Три недели до конца

      — Терранс, — робкий голосок заставил вампира отвлечься от книги, что он держал в руках, — можно с тобой поговорить?       — А, это ты, — мужчина перевёл взгляд со страниц на собеседника. — И о чем же, Черет?       — Сегодня… ты говорил про узы, — всё ещё неуверенно шептала девочка. — Что это такое?       — Да… — задумчиво потянул Терранс. — Ты и не можешь знать, что это такое. Последний вампиром из нашей семьи, кто заключал узы, была Адамина.       — Адамина? — Черет с удивлением смотрела на брата, вспоминая, как все бурно отреагировали из-за упоминания этого неизвестного ей явления.       — Да. И я тоже однажды, — с некоторой печалью в голосе проговорил вампир, захлопывая книгу. — Ты ведь сама прекрасно знаешь, что при укусе между нами и нашей жертвой появляется секундная связь. Это продолжается недолго. Вампир чувствует всё, что испытывает жертва в том момент, когда его клыки пронзают плоть.       Черет слегка поёжилась от слов брата. Хоть она и была вампиром, но то, с какой повседневностью Терранс обо всём рассказывал, было ей ещё непривычно.       — Ты ведь помнишь главное правило, которому мы тебя научили? — мужчина слегка наклонился к девочке.       — Нельзя оставлять жертву в живых… — слегка заикаясь от серьёзного взгляда Терранса, прошептала Черет.       — Вот именно, — вампир удовлетворительно кивнул. — В это раз Арэйнес нарушил данное правило. И связь, что возникла во время укуса, сохранилась, так как девушка осталась в живых. Теперь Арэйнес неким образом ощущает изменения в её состоянии. Это и называется узами. И чем больше пройдёт времени, тем они крепче.       — Получается, Арэйнес связан с этой девушкой, потому что не убил её? — взволнованная рассказом брата Черет сжала в кулаки дрожащие пальцы.       — Именно так.       — Но почему узы опасны? — девочка всё ещё не могла понять, почему вся семья была так возмущена поступком лорда. — Неужели плохо, если вампир связан с человеком?       — Пойми, Черет, — Терранс тяжело вздохнул, — появление уз равно прощанию со спокойно жизнью. Если человек раскроет наше существование, нас всех ждёт очень тяжёлая участь, поверь. Я живу уже более трехсот лет и знаю, каково это — прятаться от охотников на вампиров. И Адамина тоже. В обычной ситуации мы могли бы убить того, кто решил нас раскрыть, но если вампир связан узами…       Терранс замолчал. Лицо его нахмурилось, и он напряженно потёр виски. Черет, наблюдавшая за этим, забеспокоилась: страх и любопытство боролись в её детской головушке.       — Убив человека, с которым связан вампир, ты фактически убиваешь обоих, — наконец прошептал Терранс, тяжело выдыхая. — Невыносимая боль… не физическая, а внутренняя. Я и позже Адамина проходили через этот кошмар… будто всё, что находилось внутри, вырезали, выжгли… уничтожили… не каждый вампир выдержит такое, особенно после того, как столетиями не ощущал ничего…       — Но ведь та девушка, — Черет с надеждой сделал шаг вперед. — Она может и не предавать нас!       — Все люди смертны, Черет, — с печальной улыбкой проговорил Терранс, — она в итоге всё равно уйдёт, но к тому моменту их узы станут настолько сильными, что даже представить страшно, что придётся испытать Арэйнесу…

***

      — Я всегда считала тебя, Деррен, одним из самых разумных и осторожных вампиров, — проговорила Эглантина, проводя рукой по темной чешуйчатой коже змеи. — Но ты меня разочаровал своим поступком.       — Да, госпожа, — Деррен покорно опустил голову. — Я допустил ошибку, позволив этой женщине появиться в поместье…       — Я не об этом, — перебила его вампирша. — Не притворяйся, что не понимаешь, о чём я.       — Мама, — прошептал Арэйнес, стоящий рядом, — что вы имеете в виду?       — Спроси у своего помощника, — улыбнулась Эглантина, переводя взгляд то на лорда, то на Деррена.       — Я ничего не понимаю, — недоуменно проговорил Арэйнес, глядя на своего верного слугу. — Деррен, что происходит?       Мужчина молчал и не поднимал головы. Его лицо было напряжено, а эмоции бурлили, но он не показывал этого.       — Не хочешь говорить? — глава семейства устало вздохнула. — Хорошо… Арэйнес, скажи, что ты сейчас чувствуешь?       — Что?       — Ты же связан с той девушкой, — Эглантина хитро улыбнулась. — Значит должен сейчас что-либо чувствовать.       — Я… — голос Арэйнеса был неуверенным. — Я…       — Что с ней? — продолжала вампирша. — Может, страдает? Что ты чувствуешь, Арэйнес? Злость? Ненависть? Обиду?       — Нет!..       Эглантина расплылась в улыбке, а лорд удивленно посмотрел на своего помощника, что только что-то вмешался и перебил его мать. Костяшки пальцев Деррена побелели, лицо было нахмурено, а губы не могли скрыть злой оскал.       — Её сердце… её сердце бьётся… быстро и сильно… — чуть слышно шептал вампир, сквозь сжатые зубы. — Она боится… дрожит…       — Деррен? — Арэйнес недоуменно и грустно смотрела на помощника. — Ты…, но как?       — И… ей больно…       — Что?! — лорд повернулся к Эглантине. — Что Винстан делает с ней?       Вампирша продолжала загадочно улыбаться. Змея медленно сползла с её рук. Эглантина поднялась на ноги и бесшумно подлетела к Деррену.       — Пока что — ничего, но эффект уз меня поражает. Интересно, что же будет, когда кто-то из нас захочет полакомиться ею, — смакуя каждое слово, шептала вампирша. Глаза Деррена загорелись. В них пылала злость и ненависть.       — Узы, созданные вампиром высшего поколения, сильные, — проговорила Эглантина, обходя то Деррена, то Арэйнеса. — Но бывают и исключения… узы, подкреплённые эмоциями, способные разрушить другие. Арэйнес, твоя связь с этой девушкой теперь почти исчезла. Не так ли, Деррен?       Деррен продолжал молчать, а затем повернулся к лорду и покорно опустил голову:       — Простите меня, — прошептал вампир. — Лорд Арэйнес, прошу, я не знаю… не знаю, что на меня нашло, от чего я позабыл своё место…       — Терранс ощутил именно связь, созданную Дерреном, но поскольку эти узы очень сильные, ему показалось, что они твои, Арэйнес, — Эглантина повернулась лицом к окну, за которым тихонько спал лес, — я тоже сначала так думала, пока Деррен не появился в гостиной. Та девушка сразу перестала дрожать… даже когда я была в нескольких сантиметрах от неё, она смотрела на тебя, Деррен. Как нелепо… влюбиться в своего палача.       — Мама, — Арэйнес, сделав шаг вперед, старался сделать голос тверже. — Не говорите так про Эйлин.       — Эта девчонка глупа, раз не понимает этого. Не неси чепухи, Арэйнес, — строго отрезала вампирша. — Не боятся смерти, думая, что мы помилуем? Это тянет на слабоумие…       — Не смейте так говорить про неё! — неожиданно для всех рыкнул Деррен, прервав главу. Её красные глаза распахнулись, а зрачки удивленно расширились. Эглантина замерла на несколько секунд, а затем резко отвернулась от окна. Она внимательно смотрела на Деррена, не моргая. Неожиданно он задрожал, схватившись за голову, и, скрючившись как будто от боли, приглушенно застонал, и упал на колени.       — Деррен! — Арэйнес бросился к слуге, помогая подняться на ноги. — Мама, прекратите!       — Отойди от него, — Эглантина перевела глаза на сына. — Я лишь помогаю ему успокоиться.       Лорд, почувствовав на себе прожигающий взгляд главы, отпрянул назад. Деррен еле приподнялся на ноги. Его плечи медленно вздымались от глубоких и тяжёлых вздохов, а глаза сквозь выбившиеся пряди волос смотрели на Эглантину. Лицо вампирши потихоньку смягчалось, а затем на губах снова заиграла странная улыбка.       — Знаешь, Деррен, — тихонько прошептал Эглантина. — Этот человек слишком сильно влияет на тебя. Готов уже на всё, даже перечить главе поместья, что так любезно приняла тебя в семью, когда ты уничтожил свою.       — Вы специально его провоцируете? — Арэйнес сглотнул комок, вставший в горле: давно он не видел свою мать такой.       — Умница, Арэйнес, — Эглантина легко провела рукой по щеке лорда. — Я должна понять, что их связывает с той женщиной.       — Но зачем?       — Чтобы, — на секунду женщина замолчала, — стереть их узы… навсегда.