Три недели до конца

      Тьма. Всепоглощающая пустота. Ни единого звука.       Я кричу. Кричу в надежде увидеть или услышать хоть кого-нибудь, но даже мой собственный голос тонет в этот тьме. Кажется, будто меня сжигают на костре, но вокруг пустота. Лишь закрыв глаза, я наконец вижу их.       Языки пламени танцуют вокруг меня, зажимая в своих обжигающих объятиях. Я пытаюсь вырваться, но всё тщетно. Пламя охватывает моё тело, ноги, руки. Его жар становится всё сильнее и сильнее. Невидимые путы держат меня, не давая возможности и шелохнуться, а огонь продолжает пожирать каждый кусочек. Пальцы обуглились и теперь превращаются в ничтожную золу с красновато-оранжевыми проблесками языков пламени.       Я кричу, но ничего не слышу, а огонь уже прожигает лицо. Надежда, что осталось совсем немного, рассеялась стоило мне открыть глаза: вокруг всё так же ничего не было, пусто и темно.       Моя участь — гореть, страдать, бесшумно кричать в пустоту всю свою вечную жизнь…       Я снова прикрыл глаза. Пламя полностью меня съело…       — Деррен…       Голос…       — Деррен…       Чей это голос?..       — Очнись! Очнись, Деррен!..       Он так знаком… но я не могу вспомнить…       — Пожалуйста… пожалуйста, Деррен!..       Кто же ты?..

***

      Сквозь сон Эйлин услышала хрип. Она аккуратно приоткрыла глаза: комната, некогда заполненная светом, теперь погрузилась в темноту. Вспоминая страшную силу солнца, девушка впервые по-настоящему была рада ночи. Лишь луна и звезды освещали всё вокруг.       Беспокойный хрип раздался вновь где-то за спиной, и девушка быстро обернулась, хотя от этого звука по спине бежали мурашки.       Лицо Деррена было покрыто темной сеткой капилляров, наложившейся на темные следы от ожогов, а закрытые глаза словно впали внутрь. Все его тело дрожало, будто по нему пустили ток, а с губ срывался страшный, пугающий рёв, от которого холодели кончики пальцев.       — Деррен? — Эйлин пододвинулась поближе и стянула с вампира ткань, которой он был прикрыт. По мраморной коже стекал холодный пот. Руки сжаты в кулаки, всё тело напряженно и не двигается. Лишь странные судороги, будто он пытался вырвать из сильной хватки.       — Деррен?!.. — девушка повернула его к себе, насколько смогла. Холодная и твердая кожа была похожа на камень, а лицо исказилось в гримасе, на которую было больно смотреть. С каждой секундой его состояние лишь ухудшалось, а ни одна из попыток Эйлин привести вампира в сознание не увенчалась успехом.       Вдруг тело Деррена расслабилось и обмякло. Он сполз по стене прямо перед девушкой. Глаза чуть-чуть приоткрылись, но смотрел Деррен будто сквозь Эйлин. Хрипы продолжали вырываться из его глотки, но теперь они становились всё тише и тише — силы были на исходе.       — Очнись! Очнись, Деррен! — Эйлин положила вампира на пол, пытаясь привести в чувства. Руки её дрожали от страха. Как ни трясла его, ни кричала ничего не происходило. Что было сил, она обняла вампира и покрепче прижалась к нему, пытаясь сдержать слёзы, дрожа всем телом.       — Пожалуйста… — трясущиеся губы шептали на ухо вампиру, голос дрожал, а на пол падали соленые капли. — Пожалуйста, Деррен!..       — Т-ты… кто… ты?..       Девушка вздрогнула услышав знакомый сдавленный голос. Она приподнялась на дрожащих ногах. В лунном свете сверкнули браслеты на руках вампира.       «Давай, Эйлин! Возьми себя в руки! — девушка тряхнула головой, стараясь выгнать страх, но не получалось. — Серебро… оно усиливает жажду…».       Глаза судорожно метались в поисках чего-то острого, и наконец девушка заметила неприметные осколки занавеса, оставшиеся на полу. Рывок — Эйлин попыталась встать, но не смогла и упала на пол. Она не сдавалась, всё пыталась и пыталась приблизиться к своей цели. Ноги почти не слушались её, дрожали, подгибались на каждом шагу. Почти ползком девушка добралась до своей цели, пытаясь найти кусок поострее. Дрожащие пальцы выронили осколок, и тот с глухим звуком приземлился на каменный пол.       Хрипы Деррена превратились в надрывные вздохи, которые было страшно слышать. Эйлин сжала в руке кусок занавеса и подползла к вампиру. Неуверенным взмахом он вспорола себе небольшой участок кожи на руке, и из раны засочилась кровь, капли которой упали прямо на лицо вампира.       Глаза его в мгновение распахнулись. Хрипы прекратились. Он подскочил, словно дикий зверь и накинулся на Эйлин, прижав к каменному полу. Вампир навис над девушкой, схватив за запястья и прильнув к ране. Острые клыки проткнули кожу, по телу Эйлин прошел электрический ток.       «Снова… снова это чувство…» — слёзы сами выступили на глазах. Эйлин улыбнулась, внутри появилась какая-то легкость. Тело обмякло, расслабилось, дрожь исчезла. Девушка отвела глаза в сторону. Луна за окном правила балом, а вокруг собралась свита из звезд. Серебряное свечение завораживало и, будто живое, заползало в самые сокровенные уголки души, заставляя все чувства вырваться наружу, искупаться в этом темном ночном океане неба.       На душе Эйлин было наконец спокойно.       Деррен вдруг вздрогнул и отклонился от раны, нависая над девушкой, освободив от хватки.       — Эйлин… ты… — его голос был всё еще хриплым, но знакомые нотки уже пробивались.       — Деррен?.. — сглотнув комок в горле, прошептала Эйлин. Кровь, сочившаяся из руки, украшала бледную мужскую руку красной нитью узоров. Вампир заворожено смотрел на это, а затем перевёл взгляд на лицо девушки.       — Сколько раз тебе ещё повторять… — стиснув зубы и опустив голову, шипел Деррен. — Не делай так… никогда не делай так!       Его голос эхом распространился по комнате. Он весь задрожал, не поднимая взгляда.       — Я… я хотела тебе помочь…       — Ты не понимаешь что ли? — закричал Деррен, яростно глядя на девушку, прожигая ее взглядом. — Я не прощу этого! Я не прощу никогда!       Он сильно прижался к Эйлин. Дрожь не уходила.       — Я не прощу себе, если… если ты умрешь… — прошептал он тихонько.       Девушка вздрогнула. Сердце было готово выскочить прямо сейчас. Эйлин слегка отстранилась от мужчины.       Лицо Деррена почти приняло свой прежний облик: небольшие синяки всё еще остались. Глаза скрывались за длинной слегка намокшей от пота челкой. Девушка аккуратно убрала пряди и в мгновение утонула в янтарном блеске. Тонкие женские пальцы плавно очертили мужественный подбородок, а затем зарылись в густые красноватые волосы.       Пара сантиметров. Он чувствовал её горячее дыхание на своей ледяной коже, ощущал, как её пальцы перебирают его волосы, как вторая рука нежно гладит его по шее. Он слышал, как быстро бьётся её сердце, вдыхал аромат волос, кожи… крови… он смотрел ей в глаза, бездонные, как небо.       — Почему ты остановился? — прошептала Эйлин, недоуменно глядя в глаза вампиру и вспоминая, как после стольких дней жажды он смог удержать себя в руках.       — Не знаю… — Деррен не отрывал взгляда от неё. — Всё было как в тумане… но потом я понял, что это ты… и… вкус твоей крови, запах… будто успокоили меня…       «Узы…».       — Эглантина была права… я монстр, зверь…       — Нет, — слегка улыбнулась Эйлин. — Ты совсем не такой…       Эйлин аккуратно, медленно приблизилась к лицу Деррена, боясь, что он исчезнет, растворится в воздухе.       — Мама будет недовольна… — недалеко от двери раздался знакомый голос.       — Лорд? — Деррен резко отстранился от девушки и встал на ноги, слегка пошатываясь. — Что вы тут делаете?       Арэйнес с напряжением на лице прошел поближе к своему бывшему помощнику и девушке. Он с грустью в глазах осмотрел лицо Деррена, покрытое темными ожогами, на раны и состояние Эйлин.       — Я не желал зла, — шептал лорд, покачивая головой от своего бессилия. — Ни Эйлин, ни уж тем более тебе Деррен… я просил её остановиться, но…       — Это не ваша вина, господин, — Деррен слегка наклонил голову, как делал и раньше, в знак уважения. — Я сам допустил подобное и теперь несу свое наказание…       Эйлин виновато опустила взгляд: всё это из-за неё. Из-за её легкомысленного поведения с Дерреном и лордом Арэйнесом. Из-за её неожиданного появления в поместье. Из-за её глупого решения умереть… о котором не догадывался никто.       — Простите… простите меня… — Эйлин сама неожиданно для себя разревелась. Она дрожащими руками стирала слёзы с щёк, но они не прекращали течь.       — Это я… это я… если бы я тогда не пошла в этот… в этот лес… если бы не моя глупость… если бы они были живы…       Эйлин продолжала сквозь слёзы говорить несвязные фразы подрагивающим голосом.       Вампиры удивленно уставились на девушку. Присев рядом, Арэйнес попытался заглянуть в глаза девушке, прошептав:       — Эйлин… ты о чём?       Девушка не могла остановиться. Всхлипы эхом отдавались в комнате.       События, словно фильм всплыли в голове. Как она год назад с родителями ехала в машине. Как ругалась с ними по поводу, который сейчас даже вспомнить не может — настолько он пустяковый… как из-за этого произошла авария, в которой выжила лишь она сама…       — Я… я виновата… я была виновата в их смерти, — шептала девушка, будто в бреду. — Мама и папа… они разбились, а я осталась жива — ушибы да ссадины… я не могла с этим… с этим жить… я хотела… хотела умереть и убежала в этот чертов лес… но у меня даже сил наложить на себя руки не хватило… испугалась и собиралась вернуться домой, но… заблудилась…       Эйлин подняла голову и посмотрела на мужчин. Сквозь слёзы она не могла разглядеть их лиц. Еще несколько минут назад девушка была совсем другая, но накопленная горечь, словно гейзер, вырвалась наружу.       — Эйлин, — проговорил недоуменно Арэйнес, — ты…       — Глупая… глупая человеческая женщина, — она услышала напряженный голос Деррена, что перебил лорда, и опустила взгляд в пол. Вампир тяжело вздохнул в своей повседневной манере, как в те дни, когда часто делал девушке замечания.       — Я служу семье Сангвиенто уже более двухсот лет, — сквозь стиснутые зубы процедил Деррен. — Я принял вечное служение, как наказание за свои прошлые грехи. За растрату жизни впустую, за то, что поддался инстинктам и убил незнакомую мне девушку и… собственную мать. Я смирился со своей участью и никогда не сомневался, что это моё бремя… но… появилась ты…       Деррен повернулся к девушке и присел на одно колено рядом с ней, продолжив с нетерпимым тоном:       — Ты пошатнула мою веру в правильность такой вечной жизни… ты выводила меня из себя, давя на самые больные места моего прошлого… ты заставила меня полностью сойти с ума… и теперь…       Эйлин зажмурилась от страха. Рука вампира коснулась её щеки и повернула лицо девушки к себе. Дрожащие веки раскрылись. Деррен смотрел на неё серьёзно, нахмурив брови.       — Я ни о чем не жалею… — прошептал вампир, вытирая слёзы с раскрасневшихся щек Эйлин. — Благодаря тебе я наконец захотел провести эту вечность иначе…