Хроники империи

      Вардлас проснулся от звука плещущейся воды. Парень приподнялся на постели, огляделся — рядом с ним, под одним одеялом, спал Рубеллин. За окном еще не рассвело, и спальню освещал только затухающий огарок свечи. Шум воды доносился из купальни.       Откинув одеяло, Арди слез с кровати, укрыл спящего брата и пошел на звук. Дверь в ванную была не до конца закрыта, и узкая полоска света просачивалась в спальню, прорезая светящуюся дорожку на устланном ковром полу. — Доброе утро. Уже проснулся? — Триалин заметил замершего в дверях братишку. Император сидел по плечи в воде, наполнявшей широкую круглую ванну. Искрящаяся в свете полусотни свечей пена почти полностью закрывала водную гладь. Раб с закатанными рукавами помогал мыть волосы хозяина. — Доброе утро, — немного рассеянно ответил принц, оглядывая купальню. — Еще рано, ложись обратно, — посоветовал брат. — Сколько времени? — Около пяти утра. Ты почти не спал. — Ты тоже. — Вардлас немного помолчал и добавил: — Я даже не заметил, когда уснул. — Прямо посреди моего рассказа о Виллисе, — хохотнул император. — Если не хочешь спать, подожди меня в гостиной. Вели принести нам кофе.       Арди, кивнув, закрыл за собой дверь и, миновав спальню, вышел в гостиную. Рабы уже вовсю суетились, меняя свечи и растапливая камин. При виде вошедшего молодого господина они на пару мгновений отвлеклись от дел и пали ниц, приветствуя брата его величества. — Принеси кофе и чего-нибудь перекусить, — еле сдерживая зевок, обратился к первому попавшемуся слуге принц. Раб тут же исчез за дверью.       Дожидаясь старшего брата и кофе, Арди расположился на потрепанном диванчике. Предыдущий день помнился смутно. Куда ярче перед глазами всплывали воспоминания о сне.       Последние два года принцу почти ничего не снилось. Но сегодня, должно быть, из-за пережитых событий, сон был яркий, запоминающийся и совершенно нелепый. Сначала юноше снилось, будто он снова учится в академии. За окном душной аудитории кружили снежинки, шел ненавистный урок истории, но вместо преподавателя занятие вел Триалин. Рядом с Арди за партой сидел Эллин и, когда император начал спрашивать принца о битве между кунгусами и кхарди, Рубеллин подсказывал братишке ответы. Сам Вардлас ничего не знал о сражении, а когда попытался заглянуть в учебник, вместо параграфов увидел картину с огромным бесформенным чудовищем посреди усыпанного трупами поля. — Откуда ты знаешь про эту битву? — поинтересовался Арди у брата, пока Триалин объяснял новую тему. — Я там был, — грустно улыбнулся Эллин и принялся рисовать красными чернилами в тетради. Его ответ почему-то не удивил Вардласа. От нечего делать он огляделся. Вместо однокурсников за партами сидели кунгусы. За соседним столом Раду о чем-то тихо шептался с девушкой.       Затем в аудиторию вбежали незнакомые люди. Айлин куда-то исчез, а незнакомцы сняли сапоги и начали стрелять из них деревянными шариками, целясь в Рубеллина. Арди, хоть и был ближе всех к брату, но, как оно часто бывает во сне, словно прилип к месту и не смог двинуться. Зато Раду закрыл собой кронпринца, а другие кунгусы ринулись на нападавших. Дальше некоторую часть сна юноша не помнил.       В следующем сне принц наблюдал, как Эллин складывает из бумаги цветы, которые затем превращались в настоящие бутоны, источавшие дурманящий аромат. Чуть позже оказалось, что у Рубеллина аллергия на эти цветы, и из-за неё у него сползла кожа с кончиков пальцев.       «Приснится же такое», — подумал Вардлас.       Дверь в гостиную открылась, впуская нескольких рабов с подносами. Поскольку принц не уточнил, чем именно он хочет перекусить, а рабам задавать вопросы не положено, слуги принесли всё. Бутерброды, сыр, сладости, пирожки, кровяные колбаски, фрукты, орехи.       Триалин, вышедший из спальни, оглядел гастрономическое разнообразие, выставленное на чайном столике и рассмеялся: «Вот бы и у Эллина был такой аппетит». Император формулой высушил волосы и сел напротив брата, подвинув к себе чашечку с кофе, затем достал из кармана пузырек, капнул в напиток немного черной жидкости, отчего в воздухе разлился пряный аромат и закрыл флакончик. — Что это? — заинтересовался принц. — Эликсир от сонливости. Будешь? — протянув пузырек, спросил брат. Принц молча подставил кружку.       Эликсир сделал кофе пряно-острым на вкус. С одного глотка Арди почувствовал, как тело наполнилось силой, сонливость отступила и захотелось немедленно чем-нибудь заняться. — Ну как? — Необычный вкус, но приятный, — принц отхлебнул еще немного. — Большинство людей скажет, что вкус отвратительный, — усмехнулся император. — В нас с тобой течет, пусть и сильно разбавленная, кровь кунгусов, поэтому мы можем это пить. — Это что, кровь? — Вардлас поперхнулся. — В целом — да, — улыбнулся Триалин. — Эликсир используют члены ордена, когда приходится не спать несколько суток на заданиях.       Арди собирался было поинтересоваться, где такое зелье можно достать, но после слов брата передумал, отставив от себя кружку. — И тебе не противно это пить? — кисло поинтересовался принц. — Я понимаю — кунгусы, им это нужно, но мы-то без крови не умрем. — Это не человеческая кровь. Ты же ешь кровяную колбасу, мясо животных. Здесь то же самое, — пожал плечами брат.       Покончив с ранним завтраком, братья отправились в тренировочный зал. В зале уже разминались «сумеречные» и несколько кунгусов, в числе которых был и Лорд Верриари. — Как самочувствие? — заметив друга, поинтересовался император. — Я проснулся в обществе четырех трупов, какое у меня должно быть самочувствие? — не скрывая иронии, ответил вопросом Акиэль. — Полагаю, прекрасное, — усмехнулся Триалин. — Да, настолько, что не знаю, куда деть избыток сил, — поигрывая мечом, прошипел кунгус. — Не поможете? — С радостью, — принимая из рук «сумеречного» меч, зацвел улыбкой Айлин.       Кунгусы и «сумеречные» отступили, расчищая место для боя императора с Лордом. Принца тоже ненавязчиво отвели к стене.       Поединок начался мгновенно. Звон стали бил по ушам. Оба воина, не уступая друг другу, кружили в центре зала. Арди не сводил с них восхищенного взгляда — так быстро и ловко они бились. Выпад за выпадом император теснил друга к стене. Акиэль, сосредоточенно отражая удары, долго дожидался, когда Айлин откроется. Принц даже не заметил, когда Лорд успел ударить, но Триалин вдруг отступил на пару шагов. На рукаве заалело кровавое пятно. — У них что, настоящие мечи? — вслух ужаснулся Вардлас. — Его величество считает, что к настоящему бою можно подготовиться только настоящей тренировкой, — ответил стоящий рядом кунгус. — Впрочем, детей он учит на тренировочных мечах, — добавил парень, заметив вошедших в зал полусонных Мериеля с Гланиэлем. Мальчишки, увидев, что их отец несколько занят, тут же прижались к стене. Бой, тем временем, продолжался, но теперь Акиэль теснил императора.       Друзья сделали пару кругов по залу, прежде чем Триалин сильным ударом не выбил меч из рук противника. В руках Лорда материализовались два теневых клинка, и схватка не прервалась ни на мгновенье. — Он же выбил меч. Разве бой не должен был закончиться? — поинтересовался у стоящего рядом кунгуса Вардлас. — А разве в настоящей битве, потеряв оружие, человек перестанет сражаться? — удивленно спросил собеседник. — И долго они так будут? — Пока один из них не сдастся, что маловероятно, или пока кто-нибудь из них не сможет продолжать бой. — Они же могут ранить друг друга, — в голосе принца проскользнули нотки беспокойства. — Не сомневайтесь, к концу поединка они оба будут истекать кровью, — усмехнулся кунгус. — Но вы не переживайте. У кунгусов раны заживают в сотни раз быстрее, чем у людей. Даже если его величество насквозь проткнет Лорда, тот не умрет, — собеседник равнодушно пожал плечами. — А если наоборот? — Акиэль лучший мастер над ядами и маг жизни, он способен вылечить даже смертельные для человека раны. — Похоже, никто, кроме принца, не переживал за сражающихся. Вардлас огляделся — все, включая детей, с интересом наблюдали за боем, несмотря на то, что оба противника успели неоднократно задеть друг друга. — И часто они так… тренируются? — продолжил расспрашивать Арди. — Нет. Обычно, когда его величество доведет милорда, — усмехнулся кунгус. — Что бывает нечасто, учитывая спокойный характер Акиэля. — Видимо, на этот раз мой брат постарался на славу, — мрачно заметил принц. — Не то слово. Давно мы не видели Лорда таким злым. Но вы не обращайте внимания, они с детства так выясняют отношения, — собеседник был не прочь посплетничать, чем Вардлас решил воспользоваться. — Давно они знакомы? — Лет с десяти, наверное. Правда, тогда они были врагами. Его величество из всей нашей семьи больше всех ненавидел Акиэля, а милорд просто презирал его. Кто бы тогда мог подумать, что они станут лучшими друзьями и любовниками. — Любовниками? — Ну, это у них прошло. Лет семь назад Акиэль ухаживал за вашим братом, но все их отношения не заходили дальше поцелуев. Потом у них был недолгий, но, к слову, страстный роман, — кунгус рассмеялся. — Помню, однажды они подрались прямо в спальне. Им тогда было лет семнадцать — восемнадцать. Полуголые, с кинжалами в руках, готовые прирезать друг друга. То еще зрелище, — продолжал смеяться собеседник. Арди тоже не сдержал смешка, представив такую картину.       Принц снова переключил внимание на поединок. Оба противника лишь слегка запыхались, но на рубашке Триалина было куда больше кровавых пятен. Видимо, потому что на Акиэле раны заживали почти мгновенно. Глаза Лорда горели алым, как и у остальных кунгусов, наблюдавших за боем. Под ногами Акиэля вились тени, защищая хозяина и нападая на императора. Последнему приходилось отбиваться от них магией, при этом не прерывая поединка. Айлин перехватил меч левой рукой, в правой появился огненный бич.       Темп ускорился. Тут и там в разных концах зала мелькали всполохи пламени и алые вспышки. Арди уже не видел сражающихся, только цветные пятна, исчезающие в одном месте и появляющиеся в другом. Сталь пела непрерывно, тени, шипя, кружились с огнем в дикой пляске.       Чудовищный рокот сотряс стены замка, центр зала затопило пульсирующей чернотой, которую спустя мгновение с оглушительным треском прорезала красная молния. Два кунгуса, встав перед принцем, закрыли его теневыми щитами. «Сумеречные» укрыли детей. — Теперь я понимаю, почему весь замок живет по режиму его величества, — скривившись от звона в ушах, проворчал Вардлас. Кунгусы рассмеялись. — Обычно он так не шумит, — заметил один из кудрявых юношей. — Сегодня они слишком разошлись. Еще чуть-чуть и придется ставить барьер. — Лишь бы милорд не потерял контроль, — обеспокоенно добавил другой кунгус. — Нужно их остановить, — Вардлас не понимал, почему все вокруг оставались спокойными. — Зачем? — удивился недавний собеседник. — Скоро они оба устанут и пойдут завтракать. — Это уже не похоже на тренировку, — стоял на своем принц. — Это и не должно быть похожим на тренировку. Не волнуйтесь, хоть у его величества только четвертый уровень, он мастер по части магии. Даже может использовать формулы уровней выше, пусть и не в полную силу, — объяснил кунгус. — Я думал, уровень его магии — это секрет, — юноша искренне удивился. — Только не для нас. Мы же видим ваши энергетические потоки. — У Лорда Верриари должно быть огромное преимущество, а они до сих пор бьются на равных. — Не скажите. Император не так прост. Одно его колечко чего стоит. Он им не только демонами управляет. — Демонами? — Арди удивленно посмотрел на говорящего. — «Сумеречные». Если вам когда-нибудь повезет увидеть их в бою — поймете. — А кольцо, что оно еще делает? — Это старинный артефакт. Он пропитан древней магией. Наверное, во всем мире лишь единицы могут управлять ею, так что совсем не удивительно, что она не входит в единую классификацию. Уровень магии это, знаете ли, еще не всё. — А чем отличается древняя магия от той, что мы пользуемся теперь? — Древняя магия — это магия демонов. Прародительница всех видов магии, кроме, пожалуй, той, что была у кхарди. Абсолютная сила, чистая энергия, воплощение разума древнейших. Чтобы её использовать, не нужны формулы, она подчиняется лишь мысли и слову, как и наша магия кро… — кунгус не успел закончить фразу — зал заполнило мраком. Принц почувствовал, как ледяной холод сковал тело, и липкие щупальца обвили ноги. Несколько мгновений тишины и абсолютной темноты, а затем посреди зала вспыхнуло белое пламя, в центре которого стоял Триалин. Темнота исчезла. Тени, завизжав, скрылись в щелях, а Акиэль рухнул на колени. С губ Лорда стекала кровь.       Император погасил огонь, отбросил в сторону меч и кинулся к другу. — Боюсь, теперь тебя снова придется отправлять спать в обществе рабов, — протягивая Акиэлю руку, улыбнулся Айлин. — Только посмей, — вытирая с губ кровь, прохрипел Лорд. Триалин с полминуты о чем-то размышлял, а потом, словно нехотя, вытащил из кармана пузырек с черной жидкостью. — Это же… — глаза Акиэля удивленно округлились. — Не благодари, — усмехнувшись, небрежно бросил флакон приятелю Айлин.       У входа в зал начала собираться толпа разбуженных боем обитателей замка. Люди, вытягивая шеи, пытались разглядеть императора, но любопытство на их лицах тут же сменялось разочарованием от осознания, что самое интересное они уже пропустили.       Кунгусы и «сумеречные», потеряв интерес, вернулись к тренировкам. Даже маленькие близнецы, Мериель и Гланиэль, взялись за детские мечи.       Акиэль сделал небольшой глоток эликсира, затем с блаженным выражением лица отвел императора в сторону, велел ему сесть и, расстегнув на нём рубашку, аккуратно снял её, стараясь не тревожить свежие раны. Через пару мгновений Триалина окутало мягко мерцающее алое сияние. — Вот видите, — обратился к принцу недавний собеседник, — они всегда так. Сначала доведут друг друга до полуживого состояния, а потом сами же зализывают друг другу раны. Сразу видно — лучшие друзья.       Вардлас такой дружбы не понимал. Он даже не мог представить себя дерущимся с Орелем или, тем более, Юаном. В шутку — может быть, но нарочно причинять друг другу боль… — Похоже, я остался без напарника, — между тем продолжил кунгус. — Ваше высочество, не хотите размяться? — протягивая принцу меч, с надеждой поинтересовался собеседник. — Я давно не практиковался, — с сомнением ответил юноша. После увиденного поединка ему казалось, что он и вовсе не умеет фехтовать. — Бросьте, я не Раду — не стану позорить принца, — рассмеялся кучерявый парень. Арди кисло улыбнулся и взял меч.       Как и опасался принц, два с лишним года без тренировок дали о себе знать. Кисть заболела от ударов меча уже через пять минут с начала боя. Дыхание быстро сбилось, и удерживать темп удавалось с трудом. Кунгус явно скучал. — Мы с вами так и не познакомились, — тяжело дыша, заметил Вардлас. — Ох, простите. Я Верилиэль Вараи, — улыбнулся напарник по тренировке. — У всех кунгусов имена заканчиваются на «-эль»? — спросил принц. — Нет. Просто «эли» на нашем языке означает «хороший». Например, имя нашего Лорда — Акиэль — означает «хороший ребенок». Такие имена дают младшим детям. Видите ли, Акиэль был вторым сыном, и его готовили служить Лорду, а не быть им. — Разговор во время боя кунгусу, в отличие от принца, не мешал. Юноши пошли на второй круг по залу. Приблизившись к Триалину с Акиэлем, Арди услышал обрывок разговора. — В какой-то момент я даже подумал, что ты серьезно хочешь меня убить, — смеялся Айлин. — Знаешь, я очень часто серьезно хочу тебя убить, — исцеляя раны императора, проворчал Акиэль.       Верилиэль, тоже слышавший их диалог, улыбнулся. Принц вернулся к собеседнику. — Ваша фамилия… Я думал у вас у всех фамилия Верриари, — осторожно начал Вардлас, вспоминая щекотливый вопрос о чистоте крови у Раду. — Как бы это объяснить. Обычно, когда говорят о Верриари, имеют в виду весь наш клан. Но в самом клане есть множество ветвей. Верриари это и название клана, и родовое имя основной ветви, восходящей к королям прошлого. Я из младшей ветви. Вараи приходятся родственниками Верриари, но королевская кровь в них, то есть в нас, сильно разбавлена. После войны клан раскололся на две части: на тех, кто признал власть вашего брата, и тех, кто предпочел изгнание. Последние собрались по большей части в Крастской Империи. Они основали новый клан, который возглавляет герцог Дейо Велиар — дед нашего Лорда, — рассказал кунгус, пытаясь развеять скуку от поединка с принцем. — Хотите сказать, они бежали от Триалина? — заинтересовался Вардлас, слушавший вначале вполуха. — Можно и так сказать. Полагаю, они собирают силы, чтобы вернуться, — пожал плечами напарник. — В Крастской Империи? Его величество знает об этом? — Арди пропустил удар. — Конечно знает. Но он ничего не может с этим сделать, они пользуются покровительством кронпринца. Герцог Велиар в хороших отношениях со вторым вашим братом, Рубеллином. — Я правильно вас понял, есть клан кунгусов, готовящий заговор против императора Триалина, и в то же время кронпринц их прикрывает? — юноше даже стало смешно от абсурдности предположения. — Совершенно верно, — невозмутимо кивнул Верилиэль. — Но вы не волнуйтесь, кронпринца ни одна из сторон в конфликт втягивать не будет. На вас и его высочество ненависть того клана к императору не распространяется. — Откуда вы знаете? — Мы же все родственники. Сколько бы его величество не запрещал, мы все равно общаемся и будем общаться. — Полагаю, Рубеллин не знает о заговоре. — Знает, но, как и мы, держит нейтралитет. Я думаю, — голос кунгуса стал тише, — Рубеллин держит герцога Велиара при себе, чтобы в случае чего иметь козырь против его величества. — Зачем ему это? — опешил Вардлас. — Кто его знает, — равнодушно пожал плечами напарник, лениво уклоняясь от выпадов принца. Слова Верилиэля заставили Арди задуматься. Так ли доверяет Эллин близнецу? Юноша краем глаза посмотрел в сторону старшего брата. Триалин уже вытер кровь принесенным рабом влажным полотенцем, переоделся в чистую рубашку и теперь показывал своим детям какие-то сложные приемы с мечом. Акиэль куда-то ушел.       В зале прибавилось народа. Юноша заметил Верлианна и Элрина. Гвардейцы, последовав примеру принца, тоже решили размяться. — Не отвлекайтесь, — окликнул задумавшегося парня кунгус. Лезвие прошелестело в опасной близости от груди, и Арди сосредоточился на поединке.       Мышцы уже ныли от напряжения, но сдаваться принц не собирался. Еще один круг. Запястье онемело. Будь Арди левшой, как старшие братья, мог бы поменять руку, а так оставалось только терпеть тупую боль, пронизывавшую кисть после каждого удара.       Верилиэль дрался играючи, что только бесило Вардласа. Он же не виноват, что так давно не брал меч в руки. И только юноша решил плюнуть на всё и опустить оружие, как его взгляд привлек Юан, стоявший у входа и наблюдавший за его поединком. Принцу сразу стало стыдно за свою слабость. С невесть откуда взявшимися силами он вновь ринулся на противника. — Смотрите не надорвитесь, — беззлобно усмехнулся кунгус, заметив взгляд парня в сторону молодого гвардейца.       Арди сам не знал почему, но именно перед Юаном сдаваться не хотел. Стараясь не думать о том, что бывший однокурсник смотрит на него, принц целиком, к немалой радости кунгуса, отдался поединку. То ли Верилиэль из жалости решил поддаться, то ли у Вардласа с появлением наблюдателя открылось второе дыхание, но уже через несколько минут юноша начал теснить противника. Очередной выпад — кунгус отступил на пару шагов. И только Арди собрался закончить поединок решающим ударом, как со стороны входа послышался шум. Все обернулись. Раду.       Наглый полукровка явился в тренировочный зал в окружении своей свиты. Видимо, не заметив императора, тренировавшего детей в дальнем конце зала, Раду будто бы случайно толкнул плечом Юана, и когда гвардеец вежливо указал на невнимательность мужчины, тот презрительно бросил: — Девчонкам тут делать нечего.       Вардлас сжал меч и поспешил ко входу. — Не связывайтесь с ним, — поймав принца за плечо, шепнул Верилиэль. — Он почти не уступает по силе нашему Лорду. — Плевать, — рванув плечо, зло прошипел принц. Верлианн и Элрин тоже уже спешили к Юану. — Смотрю, у нашей барышни много защитников, — усмехнулся Раду, заметив гвардейцев. Юан поджал губу, вздохнул и спокойно ответил: — Вы ведь пришли сюда тренироваться? Может, я составлю вам компанию? — Какой интерес драться с девчонкой? — пожал плечами мужчина. — О, так вы боитесь проиграть мне? — понимающе протянул Юан. — Тебе? — рассмеялся Раду, затем, оглядев подошедших гвардейцев, добавил: — Может, с вами тремя и удастся не заснуть. — Еще слово и вы заснете навечно, — процедил сквозь зубы Вардлас, встав возле друга. Юан зло посмотрел на принца. — Ваше высочество, пожалуйста, вернитесь к вашему противнику, — еле сдерживая раздражение, попросил юный гвардеец и вновь повернулся к Раду: — Меня одного вам будет более чем достаточно.       Принцу ничего не оставалось, кроме как вместе с кунгусами отойти подальше, освободив место для дуэли. Юноша искал взглядом Триалина, надеясь, что хотя бы брат остановит это безумие. Но император, не обращая внимания на накаляющуюся обстановку, показывал близнецам приемы рукопашного боя.       Дуэлянты встали друг напротив друга, обнажив мечи. Вдруг возле них появился «сумеречный». — Император поставил условие вашему поединку. Если Юан Аберкром выиграет бой, вы, Раду, публично извинитесь перед ним. — Пусть сначала попробует меня одолеть, — хохотнул среброволосый. — А если выиграю я? — хищно оглядывая юного гвардейца, поинтересовался у «сумеречного» Раду. — В таком случае принц Вардлас попросит прощения у вас.       Арди чуть не сел от услышанного. Юан молча кивнул, соглашаясь. «Сумеречный» дал команду начинать и исчез, а под сводами зала вновь запела сталь.       Юан для дуэли выбрал шпагу, что казалась смешным оружием против массивного двуручного меча Раду, но улыбки стерлись с губ кунгусов, стоило поединку начаться. Гвардеец, пользуясь небольшим ростом и проворством, ловко уворачивался от меча, задавая противнику бешеный темп. Раду, рассчитывавший быстро закончить бой, поддался на провокацию, ускорившись вслед за юношей, и спустя десять минут ожесточенной схватки начал выдыхаться. — Может… хватит плясать! Дерись! — не выдержав, плюнул Раду. — Вижу, вы не сильны в танцах, — улыбнулся Юан и, ринувшись на соперника, поднырнул под готовящуюся нанести удар руку мужчины. Алая полоса на рубашке Раду расползлась кровавым пятном. — Ах ты недомерок, — зажимая одной рукой рану, прошипел полукровка. — Что толку в высоком росте, если это не помогает в бою, — философски пожал плечами юный гвардеец и вновь бросился на противника, не давая тому времени на передышку.       Вардлас облегченно вздохнул. Как он мог забыть, что Юан лучший выпускник академии? — Не радуйтесь раньше времени. Юан быстрый, но больше пятнадцати минут в таком темпе не выдерживает, — обеспокоенно заметил стоящий рядом Элрин. — Этого хватит, — вставил один из кунгусов. — Раду слишком самоуверен. Давно нужно было сбить с него спесь. Слишком много мнит о себе для полукровки.       Принц обернулся на говорящего. Это был кунгус из свиты Раду. «Раненый зверь всегда огрызается», — всплыли в голове слова брата.       Решение далось Арди нелегко. Он выждал момент, когда Раду, уже едва ли не шатаясь, занес руку для удара, и рванул вперед, оказавшись между дуэлянтами. — Довольно! — скомандовал принц, остановив меч мужчины формулой. Все вокруг непонимающе уставились на юношу. — Ваше высочество, зачем вы вмеша… — начал было Юан. — Я сказал — довольно! — отрезал Вардлас, затем, глубоко вздохнув, спокойно обратился к Раду. — Я увидел достаточно. Продолжать поединок не имеет смысла. Мы признаем свое поражение. Я приношу вам извинения от своего имени и от имени моего друга, — принц чуть склонил голову. Раду с недоверием на лице чуть опустил меч. — Это что, шутка? — Нет, — с невозмутимым видом ответил Арди. — Исход поединка ясен, нет смысла продолжать. Я уже извинился перед вами, полагаю, конфликт исчерпан.       Гробовое молчание заполнило зал. Десятки глаз смотрели на принца: одни непонимающе, другие с осуждением, а Юан и вовсе с обидой. Только Триалин, незаметно вставший позади толпы, чуть улыбнулся и одобрительно кивнул братишке.       Юан набросился на принца, стоило тому покинуть зал вместе с императором. — Зачем вы это сделали? Думаете, я бы не победил? — не в силах сдерживать гнев, громко шептал гвардеец, пока они шли к покоям его величества. — Юан, — устало отозвался Вардлас, — мы с тобой тут погостим и уедем, а Раду еще жить с кунгусами. — Так вы его… пожалели? — юноша чуть не запнулся от удивления. — Скорее посочувствовал. Я тут подумал… тебе не нужно кому-то что-то доказывать. Гвардейцы, Рубеллин, я — мы все знаем, на что ты способен, а мнение остальных пусть при них и останется. Вон Раду только и делает, что доказывает кунгусам, что он им ровня, а толку? Они все равно помнят о том, что он полукровка, — объяснил принц. — Хотите сказать — сколько бы я не показывал свою силу, люди все равно будут судить меня по внешности? — с горечью в голосе догадался гвардеец. — Вроде того, — неохотно признал Вардлас. — Но это все равно его не оправдывает, — Юан старался говорить тихо. — Что бы он там ни доказывал, это не повод цепляться ко мне. — Он вам завидует, — заговорил Триалин, всё это время шедший впереди и бывший невольным слушателем разговора юношей. — Мне? — удивился гвардеец. — Вам, — кивнул император, замедляя шаг. — Я, Рубеллин, Вардлас — мы с рождения обладаем высоким положением. Но вы другое дело. Извините за прямоту, но для младшего сына весьма посредственного провинциального графа вы добились очень многого. — Я? Простите, ваше величество, мне кажется, вы меня переоцениваете… — Как я могу переоценивать тот факт, что вы в свои девятнадцать мало того, что с отличием окончили академию, так еще и служите в самом элитном военном подразделении Крастской Империи, — усмехнулся Айлин. — Но… это была, скорее, удача. Просто его свет… его высочество были на предварительных экзаменах и… — И лорд Анрин там тоже был. Скромность вам, конечно, к лицу, но в споре со мной она не поможет, — Триалин мягко улыбнулся. — Мы пришли, — император остановился у входа в свои покои. Стража предусмотрительно открыла двери. — Пойдете завтракать или поможете мне будить Рубеллина? — обернулся через плечо к юношам Айлин. — Он не встанет так рано, — усмехнулся Вардлас. Стрелки часов еще только подползали к семи часам. — Но я хочу посмотреть, как ты попытаешься его поднять.       Эллин, как и ожидалось, еще спал. Повернувшись на бок и вытянув перед собой руки, словно пытаясь кого-то обнять, юноша тихо сопел. Черные волосы разметались по подушке. Ночная рубашка, в которую переодели кронпринца слуги, сползла, обнажив острое плечо, и немного задралась снизу, открывая посторонним взорам вид на гладкие узкие бедра. Принц с гвардейцем невольно залюбовались. Нечасто представлялась возможность увидеть вечно хмурого Рубеллина таким беззащитным и хрупким. — Я бы сказал, что ваше внимание к моему полуобнаженному близнецу оскорбляет моё величество, — не оставил без внимания взгляды юношей Триалин. — Ну да ладно. Не так уж мы с ним и похожи. Я куда красивее. — Настолько же, насколько скромнее, — спрятал за усмешкой смущение Вардлас.       Император сел на край постели, склонился над близнецом и осторожно потряс его. Эллин ответил нечленораздельным мычанием и уткнулся в подушку. — Встава-а-ай, — пропел у самого уха близняшки Айлин. — Вставай, ленивая черепашка, — император продолжил трясти братишку за плечо. Рубеллин молча потянулся к одеялу в попытке укрыться с головой, но брат перехватил рукой оба запястья парня и прижал к простыне. Эллин открыл глаза. Юноши у двери дружно вытянули шеи.       Даже не пытаясь сопротивляться, разбуженный с минуту непонимающе смотрел на скованные ладонью брата руки, прежде чем спросить: — Зачем? — Чтобы ты проснулся, — хитро улыбаясь, ответил близнец. Вардлас подавил смешок, увидев растерянное выражение лица Эллина, а Юан стыдливо опустил взгляд, не зная, можно ли ему вообще присутствовать при подобных сценах. — Ты сейчас пытаешься понять, как это связано с твоим пробуждением — голова начинает работать, а сон понемногу отступает, — объяснил Триалин, отпуская руки братишки.       Рубеллин нехотя приподнялся, оперевшись на спинку кровати. Осоловелым взглядом обвел комнату, увидел младшего брата и его друга, тихо выдохнул от облегчения и прикрыл глаза, чтобы спустя мгновение в ужасе их раскрыть. Воспоминания о прошлом утре мгновенно стряхнули сон. — Анрин… — прошептал парень, закусив губу. — Мне жаль, — император сжал плечо брата. — Там остался ребенок… Эйлин, — вспомнил кронпринц. — Его еще ищут. — А что с телами гвардейцев? Нужно сообщить их родственникам. Как остальные? Я всех забрал? Перед отправкой мне показалось, что кто-то вышел из круга, — затараторил Рубеллин. — Нет-нет-нет, так не пойдет, — покачал головой старший близнец. — Сначала ты примешь ванну, поешь, встретишься с Акиэлем, и только после того, как он скажет, что с тобой всё в порядке, мы займемся прочими делами. — Но надо… — заикнулся было юноша. — Надо беречь тебя, — не допускающим возражений тоном отрезал Триалин. — Сколько времени? Сейчас вечер или уже утро? Ох, сколько я спал? — Эллин всё не унимался. — Все вопросы после завтрака. Идет? — продолжал уговаривать близнеца Айлин. — Не идет, — буркнул в ответ кронпринц. — Завтрака? Значит, все-таки утро…       Рубеллин откинул одеяло и свесил ноги с кровати. Стоило ему принять вертикальное положение, как ворот сорочки окончательно сполз набок, полностью обнажив плечо и часть груди. — Ты еще больше похудел с нашей последней встречи, — покачал головой Айлин, поправляя на братишке одежду. — И что с того? — предостерегающе сузил глаза кронпринц и, не дожидаясь ответа, встал. Качнулся. Сел обратно. — Может, тебя отнести? — совершенно серьезно предложил император. Эллин окатил близнеца ледяным взглядом, не гладя, нашарил рукой подушку и со всей силы ударил ею по лицу брата. В последний момент Триалин успел подставить тыльную сторону ладони, чтобы смягчить удар. Послышался треск рвущегося шелка, зацепившегося за неровную оправу кольца императора, и тысячи перьев взлетели в воздух.       Вардлас согнулся пополам от смеха. Юан зажал рот ладонью и, не выдержав, выскочил из спальни, чтобы не рассмеяться при владыках. Владыках, полностью усыпанных перьями. — Пте… птенчики, — вытирая слезы, сквозь хохот выдавил принц.       Триалин отплевывался от перьев. Рубеллин пытался взглядом заморозить обоих братьев. В спальню заглянули привлеченные шумом рабы. — Уберите здесь, — приказал Эллин, встал и гордо направился в ванную, оставляя за собой дорожку из перышек.       В купальне кронпринц провел почти час. За это время Триалин, Вардлас и Юан успели позавтракать. К утренней трапезе присоединился и Акиэль. — Ты же знаешь, как болезненно он реагирует на шутки, — Лорд Верриари осуждающе посмотрел на императора, дослушав рассказ о порванной подушке. — Думаешь, я специально? — засмеялся Триалин. — Не думаю — уверен, — прихлебывая горячий чай, ответил Акиэль. — И зачем мне это? — с самым невинным выражением лица поинтересовался император. — Чтобы вытащить его из постели. Передо мной можешь не притворяться, я твои методы знаю, — уверенно заявил Лорд. — Неужели? — спор с другом Триалина только веселил. — И какие же…       Речь Айлина прервал появившийся среди комнаты «сумеречный». — Ваше величество, — мужчина в черном поклонился. — Портал будет готов к вечеру. Лорду Арону сообщили о гибели его сына. Он прибудет сюда вечером через портал. — Почему не сейчас? — удивился император. — Вчера вечером в Багодате вырезали семью главы полиции. Тайный Патруль займется этим делом, поэтому лорд Арон отправился в Багодат. — Ты с ним говорил? — Да, ваше величество. Я передал ему письмо его высочества. — Как он отреагировал? — Сдержанно. — А как принцессы? — подался вперед Арди. — Обе убиты горем, но взялись за организацию похорон. Её высочество Лириан пообещала, что все погибшие будут похоронены за счет её мужа. В Юлазиане сегодня объявят траур, — «сумеречный» говорил совершенно без эмоций, словно зачитывал отчет. — Когда хоронят? — уточнил император. — Завтра после полудня. — А что с семьей главы полиции? Из наших сейчас есть кто-нибудь в Багодате? — перевел тему Триалин. — Подробностей не знаю. Известно, что тела нашли расчлененными. Из ордена там два человека. — Недавно в газетах писали о трупах в Багодате, — вспомнил Айлин, — якобы с человеческими укусами. Как думаешь, это как-то связано? — Не могу знать, ваше величество. — Пошли туда, на всякий случай, кого-нибудь из капитанов. Можешь идти, — отпустил «сумеречного» император и задумчиво потянул чай. — Он как-то странно говорит, — заметил Арди, когда докладчик исчез. — Он не из Дегроуэля, — рассеянно ответил Айлин, думая о чем-то своем. — Можно мне заняться расследованием? — попросил Акиэль. — Нет, — без каких-либо объяснений отрезал император.       Дверь из спальни открылась, выпуская кронпринца. — Что, уже отсмеялись? — на ходу вытирая полотенцем волосы, не без язвы в голосе поинтересовался Рубеллин. Следом за ним выскочил раб, порываясь помочь молодому господину. — Я надорвался, да? — усаживаясь в свободное кресло, спросил Эллин. Триалин с Акиэлем молча кивнули. — Даже волосы высушить не могу, — вздохнул юноша, отбросив мокрое полотенце в сторону раба и плотнее закутавшись в широкий халат брата. — Тебе помочь? — вызвался Айлин. — Только не ты, — Рубеллин даже помотал головой. — В прошлый раз ты их так пересушил, что я месяц волосы восстанавливал. К твоему сведению, волосы и ногти целительной магией не лечатся. — Как хочешь, — Триалин пожал плечами. — Какие-то вы подозрительно тихие, — сощурился Эллин, оглядывая молчаливую компанию. — Что случилось? — Сперва позавтракай, — Айлин придвинул к брату яичницу с беконом. — Я не ем жареное, — отодвинул тарелку обратно Рубеллин. Вардлас закатил глаза. Триалин вздохнул и велел рабам принести брату овсянку. — Так что случилось? — не унимался кронпринц, потянувшись к кофе. — Аппетит перебьешь, — заметил старший близнец, выхватив блюдце с пирожными из-под руки брата. Эллин обиженно поджал губы. — Прекрасно, — юноша громко поставил чашку с кофе на стол и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. — Айлин, верни ему пирожные, — с угрозой в голосе обратился к императору Акиэль. — Верну, когда он нормально поест. — Он сейчас вообще ничего есть не будет. — Посмотрим, — без тени улыбки ответил Триалин. — Когда похороны? — обратился кронпринц ко всем, демонстративно игнорируя близнеца. — Завтра, ваше высочество. Ваша супруга и сестра взяли на себя организацию, — ответил Лорд Верриари. — Полагаю, Лириан сказала, что всё оплачу я? Боги, надеюсь, она уложится в полмиллиона, — Рубеллин потер переносицу. — Родственникам погибших тоже уже сообщили? — Да, я сам этим занимался, — вступил в разговор принц. — Мы с послом сочинили официальную версию смерти гвардейцев, и я написал письма их семьям. Дяде тоже сказали, он прибудет вечером, через портал. — Портал? — Эллин посмотрел на близнеца, ища подтверждения словам младшего брата. — Это идея Арди, — неохотно заговорил Триалин. — Часть похорон пройдет здесь, часть в Юлазиане. — Понадобится большой портал, — вздохнул Рубеллин. — Затраты на него оплачу я, — догадался о причине грустного вздоха братишки император. — А с чьих денег? С моих же, — усмехнулся кронпринц. — Осмелюсь напомнить, что ты теперь должен мне сорок миллионов, — хитро улыбнулся Айлин. — А ты мне — двести, — напомнил Эллин. — Двести миллионов тебе должен не я, а казна Дегроуэля. — И почему мы спорили в моей валюте? — глядя на потолок спросил сам себя кронпринц. — Раз мы вспомнили о споре, не забывай и про вторую часть уговора, — улыбка императора стала еще хитрее. — Может, я лучше полностью погашу твой долг Астелле и прощу половину долга мне? — Рубеллина сразу перестал беспокоить его кошелек. — Нечестно менять условия спора после проигрыша, — возразил старший близнец.       В гостиную вошел раб с овсянкой для кронпринца. Как и предсказывал Акиэль, Рубеллин демонстративно не притронулся к завтраку. Вместо этого он поинтересовался, где его портсигар. — Я велел его выкинуть, — ответил Триалин. — Запишу его в твой долг, — пообещал Эллин. Акиэль порылся в кармане и молча протянул портсигар его владельцу. — Дожили! — деланно сердито воскликнул император. — Крамола зреет за моей спиной! Бунтовщики в союзниках! — Такова природа кунгусов, — подхватил шутливый тон Лорд Верриари. — Мы никому не подчиняемся.       Рубеллин закурил, игнорируя ворчание брата. — Где сейчас тело Анрина? — подал голос Эллин. — Я бы хотел попрощаться с ним до похорон. — В подземелье, — ответил близнец. — Давай вместе сходим туда попозже. Ты всё еще не поел. К тому же Акиэль тебя еще не осматривал. Кстати говоря, готовь задницу.       Вардлас поперхнулся чаем, Юан еле сдержал смешок. — Опять укол? — расстроенно спросил Рубеллин, проигнорировав смешки принца и гвардейца. — У тебя был приступ. Ты не помнишь? — поинтересовался император. — Нет, — Эллин сделал затяжку. — Вообще ничего не помню с того момента, как мы переместились во двор твоего замка. К слову, как остальные гвардейцы? — вопрос адресовался Юану. — Все в полном порядке. Элрин с Верлианном даже выходили сегодня на тренировку. — Прежде чем мы переместились, мне показалось, что кто-то вышел из круга, — вспомнил Рубеллин. Юан неуверенно посмотрел на императора прежде чем ответить. — Да, ваша свет… ваше высочество. Эллан вышел. — Он отправился искать вашего потерявшегося ребенка, — объяснил Триалин. — Я отправил к нему подкрепление. — Одного человека, — с немалой долей скептицизма заметил Вардлас. — Это один из капитанов «сумеречных». Его более чем достаточно. А Эллан… Эллан хоть и разгильдяй, но сил ему не занимать. — И ты приставил этого разгильдяя шпионить за мной? — выдыхая дым, поинтересовался кронпринц. — Вообще-то, в первую очередь, охранять, — с оскорбленным видом ответил старший близнец. — Насколько я помню, я тебя предупреждал, что среди твоего окружения есть мои подчиненные. Чего не скажешь о тебе. На прошлой неделе я отправил четверых твоих шпионов на рудники. — Полагаю, ничего важного они не узнали, раз ты их не убил, — равнодушно заметил Рубеллин. — Были и другие, да? — догадался Триалин. — Перед тем, как мы отправились сюда, мне доложили, что ты взял штурмом одну из усадеб Виллиса. Надо думать, его сын, Эйнис, сейчас где-то в твоих темницах. — Неплохо, — одобрительно кивнул император. — Но все еще не впечатляюще. — Доклады о твоих любовниках и любовницах мне слушать не интересно. — А зря. Некоторые из них мои осведомители. Сможешь к следующему приезду разузнать, кто из моих фаворитов и фавориток работает на меня? Акиэля в счет не бери. — Цена провала? — в глазах кронпринца блеснул азарт. — Это кольцо, — в руке Айлина появился перстень с опалом. — Ты каждый раз повышаешь ставки. Раз уж на кону императорский опал, у меня должна быть фора. — Справедливо, — император задумчиво склонил голову. — Я дам тебе три попытки. С каждым использованным шансом ставка будет повышаться. Одна проваленная попытка — одно желание. — И в чем же тут фора? Хоть бы подсказку дал, — вздохнул Эллин. Близнец перекинул ему перстень. — Я его заколдовал. Кольцо будет реагировать на треть моих шпионов. Но если хоть один из них заметит тебя за проверкой и доложит мне, я вычту попытку. — По рукам, — надевая кольцо на палец, согласился Рубеллин. — Вы что… играете так? — заговорил Вардлас, все это время ошарашенно слушавший братьев. — У нас не было возможности играть друг с другом в детстве, — хохотнул Триалин, — теперь наверстываем. — Вы играете живыми людьми, — ужаснулся принц, и тут его озарила еще более ужасная догадка. — Только не говорите, что поход через тоннели был частью игры… — Условия были проще, — пожал плечами император. — Как же, проще, — возмутился Эллин. — Условия были простые. Незаметно пересечь границу, не прибегая к «адвекции», порталам и прочим магическим способам перемещения. Но какой бы из существующих путей ты ни выбрал — тебя везде ждала бы засада, — объяснил старший близнец. — А если бы я решил зайти по морю с севера? — Ты бы потерял эффект неожиданности. — Тогда какой смысл в игре, условия которой невыполнимы? — Это была игра с подвохом. На твоем месте, я бы проложил новый путь через границу, — улыбнулся Айлин. — Но ты мог попробовать прорваться через засаду. — Я и пытался проложить новый путь — в тоннелях. — Э нет, братец. Эта дорога уже проложена, — покачал головой император. — По земле нельзя, под землей нельзя, по морю тоже нельзя. Что тогда остается? — сдался кронпринц. Триалин, молча улыбаясь, указал пальцем вверх. — Небо? И как же, по-твоему, я должен был без помощи магии… погоди, — Рубеллин осекся и удивленно посмотрел на близнеца. Сигарета задрожала в его тонких пальцах, выдавая напряжение юноши. — Ты… как ты узнал? — Я столько лет старался, чтобы добиться для своего ордена репутации лучшей в мире разведки! — театрально взмахнув руками, воскликнул император. — А он спрашивает, как я узнал! Ах, мой милый братишка, ты разбил мне сердце и втоптал в грязь мою гордость! А если серьезно, неужели ты думал, что сможешь скрыть от меня такой грандиозный план? Разве мы с тобой враги? Меня задевает, что у тебя так много секретов от меня, — Триалин снова деланно вздохнул. — О чем речь? — Арди заинтересованно подался вперед. — А меня задевает, что ты пытаешься контролировать каждый мой шаг и всюду суешь свой длинный нос, — не обратив внимания на вопрос младшего брата, обратился к близнецу Рубеллин. Император засмеялся: — Не тебе искать изъяны в моей внешности. — С тобой невозможно серьезно разговаривать, — Эллин потушил сигарету. — Ваше высочество, я искренне вам желаю никогда не увидеть его величество серьезным. Поверьте мне, все, кто имел несчастье видеть его таким, предпочитают кривляния и шутки Триалина, — заметил Акиэль. — Какое-то сомнительное заступничество, — проворчал Айлин. — Кто-нибудь объяснит нам из-за чего спор? — снова подал голос принц. Рубеллин с полминуты подумал, прежде чем ответить: — Я расскажу тебе позже. Сейчас не место и не время. Что до тебя, — юноша обернулся к близнецу, — какие еще мои «секреты» ты выведал? — Все, — хитро улыбнувшись, коротко ответил император. — Не беспокойся, я позаботился о том, чтобы кроме меня и верхушки ордена никто не узнал о твоих планах. — Как раз-таки это меня и беспокоит, — вздохнул Эллин. — Ты всё еще мне не доверяешь, — печально заметил старший близнец. — Еще немного, и я начну думать, что ты собираешься на меня с войной. — Я не выиграл ни одного спора с тобой, — усмехнулся Рубеллин. — Если однажды мы с тобой дойдем до войны, я сразу подниму белый флаг, — примирительно улыбнулся юноша. — Ловлю на слове, — засмеялся император. — Со своей стороны обещаю быть милосердным, если однажды мы с тобой дойдем до войны. Впрочем, разве сейчас мы с тобой не воюем? Ты делаешь успехи. Признаюсь, твоя попытка пересечь границу под землей была для меня неожиданностью, — перестал улыбаться Триалин. — Разве Эллан тебе не доложил? — тоном показывая свое недоверие, поинтересовался кронпринц. — Знаешь, Эллан тот еще гад. Как и Валери, — наливая в кружку молока, протянул Айлин. — Так он все-таки твой шпион. — Рубеллин, — император внимательно посмотрел на близнеца. — Я тысячу раз говорил тебе, что все мои подчиненные в твоем окружении исполняют роль охраны. Никто из них, поверь мне, не отчитывается передо мной за каждый твой шаг. Всё, о чем они обязаны докладывать мне, касается только твоей безопасности.       Эллин собирался ответить брату, но передумал, вспомнив, что они не одни. Вместо этого он вдруг перевел тему к их новому спору. — Если я проиграю, ты получишь кольцо и три желания. Если выиграю — я получу только кольцо. Не слишком честно, — заметил юноша, разглядывая перстень с опалом. — А чего ты хочешь? — заинтересованно приподнял бровь старший близнец. — Чтобы ты женился на одной из принцесс Королевского Союза, — серьезно ответил Эллин. — Согласен, — снова засмеялся Триалин. — В таком случае, я буду всячески саботировать твои поиски. — Вы полагаете, это весело? — в диалог близнецов вмешался принц. — Думаете, это забавно — играть чужими жизнями? Из-за ваших игр погибли люди… — Вардлас всегда знал, что Рубеллин эгоист, но теперь выходило, что оба его брата бездушные чудовища. — Тренировка, не похожая на реальный бой, — плохая тренировка. Здесь все так же. У Эллина нет опыта в военных стратегиях и очень мало практических навыков по шпионажу. Одно дело — учить стратегию по книгам, другое — использовать в практике, — ответил Айлин. — Можешь считать это обучением. Цена его ошибки, в худшем случае, чья-то жизнь. — Ты так спокойно говоришь об этом… — Арди, — Рубеллин вытянул из портсигара новую сигарету, — их смерть только на моей совести. Айлин тут не при чем. Наш с ним спор тоже. Я бы все равно отправился в тоннели, независимо от того, спорили мы или нет. Возможно, я бы взял больше людей, возможно, никто бы не погиб. Теперь-то какой толк об этом рассуждать? — затянувшись, устало спросил кронпринц и добавил: — Хочу заметить, еще там, на стоянке, ты поддержал идею продолжать поход. — Я не знал, чем все закончится. — Я тоже, — Эллин немного помолчал, прежде чем спросить: — Ты жалеешь о том, что побывал в Нижнем Тракте? О том, что увидел?       Вопрос заставил принца задуматься. — Не знаю. Тоннели… эти подземные города, они, безусловно, красивы. Наверное, я даже понимаю твою одержимость ими. Но они не стоили смерти Анрина, Джеффри, Эмселла и Фейна. Никого из них. Старший брат Фейна служит в гвардии. Какого ему будет узнать, что его братишку расчленили какие-то твари? Джеффри и Эмселл были любовниками. А Анрин наш брат. Вы говорите о них «погибшие». У них есть имена, есть семьи, есть люди, которым они были дороги. И если вам… — Кто-нибудь объявлял о том, что вакансия моралиста свободна? — перебил рассуждения брата Триалин. — Арди, ты меня разочаровываешь. — Он прав, — вздохнул Рубеллин. — Нет, не прав, — потягивая молоко, возразил император и снова обратился к младшему брату: — Скажи мне, Арди, если бы они погибли не в тоннелях, а, например, при переходе через горы, как в официальной версии, ты бы так же винил Рубеллина? Пенял бы ему на то, что он вздумал приехать сюда? — Нет, это другое дело… — Неужели? В чем разница? В месте смерти? — В обстоятельствах. Они бы не погибли, если бы не пошли за Эллином.       Тут в разговор вмешался Юан. — Извините, ваше высочество, — тихо начал гвардеец, обращаясь к другу. — Вступая в гвардию, мы все осознаем, на что идем. Слава, деньги, положение в обществе — за всё это мы платим верной службой его светлости. Лично я, даже зная, что нас ждет, всё равно бы пошел за его светлостью. Как и любой в гвардии. Это честь — погибнуть за кронпринца, — смущенно глядя в пол, закончил юноша. — Ты хотел сказать, из-за его каприза, — фыркнул Вардлас. — Вы можете спорить здесь хоть до конца времен, — Акиэль поставил чашку с чаем на стол, взглядом предупреждая императора не развивать ссоры, — только продолжайте без нас. Ваше высочество, — Лорд обратился к расстроенному словами принца Рубеллину, — раз вы всё равно отказываетесь есть, незачем больше откладывать осмотр.       Тон Акиэля не терпел возражений. Эллин нехотя встал, потушил сигарету и последовал за Акиэлем в спальню. Триалин пошел за ними. — Еще весь двор позови, — захлопнул дверь перед его носом лекарь. — Нет, вы видели? — возмущенно обратился к оставшимся в гостиной император. — Меня выставили из собственной спальни! И кто? Мой лучший друг! — Айлин вернулся к столу, плюхнулся в кресло и деланно сердито взмахнул руками: — Я даже не знаю, кого из них к кому больше ревную. Акиэль так печется о Рубеллине, но почему-то все думают, что сплю с Эллином я! Что, никому, кроме меня, не пришло в голову, что эти два вечно недовольных сыча могут крутить роман? — Триалин чуть сбавил тон. — Они же идеальная пара. Оба маги второго уровня, постоянно хмурые и оба недотроги. — И им обоим нужен кто-то вроде тебя для баланса сил, — усмехнулся Арди. Несерьезное поведение брата невольно остудило принца. — У меня есть очень сложное задание для вас двоих, — вдруг сменил тему император. Он подался вперед, став предельно серьезным. — Я слушаю, — заинтересовался принц, придвинувшись вместе с Юаном ближе к его величеству. Айлин заговорщицки понизил голос. — Вы должны любыми способами уговорить Эллина поесть, — сказал старший брат и, не давая юношам времени на осмысление, тут же продолжил: — При мне он есть не будет. Ваша задача накормить его, пока я не вернусь. У вас около часа. Удачи! — с этими словами Триалин встал и направился к выходу из гостиной. — А ты куда? — всполошился Вардлас. — Я император, если ты не забыл, — улыбнулся Айлин и исчез за дверью.

***

— Ваше высочество, не смотрите на меня так, я себя палачом чувствую, — Акиэль набирал в стеклянный шприц жидкость из пузырька, пытаясь устоять перед самым жалобным взглядом в арсенале кронпринца. Рубеллин обреченно вздохнул, покрепче обнял подушку и зажмурился. — Я немного изменил состав, в этот раз будет не так больно, — «обнадежил» принца кунгус. — Вы ведь знаете, что это необходимо, — лекарь продолжал уговаривать юношу. Эллин снова тоскливо вздохнул и перевернулся на живот.       Как вошла игла парень даже не почувствовал, зато, не успел шприц полностью опустеть, поясницу юноши прострелила острая боль, которая затем поднялась по позвоночнику и растеклась болезненной слабостью к конечностям. Первые пять минут после укола были самыми тяжелыми. Рубеллин буквально ощущал, как горят и изворачиваются его опустошенные надрывом энергетические каналы. Голова кружилась, а стоило приоткрыть глаза, как всё вокруг расплывалось, вызывая нестерпимую тошноту. Но самым худшим из последствий укола было оцепенение. Несколько минут Эллин не мог пошевелить даже пальцем, при этом все мышцы нещадно ломило.       Акиэль бережно развернул юношу на спину, убрал с его лица волосы и принялся разминать онемевшие пальцы кронпринца. — Если бы вы поели, было бы не так плохо, — заметил Лорд. «Надо было сказать об этом раньше», — подумал Рубеллин, не в силах ответить вслух.

***

      Стоило императору выйти из гостиной, как принц вскочил с дивана. — Жди здесь, отмажешь меня как-нибудь перед Эллином, — на ходу бросил другу Арди. — Вы куда? — поспешил за товарищем Юан. — Я не собираюсь сидеть тут и кормить Рубеллина с ложечки, — раздраженно ответил Вардлас, схватившись за дверную ручку. — Жди здесь, — повторил он. — Подождите, я с вами.       Времени на спор не было. Принц открыл дверь, выглянул в коридор — брат уже ушел. Стражники, словно каменные истуканы, не обратили внимания на появление юношей. — Куда пошел император? — поинтересовался у стражника принц. Тот не ответил.       Арди решил для начала спуститься вниз, в кабинет брата. Юан следовал за ним. Друзья почти дошли до лестницы на первый этаж, как из галереи сбоку прямо на них выскочили двое мальчишек. Врезавшимся в принца оказался Мериель. Имя другого мальчика, одного из сыновей императора, Вардлас не помнил. — Простите, ваше высочество, милорд, — без тени раскаяния на лице протараторил Мериель и побежал дальше. Из галереи доносились шум и ругань. — А ну стоять, — Арди поймал сорванца за шиворот. Второго мальчишку держал за руку Юан.       Из коридора выскочил управляющий. Увидев детей, он воскликнул: — Живо к отцу, негодники! — после чего мужчина обратил внимание на молодых господ. — Ваше высочество, милорд, прошу прощения за этот шум. — Что они сделали? — пытаясь сохранить строгость в голосе, поинтересовался принц. — Эти два бесенка уничтожили картинную галерею, — переводя дыхание после бега, страдальчески простонал управляющий. Арди заглянул в проем. — Нехило, — присвистнул парень. Картины, по большей части не подлежащие восстановлению, валялись на полу, а вместе с ними раскиданные доспехи, трофейное оружие и осколки ваз. — Мы отведем их к его величеству, у вас тут и так много хлопот, — пообещал Вардлас, про себя радуясь поводу пойти за братом. — Ах, не утруждайте себя, ваше высочество, — раскланялся мужчина. — Не утруждаю, мне по пути, — покрепче перехватив Мериеля за руку, принц прошел мимо управляющего.       Спускаясь по лестнице, парень обратился к племяннику: — Ну и зачем вы устроили погром в галерее? — Отец приказал устроить диверсию лорду Рохалу, — ответил Мериель. — Только мы провалились. Управляющий нас заметил, — вздохнул второй мальчик под конвоем у Юана. — Как тебя зовут? — поинтересовался гвардеец у своего пленника. — Бесталл, — ответил конвоируемый. Чернявому кареглазому мальчишке было лет девять на вид. — Не совсем провалились. Пока лорд Рохал гонялся за нами, Гланиэль с остальными должен был затопить зимний сад в другом конце замка, — не без гордости объяснил Мериель. — Это тоже задание Триалина? — улыбнулся принц. — Видимо, он не любит своего управляющего. — Лорд Рохал без согласия отца заказал его статую и поставил её в главном холле. Она наша главная цель. А диверсии нужны, чтобы отвлечь внимание. В холле всегда много людей — нужно, чтобы там никого не было, — продолжал объяснять старший сын императора. — Как же вы выманите оттуда стражников? — усмехнулся Вардлас. — Этим займутся принцессы. Мы с Гланиэлем всё продумали, — похвастался мальчишка. — Не ври! — воскликнул Бесталл. — Как отвлечь стражников придумала Рашета. Да и сделать несколько погромов тоже была её идея. — Но стратегию всё равно мы придумали, — насупился Мериель. — А вашему отцу не приходило в голову, что вы можете покалечиться, выполняя такие задания? — улыбнулся принц, наблюдая за спором племянников. — Вы совсем как его высочество Рубеллин, — проворчал старший ребенок. Арди подумал, что ничего обиднее в жизни не слышал.       Небольшая компания успела спуститься на первый этаж. В холле и вправду было пустынно, но стражники стояли на своих местах, а статуя его величества возвышалась на постаменте совершенно нетронутая. — Сейчас, — прошептал Мериель. Глаза ребенка на мгновение засветились алым. Затем сквозь щель в каменном полу выскользнуло темное пятно и с огромной скоростью заскользило в сторону бокового коридора. И в тот же миг из галереи, куда умчалось теневое пятнышко, послышались девичьи визги, звон стекла и отчаянный крик нескольких принцесс, зовущих стражу. — И что ты сейчас натворил? — строго поинтересовался у шкодливого племянника принц. — Ничего. Это был сигнал. Вы что, демонов-ищеек не видели? Они же абсолютно безвредные, — ответил мальчишка, показывая тоном, какую глупость сморозил дядя, и тут же забыл про принца, наблюдая за последствиями новой диверсии.       Большинство стражников ринулись на шум, но несколько осталось на своих местах. Самодовольная улыбка сползла с лица Мериеля, он взволнованно закусил губу. — Дядя Вардлас, — с мольбой обратился мальчишка к принцу. — А что мне за это будет? — скрестил на груди руки Арди. Мериель подумал с полминуты. — Я… я покажу вам замок, — предложил ребенок. — Канцлер уже показал мне замок. — А он показывал вам тайные коридоры и подземелья? — Нет. — А я покажу. — И зачем они мне сдались? — Не знаю, сами решите. — Хорошо, — принц кивнул, прекращая мучить племянника. Затем развернулся и быстрым шагом направился к оставшимся стражникам, оставив детей на Юана. — Мы слышали шум, что случилось? — с самым серьезным выражением лица принялся допрашивать одного из охранников Вардлас. — Пока не знаем, ваше высочество. Должно быть, дети расшалились. Остальные ушли проверять. — Я видел, как стража побежала к той галерее, где кричали девочки. Но, когда мы спускались по лестнице, мне показалось, что я видел крадущихся людей в том коридоре, — парень указал в противоположную сторону, туда, где находился кабинет императора. — Может, весь этот шум для того, чтобы отвлечь вас от настоящей цели? — предположил юноша. — Там никого не может быть, ваше высочество, — возразил стражник. — Все входы тщательно охраняются. — Как знаете, — пожал плечами принц. — Поднимайте тревогу, кто-то проник в кабинет его величества, — сзади подбежал Юан, держа за руки мальчишек. Стражник подозрительно покосился на детей, затем посмотрел в сторону ведшего в кабинет коридора. У его входа полулежали на стенах «сумеречные».       Стражник выругался, проворчал что-то вроде «опять его величество устроил нам проверку» и послал одного стражника за императором, второго за подмогой, а остальных к кабинету. — Идите за ними, мы покараулим тут, — взволнованным голосом пообещал Юан. Охранник с минуту колебался, но поспешил за остальными. — Ты что, одолел «сумеречных»? — с сомнением поинтересовался у друга Вардлас. — Нет, конечно. Это иллюзия. Я бы… — договорить гвардейцу не дал взрыв, разнесший вдребезги статую. Принц успел только заслонить спиной друга и детей, прежде чем всю их компанию накрыла волна каменной крошки и пыли. — Получилось! — воскликнул Мериель. — Бежим! — мальчик схватил дядю за руку и потянул за собой в один из коридоров.       Азарт и забытое с детства чувство радости от совершенной пакости бурлили в крови. Вардлас, Юан и два сорванца пробегали зал за залом, коридор за коридором, пока не выбрались в другое крыло замка. Тут их ждали остальные участники операции. — Где Гланиэль? — первым делом спросил старший из детей близнецов, вбежав в маленькую гостиную. — Они с Кадмом еще не вернулись. Вы видели, как мы её! — глаза отвечавшей девочки блестели от восторга. Это была принцесса Женьен — самая красивая из дочерей императора. Нежно-розовое платьице девочки перепачкалось, но остальные принцессы выглядели не лучше. Только совсем маленькая принцесса Лизбет в белоснежном платьишке, казалось, не принимала участия в устроенном детьми бардаке. — Все здесь? — в комнату вошла карлица. Её имя принц запомнил еще накануне за обедом. Принцесса Рашета, несмотря на маленький рост, непропорционально большую голову и немного сплюснутые черты лица, вблизи оказалась довольно милой девочкой с черными кудряшками и черными отцовскими глазами. Темно зеленое платье и башмачки карлицы были чуть подмочены снизу, должно быть, она принимала участие в потопе в зимнем саду. — Гланиэль еще не вернулся. И Кадм, — обеспокоенно ответила Женьен. — Я пойду его искать, — вызвался Мериель. Мальчик ринулся обратно, но в дверях столкнулся с еще одним ребенком. — Гла… Гланиэля с…схватили, — задыхаясь от бега, выдавил вбежавший мальчишка. — Кто? — Мериель схватил брата за плечи и требовательно посмотрел на него. — Ро… Рохал. Он повел его к Злыдню!       По общему полному ужаса вздоху малышей, Вардлас догадался, что у одного из его племянников серьезные неприятности. — Кто такой Злыдень? — поинтересовался Юан. — Старший гувернер — лорд Крокери, — не без трепета ответил Бесталл. — Надо спасать Гланиэля, — Мериель задумчиво закусил губу, затем с надеждой посмотрел на принца с гвардейцем. — Вы нам поможете? — Что ваш Злыдень может сделать сыну императора? — удивился Арди. — Высечь розгами, — поежился старший из близнецов. — Триалин же дал вам это задание, неужели он не вступится за вас? Нужно найти его, — принцу все еще казалось, что страх детей перед гувернером преувеличен. Мериель покачал головой. — Отец не вступится. Он заказчик, а не союзник. Это же война. Управляющий и Злыдень наши враги, слуги и учителя их солдаты. А союзники у нас только мы сами, — объяснил ребенок непонятливому дяде. — Не слишком-то честно, — заметил Юан. — Мы должны сами искать союзников. Вы нам поможете? — с мольбой в голосе повторил мальчик. Вардлас мысленно ругая себя за то, что ввязался, вздохнул и кивнул. Кажется, он начинал понимать логику брата. — Нам нужен план! — тут же приободрился Мериель. — Кстати, мы ведь сейчас в крыле кунгусов, — Арди огляделся. — Вам можно здесь играть? — Конечно можно. Моя мать — кузина Лорда Акиэля, — возмутился главный проказник. Тут его взгляд сместился куда-то за спину принца. Глаза мальчишки радостно расширились. — Раду! — Мериель промчался к выходу, запрыгнув на шею полукровки. — Это вы тут расшумелись, мелюзга? — рассмеялся мужчина, подняв ребенка на руки. За его спиной привычно стояла свита. — Раду, Злыдень поймал Гланиэля. Идем с нами. — Давно поймал? — мужчина отнесся к словам мальчишки куда серьезнее принца. С ребенком на руках он развернулся на месте и быстрым шагом пошел в сторону холла. — Останься с детьми, — бросил другу Вардлас и поспешил за кунгусами. И только он догнал свиту Раду, как услышал болезненный вскрик Мериеля. Раду поставил мальчика на пол. Затем произошло сразу несколько вещей. Мериель зашипел, видимо, от боли. Раду вздрогнул, словно его чем-то крепко огрели. А из гостиной, мимо которой проходила вся их компания, выскочила женщина. — Где Гланиэль? — воскликнула леди. — О-он у Злыдня, — простонал Мериель. Тут их догнали оставшиеся позади дети, которых Юан, само собой, не смог в одиночку удержать в гостиной. Женщине хватило одного взгляда на перепачканную одежду малышей, после чего она решительным шагом направилась в холл. — Ну, Триалин, держись у меня. Я тебе устрою игры в войну. Нашел забаву! — свирепый тон женщины заставил окружающих держаться чуть позади неё. — Дарина! Дарина, подожди, — Раду из чувства самосохранения не решался подойти слишком близко. Он держал Мериеля за руку и шел на небольшом расстоянии от женщины.       Леди тем временем преодолела парадную, взбежала по лестнице и быстро зашагала по коридору третьего этажа. Вардлас, удивляясь скорости кунгусски, едва не переходил на бег. Парень все еще не вполне понял, что произошло, как вдруг впереди послышался детский крик. Мериель тут же вырвался из рук Раду и побежал на голос. Но женщина достигла нужной комнаты первой. Арди успел заметить, как в её руках материализовался длинный теневой кнут. Один взмах и седовласый мужчина посреди комнаты рухнул на колени. Мериель пробежал мимо него к скамье, на которой лежал, давясь слезами, со спущенными штанами и задранной рубашкой Гланиэль.       Кнут леди Дарины исчез, она вплотную подошла к гувернеру и ледяным тоном тихо сказала: — Еще раз тронешь моих детей, и я скормлю тебя демонам. — Глаза женщины горели алым. — Его величество… — вставая, начал, было, гувернер. — Его величество у меня еще получит, — гневно прошипела женщина и тут же накинулась на Гланиэля: — А ты чего разревелся? Разве кунгусы плачут?       Мальчик лишь испуганно всхлипывал. Мериель, чьи глаза, как у матери, светились алым, помог брату одеться и теперь обнимал близняшку. — Осмелюсь напомнить, сестричка, — заговорил Раду, рискуя навлечь на себя гнев леди, — что у полукровок чувствительность выше, чем у кунгусов. По себе знаю. — Не сравнивай себя с моими детьми! В них больше нашей крови! Их отец, чтоб ему пусто было, по крайней мере не кхарди, — плюнула женщина. Раду сузил глаза. — Стоит ли удивляться, что император так и не женился на тебе, — парировал мужчина. Он прошел мимо разъяренной леди, мимо отошедшего в сторону гувернера и вжавшихся в стены слуг, и приблизился к близнецам. Сел на пол, усадил шмыгающего носом Гланиэля себе на колени, а затем поднес ладонь к спине мальчика. Алое сияние окутало ребенка. Мальчик вытер рукавом слезы и прижался к мужчине, обняв его обеими руками.       Леди Дарина, убедившись, что её детям больше ничего не угрожает, развернулась и направилась к выходу. — Ваше высочество! — воскликнула кунгусска, только теперь заметив присутствие принца. — Ах, мне так стыдно! Что вы теперь обо мне подумаете, — взбешенная женщина в мгновение ока превратилась в смущенную девушку-кокетку. — Я подумаю, что вы прекрасная мать, — галантно улыбнулся Вардлас. — Ага, как самка крокодила, — тихо заметил Раду. Леди метнула в его сторону раздраженный взгляд, но при принце сдержалась. — У моего брата отвратительные манеры, — вздохнула женщина. — Простите, вашего… брата? — Арди аж запнулся. — Только по матери, ваше высочество, — уточнила Дарина. — Его отец был из кхарди, стоит ли удивляться его дикарскому поведению.       Вардлас про себя подумал, что поведение Раду ничем не отличается от других кунгусов, но вслух ничего не сказал. Куда больше его волновало теперь другое открытие. Если Раду родной брат леди Дарины, выходит, Мериель и Гланиэль приходятся ему родными племянниками, так же, как и Вардласу. Принц начинал думать, что в этом замке, похоже, все, так или иначе, приходятся ему родственниками. — Миледи, — вспомнив о кунгусске, заговорил Арди, — вы, если я не ошибаюсь, собирались найти его величество. Позволите проводить вас? — принц предупредительно предложил женщине руку. Леди кокетливо улыбнулась, выражая согласие.       Вместе, рука об руку, они спустились на первый этаж, где слуги устраняли последствия учиненного детьми погрома, и направились к кабинету императора. Триалина там не оказалось. Секретарь сообщил, что его величество занят, но скоро вернется. Эта новость, казалось, не слишком опечалила леди. — Что ж, в таком случае, нам остается только подождать его величество, — пожала плечами женщина, жеманно улыбаясь юноше. Принцу пришлось снова предложить ей руку. — Вы не устали? — поинтересовался Вардлас, ища предлог избавиться от нежелающей продолжать поиски императора спутницы. Но леди поняла его иначе. — Совсем немного, ваше высочество, — Дарина потупила взгляд. — Давайте посидим здесь, — женщина завела принца в небольшую гостиную и сделала знак рабам, чтобы они принесли вина.

***

      Юан тоскливым взглядом проводил удаляющиеся спины принца и кунгусски. Несмотря на то, что женщина была куда старше Вардласа, она хорошо смотрелась рядом с юношей. Леди Дарина легко компенсировала не первую молодость эффектной внешностью. Длинные кудрявые волосы ниже пояса украшали золотые подвески с рубинами. Кобальтово-синие живые глаза выдавали пламенный характер. Идеальные дуги смоляных бровей, правильные черты лица, которые не портил даже чуть крупноватый нос. Пышная грудь, приподнятая тугим корсетом, тонкая талия и круглые бедра, подчеркнутые алым атласам платья. Такие женщины пугали робких юношей и вызывали желание овладеть у зрелых мужчин. Наверняка она была еще и опытной. Одним словом, идеальная любовница. — Он вам нравится? — послышался тихий голос сбоку. Юан вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним, понимающе ухмыляясь, стоял незнакомый кунгус. — Так заметно? — вздохнул гвардеец. — Я сразу заметил, — улыбнулся парень. — А еще я заметил, что вы ему тоже нравитесь, — приблизившись, шепнул неожиданный собеседник. — Как вы могли это заметить? — Сегодня утром его высочество тренировался со мной. Честно говоря, фехтовал он из рук вон плохо, но ваше появление заметно прибавило ему прыти, — хохотнул незнакомец и, хлопнув гвардейца по плечу, вышел из комнаты. Остальные тоже уже расходились. Гувернер, громко ворча о том, что будет жаловаться императору, отправил малышню по комнатам переодеваться. Несколько девушек из свиты Раду пошли с детьми. Сам Раду, всё ещё держа на руках племянника, о чем-то перешептывался со своей девушкой.       Юан почувствовал себя лишним. Нужно вернуться к его светлости. Там его место, рядом со своим господином.       Гвардеец вышел из детской. Зачем он вообще пошел за принцем? Он ведь присягал Рубеллину. Должно быть его светлости сейчас так же одиноко — все ушли, а он остался один, ещё не оправившийся от ранений. — Что грустишь? — отвлек юношу от мрачных мыслей до боли знакомый голос. Юан поднял голову. Ему навстречу шел Глендон. Глендон Дженос.

***

      Эллин не без помощи Акиэля вышел из спальни и замер в дверях, оглядывая пустую гостиную. — Они скоро вернутся, — не слишком уверенно предположил кунгус. Рубеллин ничего не ответил. Он молча вернулся в спальню, отыскал в углу свою походную сумку, достал альбом и, вернувшись в гостиную, забрался с ногами в кресло. Затем велел рабам убрать со стола и оставить его одного. — Ваше высочество, — Акиэль опустился на колено возле кресла кронпринца. — Всё в порядке, — не отрываясь от рисунка, ответил Эллин. — У Триалина и без меня хватает забот, а Арди и Юан… им лучше проводить время со своими сверстниками. Надеюсь, Арди найдет здесь новых друзей, — парень говорил совершенно спокойно. — Вы тоже идите. Я и так отнял у вас много времени. — Что вы такое говорите, — оскорбился лекарь. Акиэль встал, мысленно обругал Триалина с Вардласом за то, что оставили брата, затем обошел Эллина и встал позади него. — Вы позволите? — касаясь ладонью еще влажных волос юноши, спросил кунгус. — Мгм, — ответил Рубеллин, сосредоточенно вырисовывая что-то на бумаге.       Лекарь прошептал формулу, создавая теплый поток воздуха. Он ласково перебирал длинные волосы принца, подставляя пряди магическому ветру, пока вместо влажных локонов в руках не заструился черный шелк. Конечно, таким волосам нужен бережный уход. И не только волосам. Весь Рубеллин, изящный и хрупкий, словно был рожден исключительно для того, чтобы любоваться им и оберегать от грубости внешнего мира.       Эллин немного напоминал Акиэлю Триалина в юности. Правда, Айлин даже в нежном возрасте отличался взбалмошным характером, и за его обманчиво хрупкой внешностью скрывался настоящий воин. Рубеллин же таким никогда не был. Ему повезло родиться в правящей семье, но не повезло стать монархом. Даже Триалин не раз говорил, что бремя власти непосильно для Эллина, что он рожден для искусства. Он должен рисовать, танцевать, писать музыку, петь, но только не править.       Акиэль грустно вздохнул, перебирая гладкие локоны принца. Будь его воля, он бы запер Эллина вдали от чужих взоров, окружил бы роскошью, приласкал и никому бы не отдавал. Триалин убьет его за такие мысли…       Пальцы сами собой засновали в уже высохших волосах, складывая пряди в сложную косу. Когда-то Акиэль точно так же заплетал волосы Триалина. Когда-то им казалось, что во всем мире нет никого кроме них, что вместе они могут всё. Куда они делись, их чувства? Тлеющие угли — всё, что осталось от бушующего огня. — Спасибо, — голос кронпринца вытащил лекаря из нахлынувшей ностальгии. — Я могу еще что-нибудь для вас сделать? — неохотно отрываясь от заплетенных волос, поинтересовался кунгус. — Вы и так очень многое делаете для меня, — вежливо улыбнулся Рубеллин. — И всё же? — стоял на своем Лорд. — Разве что, — юноша оторвался от рисунка и посмотрел на собеседника. — Если вас не затруднит, не могли бы вы найти моих слуг? Я просил управляющего оставить за мной трех рабов, но, видимо, он про меня забыл. Их зовут Сервий, Эшон и Асмуд. — Хорошо, я поищу, — пообещал Акиэль. — Благодарю. Мне, право, неловко вас об этом просить, — Эллин застенчиво улыбнулся.       Лекарь, поклонившись, вышел из комнаты, а Рубеллин облегченно выдохнул. Парень отложил рисунок и потянулся к портсигару. В отличие от Анрина, Лорд Верриари своих чувств скрывать не умел. Эллин давно заметил трепетное отношение к себе со стороны кунгуса, и, когда он поделился своим открытием с Триалином, тот только посмеялся и посоветовал близнецу продолжать строить из себя святую невинность, в которую, обманувшись, влюбился Акиэль. Возможно, его чувства однажды пригодятся Рубеллину, а пока приходилось носить очередную маску и терпеть осторожную заботу лекаря.       Юноша докурил, встал с кресла, потянулся и пошел в спальню искать себе одежду. Рубашки брата одна за другой летели в сторону кровати — вся одежда Айлина была слишком большой для Эллина. Если бы парень не надорвался, он бы смог формулой уменьшить любую понравившуюся, но в нынешнем состоянии ему приходилось рыться в поисках чего-то, что не будет висеть на нем мешком. Спустя десять минут исследования императорского гардероба, Рубеллин нашел более менее подходящие по размеру тунику и бриджи. Еще несколько минут поисков и юноша, полностью одетый, стоял перед зеркалом, критически оглядывая свой внешний вид. Лириан бы в обморок упала, увидев его таким. Бежевая туника с широкими рукавами вышла из моды еще в прошлом году. Темно-серые бриджи, явно не новые, были большеваты, пришлось подпоясаться ремнем. К счастью, с чулками и обувью хлопот не возникло. Зато они возникли с шеей. Юноша справедливо полагал, что Акиэль намеренно не стал исцелять темно-лиловые отметины на его ключицах и шее. Платок с такой туникой не повяжешь, а воротник в этом фасоне не предусматривался. Парень вздохнул и нехотя расплел волосы, чтобы хоть как-то прикрыть следы проведенной с Анрином ночи. Затем, радуясь, что жена его не видит, Эллин кое-как затолкал раскиданные вещи обратно в шкаф и вернулся в гостиную.       Альбом с незаконченным рисунком перекочевал обратно в сумку — юноше не хотелось, чтобы кто-то без спроса смотрел его рисунки. Убедившись, что он ничего не забыл, Рубеллин направился к выходу. Что бы там ни думал Акиэль, а кронпринц обрадовался, когда увидел, что все ушли. Это, как минимум, означало, что в ближайшее время никто не будет пытаться заставить его поесть.       С самым довольным видом Эллин потянулся к дверной ручке, надеясь сбежать из покоев брата, как та повернулась сама собой. Дверь открылась, впуская новых гостей. — А ты говорил, еле ходит, — усмехнулся знакомый голос. Рубеллин успел только удивленно хлопнуть ресницами, прежде чем его заключили в крепкие объятья. — Глендон? — выдохнул юноша. — Как себя чувствуешь, братишка? — отпустив принца, хлопнул того по плечу гвардеец. — Хорошо, — Эллин, все еще не пришедший в себя от удивления, шагнул назад, невольно пропуская незваных гостей в комнату. За широкой спиной Глендона застенчиво топтался Юан. — Триалин за тобой послал? — поинтересовался принц у кузена. — Нет. Арон. Ну-ка подойди ко мне, — Глендон сам шагнул к юноше, взял за плечи, развернул, затем еще раз, после чего заключил: — Либо Лорд Верриари хорошо тебя подлатал, либо Юан сильно преувеличил, рассказывая о твоих ранах. — Глендон, у меня голова кружится, — попытался воззвать к совести брата Рубеллин. — Есть больше надо. Кстати, я жутко голодный. Арон прислал за мной рано утром, я даже протрезветь не успел, — хохотнул гвардеец. — Я вижу. — Где рабы? — мужчина огляделся, затем громко хлопнул в ладоши. Рабы тут же появились, и герцог велел им накрыть стол в гостиной. Несчастные слуги в третий раз за утро пошли на кухню. — Ну, рассказывай, куда ты опять вляпался? — усаживаясь в кресло, спросил кузен. — Почему «опять»? И почему «вляпался»? Это ты расскажи, как оказался здесь. Я ждал тебя, в лучшем случае, вечером. — Если бы ты вчера не потерял своего командующего, я бы сейчас продолжал наслаждаться отпуском. А так, люди Арона вытащили меня сегодня из постели очаровательной маркизы Монвале, — Глендон вздохнул, вспоминая прелести своей новой пассии, и продолжил: — затем привезли во дворец и отправили сюда. Я переместился в Реорбер, хотел нанять извозчика до замка, но наткнулся на патруль «сумеречных». Как я понял, они ищут Виллиса, похоже, его видели тут вчера вечером.       При этих словах Рубеллин подался вперед, внимательно слушая брата. — Так что придется тебе потерпеть и на некоторое время забыть про ночные вылазки, — между тем продолжал герцог. — Ах да, кстати, у меня тут гостинцы, — мужчина порылся в широком кармане плаща и достал небольшую шкатулку, — Это от Валери. Первая партия сигарет из наших колоний. Это от Лириан. — На столике перед принцем появился сверток, развернув который, юноша увидел свою любимую шелковую рубашку и совершенно новые шерстяные брюки с золотистой вышивкой. — А это от меня, — с этими словами Глендон достал леденец. Короткий взгляд на лиловые отметины на шее кронпринца и мужчина, гадливо улыбаясь, протянул круглую конфету на палочке братишке: — Держи, потренируешься.       Рубеллин с невозмутимым видом взял сладость. — У тебя не получится, — спокойно сказал юноша, снимая обертку. — Что не получится? — Не получится вывести меня из себя. Как ни старайся, я не передумаю — ты станешь новым командующим. И твой последний довод о том, что место занято, больше не имеет силы, — отправляя леденец в рот, улыбнулся парень. — Ты представляешь, на что обрекаешь меня? Мне придется отказаться от кутежей и выпивки, потому что командующему это не к лицу. Придется набирать новобранцев, обучать их. Еще и с этими, зелеными, — Глендон кивнул в сторону Юана, — тренироваться. Добавь сюда бумажную волокиту. И самое главное — ты будешь постоянно добавлять мне проблем. Я не хочу получать за тебя нагоняи от Арона и Триалина. В общем, не вижу никакой выгоды для себя — сплошная головная боль. — В этом вся соль — никакой выгоды для тебя, — Рубеллин снова улыбнулся. — Как ни отпирайся, ты лучшая кандидатура.       Рабы накрывали на стол. — В кого ты такой злой? — усмехнулся гвардеец. — Угостишь сигареткой? Я свои, кажется, у маркизы оставил. — А как же воинская доблесть? Как там сегодня сказал Юан? «Это честь умереть за кронпринца»? — хохотнул Эллин, протягивая кузену портсигар. — Ну нет, увольте. Я вступил в гвардию, потому что это лучше, чем идти в министры. Отец до сих пор хочет сделать из меня достойного человека. Если я соглашусь на должность командующего, отец будет доволен, чего я не могу допустить, — усмехнулся мужчина, раскуривая сигарету. — Юан, что же вы молчите, — обратился к другу принца Рубеллин. — Садитесь и помогите мне уговорить этого упрямца.       Юный гвардеец вздрогнул, когда к нему обратились, неуверенно подошел к братьям и скромно опустился на краешек дивана. Глендон весело посмотрел на мальчишку, с интересом ожидая, что он скажет. Юан стыдливо опустил взгляд, вздохнул, набираясь храбрости и, подняв голову, посмотрел в глаза несостоявшегося жениха. — Мой брат всегда отзывался о вас как о ветреном, но благородном человеке со светлой головой и выдающимися способностями. Однако я вижу, что он ошибался. Прошу меня извинить, но такому, как вы, не место в императорской гвардии и тем более на посту командующего. — Я польщен, — расплылся в улыбке герцог. — Вот видишь, даже гвардейцы не хотят, чтобы я был их командующим, — довольным тоном обратился к брату Глендон. — Не хочешь защищать меня? Быть посему. Будешь защищать интересы империи. Через две недели отправишься в Райкур в качестве дипломата, применишь всё своё обаяние, споишь императора и добьешься для нас понижения таможенного налога в портах, — не терпящим возражений тоном ответил кронпринц. — Да чтоб вас, — проворчал старший гвардеец, выругался и потянулся за новой сигаретой. Эллин подмигнул Юану и спрятал улыбку за кружкой кофе.

***

      Вардлас, поначалу жалевший о своем решении проводить даму, понемногу увлекся разговором, вернее, вырезом корсажа своей спутницы. Слушая леди Дарину, юноша всё чаще ловил себя на мысли, что его взгляд неизменно сползает к темной родинке на груди кунгусски. С одной стороны, парень как раз накануне решил заняться поиском новой спутницы, с другой — конкретно эта женщина была любовницей его брата. Пусть Триалин и не женился на ней, она всё-таки мать его детей. — Ваше высочество, — улыбнулась леди, давно заметившая, куда ускользает взгляд юноши, — кажется, я немного притомилась. Не проводите меня до моих покоев? — Разумеется, — Вардлас встал и подал даме руку. Вино успело ударить в голову, притупляя совесть принца. Собственно, почему бы и нет? Дарина явно не против, едва ли не сама лезет к нему на колени. Она достаточно сообразительна, чтобы понимать, что принц на ней не женится. Тогда почему так стыдно? — Миледи, могу я задать вам один бестактный вопрос? Можете не отвечать на него, если сочтете моё любопытство чрезмерным. — Я слушаю вас? — леди подбодрила юношу улыбкой. — Как вы познакомились с моим братом? — чуть поколебавшись, вкрадчиво спросил Вардлас. Улыбка сползла с лица женщины. Она долго молчала, и, когда Арди уже отчаялся услышать ответ, леди, осторожно убрав руку с локтя принца, заговорила: — За год до окончания войны Триалин захватил замок моего отца. Он был правой рукой Лорда Атаро, нашего короля. И, само собой, он не присягнул Триалину, обрекая и себя, и нас на гибель. Мне было двадцать лет, Раду — восемнадцать. Меня, может быть, и пощадили бы, но не Раду. Я спасала наши жизни, — кунгусска чуть замедлила шаг. — Триалин был таким юным и неопытным. Тринадцатилетний мальчишка, впервые познавший женщину. Он сдержал слово — нас с Раду не тронули. На время войны замок перешел во владение армии, но на нас это никак не сказалось. Триалин обеспечил нам безопасность и проследил, чтобы с нами обращались как с хозяевами замка, а не пленниками. Потом фронт сместился к северу, мы с Раду взялись налаживать хозяйство, а затем я узнала, что жду ребенка, — женщина глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Разумеется, тогда я не знала, что у меня близнецы. Я хотела избавиться от младенца, но потом… мать и отец были мертвы, прочим родственникам, занятым войной с Триалином, не было до меня дела. Я решилась оставить малыша, пусть он и был от нашего врага. — Триалин не знал, что вы в положении? — уточнил Вардлас. — Нет. Я и не хотела ему говорить. — Почему? — Не видела смысла. Тогда я думала, что он получил от меня всё, что ему было нужно. Раду ему сказал. Перед самыми родами он, ничего мне не сказав, уехал. Я тогда сильно разозлилась на него за это. И какого было моё удивление, когда лежа на родильном ложе я увидела, как он вбегает в комнату, а за ним, в поту и дорожной пыли, Триалин. Подумать только, этот мальчишка оставил поле боя, чтобы поддержать меня и увидеть рождение своих первенцев, — Дарина улыбнулась воспоминаниям. — Сам был еще ребенком, но с такой гордостью держал детей на руках. Он дал им имена. Мериель — в честь последнего кунгусского короля Мериеля Золотого. Гланиэль — в честь кунгусского принца, героя наших песен. — Удачные имена, не правда ли? — Триалин появился из ниоткуда. — Ты! — вспыхнула женщина. — Собственной персоной, — улыбнулся император. — Ты подслушивал! — А ты охмуряла моего братишку. Квиты, — перехватывая Дарину под локоть, усмехнулся Айлин.       Шум привлек других обитателей замка. Не успел император со спутниками дойти до лестницы, как ему навстречу вышел старший гувернер. — Ваше величество, это возмутительно! Я не могу выполнять свою работу, если меня за это избивают кнутом! — Ваша работа заключается в воспитании детей, а не порке, — не давая Триалину ответить, вскипела Дарина. — Хорошая порка отучит их взрывать статуи и устраивать погромы в императорском замке, — стоял на своем гувернер. Император тут же обернулся в сторону постамента. — О, от неё наконец-то избавились, — возликовал парень. — Так это всё-таки вы велели детям её взорвать? — накинулась на спутника женщина, отдернув руку. — Это же дети. Они все равно шалили и будут шалить. Так хоть с пользой, — пожал плечами Айлин. — Тогда зачем их наказывать, раз они делали, что им велели? — Чтобы учились не попадаться. — Если вам так не нравилась эта статуя, приказали бы её убрать. — Это расстроило бы моего управляющего. — А Гланиэля порка не расстроила?! — глаза леди гневно горели алым. — Бедняга, — без тени сочувствия вздохнул Триалин. — В следующий раз будет осторожнее. — Миледи, осмелюсь вам напомнить, что ваши дети не только взорвали статую, — гувернер потерял чувство самосохранения. — Осмелюсь вам напомнить, моих детей там было только двое, — прошипела женщина. — Что еще они разгромили? — с неподдельным интересом спросил император. — Не притворяйтесь, что не знаете, — фыркнула кунгусска. — Я просил Мериеля избавиться только от статуи, — рассмеялся император. Тут его одернул за рукав Вардлас, взглядом указывая на застывшего позади них управляющего в компании Акиэля. — Ну вот, довольны? Поставили меня в неловкое положение, — вздохнул Айлин. — Лорд Рохал, полагаю, мои извинения теперь прозвучат как издевка, и всё же, простите мне и моим детям нашу шалость, — Триалин одарил управляющего своей самой обаятельной улыбкой. — И на будущее, прежде чем дарить мне такие подарки, посоветуйтесь со мной, договорились? — Да, ваше величество, — поджал губы управляющий. — Теперь разберемся с вами, — император обернулся к гувернеру. — Вам возместят моральный ущерб. Продолжайте работать как прежде, но впредь для моих старших сыновей выбирайте наказания помягче или приводите их ко мне. Не забывайте, что в них течет кунгусская кровь, и любой физический ущерб отражается на их матери. Наказывать таких детей без последствий для их ближайших родственников могут только родители. Можете идти, — улыбнулся молодой монарх. Гувернеру ничего не оставалось, кроме как откланяться и удалиться. — Ты так это оставишь? — Дарина вновь накинулась на бывшего любовника, стоило исчезнуть лишним ушам. — Чего еще ты от меня хочешь? — Никто, кроме родителей, не имеет права наказывать кунгусских детей. Я не потерплю, если этот старик еще раз тронет моих сыновей. — Он выполняет свою работу. — Если их нужно наказать — делай это сам! — У меня рука не поднимется. — Тогда пусть накажут и остальных! — Попался только Гланиэль. Мериель свое получил, когда наказывали брата. — А другие?! — Ты хочешь, чтобы я сейчас велел высечь всех своих детей? — Хотя бы мальчишек! Почему за их общие проказы наказали только моих сыновей? — Гланиэль сам попался, а Мериель их лидер. — Это, по-твоему, должно быть забавно? Играть с детьми, словно со своими солдатами? — Они не против. — Они не против?! Ты их отец! — Вот именно. Рад, что ты об этом помнишь, — голос императора стал прохладнее. — Еще вопросы? — Да. Я требую, чтобы и остальных наказали. — Ты требуешь? — Требую! С какой стати мои дети, королевских кровей с обеих сторон, должны быть наказаны, а ублюдки твоих шлюх нет? Мало того, что мои мальчики якшаются со всякими карлицами и полоумными, их еще и секут за всех! — не останавливалась Дарина. Лицо Триалина потемнело. — Только одному человеку я позволяю говорить о моих детях в таком тоне, и это не ты, — со сталью в голосе отчеканил император. — Как воспитывать своих детей, я решу без твоих советов. Еще раз устроишь подобную сцену, и я немедленно вышлю тебя из замка.       Леди побледнела. Алые глаза потускнели, наливаясь синевой. — Разрешите удалиться, ваше величество, — губы женщины дрожали. — Вы кое-что забыли, миледи, — тепло улыбнулся Айлин и, отвечая на немой вопрос в глазах бывшей любовницы, чуть склонился и поцеловал белую ручку Дарины. — Вы забыли мои извинения. Я не хотел вас напугать, — Триалин нежно огладил щеку все еще дрожавшей спутницы, затем притянул её к себе и поцеловал в лоб. — От тебя пахнет кровью, — осмелев, тихо заметила кунгусска. — Это не моя, — отмахнулся император. — Я знаю. Твоя пахнет вкуснее, — леди подняла осторожный взгляд блестевших киноварью глаз. — Хищница, — умильно улыбнулся Айлин. — Ступай к себе, отдохни.

***

— Почему ты не женился на ней? — поинтересовался Вардлас, когда братья поднялись на третий этаж и отправились в детские комнаты. — Она из Верриари. Политически невыгодно. Они и так имеют серьезный вес при дворе. Я не для того с ними воевал, чтобы на блюдце вернуть им власть, — объяснил император. — А леди Дарина… она же не замужем? — Даже не думай, братишка, — усмехнулся император. — Ясно. Ни себе, ни людям, — закатил глаза принц. — Во-первых, она тебя не стоит, — начал старший брат. — Она же мать твоих детей, — вступился за даму юноша. — И это единственная причина, по которой я позволяю ей жить здесь. Будь добр, не перебивай. Во-вторых, с её крутым характером, она тебя просто съест. Я знаком с этой особой десять лет, поверь, я знаю, о чем говорю. — Она просто пытается защитить своих детей. — Ей плевать на них. Она строит из себя заботливую мать, чтобы был повод остаться при дворе. — Я бы не сказал… — Конечно, ты бы не сказал. Знаешь, в этой милой истории, что она тебе рассказала, не хватает двух существенных деталей. Первая — ко мне в постель она пришла с кинжалом. Когда я, юный, неопытный, впервые познавший женщину, доверчиво заснул у неё на груди, она воткнула мне клинок между лопаток. Хвала небу, сил на смертельную рану у неё не хватило. Любой на моем месте казнил бы её после этого. Но я сдержал слово. Вторая маленькая деталь — это обстоятельства, при которых родились Мериель с Гланиэлем. Дарина не просто не хотела детей от меня, она несколько раз, еще будучи в положении, пыталась от них избавиться. Спасибо Раду — он ей не позволил. Тогда она решила родить их, но не для себя. Эта женщина собиралась принести их в жертву демонам. Раду помчался за мной, чтобы спасти детей. Родильное ложе? Чушь! Мои первенцы родились на алтаре, где и остались бы, не успей мы вовремя. Я забрал сыновей. Через год она приползла ко мне, якобы раскаявшись. Да, она уделяет время детям, но только когда у неё есть настроение. Да она даже ни разу не кормила их. — Но сегодня… она так накинулась на гувернера, — неуверенно заговорил Вардлас, пораженный рассказом брата. — Я ведь уже говорил. Любой физический вред, наносимый кунгусским детям, отражается на их родителях и ближайших родственниках. Я не кунгус, поэтому ничего не чувствую, а вот ей спинку огрели. Так что она побежала спасать сына вовсе не из материнской любви, — усмехнулся император. — А Раду? — По нему, может, и не скажешь, но он любит детей. Мериеля и Гланиэля любит особенно, поскольку они, как и он, полукровки. И они его любят, — улыбнулся Триалин, входя в детскую.       Раду вместе со всей своей свитой возился с малышней. Кунгусска, девушка Раду, расчесывала кудри Рашеты, сам Раду что-то объяснял близнецам. — Ваше величество, — поклонившись, почти хором поприветствовали императора дети и кунгусы. — Иди сюда, герой, — позвал младшего из близнецов Айлин. Гланиэль радостно прыгнул в объятья отца. Мериель тоже подошел. — Задание выполнено, где награда? — Шустрый какой, — рассмеялся Триалин. — Во-первых, твой отряд понес потери, а во-вторых, меня, как заказчика, раскрыли, — отец щелкнул малыша по лбу. — Потеряли-то только одного и то, потом спасли, — потирая лоб, проворчал Мериель. — А ты почему попался? — целуя Гланиэля в макушку, поинтересовался Айлин. — Кадма спасал, — вздохнул мальчик. — Самопожертвование только в книгах выглядит хорошо. В реальном бою командир, жертвующий собой ради рядового, несомненно, герой, но глупый герой. Хороший лидер должен защищать подчиненных, но и сам не подставляться. А еще у вас должен был быть план, на случай, если кого-то поймают, — объяснил император, а затем обратился к Раду: — кровь уже дали? — Нет. Они, — полукровка неуверенно посмотрел на близняшек, — они хотят вашей. — Ну, сегодня можно побаловать, — усмехнулся Триалин, усаживая Гланиэля себе на колени. Затем достал кинжал и легким движением полоснул себе запястье. Глаза Мериеля и Гланиэля хищно загорелись алым. Кунгусы повели себя сдержанней, но и они отошли на несколько шагов назад. Только Раду, несмотря на то, что его глаза то вспыхивали алым, но вновь наливались синевой, остался на месте. — В такие моменты чувствую себя кормящей матерью, — хохотнул Триалин, когда младший из близнецов, осторожно слизнув кровь, припал к руке отца.       Вардласа чуть не замутило. Мериель нетерпеливо кусал губы, ожидая своей очереди. — Довольно, — спустя несколько минут мягко отстранил сына император. — Оставь брату. И мне немного, — неизменная улыбка скользнула на губах мужчины. Из детских комнат Триалин вышел заметно побледневшим. Вардлас замедлил шаг, опасаясь, что брат упадет в обморок, но император держался бодро. — И часто ты их так кормишь? — с беспокойством поинтересовался принц. — Теперь уже нет. Они достигли возраста, когда их организм начинает усваивать чужую кровь. А вот раньше их кормили только мы с Раду. Кстати, насчет кормежки, Эллин поел? — Айлин внезапно сменил тему. — Не знаю, я вышел за тобой сразу после твоего ухода, — неохотно сознался юноша. — То есть, ты проигнорировал моё поручение? — вопросительно изогнул бровь старший брат. — Поручение? Смеешься? — Когда Рубеллин ел в последний раз? — Не знаю, не слежу за ним, — принц почувствовал, что начинает раздражаться. — Так когда? — стоял на своем император. Арди задумался, вспоминая. Осознание отпечаталось на его лице, прежде чем он выдавил: — Дня два-три назад… — И после этого ты считаешь мое задание несерьезным? — горько усмехнулся Триалин. — Идём.

***

      Вполуха слушая жалобы Глендона о пропавшем отпуске, Рубеллин прикидывал в голове план действий. Надеяться на то, что Триалин разрешит ему сегодня заняться делами, смысла не было. Скорее всего, Айлин на пару с Акиэлем попытается накормить Эллина и уложить спать до вечера. Вечером откроется портал, и в замке начнутся приготовления к похоронам. Сначала нужно будет встретиться с дядей, затем, возможно, с гвардейцами, если наземный отряд успеет к вечеру добраться до Реорбера. Встречи с Лириан можно не ждать. Человек без магических способностей через портал не пройдет. А Каронетта, она, скорее всего, будет с Лириан и потому останется в Юлазиане.       Горько осознавать, что все эти хлопоты из-за него, но плакаться поздно. Лишь бы пережить завтрашние похороны, а там — всё вернется в привычное русло. Рубеллин потянулся за сигаретой, когда дверь в гостиную открылась. — Кого я вижу! — послышался голос Триалина. — Глендон, старый ты прохвост! — Может и прохвост, но явно не старый, — вставая, рассмеялся гвардеец. Братья обнялись. На этот раз внимание досталось и Вардласу, впервые за два с половиной года встретившемуся с кузеном.       «Какие шумные», — вздохнул про себя Эллин. Акиэль, зашедший вслед за императором, тут же подошел к кронпринцу сообщить, что нашел его слуг. Рабов по ошибке отправили не к тому принцу. Рубеллину было все равно. Всё, чего ему хотелось, это побыть в тишине и остаться наконец наедине с Айлином. Куда там. Его неугомонные братья, радостные от встречи, не замолкали ни на минуту. «Хуже, чем фрейлины Лириан», — пронеслось в голове юноши, безучастно наблюдавшего за общим весельем. Сейчас ему больше всех симпатизировал Юан. Юный гвардеец явно считал свое присутствие лишним, но не мог найти предлога уйти и тихо сидел в углу дивана, чуть опустив взгляд. Даже Акиэль, обычно разделявший настроение кронпринца, обменялся парой фраз и крепким рукопожатием с Глендоном. Может, уйти под шумок? Заметят.       За окном уже почти рассвело. Солнце, расплываясь в утренней дымке, показало красный бок. Свежевыпавший снег на крышах построек зарумянился в лучах рассвета. Деревья в саду, посеребренные инеем, засияли тысячью радужных искр.       Повинуясь секундному порыву, Эллин встал, взял оставленную Глендоном на спинке кресла шинель и, накинув её на плечи, вышел на балкон. Железные перила обожгли пальцы холодом. Ледяной воздух перехватил дыхание. Зима в Дегроуэле начиналась куда раньше, чем на родине Рубеллина. С балкона императора хорошо был виден двор и сад, но вид на залитые светом утренней зари степи заслоняли стены крепости. — Замерзнешь. — На плечо легла рука Триалина и, ненавязчиво приобняв, потянула обратно в тепло гостиной. Эллин в последний раз оглянулся. Солнце, скинув багрянец, наконец, оторвалось от горизонта, ознаменовав начало нового дня.

***

— Приехал строить гвардейцев? — обратился к Глендону император, когда все расселись вокруг в очередной раз накрытого чайного столика. — Сдались они мне, — угрюмо проворчал кузен. — Так не хочешь принять на себя роль командующего? — рассмеялся Триалин. — Не хочу, — лаконично ответил гвардеец и потянулся к портсигару Рубеллина. — Я давно заметил, что ты не стремишься к власти, — Айлин внимательно посмотрел на брата. — Да кому сдалась эта стерва? — закуривая, бросил Глендон и, заметив удивленные взгляды собравшихся, продолжил: — Власть как распутная женщина. Ты добиваешься её расположения, ревностно оберегаешь от посягателей, и она даже поначалу одаривает тебя своими прелестями: деньгами, уважением. Но стоит только увериться в мысли, что полностью ей обладаешь, расслабиться хоть на минуту, как она перережет тебе горло и уйдет к новому любовнику. — Не согласен, — возразил Рубеллин, доставая сигарету. — Для меня власть это, в первую очередь, долг перед народом. Если уж сравнивать с женщиной, то мне власть представляется, скорее, навязанной супругой, нежели любовницей, — закурив, закончил юноша. — Мои дорогие философы, либо курите по одному, либо выходите на балкон, — Триалин махнул рукой и формулой открыл окно, выпуская дым наружу. Затем бесцеремонно отнял у близнеца сигарету и всунул ему в руки чашку с бульоном. — Без капризов, — серьезным тоном предупредил император. — Я тоже могу вредничать.       Либо угроза подействовала, либо Эллин смирился, но в этот раз он безропотно, к вящей радости брата, выпил полчашки бульона, съел несколько ложек салата и даже попробовал кусочек острой кровяной колбаски.       Темы беседы за столом сменяли одна другую, пока Вардлас, с усмешкой наблюдавший за потугами Триалина накормить близнеца, не заметил: — В двадцать три года привередничать за столом просто смешно.       Эллин как раз выбирал десерт, мечась от желанного шоколадного пирожного к легкому желе, когда услышал замечание младшего брата. Аппетит сразу ослаб. Император, Глендон и Акиэль дружно одарили принца недовольными взглядами. — А что? — вспылил юноша. — Ему самому не стыдно вести себя как капризная принцесса? — успел сказать юноша, прежде чем его горло сковали невидимые цепи. — Айлин, не надо, — коснувшись плеча близнеца, тихо попросил Рубеллин. Император оставил просьбу без внимания, продолжая буравить раздраженным взглядом провинившегося Вардласа.       Парень невольно провел пальцами по шее, словно пытаясь отодрать невидимые путы. Язык онемел, а в горло будто засыпали сотни острых льдинок. Никто никогда не использовал на принце заклятье немоты, но, зная формулу по описаниям, юноша вряд ли мог её с чем-то спутать. — Айлин, ему больно, — с беспокойством глядя на братишку, снова обратился к императору Эллин. — Хорошо, что больно. Может быть, в этот раз чему-нибудь научится, — бесстрастно ответил брат. Все молчали. Юан, не в силах помочь другу, беспомощно переводил взгляд с кронпринца на императора и обратно. Вардлас же упрямо продолжал смотреть в глаза брата, не оставляя попыток самостоятельно сбросить с себя заклятье. Но чем больше он пытался, тем сильнее невидимые льдинки драли горло изнутри. Юноша невольно поражался брату. Как человек с уровнем магии ниже, чем у принца, мог с такой легкостью удерживать на нем заклятье? В том, что Триалин не прилагает никаких усилий, можно было не сомневаться. Император неторопливо налил Эллину кофе, обменялся парой фраз с Глендоном и помог близнецу разрезать пирожное, прежде чем вновь обратиться к наказанному. — Мой милый Арди, потрудись-ка вспомнить, кто придумал дразнилку «Рубеллин, Рубеллин, кругленький, как апельсин»? Кто все детство травил его? Кто не давал ему играть с остальными детьми? — ледяным тоном спрашивал мужчина, чеканя слова металлом.       На лице принца злость сменилась удивлением, затем осознанием и, наконец, пониманием, смешанным с запоздалым смущением. Заклятье спало, но парень не находил слов в свою защиту. — Прекрати, он был ребенком, — вступился за братишку Эллин. — Ты тоже, — заметил близнец.       Юан с Акиэлем непонимающе переглянулись, словно удостоверившись, что они не одни не уловили смысл слов императора. На помощь им пришел Глендон. — Видите ли, — осторожно начал герцог, — где-то в возрасте семи лет Рубеллин начал полнеть. В девять лет он был, мягко говоря… — Жирным, — прохладным тоном закончил за кузена Рубеллин. — Что тут скрывать, я был, наверное, самым толстым ребенком в империи. И нет никакой вины Арди в том, что ни он, ни прочие дети не хотели со мной играть. — Последние слова адресовались Триалину. — Если хочешь кого-то винить, вини меня, родителей, но Арди здесь не при чем. — Я виню его не за то, как он вел себя в детстве, а за то, что он говорит сейчас, элементарно выказывая свое неуважение к тебе, как к старшему. Он достаточно взрослый, чтобы нести ответственность за свои слова и поступки.       Не успел Эллин ответить, как заговорил Акиэль. — Справедливости ради хочу добавить, что у лекарств, которые принимает его высочество, один из побочных эффектов — это отсутствие аппетита, — вспомнил лекарь. — А если уж вспоминать всех виновников, то помимо Вардласа есть еще Виллис и старший сын Эрииля, — добавил Глендон. — После того случая на именинах Эллина, его состояние заметно ухудшилось. Кажется, и курить он начал с того вечера. — Начало всё равно, пусть и неосознанно, положил он, — мотнув головой в сторону принца, стоял на своем Триалин. — Отец рассказывал, как наш братишка с друзьями доводил Эллина до истерик.       Рубеллин чувствовал себя облитым грязью. За каких-то пару минут Айлин с Глендоном, разумеется, из лучших побуждений успели разбередить его старые раны. И если замечание Арди парень мог просто проигнорировать, то слова старших братьев вызвали волну болезненных воспоминаний.       В голове всплывали образы из прошлого.       Лето. Фамильная резиденция Астордов. Эллину только исполнилось девять. Звон детского смеха слышался во всех уголках усадьбы. Маленький принц долго, при своей застенчивости, набирался смелости, чтобы подойти к остальным детям. «Смотрите, кто идет!» — кричит один из малышей. Они радостно подбегают к наследнику, окружая его. И вот уже со всех сторон доносится новая дразнилка: «Эллин пузатый, нос волосатый, круглый, толстопузый, сломал задом аркебузу!»       «Я… я хотел поиграть с вами», — беспомощно озирается по сторонам ребенок, окруженный смеющимися детьми. Арди первым хватает палку и начинает тыкать ею в живот брата, до слез смеясь над тем, как смешно колышется жир.       Зима. Дворец в Юлазиане. «Положи пирожное», — строгий голос отца. «На этой неделе никаких сладостей. Твой учитель танцев сказал, что ты был недостаточно усерден на прошлом занятии. Своей ленью и несдержанностью ты позоришь и меня, и весь род Астордов». Эллин очень хотел быть хорошим сыном, даже если ради этого пришлось бы совсем перестать есть.       Первая осень после смерти родителей. Эллину двенадцать лет. Канцлер вызывает его к себе. Рядом с ним сидит мужчина с черными астордскими глазами и заплетенными в косу черными волосами. «Это Виллис, твой старший брат», — говорит канцлер. «Он желает провести с тобой время. Ты же хочешь пообщаться со своим кузеном?». Голубые покои, спальня, куда канцлер поселил Виллиса. Три болевых заклятья подряд. Связанные над головой запястья. Грубые ласки кузена. Губы мужчины там, внизу. Палец внутри. Дальше Виллис не зашел, но той ночи, полной слез и криков, принцу хватило сполна. Он поклялся, что больше никто и никогда не посмеет так к нему прикасаться. Это повторилось пять с половиной лет спустя.       Начало лета. Восемнадцатые именины кронпринца. Сотни аристократов веселятся на балу. Время близится к полуночи. Рубеллин устал. Извинившись перед гостями, он идет в свою спальню. Как зашел Шехрияр, старший из живых сыновей Эрииля, Эллин не слышал. Болевое заклятье, прострелившее позвоночник. Смятая постель. Порванная одежда. Задыхающийся от слез унижения и боли Рубеллин. Тошнотворный запах вина от Шехрияра, раздвигающего юноше ноги. Не сложно догадаться, чем бы всё закончилось, если бы Анрин с Глендоном не заподозрили неладное. Скандал замяли. Эрииль долго извинялся за своего сына, а Эллин в ту ночь впервые попробовал отцовские сигареты.       Аппетит совершенно пропал, уступив место тошноте. Юноша велел рабу налить ему воды. — Прости, — Айлин, заметив состояние близнеца, незаметно сжал ладонь брата. — Давайте сменим тему, — попросил Рубеллин. Улыбка юноши выглядела естественно.       Глендон тут же завел разговор о планируемых им реформах в гвардии, Юан с интересом его поддержал. Триалин с Акиэлем тоже присоединились к беседе, временами поглядывая в сторону Эллина. Только Вардлас молчал — саднившее горло не располагало к разговорам.       Кронпринц весело подначивал обоих гвардейцев, всем своим видом показывая, что не придал значения недавним словам братьев, но мысли юноши были далеко. Он, превозмогая себя, с трудом заставил себя съесть половину пирожного, только ради того, чтобы Айлин больше не вздумал накинуться на Арди. «Все равно выполощу всё из себя», — думал Эллин, выпивая второй стакан воды. Опыт в таких делах у него уже был. Чем больше воды выпьешь, тем легче избавиться от съеденного. Третий стакан, дабы не привлекать внимания, парень налил себе сам. — Мне нужно отойти, — Рубеллин встал и направился в сторону спальни. Акиэль пару мгновений задумчиво смотрел на стекающие по хрустальным стенкам пустого бокала капли, после чего резко встал и, в два шага догнав кронпринца, грубо схватил того за руку выше локтя. — Даже не вздумайте, ваше высочество, — предостерегающе заговорил лекарь. — Вернитесь на свое место.       Все разом умолкли, непонимающе глядя на кунгуса. Эллин, не пытаясь вырваться, покраснел и с затравленным взглядом замер на месте. Триалин, поначалу, как и все, удивившийся поведению друга, нахмурился. — Давно? — с тихой угрозой в голосе спросил близнеца император. Рубеллин судорожно вздохнул, умоляюще посмотрел на брата и стыдливо опустил взгляд. — Ты знал? — не добившись ответа от младшего, Айлин обратился к лекарю. — Догадывался, — ослабив хватку, признался Лорд.       Император встал, вплотную подошел к близнецу и, сдерживая злость, велел ему сесть на место. Дождавшись, когда юноша смиренно выполнит приказ, он обратился к кузену: — Глендон, головой за него отвечаешь. Останется без присмотра хоть на минуту — можешь менять гражданство. — Вас понял, — кивнул гвардеец. — Акиэль, на пару слов, — мотнув головой в сторону выхода, позвал кунгуса Триалин.       Гробовое молчание повисло в гостиной, стоило его величеству и Лорду Верриари выйти. Эллин сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и задумчиво изучал потолок. — Будешь? — протянул кронпринцу сигарету Глендон. Рубеллин молча взял, раскурил и выдохнул колечко дыма. — Кто-нибудь что-нибудь объяснит? — охрипшим голосом спросил Вардлас. — Не сейчас, — отмахнулся герцог. — Почему не сейчас? — философски поинтересовался Эллин. — Мешает моё присутствие? Десять минут назад оно не помешало вам вспомнить не самые приятные моменты моей жизни, — парень говорил совершенно спокойно. Жаль, что вернуть самообладание получилось так поздно. С другой стороны, Триалина всё равно не удалось бы обмануть. Не будь здесь императора, кронпринц мог бы закатить сцену в стиле «что вы себе позволяете?», но теперь и думать об этом поздно. — Мы тебе не враги, — заговорил Глендон. — Единственный, кто здесь враждует с тобой, это ты сам.       Рубеллин предпочел промолчать. Он слишком устал, чтобы спорить, доказывать, сопротивляться. Вместо этого он, не проронив ни слова, докурил, налил себе остывающий чай и, прикрыв глаза, терпеливо ждал возвращения брата. Скоро дверь, скрипнув, открылась, возвещая о появлении Триалина с Акиэлем. — Идем, — позвал близнеца в спальню император. Эллин, заметив чемоданчик в руках лекаря, нехотя поднялся и послушно пошел за братом.

***

— Ложись, — приказал Триалин, пока Акиэль доставал из чемоданчика склянки и инструменты. — Что вы собираетесь делать? — Рубеллин не двинулся с места, требовательно глядя на брата и кунгуса. — Это укол, ваше высочество. После него вы захотите спать, а когда проснетесь, у вас появится аппетит, — объяснил лекарь, наполняя стеклянный шприц мутно зеленой жидкостью. — А моего согласия, я так понимаю, не требуется, — сощурив глаза, обратился к императору Эллин. — Послушай, я тоже до последнего не хотел идти на крайние меры, — Айлин приобнял юношу и отвел к постели. Ладонь скользнула чуть ниже поясницы. Очищающее заклятье на мгновение свело внутренности кронпринца. — Чтобы ты не искал повода запереться в уборной, — объяснил старший брат. — Ложись, — уже куда мягче велел мужчина.       Рубеллин, поколебавшись, расстегнул пряжку ремня и лег на живот, привычно уткнувшись лицом в подушку.       Сделав укол, Акиэль оставил братьев наедине. Эллин продолжал неподвижно лежать, очевидно, надеясь удушить себя подушкой. Триалин сидел рядом на постели. — Стыдно? — поинтересовался мужчина и, не дожидаясь ответа, продолжил: — А мне страшно, — и с этими словами он наклонился к близнецу и поцеловал его в чернявую макушку. — Я… я не думал, что все зайдет так далеко, — развернувшись, заговорил кронпринц. Теперь, когда он немного успокоился, идея вытошнить еду казалась нелепой. — Хватит об этом на сегодня, — примирительно улыбнулся император. — Мы наконец остались одни. — На губах скользнула игривая улыбка. — И вправду, наконец-то, — зацвел улыбкой юноша, приподнимаясь на локтях. Губы едва соприкоснулись друг с другом, словно пробуя на вкус, и братья, обняв друг друга, рухнули в постель. — Я еще не решил, прощать ли тебе непочтительное отношение к моему высочеству, — рассмеялся Рубеллин, прерывая поцелуй. — Хочешь, чтобы я просил прощения? — лукаво улыбнулся старший близнец. — А сам даже не думаешь извиниться? — За что? — вопросительно изогнул бровь юноша. — За это, — коснувшись кончиками пальцев лиловых синяков на шее брата, усмехнулся император. Эллин нахмурился. — Тебе ведь уже всё рассказали? — Я бы хотел услышать объяснения от тебя, мой милый распутник, — Айлин, улыбнувшись, поцеловал братишку в губы. — Умоляю, не порти момент, — выдохнул принц. — Но ты ведь мне потом расскажешь? — покрывая короткими поцелуями ключицы юноши, поинтересовался Триалин. — Посмотрим на твое поведение. — Длинные пальцы Эллина зарылись в волосы брата. Айлин, развернув близняшку на спину, склонился над ним.       Долгий, нежный, такой долгожданный поцелуй. Словно и не было двух месяцев разлуки. «Моё золотце», — с придыханием шептал брат, сжимая принца в крепких объятьях, расцеловывая влажным узором грудь, лаская впалый живот юноши. — Запри дверь, — млея от поцелуев, вспомнил Рубеллин. — Акиэль позаботится о том, чтобы сюда не вошли, — на мгновение оторвавшись от мраморной кожи близнеца, отозвался император.       Смятое покрывало небрежно свесилось с кровати. Две пары рук переплелись, сминая подушки. Язык брата на губах, внутри. От его поцелуев внизу тугим комком зарождается истома, ноги слабеют, дыхание прерывается. Никто не умеет целовать так, как Айлин.       Ловкие руки принца нетерпеливо пробежались по рубашке Триалина, расстегивая пуговицы, обнажая натренированный торс. Тонкие пальцы огладили кожу, очертили неровные края шрамов. «Так много», — не в первый раз вздохнул про себя Эллин и, подавшись вперед, заклеймил короткими поцелуями каждый рубец на груди брата. Ладони, обводя контуры мускулов, скользнули по плечам, ласково огладили испещренную старыми шрамами спину. — Страшный? — император не оставил без комментария внимание братишки к его боевым наградам. — Нет, красивый, — обняв шею любовника, улыбнулся младший близнец. Солнечные лучи, отразившись от хрустальных стенок графина, заплясали в черной смоли волос императора, окутывая мужчину золотым сиянием. — Самый красивый, — уточнил Рубеллин, целуя брата в лоб.       Замирая от нежных прикосновений принца, Айлин мягко коснулся губами шеи брата, опустился ниже, стирая следы чужих поцелуев своими. Бриджи соскользнули на пол, оголив мраморную гладкость бедер. Ниже. По груди с проступающими линиями ребер, по шелковой коже талии, к узким чреслам и острым коленкам. Ладонь, не больно сминая и оглаживая, накрыла наливающуюся семенем плоть, сорвала с любимых губ первый робко-сладостный стон.       Подхватив брата под бедрами, император усадил юношу себе на колени. Задранная туника сползла вниз, целомудренно прикрыв тело. Эллин потянул одежду, пытаясь избавиться от лишнего, но брат, перехватив движение, остановил его. — Оставь, — целуя в уголок губ, тихо попросил мужчина. Смятая туника и чулки — всё, что осталось на кронпринце — придавали его облику некое невинное очарование.       Чуть оттянув воротник на шее юноши, Айлин пробежался дорожкой поцелуев по ключицам. Одной рукой играя с длинными волосами брата, вторую император опустил вниз, к самому важному. Пальцы сжимали возбужденный орган, заставляя любимого выстанывать его имя.       Дверь, чуть скрипнув, приоткрылась. Рубеллин дернулся с колен брата, но крепкая рука мужчины, обхватив талию, удержала его на месте. — Что-то забыл? — смеющийся голос Триалина. — Мгм, — кивнул Акиэль и невозмутимо подошел к столику в поисках оставленной вещи. Эллин почувствовал, как загорели щеки. Уткнувшись в плечо близнеца, парень стыдливо съежился. — Кого-кого, а Акиэля нужно стесняться в последнюю очередь, — Айлин ласково убрал с лица братишки черный локон и спрятал за покрасневшее ушко. — Во-первых, он врач. Во-вторых, он мой… в общем, ограничимся тем, что во-первых. Ты закончил? — последний вопрос адресовался кунгусу. — Да. Лови. — Пузатый фиал, пролетев полкомнаты, оказался в ладони императора. — Какой заботливый, — рассмеялся Триалин. — Не благодари, — хмыкнул лекарь, выходя из спальни. — Запри. Дверь, — прошипел кронпринц, стоило Акиэлю покинуть комнату. Глухо щелкнул замок, свидетельствуя о том, что в этот раз Айлин выполнил требование.       В воздухе разлился дурманящий травянисто-масляный аромат. — Что это? — поинтересовался юноша, разглядывая фиал в ладони брата. — Догадайся, — лукаво улыбнувшись, мужчина до конца открыл флакон и обмакнул два пальца в подобие мази. — Ты же не… — глаза принца испуганно округлились. — Ты проиграл спор, забыл? — хитрая улыбка на губах императора стала шире. — Нет… не сейчас! Я не готов! — Эллин попытался сползти с коленей близнеца. — Вот я тебя и подготовлю, — одной рукой уложив братишку на спину, промурлыкал мужчина. — Айлин, не надо! — упершись двумя руками в грудь брата, запаниковал юноша. — Тише-тише, — перехватив дрожащие ладони и покрыв их невесомыми поцелуями, прошептал Триалин. — Я еще в штанах, в них и останусь. Ты еще слишком слаб, — с усмешкой в голосе успокоил парня император. — Тогда зачем… — встревоженный взгляд на фиал. — Сейчас покажу, — снова игривая улыбка.       Опустившись между коленей принца, мужчина мягко обхватил губами кожу у основания члена, осторожно провел рукой, целуя и оглаживая требующее внимания достоинство юноши.       Губы сомкнулись на возбужденной плоти. Язык скользнул по головке, ткнувшись в ямочку посередине. Одной рукой сминая ягодицы и раздвигая ноги младшего, Триалин смазанными пальцами второй подобрался к тугому колечку мышц, массируя и раздвигая их. Эллин судорожно выдохнул, пытаясь сомкнуть колени. — Не надо… — слабо, скорее, по привычке, сопротивляясь, всхлипнул принц. Ладони, сминая простынь, скользили по постели. Стыдливое волнение, перехлестываясь с порочной алчностью, разливалось истомой в разгоряченном теле.       Язык брата ниже. С каждым движением забирая чуть глубже в рот, император понемногу ускорял темп. Первый палец протолкнулся внутрь. Рубеллин, забывший под ласками брата об угрозе, ахнул от неожиданности. — Ну что, не умер? — со шкодливой улыбкой поднял голову близнец. Смеется. Дразнит. Покрывает поцелуями гладкие бедра принца.       Палец свободно скользит, вызывая внизу неприятное ощущение чего-то постороннего. — Убери, — закрыв раскрасневшееся лицо руками, попросил юноша. Дернулся в сторону и оказался перехваченным поперек груди. Триалин, прижав руки брата к простыне, склонился над близнецом, вздохнул, коротко чмокнул братишку в кончик носа и продолжил, на этот раз перевернув строптивца грудью вниз и подложив подушку ему под живот. — Айлин, достаточно, — насилу справляясь с паникой, попытался вырваться парень. Твердая ладонь императора сжимала скрещенные запястья юноши. — Достаточно? Ты уверен? — бархатным голосом промурчал у самого уха мужчина. Грубо задрав тунику на принце, он долго, растягивая удовольствие младшего, целовал спину юноши, опускаясь от острых лопаток к пояснице, едва касаясь кожи, выводил пальцами невидимый орнамент и, поддразнивая, оглаживал с внутренней стороны узкие бедра. Терпеливо распаляя принца, Айлин любовался своей работой. Почти неискушенный в постельных утехах, Рубеллин так легко заводился. Поцелуешь тут, погладишь там, и юноша уже изнывал от нетерпения, кусал губы, пытаясь сдержаться, и, мучимый томленьем, трепетал в опытных руках брата.       Знакомый травянистый запах наполнил легкие. Изнуренный любовной негой Эллин больше не сопротивлялся. Парень лишь тихо всхлипнул, когда два холодных от мази пальца, преодолев сопротивление мышц, протолкнулись внутрь. — Теперь достаточно? — отыскав нужную точку, с плутовской улыбкой поинтересовался Триалин. Ответом послужил сдавленный стон.       Движения ускорились. Пальцами массируя выпуклость изнутри, мужчина, наконец, отпустил запястья брата. Свободной рукой он придерживал поясницу юноши, не давая ему выгнуться, заставляя от бессилия царапать шелк простыни ногтями и, судорожно сжимаясь, выстанывать невнятные просьбы не останавливаться. Император не сводил глаз с открывшегося ему зрелища. Близнец, такой развратный и стыдливый одновременно, упираясь коленями в постель, полулежал на груди. Длинные волосы разметались по покрывалу. Томно дыша, парень, захлестнутый нарастающим исступленным чувством, то подавался назад в попытке перехватить инициативу, то замирал, отдаваясь искусным рукам старшего. Триалин улыбнулся и, не сдержавшись, прижался грудью к спине братишки, целуя шею и плечи. Перемежая нежные поцелуи с ласковым шепотом, Айлин всё увереннее толкался пальцами вглубь, пока принц, сдавленно вскрикнув, не вздрогнул, отдавшись неге в объятьях мужчины.       Император бережно развернул близнеца к себе, поцеловал влажный лоб и заботливо обтер полотенцем. Рубеллин долго не мог отдышаться. — Это ты меня так… наказывал? — запнувшись на последнем слове, спросил кронпринц. — Дурак, кто наказывает, доставляя удовольствие? — рассмеялся брат. — Скорее, приучал, — объяснил парень и, прежде чем Эллин успел возмутиться, добавил: — надо же что-то делать с твоим страхом оказаться снизу. Не волнуйся, пока ты сам не захочешь, я настаивать не буду. — А если никогда не захочу? — поинтересовался юноша, сдерживая зевок. — Тогда будем, как сегодня. Я такой же вредный, как ты, и не собираюсь ложиться снизу, по крайней мере, до тех пор, пока ты не выполнишь все условия спора. Спи, — покрепче обняв братишку, усмехнулся Триалин и формулой закрыл шторы, скрывая от солнца своё сокровище.