***
Лириан критическим взглядом осматривала новое платье. — Нет. Не пойдёт. Талия должна быть уже, а вышивка на лифе подчёркивать грудь. — Ваше высочество, если сделать талию ещё уже, боюсь… — начал, было, портной. — Не бойтесь. У меня ещё две недели. Я влезу в платье. Нельзя допустить, чтобы я выглядела толще своего супруга. Это платье оставьте, приберегу его для благотворительного бала на будущей неделе, всё равно меня будет сопровождать принц Вардлас. Кстати, что насчёт его костюма? Я просила добавить зелёный платок. Ах, не такой. Цвет должен быть насыщеннее. Вы видели его глаза? Нет? Вот, взгляните на брошку. У Арди глаза почти такого же оттенка, как у этого изумруда. Да, мне нужен такой цвет. И пусть платок будет из астельского шёлка. У Рубеллина есть прекрасная брошь с чёрным сапфиром. Помните? Замечательно. Я хочу, чтобы платок подходил к броши. Покажите перчатки для её высочества. Лайковые? Изумительно! Да, мне нравится. А муфточку всё-таки переделайте. Норка — это тривиально. Половина Юлазиана ходит в норке и соболе. Может, использовать песцовый мех? Чтобы подчеркнуть нашу позицию относительно севера. Да, верно. Сделайте опушку моему плащу тоже из песца. А для сапожек возьмите чернобурку. Пусть все видят, нам есть что взять у севера. Создайте шедевр! Я хочу, чтобы в этом сезоне вся знать носила импортную пушнину из Дегроуэля. Мода должна выступить против всяких эмбарго и блокад. Вы меня понимаете? Мы диктуем, как одеваться всему цивилизованному миру. Вскоре наша мода достигнет Королевского Союза. Посмотрим, как запоют короли, когда их жёны и дочери начнут требовать себе песцовые шапочки и муфточки из чернобурки из блокадного Дегроуэля. — Принцесса грозно топнула каблучком, объявляя свою войну треклятому Королевскому Союзу, из-за которого её муж не спал, не ел и выглядел так, словно был уже на пороге смерти. Лириан убедила супруга воспользоваться косметикой и сама тщательно замаскировала пудрой его мешки под глазами, подрумянила его бледные, как кость, скулы и самую малость подвела потускневшие глаза. Всё это она проделала с величайшим мастерством так, что даже её опытный глаз, не знай она, что император накрашен, не заметил бы косметического вмешательства. Лириан была не глупа. Может, она и не разбиралась в сложных бумагах с мудрёными цифрами, но только потому, что никто не учил её в них разбираться. Зато она всегда знала, что с чем надеть, знала сотни цветов и оттенков, о существовании которых большинство даже не догадывалось, чувствовала, какое направление в моде будет особенно удачным и изобретала интересные сочетания. И, конечно же, мало кто, как она, осознавал силу моды. Королевский Союз действительно её разозлил. В зимнем сезоне она ударит дегроуэльскими мехами. Весной на балу дебютанток все юные барышни будут красоваться редким речным жемчугом, который добывают только в Дегроуэле, а их платья будут украшать кружева, секрет изготовления которых знают только мастера Реорбера. Конечно, нельзя слишком явно делать уклон на северную империю. Короли тоже не глупы и быстро раскусят план Лириан. Жемчуг будет очаровательно сочетаться с белым астельским шёлком, а кружева с тончайшим райкурским виссоном. Бал дебютанток в Юлазиане собирает знать со всего мира. В Королевском Союзе такие балы проходят лишь через месяц после Крастской Империи, когда уже известно, в чём юным леди предстоит впервые выйти в свет. В летнем сезоне будет править крастский янтарь в сочетании с дегроуэльским червонным золотом, что добывали Верриари. А осенью Лириан устроит бал-маскарад по мотивам Осеннего Фестиваля Дегроуэля. Принцесса хорошо разбиралась в ресурсах модной индустрии. Знала, где какие ткани производят, где какие камни добывают, была знакома с лучшими портными и ювелирами. И это только одна часть её повседневных забот. Как только ей исполнилось пятнадцать, Рубеллин сложил на неё всю благотворительную деятельность императорской семьи и организацию всех главных светских мероприятий. Каждый день Лириан был расписан поминутно: примерки, встречи, консультации, выбор фасонов, подбор людей для того или иного торжества, начиная от флористов, заканчивая поварами. Да, для предстоящей войны у неё была своя армия. Жаль, Рубеллин не любит дегроуэльскую кухню. Впрочем, следует озадачить поваров придумать что-нибудь на основе северных блюд. Весь мир будет знать — мода на стороне Дегроуэля, мода не потерпит блокад и эмбарго! А диктуют моду всему миру Лириан и Рубеллин.***
Каронетта не коллекционировала куклы и уж тем более не играла в них. Мало, очень мало, кто знал, что четырнадцатилетняя сестрёнка императора предпочитала проводить свободное время за решением математических уравнений и беседами с преподавателями столичного университета, обсуждая новые теории и ломая голову над нерешёнными задачами самой точной науки. Мало, кто знал об этом, поэтому вместо книг и учебников маленькая принцесса неизменно получала в качестве подарков куклы. У Каронетты была уже целая комната, заставленная исключительно куклами. И она по-прежнему их не коллекционировала. Любой сказал бы, что имея огромную комнату, заставленную собранными со всего мира куклами разных форм и размеров, нельзя говорить, что не коллекционируешь их. Потому что ты, как минимум, их не выкидываешь, а наоборот, собираешь, сортируешь, расставляешь в идеальном порядке и получаешь от этого немалое удовольствие. Но Каронетта коллекционировала не куклы, а моменты, когда кто-то хотел порадовать её — не важно с корыстной ли целью добиться расположения императора или просто так, от души. Подарки были подарками, они не обязательно должны быть полезными и практичными. И скоро, очень скоро, коллекция принцессы значительно пополнится. Дворец гудел и кипел в преддверии масштабного празднования трёхсотлетия династии Астордов, а это означало, что их семью вскоре задарят подарками. На праздник съедутся императоры и короли со своими родственниками, соберутся все сливки цивилизованного общества. В этот день Лириан во главе первых модниц Юлазиана объявит свою войну. И, если на торжество приедет Триалин, вполне вероятно, что самую настоящую войну объявит и он. Обойти его приглашением, значит официально заявить, что Крастская Империя согласна на ультиматум Королевского Союза, пригласить — значит спровоцировать королей к активным действиям. Некоторые уравнения не имеют решений. Возможно, их пока не открыли, но все имеющиеся решения неверны. Времени оставалось всё меньше. Если они не найдут нужную переменную первыми, Королевский Союз решит задачу сам, и их ответ вряд ли устроит Рубеллина. Что станет этой переменной? Брак Вардласа с одной из принцесс Королевского Союза? Вмешательство дяди Лириан — императора Астеллы? Компромисс между Триалином и Райкуром? Принц Вардлас не готов идти на жертвы ради родины. Эрииль, император Астеллы, не в силах повлиять на Королевский Союз так, как Райкур. А о перемирии между Триалином и Арафатом, императором Райкура, не могло идти и речи, потому как этих двоих связывала лишь безграничная ненависть друг к другу. Рубеллин стоял ровно посередине между всеми сторонами конфликта. Крастская Империя на западе граничила с королевствами, на севере — с Дегроуэлем, на востоке — с Астеллой, на юге — с Райкуром. Быть центром мира хорошо в мире, но в преддверии войны центр превращался в поле боя, где каждый стремится занять выгодную позицию. У каждой из сторон было решение уравнения: Королевский Союз собирался любыми способами помешать объединиться Рубеллину с Триалином и изолировать Дегроуэль от Крастской Империи; Триалин готовился к войне, как и Райкур; Астелла была готова выступить против Райкура в поддержку Астордов. Мира хотел только Рубеллин. Нужного ему решения пока не существовало. Но иногда всё решает случай. Времени оставалось немного, совсем скоро Каронетта узнает, станет ли это торжество последним, когда ей дарят куклы, представится ли ей ещё возможность объединить игрушки со всего мира в одной комнате, где не имело значение ни их происхождение, ни из чего они были сделаны.***
Камердинер императора не мог лечь раньше или встать позже своего господина. Не страшно, если господин хоть и ложится поздно, но любит поспать до обеда. Но что делать, если господина одолела бессонница, что делать, если никакие отвары и лекарства не могут пересилить его беспокойства, что делать, если господин заимел привычку дневать и ночевать либо в своём кабинете, либо в зале собраний? Ужин, принесённый слугой, остывал на подносе нетронутым. Какой по счёту ужин пропустил император? Десятый? Пятнадцатый? Валери сбился со счёта. И ведь дело было не в том, что Рубеллин не хотел есть, а в том, что он попросту не мог этого делать. В последний раз, полторы недели назад, когда его светлость заставил себя немного поесть, еда не удержалась в нём и получаса. Весь двор с тревогой считал дни и часы до приезда Эрииля, сильнейшего целителя в мире. Если он не сумеет помочь — никто не сможет. Приезд его величества ожидался на следующее утро, однако, глядя на Рубеллина, Валери одолевали сомнения, а доживёт ли его господин до утра. Мешки под глазами и посеревшую кожу уже не могли скрыть ни пудра, ни румяна, а смертельную худобу — многослойная одежда. И, несмотря на это, Рубеллин по-прежнему казался красивым. Правда, теперь это была не хрупкая утончённая красота, но мрачная, с нотками очарования смерти. Редкий художник мог передать на картине красу увядания. Природа, избрав своим холстом Эллина, смогла. Церемониймейстер, пошуршав бумагами, кашлянул, напоминая о своём присутствии, и с опаской взглянул в сторону лорда Асторд-Эсслинга. — Ваша светлость, — наконец, вновь осмелился подать голос мужчина, — принимая во внимание все обстоятельства, нам следует тщательно осмыслить этот шаг. — Вы полагаете, — спокойно начал Рубеллин, гипнотизируя собеседника холодным взглядом из-под опухших век, — я действовал необдуманно, отдавая вам приказ? — Нет-нет! — поторопился уверить императора в обратном мужчина. — Просто… Ваша светлость, многие при дворе считают, что это слишком щекотливый вопрос и к нему следует подойти со всей необходимой деликатностью. — Кому вы служите — мне или многим? — недобро усмехнулся Рубеллин. — Конечно, вам, ваша светлость! Только… — начал, было, церемониймейстер. — Только отчего-то исполняете приказы не его, а многих, — гадливо улыбаясь, закончил за чиновника Глендон. — И, к сожалению для вас, неисполнение конкретно этого приказа его светлости граничит с государственной изменой, — без тени улыбки подхватил лорд Арон. Глаза церемониймейстера в ужасе расширились. — Нет… я вовсе… я не хотел, вернее, мне виделось, что, возможно, следует немного обождать, дать его светлости возможность передумать. — С чего бы мне передумывать? — вкрадчивым тоном поинтересовался Рубеллин. — И до какой поры вы намеревались ждать? Пока не пройдёт праздник? Осталось меньше недели, а все приглашения были разосланы месяц назад. — Я… я действовал в интересах империи! — гордо вскинул подбородок чиновник. Валери мысленно поставил ему свечу за упокой. — Вразрез с моими приказами, — обманчиво ласково улыбнулся император и всё с той же ложной улыбкой продолжил: — Это бал в честь трёхсотлетия нашей династии на троне Крастской Империи. Так сказать, семейный праздник. Какие такие интересы империи помешали вам пригласить на наше торжество главу семьи Астордов? Его величество Триалин будет на празднике уместнее, чем все короли вместе взятые. Пожалуйста, растолкуйте мне, о каких интересах империи вы говорите? — под конец речи улыбка Рубеллина стала такой ласковой, а тон таким мягким, что даже Валери, прекрасно осознавая, что обращаются не к нему, почувствовал пробирающий ужас. Ему уже доводилось слышать этот тон. И ещё ни разу тот, кому он предназначался, не выходил сухим из воды. Видимо, церемониймейстер, наконец, это уразумел, потому как немедля предпринял попытку реабилитироваться. — Я понял, ваша светлость. Я… я совершил ошибку… позволил расхожим толкам смутить себя, подвергнуть сомнению… Я немедля вышлю приглашение. Воспользуюсь порталом, за свои средства. Я всё сделаю… — Нет нужды, — лениво откинувшись в кресле, бросил Эллин и, вытянув из портсигара длинную сигарету, лениво прикурил. — Валери отправил приглашение моему брату ещё две недели назад, как только мы узнали, что вы проигнорировали мой прямой приказ пригласить императора Дегроуэля. Нам было интересно, сколько вы намерены тянуть время. А теперь, сударь, у вас есть выбор. Либо вы честно, без увиливаний, отвечаете на мой вопрос здесь и сейчас, — император выдержал паузу, неторопливо затянувшись и выдохнув дым, — либо с вами будет беседовать мой уважаемый дядя. Глаза чиновника ещё больше расширились. Уже не скрывая ужаса, он снова бросил взгляд на лорда Асторд-Эсслинга, начальника Тайного Патруля. — Итак, — продолжил Рубеллин, — кто приказал вам проигнорировать мою скромную персону и обойти приглашением его величество Триалина? Секунда сомнения на лице мужчины выдала его ещё до того, как он принялся яростно протестовать. — Никто, ваша светлость! Абсолютно никто! Это была моя ошибка! Я… — Валери, — прервав восклицания уже бывшего чиновника, обернулся к камердинеру император: — придётся тебе вновь на некоторое время взять на себя обязанности церемониймейстера, пока мы не подыщем нового. Прибавка к окладу будет соответствующей. — Нет, ваша светлость! — завопил мужчина, которому Глендон заломил руки и сковал их наручниками. — Ваша светлость, — не обращая внимания на крики арестованного, вздохнул Валери, — что проку в деньгах, если нет возможности их потратить? — Я помню, что обещал тебе отпуск, — виновато поджал губы Рубеллин. — Но без тебя я не справлюсь, прости. — Отпуск, в первую очередь, нужен вам, — покачал головой камердинер, пока Глендон выволакивал изменника из кабинета и передавал его в руки стоявших у дверей гвардейцев, чтобы те проводили арестанта в темницу, где позже им займётся Тайный Патруль. — Неприятно выдворять крыс с корабля, — поморщился Глендон, возвращаясь в своё любимое кресло. — Неприятно их обнаруживать, — поправил Рубеллин. — До этого разговора я подумывал о десерте, теперь даже думать тошно. Будет у нас хоть одна хорошая новость? В дверь постучали и, бестактно не дождавшись ответа, вошли. Раду поклонился присутствующим и со свойственным ему нетерпением радостно доложил: — Будет, ваше высочество! Только что пришла весть: Триалин со своей свитой пересёк границу в полдень, сейчас остановился в Бренвиле. Завтра к вечеру будет здесь! — С его приездом все непойманные крысы опять разбегутся, — проворчал Арон. — С его приездом я, наконец-то, смогу спокойно спать, — улыбнулся Рубеллин.***
Эрииль с присущей ему пунктуальностью прибыл к завтраку. Он позволил Рубеллину встретить себя со всеми положенными почестями и церемониями, настоял на тихой семейной трапезе, сославшись на утомление дорогой, и, ментальным приказом заставив Эллина съесть целую тарелку овсянки с ягодами, ещё менее изящно отправил зятя спать. Магу первого уровня хватило одного ленивого взмаха рукой, чтобы Рубеллин обмяк в кресле, уронив голову на грудь. Церемониться с супругом племянницы Эрииль не собирался, за что весь императорский двор был ему безмерно благодарен. Вардлас тоже был бы благодарен, если бы в этот день не должны были приехать ещё несколько особенно важных гостей, встречать которых в отсутствии его светлости пришлось принцу и Лириан. Утешало лишь неизменное присутствие Юана, который уже месяц значился личным телохранителем Вардласа, а значит всегда сопровождал принца. Помимо обязанностей телохранителя, Юан так же взял на себя работу секретаря его высочества. Нечего скрывать, когда дело касалось бумаг, гвардеец был куда смышлёнее Вардласа, однако в некоторых вопросах и ему не хватало знаний. Рубеллин, устав отвлекаться на младшего брата по элементарным финансовым проблемам, не выдержал и зачислил Арди с Юаном в университет на вольное посещение. Правда, на деле это оказалось вольным забеганием, потому что у принца далеко не всегда было время сидеть на лекциях. Куда чаще они с Юаном заезжали в университет по пути, передавали профессорам конспекты и домашние задания на проверку, получали книги и новые задания и спешили дальше по своим делам. Расследование дела об убийстве родителей Эйлина ничего не дало, потому что, стоило принцу взяться за Грегори Гольба, как поместье барона, вместе с самим бароном, его семьёй и слугами загадочным образом сгорело, не оставив ни улик, ни свидетелей. Эйлин к новости о том, что его дядя и тётя погибли отнёсся с удивительным для ребёнка спокойствием. Мальчика пристроили помощником библиотекаря, выделили ему комнату во дворце, назначили жалованье и, в суете переговоров с Королевским Союзом, благополучно о нём забыли. Все, кроме Вардласа. Потому как на следующий день после пожара он получил от Триалина короткую записку: «Не спускай с мальчишки глаз». Не то чтобы у Арди было время шпионить за ребёнком, но, по крайней мере, он добросовестно раз в несколько дней справлялся о делах Эйлина и заглядывал в библиотеку под предлогом беспокойства о сиротке. Принц уже понял, что малыш не такой простой, каким хотел казаться. Чутьё подсказывало, что Эйлин как-то связан с Триалином и Рубеллином. Жаль, не подсказывало как именно. Путешествий в складку больше не было. Арди довольно быстро догадался почему. Ответ он откопал в книгах, привезённых братом из города оборотней. У Рубеллина совершенно не находилось времени переводить их, а вот Вардлас, благодаря императору, неплохо читал руны, поэтому часто перед сном, дожидаясь Юана, листал древние рукописи. В одной из книг он узнал, что тоннели Нижнего Тракта проходят под Реорбером и замком Триалина. В той же книге была карта, на которой значились так называемые входы. Один из этих входов находился прямо под замком Айлина. Брат как-то рассказал, что складки часто образовывались на месте закрытых проходов в Сумеречный Мир. Само собой, попасть в складку можно только там, где она была. Таким образом, не было ничего удивительного в том, что вернувшись во дворец, Арди заодно вернулся в нормальную, лишённую мистических тайн, жизнь, что сильно удручало принца. Единственной отдушиной стали письма Триалина. Пусть Айлин никогда не писал прямо, в его посланиях всегда можно было отыскать зацепки и намёки, которые Арди всё чаще и быстрее распознавал. Он действительно был благодарен Триалину за то, что тот не стал делать вид, будто ничего не произошло, не стал игнорировать ожидаемые вопросы юноши. Триалин мог стереть память младшего брата, мог убедить Арди, будто всё случившееся не более чем плод его воображения. Мог, но не стал. Он ничем не рисковал. Заяви Вардлас всему миру, что император Дегроуэля это Владыка Нумос или падший бог Зураб, и юношу сочли бы спятившим. Кто в здравом уме поверит в это? Даже Арди, порой, сомневался, не понимая мотивов Владыки демонов. К счастью, уже совсем скоро юноша сможет поговорить с Триалином наедине. Приезд императора Дегроуэля вообще сулил интересные события. Арди с нетерпением ждал случая увидеть лица королей, когда те узнают, что именно Триалин хозяин торжества. На самом деле мало кто знал, что главой семьи Астордов являлся император Дегроуэля. Пару недель назад, когда принц спросил Эллина, собирается ли тот приглашать близнеца, брат ответил: — Правильнее было бы спросить у него, собирается ли он приглашать нас. Ты забыл, что Айлин глава семьи? Арди действительно забыл. Раньше главой семьи всегда был император Крастской Империи. Отказавшись от трона в пользу близнеца, Триалин, однако, нигде не указал, что слагает с себя так же и обязанности главы рода. — Я видел документ с отречением от престола, — сказал однажды Эллин. — Фарс и только. Триалин не отказывался от трона Крастской Империи, он уступил очерёдность наследования мне. — Это значит, что после тебя, если не появится твой прямой наследник, следующий претендент он? — осознав сказанное, уточнил принц. — Верно. Он может ещё раз уступить в твою пользу и, располагая положением главы семьи, стать регентом при твоём формальном правлении. А может просто занять трон. В любом случае, всё зависит только от его желания. Не помню, чтобы таких людей останавливали какие-то бумаги, — равнодушно пожал плечами Эллин. — Но если он уже уступил трон тебе, с чего бы ему требовать его обратно? — не понимал Вардлас. — В Дегроуэле совершеннолетие наступает в семнадцать. С этого возраста человек может править без регента. В Крастской Империи регенты или Опекунский Совет стоят за наследником вплоть до его двадцатипятилетия. Если бы Триалин действительно хотел отречься от престола Крастской Империи, он бы уступил мне и титул главы семьи. А так, оставаясь в тени, всё это время он был главой Опекунского Совета, иначе говоря, регентом при моём формальном правлении. Все мои приказы так или иначе проходили через него. — Я не понимаю, зачем такие сложности? — Главой семьи можно стать в любом возрасте, как только умирает предыдущий глава. Императором — только достигнув совершеннолетия. По законам Дегроуэля Триалин стал императором в семнадцать, по законам Крастской Империи — меня коронуют только в двадцать пять. Айлин уже был главой семьи, когда его короновали. Если бы он не уступил трон в мою пользу, он остался бы наследником Крастской Империи, а Дегроуэль присоединился бы к нам в качестве колонии. Триалину пришлось бы ждать ещё восемь лет, подчиняясь Опекунскому Совету, прежде чем взять власть в свои руки. Он предпочёл заменить себя мной. Пока регенты и министры пытались усилить своё влияние на мою персону, Айлин оставался в тени, одновременно защищая и контролируя меня, — терпеливо объяснил Эллин. Арди не знал, что на это сказать. Затянувшееся молчание прервал Рубеллин: — Это только звучит неприятно. На самом деле, я даже не замечал его контроля. И не заметил бы, если бы не спросил напрямую. Он, скорее, помогал. Его слово всегда было решающим, и, когда большинство членов Опекунского Совета было против какого-нибудь моего решения, именно он одним росчерком пера сводил на нет все их закулисные игры. Я не вижу причин не доверять ему. — А что насчёт Королевского Союза? — перевёл тему принц. — Постараюсь выиграть нам больше времени. Если они решат сейчас пойти в наступление, Триалин не сможет провести войска через горы к нашим границам. — Так вот зачем нужен тракт, — усмехнулся принц. — Верно. Хотя это не единственная причина. — Тогда зачем вы поручили его мне? — Подумай. — Чтобы не привлекать к нему внимания, да? — Внимание строительство тракта всё равно бы привлекло, но нам удалось некоторых смутить. Если бы строительством занимались мы с Айлином, у королей не осталось бы сомнений в том, что мы готовимся к войне. А так, многие недоумевают, почему такой важной стратегической точкой занимается мальчишка без опыта. Вокруг тебя вьются шпионы, пытаясь вызнать, что ты собой представляешь и как много знаешь. — А учитывая, что я ничего не знал, то и выдать ничего не мог, — с ноткой обиды закончил мысль брата Вардлас. — Рад твоей догадливости, — невозмутимо согласился император. — Просто веди себя, как прежде. И Арди вёл. Это оказалось совсем нетрудно, учитывая его занятость. Он вообще предпочитал исполнять, не вдумываясь в скрытый смысл поручений. Как заметил однажды Триалин, из принца вышел бы прекрасный солдат.***
Лириан, пожертвовав временем на переодевание, зашла проведать мужа. Дядя обещал, что Эллин проснётся к вечеру, но, глядя на измученное лицо супруга, принцесса хотела оставить его в постели подольше. А ещё лучше запереть мужа где-нибудь вдали от людей и окружить заботой. Впрочем, это собственническое стремление девушки шло вразрез с желанием продемонстрировать всем и каждому, что Рубеллин принадлежит только ей. Принцесса села на край постели и нежно огладила щеку супруга. Порой, она забывала, как сильно любила Эллина. Забывала о чувстве, что испытала, впервые увидев его. Забывала о том, как её восхищение и влюблённость, подпитываемые привязанностью и нежностью, переросли в нечто большее. Они были в законном браке уже шесть лет, но лишь чуть больше года в настоящих супружеских отношениях. Лириан только исполнилось десять, когда состоялась её помолвка с шестнадцатилетним Рубеллином. Девушка помнила, какой ужас она испытала, когда мать сообщила ей, что принцесса скоро выйдет замуж. Перед встречей с суженым девочку учили двум вещам: крастскому языку и тому, как быть хорошей женой. Хорошей женой по астельским понятиям. Не отрывать взгляда от пола, не говорить и не встречаться с другими мужчинами, скрывать своё лицо от всех, кроме мужа и служанок, делать всё, как велит супруг. Теперь, оглядываясь назад, Лириан с ужасом пыталась представить, какой была бы её жизнь, выйди она замуж за какого-нибудь астельского сатрапа. Не стоило забывать о том, как сильно ей повезло, ведь Лириан приходилась императору Астеллы не дочерью, но племянницей. Ей повезло, что в тот момент, когда Эллин решил породниться с Эриилем, у императора Астеллы не было дочерей подходящего возраста — все были либо уже замужем, либо ещё слишком малы. Ей повезло, что на предложение дяди подождать либо взять в жёны одну из племянниц императора, Эллин выбрал второе. Ей повезло, что воспитание Рубеллина не позволило ему остаться в стороне от образования невесты. Сразу после их первой встречи Эллин потребовал, чтобы его будущую супругу учили быть императрицей, а не просто послушной женой. Конечно, всё равно настоящее обучение принцессы началось только через год, уже в Крастской Империи, после свадьбы. Самой невинной свадьбы, какую видел свет. Рубеллину было семнадцать и он не нашёл в себе сил даже поцеловать маленькую жену у алтаря. Больше всего Лириан боялась первой брачной ночи. Даже не боли, о которой её предупреждала мать, а своей неопытности. Одиннадцатилетняя девочка так переживала и страшилась сделать что-то не так, разочаровать прекрасного принца, что едва не расплакалась, когда после банкета Эллин повёл её в спальню. Повёл только для того, чтобы пожелать супруге доброй ночи и, оставив растерянную девочку на попечении служанок, пойти к себе. Нервы маленькой принцессы не выдержали, и она самым постыдным образом разревелась, не понимая, куда муж может пойти в их первую брачную ночь. Брак должен быть консумирован! Если супруги не проведут первую ночь вместе, в глазах богов они не узаконят свои отношения. Лириан до сих пор становилось стыдно, стоило ей вспомнить выражение лица Рубеллина, когда одиннадцатилетняя девочка объясняла ему, почему они должны немедленно переспать. — Если боги настолько извращены, что им необходимо подглядывать за двери спален, я бы не советовал им поклоняться, — взяв себя в руки, фыркнул Эллин. — Нет, Лириан, ты ещё ребёнок. Я не уклоняюсь от брачных обязательств, но пока ты не достигнешь положенного возраста, не собираюсь делить с тобой постель. В ближайшее время твоей единственной обязанностью будет учёба. Если так хочешь порадовать меня — учись прилежно. Я мог бы принять предложение Эрииля и подождать, пока ты подрастёшь, но теперь вижу, что поступил правильно, забрав тебя сейчас. Боюсь, ещё немного, и императрица из тебя уже не вышла бы. Иди спать. Сегодня был тяжёлый день. — Но мы должны! — продолжала протестовать принцесса. — Никому и ничего мы не должны, — улыбнулся Эллин. — Давай отложим этот разговор хотя бы лет на пять. Тебе ещё рано даже думать о чём-то подобном. — Но… вы ведь теперь мой муж! — Вот именно. Я твой муж. Следуя вашим обычаям, ты обязана меня слушаться, — несмотря на слова, тон принца был, скорее, усталым, нежели сердитым. — Как твой супруг, как опекун и как просто старший, я приказываю выкинуть из головы всё, что тебе наплели на родине, искупаться, лечь спать и смотреть милые сны про куклы-цветочки. Лириан вновь расплакалась, и Рубеллин, не придумав ничего лучше, обнял девочку и, целомудренно поцеловав в лоб, заверил, что будет любить её и без немедленного исполнения супружеского долга. Жизнь Лириан кардинально изменилась. Эллин баловал её, как свою дочь: каждый день новые платья, лучшие куклы и игрушки, поездки в театр, танцы, верховая езда, частные уроки с лучшими учителями, собственные фрейлины в неограниченном количестве. Рубеллин сам учил жену рисовать и играть на клавикордах, сам прививал ей вкус в одежде и помогал осваивать тонкости придворного этикета. Девочка и не заметила, как сильно привязалась к мужу. Ей было тринадцать, когда Рубеллин изменил жене с её фрейлиной. Принцесса ни о чём бы не подозревала, как и весь двор, если бы однажды не почувствовала, что от супруга пахнет чужими духами. Снова слёзы. Снова истерика. — Я её не люблю, — устало повторил Эллин, потирая покрасневшую от пощечины щёку. Если бы он стоял, а не сидел, Лириан не удалось бы дотянуться до его лица. Когда она замахнулась, Рубеллин даже не попытался увернуться или перехватить её руку, покорно принимая удар. — Я её не люблю. Это просто… У меня есть потребности, а ты ещё слишком мала, чтобы… — Я уже могу рожать детей! Прошло полгода с тех пор, как у меня началась лунная кровь! Ты обещал… — Лириан! — Эллин впервые повысил голос. — Девушки в Крастской Империи выходят в свет в пятнадцать лет. А вступать в брак могут лишь с шестнадцати, и то с согласия родителей. Я не прикоснусь к тебе до этого срока. Если тебе плевать на своё детство, то мне нет! Куда ты торопишься? Мы уже женаты, тебе не нужно добиваться моего расположения. Как только ты подрастёшь, я удалю её со двора. — Сделай это сейчас! — Если я уберу её сейчас, это привлечёт ненужное внимание. — Ты хочешь, чтобы я жила под одной крышей с твоей любовницей?! — Это временно… — Ах, временно? Как тебе понравится, если я временно заведу роман с каким-нибудь гвардейцем? — Попробуй, — усмехнулся Рубеллин. Его усмешка так разозлила принцессу, что она действительно попыталась вызвать ревность супруга, заглядываясь на молодых офицеров и юных аристократов. Долго она не продержалась. Любой уступал Эллину и в красоте, и в манерах, и в богатстве. Рубеллину даже не приходилось стараться, чтобы затмить всех возможных соперников. Тогда Лириан сменила тактику и принялась соблазнять мужа. Два года Эллин игнорировал её потуги, разве что в спальне не запирался. — Порой, я начинаю сомневаться, кто из нас мужчина, — заметил однажды Рубеллин, когда ладонь супруги в очередной раз опустилась ему чуть выше колена. — Может, я слишком консервативен, но, складывается впечатление, что в нашей паре невинная колеблющаяся дева — это я. Пожалей мою гордость, Лириан. Принцесса отступила. Ненадолго. Книги и откровенные разговоры с замужними дамами научили её вести игру более тонко, и, когда в пятнадцать лет она поцеловала Эллина в губы, тот не отпрянул. Более того, Рубеллин, как и обещал, вскоре отослал фаворитку со двора, выдав её замуж за достойного мужчину. Тем не менее, ещё целый год император не позволял жене заходить дальше поцелуев. К моменту их первой ночи Лириан уже ничуть не сомневалась в своих чувствах. Даже если бы эта сторона отношений оказалась неприятной, девушка ни за что бы не позволила своему мужу смотреть на кого-то кроме неё. Она желала не только быть законной супругой, но и владеть сердцем и телом Эллина. Никто больше не имел права прикасаться к её мужу. К её сокровищу. Новые фрейлины-кунгусски научили принцессу фразе, которой девушка тайно называла Рубеллина. «Миира самоари» — моё сокровище. И главным здесь было слово «моё».***
Каронетта изящным движением кисти подлила молока в чашку с кофе, взглянула на часы и, тщательно скрывая нетерпение, сделала вид, будто ей есть дело до праздной беседы, завязавшейся во время ожидания принца Вардласа. Принцессу раздражало отсутствие пунктуальности у старшего брата. Мало того, что он заставлял ждать её, так ещё и испытывал терпение трёх монархов, собравшихся в гостиной Рубеллина. Император Эрииль с Триалином расположились в креслах, тихо обмениваясь последними светскими новостями за бокалом вина. Лорд Арон с привычной холодной серьёзностью сидел, не шевелясь, слушал и изредка вставлял замечания, когда к нему обращались. Лорд Акиэль Верриари, закинув ногу на ногу, читал газету. Не вполне проснувшийся Рубеллин лежал на диване, устроив голову на коленях супруги, ласково гладившей волосы мужа тонкими пальчиками. Со стороны это выглядело как тихий семейный вечер. Однако, причина, по которой Триалин попросил их собраться, до сих пор висела в воздухе невысказанной, не давая никому по-настоящему расслабиться. Стрелки отмерили ещё четверть часа, прежде чем дверь, наконец, отворилась, впуская Арди, Валери и Глендона. — Извините за опоздание, — сухо пробормотал принц. — Мне даже стало интересно, что во дворце могло задержать тебя на целый час, — поинтересовался Триалин. Вардлас не ответил, отводя взгляд. Зато Валери, хитро улыбнувшись, тихо заметил: — Кто. — Я просто забыл, — огрызнулся принц. — И нашёл компанию поприятней нашей, — не скрывая ухмылки, хлопнул брата по плечу Глендон. — Эх, молодость. — Будь добр, избавь меня от своей ехидной рожи, — отдёрнул плечо юноша. — Как я могу? Я ещё даже не определился, чьё лицо мне понравилось больше — твоё или Юана, — рассмеялся герцог. — Глендон, угомонись, — тяжело поднявшись, вступился за младшего брата Эллин. — Ваша светлость не желает знать, где мы их нашли? — поинтересовался Валери, вставая позади своего господина. — Не желаю. Давайте к делу. Айлин? — кронпринц перевёл взгляд на близнеца, призывая всех к вниманию. Акиэль тут же свернул газету и отложил её в сторону. — Здесь собрались самые доверенные лица, — начал Триалин. — Ты хотел сказать проверенные и перепроверенные, — усмехнулся Глендон. — Благодарю за пояснение, — ответил улыбкой император. — Именно так. Вы все в курсе сложившейся ситуации с Королевским Союзом, и каждый из вас по мере своих сил и возможностей старается влиять на проблему в выгодную всем нам сторону. Однако, этого недостаточно. С этого момента нам следует вести дело скоординировано. По крайней мере, между всеми присутствующими могут и должны сложиться доверительные отношения. — Ближе к сути, — поторопил Эллин, устало потирая висок. — Хорошо. Лорд Арон, вам уже должны были сообщить прискорбную весть из Райкура, — император обернулся к дяде. Начальник Тайного Патруля выпрямился — хотя и до этого сидел прямо — и, словно зачитывая рапорт, отчитался: — В девятнадцать двадцать три поступило сообщение от наших агентов: наследный принц Райкура скончался при невыясненных обстоятельствах сегодня утром, предположительно около половины шестого. О смерти наследника при дворе императора Райкура до сих пор не было объявлено. За вторым принцем Садри тайно была послана группа райкурских военных с приказом немедленно вернуть нового наследника на родину. Оные были перехвачены нашим подразделением в семнадцать сорок семь в порту Кризы. — Благодарю, — кивнул Айлин. — Что и следовало ожидать от Тайного Патруля. — Надо полагать, ты узнал о смерти наследника раньше? — вскинув бровь, предположил Рубеллин. — Я знал о ней ещё неделю назад, когда отдавал приказ сумеречным, — улыбнулся близнец. — И сумеречным потребовалась целая неделя, чтобы исполнить приказ? — скептично поинтересовался Акиэль. — Конечно, нет, — деланно обиделся за своих подчинённых император. — Они ждали, когда Садри приедет в Юлазиан. Как только второй принц оказался в наших руках, наследник Райкура стал лишним, — объяснил мужчина. — Ты велел использовать алых кровоедов. Быстро и надёжно. Однако, поскольку эти жуки обитают исключительно в Астелле, подозрения в убийстве первого принца Райкура, очевидно, падут на меня. Напомни-ка, что ты там говорил о скоординированных действиях? — усмехнулся Эрииль. — Осведомлённость астельской разведки как всегда восхищает. Но не стоит меня обвинять, учитель. В конце концов, именно вы заложили фундамент этого плана. Среди всех присутствующих, пожалуй, только Акиэль может догадаться, какие травы по вашему приказу добавляли в чай Арафата, что лишило его, кхм, некоторых естественных мужской природе функций. Два сына и три дочери — вот лимит, что вы ему обозначили. Вы же казнили младшего брата Арафата, сузив количество претендентов на трон до двоих. Я лишь закончил начатое. Теперь единственный законный наследник находится здесь в Юлазиане. И если мы хотим убедить Райкур быть к нам более лояльным, стоит предложить принцу Садри задержаться в Крастской Империи… на некоторое время, — объяснил Триалин. — Я правильно понял, его высочество Садри теперь ваш заложник? — нахмурился Вардлас. — Не обособляйся, — посоветовал Глендон. — Неожиданно точное наблюдение, неожиданно от тебя, — усмехнулся Айлин, снисходительно глядя на младшего брата. Вардлас либо не понял шпильки, либо решил не поддаваться провокации. — Ты убил наследника Райкура, взял в заложники второго принца, теперь уже наследного, так… причём здесь мы? — по-прежнему хмурясь, спросил принц. — При том, что нам желательно, чтобы Садри оставался здесь добровольно, — догадался Эллин. — Я прав? — юноша обернулся к близнецу. — Как всегда, — улыбнулся Айлин. Каронетта, наконец, поняла, какую переменную нашёл их брат, чтобы решить задачу в свою пользу, поэтому совсем не удивилась тому, что Триалин сказал дальше. — Я рад, что Арафат послал к нам второго сына. Садри куда моложе, куда впечатлительнее и куда более открытый, нежели его уже покойный старший брат. — А ещё побывал в твоей постели, — как бы между прочим добавил Эрииль. — Поправлю — я в его, — нисколько не смутившись, заметил Айлин. — В любом случае, прошло три года, не стоит делать ставку только на меня. Мы все должны быть к нему благосклонны. Как только ситуация с Королевским Союзом прояснится, я предложу Арафату обменять жизнь наследника на руку одной из его дочерей. К моменту моей свадьбы с райкурской принцессой, Садри должен быть настроен к нам абсолютно лояльно. Настолько, что у него не возникнет и тени подозрений в том, что именно я буду стоять за смертью Арафата. — Значит, ты решил полностью вывести Райкур с арены, — улыбнулся Эрииль. — От нас-то что требуется? — спросил напрямую Арди. — Подружиться с Садри, — терпеливо объяснила Каронетта. — Поддерживать его. Стать ему новой семьёй. Иными словами, перетянуть на нашу сторону, используя только пряник. Если бы нужен был кнут — его величество Триалин справился бы без нас. — Ага, понятно. Мы должны притворяться его друзьями, когда на деле причастны к убийству его брата, — криво усмехнулся принц. — Почему притворяться? — поинтересовался Глендон. — В долгосрочной перспективе его дружба нам ещё понадобится. — Ты хочешь, чтобы Имперский Союз был именно союзом? Как альянс королевств? — смекнул Рубеллин, переводя взгляд на близнеца. — Что-то вроде. Между Крастской Империей, Дегроуэлем и Астеллой и так достаточно гармоничные отношения. Остаются враждебный Райкур и нейтральная Сиванна. Вардлас, Каронетта, Лириан, я и Рубеллин возьмёмся за наследника Райкура. — Значит оставшихся ты хочешь занять Сиванной, — улыбнулся Эрииль. — Моя роль понятна. Я достаточно долго знаю императора Сиванны. Акиэль тоже может помочь, хотя, мне бы не хотелось, чтобы ты его вмешивал. — Мы это уже обговорили. Я согласен, — тихо заметил кунгус. — Я его не принуждал, — серьёзным тоном добавил Триалин. — Не в таком деле. — Мгм. Пусть так, — согласился император Астеллы. — В таком случае, может, ты объяснишь, как намерен использовать остальных? — Лорд Арон обеспечивает нас текущей информацией. Предлагаю назначить его координатором между крастской, астельской и дегроуэльской разведками. Разумеется, только по вопросам, касающимся Королевского Союза, — начал Айлин. — Что ж, я могу себе позволить выделить часть Серой Стражи под его командование без риска для себя, — согласился Эрииль. — Далее, Глендон, — продолжил Триалин. — Весь внимание, — тут же отозвался командующий гвардии. — Нам понадобится много, очень много надёжных и способных бойцов. Не ограничивайся гвардией. Можешь привлечь штат моей регулярной армии, но обеспечь абсолютную безопасность Рубеллина и недоступность для райкурских шпионов Садри. Охрану Вардласа тоже нужно увеличить. Арафат может попробовать отплатить той же монетой и отыграться на нашем брате. Я уже молчу о полном контроле ситуации во время праздника. — О последнем можешь не беспокоиться. Я уже вызвал в столицу все доступные конные и пехотные подразделения. Патруль улиц и железная охрана дворца на время банкета, до и после него уже обеспечены. Помимо этого, прямо сейчас заканчивают устанавливать ограничивающие барьеры вокруг дворца, — отчитался герцог. — Сперва переживём банкет, потом я тебя похвалю. Если будет за что, — осадил кузена император и обратился к последнему из собравшихся: — Валери, ты свою работу знаешь. — Она сидит прямо передо мной, — улыбнулся камердинер, стоя за спиной Рубеллина.***
Валери открыл дверь перед гостем. Принц Садри, очевидно, непривыкший к крастской одежде, чувствовал себя неуютно. Вдвойне неуютно ему становилось от того, что юноша остался один против братьев-императоров и их окружения. Принц низко поклонился, блюдя приличия, и, дождавшись приглашения сесть, опустился в кресло. Камердинер вздохнул про себя. Весь вид принца Садри кричал о его беспокойстве и непонимании, для чего его вызвали к императору. Мальчишке не хватало опыта, и он очень плохо владел эмоциями, что превращало его в лёгкую добычу для Рубеллина и Триалина. «Как оленёнок в капкане охотников» — пронеслось в голове Валери. Садри инстинктивно цеплялся взглядом за единственного хорошо знакомого ему среди присутствующих. Триалин даже позволил юноше обрести немного уверенности, мягко и, словно бы, тайно улыбнувшись ему. — Ваше высочество, — начал Рубеллин без долгих предисловий, — с сожалением вынужден сообщить вам о кончине вашего брата. Большие медовые глаза Садри ошеломлённо распахнулись. — Примите наши искренние соболезнования, — очень правдоподобно вздохнул Эллин. — Но… но как… — захлебнувшись словами от переполнявших эмоций, выдавил райкурский принц, всё ещё не вполне осознавший смысл сказанного. — Убийство, — мрачно ответил Рубеллин. — Кто-то убил наследника. Трусливо и подло. В постели, перед рассветом. Пока не ясно, кто стоит за преступлением и каковы цели убийцы, но ваш отец справедливо опасается за вашу жизнь. В депеше, что мы получили нынче утром от его величества Арафата, ваш отец просил нас обеспечить вам наилучшую охрану. А только что через портал пришло письмо уже вам, — с этими словами Эллин протянул принцу запечатанный конверт. Валери знал содержимое письма. Почерк, подпись и печать Арафата подделали «сумеречные». Послание писалось под диктовку Эрииля и Рубеллина, хорошо знакомых с манерой письма райкурского императора. В поддельном письме поддельный отец Садри предупреждал принца о предательстве со стороны Королевского Союза, приказывал остаться в Юлазиане под защитой Рубеллина и быть настороже со своей свитой, пока не будет выяснено, кто из окружения принца продался Королевскому Союзу. И без того большие глаза Садри расширялись по мере чтения. Юноша прикусил губу и, опустив голову, нервно теребил край бумаги. Император Триалин крайне удачно подобрал время, чтобы встать рядом с принцем и, положив ладонь тому на плечо, несильно сжать его, словно пытаясь поддержать. Хорошо, что Садри, поглощенный фальшивым письмом, не видел лица Вардласа, безмолвное возмущение и отвращение к происходящему которого почти ощущалось в воздухе. Мальчишку, каковым Арди по сути являлся, переполняла ярость от бессилия перед несправедливостью. На его глазах убийца райкурского наследника утешал младшего брата убитого. Но это политика. Здесь нет места эмоциям, понятиям чести и справедливости — только холодный расчёт. Увы, Арди ещё только предстояло этому научиться. — Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь обращаться, — продолжил Рубеллин, выждав положенную паузу и дав Садри немного времени осмыслить происходящее. — Мы с радостью обеспечим вам достойные вашего титула условия и, конечно же, следуя желанию вашего отца, надлежащей охраной. Сами по себе королевства малы, но их сила в сплочённости, чему нам следует у них поучиться, отбросив былые недопонимания. — Мгм, — Садри неуверенно кивнул. — Вы… позволите мне сходить в храм? Если отец не хочет, чтобы я приезжал на похороны, то хотя бы… — юноша запнулся, прикусив губу. Глаза предательски покраснели. — Конечно. Более того, если ты не против, нам бы хотелось почтить память Саина вместе с тобой, — Эллин наклонился чуть ближе, переходя на доверительный тон и впервые назвав покойного по имени. Триалин молча, но не менее эффектно переместил ладонь на другое плечо заложника и заботливо приобнял его. Валери про себя восхитился тому, как ловко две змеи окрутили стальными кольцами наивного оленёнка. Жертва ни на мгновение не усомнилась в их искренности. Ещё бы, когда дело доходит до закулисных игр, Рубеллину и его брату не было равных. Не стоило удивляться, отчего альянс королевств так противился союзу близнецов.