***
Минсок зачем-то притащил меня на набережную. Наверное, он в тайне мечтал, чтобы как можно больше людей увидели мой позор. Пока парень утрясал какие-то нюансы с арендой велосипедов, я сидела на траве, уничтожая со сверхзвуковой скоростью мороженое. В поле моего зрения попал карапуз лет четырёх, которого папа учил кататься на велосипеде. Внезапно стало как-то тоскливо: меня учить было некому. Так уж получилось, что я не знаю своего отца, он убежал в закат ещё до моего рождения. Не то что бы я чувствовала себя какой-то ущербной из-за этого, но иногда тоска вот так вот накатывала, сковывала по рукам и ногам так, что хотелось свернуться калачиком в своём эмо-углу, но в ритме большого города это непозволительная роскошь. Минсок подошёл совсем незаметно. - Стоило только спустить с тебя глаз, и ты опять приуныла? Может, тут поблизости крутится какой-то приблудившийся дементр, высасывающий твою радость? Я ничего не ответила. Мне было лень придумывать какой-то крутой саркастический ответ. - Ладно, давай вставай. – Сказал парень, протягивая мне руку. Это было странно. На самом деле, касаться его было как-то уж очень неловко. Я вскарабкалась на велосипед. Минсок придерживал его за руль и сидушку. Мне было не по себе. - Начинай крутить педали и ничего не бойся, - скомандовал он мне. – Если чувствуешь, что начинаешь падать вправо, то руль поворачивай влево, а если падаешь влево, то наоборот. В теории всё выглядит легче лёгкого: крути себе педали, да дёргай руль из стороны, а кто потом будет отскребать твои внутренности с асфальта – не твоя забота. На что похоже катание на велосипеде? Ну, сложно сказать. В книжках обычно приводят крутые метафоры типа «у меня как будто выросли крылья» или «я почувствовала абсолютную свободу». Так вот, фигня это всё, ребятушки. Я не почувствовала ничего похожего. Просто адский страх, что я могу свалиться и сломать себе что-нибудь, и полное онемение всех конечностей, что, конечно же, злило Минсока. - Да крути же педали, ну! Я просто не даю тебе упасть, а не еду за тебя, - говорил он, не пытаясь скрыть раздражение в голосе. И я его за это даже не осуждаю. Но в тот момент я не могла ничего с собой поделать, потому что мои ноги вдруг нежданно-негаданно превратились в желе и отказались мне подчиняться. Пару (сотен) раз я чуть не упала, но Минсок был рядом, спасая меня. Я б поставила за это ему памятник, потому что всякий раз, когда была на грани падения, я начинала противно по-девчачьи пищать. Будь я на месте парня, то уже бы психанула, наговорила пару ласковых и ушла, плюнув на всё, но Минсок почему-то терпел (и даже умудрялся с кем-то беззаботно болтать по телефону). - Раздвинь ноги шире и работай ими, ну! - командовал он мне, зажав телефон между ухом и плечом. - Не могу, мне больно, - жалобно скулила я. – Это же мой первый раз. Боль в ляжках и прям была адская, как будто я за раз пыталась сесть на шпагат. Удивительно, как я там ещё мышцы себе не порвала. - В первый раз всегда больно, - глубокомысленно изрекал физрук, тут же говоря по телефону, - да-да, Хань, я всё ещё здесь. Приходи сегодня вечером, я буду ждать. Руки Минсока лежали у меня на талии, и стоит сказать, что это знатно отвлекало от обучения, ведь в мою юную головку лезли совсем неуместные мысли. Если быть с вами до конца откровенной, то я готова была целую вечность провести на этом треклятом велосипеде, лишь бы он меня не отпускал…***
К вечеру мышцы как будто бы налились свинцом. Клянусь, каждая нога весила не меньше тонны! Я еле дотащилась до квартиры Минсока, и во время нашего нелёгкого пути с нескрываемым интересом поглядывала на лавочки, решая, на какой бы из них мне заночевать. Каждая была по-своему уютной и привлекательной… Но противный Минсок почему-то продолжал меня тащить, повторяя, как заведённый, что пыль в его гостиной сама себя не вытрет. Он ещё никогда так не ошибался. Как только мы переступили порог его квартиры, я тут же бросилась в объятия самого мягкого в мире дивана и, кажется, ненароком уснула…