Хроники империи

      Завтрак, как обычно, протекал в своём размеренном, полном монотонного гула голосов, темпе. Даже Рубеллин соизволил выползти из постели вовремя. Впрочем, судя по его хмурым взглядам в сторону старшего брата, создавалось впечатление, что из спальни кронпринца всё-таки выковыривали в принудительном порядке.        Вардлас в очередной раз пытался заставить вернувшегося накануне вечером Юана рассказать подробности их совместной с Глендоном поездки в Юлазиан, на что гвардеец снова устало закатывал глаза и, едва скрывая раздражение, терпеливо повторял программу своего пребывания в столице Крастской Империи.        Дарина в окружении подруг горячо обсуждала состоявшийся вчера вечером небольшой спонтанный банкет в честь возвращения лейтенанта Аберкрома. Дамы согласно кивали, поддерживая предложение кунгусски чаще устраивать такие мероприятия, ведь повод всегда можно найти. Из-за травмы Дарины вся женская половина двора, дабы поддержать женщину, носила шляпки с косой вуалью, прикрывающей один глаз. Новая мода так понравилась девушкам, что уже через неделю после трагедии увидеть такие шляпки можно было и у обычных горожанок Реорбера. А вскоре все шляпные мастера столицы стали создавать подобные фасоны. Таким образом, Дарина оказалась в центре всеобщего внимания, как основательница нового веяния моды. Особенно леди польстил комплимент Рубеллина. Кронпринц был одним из первых, кто оценил вкус кунгусски и, скорее всего, именно его похвала стала толчком к шляпочной истерии, распространившейся при дегроуэльском дворе.        Император с полуулыбкой оглядел своих завтракающих подданных, прежде чем постучать чайной ложкой по хрустальной стенке бокала, привлекая к себе внимание, и, как только в столовой повисла ожидающая тишина, негромко заговорил: — Лорды и леди, я прошу каждого из вас сразу после завтрака отправиться к себе, одеться теплее и через час выйти во двор. Это касается абсолютно всех, включая министров, нашего уважаемого канцлера, детей и, само собой, наших гостей, — мягкий взгляд в сторону Эллина, Арди и гвардейцев. — Если у вас были планы до обеда, я прошу отложить их на другое время. Те, кто проигнорирует мою просьбу, будут организовывать именины моих детей в течение двух лет за свой счёт, — улыбнулся Триалин. Больше он ничего не сказал, и всем присутствующим оставалось только гадать, для чего их выгоняют во двор. Впрочем, озорная улыбка его величества обещала что-то весёлое, поэтому после скорых сборов придворные высыпали на улицу.        Последнюю неделю снег шёл, не переставая, а из-за усилившихся ветров, снегопад порой превращался в самую настоящую метель, как зимой, до которой ещё оставался целый месяц. Сугробы уже поднимались выше колена и, похоже, больше не собирались таять до весны. Хотя сегодня, впервые за несколько дней, было тепло, и с хмурого неба падали, медленно кружась, редкие снежинки. Закутанные няньками дети разбежались по двору, катая снежки, и к тому моменту, когда император, в сопровождение двух одинаково недовольных братьев вышел из замка, они успели изрядно закидать друг друга снегом. Пятилетний Аэлий подошёл к отцу с горстью снега на покрасневшей ладошке. — Хочешь? — пролепетал ребёнок. — Давай, — присев рядом с сыном, улыбнулся Триалин и на глазах у всего двора зачерпнул снег из протянутой ручки. — Вкусна? — серьёзно спросил Аэлий. — Очень. А где ты его взял? — поинтересовался император. — Вон тама, — показал в сторону конюшен малыш. Только у Мериеля с Гланиэлем хватило бесстрашия в голос рассмеяться, отчего у многих возникло подозрение, что именно близнецы надоумили братишку угостить отца снегом. Айлин одарил старших сыновей не предвещающим ничего хорошего взглядом и вновь обратился к Аэлию. — Хочешь секрет? Только никому не говори, — наклонившись ниже, шепнул мужчина. — Я знаю, где самый вкусный снежок. — Де? — хлопнул глазёнками мальчик. — Вон там, за ёлками, — указал на сад император. Аэлий тут же побежал проверять, а император скатал два крупных снежка, встал и с силой метнул в продолжавших валяться со смеху близнецов. Но даже точное попадание в головы не остановило их хохота. Триалин, тем временем, обернулся к впечатлённым его броском придворным. — Что стоим? Разбиваемся на два лагеря и вперёд, строить крепости. Я возглавляю один лагерь, его высочество Рубеллин — второй. — Моё желание в этом участвовать не учитывается, так? — кисло поинтересовался Эллин. — Вы абсолютно правы, ваше высочество, — сладко улыбнулся император и обратился к остальным: — Правила простые. Делимся поровну на два отряда. Строим крепости, запасаемся метательными снарядами и идём в атаку. Цель — захват командира вражеского лагеря. Проигравшая команда в течение суток выполняет желания победителей. Детей тоже распределяем поровну. — Можно сразу сдаться? — вяло спросил Рубеллин. — Конечно, можно! — кивнул Айлин. — Правда, в таком случае, вы будете выполнять желания неделю, вместо суток, — обрадовал император. — Кто в мой отряд?        Количество жаждущих играть в одной команде с Триалином значительно превышало желающих идти под командование кронпринца. Глендон и Вардлас, к примеру, сразу же встали на сторону императора. Особенно трудно оказалось распределить детей. Только после того, как Раду заявил, что будет в отряде Рубеллина, ребятня согласилась играть с дядей. А когда к команде кронпринца присоединился Акиэль, стремящихся попасть в его лагерь стало куда больше. Юан, как и остальные гвардейцы, кроме Глендона, остался с Эллином.        Сформировавшиеся команды разбрелись на разные концы двора. Император великодушно уступил участок возле сада кронпринцу, а сам, вместе со своим отрядом перебрался ближе к замку. В отличие от братьев, Рубеллин в строительстве снежной крепости почти не участвовал. Он обеспечивал своих солдат магической поддержкой, перетаскивая формулами снег и укрепляя стены цитадели, но портить перчатки наотрез отказался. Когда оба снежных замка были построены, а снаряды подготовлены, оба лагеря притихли, высматривая противников и обсуждая стратегию атаки. Эллин к тому времени успел окончательно смириться с затеей брата и потому серьёзно взялся за план нападения. — Разобьёмся на три группы, — рисуя веточкой на снегу схемы, обратился к своей команде кронпринц. — Первая пойдёт в лобовую атаку и примет на себя основной удар противника. Вторая — обойдёт замок и нападёт на них с тыла. Третья — останется защищать нашу крепость. Впрочем, нет. Лучше четыре группы. Триалин наверняка подготовит засаду. Мы не можем рисковать всеми. Если вторая группа попадёт в ловушку, четвёртая будет действовать по обстоятельствам. Если будет возможность помочь — пойдёт на выручку, если нет — вернётся и доложит. Вопросы? Предложения? — обратился к бойцам командир. — Что если они тоже решат напасть на нас с тыла? Но обойдут, например, с другой стороны? За конюшнями? — внимательно разглядывая схему двора, предположил Раду. — Можно отправить второй отряд в обход замка, а четвёртый — через конюшни. Тогда они потеряют эффект неожиданности, — ответил Рубеллин. — Да, но если они подготовили засаду не у своей крепости, а, ожидая наш манёвр, где-то по пути? — вставил Акиэль. Его мнению Эллин доверял, как-никак ближайший друг императора. — В таком случае, предлагаю разбить вторую и четвёртую группы на две подгруппы, которые будут следовать одна за другой. Те, что спереди — разведчики, те, что сзади — поддержка, — подумав, решил кронпринц. Все согласились, что это план с минимальными рисками. — Теперь определимся с составом групп. Раду, вы возглавите первую группу. Акиэль, вам я доверяю вторую и четвёртую. Юан, вы будете командующим третьей — моей личной гвардии. Итак. Цель первой группы — прорвать защиту и выманить как можно больше противников. Поэтому, Раду, наберите в свою группу самых стойких. Если атака провалится, отступайте к лагерю, но не давайте им прорваться. — Вас понял, — кивнул Раду. — Цель второй и четвёртой — скрытая атака и захват императора. Акиэль, вам понадобятся самые быстрые и сильные. Все остальные остаются в тылу под командованием Юана.        Как только группы были сформированы, Рубеллин дал сигнал к нападению. Сам он остался в снежной крепости с Юаном и Гланиэлем. Остальные защитники крепости сторожили снаружи. И вот атака началась. Раду с гвардейцами, несколькими кунгусами и парой министров бросился к вражескому лагерю, из которого тут же выскочили противники. — Их куда больше, — заметил Юан, наблюдая за сражением вместе с кронпринцем. — Вижу. Примерно треть от всего числа, — кивнул Эллин. — Пушечное мясо, — хмыкнул Гланиэль. Его зрение было куда острее, чем у дяди и гвардейца, поэтому он тут же объяснил: — Там, в основном, леди и старики. Вижу канцлера, нескольких министров, послов. Ни одного кунгуса. — Значит, и вправду готовит засаду, — подытожил Рубеллин.       Лобовая атака поначалу захлебнулась из-за количества противников, но потом Эллин отправил часть своей охраны на подмогу Раду, и вскоре первая группа начала успешно отвоёвывать позиции. От второй и четвёртой групп пока известий не было. Но за них Рубеллин не переживал. Не зря же он разделил оба отряда на подгруппы. Даже если их будет ждать серьёзная засада, половина успеет уйти. При худшем раскладе, Эллин просто отзовёт все группы назад к крепости, держать оборону. Им нужно будет всего-то продержаться до обеда, тогда игра закончится ничьёй. Он продолжал внимательно наблюдать за вражеским лагерем, куда постепенно отступало «пушечное мясо». — Видишь что-нибудь? — поинтересовался юноша у племянника. — Нет. Там как будто пусто, — нахмурился Гланиэль. — О, кажется, я вижу на… — договорить мальчик не успел. Его последние слова потонули в оглушительном грохоте взрыва. Рубеллин прикрыл уши. Поле битвы перед ним исчезло в снежной пыли, а когда она немного осела, взгляду предстало печальное зрелище рухнувшей вражеской крепости. Отступавшие до этого противники пошли в наступление, тесня Раду к лагерю. Эллин не понимал, что произошло. Он гадал, не Акиэль ли, перестаравшись, обрушил снежный замок противников, беспокоился, нет ли пострадавших и всё ли в порядке с Арди. За Триалина принц не беспокоился — император был ещё более живучим, чем кунгусы. Но Арди… Он же далеко не опытный маг. Размышления Рубеллина прервались племянником. Гланиэль долго всматривался в снежную пелену, поднятую взрывом, прежде чем траурным тоном заключить: — Мы покойники. — Это почему? — удивился Юан и тут же услышал крики оставшихся снаружи немногочисленных гвардейцев. Рубеллин тут же метнулся к окошку у противоположной стены. Их окружили. Две трети вражеского войска во главе с Триалином штурмовали крепость. Отзывать Раду с первой группой было уже поздно, да они бы и не услышали. Больше всего Эллина волновало, куда подевался отряд Акиэля, и как так вышло, что он не пересёкся с противниками. Подозрения относительно предательства кунгуса Рубеллин сразу откинул. Лорд Верриари никогда не пошёл бы на подлость, даже в игре. С другой стороны — иных объяснений кронпринц не видел.        Рубеллин успел подумать обо всём этом, пока нападающие жестоко расправлялись с защищавшими крепость гвардейцами. Бедных солдат закидали такой кучей снежков, что те мгновенно вымокли. Юан порывался было ринуться им на помощь, и Эллин с Гланиэлем насилу его удержали. Лишь когда последнего гвардейца спихнули в сугроб, а звуки битвы стихли, кронпринц покинул убежище, сохраняя гордый и холодный вид — сдаваться в плен тоже нужно с достоинством. — Где же ваш белый флаг? — улыбнулся император. Рубеллин неторопливо извлёк из внутреннего кармана идеально белоснежный платок и небрежным жестом бросил его к ногам брата. — Сойдёт? — Вполне, — кивнул Айлин и обратился к Вардласу: — Сигналь нашим, что капитуляция принята. Арди, на лице которого явно читалось облегчение при виде сухого и невредимого Юана, запустил в воздух сноп золотистых искр, после чего гул сражения между крепостями быстро сошёл на нет.        Эллину очень хотелось узнать, что привело его к поражению, но уязвлённая гордость не позволяла спросить при всех и напрямую. На выручку пришёл Гланиэль. — Как вы это сделали?! У нас был прекрасный план! — воскликнул мальчишка, не в силах смотреть на ехидное выражение лица Мериеля, игравшего в команде отца. — Признаю, план был хорош. Своей предсказуемостью, — усмехнулся Триалин.        Рубеллин сам не знал, что задело его больше: слова, тон или усмешка. В любом случае, это было низко. У него изначально не было никаких шансов против близнеца, известного своими каверзными стратегиями и грандиозными победами в трёх войнах, а когда большая часть кунгусов, да ещё и Глендон встали на сторону императора… можно и нужно было сразу сказать, что идея откровенно нелепая. Складывалось ощущение, что всё это лишь ради того, чтобы посмеяться над ним. Юноша устал, замёрз и с самого начала не находил интереса во всей этой глупой забаве, а теперь брат ещё и решил выставить его на посмешище. Решив, что с него довольно, Эллин молча, не спеша направился к замку, на ходу доставая портсигар и надеясь, что его уход не выглядит как бегство. — А ещё удивлялся, почему с ним никто не хотел играть, — тихо пробурчал себе под нос Вардлас. Недостаточно тихо. Рубеллин на мгновение замер, словно задумавшись, стоит ли отвечать, но вокруг императора и принца собиралось всё больше народа, поэтому Эллин, сохраняя бесстрастное выражение лица, продолжил свой неспешный путь через вытоптанный двор к парадным дверям замка.        Юан тут же бросился за Рубеллином. Вардлас поймал его за локоть, но гвардеец одарил Арди таким яростным взглядом и с такой силой отдёрнул руку, что принц тут же его отпустил. — Ну вот, второй трофей убежал, — хохотнул Глендон. Триалин, провожавший близнеца задумчивым взглядом, тотчас весело обернулся. — Благодарю, что напомнил! Нет ничего слаще в победе, чем заслуженный приз, — Айлин с улыбкой обернулся к побеждённым. К ним как раз подошёл весь белый от снега Акиэль, один вид которого был способен заморозить любого, осмелившегося заявить свои права на Лорда. — Ну что же, господа, разбираем свои трофеи и живо в замок, греться и обедать! — подбодрил свою команду император.        Рубеллин, недолго думая, направился прямиком в кабинет брата. Он не знал лучшего способа отвлечься от мрачных мыслей, чем занять себя работой. Бросив плащ в кресло и вытащив из портсигара новую сигарету, юноша сел за свой стол и взялся за бумаги. Хоть какая-то отрада в этой однообразной нудятине. Следом за ним в кабинет тихо шмыгнул Юан с горячим кофе и пирожным. Не говоря ни слова, гвардеец аккуратно поставил поднос на край стола, за которым работал Эллин, занял своё обычное место и, следуя примеру кронпринца, молча принялся за работу. Рубеллин коротко посмотрел на юношу поверх документов. Какой же Юан всё-таки славный. Было бы замечательно, если бы они с Арди оставались просто друзьями. Вардласу действительно нужны такие друзья. И как печально, что сам принц не понимает серьёзности ситуации. Когда Эллин умрёт, у Арди просто не будет выбора — он обязан будет жениться. Юан сможет остаться при нём в качестве любовника, но сделает ли это его счастливым? Вардлас будет разрываться между долгом и желанием. Юан будет стыдиться своего положения. А как отнесётся к их отношениям жена Вардласа? Если бы только Арди понимал, сколько проблем в будущем он создаёт сам себе своим упрямством. Рубеллин вздохнул, чем привлёк осторожный взгляд Юана. Нет смысла говорить об этом с гвардейцем — он сам всё прекрасно понимает. Да и что с него взять, с зелёного мальчишки. Вардлас ещё более незрелый. Возможно, если бы не болезнь, Эллин закрыл бы глаза на их отношения, быть может, разрешил бы им пожениться в будущем, но зная, что ему осталось всего несколько лет…        В кабинет заглянул Триалин. — Я тебя всюду искал, — вздохнул брат, заходя в комнату. Эллину показалось, что близнец кого-то отпихнул, прежде чем войти. — Лейтенант Аберкром, ступайте в столовую. Мы с его высочеством скоро присоединимся.        Юан вопросительно посмотрел на Рубеллина. Кронпринц кивнул, и гвардеец не слишком охотно вышел. Стоило двери за ним закрыться, как Айлин, придвинув стул, сел рядом с братом. — Прости, — тихо сказал мужчина. — Я сказал, не подумав. — С чего ты взял, что мне нужны твои извинения? — сухо поинтересовался Эллин, подсчитывая в голове разницу суммы налогов, собранных в Бренвиле, за два месяца. — Что мне сделать, чтобы ты меня простил? — не отставал Триалин. — Ты меня не понял, — делая пометки на полях отчёта, всё так же прохладно ответил юноша. — С чего ты решил, что должен передо мной извиняться? Собственно, за что? За то, что выиграл в детской игре? Брось, Триалин, я не настолько мелочен и щепетилен, чтобы расстраиваться из-за проигрыша. — Но ты расстроен. — Я просто устал. Не нужно делать вид, будто видишь меня насквозь. — Я знаю, что тебя расстроило не поражение, а мои слова насчёт твоей стратегии, — вздохнул император. — Прости. План на самом деле был очень хорошим. Даже прекрасным. — Своей предсказуемостью, — добавил иронически настроенный Рубеллин. — Для меня — да, — признал близнец. — Но если бы ты играл против кого-то другого, ты бы наверняка выиграл. — Как хорошо, что у меня был выбор, против кого играть, — съязвил кронпринц. — Я вовсе не хотел тебя унижать. У других и шанса не было против меня. У тебя был. — Слабо верится. Чего ты добиваешься? Я ведь уже сказал, что от тебя не требуется извинений. Поиграли, посмеялись. Можно мне уже вернуться к работе? Я и без того потратил впустую много времени. — Не впустую, — возразил Триалин. — Ты ведь никогда в детстве не играл в снежки и снежные замки. — Зато сегодня убедился, что ничего этим упущением не потерял. — Эллин, у тебя здорово получилось. Всем понравилось, — заверял император. Рубеллин не ответил, и мужчина продолжил: — Идём в столовую? Только нас ждут. — Благодарю, я сыт, — проверяя новый документ, отмахнулся кронпринц. — Сыт по горло этими глупостями, этим обществом и в особенности твоей раздражающей прилипчивостью. — Ты ещё не знаешь, насколько я могу быть прилипчивым, — рассмеялся Триалин. Эллин обречённо вздохнул. Он никогда не отрицал свою злопамятность, но вот на близнеца долго злиться или обижаться не получалось. Айлин действительно был особенным. У Рубеллина так и не сложилось определённого впечатления от брата, кроме того, что тот был ему самым близким человеком. Порой Триалин внушал ужас, был твёрд, жесток и непреклонен, часто поражал своей мудростью и богатым опытом, но не редко казался легкомысленным идиотом с излишне разнузданным поведением.        Заметив, что выражение лица Рубеллина смягчилось, император с улыбкой поинтересовался: — Не хочешь узнать, как мы вас обошли? — и, не дожидаясь ответа, взял первую попавшуюся бумагу и принялся рисовать на обратной стороне.        Оказалось, что пока команда Эллина старательно строила свою крепость, способную, в случае чего, выдержать осаду, Триалин со своей командой сделали лишь видимость замка, державшегося кое-как, ведь по-настоящему защищать его никто не собирался. Они оставили часть команды для отвода глаз, а сами притаились глубоко в саду на полпути к лагерю Рубеллина, укрывшись за сугробами и стерев свои следы магией. Затем они преспокойно пропустили мимо себя Акиэля с двумя его подгруппами, и к тому моменту, как Лорд Верриари достиг пустой крепости, сами добрались до вражеского лагеря. А как только Акиэль с двумя группами проник на их территорию, они подорвали собственную крепость, завалив противников толщами снега и на время выведя их из строя. — То есть, ты решил пожертвовать собственной крепостью? — дослушав, уточнил кронпринц. — Она изначально создавалось как приманка и ловушка. Цель-то была захватить вражеского командира, а не крепость, — улыбнулся Триалин. — Если бы ты повёл лобовую атаку, наша затея, скорее всего, провалилась бы. К счастью, ты не любишь марать, в данном случае, мочить руки, и всем об этом известно. Именно это я имел в виду, когда говорил о предсказуемости. Разведки не нужно, чтобы предугадать твои действия, просто зная твой характер.        Было не слишком приятно признавать правоту брата, и всё-таки Эллин, скрепя сердце, с ним согласился. — Ну что, пойдём обедать? — спросил Айлин. — Я не голоден, — уже куда мягче ответил Рубеллин. — Идём-идём, — потащив братишку за рукав, настаивал мужчина. — Там накрыли праздничный стол. Я же всё это ради тебя устроил. — То-то я так страдаю, — вымученно улыбнулся кронпринц.        Столовая действительно была украшена празднично. На столах, между блюдами, высились композиции из посеребренных еловых веток и золотистых шишек. Громоздкие железные хоросы казались ещё увесистее под тяжестью ледяных наплывов сосулек — Рубеллин серьёзно опасался, как бы люстры не упали. Под потолком мерцали крошечные синие огоньки, а в воздухе летали яркие леденцы, правда, пока они были довольно высоко, рукой не достать, но император пообещал детям, что сладости опустятся ниже, сразу после обеда. — И в честь чего такие затраты? — негромко поинтересовался Эллин, заняв своё место рядом с братом. — Просто так, — немного рассеянно улыбнулся император. — Почему бы иногда не проводить время с семьёй? — и повернулся к Вардласу — Да, ваше высочество?        Вардлас сидел странно притихший и задумчивый, отрешённо разглядывая миску с орехами напротив себя. Юан сидел как обычно рядом с ним, но на некотором расстоянии. При желании между юношами мог бы сесть ребёнок. — Угадай, чьими трофеями стали Раду и Акиэль? — сменив тему, обратился к Эллину Триалин. — Трофеями? — изумлённо приподнял бровь кронпринц. — Это звучит лучше, чем пленники, — пожал плечами Айлин. — Надеюсь, ты сам догадался, чьим трофеем стал? — на губах мужчины скользнула хитрая улыбка. — Не трудно догадаться, — мрачно усмехнулся Рубеллин и посмотрел на Акиэля. — Полагаю, Лорд Верриари достался мальчику… новенькому, не помню, как его зовут, но он, кажется, играл в вашей команде. — Рей, — подсказал император. — Ты угадал. С Раду будет труднее.        Эллин перевёл взгляд на полукровку. Его невеста была с ним в одном лагере, поэтому девушка исключается. Но кому ещё он мог понадобится? Рубеллин, помедлив с ответом, решил понаблюдать. Спустя некоторое время он заметил, что Раду с Глендоном слишком часто обмениваются взглядами. Причём лорд Гиждариан смотрел на командующего гвардией с лёгкой неприязнью, а герцог… с интересом? — Быть не может, — тихо сказал кронпринц, обращаясь к близнецу. — На кой он Глендону? — Мне самому интересно, — почти беззвучно хохотнул император.        Впрочем, скоро загадка разрешилась. Глендон выпросил у Рубеллина отгул на оставшуюся часть дня и потащил Раду в город, поэтому все единодушно сошлись на мнении, что герцог просто искал нового собутыльника. Из всех желаний, загаданных в тот день, самое необычное и серьёзное было, пожалуй, у мальчика полуоборотня, попросившего Акиэля взять его в ученики. Лорд Верриари, слывший своей нелюбовью к оборотням, наотрез отказывался. Мало того, что мальчишка наполовину оборотень, так он ещё и до жути пугал Лорда своими внезапными появлениями и постоянной слежкой. Акиэль даже несколько раз отправлял своих людей отвезти Рея в приют, но тот каким-то образом неизменно возвращался. Жалобы Триалину пользы не принесли. Император поговорил с Реем, затем со своими старшими сыновьями, после чего со смехом заявил, что мальчик остаётся жить в замке. И Акиэль каждую ночь, как бы он не запирался и не накладывал защитных барьеров, обнаруживал Рея в своей спальне. А теперь ещё и в ученики взять? На помощь расстроенному мальчишке пришёл Триалин. Он объяснил другу, что правила есть правила, и раз команда, в которой играл Лорд, проиграла, а Рей первым заявил на кунгуса права, значит, Акиэль обязан выполнить желание ребёнка и взять его к себе в ученики.        Рубеллин с опасением ждал желаний императора. Предсказать их было нетрудно, поэтому юноша вернулся в спальню пораньше, чтобы успеть принять ванну и привести себя в порядок. Он честно ждал брата пару часов, но Триалин так и не вернулся в свои покои. Лишь засыпая, Эллин вспомнил, что это был день рождения Анжуанны — покойной жены Триалина.

***

       На следующий день желаний от императора так же не последовало, что, собственно, поставило Рубеллина в тупик. Он был абсолютно уверен, что брат затеял всё это ради того, чтобы добиться от кронпринца выполнение условий проигранного спора. Но Триалин словно забыл о пари. Кроме кольца, которое уже обнаружило всю треть тайных любовников императора и больше пользы Эллину не приносило, Айлин не предпринимал никаких попыток соблазнить младшего брата. Срок пребывания Рубеллина в Дегроуэле подходил к концу, и юноша начинал беспокоиться. Не то чтобы он рвался выполнять условия пари, но он точно не ожидал, что близнец так просто оставит эту затею. Триалин ограничивался спешными поцелуями и короткими объятиями, отчего Эллину начинало казаться, что император к нему остыл. Вдобавок, в поле зрения слишком часто появлялась смазливая мордашка Лорда де Кансла, да и внушительный список фаворитов и любовниц его величества тоже не внушал оптимизма. — Тебя что-то тревожит? — тихо прервал невесёлые размышления кронпринца Триалин. Братья сидели в зале собраний, выслушивая доклады министров. — Нет, всё в порядке, — так же тихо отмахнулся Эллин.        Ближе к вечеру настроение Рубеллина окончательно упало, что не ускользнуло от внимания близнеца. — Нам нужно отвлечься, — уверенно заявил Айлин после обеда. — На сегодня никакой работы. Я тоже порядком притомился. Идём, искупаемся? — Где? — без энтузиазма отозвался кронпринц. — В бане, где же ещё. Я сейчас передам, чтобы нас не ждали. — Там слишком жарко. Мне снова станет плохо, — мрачно заметил Эллин. — Не станет. Я же буду рядом, — улыбнулся Триалин.        Немного посопротивлявшись для приличия, Рубеллин всё же дал себя уговорить. Айлин переместил их сразу на веранду. Братья быстро разделись в прохладном помещении и вошли внутрь. До Эллина тут же дошло, что они будут совершенно одни и надо бы предупредить слуг, чтобы те никого не впускали. Предвкушал он ровно пару мгновений, пока не увидел возвышавшуюся над водой курчавую голову. Акиэль сидел по шею в горячей воде и, кажется, дремал. В воздухе стоял душистый аромат трав, плавающих в бассейне.        Триалин тоже заметил друга. На губах скользнула шкодливая улыбка. Обернувшись к близнецу, Айлин прижал палец к губам, призывая к молчанию, и бесшумно прокрался к спящему Лорду. — Только попробуй, — Акиэль открыл глаза и обернулся. Заметив принца, он тут же сменил тон: — Ваше высочество? Я… уже ухожу. — Вы нам не мешаете, — любезно улыбнулся Эллин, про себя радуясь, что не стал, в отличие от Айлина снимать нижнее бельё. — Напротив, это нам стоит извиниться за то, что потревожили вас. — Нечего здесь спать, — усмехнулся Триалин. — Своей спальни нет? — Я бы спал у себя, если бы ни это маленькое чудовище, — огрызнулся Лорд. — Будь милосерднее к мальчишке, он тебя обожает, — засмеялся Айлин, соскальзывая в курящуюся паром воду рядом с другом. — Он меня пугает. Появляется из воздуха. Легко пробирается в мою спальню. Повсюду преследует меня. Как он это делает? Никто не может перемещаться на территории, кроме тебя и его высочества. Да и уровня магии этого ребёнка недостаёт для перемещений, — начал рассуждать кунгус. — Не достаёт, — усмехнувшись, кивнул Триалин. — Тогда как? Магия крови не позволяет исчезать в одном месте и появляться в другом, магия оборотней, насколько я знаю, тоже. — Наверное, дело в том, что он не исчезает, — улыбнулся император. — В кого он превращается? — подозрительно сузил глаза Лорд. — У него спроси. — Я спрашивал. Он не отвечает. Он вообще почти не разговаривает. И твои дети, они точно знают, но отказываются говорить, — проворчал Акиэль. — О, ты и у Мериеля спрашивал? — оживился Триалин. — И что он сказал? — Сказал, что Рей уникальное явление. — Я с ним полностью солидарен. Поэтому вынужден настаивать, чтобы ты взял мальчишку в ученики и был к нему добрее. — Сам его учи, — огрызнулся кунгус. — Боюсь, мне нечему его научить. К тому же, он хочет учиться только у тебя, — серьёзно ответил Триалин. В разговор вмешался Эллин, присевший на край бассейна рядом с братом и Акиэлем. — Если Лорд Верриари не хочет брать мальчика в ученики, зачем настаивать? — с укором поинтересовался кронпринц у Айлина. — Видишь ли, Рей действительно необычный ребёнок. Надо сказать, это большая удача, что Акиэль привёл его в замок, — начал объяснять император. — О чём уже не раз пожалел, — вставил Акиэль. — И Рей очень предан Акиэлю. А вот сам Акиэль из-за своих предрассудков относительно оборотней не желает давать мальчишке шанса проявить себя. — Во-первых, у меня нет предрассудков насчёт оборотней. Они все вероломные необразованные дикари. Во-вторых, этот ребёнок меня пугает. И пока я не узнаю, в кого он превращается, я не стану его учить. — Вообще-то, большинство оборотней — премилые создания, — заступился за подданных Триалин. — А что касается Рея — будь добр называть его по имени — он скажет тебе, в кого превращается, если ты пообещаешь не выгонять его из спальни и не станешь натравливать на него своих теней. — Я похож на того, кто стал бы травить ребёнка демонами? — прохладным тоном поинтересовался Акиэль. Ответить император не успел. Дверь в помещение отворилась, впуская Вардласа, Юана и Глендона. — Я же говорил, они здесь, — воскликнул герцог, помахав рукой троице. — Если вы всё ещё намерены уходить, вынужден просить вас остаться, — обернувшись к Акиэлю, тихо сказал Рубеллин.        Вардлас выглядел привычно недовольным, скорее всего, из-за присутствия Глендона. Юан, красный от смущения, неуклюже топтался рядом с принцем. Один Глендон, казалось, не обращал внимания на неловкую атмосферу. Он на мгновение выглянул на веранду, велел кому-то поторапливаться, затем с разбегу прыгнул в горячий бассейн, окатив сидящих с края водоёма горячей водой. Рубеллин с Триалином синхронно откинули с лица длинные и насквозь вымокшие волосы. Акиэля успели защитить от волны тени. — Полагаю, нам здесь больше делать нечего, — нахмурившись, проворчал Эллин. — Как это нечего? Нужно утопить этого идиота, — рассмеялся Айлин и нырнул вслед за Глендоном.        В купальню вошёл Раду. Мужчина, как и Арди с Юаном, остался в нижнем белье и без своей свиты, казалось, чувствовал себя не слишком уверенным, особенно под полупрезрительным взглядом, которым его окинул Вардлас, прежде чем приобнять Юана за плечи и увести гвардейца к бассейну. Пока Триалин с Глендоном в шутку боролись, расплёскивая воду и раз за разом обрызгивая Акиэля, Рубеллин обошёл водоём и спустился в бассейн с другой стороны, сев на ступени так, чтобы вода доставала ему по грудь. Недовольство Арди можно было понять. Раду с Глендоном, будучи куда старше принца, обладали прекрасным телосложением, выточенным постоянными тренировками. Триалин им не уступал, хотя и был немного худощавее. Акиэль, как и Юан, отличался стройностью, но и у него отчётливо прорисовывались мышцы под гладкой кожей. И если не брать в расчёт Рубеллина, Вардлас уступал внешне всем присутствующим. Он лишь недавно вернулся к тренировкам, поэтому ещё не восстановил прежнюю стать. Напротив, заметно похудев за два с половиной года в тюрьме, юноша обнаружил, что подростковая нескладность ещё не совсем оставила его. Понятное дело, что на фоне полуголых взрослых мужчин Арди чувствовал себя неуверенно. Масла подлил Юан, невольно заглядевшийся на борющихся в воде Триалина с Глендоном, за что Вардлас, не долго думая, просто спихнул гвардейца в воду. — Никто не хочет мне помочь? — вынырнув из захвата кузена, поинтересовался император. Энтузиазмом лезть на глубину никто не горел. — Ты посмотри, какие они тухлые, — усмехнулся герцог. — Надо ополоснуть, — заговорщицки улыбнулся Айлин.        Худшие опасения зрителей сбылись — Глендон с Триалином решили объединиться. Отплыв на небольшое расстояние, братья принялись обстреливать Акиэля, Раду и Вардласа с Юаном водяными шарами. Первым потерял терпение Арди, у которого, в отличие от кунгуса и полукровки, не было теней, способных укрыть от бомбардировки. Юноша потащил с собой Юана для подмоги, и вскоре в середине бассейна барахталось уже четверо. Акиэль некоторое время с улыбкой за ними наблюдал, а затем столкнул Раду в воду. — Иди, помоги принцу, — кивнув на явно терпящего поражение Вардласа, посоветовал Лорд. — А сами не хотите помочь? — поинтересовался Раду. — Я отсюда прикрою, — заявил Акиэль и в подтверждение своих слов запустил в Триалина несколько водяных шаров.        Глендон, стоило прибыть подкреплению, сразу переметнулся на сторону принца. Втроём — Юан не принимал активного участия — да ещё и с поддержкой Акиэля, мужчинам удалось утопить Триалина. Император признавать поражение не собирался. Отплыв от предателя, он ушёл в глухую оборону. Впрочем, Акиэль, смилостивившись, всё же перешёл на его сторону и принялся обстреливать водяными снарядами уже Глендона с Раду. Купальня наполнилась задорными криками и звуками плещущейся воды.        Забытый всеми Рубеллин сидел в дальнем конце бассейна. Сначала он хотел, по примеру Лорда Верриари, запускать в дерущихся водяные сферы, но после того как Глендон стащил Акиэля в воду, передумал. Лучше тихо наблюдать со стороны. Ему не привыкать. В детстве всё было ровно так же. Пока остальные дети играли, он смотрел издалека, не осмеливаясь привлечь к себе внимание. Должно быть, Вардлас подумал о том же. Принц вдруг огляделся и, заметив тихо сидящего на ступенях Эллина, на мгновение нахмурился. Затем окатил Триалина водой и в пару гребков доплыл до притихшего брата. — Идём к нам, — позвал Рубеллина принц. — Благодарю, мне и здесь неплохо, — вежливо улыбнулся Эллин. Тогда Арди схватил его за руку и потащил за собой. — Стой! — крикнули одновременно Глендон и Триалин. Рубеллин ничего сказать не успел. Потеряв опору под ногами, он с нарастающей паникой заработал руками, но всё равно пошёл ко дну. К ужасу Эллина, Арди его отпустил.        Несколько невыносимо долгих мгновений, за которые Рубеллин успел наглотаться воды, юноша отчаянно пытался вынырнуть. Ступни скребнули по шершавому дну, а затем кто-то поймал Эллина за руки и потащил вверх. Кронпринц с силой вцепился в спасителя. Не переставая кашлять, он боялся хоть на секунду отпустить чью-то шею. — Всё хорошо. Мы уже выплыли, — успокаивающе прошелестел над ухом голос Триалина. Но поскольку Эллин не собирался разжимать руки, императору пришлось самому усадить брата на край бассейна. Только почувствовав под собой твёрдый камень, кронпринц решился ослабить объятья. Кашель раздирал лёгкие, уши заложило, нос болел, вдобавок юношу сильно мутило, отчего пришлось зажать рот ладонью. Он тяжело дышал, чувствуя, как дрожат руки. — Ты серьёзно не знал, что он не умеет плавать?! — напустился на кого-то Глендон. Рубеллин поднял голову и, проморгавшись, смахнул застилавшую глаза влагу. Все сидели вокруг него с обеспокоенными лицами. Побледневший Вардлас, не обращая внимания на Глендона, с широко распахнутыми глазами смотрел на Эллина. Похоже, он испугался не меньше брата. — От… откуда… ему было… знать, — борясь с кашлем, проговорил Рубеллин. Акиэль с Раду тут же окутали его мерцающим алым облачком. — А что, того случая, когда ты чуть не утонул по его милости, было недостаточно? — переключился на Эллина герцог. — Глендон, — предупреждающим тоном тихо сказал Триалин. — Это было давно, — почувствовал облегчение от целительной магии кунгусов, отмахнулся от кузена кронпринц.        Очень давно. Рубеллину только исполнилось десять. Было жаркое лето. Они всей семьёй отдыхали в дедушкином поместье, и в один из особенно жарких дней отец с матерью повели их купаться на озеро. Пока император с императрицей и дюжиной придворных отдыхали на берегу, дети бултыхались в тёплой заводи. Глендон с Анрином, которым было велено смотреть за малышнёй, усердно красовались перед сидящими на пирсе юными барышнями, ободрявшими юношей очаровательными улыбками. Оставленные без надлежащего надзора дети постепенно перебрались к краю заводи. Арди уже умел хорошо плавать, и вместе с другими ребятами отплыл от мелководья. Толстый Рубеллин, с которым никто не хотел играть, пытался построить из ила запруду, но, заметив, что братишка далеко отплыл, забеспокоился. Он не стал звать старших братьев, опасаясь, что в таком случае Вардласу попадёт, а самого Эллина мальчишки опять будут дразнить ябедой, хотя он никогда специально не ябедничал. Вместо этого Рубеллин сам пошёл за младшим братом. Вода уже доставала по грудь, когда он остановился, но Арди всё ещё был далеко. — Арди, не плавай там, — негромко позвал братишку Рубеллин. Второй принц его не услышал. Эллин сделал ещё пару неуверенных шагов, теперь вода касалась подбородка, и снова, уже громче, обратился к Вардласу. На этот раз Арди обернулся. — Чего тебе, жирнозадый? — отозвался он. — Не плавай там! Там глубоко! — Эллин повысил голос. Слабое течение подталкивало его вперёд, и мальчик насилу стоял на ногах. Его оклик привлёк внимание болтающих с девушками кузенов. — Эй, вы что там делаете? А ну быстро к берегу! — крикнул Анрин. Раздосадованные малыши покорно поплыли назад. Рубеллин всё ещё пытался справиться с тянувшим его на глубину течением и неуклюже топтался на месте. — Из-за тебя всё, — зло прошипел Вардлас, проплывая мимо, и одной рукой толкнул брата. Этого несильного толчка хватило, чтобы Эллин потерял хрупкое равновесие и сделал шаг в пустоту. Вода сомкнулась над головой. Он не успел даже вскрикнуть.        Пока Глендон с Анрином доплыли до того места, где исчез наследный принц, пока отыскали мальчишку в мутной от поднявшегося ила воде, прошло немало времени. Вытащили Рубеллина уже без сознания. Глендону с Анрином, само собой, крепко попало от императора за то, что те недоглядели. Кто-то из малышей сказал взрослым, что это Вардлас толкнул Эллина в воду, и вторая волна гнева перепуганных родителей обрушилась уже на шестилетнего Арди, которого до конца лета отлучили от сладостей, купания на озере и прочих весёлых занятий, что только укрепило нелюбовь младшего принца к брату. Но всё это было так давно.

***

       Очередное утро в замке Эллин встретил по своему обычному расписанию. Он неизменно просыпался не раньше девяти утра — к этому времени дегроуэльский двор давно был на ногах — поэтому завтракал, как всегда, один, сидя на потрёпанном диванчике в гостиной императора. Иногда Триалин заходил посидеть с ним, но, видимо, в этот раз его ждать не придётся. Рубеллин давно закончил с утренними процедурами и допивал кофе, а брат так и не объявился. К одиннадцати Эллин был полностью готов к работе и, наконец, покинув покои его величества, отправился в кабинет Триалина.        Триалина на месте не оказалось. Зевающий секретарь сообщил, что император устроил себе выходной на полдня, и искать его величество нужно в тренировочном зале, куда Эллин немедленно и отправился. Ещё не дойдя до зала, Рубеллин услышал шум толпы, весёлые выкрики и аплодисменты. Похоже, Айлин снова что-то затеял. Не ожидая от идей близнеца ничего хорошего, кронпринц даже засомневался, стоит ли ему идти дальше. Может, было бы лучше сразу развернуться и запереться в кабинете? Любопытство всё же пересилило. Юноша, стараясь не привлекать к себе внимания, тихо зашёл в громадный зал, где вдоль стен столпился, наверное, весь двор. В дальних краях тренировочной высились вертикально подвешенные кольца, а посреди зала носилась дюжина человек, подбадриваемая гвалтом зрителей. Среди игроков — Эллин сразу понял, что они играют — кронпринц различил Триалина с Вардласом. Братья, играя в одной команде, перекидывали друг другу мяч и пытались пробиться на половину поля противника. Рубеллин не знал правил игры, но остался посмотреть. Он встал позади толпы, благо рост позволял ему не тянуть шею, и, прислонившись к стенке, тихо наблюдал. Недолго.        Наверное, император кожей чувствовал присутствие близнеца. Стоило Эллину занять укромное место, Триалин тут же оглянулся в его сторону и приподнял руку, приказывая остальным остановить игру. Все обернулись, и кронпринц под взглядами десятков пар глаз словно приклеился к месту. Несколько удивлённых воскликов «ваше высочество?», запоздалые приветствия и поклоны, и вот Рубеллин каким-то образом оказался возле брата. — Не хотел вас прерывать, ваше величество, — сохраняя спокойствие, улыбнулся кронпринц. — В какой команде хотите играть? — тут же ответил улыбкой император. — А? Нет, извините, я не играю. Просто заглянул посмотреть, чем вы заняты. Пожалуйста, продолжайте, я не буду вам мешать, — продолжал улыбаться Эллин, отступая от близнеца. — Почему не играете? — вклинился в разговор Раду, игравший в одной команде с Триалином. — Я не умею, — с уже меньшей улыбкой объяснил Рубеллин. — Его высочество Вардлас тоже так говорил, — отмахнулся полукровка. — Здесь ничего сложного. Вы же в детстве играли в мяч, тут то же самое, только правил чуть больше. — Не играл, — совсем без улыбки тихо ответил кронпринц. — Вы просто не помните. Идёмте, мы вам всё покажем, — не унимался Раду. — Я помню. Помню, что за всю жизнь ни разу не держал в руке мяч, — ещё тише заметил юноша. — Так ловите, — Арди вдруг бросил ему мяч. Это произошло так быстро, что Эллин чисто интуитивно его поймал, даже не успев разглядеть, что ему, собственно, кинули. — Ну всё, вы в игре, — весело улыбнулся император.        Не успел Рубеллин опомниться, как Раду наперебой с ещё несколькими кунгусами начал рассказывать ему правила игры и показывать правильные передачи мяча. — Можно использовать только три формулы: чтобы ускорить мяч, закрутить его и заставить полететь по дуге. Иные магические вмешательства караются штрафом и передачей мяча противнику, — объяснял Раду. — Вроде ничего не забыл. Теперь попробуйте сами, — закончил мужчина и вручил мяч Эллину.        Нужно просто подбросить мяч и, прошептав формулу, ударить по нему. Ничего сложного. Но юноша буквально кожей ощущал, как на него прицелены все взоры в тренировочном зале. Объяснения Раду мигом выветрились из головы, оставив лишь мутный туман. Ладони вспотели. Он не сможет ударить. Даже подкинуть мяч нет сил. Даже если удастся подбросить его, он точно промахнётся. И как это будет выглядеть?        Юноша оставался абсолютно спокойным внешне, но в ушах гремел стук сердца. Разумеется, кунгусы слышат, что он боится. Это же просто глупо. Испугаться какого-то мячика. Что он, хуже станет от того, что не попадёт по мячу? Проклянут его за это? Ерунда! И всё же ладони продолжали мелко дрожать, а сердце бешено биться в груди. Эллин и представить себе не мог, как это сложно сделать что-то впервые на глазах у такой толпы. Подавив малодушный порыв бросить всё и уйти, он мысленно сосчитал до трёх и подкинул мяч. Затем шепотом проговорил первую вспомнившуюся из перечисленных Раду формулу и ударил по мячу. Попал. Мяч описал высокую дугу, закрутившись в середине полёта, и громко ударился об пол. — Недурно, — похвалил Раду. — По ходу игры освоитесь, — подбодрил кто-то из кунгусов. — Давайте в нашу команду, вместо меня, — предложил Акиэль. — Я уже порядком устал. — Нет, я не собирал… — закончить Рубеллину не дали. Игроки разошлись по своим позициям, и кронпринц оказался в одной команде с Триалином, Раду, Вардласом, Глендоном и парой кунгусов. Игра началась так внезапно, что Эллин, ожидаемо, пропустил брошенный в него мяч. — Нечестно целить в новичка! — возмутился Раду. — Правилами не прописано, — усмехнулся противник. В целом, он был прав, но Рубеллину захотелось отыграться хотя бы для того, чтобы его не считали слабым местом. С переменным успехом в игре, спустя час ему удалось убедить противников, что он не лучшая цель для обманных манёвров. С меткостью у кронпринца было всё в порядке — не зря же огнестрельное оружие он предпочитал холодному — но вот силы удара не хватало, и если бы не вспомогательные формулы, которые, однако, тратили немало энергии, его попытки отбить мяч выглядели бы плачевно.        Поначалу Эллин думал, что его команда отстаёт по очкам от противников из-за него, но, к его облегчению, дело было вовсе не в нём. — Перерыв, — махнул рукой Триалин. Подбежали рабы, протягивая игрокам влажные полотенца, чтобы те протёрли лица. У входа в зал поставили столик с напитками. — Вы и правду играете в первый раз? — поинтересовался Раду у кронпринца. — Да. — Учитывая, какие вам достались противники, вы играете просто отлично, — улыбнулся мужчина. — Вы мне льстите, — слабо улыбнулся Эллин. Запястья болели с непривычки. — Вовсе нет. По правде говоря, я и сам не очень хорошо играю. Принц Вардлас говорит, что не брал мяч в руки со времён академии. Милорд играет хорошо, но быстро устаёт. Из всей нашей команды лучше всех играют его величество и герцог Дженос. Но вот наши противники, они же в сборной. — Простите? — Пару лет назад кунгусам разрешили выступать на всеимперских соревнованиях. С ограничениями, разумеется, но всё же. Наша команда обыграла Райкур, Крастскую Империю, Сиванну и уступила только Астелле. Это было в прошлом году. В этом надеемся занять первое место. Его величество сам хотел играть в сборной, но ему не разрешили. Знали бы вы, как он тогда расстроился, — негромко рассказывал Раду, потягивая прохладный чай. — Почему? — рассмеялся Рубеллин и уточнил — Почему не разрешили? — Ну, во-первых, соревнования всегда сопряжены с риском. Я говорю не только об этих, а о спорте вообще. Кому захочется брать на себя ответственность за сломанный нос императора? — улыбнулся лорд Гиждариан. — Это основная причина. А во-вторых, игра будет нечестной. Попробуй-ка набраться смелости и выиграть у императора? Или, если речь идёт о судьях, назначить императору штраф за нарушение? И даже если его величество будет играть чисто, не получит никаких травм в процессе соревнований и заслуженно выиграет — многие будут считать, что победа ему досталась только из-за статуса, — объяснил мужчина. — Полагаю, мой брат это понимает. — Наверное, — пожал плечами Раду и едва слышно добавил: — Это не помешало ему целую неделю после отказа на всех огрызаться.        Рубеллин не вернулся в игру после перерыва — слишком разболелись руки. И даже после того, как Акиэль с Раду исцелили боль, а Вардлас, к удивлению кронпринца, усердно настаивал продолжить играть, Эллин всё же предпочёл остаться в толпе зрителей и не без удовольствия наблюдать за братьями.        Победу, ожидаемо, одержала сборная, но это, похоже, ничуть не расстроило Триалина. Император заявил, что был бы очень огорчён, если бы команда, представляющая Дегроуэль на всеимперских соревнованиях, проиграла бы ему в домашнем матче. — Мне рассказали, что ты хотел сам выступить на соревнованиях, — тихо обратился к брату кронпринц, когда двор из тренировочного зала перебрался в столовую. — И сейчас хочу, — вздохнул Айлин. — Я неоднократно пытался убедить их, что не нужно обращать внимания на мой титул. Вот уж не думал, что положение императора может быть в тягость. Как, кстати, тебе игра? — сменив тему, поинтересовался старший близнец. — Неожиданно понравилась. Хотя состязания на яхтах и конные скачки я всё же больше предпочитаю, — ответил Рубеллин. — Не настолько, чтобы хотелось в них участвовать, — заметил император. — М-м-м насчёт яхт — я не умею плавать, если вдруг что-то случится. Впрочем, я и яхтой не умею управлять. А что до конных скачек — нет, увольте, я ни за что не помчусь на лошади на такой скорости. У меня, признаться, совсем нет спортивного интереса, только игорный азарт — я почти всегда выигрываю в ставках на самую быструю яхту или лошадь. — Да, я слышал. Многие поговаривают, что ты настолько удачлив в спорах и ставках, что даже если поставишь на старую клячу — она прибежит первой, — рассмеялся брат. — Увы, моя удача полностью отворачивается от меня, если я спорю с тобой, — вздохнул Эллин. — Возможно, она вернётся, если ты будешь чаще выполнять условия спора? — хитро улыбнулся император. — Сомневаюсь, — усмехнулся кронпринц и тихо добавил: — Не знаешь, что нашло на Арди? Он непривычно вежлив со мной. — Разве это плохо? — Не уверен, хорошо это или плохо. Меня больше устраивала его искренность. Признавайся, что ты ему сказал? — Ничего. Я с ним не разговаривал.        Рубеллин бросил быстрый взгляд в сторону младшего брата и его друга. — Юан? — тихо спросил у Айлина юноша. — Наверное. А может наш братец в кои-то веки удосужился поговорить со своей совестью, хотя, возможно, его совесть полностью заключена в этом маленьком гвардейце.