Хроники империи

      Кабинет командующего всё ещё хранил следы присутствия лорда Анрина. Юан оглядывал знакомый интерьер, выдержанный в бело-коричневых цветах. Массивный шкаф с тщательно рассортированными документами, стол с множеством выдвижных ящичков, простое кресло да несколько стульев — вот и вся мебель. Аскетично строгая, вполне в духе бывшего командующего, обстановка. Юан попытался представить, как будет выглядеть кабинет, когда в нём обживётся герцог Дженос. — Присаживайся, — приглашающим жестом указал на стул Глендон. Юноша послушно сел. — Первое, — закурив, начал герцог, — поскольку я теперь уполномочен повышать и понижать в звании своих подчиненных, спешу обрадовать тебя повышением. Бумаги будут готовы к обеду, старший лейтенант Аберкром. — Благодарю, генерал-майор, — Юан намеренно выделил звание мужчины, — но я вынужден отказаться. — Думаешь, не заслужил? — усмехнулся Глендон. — Не переживай, я тоже так думаю. — В таком случае, почему? — опешил гвардеец. — Видишь ли, Юан, звания и должности не всегда даются за заслуги. Часто, куда чаще, чем ты думаешь, их дают, чтобы увеличить полномочия человека. И уже потом этот человек должен оправдать выказанное ему доверие. Я собираюсь увеличить штат гвардейцев, и было бы не слишком вежливо оставлять тебя в одном звании с рекрутами. Это первая причина. Вторая — мне нужен личный помощник. Арон ясно дал понять, что у меня не будет тех же привилегий, что и у Анрина, так что большую часть документов я рассчитываю повесить на тебя, — Глендон выдохнул сизый дым и, не давая юноше возможности возразить, продолжил: — Само собой, не без вознаграждения. Помимо повышения оклада до трёх с половиной тысяч, я буду лично тренировать тебя. — Если вам нужен помощник, я могу помогать вам без повышения, — запротестовал Юан. — Позволь спросить, ты хочешь когда-нибудь дослужиться до командующего гвардией? — Любой на моём месте желал бы этого, милорд, — искренне ответил гвардеец и тихо добавил: — кроме вас, разумеется.       Глендон рассмеялся. — Можешь мне не верить, но когда я был моложе, я тоже мечтал об этой должности. И то верно, какой мальчишка не мечтает стать командующим самого элитного военного подразделения империи? Почетнее только главнокомандующий армии. Но он обычно сидит в кабинете и даже в военное время практически не покидает штаба. То ли дело командующий гвардии. Всегда при императоре, возглавляющий охрану его величества! Его знают все, ему доверяют все, от него зависит жизнь и безопасность самого важного человека в стране. Ощущаешь, какая ответственность? — Да, но есть ведь ещё Тайный Патруль. — Тайный Патруль на то и зовется тайным, что действует из тени, в тени и остается. Большинство граждан даже не знают о его существовании. Членам Тайного Патруля, в отличие от гвардейцев, нельзя светиться, привлекать внимание. Никакой славы, почета — только грязная, хотя, безусловно, важная, работа. Так что больше всех выигрывает, конечно, командующий гвардии. И я не просто мечтал им стать. У меня были определенные планы, идеи о том, какой должна быть императорская гвардия. Я хотел вернуть ей былую славу. Мы с Анрином стремились к одному, не сошлись только в методах. Три года назад выбор на место командующего стоял между мной и Анрином. Само собой, его отец надавил на нужных людей, и мне пришлось уступить. Впрочем, я уже тогда подрастерял рвение, — мужчина сделал паузу, закурил следующую сигарету и усмехнулся: — Что говорит о том, что не слишком-то сильной была мечта. Надо думать, ты тоже не очень хочешь стать командующим? — Отчего же? Конечно хочу, — горячо возразил Юан. — Тогда почему отказываешься от повышения? — герцог внимательно посмотрел на юношу. — Я хочу, чтобы меня оценивали по заслугам, — стоял на своём гвардеец. — Я оцениваю тебя по ожиданиям. Чем это хуже? — хмыкнул мужчина. Юан не нашёл, что на это ответить. Глендон тем временем продолжил: — Я ожидаю, что ты справишься со всеми возложенными на тебя обязанностями, ожидаю, что ты будешь усерден на тренировках, которые, заметь, я собираюсь устраивать тебе лично. — Позвольте спросить, почему я? — несколько растерялся юноша. — Ты дурак или правда такой скромный? — рассмеялся командующий. — Ладно, над этим мы еще поработаем. Хочешь отказаться от звания — отзывай бумаги сам. Посмотрим, как у тебя это получится. Я и пальцем не пошевелю. Не успеешь до обеда — завтра с утра жду на тренировку. У тебя хорошие навыки, но для императорской гвардии этого недостаточно.       Юан не мог не поспорить с этим утверждением. — Простите, но лорд Анрин принял меня в гвардию именно за мои навыки. — У меня требования гораздо выше, — равнодушно отмахнулся Глендон. — Знаешь, мне всерьез любопытно, почему я должен тебя уговаривать и заставлять? Тебе оказывают такую протекцию, а ты упрямо воротишь нос. — Мне не нужна протекция. Ни ваша, ни чья-либо ещё. — Неужели. Но ты уже ею пользуешься. — Если вы имеете в виду его высочество… — Арди здесь не при чем. Он сидел в тюрьме, пока ты шёл к нынешнему положению. Подумай хорошенько. — Глаза мужчины лукаво блеснули. Юан всерьез задумался, но на ум не приходил никто. Глендон дал ему несколько минут на размышления и снова заговорил. — Ты не глупый парень и прекрасно понимаешь, что с твоим происхождением самостоятельно добиться нынешнего положения не то чтобы невозможно, но очень трудно. Расскажи-ка мне, с какими непреодолимыми препятствиями ты столкнулся на пути в гвардию? — … — Сколько кадетов выпускается в год? Ты слышал, чтобы кого-то брали в гвардию сразу после академии? Без боевого опыта? В таком юном возрасте? — Мне повезло, что его светлость и лорд Анрин были на предварительных экзаменах… — И как же их туда занесло? Ты правда думаешь, что им нечем больше заняться, кроме как смотреть на зеленых мальчишек? Это даже не выпускной экзамен. Малыш, придётся тебя огорчить, но слово «удача» здесь явно не подходит. Твой брат, Шень, намекнул на одном из балов Рубеллину и Анрину посмотреть, как готовят кадетов. Он же вскользь упомянул о предварительных экзаменах. Он же посоветовал обратить внимание на будущих выпускников. — … — Ты только не думай, что сам совсем ничего не добился. Шень лишь устроил тебе благоприятные условия, всё-таки экзамен ты сдавал самостоятельно и впечатлил моих кузенов тоже сам. Твоим единственным препятствием стал твой отец, захотевший выдать тебя за меня. Шень… я буду считать, что это была просьба, а не угроза, Шень попросил меня отказать твоему отцу. С той же просьбой он на всякий случай обратился к Рубеллину. Зная Эллина, он не стал бы держать тебя в гвардии, даже вмешиваться не захотел бы. Тебе, наверное, известно, что твой брат недавно отбыл в Райкур с дипломатической миссией? Крайне сложной, надо сказать. Особенно на фоне обостряющихся отношений между Крастской Империей и Райкуром. Многие опытные дипломаты не решались взяться за поручение Рубеллина, но у Шеня не было выбора. Эллин оказал услугу тебе, взамен Шень отправился на юг, и, как можно догадаться, у него нет права вернуться с неудачей. И после всех стараний со стороны твоего брата ты продолжаешь отказываться от всех предложенных возможностей? — Я не просил его, — тихо ответил Юан, понимая, как по-детски это звучит. По правде говоря, в их семье пока только Шень достиг видного положения. В прошлом году император даже пожаловал ему титул маркиза. Шень и раньше-то был высокомерным ублюдком, а как стал выше по титулу своего отца, так и вовсе оборвал все связи с семьей. Когда второй по старшинству брат Юана перебрался в столицу, Шень взял его себе под крыло, но вскоре братья из-за чего-то поссорились, и Шень выставил родного младшего брата из дома, а спустя пару месяцев тот пропал. Шень не пошевелил и пальцем, чтобы найти его. Третий брат Юана даже не обращался к Шеню. Он поехал учиться в Юлазиан несколько лет назад, самостоятельно окончил университет и теперь работает в крастском посольстве в Астелле. Поэтому, когда Юан поступил в академию, он также не рассчитывал на помощь самого старшего брата. Они давно не общались, не виделись, а теперь Глендон уверяет Юана, что всё это время он пользовался поддержкой брата? Тем более Шеня?! В это было крайне сложно поверить. Куда вероятнее, что у этого заносчивого мерзавца были свои планы на братишку. И, вполне возможно, Глендон знал об этих планах. — Вы помогаете мне по его просьбе? — поинтересовался юноша. — Нет. Может, Анрина он и просил о чем-то подобном, но ко мне такие просьбы не поступали. А вообще, Шень не любит просить, тем более за кого-то другого. Уверен, он не хотел, чтобы ты узнал о том, что он немного помог тебе, поэтому буду признателен, если это останется между нами. Вторая причина, по которой я тебя позвал — расследование смерти Анрина. — Глендон так резко перевел тему, что Юан даже не сразу уловил ход мыслей. — Арон считает, что его сына убили, и собирается допросить всех участников похода. Не как свидетелей, а как подозреваемых. Начнёт завтра в замке его величества. Не переживай по этому поводу — это никак не отразится на твоей карьере. — Я даже не думал об этом, — не без возмущения заметил гвардеец. — А зря. Думай о работе чаще. — Вы еще не предупредили остальных? — Нет. И не буду. Требование Арона. Тебе я сказал, чтобы завтра меньше нервничал. Нельзя давать Арону ни малейшей возможности для подозрений. Мне совершенно не нравится, что подозревают моих братьев по оружию. — Лорда Арона можно понять, это был его единственный сын, — вздохнул юноша. — Будем надеяться, что жажда мести не сделает его предвзятым, — хмыкнул герцог. — И последнее. Хочу напомнить тебе, что Вардлас — принц Крастской Империи.       Юан вздрогнул, что не ускользнуло от взгляда командующего. — Я помню, — опустил глаза гвардеец. — Хорошо. Мне бы хотелось, чтобы вы остались друзьями. Арди нужны такие люди, как ты, в окружении. — Безвредные, вы хотите сказать. — Всё схватываешь на лету. Молодец, — Глендон улыбнулся. — Но это не единственная причина, по которой я настаиваю, чтобы ваши отношения не заходили дальше дружбы. У Арди, как и у любого принца, есть долг. Ему еще не сказали, но Триалин с Рубеллином уже рассматривают подходящих ему в жены принцесс. Эллин хочет женить Арди на райкурской принцессе, что укрепит наши позиции на юге. Триалин хочет одну из райкурских принцесс себе, а для Арди предлагает нескольких из Королевского Союза. Если переговоры пройдут успешно, нужно будет скрепить альянс несколькими браками между представителями Имперского и Королевского Союзов. Оба варианта имеют свои достоинства. В любом случае, расклад, я надеюсь, тебе ясен. — Да, милорд, — бесцветным голосом ответил Юан. — Что ж, если у тебя нет вопросов… — Есть. — Я слушаю. — У меня есть просьба. — Говори. — Я был бы вам крайне признателен, если бы вы нашли способ… мне… мне нужно некоторое время не видеть его высочество. Как и ему меня. Мы сможем остаться друзьями, но… — О, я понял. Что-то вроде внеплановой командировки? — догадался Глендон. — Да. Если есть такая возможность, — почти прошептал юный гвардеец. — Хорошо, я подумаю, что можно сделать. Если это всё, можешь идти.

***

      Стоило братьям вернуться в замок, как странное меланхоличное настроение императора сменилось привычной беззаботностью. — Нужно отдать Лириан должное, все прошло безупречно и закончилось раньше, чем я ожидал, — обратился к близнецу Триалин. — У меня на сегодня больше планов нет, чем займемся? — лукаво улыбнулся мужчина. — Для начала поднимемся в Южную башню, мне нужно кое-что забрать, — не обращая внимания на игривый тон брата, серьезно ответил Эллин. Сам он еще не вполне оправился после похорон, из-за чего беспечная улыбка императора немало его раздражала.       Покои кронпринца были без преувеличения самыми роскошными в замке. Еще до встречи близнецов, когда Триалин решил понемногу готовиться к их воссоединению и выделил целую башню для младшего брата, император Астеллы проявил желание помочь. Он прислал к Айлину своих лучших мастеров, ткани, дерево, мрамор, и всего за год необитаемая башня превратилась в жилище, достойное императора.       Башня делилась на три этажа, соединенных винтовой лестницей. На первом этаже располагались гостиная, кабинет и небольшая мастерская, где Эллин мог бы рисовать. На втором — спальня, ванная и гардероб. И на третьем — небольшая личная библиотека с уютными креслами, диванчиками и музыкальными инструментами. Каждая комната отличалась своим стилем, для отделки использовались самые дорогие ткани, мрамор, хрусталь, золото и благородные породы дерева. Но, несмотря на все вложенные средства и старания, Эллин практически не жил в Южной башне. — И почему тебе здесь не нравится? — расположившись в кресле, спросил император. — Не нравится и всё, — Эллин прошел к прикроватной тумбочке и присел, роясь в её нутре. — Не это ищешь? — вынимая из внутреннего кармана мундира конверт, с улыбкой поинтересовался Триалин. — Что он у тебя делает? — глаза Рубеллина опасно сощурились. — Хранится до востребования, — рассмеялся близнец. — А если серьезно, я просто проверял письмо на наличие ядов и не успел положить на место. — Это письмо от Анрина. — Письма могут перехватывать или отправлять фальшивые. Успокойся, я не читал. Видишь, печать и защита на месте, — протягивая брату конверт, примирительным тоном ответил император. — На будущее, всегда проверяй свою корреспонденцию, прежде чем начнёшь читать. Даже письма от меня. Это простая формула, смотри.       Триалин собирался показать брату действие заклятья, но Рубеллин раздраженно вырвал письмо, так что мужчине осталось лишь пожать плечами и молча отправиться в гостиную.       Пока император шарил в буфете в поисках печенья, Эллин расположился в одном из кресел и развернул конверт.             «Здравствуй, Эллин!       Должно быть, я уже мёртв, раз Ты читаешь это письмо. В ином случае, я бы не позволил этим нелепым строкам осквернить Твой взор. В двенадцатый раз переписываю послание в надежде, что у Тебя хватит терпения прочесть до конца и не осыпать меня проклятиями посмертно. Мой милый Эллин, я не смею просить прощения за те чувства, что невольно питаю к Тебе, но хочу, чтобы Ты знал, что стал для меня самым дорогим человеком. Это сродни безумию, и я не в силах что-то изменить.       Прошу, не смейся над моими чувствами. Возможно, своим неуклюжим признанием я вызову у Тебя лишь жалость. Признаю, я жалок. Потому что даже жалость с Твоей стороны была бы мне в радость.       Недавно о Тебе и Его Величестве поползли слухи. Моё сердце разрывается. Я понимаю, что это всё вздор, глупости, но не перестаю задаваться вопросом «А вдруг?». Уверяю, не я один задаюсь им. Ты не замечаешь, как смотрит на Тебя Триалин, когда Ты не видишь, — жадным, собственническим взглядом. Страшно представить, что он думает относительно Тебя, когда видишь этот похотливый, не побоюсь этого слова, взгляд.       Умоляю Тебя остерегаться его. Не могу объяснить почему, но Триалин внушает мне ужас. Одно его присутствие вызывает во мне необоримое желание спрятать от него всех близких мне людей, особенно Тебя. И не я один это чувствую. Твой отец иногда говорил, что не видит в Триалине своего сына, что он ему чужой, что он пугает его… Есть в Его Величестве что-то нечеловеческое, и это особенно усилилось после его обучения в Астелле. Он уезжал туда вздорным, смешливым, немного жестоким мальчишкой, а вернулся чудовищем.       Должно быть, Тебя рассмешат мои подозрения, но знай ещё кое-что. Оговорюсь сразу, это и вынудило меня написать Тебе письмо, поскольку я чувствую, что он не позволит мне жить после всего, что я узнал. Ты наверняка задашься вопросом, почему я не рассказал всё это лично. Я не смог. Не хватало доказательств. Таких, чтобы Ты мне поверил. Отцу я тоже ничего не говорил, потому что боюсь, что тот, кто называет себя Твоим братом, убьёт его. Но вернемся к истории.       Пару недель назад мне посчастливилось найти повитуху, что принимала роды у Твоей матери. Обстоятельства вашего с Триалином рождения были странными, тревожные слухи о нём ходили ещё двадцать три года назад, но тогда всё замяли, а потом все забыли. Недавно один мой старый знакомый по пьяни вспомнил об этом, и я решил найти непосредственных свидетелей. Повитуха долго не хотела мне рассказывать, говорила, что клялась императору, Твоему отцу, молчать, но после долгих уговоров мне удалось всё узнать. Двадцать три года назад после долгих и тяжелых родов императрица произвела на свет двух младенцев. Один был слаб и немощен настолько, что казалось, будто он вот-вот сделает последний вдох — из него вырос Ты. Другой ребёнок был мёртв. Твой настоящий брат, настоящий Триалин родился мёртвым, с посиневшей кожей, без намёка на дыхание. Тот, кого Ты теперь зовёшь братом, есть результат магии императрицы. Твоя мать, по словам повитухи, обезумела от горя. Тебе должно быть известно, что Белль Асторд является прямым потомком кунгусских королей. В ту ночь, на родильном ложе, она отвергла богов и обратилась в древних молитвах к владыкам демонов. Не знаю, кто или что её услышало, но бездыханный ребёнок вдруг закричал. По словам повитухи, несколько мгновений его глаза горели ярко жёлтым.       Император заставил всех молчать, но никогда в жизни не брал Триалина на руки. Скорее всего, Ты сочтёшь это глупой выдумкой безумной женщины. Однако знай еще вот что. Через несколько часов после разговора со мной она умерла. Бросилась под карету. В течение двух недель самыми разными способами скончались её муж, дети и даже малолетние внуки. И если всё вышесказанное Тебя не убедит, то ради памяти обо мне, не верь ЕМУ.       На этой мрачной ноте заканчиваю своё письмо Тебе. Береги себя и будь счастлив несмотря ни на что, мой дорогой Эллин.                         Навеки твой Анрин»       Рубеллин еще некоторое время ошалело смотрел на письмо, укладывая в голове прочитанное и пытаясь понять, как к этому относиться. Взгляд невольно скользнул к брату. Триалин, словно почувствовав, что на него смотрят, обернулся с печеньем в зубах. — Что с твоим лицом? — едва не подавившись, засмеялся император. Эллин, немного подумав, передал письмо близнецу. — Взгляни.       Триалин послушно взял бумагу, а кронпринц внимательно наблюдал, как менялось выражение на лице брата. Менялось от легкой заинтересованности к откровенному восторгу. — Боги, моя биография становится всё более впечатляющей! — с горящими от веселья глазами смеялся мужчина. — И это всё, что ты можешь сказать? — в голосе Рубеллина слышалось удивление напополам с облегчением. — Можно я отдам эту часть с мертвым ребенком хронистам для моей биографии? Ты только представь, в будущем люди будут читать о Триалине Ужасном, императоре, которого боялся весь мир, самое рождение которого окутано тайной! Глаза горели ярко желтым! Потрясающе! Я аж проникся! — с искренним восторгом вновь пробежался по строкам Айлин. Рубеллин, приподняв бровь, посмотрел на Триалина Ужасного, на губе которого осталась пара крошек от печенья, закатил глаза и достал портсигар. — Очень смешно. — Как я должен это серьезно комментировать? Ты сам-то можешь? — возвращая брату письмо, усмехнулся император и, продолжая улыбаться, вдруг продолжил: — Но давай попробуем. Ты помнишь, как ты родился? Я — нет. Ни отец, ни мать, ни вообще кто-либо мне ничего подобного о моем рождении не рассказывали. Сейчас я вспоминаю — отец действительно никогда не брал меня на руки, не обнимал и вообще обходился со мной довольно строго. Но если подумать, с тобой он обращался так же, — размышлял вслух Айлин. — И то верно. Я так радовался, когда он разрешал просто посидеть рядом с ним в кабинете, — выдыхая дым, вспомнил кронпринц. — Тем не менее, я бы не сказал, что он меня боялся или ненавидел. Просто был строг и многого от меня требовал как от наследника. Когда я приезжал на лето в дедушкино поместье, он иногда помогал мне с уроками. Еще я помню, как ездил несколько раз на рыбалку с ним и с дедушкой. Дед любил рыбалку больше охоты. О, еще отец разрешал мне сидеть со всеми допоздна, слушал мои истории с поля боя. В серьезных битвах я в детстве не участвовал, меня вывозили к фронту для моральной поддержки солдат, но я многое видел и рассказывал обо всем отцу. По-моему это несколько противоречит той картине, что пытался обрисовать Анрин. — Ты прав, — не мог не согласиться Эллин. — Я не понимаю, откуда он вообще всё это взял. — Некрасиво говорить о мертвых плохо, но… тебе не кажется, что наш кузен был в последнее время не совсем здоров головой? — осторожно начал император. — Мне, правда, ни о чем подобном не докладывали, но, может, ты что-то замечал? В конце-то концов, это был командующий твоей гвардии.       Рубеллин задумался. Такое объяснение было самым логичным. Оно бы объясняло и ненормально агрессивное поведение Анрина в тоннелях, и самоубийство, и это письмо. Не то чтобы Эллин знал какие-то определенные признаки ненормальности, но если бы что-то было, он бы заметил. Кто-кто, а Рубеллин, привыкший внимательно наблюдать за всеми, кто его окружает, точно не упустил бы первых симптомов помешательства у кузена. С другой стороны, Анрин сумел долгие годы скрывать от юноши свои чувства. — Нет, не думаю, — хорошенько поразмыслив, ответил принц. — Единственный раз, когда он казался невменяемым, был в горячих источниках Нижнего Тракта. Но, признаться, тогда я, похоже, сам его довел. — Хм. Это натолкнуло меня на мысль. Бытует мнение, что отсутствие минимальной склонности к ментальной магии у мага может свидетельствовать о психических расстройствах. На эту тему есть подробный трактат астельского целителя, где описываются наблюдения за пятью сотнями людей с ярко выраженными магическими способностями. Половина из них абсолютно не владела ментальной магией, даже на уровне защиты. Процентов девяносто этих безментальных в той или иной степени страдало какими-либо психическими отклонениями. Так что, имей в виду, — держа на коленях вазу со сладостями, беззаботно пожал плечами Айлин. — У тебя есть копия этого трактата? — Могу поискать. — Поищи. Даже если это не относится к делу, такие исследования нельзя упускать из виду. Сколько, как ты сказал, «безментальных» магов работает на государственной службе и служит в армии? — Рубеллин мысленно поставил в голове галочку поручить подобные исследования своим ученым. — Пусть передадут копию моему секретарю… ох, его всё еще не нашли? — Нет. — Тогда Валери. — Может, для начала дать ознакомиться с трактатом дяде? — предложил старший близнец. — Как хочешь. Но мне думается, это плохая идея. Даже я, рассматривая ситуацию относительно объективно, считаю твои измышления не более чем домыслами. Что говорить о дяде? У тебя нет прямых доказательств, что Анрин был сумасшедшим. — Письмо? — Он всего лишь продублировал слова какой-то женщины. Вероятнее всего, в силу предубеждения относительно тебя, он был готов поверить в любой абсурд, способный тебя очернить, — продолжал рассуждать юноша. — Тогда вопрос исчерпан, — равнодушно хмыкнул император.       Эллин еще раз пробежался взглядом по письму. Хоть он и нашел разумное объяснение написанному, но искренняя убежденность в словах Анрина не давала юноше так просто отмахнуться от текста. — Не совсем, — спустя некоторое время неуверенно начал принц. — М? — Даже если отбросить слова повитухи, Анрин считал тебя опасным. Если подумать, он постоянно предостерегал меня. — И правильно делал. Разве я не опасный? Ты видишь, какую угрозу я прямо сейчас представляю твоим запасам печенья? — абсолютно серьезно заметил Триалин. Эллин прикрыл глаза, умоляя себя не обращать внимания. — Я самый опасный человек из всех, кого ты знаешь, — отложив вазу в сторону, поднялся на ноги император. — Мир дрожит в ужасе от одного моего имени. И прямо сейчас я собираюсь совершить еще одно гнусное злодеяние — покуситься на честь невинного принца Крастской Империи! — приближаясь к брату, зловещим голосом произнес мужчина. — Ты самый нелепый человек из всех, кого я знаю, — усмехнулся Рубеллин. — Ах так? — император рывком поднял близнеца с кресла, и в следующее мгновение они оба очутились в спальне кронпринца. — Я сказал нелепый? Ты самый бесстыжий… — договорить юноше не дал Триалин, поваливший Эллина на постель и прижавшийся к его губам. — Это я-то бесстыжий? — лукаво улыбнулся мужчина, сорвав с губ близнеца сдавленный стон.       Расцеловывая лицо принца, Айлин неторопливо расстегнул, одна за другой, пуговицы на рубашке брата, огладил живот, выступающие ребра, поднимаясь к тонкой шее и, обхватив её сзади, резко приподнял Эллина к себе, углубляя поцелуй. Свободной рукой мужчина успел расстегнуть пряжку и, ослабив ремень, скользнуть под ткань брюк, сжимая в ладони узкие ягодицы юноши. Горячее частое дыхание Эллина, перемежаемое приглушенными всхлипами от непривычно грубой ласки, обжигало губы. Император опустился к шее. Легкий укус на нежной коже заставил принца вздрогнуть. Он испуганно дернулся, но брат лишь крепче сжал его в объятьях, усаживая к себе на колени. — Золотце мое, — нежно прошептал мужчина, пряча за ухо юноши растрепавшиеся волосы.       Оказавшись условно сверху, Рубеллин вновь осмелел и даже перехватил инициативу, подавшись вперед и возобновив поцелуй. Ладони заскользили по груди брата, избавляя того от лишней одежды. — Кхм-кхм, ваше величество, — тихо позвал кто-то.       Близнецы синхронно обернулись. Посреди комнаты, застукав братьев в пикантном положении и оставшись с совершенно невозмутимым лицом, застыл «сумеречный». — Ну? — спокойно поинтересовался император, удерживая на коленях пытающегося потихоньку сползти Эллина. — Бунт, — лаконично ответил прибывший. — Где? — отпуская принца и надевая только что стянутую рубашку, посуровевшим тоном спросил Триалин. — На границе земель Верриари.

***

      Оставшись один, Рубеллин, у которого, в общем-то, не было планов на вечер, решил взяться за новое задание от брата и начать поиски его любовников и любовниц под прикрытием. Искать шпионов, прячущихся за таким статусом, казалось делом весьма деликатным. Эллин не мог привлечь к нему Тайный Патруль, поэтому приходилось рассчитывать на собственные силы и смекалку.       Рассудив, что для начала нужно составить полный список всех фаворитов и фавориток брата, юноша направился на поиски информаторов. А кто может выступить в этой роли лучше, чем женская половина двора?       По своему опыту общения с женой и её фрейлинами, Рубеллин знал — всё, что касается личной жизни представителей высшего общества, можно узнать в подробностях лишь в салонах и дамских кружках. Тут кронпринц придерживался простого правила: хочешь узнать о политике и торговле — спроси мужчину; хочешь узнать где, с кем, когда и как мужчина провел время — спроси женщину.       Задержавшись в своих покоях, чтобы переодеться, Рубеллин сменил траурную черную рубашку на бордовую блузу, добавив к ней черный жилет и шелковый черный шейный платок с рубиновой брошкой. Принц самостоятельно заплел волосы в свободную низкую косу, выпустив передние пряди, выгодно обрамлявшие овал лица. Затем он спустился в комнаты императора, прихватил свой альбом и, убедившись перед зеркалом, что выглядит как утонченный романтичный юноша, добавил к своему образу маленькую розочку в петлицу. В таком виде Эллин отправился прямиком в крыло кунгусов, где собирался малый двор из свиты Акиэля и бывших фрейлин императрицы.       В зеленой гостиной собиралась вся бездельничающая молодежь Реорбера. Жены, дочери и юные сыновья чиновников, половина знати кунгусов, составлявшая свиту Акиэля, приехавшие вместе с родителями из-за границы юноши и девушки, а также молодые офицеры в отпусках. В этой просторной зале всегда было много людей. Множество кресел и диванчиков, уютные ниши в стенах, выложенные толстыми покрывалами и подушками, игральные столики, а также столы с закусками, напитками и сладостями — всё это создавало приятные условия для времяпровождения. Прибавьте к этому обилие цветов, спокойный радующий глаз интерьер и музыку, что неторопливо играли приглашенные музыканты, а зачастую и сами обитатели гостиной и вы получите идеальное место для досуга знати.       Появление Рубеллина в гостиной тут же прервало все беседы и игры в комнате. Присутствующие быстро, но не суетливо, встали, почти синхронно склонились в почтительном поклоне и, дождавшись кивка кронпринца, вернулись к своим занятиям. Эллин выбрал уголок, где собралось больше всего девушек. Выбору поспособствовало и наличие предлога для начала разговора, поскольку среди дам, примеченных юношей, сидела леди Дарина. — Миледи, — обратился к женщине принц. — Ваше высочество, — склонила голову кунгусска. — Меня тревожило сегодняшнее происшествие. Могу я справиться о вашем самочувствии? — присаживаясь рядом, обеспокоенным тоном поинтересовался Рубеллин. — Ох, я заставила ваше высочество волноваться, — виновато сокрушалась женщина. — Мне, право, неловко, но, смею вас заверить, теперь мне гораздо лучше, — Дарина очаровательно улыбнулась. — Поверьте, ваша улыбка искупает любые волнения, — с самым искренним видом мягко ответил Эллин. — Ваше высочество заставляет меня радоваться этому досадному происшествию, — кокетливо сверкнула глазами леди. — Но я не представила вам подруг, простите мою забывчивость, — притворно смутилась Дарина и бегло назвала всех окружавших её девушек.       Не то чтобы Рубеллин нуждался в знакомстве — половину представленных он знал в лицо, хоть и не имел возможности поговорить лично, но все же встречался с ними на балах и банкетах; о второй половине он был наслышан. В светских кругах редко встречались абсолютно незнакомые друг с другом люди. Если человек не жил в затворничестве и проявлял хоть малейший интерес к жизни высшего общества, он был более или менее наслышан о каждом. Статус кронпринца и положение брата императора обязывали Эллина принимать участие во многих официальных мероприятиях, проводимых в замке Триалина, поэтому он имел неплохое представление о дворе его величества.       Одарив каждую девушку ничем не обязывающими комплиментами и сделав пару остроумных замечаний, юноша еще больше расположил к себе дам. Оставалось сменить тон беседы на более непринужденный и доверительный, и можно было приступать к делу. В этом ему помог альбом, специально прихваченный для этой цели. — О, вы рисуете? — поинтересовалась одна из леди, заметив альбом в кожаном переплете возле принца. — Да, когда выдается свободная минутка. Я искал вдохновения, но нашел нечто куда более приятное, — ответил Рубеллин и с улыбкой добавил: — ваше общество.       Девушки жеманно заулыбались, а самая бойкая из них, подсев поближе, поинтересовалась: — Разрешите взглянуть? — Только если вы разрешите нарисовать ваш портрет, — с игривой улыбкой отозвался юноша. — Боюсь, ваше высочество, я была бы не в силах вам отказать, даже если бы вы совсем не умели рисовать, — рассмеялась леди.       Рубеллин не собирался показывать свои последние рисунки из похода, поэтому развернул альбом у себя на коленях, вынуждая дам пересесть ближе и окружить его плотным кольцом, создав тем самым полуинтимную обстановку. — Прошу вас, будьте снисходительны, — скромно потупил взгляд принц, показывая первый рисунок.       Восхищенные ахи и восклицания, а также тесный кружок привлекли внимание остальных обитателей гостиной. Любопытные все пребывали, и вскоре вокруг Рубеллина не осталось свободного места. Одариваемый щедрой похвалой, юноша накинул на себя застенчивый вид и, с очаровательной робостью отвечая на комплименты, неторопливо листал страницы.       В основном его рисунками в альбоме были городские пейзажи, нарисованные акварелью или карандашом, да наброски картин, которые Эллин потом рисовал на холсте. Но иногда среди рисунков попадались и выбивающиеся из общего духа, как, например, эскиз экстравагантного бального платья, возбудивший интерес дам. Юноше пришлось рассказать историю о том, как его супруга придумала необычный наряд, но не смогла объяснить задумку своим швеям и попросила Рубеллина нарисовать. К ужасу кронпринца, леди, выразив восхищение умениями Эллина и заметив, как его жене повезло с таким понимающим мужем, начали обсуждать самые необычные виденные ими платья и новые модные фасоны.       Потребовалось немало терпения, чтобы вернуть интерес девушек к альбому. Рубеллин, притворяясь крайне заинтересованным, поддерживал беседу и будто бы машинально листал страницы. Сделав вид, словно он очень удивлен рассказом одной из собеседниц, юноша прекратил переворачивать листы, словно невзначай остановившись на другом способном заинтересовать дам рисунке. — Ой, кто это? — Уловка удалась, и одна леди обратила внимание на нарисованную прекрасную пару, держащуюся за руки. — Ах, это, — Эллин убедительно сыграл озадаченность, — это главные герои одного романа, какими я их себе представляю. — Очень похожи на персонажей из книги Герода Саллана, — задумчиво заметила другая дама, разглядывая наряды на рисунке. — Ох, ну это… — деланно сконфузился принц, опуская взгляд. — Я стараюсь разделять увлечения Лириан, она ведь моя жена. — Её высочеству действительно очень повезло с вами, — отметила Дарина. — Был бы мой муж таким же понимающим. Он никогда меня не слушает, — вздохнула одна из девушек. — А мы с моим будто говорим на разных языках, — подхватила другая. Рубеллин дал дамам немного высказаться и перевернул страницу. — Это тоже героиня романа? Какая красивая! — заметив жест, восхитилась сидящая рядом леди. — О, что вы, нет. Это таинственная незнакомка, повстречавшаяся мне летом на прогулке. Признаться, я столь оробел при виде неё, что не осмелился подойти и упустил возможность иметь удовольствие от беседы с этой неземной красавицей. — Рубеллин говорил так откровенно и чувственно, что окружающие невольно позавидовали загадочной женщине. — После я никогда не встречал её, и до сих пор мне неизвестно, кто она. Но я не оставляю надежды вновь встретиться с ней и познакомиться поближе, — продолжил только что выдуманную историю принц. Нарисованной девушкой была его мать, какой он её помнил, но дамы любили романтичные истории, поэтому Эллин беззастенчиво лгал. Но, к удивлению юноши, ожидаемой реакции не последовало. Вместо грустных вздохов и предположений о том, кто бы это могла быть, собеседницы вдруг замолкли и обменялись странными взглядами.       Рубеллин мысленно закатил глаза, догадавшись, что женщины наверняка вспомнили слухи о кронпринце. Решив заодно подкосить сплетни о себе, Эллин обернул неловкую паузу в свою пользу. — Ах, нет, не подумайте! Я совсем не имел в виду слишком короткое знакомство. Нет ничего дурного в дружбе между мужчиной и женщиной, взаимном уважении и удовольствии от общества друг друга. Уверяю вас, ранее своими словами я подразумевал именно такие отношения. Всё-таки я женат, — в очередной раз за вечер напомнил юноша, молясь, чтобы в этот раз разговор пошел в нужное русло. — Вы совсем не похожи на его величество, — вздохнула девушка, та самая, что первой обратила внимание на альбом. — Неужели? Почему? — удивился принц, про себя боясь вспугнуть удачу. Девушка неловко замялась, борясь между искушением посплетничать и опасением сказать лишнего. Под ободряющей улыбкой юноши она все же решилась: — Его величество не отличался подобной преданностью императрице, — понизив голос, проговорила она. — Разве? Я уверен, он очень любил её, — Рубеллину даже не пришлось лгать. — Конечно любил, — согласилась леди. — Просто большинство мужчин, не все, конечно, но многие, склонны любить нескольких. — Тут я с вами не соглашусь, — возразила Дарина, так же понизив голос. — Если мы говорим о его величестве, то он скорее склонен к увлеченности, нежели любви. Вернее всего будет сказать, что своей женой он был увлечен более остальных. Не уверена, что такой человек способен на настоящую любовь. — Вы преувеличиваете, Дарина. К императрице он относился очень нежно и сильно горевал, когда её величества не стало, — продолжала защищать императора первая девушка. — Ах, это он из нежных чувств каждую неделю менял и продолжает менять фавориток? — глаза кунгусски гневно сверкнули алым. Рубеллин затаил дыхание, размышляя, стоит ли ему молча слушать или лучше развить тему. Кто-то одернул Дарину, напоминая о присутствии кронпринца, и Эллину пришлось проявить инициативу. — Прошу вас, продолжайте, — с обеспокоенным видом попросил юноша. — До меня доходили кое-какие слухи о брате. Но ведь не всем слухам можно верить. Неужели он и вправду так непостоянен? — с самым невинным выражением лица поразился Рубеллин. — Боюсь, это не лучшая тема для беседы, ваше высочество, — мягко урезонила принца кунгусска. Рубеллин не отчаялся. Изобразив колебание, он, придвинувшись ближе, тоже понизил голос: — Полагаю, здесь нечего скрывать… видите ли, императрица Анжуанна, как вам известно, была из низов, и с ней мой брат мог позволить себе иметь пару любовниц, но теперь, когда ему вновь предстоит жениться, и на этот раз на настоящей принцессе, подобное поведение может сказаться на политической обстановке и положении Триалина. Я очень беспокоюсь за него. — Ваше высочество, речь идет не о паре любовниц, а о десятках пар. — Не может быть. Я поговорю с братом. — Эллин решил сыграть на соперничестве девушек. Возможно, они захотят выдать имена нынешних пассий императора из зависти или мести. У кого нет давних счетов? Дарина задумчиво произнесла: — Это может иметь смысл. Очевидно, вы обладаете достаточным влиянием на императора, ведь стоит вам приехать, как его величество закрывает двери спальни для всех остальных.  — Триалин знает, что я не одобряю распутное поведение, — юноша старательно сделал вид, что не заметил весьма прозрачного намека в свой адрес. — Но всё-таки я не думаю, что император откажется от своего образа жизни. В лучшем случае, вам удастся убедить его уменьшить количество любовниц, — Дарина внимательно посмотрела на принца. — Что ж, если оставить ему двух-трёх достойных женщин, способных своей мудростью и преданностью поддерживать его, думаю, мы сможем удержать его положение, — закинул новый крючок юноша, делая ставку на желание девушек выделиться и под его протекцией добиться места фаворитки. К своему удовольствию Эллин заметил колебания на лицах собеседниц. — Но мне нужно знать имена и положение его нынешних увлечений, чтобы представлять масштаб проблемы и подготовиться к разговору, — добавил Рубеллин. — А если среди нынешних фавориток есть достойные? — робко поинтересовалась до этого бойкая девушка. Эллин подозревал, что она имеет в виду себя, поэтому вдохновенно пообещал: — В таком случае я буду настаивать, чтобы брат держал их к себе поближе.       Дальше разговор пошел как по маслу. Леди не только называли имена и титулы, но и подробно рассказывали обо всех, с кем Триалин был хоть немного мил. Увлеченные разговором, они упомянули любовников, осыпали друг друга полушутливыми колкими намеками, из которых Эллин определил, кто из присутствующих был в фаворе раньше или сейчас. Он только и успевал записывать имена и интересные факты. На это он истратил всю накопившуюся за день энергию, поскольку в целях конспирации записывал магией на закрытых листах альбома.       Из зеленой гостиной кронпринц вышел спустя три с половиной часа с жуткой головной болью, болевшими от постоянных улыбок щеками и с полным досье на всех, кроме себя, кто побывал в постели брата за последние три года.

***

      Вернувшись в замок императора, Вардлас потратил немало времени на поиски Юана, который исчез из поля зрения почти сразу после того, как они пересекли линию портала. Обойдя все возможные места пребывания юного гвардейца, Арди порядком взбесился. Решив, что к ночи друг все равно вернется в комнату, юноша прихватил заметки, свои и Юана, и отправился в библиотеку.       В этот раз принц углубился в историю кунгусского королевства, с уклоном на их религию. Это оказалось куда интереснее истории его семьи. Особенно юношу порадовали описания некоего «Сумеречного мира», в который якобы кунгусы попадали после смерти. Самыми яркими обитателями этого измерения были, само собой, демоны со своими королевствами и иерархией. Возглавляли пантеон демонов десять Владык и два падших бога. Один из богов носил титул Владыки Нумоса. Другой был богиней. Вардлас не нашел о ней ничего, кроме имени — Зеида, так звали самого древнего из обитателей «Сумеречного мира».       После Владык ниже по рангу шли десять принцев и некий герцог Зариэль, о котором было известно больше, чем обо всех принцах вместе взятых. Увидев это имя, Арди вдруг ощутил острую головную боль. Прикрыв глаза, он потер точку между бровей.       «Кто вы такой», — услышал принц свой собственный напуганный голос. «Твой брат и император Дегроуэля. Это всё, что тебе следовало знать», — ответил голос Триалина и продолжил: «Зариэль самый бестолковый из моих слуг, но и самый преданный. Тебе не стоило его видеть. Мне очень жаль».       Вардлас открыл глаза, оглядываясь. Кроме дремлющего за конторкой старого библиотекаря, в помещении никого не было. Юноша всегда считал себя рационалистом. Рубеллин воспитал в нем скептичное отношение ко всему мистическому, поэтому принц, как и брат, не верил ни в богов, ни в привидений, ни в прочие сказки необразованных деревенщин. Но отрицать, что с ним происходит что-то странное, больше нельзя. Либо он сходит с ума, либо придется пересмотреть свои взгляды на мироустройство.       Решив, что с него на сегодня хватит, Арди как раз начал собирать свои записи, когда посыльный слуга напомнил об ужине. Взглянув на часы, принц поразился своей усидчивости. По дороге в столовую он продолжал ломать голову над странными видениями, но стоило войти в зал, как все прочие мысли тут же испарились. В столовой было слишком мало знакомых лиц. Ни Триалина, ни Рубеллина, ни Лорда Верриари, ни канцлера, ни даже Раду в поле зрения не наблюдалось. И, что еще хуже, среди присутствующих гвардейцев юноша не увидел Юана и Глендона.       Не понимая, что случилось, Вардлас занял свое место и прислушался к разговором в надежде узнать, какая причина выкосила самую важную часть нынешних обитателей замка. — Надо думать, у Лорда Верриари впереди бурная ночка, — с ноткой злорадства заметил Арамид, потягивая вино. — Ваша радость была бы понятна, если бы случившаяся трагедия касалась только нашего Лорда. Но бурная ночка, как вы изволили выразиться, ждет и его величество, — ледяным тоном ответила Дарина, сверкнув глазами. — По вине Лорда Верриари, — парировал среброволосый юноша. — А это, позвольте заметить, еще не доказано, — заступаясь за кузена, прошипела кунгусска. — Бунт произошел на его территории, так чья же это еще вина?       «Так вот в чем дело», — подумал про себя Арди. Это объясняло и накалявшуюся обстановку и отсутствие за столом верхушки империи. Не объясняло только, куда запропастился Юан.       В столовую вошел Раду. Коротко поприветствовав всех и извинившись за опоздание, он занял свое место среди кунгусов. — Есть новости? — тут же обратилась к брату Дарина. — Его величество устроил всем разнос. Я искренне завидую железной выдержке милорда, ему досталось больше всех. Бунт, по большей части, подавили. Милорд с отрядом «сумеречных» отправился на расследование. Хуже всего, что есть погибшие среди гражданских и… двое наших убиты, — устало ответил мужчина. Последние его слова повергли в шок всех кунгусов. — Как? — первой пришла в себя сестра Раду. — Одного обезглавили и сожгли. А второй… с ним пока не ясно. «Сумеречный» сказал, что на теле одна колотая рана, но это не убило бы даже меня. Труп доставили сюда. Милорд займется им по возвращении. — Причины бунта? — подал голос Вардлас. Раду удивленно посмотрел на него, но ответил: — Шахтеры. Казне не хватает денег на выплаты зарплат. Их предупредили, что деньги будут следующим летом, когда начнутся поставки угля в Сиванну, а пока наш Лорд обеспечит их всем необходимым для жизни. Милорд утверждает, что всем шахтерам и их семьям предоставлялись дрова, еда и пособия, как и было предписано. То ли деньги кто-то прикарманивал, и они не доходили до шахтеров, то ли им показалось, что этого недостаточно. Сейчас будут разбираться. — Много погибших? — Уже нашли больше двадцати человек. Видите ли, это небольшой шахтерский городок. Хватило часа, чтобы бунт охватил его целиком. И еще пожар. Его всё еще не потушили. Трущобы горят. Все военные подразделения поблизости мобилизованы, чтобы эвакуировать граждан.       Было странно слышать Раду без его обычного высокомерия. Мужчина выглядел слишком уставшим, и Арди воздержался от дальнейших расспросов, переваривая услышанное. Шок кунгусов от новости о погибших собратьев был понятен — не так-то просто убить кунгуса, особенно человеку. — Всё это говорит о неспособности Лорда Верриари управлять своими землями, — прервав размышления принца, вновь подал голос Арамид. — Если ты не заметил, милорд все это время находился здесь. Бунт произошел в его отсутствие, — ядовитым тоном ответил Раду. — Я тоже все это время находился здесь, но на моих землях все спокойно, — явно наслаждаясь разгорающейся ссорой, заметил Лорд де Кансл. Вокруг юноши сидела его свита, половина которой имела такие же серебряные волосы, выдававшие родство с кхарди. Напротив располагались кунгусы, чьи глаза уже гневно горели алым. Арди вдруг осознал, что кроме него в столовой ни у кого нет достаточного авторитета, чтобы разнять спорящие стороны. Выше Лордов по положению только императорская семья и канцлер. Последний, по понятной причине, отсутствовал, а из семьи императора оставался только Вардлас.       Колкости и едкие замечания продолжали стрелять с каждого фронта, когда принц, набравшись смелости, повысил голос: — Довольно! — Убедившись, что обратил на себя внимание, юноша продолжил уже спокойнее: — Посмотрите на себя. Не дворяне, а кучка сварливых баб на рынке. Не можете ничем помочь его величеству, так хоть не доставляйте ему хлопот своими склоками.       Арди не был уверен, всех ли он только что настроил против себя, но решив, что гробовая тишина его устраивает больше спора, юноша с невозмутимым видом вернулся к трапезе. Вскоре и все остальные так же молча последовали его примеру. — Лорд Гиждариан, — спустя довольно долгое время как ни в чем не бывало обратился к Раду принц. — Мне бы хотелось узнать, его высочество Рубеллин и лейтенант Аберкром сейчас с его величеством?  — Нет, — снова с изумленным тоном ответил полукровка. — Ах, насчет его высочества, боюсь, это мы виноваты, — вклинилась Дарина и, отвечая на немой вопрос во взгляде принца, объяснила: — Кронпринц провел весь вечер со мной и моими подругами. Мы немного увлеклись и так его заболтали, что он, кажется, притомился. Поэтому его высочество отправился отдыхать. — Полукокетливый тон женщины разительно отличался от ядовитого голоса, каким она говорила с Арамидом, и Вардлас невольно вспомнил предупреждения брата. — Кто-нибудь знает, где находится лейтенант Аберкром? — не мог не спросить Арди. На этот раз ему ответил Дирион. — Он помогает командующему с документами для лорда Асторд-Эсслинга.       Теперь, когда местонахождение всех отсутствующих выяснилось, принц немного успокоился. После ужина юноша отправился прямиком в спальню, намереваясь лечь спать, но стоило войти в комнату, как он почувствовал — что-то не так. Все вещи Юана пропали.

***

      Рубеллин точно помнил, что хотел дождаться брата и остаток вечера провел в гостиной императора, разбирая свои записи. По всей видимости, заснул он за работой там же, сидя в кресле. Вот только проснулся юноша в постели, раздетый с расплетенными волосами и заботливо укрытый одеялом. Альбом аккуратно лежал рядом на тумбочке. И если Эллин не начал ходить во сне, это могло означать лишь то, что Триалин возвращался в свои покои и позаботился о своем близнеце.       Сквозь плотные шторы уже пробивался солнечный свет — кронпринц, как обычно, проспал завтрак. Неохотно поднявшись, он позвал слуг и через час приготовлений с альбомом в руках покинул императорскую спальню, отправившись на поиски брата.       В замке стояла непривычная тишина. В первую очередь Рубеллин пошел в кабинет Айлина, но секретарь с мешками под глазами заявил, что император ушел больше часа назад. Затем Эллин заглянул в столовую и тренировочный зал — никого. Потом он проверил приемный зал, но и там его величества не видели. А в крыле кунгусов кронпринцу повстречалась лишь пара незнакомых девушек. Казалось, весь замок вымер, не у кого было даже спросить о местоположении императора. Последней идеей юноши стала мысль проверить Вардласа, возможно, Айлин зашел к нему. Но младшего брата в его покоях не оказалось. Отчаявшись, Рубеллин собрался было вернуться в спальню, как навстречу ему выбежали дети Триалина. Четверо мальчишек — старшие близнецы, Риэль и мальчик, имени которого Эллин не помнил. Один из близнецов — кронпринц совершенно не различал их — тащил за руку Риэля, поторапливая братишку: — Давай быстрее, отец ждет. — Ой, ваше высочество?! — воскликнул другой мальчишка. Дети торопливо поклонились и поспешили поскорее исчезнуть с глаз дяди, но Рубеллин вдруг окликнул их: — Постойте. Вы к отцу? — Да, ваше высочество, — притихшим голосом ответил кто-то из близняшек, прикрывая собой братьев. Мальчики, кроме Риэля, явно чувствовали себя неуютно рядом с дядей и хотели побыстрее избавиться от его общества. Следующей фразой Эллин развеял их надежды. — Проводите меня к нему.       Бегать по замку принцу не позволял статус, так что малышам пришлось перейти на шаг. Неловкая тишина нервировала даже Рубеллина. Очевидно, племянники стеснялись говорить в его присутствии, даже, вернее сказать, побаивались привлечь его внимание. Эллин невольно вспомнил, что и сам опасался своего дяди, и совершенно не хотел, чтобы дети Триалина, пусть и бастарды, относились к нему так же. — Чем ваш отец занят? — юноша решил обратиться ко всем сразу, поскольку из сопровождавших его мальчишек мог опознать по имени только Риэля. — Он показывает наши комнаты новеньким и знакомит их со всеми. Мы бегали искали Риэля, чтобы он тоже познакомился, — ответил один из близнецов. Похоже, это был Мериель. Эллин помнил, что так звали старшего и более бойкого из близнецов. — Новеньким? — заинтересовался принц. — Да. Одного «сумеречный» привел сегодня утром, второго — Лорд Верриари.       После этих слов сердце юноши пропустило удар. Он усилием воли заставил себя сохранить ровную походку и не сорваться на бег. Голосом, преисполненным надежды, он уточнил: — Как их зовут? — Тот, что пришел с милордом — полуоборотень, он почти не разговаривает. Милорд сказал, что его имя — только не смейтесь — Рейксвартс, — мальчишка хихикнул. — Слишком вычурное имя для оборотня полукровки, поэтому мы назвали его просто Рей. — Чем его происхождение хуже вашего? — голос принца получился холоднее, чем он хотел. — Мой брат хотел сказать, что такое имя больше подходит какому-нибудь лорду, а Рей из… из простой семьи. Просто сейчас оборотням очень сложно получить высокий статус, — тихо, но спокойно ответил второй близнец. Рубеллин обернулся. Говоривший мальчик казался разумнее своих братьев, что не могло не импонировать юноше. — Что насчет второго? Вы сказали, новеньких двое, — вернулся к теме кронпринц. — О, а второго зовут… Риэль!       Риэль вдруг вырвал руку из ладони брата и подбежал к изумленному Рубеллину, протягивая ему листок бумаги. — Я бабочку нарисовал.       Эллин немного растерялся, но все же присел рядом с ребенком, чтобы быть с ним вровень и взглянул на картинку. Обычный детский рисунок со слишком яркими красками, нечеткими линиями и полным отсутствием пропорций. Рубеллин помнил, что в таком же возрасте рисовал гораздо лучше, но, глядя на радостные глазенки слабоумного ребенка, он смог лишь улыбнуться и, потрепав малыша по голове, похвалить: — Очень красивая. — Он просто… любит бабочек, — замялся третий мальчик, имени которого принц не удосужился запомнить. — Сегодня он нашел в зимнем саду бабочку. Наверное, она проснулась или еще не заснула. Он ее рисовал с самого утра, поэтому мы пошли его искать, чтобы познакомить с новенькими.       Остаток пути трое мальчишек наперебой рассказывали дяде, как летом ловили бабочек для Риэля, чтобы он мог их нарисовать, вспоминали, каких необычных бабочек встречали и какие бабочки у Риэля самые любимые. Держа малыша на руках, Эллин не успевал и слова вставить в болтовню племянников, но еще больше он боялся прервать их, опасаясь нарушить то хрупкое доверие, что ребята начали оказывать ему.       Войдя в детскую комнату, юноша наконец увидел брата, а возле него, среди целой толпы детей, — Эйлина. — Ваша светлость! — подросток бросился к кронпринцу. Рубеллин успел только отпустить Риэля и тут же оказался захвачен в объятья найденного ребенка. Чувствуя невероятное облегчение, юноша опустился на колени и крепко обнял мальчика. — Как ты? Прости, что оставили тебя. Ты не ранен? Ничего не болит? — протараторил принц и только потом понял, что будь Эйлин ранен, Триалин бы об этом позаботился. — Всё хорошо, ваша светлость. — Расскажи, что с тобой произошло? Как ты спасся? — отпустив подростка, вновь засыпал его вопросами Рубеллин. — Эллин, — мягко позвал император. Юноша тотчас опомнился. Детская комната не лучшее место, чтобы расспрашивать мальчика о его приключениях в тоннелях. — Впрочем, это подождет. Я рад, что ты в порядке, — исправился Эллин. — Ему нужно отдохнуть, — Айлин приблизился к брату. — Да, конечно, — неохотно отходя от Эйлина, кивнул принц.       Император взял на руки Риэля, щедро похвалил его рисунок, а затем, познакомив малыша с новыми друзьями, оставил детей на попечение нянек и учителей. Рубеллин очень хотел поговорить с Эйлином наедине, но брат, ненавязчиво взяв его под локоть, повел юношу к выходу. Принц успел только забрать свой альбом, который все это время держал в руках Риэль, и поспешил за императором. Выходя из комнаты, он обернулся напоследок. Эйлин провожал его долгим внимательным взглядом.

***

— Бунт подавили? — переключив внимание, спросил Рубеллин. — Да. Акиэль уже вернулся. — Выяснили, из-за чего начался? — Подстрекатели. Кто-то воспользовался ситуацией с шахтерами и на протяжении последней недели сеял смуту среди населения. Люди Акиэля уже пытались выловить провокаторов, но недооценили масштаб проблемы, поэтому оказались не готовы к бунту. Двое кунгусов погибли. — А гражданские? — Около пятидесяти погибших, больше сотни раненных и почти три тысячи бездомных. Начался пожар. Деревянные постройки на окраинах сгорели полностью. Потушить удалось только к утру силами Акиэля и «сумеречных», — голос императора звучал устало. — И это перед зимой. — Сколько денег потребуется на строительство? — Эллин сразу начал подсчитывать в уме примерные расходы. — Я не возьму твоих денег. — А я не тебе предлагаю, а пострадавшим. — Это вассальный город Акиэля, он и будет отстраивать его. Хочешь предложить помощь — иди к нему, — несколько раздраженно предложил Триалин. — Но сначала займемся более насущными вопросами. Ты завтракал? — … Да, — чуть запнувшись, ответил принц. — Хоть бы мне не врал. Тогда пойдем перекусим и к дяде. Он уже начал допрашивать гвардейцев. — А тебе для чего идти к нему? — Арон хочет допросить и Эллана. Если он подозревает моего подчиненного, значит, подозревает и меня. — Но… он же не может допрашивать и тебя. — С моего позволения — может. Другое дело, что будь я даже виновен в смерти его отца, он ничего не сможет мне сделать, — император усмехнулся. — Впрочем, тебе не обязательно идти. Тем более, ты уже нашел, чем себя занять, — хитро улыбнулся мужчина. — Я не люблю, когда мои вещи берут без спроса, — прохладно ответил Рубеллин, ускоряя шаг. — Если ты про альбом — я не читал. Хотя с твоей стороны весьма неосмотрительно вот так оставлять улики, — рассмеялся Айлин. — Не собирался я его оставлять. Просто заснул за работой, — несколько смутившись, проворчал юноша. — Ладно-ладно, на этот раз закрою глаза на твой промах, — Триалин примирительно улыбнулся.       Братья вернулись в гостиную императора, где рабы уже накрывали стол. — Я тут подумал, — допивая кофе, заговорил принц, — ты так и не сказал мне, как работает кольцо. Как я узнаю, что оно среагировало на шпиона?       Глаза Айлина блеснули озорным блеском. — Почувствуешь. — То есть на кольце никаких внешних признаков не будет? — уточнил Рубеллин. — Нет.       Эта новость немного успокоила юношу. Было бы проблематично скрыть проверку, если бы кольцо, в присутствии шпиона, скажем, стало светиться или издавать звон. С другой стороны, шаловливый взгляд брата вызывал нехорошее предчувствие. Что значит «почувствуешь»? Вряд ли это что-то болезненное, Айлин не стал бы так поступать с близнецом. Поэтому кольцо, скорее всего, не раскалится, не ударит болевым заклятьем и не станет обжигающе ледяным. Тогда что остается? Может, оно завибрирует? Но это можно отнести к внешним признакам. А может, Триалин использовал ментальную магию, и при контакте со шпионом, Эллина просто осенит. Хорошо, если так. Но проказливое выражение лица императора оставляет слишком мало надежды на подобный вариант. — Не скажешь, как оно работает? — попытал удачу принц. — Не скажу. Я и так дал тебе три попытки на случай, если ты попадешься при проверке, — хитро улыбался брат. — Надо думать, ты уверен, что я попадусь, — скривился юноша. — Кто знает. У тебя неплохие шансы. Я никогда не ставлю тебе невыполнимых задач, — продолжал улыбаться император. — На самом деле, мне не столь важно, выиграешь ты или нет. Куда интереснее, как ты справляешься с заданиями. — Звучит так, словно я тебя развлекаю, — деланно возмутился Эллин. — В каком-то смысле, да, — рассмеявшись, согласился брат.

***

      Юан сидел на стуле посреди кабинета. Напротив за массивным столом восседал лорд Асторд-Эсслинг, позади — несколько его подчиненных, а слева, расположившись в кресле, — Глендон.       Бессонная ночь, полная горьких сожалений и глупых мечтаний, а также интенсивная тренировка с герцогом дали о себе знать — юноша был готов заснуть сидя. Хоть Юан и отселился от принца в комнаты, выделенные гвардейцам, совсем избегать Арди не получалось.       Сначала Вардлас, которому юноша ничего не сказал о том, что решил переехать, сидел до поздней ночи в гостиной возле комнат гвардейцев и ждал друга, требуя объяснений. Юан сам не знал, как объяснить принцу, почему им лучше некоторое время побыть врознь. Он что-то невнятно пробормотал про служебные обязанности, положение Вардласа и политическую обстановку, извинился за доставленное беспокойство и вежливо попросил оставить его в покое. Арди наградил его холодным взглядом, точно скопировав старшего брата, но ничего не сказал и ушел.       Затем они встретились за завтраком. Юан забыл попросить сослуживцев оставить ему место, и когда юноша вошел в столовую, немного задержавшись, чтобы привести себя в порядок после тренировки, единственный свободный стул оказался только рядом с принцем. Привлекать посторонние взгляды юноше не хотелось. Вдобавок, если он действительно надеялся остаться с принцем друзьями, не стоило так демонстративно избегать его. Поэтому гвардеец занял своё привычное место, обменялся приветствиями с присутствующими и даже нашел в себе силы поинтересоваться, как у принца дела. Вардлас, ожидаемо, проигнорировал бывшего однокурсника, отчего Юан вновь почувствовал себя виноватым. Но не успел он приступить к завтраку, как Арди вдруг попросил его передать соль. Юноша недоуменно посмотрел на солонку рядом с принцем, решил, что, возможно, слуги забыли её наполнить и передал свою. А через мгновение Вардлас открыл крышку и высыпал всю солонку в кашу гвардейца. — … — Мне показалось, тебе недостаточно солоно, — деловито закрывая крышку и возвращая солонку на стол, заявил Арди. Столовая замерла в тишине. Все с любопытством ожидали реакции юного гвардейца.       Юан, не зная, плакать ему или смеяться от ребяческой выходки его высочества, растерянно посмотрел в свою тарелку, а затем схватил перечницу принца и отодвинул подальше. — Вы воспринимаете всё слишком остро.       Их нелепый обмен каламбурами вызвал несколько смешков за столом, но император, пребывавший по понятным причинам в скверном настроении, дурачества младшего брата не оценил. — Вас за детский стол посадить? — поинтересовался Айлин. Смешки и улыбки тут же исчезли. Юан опустил взгляд. И только Вардлас закатил глаза, усмехнулся, но всё же не стал язвить.       Слуга забрал испорченную кашу гвардейца и не успел поставить новую, как Арди молча подвинул свою тарелку другу. — Мой принц? — по привычке обратился Юан, непонимающе глядя на его высочество. На губах принца скользнула едва заметная улыбка. — Твой. И завтрак тоже твой, — по-прежнему не глядя на гвардейца, ответил Вардлас.       Юан соображал немного заторможено — сказывалась лишенная сна ночь и тяжелая утренняя тренировка. Разгадывать смысл действий и слов Арди у него не было сил, но в груди всё-таки стало чуть легче.       Допрос начался почти сразу после завтрака. Юноша пытался и не мог сосредоточиться на вопросах. Голова пухла от размышлений о принце, всё тело ломило после избиения, которое Глендон почему-то называл тренировкой, а в довесок невыносимо хотелось спать. — Итак, напомните, какой у вас уровень ментальной магии? — бесстрастным тоном спросил лорд Асторд-Эсслинг. Этот вопрос он задавал в самом начале. К тому же, у него были досье на всех гвардейцев, так что, очевидно, он спрашивал, чтобы поймать Юана на разнице показаний. — Пятый, — снова ответил Юан и, подумав, добавил: — я сдавал экзамен в прошлом году. Сейчас может быть пятый переходный. — Вам часто приходится использовать ментальную магию? — Нет. — Можно более развернутый ответ? — Нет, не часто, — почти огрызнулся юный гвардеец, но тут же, одернув себя, спокойно ответил: — Мне ни разу не приходилось применять её во время службы. Обычно я использую её для тренировки, чтобы улучшить навыки. — Когда вы использовали её в последний раз? — Пару дней назад, когда помогал его высочеству принцу Вардласу отвлечь замковую охрану, чтобы дети его величества могли разбить статую, — Юан мысленно поаплодировал себе за то, что смог сказать это и остаться совершенно серьезным. Зато Глендон так и прыснул со смеху. — Что ж, вопросов больше нет. Осталось провести небольшой тест и измерить ваш уровень ментальной магии. — Что мне нужно делать? — юноша почувствовал облегчение от того, что допрос наконец окончен. — Создайте простую иллюзию, вот здесь, на стене. Мой подчиненный будет подавлять вашу ментальную магию. Ваша задача — сохранять иллюзию сколько сможете. Исходя из степени сопротивления, мы высчитаем ваш уровень. Это один из самых простых тестов. Предупреждаю, сфальсифицировать показания вам не удастся. — Я и не собирался, милорд. — Хорошо. Начинайте.       Юан прикрыл глаза, сосредотачиваясь, глубоко вдохнул и поднял взгляд на стену, на которой спустя мгновение появилась иллюзия аудитории в академии. Справа от гвардейца встал маг и опустил руку юноше на плечо. Юан тут же почувствовал, словно что-то блокирует ментальную магию. Иллюзия колыхнулась, и гвардеец сосредоточился. Ему и самому было интересно, какого прогресса он достиг с прошлого года. Маг надавил сильнее. Часть магии юноши инстинктивно пошла в оборону, создавая ментальные щиты. Картина в иллюзии сменилась, и перед глазами присутствующих раскинулась императорская библиотека. Не рассчитав силы сопротивления, Юан случайно охватил иллюзией весь кабинет. Теперь они будто находились в другом конце замка и наблюдали, как Арди с Юаном сидят с книгами за столом в читальном зале.       «Нет!» — пронеслось в голове Юана. Его пронзила паническая мысль, что картина в иллюзии может смениться не в то русло. Маг надавил еще сильнее. Ментальные щиты затрещали. Иллюзия, повинуясь мыслям хозяина, угодливо изменила мираж, и библиотека уступила место купальне, где по грудь в воде сидел принц Вардлас.       Юан вспыхнул, пытаясь заставить иллюзию показывать что-то более приличное, но, когда перед глазами стоит объект желаний, разве можно думать о чем-то другом. Давление вновь усилилось. Гвардеец больше не мог поддерживать и иллюзию, и ментальные щиты. Насильно убрав защиту, он направил всю разбушевавшуюся от вторжения энергию в иллюзию, тщетно пытаясь забыть о принце.       Мираж под натиском менталиста сжался до нормальных размеров, но, повинуясь лихорадочным мыслям гвардейца, вновь изменился. Сердце юноши упало. Все застыли в немом потрясении, пока Глендон не рассмеялся: — Кажется, вы передавили.       Живая картина на стене изображала целующихся в постели Арди и Юана. Сил поддерживать иллюзию не оставалось, и мираж, замелькав, исчез. Маг убрал руку с плеча гвардейца, и юноша, готовый от стыда провалиться сквозь землю, закрыл лицо ладонями.       В нависшей тишине послышался равнодушный голос стоящего рядом менталиста. — Пятый переходный. Через пару месяцев может сдавать на четвертый уровень. Хорошая сопротивляемость. В потенциале второй-третий уровни.       Гвардеец не нашел в себе сил поднять лицо и посмотреть на реакцию начальника Тайного Патруля. Должно быть, тот кивнул, поскольку юноша так и не услышал его ответа. Вместо Арона заговорил другой. — Вижу, вас не смущает незаконность ваших действий, — послышался полунасмешливый с едва различимыми нотками угрозы голос Глендона. Юан не знал, что ответить, продолжая закрывать лицо. Внутренне он уже был готов собирать вещи и возвращаться в родительский дом, покрытый несмываемым позором. К его удивлению, вопрос адресовался не ему, поскольку герцогу ответил лорд Асторд-Эсслинг. — В рамках расследования такие методы допускаются. — И это говорит человек, славящийся безукоризненной законопослушностью, — промурлыкал Глендон. — Ну да ладно. К моему подчиненному больше нет вопросов? — Нет. Старший лейтенант Аберкром вне подозрений, — ответил бесстрастный голос Арона. — Мы можем идти? — Он может. Вас я попрошу остаться. — Вынужден отклонить вашу просьбу, — вставая, бросил герцог. — Я вернусь позже, когда вы будете допрашивать остальных. Вашему менталисту тоже нужен отдых, я полагаю, — с усмешкой закончил мужчина и, повернувшись к Юану, тихо позвал: — Идём.       Юан поднялся на деревянных ногах, глядя в пол, неуклюже поклонился лорду Асторд-Эсслингу и, всё так же избегая встречаться взглядом с людьми, поспешил за командующим.       Глендон привел его в свой временный кабинет. Велев юноше сесть в кресло, он ненадолго вышел, отдав пару приказов рабам, и, вернувшись, сел напротив гвардейца. — Ты как? — закуривая, поинтересовался мужчина. Юан, которому казалось, что его вот-вот стошнит от стыда вперемешку с ужасом, молчал, не зная, как выразить словами свои чувства и стоит ли это делать. — Как себя чувствуешь? — настаивал командующий. — Я… я не хотел… — сдавшись, понурился гвардеец. — Я не знаю… как… я правда не хотел, — язык юноши заплетался. — Отставить панику, — суровый голос командира несколько протрезвил Юана. — Я спрашиваю тебя о самочувствии. Голова не болит? Не тошнит? — уточнил Глендон. Юан только теперь осознал, что действительно чувствовал себя неважно: кружилась голова, тошнило и пульсировало в висках. Сначала он думал, что это от шока, но теперь, когда способность трезво мыслить постепенно возвращалась, парень догадался, что столкнулся с последствиями борьбы с менталистом. — Голова кружится. Немного тошнит, — тихо ответил гвардеец. — Не так плохо, как могло быть. Сопротивляемость и впрямь хорошая. Но сегодня всё равно будешь отдыхать. — Всё в порядке, — попытался воспротивиться Юан. — Это был приказ, а не совет, — усмехнулся Глендон.       Дверь, жалобно скрипнув, открылась, и в кабинет прошмыгнул раб с медным подносом. Поднос тут же очутился на столике возле дивана, а раб всё так же тихо и быстро исчез за дверью.       Юан недоверчиво уставился на содержимое подноса — тарелку свежих персиков, нарезанных и политых сливками с сиропом. Рядом на салфетке лежала маленькая вилка для лакомства. А почти с самого края, источая густой травянистый запах, дымилась чашка чая. — Как вы узнали? — Есть у меня такое пристрастие — всё про всех знать, — хитро улыбнулся командующий и, придвинув десерт к юноше, командным тоном добавил: — Ешь.       Пока Юан, борясь со смущением, осторожно ковырял любимое лакомство, Глендон вновь закурил и, откинувшись в кресле, заговорил: — Ты не виноват. — … — Тот менталист использовал на тебе незаконную формулу. Это заклятье позволяет увидеть воспоминания о событиях, которые ты больше всего хочешь скрыть. Можешь особо не переживать — сейчас Арона интересует только убийца его сына. Он, конечно, не будет самим собой, если позже не вспомнит о твоем казусе, но вряд ли станет использовать эти сведения. К тому же, Арон не из болтливых, как и его подчиненные. — А вы? — не удержавшись, тихо спросил юноша. — А я из очень болтливых, — весело усмехнулся мужчина. — Так что постарайся сделать ваши отношения с его высочеством официальными к тому времени, как я по пьяни разболтаюсь. — Но вы же… — краснея, запнулся гвардеец. — Но я же сам тебя предупреждал насчет Арди, так? — угадал Глендон. — Видишь ли, дружок, я не знал, как далеко вы зашли. Ну, а после увиденного… В общем, не в моих привычках разлучать влюбленных. Но ты всё-таки помни, что Эллин с Айлином будут очень даже против. — Колечко дыма взмыло к потолку. Глендон проследил за ним мечтательным взглядом. Юан, не в силах съесть ни кусочка, сидел, не двигаясь, с тарелкой на коленях.       Молчание длилось недолго. Дверь вновь протяжно скрипнула, на этот раз распахнувшись со всей силы. Глендон, не поворачиваясь, улыбнулся: — А вот и второй герой драмы. — Я тебе мальчик на побегушках? — холодным тоном обратился к кузену принц, но, увидев побледневшего Юана, тут же обеспокоенно спросил: — Что случилось? — Много всего, ваше высочество, — театрально вздохнул герцог. — Однако в первую очередь я вызвал вас, простите, пригласил, чтобы извиниться. — С извинениями обычно приходят, — хмуро заметил Вардлас, не отрывая взгляда от Юана, словно ощупывая его на предмет повреждений. — Да, — кивнул Глендон, — но здесь случай особый — я не мог оставить без присмотра сокровище вашего высочества. Из лучших побуждений я едва не стал причиной гибели двух влюбленных сердец. Что ж, коль разлучник из меня не вышел, попробую быть сводником. — Что ты несёшь? — изогнув бровь, принц соизволил посмотреть на спятившего брата. — Своё благословение несу. Уверен, Юан тебе ничего не расскажет, но, если ты будешь очень милым, я, может быть, позже тебе объясню. А пока оставляю его на тебя. Проследи, чтобы он больше отдыхал, доел свои персики, допил чай, поменьше нервничал, в том числе из-за тебя, и не сталкивался с людьми Арона, — вставая, закончил инструктаж мужчина. — А я пойду к этому стервятнику, пока он не заклевал моих цыплят.       Стоило Глендону исчезнуть за дверью, ошеломленный Арди повернулся к другу. — Что с ним? — Он не в себе, — стараясь скрыть волнение, ответил юноша. — Не слушайте его. — Дядя тебя допрашивал? — догадался принц. — Да, — Юан не хотел лгать. — И что произошло? — Ничего, — потупив взгляд, пробормотал юноша. Вардлас с минуту сверлил его испытывающим взглядом, затем сел на место Глендона и, скопировав командный тон Рубеллина, бросил: — Доедай. — Я не голоден, — поставил тарелку с персиками обратно на поднос гвардеец. — Десерт это не то, чем утоляют голод, — пожал плечами принц, но больше настаивать не стал.       Некоторое время они оба молчали. Юан успел успокоиться. Во многом этому поспособствовал чудодейственный чай. Тошнота тоже прошла, и в целом ситуация перестала казаться такой страшной. Остался только стыд и легкая скованность при попытке поднять взгляд на его высочество. — Что Глендон тебе вчера сказал? — поинтересовался Вардлас. — Ничего особенного. К тому же он забрал свои слова обратно, — пробормотал под нос юноша. — Ничего особенного, да? — тон принца стал холоднее. — И из-за этого «ничего» ты вдруг сбежал из нашей комнаты, не сказав ни слова. Я всю ночь не спал, гадая, что тебе наплел мой братец. — Вы тоже? — слова вырвались раньше, чем Юан успел подумать. Он ошалело хлопнул ресницами, не веря, что сказал это вслух. Гнев на лице Арди сменился усталостью. — Ну и дурак же ты, — заключил принц и, вставая, добавил: — Идём. — Куда? — За твоими вещами.

***

      Триалин расположился в кресле рядом с Элланом. «Сумеречный» сидел на стуле, как и все допрашиваемые до него, но императора уравнивать с остальными подозреваемыми даже начальник Тайного Патруля не осмелился. Рубеллин нашел себе удобный для наблюдений угол, вдали от взгляда дяди. Глендон, сидя на прежнем месте, порядком уставший, цедил кофе. — Какой у вас уровень ментальной магии? — начал допрос лорд Асторд-Эсслинг. — Никакой. Я ею не владею, — ответил «сумеречный». — Кто назначил вас в поход кронпринца? — Бывший командующий гвардии Анрин Асторд-Эсслинг. — Ваш непосредственный начальник знал о том, куда вы направляетесь? — Нет. — Вы не уведомляете его величество о своих перемещениях? — Я получил приказ охранять кронпринца, а не следить за ним. — Почему вы не защитили его светлость в момент опасности? — Что значит не защитил? Когда эти твари повалили его наземь, я убил их молнией. Кто же знал, что после полученного ранения его высочество вдруг оторвется от своей охраны и побежит за ребенком. Шел бой, в тоннелях темно, повсюду мелькают вспышки заклятий — ничего не разберешь. А потом произошел обвал. Я видел, как Джеффри и бывший лорд командующий побежали к его высочеству, поэтому остался защищать второго принца.       Рубеллин готов был лично придушить Эллана за такие подробности. Он уже поймал два суровых взгляда от дяди и один недовольный от Айлина. — Защита принца Вардласа тоже входит в ваши обязанности? — Да. Кронпринц, конечно, в приоритете, но сами подумайте, у достаточно опытного мага второго уровня больше шансов выжить под обвалом, нежели у подростка с неполным образованием и долгим отсутствием практики в магии. — Что произошло после обвала? — Разве вы не знаете? — Мне интересна ваша версия событий. — Бросьте, — Эллан улыбнулся. — Вам интересно, владею я ментальной магией или нет. Даже не так. Вам интересно, кто убил вашего сына. — Вы хотите мне что-то рассказать? — приподнял бровь начальник Тайного Патруля. Эллан посмотрел на императора. Триалин задумчиво гладил кольцо. — Валяй, — лениво бросил Айлин. — Мой господин, вы уверены? — на всякий случай уточнил «сумеречный». — А для чего еще я тут сижу?       Эллан понимающе кивнул и вновь повернулся к Арону. — Лорд Асторд-Эсслинг, во всей этой истории вам не известна одна очень важная деталь. — Две, — поправил Триалин, вертя кольцо на пальце. — Две, — согласился «сумеречный». — Я слушаю, — кивнул Арон. — Не слушайте, смотрите. — Эллан щелкнул пальцами, и перед ним появилась светящаяся сфера, на первый взгляд ничем не отличимая от магического шарика. Еще один щелчок, и сфера в несколько раз увеличилась в размерах. Внутренность заполнилась дымкой, а затем появилось изображение.       Заполненные влажным, подсвечиваемым изнутри, паром гроты. Обнаженные Рубеллин и Анрин рассекают гладь воды, уходя всё глубже и глубже, пока не находят закрытую от чужих глаз пещеру.       Эллин застыл в своем углу. Глендон заинтересованно подался вперед. Триалин, не поднимая взгляда от кольца, задумчиво тер большим пальцем потрескавшийся черный камешек.       «Прекрасное место», — послышался из сферы голос Анрина. Рубеллин в сфере нервно озирался и замедлял шаг. Анрин взял его под локоть и бесцеремонно отвел к стене. Ладони юноши уперлись в грудь кузена. «Может, обойдемся без прелюдий?»       Эллин бросился к сфере, намереваясь её разбить. Ожидая такой реакции, Триалин с Глендоном тут же очутились возле него, перехватывая брата и удерживая его на месте. — Пусти, — безуспешно дернувшись в захвате близнеца и кузена, огрызнулся кронпринц. — Нет. Пусть он полюбуется на своего ненаглядного сыночка, — бесстрастно ответил император. Арон бросил в сторону троицы только один взгляд и вновь уставился в сферу. — Вы не имеете права, — прошипел Рубеллин. Его копия в сфере подставляла шею и ключицы поцелуям. Юноша замер, не в силах ни смотреть, ни отвернуться. Но и уйти он не мог, зная, что за его спиной вскрывают его с Анрином тайну. Разбить голыми руками сферу невозможно. Эллин сам не знал, чего он хотел достичь своим рывком. Может, опозориться еще сильнее? Было бы куда. Энергии для магического удара было недостаточно. Так что юноша, признавая поражение, вернулся в свой угол.       Наблюдать за голыми фигурами в непристойных позах было противно. Еще противнее осознавать, что одна из этих фигур он сам. Эллину стало душно и тошно. Хуже всего, что всё это видел дядя. Эллин не знал, жестоко ли это для Триалина, но для него определенно слишком жестоко. Слишком жестоко показывать отцу его единственного сына, его гордость, на которую возлагалось так много надежд, в таком грязном свете. Слишком жестоко показывать начальнику Тайного Патруля, славящемуся своей безупречной репутацией, как его сын попирает законы и клятвы. Слишком жестоко отнимать у старика надежду кому-нибудь отомстить за сына.       К тому времени, как кронпринц окончательно взял себя в руки, изображение в сфере пропало. Эллан вновь щелкнул пальцами, создав новый шарик с продолжением сцены в гроте. А ведь тогда, в пещерах, Рубеллин думал, что отослал шпиона. Юноша бросил в сторону безмятежного «сумеречного» испепеляющий взгляд, который, впрочем, больше задел Триалина, нежели его подчиненного. На секунду Айлин показался усталым и расстроенным, но стоило Эллину моргнуть, как наваждение спало и перед ним вновь сидел апатично спокойный монарх, царственным взглядом обводящий присутствующих и лениво вертящий перстень.       Следующая сфера показывала палатку снаружи, в ней интерес вызывали только звуки. Лицо Рубеллина становилось всё темнее и темнее, но он упрямо оставался в комнате, чувствуя, что завтрак вскоре попросится наружу. Арон, на глазах которого разворачивалась вторая интимная сцена с участием его племянников за день, оставался бесстрастным. Он наблюдал происходящее в сфере с привычным вниманием следователя, не выдавая ни лицом, ни телом никаких эмоций, отчего Эллину стало еще больше не по себе. Словно он был червем, которого рассматривал под лупой ученый. Хотя, наверное, червь вызвал бы в Ароне больше эмоций.       Когда последняя сфера погасла, лорд Асторд-Эсслинг некоторое время молчал, затем оценивающе оглядел Рубеллина и повернулся к допрашиваемым. — Это имеет отношение к убийству бывшего командующего? — после некоторой паузы обратился к Триалину Арон. — Самоубийству, — поправил император. Затем повернулся к брату: — Покажи ему письмо.       Эллину ничего не хотелось показывать, говорить и вообще смотреть в сторону брата. Но под ожидающим взглядом дяди он небрежным жестом вынул письмо и бросил на стол в сторону начальника Тайного Патруля. Арон пробежался глазами по строкам. И прежде чем он успел задать новые вопросы или как-то прокомментировать прочитанное, Триалин, закинув ногу на ногу, первым пошел в атаку. — Какая правда вас больше всего устроит? Что ваш сын был невменяемым? Что он сам представлял угрозу кронпринцу? Что он не такой идеальный, каким вы его представляли? О, мы совсем забыли о еще одной детали. То, что вы сейчас увидели — это условие, которое Анрин поставил… — Хватит! — не выдержал Рубеллин, оборвав елейный голос императора. — Достаточно, — уже спокойнее добавил юноша и обратился к дяде: — Если вам хочется кого-то винить в его смерти, лучше вините меня.       Арон не удостоил кронпринца и взглядом, предпочтя ответить императору. — Был он вменяемым или нет, я выясню, — короткий, ничего не выражающий ответ. — Снова будете допрашивать моих людей? — догадался Глендон, выделив слово «моих». — Беседовать. Со всеми, кто близко общался с Анрином, — убирая письмо в папку, спокойно объяснил Арон. — И со мной тоже? — без тени радости уточнил герцог. — В первую очередь, — кивнул начальник Тайного Патруля. Глендон наградил Триалина взглядом «спасибо, удружил» и принялся протестовать. — Может, на сегодня достаточно? Все устали! — Я не устал. — Отпустите хотя бы Рубеллина. — Его никто не звал и никто не держит.       Такое пренебрежительное отношение к себе вконец вывело Эллина из себя. А он еще жалел дядю. Но как бы ни хотелось молча встать и выйти, хлопнув дверью, позволить себе окончательно потерять лицо он не мог. Из этой тупиковой ситуации помог выйти Триалин. — На сегодня и впрямь хватит. Вы уже достаточно третировали гвардейцев, дайте им отдохнуть. Собранных сведений вам хватит для размышлений на сегодняшний день. Продолжите завтра, — тоном, не располагающим к спору, закончил дискуссию император, и Арону ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

***

      Взбешенный и расстроенный Рубеллин так и не сумел заставить себя заняться чем-то полезным. Он хотел проведать Эйлина, но идти к ребенку в таком состоянии было бы не слишком уместно. Поэтому, отложив разговор с найденышем, принц заперся в своих покоях и остаток дня рисовал в альбоме. Комнаты, которые он так не любил, сейчас были для него предпочтительнее любого места в замке, особенно спальни близнеца. Вдобавок, гнетущее чувство, что вызывали у юноши собственные покои, сейчас вполне соответствовало его настроению и добавляло новым картинам мрачного очарования.       Ужин проходил в угрюмом молчании. Рубеллин демонстративно игнорировал близнеца, а заодно с ним и Глендона. Он даже не стал садиться на свое место, устроившись среди кунгусов, где его развлекали девушки. То, что сделал Триалин, было омерзительно. Конечно, он хотел как лучше, только Эллин его не просил за себя заступаться. Юноша надеялся, что случившееся между ним и Анрином останется в темных глубинах Нижнего Тракта, похороненное под толщей земли. Свою половину тайны Анрин унес в могилу. А вот Рубеллин его подвел.       Вино пилось легче обычного, глуша гадкую смесь стыда, вины, злости и капельки обиды за самого себя. В надежде отвлечься юноша прислушался к разговорам. Говорили о бунте и об Осеннем Фестивале, который должен был начаться завтра. Девушки гадали, кого в этом году назовут Королевой Осени. — Ваше высочество, мы завтра собираемся поехать на прогулку в город, не присоединитесь к нам? — кокетливо улыбнулась Дарина. — С удовольствием, — ответил улыбкой Эллин. — А вы, ваше высочество? — обратилась к Вардласу кунгусска. Арди весь вечер сидел необычайно тихо, разговаривая только с Юаном. — Да, конечно, — рассеянно ответил принц, скорее всего даже не расслышав вопроса. — Решено, — хлопнула в ладоши обрадованная леди. — Надо будет послать кого-нибудь занять столики в ресторане, пообедаем там, — размышляла вслух женщина.       После ужина Рубеллин отправился в Зелёную гостиную. Порядком выпивший за ужином, он снова и снова вливал в себя вино, выигрывая одну партию за другой за карточным столиком. Единственным более или менее достойным противником оказался Раду, но и он продержался недолго. Заскучавший Эллин успел собрать приличную сумму, когда в гостиную вошел Арди с нехотя плетущимся за ним Юаном. — Не хотите со мной сыграть, ваше высочество? — подчеркнуто вежливо обратился к старшему брату Вардлас. Не расслышав в голосе принца ни иронии, ни насмешки, Эллин насторожился. «Ему от меня что-то нужно», — догадался юноша.       Не дожидаясь приглашения, Арди сел напротив и перемешал колоду. Все прочие собрались плотным кружком в ожидании интересной игры. Юан скромно устроился в сторонке.       Пока принц раскидывал карты, Эллин выпил ещё. И ещё, чтобы заглушить чувство усталости, возникающее у него после каждой беседы с младшим братом. Карты ему достались не слишком хорошие, но он выигрывал и с худшим раскладом. — Видел сегодня Эйлина, — начал издалека Арди. — Выглядит лучше, чем можно было надеяться. Эллан его вернул?       Рубеллин кивнул, скидывая карты. — Вы с ним говорили? — поинтересовался Вардлас. Рубеллин не понял, кого брат имел в виду, но полагал, что ребенка. — Нет. — Я так и думал, — словно убедившись в чем-то, качнул головой Арди. — Глендон сказал, что завтра допросы продолжатся, — кроя карту, заметил юноша. «А вот это уже ближе к теме», — подумалось Эллину. — Он назвал это беседой, — пожал плечами Рубеллин, зная, что брат прекрасно понял, кого он имел в виду. — Со мной тоже будет беседовать, так? — Полагаю, он захочет. — И о чем мы будем разговаривать? — неумело делая вид, будто ответ ему совсем не интересен, взял новую карту принц. Эллин про себя усмехнулся. Если Арди хочет подготовиться к разговору с дядей, можно было подойти к Рубеллину раньше и поговорить наедине, а не пытаться выстроить завуалированный диалог. — О горячих источниках, походной жизни, — лениво протянул кронпринц. — Еще, очень может быть, он заинтересуется необычными кинжалами. Например, костяными, — добавил юноша. Полностью поняли смысл его слов только Арди и Юан. Эллин был практически уверен, что дядя не обойдет тему с кинжалами из когтей. Один такой кинжал угрожал его сыну и находился в момент угрозы в руках Вардласа. В сфере был прекрасно слышен их разговор, и виден входящий в палатку принц, вынимающий на ходу коготь. — Насколько он осведомлен в таких темах? — поинтересовался Арди. «Надо же, какая удивительная чуткость!» — мысленно давился язвой Эллин. Его младший брат решил узнать, о чем можно говорить, а о чем не стоит. Где же была эта проницательность, когда он рассказывал интимные подробности отношений кронпринца с Анрином Триалину? — Полностью, — равнодушно ответил Рубеллин. Арди, не скрывая удивления, на пару мгновений отвлекся от игры и посмотрел на брата. — Если так, ему будет не интересно со мной беседовать, — взяв себя в руки, заметил юноша. «Трусит?» — предположил про себя Эллин. Впрочем, это и не удивительно. После всех допросов, устроенных Ароном принцу во время ареста, любой бы на месте Арди нервничал. Рубеллин сжалился. — Я скажу ему, что тебе нечем с ним поделиться. — Вообще-то есть чем, но к этому делу оно не относится. И… я не уверен, стоит ли делиться этим с ним. — Взгляд юноши стал несколько рассеянным.       Их туманный разговор привлёк новые уши. На диванчик к Рубеллину подсела еще одна девушка. — Так вы хотите поделиться этим со мной? — догадался Эллин. Карты не шли. Или Арди играл лучше всех присутствующих в гостиной. — Да. Но мне нужно время, чтобы всё до конца выяснить. Если мои догадки верны, то вам готовят сюрприз гораздо больший, нежели вы приготовили мне.       Рубеллину с хмельной головой понадобилось немало времени, чтобы сообразить, о чем и о ком брат говорит. Сюрприз, приготовленный для Арди? Если подумать, то самой большой неожиданностью для него стал Триалин. Значит ли это, что Вардлас имеет в виду императора? Он что-то про него раскопал? Арди? Про Триалина?! — Я много времени провожу в библиотеке. Изучаю родословную, — огорченный долгим молчанием кронпринца, попробовал вновь намекнуть юноша. Эллин не знал, зачем братишке понадобилось пускать пыль в глаза вместо того, чтобы нормально поговорить. Он как раз думал над этой головоломкой, когда сидящая рядом девушка наклонилась вперёд, задев его локтем, и обратилась к Вардласу: — Вы нашли что-то интересное? Мы все хотим послушать.       Ответа младшего брата Рубеллин не услышал. Лицо вдруг обдало жаром. Тягучая истома растеклась к конечностям. В брюках стало невыносимо тесно. А дыхание, помимо воли, участилось. Первой мыслью юноши было предположение, что его отравили. Вернее, добавили в вино что-то, способствующее постельным утехам. Ладони вспотели. Сохранять спокойствие становилось труднее с каждой секундой. Ему срочно требовалось выйти. Только он не представлял, как это сделать, не обратив на себя внимания. Пока что он склонился пониже над карточным столиком, прикрывая грудью уже заметное напряжение в штанах. Плечом Эллин случайно задел девушку, и новая волна судорожного жара прокатилась по телу. Юноша шумно выдохнул, с трудом сдерживая стон. — Что с вами? — обеспокоенно обернулась девушка. — Кажется, я выпил лишнего, — слабо улыбнулся кронпринц. Ему тут же протянули стакан холодной воды. Несколько голосов предложили свою помощь, кто-то послал за Лордом Верриари, кто-то вызвался проводить Рубеллина до его покоев. На все эти любезности юноша лишь улыбался и тихим голосом уверял, что всё в порядке. Держаться удавалось до тех пор, пока девушка рядом с ним не потрогала его лоб ладонью. — Ваше высочество, у вас жар! — успела воскликнуть леди, прежде чем Эллин отшатнулся от неё как ужаленный. Вместе со сладкой дрожью и тянущим чувством в паху в затуманенный разум пришло осознание. — Его высочество Вардлас меня проводит, — бросая карты на стол, заявил Рубеллин. Арди, всё это время в недоумении наблюдавший за муками брата, тут же подскочил к нему. Вместе с Юаном он помог Эллину избавиться от сопровождения и вывел его из душного зала. — Что случилось? Тебе плохо? — принц не помнил, чтобы брат хоть раз напивался до такого состояния. — Я отведу тебя к Акиэлю, — не дождавшись ответа, предложил юноша. — Нет. Не к нему. К Айлину, — прерывисто дыша, попросил Рубеллин. — Хотя… я сам дойду. Спасибо. Иди. — Ты на ногах еле стоишь. А вон и Акиэль идёт.       Лорд Верриари торопливым шагом приближался к принцам. Одного взгляда на Эллина хватило, чтобы глаза кунгуса гневно сузились. — Кто это сделал?       Рубеллин предпочел не отвечать. Не при младшем брате. Акиэль расценил его молчание правильно. — Ваше высочество, я о нём позабочусь, — подхватывая кронпринца под руку, обратился к Вардласу Лорд. — Что с ним? — не отставал Арди. Эллин умоляюще посмотрел на него и юноша замолчал. На лице отразилось недоверие, словно он догадался, но не мог в это поверить. Юан соображал быстрее. Быстро пожелав Рубеллину доброй ночи и вежливо поклонившись, он потянул принца за руку в противоположном направлении. — Благодарю. Дальше я сам, — дойдя с помощью Акиэля до коридора в кабинет императора, остановился кронпринц. Кунгус некоторое время колебался, но все же отпустил юношу и отошел. Остаток пути Эллин прикладывал чудовищные усилия, чтобы идти прямо и непринужденно, не вызывая беспокойства охраны.       Полуночное собрание в кабинете Триалина прервалось появлением его раскрасневшегося близнеца. — Все свободны, — коротко взглянув на брата, распустил министров император. Стоило двери закрыться за последним чиновником, как мужчина, откинувшись в кресле, закинул ноги на стол и рассмеялся: — Вижу, твоё расследование сдвинулось с мертвой точки. — И очутилось в горячей, — на одном дыхании прошипел Эллин. — По-твоему, это смешно?       Та девушка была шпионкой под прикрытием. Услышав странный разговор принцев, она подсела поближе, а стоило ей прикоснуться к Рубеллину, как кольцо сработало. Стало понятно, о чем говорил император, когда предостерегал не попадаться на проверках. За такой конфуз можно было вычесть все три попытки. Самое обидное, что в таком состоянии Эллин не запомнил даже внешности девушки. — Ты только за этим ко мне пришел? — хитро улыбнулся Айлин. Юноше захотелось ударить близнеца. Всё продумал, шельмец. Триалин неспроста выбрал именно такую реакцию кольца. Знал же, что Эллин до последнего будет сопротивляться уговорам лечь снизу и даже проигранный спор попытается обойти. А тут сам пришёл, уже готовый. Рубеллин больше не мог стоять. Пошатываясь, он прошел к столу и, оперевшись об него, хриплым голосом попросил: — Помоги мне. — Юноша ненавидел себя за эти слова. Лукавая улыбка Айлина стала еще шире. Он похлопал себя по колену, подзывая к себе брата, и ласково поманил: — Иди сюда, золотце.       Ударить императора захотелось сильнее, но Эллин всё же сдержался и на ватных ногах сделал последние два шага. Сильные руки обхватили его талию и усадили на стол. — Я готов прибавлять тебе попытки, если ты каждый раз будешь приходить ко мне, — смеялся Триалин.       Желание отвесить его величеству затрещину сделалось невыносимым. Цепляясь за свою злость на близнеца, как за спасительную соломинку, Рубеллин поднял ослабевшую руку, намереваясь осуществить задуманное. И не успел он коснуться императора, как запястье оказалось перехвачено стальным захватом, а спустя мгновение юноша лежал спиной на столе. Триалин со шкодливо-хищной улыбкой склонился над братом. Колено, раздвинув ноги принца, уперлось в пах. Сквозь сомкнутые губы вырвался хриплый стон. — Всё ещё хочешь откупиться деньгами? — неторопливо оглаживая промежность юноши сквозь ткань брюк, прошептал над ухом Айлин. — Пре…прекрати, — мучительно выдохнул младший близнец. Мужчина тут же убрал руку и даже немного отодвинулся. — Как скажешь. — Айлин! — в голос прорвались молящие нотки. — Нельзя ли озвучить твою просьбу поконкретнее? — философским тоном поинтересовался Триалин, но всё-таки немного смилостивился и, ослабив ремень, стянул с брата брюки.       Дверь едва не вышибло от ударов. В кабинете материализовалось несколько «сумеречных». В комнату ворвались несколько министров и секретарь. — Что случилось? — нахмурился император. Рубеллин так и сидел на столе, боясь дышать. С первым ударом в дверь брат успел накинуть на него скрывающее заклятье. Присутствующие не могли видеть принца со спущенными штанами, но вполне могли услышать его тяжелое дыхание и еле сдерживаемые стоны.       К счастью, в кабинете поднялся такой гвалт, что вздумай Эллин даже заговорить вслух, никто бы его не расслышал. Он сосредоточился на шуме, пытаясь вычленить среди дюжины рапортов и докладов общий смысл. И когда у него каким-то чудом это получилось, дыхание перехватило от ужаса. Двадцать четыре бунта по всей территории Дегроуэля вспыхнули одновременно.