In Joy And Sorrow.

Выделить время для отдыха удалось неожиданно легко. Инфернальный не знал, как именно договаривался со своей группой Йонне, но вот самого Вало с радостью выпроводили за пределы студии, заявив, что сейчас от него толку никакого, так что в ближайшую неделю он смело может не попадаться HIM'овцам на глаза. Уже позднее на полном серьезе было решено ехать в Тампере, и вовсе не из-за вредности Аарона. Просто летом в Тампере дом семейства Лииматайнен всегда пустовал несколько недель: братья Йонне безвылазно сидели в столице, обожаемая Аароном бабушка уезжала погостить к подруге юности куда-то в Лахти, а родители, насчет знакомства с которыми частенько язвил Вало, жили отдельно. Где, почему и как, Вилле не знал. Йонне об этом лишь отмалчивался, а Инфернальный и не стремился ничего выпытывать. Аарон несказанно гордился родным городом, спокойным, статным и могучим. Он любил его богатую историю и со священным трепетом относился к местной культуре, восхищался озерными пейзажами и величественными памятниками архитектуры и знал наизусть все экспонаты городских музеев. Одна только мысль о том, чтобы показать Вилле Тампере - тот Тампере, которым видит его он, - приводила Йонне в небывалый восторг. И к тому же, он действительно считал, что величавый, горделивый и тихий город - это как раз то, что нужно сейчас замотанному Вало, уставшему от шума и суеты. Сам Вилле под укоризненным взглядом Аарона признал, что был в Тампере всего пару раз и обеспокоен был вовсе не осмотром достопримечательностей, а тем, как бы выступить да поскорее завалиться в отель. Йонне огорченно хмыкнул, заявляя, что стыдно не знать культурную столицу родной страны, на что Инфернальный лишь пожал плечами: в его представлении Тампере был всего-навсего большой деревней. И теперь его воображение рисовало ему идиллические пасторальные картинки светловолосого Йонне с широко распахнутыми невинными глазищами, сидящего в окружении полевых цветочков. Потом, правда, он переводил взгляд на ожесточенно что-то выговаривающего ему Аарона, тихо фыркал и сам удивлялся своим мыслям: где Йонне и где пастораль. Дом, где им предстояло обитать ближайшие несколько дней, был уютным и словно кричал о том, что здесь живет бабушка. Выбеленные стены и жизнерадостно-красная черепица на крыше, яркая зелень вокруг и садовые деревья, дружелюбно заглядывающие в окна, старинный колокольчик на двери и цветочные горшочки на подоконниках - именно так изображают деревенские домики на открытках. Именно так выглядел и дом, в который привел Вилле Аарон. Инфернальному для полноты картины не хватило лишь запаха пирожков и приветливо улыбающейся бабушки на кухне. Впрочем, он был уверен, что Йонне вполне может это компенсировать. Да он и компенсировал сполна той безмятежной мечтательной улыбкой, что обычно появляется на лице человека, входящего в дом, где он провел детство. - Йонне, а где здесь твоя комната? - поинтересовался Вилле, заставляя Аарона вернуться из плена воспоминаний на грешную землю: к звезде love metal, сейчас стоящей посреди прихожей и немного растерянно оглядывающей старенькие обои в мелкий горох. - Зачем тебе? - Аарон подозрительно прищурился и смерил Инфернального строгим взглядом. - Да скелеты по шкафам поискать хочу, - хитро ухмыльнулся Вало. - А-а-а, - неожиданно Йонне проявил благосклонность и как-то неопределенно махнул рукой, - ну, тогда по коридору и налево. Вилле действительно было любопытно, как может выглядеть комната самого Аарона. До этого он никогда не был в квартире у Йонне и действительно смутно представлял, что мог бы там обнаружить. Кучу блестящих розовых шмоток, разбросанных по углам? Подпольную конфетную фабрику? Рыбок в аквариуме? И сейчас, получив относительную свободу действий в исследовании обиталища Аарона, Вало чувствовал волнительное предвкушение и едва ли не охотничий азарт. И неважно было, что комната принадлежала Йонне-подростку. Так было даже интереснее. Однако комната Аарона на удивление оказалась самой обыкновенной: темные стены, узкая односпальная кровать и огромный платяной шкаф. Вилле фыркнул: видимо, пристрастие Йонне к одежде проявилось рано. На шкафу одиноко торчала хоккейная клюшка, а вдоль одной из стен тянулись длинные полки, заставленные книгами. Одобрительно хмыкнув, Инфернальный наугад раскрыл одну из них. Пожелтевшие страницы, испещеренные карандашными пометками, были приятными на ощупь и пахли по-особенному: так, как всегда пахнут старые книги, которые читали с любовью. Инфернальному бросились в глаза строки, обведенные карандашом несколько раз. Он не знал, было ли это дело рук Йонне, но все равно не мог не прочесть их. "Гэтсби верил в зеленый огонек, свет неимоверного будущего счастья, которое отодвигается с каждым годом, - гласили строки. - Пусть оно ускользнуло сегодня, но не беда - завтра мы побежим еще быстрее, еще дальше станем протягивать руки... и в одно прекрасное утро... Так мы и пытаемся плыть вперед, борясь с течением, а оно все сносит и сносит наши судёнышки обратно в прошлое"*. Пока озадаченный Вало размышлял о том, могли ли эти строки повлиять на Йонне в выборе его пути, в комнату ввалился сам Аарон. - Ну что, нашел что-нибудь? - он насмешливо улыбался, а Вилле все смотрел на него, думая, как же сильно, должно быть, хотел счастья Йонне, раз нашел в себе силы подняться, устроить свою жизнь, добиться признания. Вало по себе знал, как это нелегко и каким страстным должно быть желание. У Инфернального это было желание служить музыке и делиться ею с другими. У Йонне - желание быть счастливым? Достиг ли он, чего хотел? Счастлив ли сейчас? На самом деле, в этих строках мог быть совершенно другой смысл, и они могли не иметь совершенно никакого значения для Аарона. Возможно, эта книга попала сюда по ошибке, и Йонне никогда не держал ее в руках. Да, все могло быть и так, но отчего-то Вилле отчетливо представлялся неприкаянный пятнадцатилетний Аарон, неловкий и щуплый, жаждущий счастья и ищущий его в музыке. Однако этот Йонне пошел дальше, нежели неизвестный Вало герой романа: он не просто верил в возможность счастья, он готов был грудью броситься на баррикады ради его осуществления. И бросился. И, кажется, не прогадал - вряд ли теперь его могло отбросить течением назад. За свою музыку Йонне держался крепко. - Эй, ты там уснул, что ли? - раздраженно поинтересовался потерявший терпение Аарон, заставляя Вало прекратить разводить философию. - Это твое? - спросил он вместо ответа, кивком головы указывая на книгу, которую все еще держал в руках. - Ну а чье еще? - фыркнул Йонне, подходя к Инфернальному и отбирая у него книгу, тут же закрывая ее не глядя, слишком поспешно, чтобы Вало поверил, что Аарона ничего в ней не волновало. - Пошли, комнату тебе твою покажу, - быстро сменил тему Йонне, - вещи туда закинешь хоть. - Мы будем спать в разных комнатах, ты серьезно? - недоверчиво уставился на него Вилле. - А ты видишь тут место для двоих? - скептически протянул Аарон, красноречиво оглядываясь на слишком узкую для обоих кровать. - Нет, но я видел тут замечательный диван... - хитро улыбаясь, промурлыкал Инфернальный на ухо Йонне, уверенно укладывая ладони на его поясницу и привлекая Аарона к себе. Тот возмущенно хлопнул Вало по плечу, пытаясь отстраниться и округляя глаза: - Побойся Бога, это диван моей бабушки! - гневная реплика сопровождалась громким смехом Вилле, отчего-то возмущения Йонне не разделяющего. - Но... - все еще посмеиваясь, начал Инфернальный, однако Йонне вдруг перебил его, ухмыляясь довольно - не иначе, как что-нибудь придумал. - Впрочем, я могу предложить тебе пол. Со всеми удобствами, - глаза Аарона озорно блестели, а сам он лукаво смотрел на Вало, ожидая его ответа. - Только если ты разделишь этот пол со мной, дарлинг, - улыбнулся Вилле, легко касаясь приоткрытых губ Йонне своими. - По рукам, - выдохнул тот, жадно целуя Инфернального. Что и говорить, толк в беспроигрышных аргументах Вало знал. Вечером того же дня, стаскивая с кровати Йонне на пол матрац, оказавшийся неожиданно тяжелым, Вилле все же поинтересовался: - Скажи, а ты счастлив? - и замер, только что дыхание не затаил. Выискивающий в шкафу вторую подушку Аарон не обернулся, не удивился, даже не задумался ни на секунду. Он просто пожал плечами и произнес как само собой разумеющееся: - Сейчас? Абсолютно. Инфернальный ничего не сказал в ответ. Он и сам внезапно почувствовал себя счастливым. ________________________ * Ф.С. Фицджеральд "Великий Гэтсби"