***
Это был кошмар. Оказывается, жить без родственников намного легче. Не сказать, что я не рад, что у меня появилась семья, но, на мой взгляд, Рег немного чересчур меня опекал. Он следил за моим питанием, частенько подкармливая меня, когда мы оказывались в моей комнате, вливал в меня тонну восстанавливающих, релаксирующих, питательных и прочих зелий, занимался со мной историей Рода Блэк, загонял меня в постель не позднее десяти часов вечера, а порой и укладывал в обед, пеняя на то, что я безответственный. Он даже ругал меня за оценки! При всём при этом он умудрялся попенять мне на то, что я избегаю Снейпа. Особенно Регулуса бесил последний пункт. Не сказать, что он был не прав. Я на самом деле избегал зельевара. После занятий я сразу сбегал, на дополнительные занятия-отработки я приходил впритык и уходил сразу же, не оставаясь на чай/беседу/разбор ошибок. Так продолжалось около двух недель. Радует, что Луна и Герми сдружились, частенько зависая вдвоём, и даже не обижались на мои отлучки. Луна всё ещё остро реагировала на упоминания об отце, но держалась благодаря поддержке Гермионы и Энтони. В один день Регулус не выдержал и усадил меня для Серьёзного разговора. — Так не может продолжаться. — Рег… — Никаких «Рег». Хватит, Гарри. Ты хотел семью, поддержку, опору: она теперь есть. Ты хотел, чтобы тебя воспринимали как личность, чтобы вели себя с тобой, как со взрослым, но сам упорно ведёшь себя, как бунтующий подросток. Я понимаю, гормоны, нервы, шок, но пора взять себя в руки. Хочешь, чтобы директор что-то заподозрил? Молодец, веди себя так дальше. Хочешь спустить в трубу все свои старания за эти месяцы? Умница, двигайся в том же направлении! — Рег… — Не хочешь говорить Снейпу о ребёнке — твоё право, только перестань его избегать, он не идиот. Ты рассеян, зеваешь на занятиях, работаешь вполсилы. Чего ты добиваешься? — Я не знаю. Я пытаюсь смириться с мыслью, что я… беременный. Это крайне хреново выходит. С одной стороны, я вроде как выполнил условия — до девятнадцати точно рожу, а с другой – от одной мысли, что внутри меня ребёнок, ещё и от Снейпа, меня аж трясёт. — Дело в ребёнке или в Снейпе? — Обоих? — Меня спрашиваешь? — В Снейпе. Он меня прибьёт, когда узнает. Я знаю, что поступил отвратительно. Да и случилось всё случайно. Я просто боюсь, что он снова во всём обвинит меня. Я привык, что у нас вроде как нормальные отношения. — Зная Северуса, он в любом случае будет орать. — Ты не помогаешь, в курсе? — Хочешь, чтобы я лгал? Тогда: о, Северус будет в восторге! Он вообще обожает, когда ему память стирают, а потом голову дурят! — Переигрываешь. — А ты ноешь. Вспомни, что ты далеко не барышня кисейная, можешь даже в штаны заглянуть и удостовериться, что яйца на месте, и возьми себя в руки. Иначе буду называть тебя леди Гарриет. У тебя без вот этого нытья дел выше крыши. — У тебя характер отвратительный, для аристократа ты разговариваешь слишком по-магловски. — Жизни меня ещё поучи, мелкий. Я прожил больше десяти лет в Америке, там «аристократизм» не в моде. А теперь вали на «отработку», пока Снейп сам не зашёл за тобой. — Хотел бы я увидеть это зрелище. — Очень сомневаюсь в этом…***
— Поттер, — Снейп ждал меня, стоя у стола, опираясь задом о его край и скрестив руки перед собой. — Присядьте. Сев напротив зельевара за первую парту, я приготовился к серьёзному разговору. Вот честно, слишком много их в моей жизни в последнее время… — Думаю, нам нужно поговорить. У вас всё хорошо, Гарри? — Что? — мне стало как-то… странно? В голосе зельевара была забота, будто он и правда волновался за меня. — В последнее время вы рассеяны, избегаете не только меня, но и Люциуса, ваших друзей. Пропадаете сразу после занятий, ведёте себя весьма странно. Поэтому я и спрашиваю, что произошло? — так и хотелось поправить профессора, что вопрос звучал по-другому, но вовремя прикусил язык. — Всё хорошо, профессор. — Мне казалось, мы достигли того уровня взаимопонимания, когда вы прекращаете мне лгать так откровенно. Ваше поведение отражается на вашей работоспособности, на всех наших дополнительных занятиях вы думали о чём угодно, но не о цели этих самых занятий. Даже Люциус, который знает вас крайне плохо, заметил ваше странное поведение. — Это личное, — взгляд зельевара стал жёстче, будто ответ ему совершенно не понравился. — И оно вас так волнует, что отражается на всех сферах вашей жизни? Поттер, если вы не сосредоточитесь, то все ваши успехи, которых вы достигли в последнее время, пропадут даром. Разберитесь с вашими «личными» проблемами. Вы отвечаете не только за себя, пора повзрослеть, мистер Поттер. А теперь вы свободны. — Что? У нас не будет занятий? — Заниматься с вами, когда вы всё время отвлекаетесь, не имеет смысла. В понедельник жду вас к восьми, надеюсь, двух дней для решения ваших проблем хватит. — Профессор, я… — Идите, Поттер. Когда я уже почти открыл дверь, Снейп окликнул меня. — Когда взорвался котёл, вы обработали ожоги, Поттер? — Какие ожоги? — Хм, — зельевар задумчиво окинул меня взглядом. — Всего доброго, Поттер. Из класса я буквально вылетел.