***
Кареты, пропетляв по запутанному лабиринту грязных переулков, выехали на главную улицу столицы. Контраст центра Реорбера с остальной его частью резко бросался в глаза. В отличие от тонувших во тьме окраин города, основные улицы были освещены сотнями цветных фонариков и гирляндами из магических шариков. Пестрые флажки, тянущиеся от одного здания к другому, уличные торговцы с едой и напитками и, несмотря на погоду и позднее время, множество людей, праздно гуляющих по выложенному полугнилыми брёвнами тротуару. — Сегодня какой-то праздник? — чуть ли не прижимаясь носом к стеклу, поинтересовался Вардлас. — Еще нет, ваше высочество. Но через три дня начнется Осенний фестиваль, — улыбнулся Акиэль. — Вот тогда весь город запоёт и засияет. — Ты же не думал, что Эллин случайно выбрал время для похода? — усмехнулся Глендон. — Он давно хотел побывать. Только вот в прошлом году в это время он лежал с пневмонией. А в позапрошлом — ездил в Астеллу. — Откуда мне было знать про фестиваль, чтобы связать его с экспедицией? — По крайней мере, ты должен знать, что твой брат никогда ничего не делает случайно, — Глендон пожал плечами. Опасаясь, что разговор может уйти в нехорошее русло, Юан, кашлянув, обратился к Акиэлю. — Лорд Верриари, не расскажете о фестивале? — Что вас интересует? — улыбнулся кунгус. — Всё, что вы сочтете интересным, милорд, — убедившись, что внимание Глендона и Арди переключилось на новую тему, ответил улыбкой гвардеец. — Ну, начнем с того, что изначально это был праздник окончания лета, который отмечали кхарди и улюны, — немного подумав, заговорил Лорд. — Простите, кто? — подался вперёд Юан. — Кхарди и улюны, — повторил мужчина. — Думаю, о кхарди вы знаете, они до сих пор не вымерли. К сожалению. А вот улюны полностью исчезли около пятисот лет назад. Не без нашей помощи, само собой. Это была одна из северных рас — немногочисленная, по сравнению с людьми, кунгусами и даже кхарди. Мы звали их «эла араш» — хорошие рабы. Выглядели как люди, но отличались тем, что имели признаки обоих полов, хотя внешне больше походили на юношей. Практически не старели. Продолжительность жизни была небольшая — каких-то пятьдесят-шестьдесят лет. — А сколько живут кунгусы? — не мог не полюбопытствовать принц. — В среднем сто лет. Но вернемся к фестивалю, если вам еще интересно. — Пожалуйста, продолжайте, — кивнул гвардеец. — Раньше улюны и кхарди праздновали свой языческий праздник в последний день лета. Потом он сместился к концу первого осеннего месяца и превратился в праздник сбора урожая, который отмечали в день осеннего равноденствия. Триста с лишним лет назад, когда мы безраздельно правили севером, кхарди прятались по своим норам, так что я не знаю, праздновали ли они хоть что-то, кроме того, что живы. Но после победы Элберта Ниитилла кхарди вдруг повылезали из своих лесов, или где они там жили, и распространили свои праздники среди людей. Со временем праздник окончания лета превратился в Осенний фестиваль. Три дня во всей империи проходят ярмарки, народные гуляния. Люди плетут венки из листьев и поздних ягод, пекут яблочные и ягодные пироги, гадают, развешивают флажки и фонарики. О, еще вечером второго дня поминают усопших — привязывают к ветвям самого большого дерева белые ленты. Это тоже традиция кхарди, насколько мне известно. — А кунгусы не празднуют? — удивился Юан. — У нас достаточно своих праздников. Но, откровенно говоря, мы тоже не прочь выпить отменного вина или крепкой медовухи в хорошей компании. В этом деле лишних поводов не бывает, — на последних словах Лорд весело обернулся к Глендону. — Абсолютно с вами согласен, — рассмеялся герцог. — Но ведь кунгусы не пьянеют. — От обычного алкоголя — нет. Наши вина для вас яд. Мы готовим вина из бузины, вороньих ягод, белладонны, крушины. Впрочем, чтобы опьянеть, нужно выпить очень много. Ну и, само собой, похмелье нам не знакомо, — весело улыбнулся Акиэль. Вдруг карета дернулась и остановилась. — Что такое? — открыв небольшое окошко в стенке кареты, обратился к кучеру принц. — Его величество и его высочество сделали остановку, ваше высочество, — ответил возница. Один за другим молодые люди покинули экипаж, чтобы обнаружить близнецов у небольшой уличной лавки со сладостями. — Зуб даю, это идея Эллина, — закатил глаза Вардлас. Ледяной ветер пробирался под одежду, и принц, покинув относительно теплую карету, невольно поёжился, плотнее кутаясь в плащ. У лавки его братья шутливо спорили о том, кому платить. К удивлению юноши, и Рубеллин, и Айлин хотели заплатить сами. Победу, ожидаемо, одержал император, купив близняшке медовую коврижку и пирожок с ревеневым вареньем. Возле лавки с выпечкой стояли лоточники с напитками и закусками. Пройдясь вдоль рядов уличных торговцев, Триалин купил Вардласу жареное мясо на шпажке, Юану — блинчик с патокой, Акиэлю — острую кровяную колбаску, а себе и Глендону — горячее имбирное пиво. Перекусив и немного прогулявшись по главной улице, компания расселась по каретам и отправилась дальше.***
Владелец ювелирного магазина рассыпался в поклонах, встречая монархов и их небольшую свиту. В эту лавку Рубеллина привёл редкий речной жемчуг, который добывали только в Дегроуэле. Даже простые серебряные шпильки, украшенные крошечными перламутровыми жемчужинками, за своей редкостью ценились выше изысканных золотых изделий с драгоценными камнями. Эллин потратил половину своего кошелька на заколки и брошки для жены и сестренки. Триалин тщетно пытался привлечь внимание брата к мужским украшениям, но кронпринц, не носивший драгоценностей, кроме двух колец, согласился только на белую бархатную ленту с россыпью хрусталя. И стоило императору её купить, как Рубеллин тут же приобрёл такую же чёрную для близнеца. Вдобавок он прикупил для Айлина золотую заколку с зелёным турмалином. Братья долго спорили, но, в конце концов, Триалину пришлось признать, что длины волос Эллина для украшения недостаточно: его волосы достигали лопаток, в то время как распущенные волосы императора опускались до бедер. К тому же турмалин был камнем, в честь которого назвали Триалина, так же, как рубин послужил основой имени Рубеллина. Отец братьев хотел дать своим первенцам особенные имена. Его кумиром был Свайдеревик I, первый император династии Астордов. Золотую корону Свайдеревика I, которую теперь использовали только для коронации, украшали кровавые рубины, а рукоять и ножны его прославленного меча «Искрящий» были инкрустированы россыпью турмалинов всех цветов. Близнецов назвали в честь камней, украшавших корону и меч первого императора Крастской Империи. Впрочем, сами близнецы, в отличие от своего отца, не придавали своим именам какого-то сакрального смысла. Пока старшие братья спорили, Вардлас лениво прохаживался вдоль выставленных драгоценностей. Взгляд привлекла маленькая заколка — серебряный листик с золотыми прожилками. «Всегда носи с собой пару брошек, шпилек или изящных вещичек, чтобы, встретив милую чаровницу, не оказаться без подношений у порога её храма», — вспомнились юноше слова кузена. Вот только Арди не мог вообразить себе ни одну «милую чаровницу», которой хотел бы подарить такую безделушку. Парень повертел заколку в руках. Хрупкая вещица, простоватая на вид, но в то же время очаровывающая своей незатейливостью, в воображении принца прекрасно смотрелась в светлых волосах Юана. Не представляя, при каких бы обстоятельствах он мог бы подарить другу заколку, Вардлас всё же поддался порыву и подошёл к Рубеллину за деньгами. Кто знает, может, найдется подходящий момент, и серебряный листик однажды украсит светлые локоны гвардейца. Отказавшись от футляра, Арди бережно завернул листик в платок и спрятал в карман.***
Следующей остановкой стала книжная лавка. Рубеллин, прислонившись к стеллажу, читал книгу и, казалось, совершенно забыл о времени. — «Сказания лесного королевства»? — положив голову на плечо брата, поинтересовался император. — Мгм, — не отрываясь от сборника сказок, кивнул кронпринц. — Анрин часто читал мне их в детстве. — Твои любимые? — Да. Особенно нравится сказка о лесном принце и подземном короле. Похоже, я никогда не верил в счастливый конец, — Рубеллин усмехнулся, закрывая книгу. — А у тебя была любимая сказка? — «Старуха-шоколадница», — улыбнувшись, тихо ответил Айлин. — Боги, она пугала меня до одури. — Я помню. — Помнишь? — Да. Я еще жил во дворце, когда Глендон впервые прочитал нам её. Нам с тобой было года три, наверное. Ты расплакался, а я ударил Глендона за то, что он тебя напугал. Правда, ночью я сам не мог заснуть, всё думал о старухе-людоедке, что она придет и украдет нас. А посреди ночи ты забрался в мою кроватку, — голос императора стал еще тише, — и мне пришлось сделать вид, что я совсем не боюсь ведьмы-шоколадницы. — Мне повезло, что у меня есть такой бесстрашный старший брат, — рассмеялся Рубеллин. — А мне повезло, что у меня есть очаровательный братишка, который до сих пор любит забираться ко мне в кроватку, — убедившись, что их не видят, поцеловал близнеца в щеку Айлин. — Эй! — смущенный юноша несильно толкнул брата в плечо. — Это кто к кому в постель лезет? — В первый раз это был ты, в последний, кстати, тоже, — хитро улыбаясь, промурлыкал император. — И в первый, и в последний раз именно ты уложил меня в свою «кроватку», — шепотом возразил юноша. — Пришел-то ты сам, — продолжая улыбаться, обнял кронпринца за талию Триалин, за что тут же получил книжкой по голове. — Кто ещё может себе позволить безнаказанно избивать императора? — отпустив брата, Айлин потер лоб. — Кто еще может себе позволить так прикасаться к моему высочеству, — в тон императору ответил Эллин и, не дожидаясь новых шуток, продолжил: — Я хотел купить книг для Лизбет и Риэля. — Если хочешь покупать моим детям подарки, покупай всем или не покупай вовсе. Не нужно выделять кого-то, — голос Триалина стал непривычно строгим. — Разве ты сам не выделяешь своих старших бастардов? — тон кронпринца так же похолодел. — Нет. Я тренирую их лично, потому что они проявляют интерес к фехтованию. Таким же образом я разделяю интересы и остальных детей. — Тогда что насчет Раду? — Мериель с Гланиэлем его родные племянники, разумеется, он уделяет им больше внимания. Но что касается подарков, для него те же условия — если он покупает игрушки детям, то покупает их всем, — чуть мягче объяснил старший близнец. Рубеллин молча смотрел на детские книги, размышляя о чем-то. — Любовь детей не купишь парой подарков, — усмехнулся император, угадав мысли юноши. — Мне не нужна их любовь. Ты знаешь — я не люблю детей, но и воевать с ними не собираюсь, — ответил Эллин, затем вздохнул и, решившись, спросил: — Что они любят читать?***
Книжная лавка заинтересовала Юана куда больше предыдущих магазинов. Арди встал позади друга, наблюдая, как гвардеец выбирает книги и передаёт их в руки помощника продавца. — Мне кажется, всё это можно найти в библиотеке его величества, — заметил принц, оглядывая растущую стопку. — Да, ваше высочество. Но из библиотеки нельзя выносить книги. К тому же у меня есть плохая привычка оставлять пометки на полях. Полагаю, его величество меня не поблагодарит за порчу книг, — застенчиво улыбнулся юноша. Вардлас усмехнулся и пробежался взглядом по выбранным другом книгам. — «Стратегии кунгусских войн», «Великие полководцы Дегроуэля», «Воинское искусство северных народов» — это я еще могу понять, но зачем тебе «История оружия кунгусского королевства»? — удивился Арди. — Мне нравится, — просто ответил гвардеец. — Пока что у меня нет возможности покупать оружие, поэтому довольствуюсь книгами о нём. Иногда, — голос юноши стал тише, — я представляю себя владельцем какого-нибудь прославленного меча с древней историей или прекрасной сабли с острым лезвием, тонкой гардой и лёгкой рукоятью. Еще я всегда слежу за каталогами оружия. Новые модели револьверов, мушкетов. — Глаза гвардейца загорелись. — В последнем номере «воинского вестника» описывалась новая райкурская винтовка со скользящим затвором. Патроны к ней идут не бумажные, а в металлической гильзе. Одни говорят, что эти винтовки скоро войдут на вооружение в нашей армии, другие — что у нас разрабатывают своё, более совершенное оружие. Наверное, второе ближе к правде, всё-таки его светлость ведет политику вытеснения импортных товаров с нашего рынка. Ох, я что-то заболтался, — Юан застенчиво потупил взгляд. — Нет-нет, это интересно, — возразил принц, впервые видевший гвардейца настолько вдохновленным. Не то чтобы его самого не интересовало оружие, конечно, интересовало, как и любого юношу, тем более с военным образованием. Но что куда более важно, теперь Вардлас знал, какие «безделушки» придутся по душе его другу и какие места заинтересуют Юана больше всего. — А какой у тебя револьвер? — поинтересовался Арди, в надежде вновь увидеть искру во взгляде гвардейца. — Этот? — юноша достал оружие из кобуры. — Стандартный шестизарядный самовзводный револьвер, принятый на вооружение два года назад. У всех гвардейцев такой. Надежный, с малой отдачей и с минимальными перерывами между выстрелами. Отечественное производство. Мой еще и с магической защитой от влаги и ударов, — Юан любовно огладил ствол пистолета и убрал его обратно. — Тут должны быть оружейные лавки, хочешь, заедем? — предложил принц. — Я сопровождаю его светлость, ваше высочество, — вежливо отказался гвардеец. — Но спасибо за предложение. — В Юлазиане есть несколько хороших оружейных, — вспомнил Вардлас. — Давай как-нибудь сходим туда, когда вернемся домой? — Было бы здорово, — улыбнулся Юан, возвращаясь к книгам.