Хроники империи

      Виллис сидел на перилах веранды, спрятавшись в тени красного плюща, разросшегося вдоль стен горной усадьбы, читал одолженную у брата книгу по истории Астеллы и ждал, когда все соберутся на полуденный чай. Камердинер с камеристкой уже накрывали стол. На веранду вышла принцесса, осторожно вынося поднос с огромным пирогом. Следом за ней Зейрон с таким же подносом, полным мисок с конфетами, печеньем и фруктами. — Вил, не хочешь помочь? — помогая слугам расставить снедь на столе, с улыбкой спросил отец. — Сейчас, — торопливо дочитывая главу, бросил Виллис. — Одну минуту. Я почти. — Вил, смотри, что Деван наготовил! — на веранду выскочил Винс с тарелкой разных бутербродов. Виллис со вздохом поставил магическую закладку, закрыл книгу и слез с перил. — Винс, позови остальных, — попросил отец. — Я уже! Доктор Дюран пошёл за остальными. Они сейчас придут. — Тогда садитесь.       Вскоре на веранду вышли оставшиеся обитатели усадьбы. Поскольку из слуг с семьёй кронпринца поехали только камердинер его светлости, камеристка принцессы леди Элен, старшая няня Рози и главный повар Деван, Зейрон с первого дня по приезду в усадьбу «Лунный отрог» предложил трапезничать всем вместе. Через неделю после их приезда в усадьбу приехал Винс в сопровождении своего врача, господина Дюрана. С господином Дюраном вышла весьма интересная история. Дело в том, что достопочтенный врач как раз в это время должен был уехать в заслуженный отпуск, когда пансион посетил камердинер его светлости дабы выяснить, есть ли возможность принцу Винсенту пожить с родителями — усадьба и пансион находились примерно на одной высоте, на расстоянии всего в сорок миль, если бы можно было проехать по прямой. Посовещавшись, руководство пансиона решило повременить с отпуском доктора Дюрана и отправить его с принцем, чтобы наблюдать за здоровьем его высочества и, в случае обострений, оказать незамедлительную помощь. Узнав о жертве врача, Зейрон предложил ему двойную оплату за сорванный отдых, однако доктор наотрез отказался. Тогда, посоветовавшись с супругой, Зейрон предложил доктору пригласить в усадьбу его жену и детей. Семья господина Дюрана приехала четыре дня назад. Супруга доктора, Беренис, оказалась премилой хозяйственной женщиной, они с принцессой сразу подружились. У Беренис и Герберта Дюран было трое детей: девятилетний сын Майрон и две дочери, Инес и Дайана, одиннадцати и тринадцати лет. С девочками приехала и их гувернантка Лилиан Мартен, которая, как выяснилось вскоре после знакомства, оказалась кузиной графини Эштфильд. Виллис, узнав об этом, целый день уговаривал отца написать своему другу, графу Эштфильду, чтобы тот разрешил Алисе погостить в усадьбе. Под небывалым натиском сына, Зейрон сдался и уже на следующий день послал своего камердинера к Эштфильдам. Алан вскоре вернулся с положительным ответом от графа и графини, более того, родители Алисы совершенно не возражали, если их дочь погостит в «Лунном отроге» не несколько дней, а пару месяцев.                         Собственно, поэтому Виллис и дежурил на террасе с утра. Алису вместе с матерью ждали сегодня. Графиня хотела убедиться, что дочь доедет в целости и сохранности, а заодно у неё появилась возможность увидеться с кузиной, после чего она должна была, оставив Алису, вернуться домой. В ожидании подруги Виллис впервые за все эти дни отказался от всех предложенных друзьями игр, выбрал книгу посложнее — но не слишком мудрёную, чтобы если Алиса вдруг поинтересуется, что это он читает, он смог бы ей всё объяснить и, как принц надеялся, впечатлить. Затем, после того как юная леди и её мать будут всем представлены, Виллис вызовется показать Алисе усадьбу и позовёт показать сад с поздними розами. Розы, за которыми ухаживал живший в усадьбе круглый год садовник, были изумительными — Виллис насчитал двадцать четыре сорта. В поместье Эштфильдов, конечно, есть огромный и красивый сад, но таких роз там точно не было, и уютных качелей на ветвях старого бука тоже. Поэтому Виллис не сомневался, что Алисе у них обязательно понравится. Сад должен был стать лишь первым впечатлением.       Поскольку повар у них был один, Зейрон и Сандра с первого дня изъявили желание тоже научиться готовить хотя бы что-то простое. К ним присоединились и Виллис с Винсом. Виллис невольно улыбнулся, вспоминая, как они вырядились в забавные чепчики и фартуки и под строгим наставничеством Девана учились резать салаты и делать бутерброды. В следующий раз, когда они делали ягодный и мясной пироги, к ним присоединился и Кардиил, правда, у него совсем плохо получалось. Но остальным понравилось и теперь они часто помогали на кухне. Отец и мать и вовсе каждый день. Элен и Рози взяли на себя стирку и уборку по дому, на днях к ним присоединилась и леди Лилиан. А леди Беренис предпочла кухню. Как оказалось, она умела готовить и даже поделилась с Деваном парой семейных рецептов. Алан, старый садовник и доктор Дюран распределили между собой другие хлопоты. Садовник занимался садом и заготовкой дров, доктор Дюран вместе с Аланом раз в несколько дней ездили в Ронс за продуктами, а ещё каждый день таскали воду из колодца на краю усадьбы и наполняли огромные бочки в прачке и на кухне. В общем, скучать не приходилось. Дети тоже с радостью помогали, а по вечерам они собирались в большой гостиной и беседовали. Так совершенно незаметно пролетели две недели.              Наконец, все расселись за столом. Не хватало только малыша Карлена, но младший принц в это время обычно спал, убаюканный няней, отцом или матерью. Винсу тоже дважды удалось уложить братика спать — Виллис искренне восхищался его терпением, сам он быстро уставал от детского плача. — Полагаю, я не слишком ошибусь, если предположу, что мы с вами успели здесь освоиться, — обращаясь к собравшимся за столом, заговорила Сандра. — Да, с большинством хозяйственных нужд мы с вами общими усилиями успешно справляемся, — улыбнулся Зейрон. — Но помимо насущных потребностей, есть потребности высшего порядка, — продолжила принцесса. — К сожалению, мы не смогли взять с собой учителя наших мальчиков, но это не означает, что дети должны отставать от учёбы. Здесь собралась достаточно образованная компания. Полагаю, мы могли бы объединить свои знания, чтобы достойно обучать всех детей, пока живём здесь, — предложила она.       Взрослые восприняли идею её высочества с энтузиазмом, дети — без. Только Инес и Дайана, с которыми их гувернантка продолжала заниматься, хихикали над вздыхающим младшим братом. К концу чаепития взрослые распределили между собой уроки и составили примерный план и график. Леди Лилиан преподавала Инес и Дайане языки, музыку, живопись и этикет. Теперь она должна была обучать языкам, астельскому и рунскому и остальных. Уроки этикета для мальчиков взял на себя Алан. Доктор Дюран предложил почитать детям лекции по естествознанию и гигиене. Элен вызвалась учить грамматике и литературе. Принцесса Сандра некогда получила высшее образование, поэтому вошла в число новоявленных преподавателей, взяв на себя математику для всех детей и общую магическую теорию для старших. Зейрон же предложил свои знания истории, руноведения и права, а леди Беренис обязалась раз в неделю читать детям священные писания и разбирать с ними молитвы и тексты древних жрецов. Уроки живописи поделили между собой леди Лилиан и Сандра.       Виллис тяжело вздохнул. Он-то надеялся, что до весны никакой учёбы не будет. Вообще-то их домашний учитель ему нравился, но принц всё равно был втайне рад, когда его отпустили в отпуск перед их отъездом. Мальчик посмотрел на брата, ожидая, что тот разделит его настроение, но в глазах Винса сиял восторг. — Отец! — подскочив с места, воскликнул Винс. — А теории энергий ты будешь учить? Защитной магии? Стихийной? А боевой?       Все взгляды за столом обратились к кронпринцу. Тот задумчиво потёр подбородок. — Это будет зависеть от того, как вы будете усваивать общую теорию формул на уроках Сандры. Полагаю, она же и решит, когда можно будет обучать вас более… сложным дисциплинам. — Но у тебя же третий уровень! — возмутился Винс. — Ты сможешь показать какие-нибудь интересные штуки и так здорово объясняешь. — Мама объясняет ничуть не хуже, — улыбнулся Зейрон. — Кроме того, у неё тоже третий уровень, а ещё она старше и опытнее меня. — Про «старше» можно было не уточнять, — шутливо возмутилась Сандра, слегка толкнув мужа в плечо ладонью. — У матушки третий уровень? — ошарашенно переспросил Винс. — Мама старше папы?! — неверяще воскликнул Эдди. — Неправда! — Почему? — со смехом поинтересовался кронпринц. — Ты же выше. Значит ты старше! — заявил Кардиил. — Это работает только с детьми, малыш, — мягко улыбнулся отец. — Действительно, ваше высочество, — подтвердил доктор Дюран. — Ваш отец выше меня, однако я значительно старше его светлости.       В глазах маленького принца рушился мир. Он с сомнением посмотрел на родителей, потом на доктора, в поредевших волосах которого уже блестела седина, и снова на родителей, а затем перевёл взгляд на старших братьев. — Не переживай, мы и выше и старше тебя, — усмехнулся Винс.

***

      Солнце уже коснулось горных вершин на западе, когда к кованным воротам подъехала простая открытая повозка. Виллис, и после обеда продолжавший свой дозор на террасе, даже решил, что это Алан приехал с продуктами, а затем вспомнил, что тот никуда сегодня не уезжал. Садовник поспешил открыть ворота, на террасу вышел отец. — Кажется, твоя подруга приехала, — подмигнул он сыну. — Алиса? — неверяще переспросил Виллис и, прищурившись, пригляделся к пассажиркам в повозке. Эшфильды были очень богаты, поэтому Виллис попросту не ожидал, что графиня с дочерью приедут в скромной, почти деревенской повозке, да ещё и одетые, как простые горожанки. Если бы не длинные чёрные косы Алисы, он едва узнал бы девочку в невзрачном тёмно-коричневом платье и чёрных чулочках со странными башмаками. Она выглядела как… как самая обычная городская девочка, каких принц иногда видел за окном кареты в Юлазиане. И всё-таки, даже так она была очень мила.       Виллис обогнал отца и первым подскочил к остановившейся повозке, чтобы подать руку Алисе и поприветствовать графиню, которой уже спустя мгновение подавал руку, помогая спуститься, кронпринц. На террасе показались остальные обитатели усадьбы. — Здравствуйте, — очаровательно улыбнулась Алиса, присев в реверансе. — Как здесь красиво! — оглядываясь, ахнула девочка. — А с вашим приездом стало ещё краше, — заметил подошедший Винс. Виллис обернулся на брата. Тот, не отрывая взгляда от девочки, обратился к близнецу: — Вил, представишь нас?       Виллис, чувствуя, как внутри что-то неприятно шевельнулось, шагнул ближе к гостье и улыбнулся. — Алиса, это мой брат — Винсент. Винс, это Алиса Эштфильд, моя подруга, — немного выделив «моя», представил обоих принц. — Очень приятно, — улыбнулась девочка, протягивая руку. Винсент бережно подхватил её ладонь и, низко поклонившись, коротко поцеловал пальчики девочки. — Какой галантный молодой человек, — похвалила графиня. — Надеюсь, вы не откажете в чести и мне стать вашим другом? — явно неохотно отпуская руку девочки, спросил Винс. Его улыбка показалась замершему рядом Виллису до ужаса раздражающей. Он даже не заметил, как взрослые закончили обмен любезностями и пошли в дом. — Хочешь, проведу тебя по дому и покажу сад? — предложил Виллис, предлагая Алисе руку. Винс встал по другую сторону от неё, точно также предлагая ей локоть. — Вы, должно быть, устали с дороги? — спросил он. — Будете чай? — Ох, — растерялась гостья, еле сдерживая смущенную улыбку. — Алиса! — на террасу выскочила Инес. — Идём, переоденешься к ужину! — Инес! — радостно воскликнула Алиса и, забыв о близнецах, побежала навстречу подруге. Девочки крепко обнялись и, взявшись за руки, скрылись в доме. — Они что, знакомы? — ни к кому особо не обращаясь, спросил Виллис, глядя на открытую дверь, за которой секунду назад скрылась Алиса. — Ну, если гувернантка Инес приходится Алисе тётушкой, этого следовало ожидать, — вздохнул Винс. — Это проблема, — заметил Виллис. — Ещё бо́льшая проблема в том, что и Майрон с ней, возможно, знаком, — проницательно добавил Винс. И оказался, как всегда, прав. За ужином Алиса больше общалась с давно знакомыми ей Инес и Майроном, с которыми, как оказалось, леди Лилиан каждый год приезжала в поместье Эштфильдов, чтобы навестить сестру.       К полнейшему разочарованию Виллиса после ужина детей отправили спать. Впрочем, как успокоил его брат, Алиса всё равно весь день провела в дороге и вряд ли согласилась бы на прогулку. — Не спишь? — прошептал Винс. — Нет. Думаю, — также шёпотом ответил Виллис. Братья были уже достаточно взрослыми, чтобы спать в отдельной комнате. Хоть спален в горной усадьбе было немного, принцам всё же смогли выделить небольшую угловую комнату на втором этаже. Правда, кровать там была только одна, но зато большая, взрослая, так что места им двоим было более чем достаточно. — Об Алисе? — со смешком догадался Винс. — Мгм, — неохотно признал Виллис. — Я тоже, — поделился брат. — Тебе не показалось странным, на чём они приехали? — Показалось, — кивнул Виллис. — Да и одежда… В прошлую нашу встречу Алиса выглядела как принцесса. Хотя… она и в этом странном платье выглядела как принцесса. Алису ничто не испортит. — Да, она очень милая, — согласился Винс. — Хотел бы я такую же сестричку. — Я тоже об этом подумал, когда впервые её увидел! — подскочив на постели, выпалил Виллис. Винс усмехнулся и добавил: — Или невесту. Но всё-таки странно… — Что? — недовольно пробурчал Виллис, отодвигаясь от брата. — Они приехали на какой-то телеге, да ещё и в чужой одежде. Я читал про Эштфильдов. В газете. Была как-то статья про большой урожай на их хлопковых плантациях в Кризе. Там ещё и про семью самого графа было немного написано. Тем более, дядя говорил, что граф Эштфильд друг отца, так что мне было интересно покопаться и узнать побольше. — И что же ты узнал? — чуть придвинувшись, спросил Виллис. — Что помимо хлопковых и льняных плантаций Эштфильдам принадлежат три ткацкие фабрики… — Логично. — Одна бумажная фабрика, — продолжил перечислять Винс. — Также во владении самого графа Эштфильда полторы тысячи лошадей и три тысячи голов крупного скота. Это не считая деревень и города в его графстве. Чистое состояние Эштфильдов более пятисот миллионов крастов. — Ого… — выдохнул Винс. — Их особняк действительно выглядит богатым. Даже больше нашего поместья. — Особняк? У них свой дворец в Юлазиане. И ещё два поместья, в Кризе и на острове Рендел. Говорят, за границей тоже есть какая-то недвижимость. Они очень богаты. И тем страннее выглядит одежда и, кхм, экипаж графини и Алисы. — Ты сказал, что одежда чужая? С чего ты так решил? — Ты видел её башмаки? — Алисы? — Да. Они ей великоваты. И платье плохо сидит. На графине, кстати, тоже. Как будто не ей шили. — И что это может означать? — Я думаю, они не хотели, чтобы их кто-то узнал. Должно быть, они приехали тайно. — Но ведь… граф Эштфильд не может не знать, что они уехали, — не понял Виллис. — Значит, они скрываются не от него. — А от кого? — Не знаю. Но я тут подумал… Графине ведь не обязательно было ехать с Алисой. Она могла отправить её с няней или гувернанткой. Или и вовсе отпустить вместе с Аланом. Но она приехала сама. — Наверное, она переживала за Алису. — Алан бы лучше её защитил, — фыркнул Винс. — Нет. Я думаю, дело в другом. Ей нужно было встретиться с нашим отцом. Возможно, что-то передать от графа. Он ведь друг отца, так? — Но зачем делать это тайно? Бессмыслица какая-то. В прошлый раз мы приехали к ним, никого не таясь. — Это когда дядя Арон ворчал на отца за то, что он снова без охраны? — уточнил Винсент. — Ну… да. — А вы сразу из поместья ехали? Просто карета чужая была. Я видел. — Нет. Сначала мы переместились в Багодат. И взяли карету у… губернатора… — То есть, чужую, — кивнул Винс, ничуть не удивлённый словами близнеца. — Как думаешь, о чём они говорят там внизу? — Кто? — Взрослые. — Откуда мне знать. Может, они уже разошлись спать. — Нет. Я чувствую их энергию, — покачал головой Винс. — Они все в гостиной. До сих пор. — Чувствуешь? — опешил Виллис. Он знал, что взрослые маги могут ощущать чужое присутствие по энергии, но так умели, в основном, только высокоуровневые маги. Отец всегда таким образом знал, когда к поместью кто-то подъезжал — чувствовал колебания в своих барьерах. И всегда точно, даже не глядя, угадывал, кто заходит в комнату. Но чтобы Винс умел также… — Врёшь. — Не веришь? Пойдём, посмотрим, — сползая с кровати, предложил близнец. — Нам сильно влетит, если нас поймают ночью, — неуверенно предупредил Виллис, но всё-таки вслед за братом спустился с кровати и нашарил ботинки. — Ну, что я говорил? — самодовольно улыбнулся Винс, когда они прокрались к гостиной. За дверью явно слышались голоса. Впрочем, радость была недолгой. Не успели братья поделить место у замочной скважины, как дверь распахнулась. — А я что говорил? — тихо вздохнул Виллис, опасаясь поднять взгляд на недовольную мать.

***

— Алиса, взгляни на эти розы, — привлёк внимание подруги Виллис. — Какие красивые! — прижав ладони к груди, ахнула девочка. — Можно сорвать одну? — Конечно, — улыбнулся принц. Алиса притронулась к нежному розовому бутону. — Леди, не стоит! Вы можете пораниться, — предостерёг знакомый голос за спинами гуляющих детей. Виллис и Алиса одновременно обернулись. — Это вам, Алиса, — Винс протянул девочке букет бело-розовых роз, уже без шипов. — Ах, это так мило с вашей стороны, Винсент, — ярко заулыбалась Алиса. — Вы не замёрзли? Сегодня довольно прохладно. — Да, свежо. — Пожалуйста, позвольте укрыть вас? — снимая курточку, предложил Винс. — Сдурел? — не выдержал Виллис. — Ещё твоих приступов потом не хватало, — принц стянул свой плащ и предложил его Алисе. — Приступов? — удивлённо обернулась к нему девочка. Винс, покраснев, бросил на близнеца сердитый взгляд. — Винс болен. Я же тебе рассказывал, помнишь? — игнорируя брата, ответил ей Виллис. — Когда мы к вам приезжали, мы как раз ехали проведать Винса в его пансионе. — Ох, я думала речь о каком-то другом брате, — Алиса повернулась к Винсу и ободряюще улыбнулась. — Ты не выглядишь нездоровым. Должно быть, идёшь на поправку? — Д…да, — несколько неуверенно кивнул принц. — Вот и чудно. А расскажи о пансионе. Мне жутко интересно. Ничего, что на «ты»? — С удовольствием, — улыбнулся Винс и, подав девочке руку, ненавязчиво повёл её в сторону усадьбы, оставив ошеломлённого брата стоять одного среди розовых кустов. Отойдя на некоторое расстояние, он обернулся к близнецу: — Не стой раздетым, простынешь.       Виллис зябко поёжился, но идти вслед за Винсом и Алисой не хотелось. Оставалось ещё полчаса до завтрака, а после него начнутся занятия. Наверное, после их ночной вылазки мать на уроках будет очень строгой. Принц снова поёжился. Гулять по холодному и сырому саду в одиночку тоже не интересно, поэтому он нехотя поплёлся вслед за братом и подругой. Совсем не так он всё себе представлял…              Настроение Виллиса портилось с каждым днём. Добрую половину дня у них теперь шли занятия. Как Виллис и ожидал, матушка оказалась очень строгой преподавательницей. Чего он ожидать не мог, так это того, что и отец в качестве учителя будет также строг. Отец рассказывал интересно, поэтому на его уроках всегда стояла внимательная тишина, прерываемая только вопросами Винса и Алисы. Он даже руны объяснял не только доходчиво, но и занимательно. Однако же и спрашивал пройденный материал кронпринц строго и задавал на самостоятельное чтение немало, не говоря уже о практике по руноведению. Виллис всего один раз не успел выполнить домашнее задание и тут же схлопотал выговор. Отец не ругал, но отчитал так, что принц весь день не знал, куда себя деть от стыда. Правда, тем же вечером отец пришёл в их классную комнату, где днём они учились, а по вечерам делали уроки, и предложил позаниматься рунами ещё, спросил, всё ли Виллис понял из последнего урока, а тот не знал, что сказать. На уроках всё было легко и понятно, но когда он делал уроки сам, особенно это касалось рун и права, всё словно вылетало из головы. И с астельским он немного отставал. Впрочем, проблемы с ним были и у Майрона, и даже у Алисы. Они втроём теперь занимались с леди Лилиан дополнительно. А вот Винс на всех уроках блистал. На некоторых ему, как будто, было даже скучновато, поэтому взрослые всё чаще давали ему отдельные задания, посложнее. А ещё на прошлой неделе в усадьбу доставили рояль и две скрипки, поэтому теперь у них появились уроки музыки и танцев, которые вели леди Лилиан и леди Элен.       Хорошо ещё, что были выходные. Иначе их отдых совсем бы не походил на отдых. Теперь их обычный день выглядел следующим образом. Вставали дети в половину восьмого, одевались, умывались — никому из них, кроме Кардиила, уже не требовалась помощь взрослых, даже девочки сами заплетали друг другу косы, — и шли в столовую, где взрослые к тому времени накрывали завтрак. С девяти начинались занятия. С Эдди родители занимались отдельно, он был ещё слишком маленьким для большинства уроков, поэтому Зейрон, Сандра и её камеристка по очереди объясняли ему темы. А когда они все трое были заняты, Эдди оставался с Рози, на попечении которой был ещё и маленький Карлен. После обеда, если погода располагала, дети играли в саду, если нет — занимались музыкой, рисованием, делали уроки или, по желанию, помогали взрослым. В первый выходной недели Деван отдыхал, поэтому кто-то из взрослых готовил сам. В этот же день у них была генеральная уборка в усадьбе и большая стирка. Леди Беренис ещё в первую неделю показала несколько формул, так называемой, женской магии, с помощью которых мгновенно собиралась пыль, мылись полы и окна, а вещи стирались и выжимались очень быстро. Действие этих формул не казалось детям впечатляющим, пока кронпринц не объяснил им, насколько они сложные, заодно рассказав, почему женщины практически не обучаются боевым формулам. Всё дело в том, что для этой условно женской магии нужна невероятная концентрация и чёткая дозированность энергии. Переборщишь с последней — испортишь мебель, разобьёшь окно или сломаешь что-нибудь. Для подобных ювелирных техник магические каналы должны быть тонкие и густо разветвлённые. Попробуй женщина с такими каналами использовать боевую формулу, даже при соответствующем уровне магии, и в лучшем случае у неё попросту ничего не выйдет, а в худшем — она надорвётся. По той же причине те боевые маги, если у них не было слуг или жены, делали всю работу вручную. Их магические каналы были широкими, способными пропускать сразу огромное количество энергии для более мощного удара, но при этом совершенно не годились для какой-то бытовой магии — самое большее, вещи высушить, и то не у всех получалось.       После этой лекции дети стали с большим уважением смотреть на умелиц Элен и Беренис. Если бы не их магия, работы было бы втрое больше, а так и у взрослых находилось свободное время на отдых и свои дела. — У меня появилась отличная возможность дописать свою диссертацию, — заметил как-то кронпринц, и с тех пор каждый день проводил в устроенной под кабинет комнате два-три часа.       Как потом выяснил Винс, их отец написал за это время ещё и несколько статей для выпускаемого императорским университетом научного журнала. Винс отцом, как обычно, восхищался, а вот Виллис чувствовал некоторое разочарование. И от того, что отдых не совсем отдых, словно они просто переехали из своего поместья в эту усадьбу, и от того, что отец, обещавший не работать до весны всё равно работал. А ещё зима на юге была какой-то… не зимой. Всё чаще шли дожди, розы в саду увяли, листва на деревьях жухла, горы почти всё время стояли в тумане, отчего их почти не было видно, но снега не было. И, как сказал Винс, ждать его особо не стоило, хотя в горах снег иногда выпадал. — Что случилось, малыш? — Зейрон прислонился к подоконнику, где сидел Виллис. Принц надеялся, что тут его никто не найдёт, всё-таки это окно располагалось в небольшой башенке, куда надо было подниматься с чердака по не очень надёжной на вид скрипучей лестнице. Порой он забывал, что отец ощущает энергию всех находящихся поблизости и прятаться от него бесполезно. — Ничего, — не отрывая взора от унылого туманного пейзажа за окном, ответил Виллис. — Совсем-совсем ничего?       Виллис вздохнул. Зейрон не торопил. — Я думал, всё будет по-другому, — спустя некоторое время признался принц. — Что мы будем каждый день гулять и играть все вместе. И… ты обещал, что не будешь работать, а всё равно работаешь. Получается, ты солгал. — Ох, Вил, — Зейрон неловко улыбнулся. — Прости… Просто я не могу совсем ничего не делать. — Я ведь не прошу тебя ничего не делать, — Виллис серьёзно посмотрел на отца. — Я просто… хочу, чтобы ты больше с нами был. И… если бы ты вёл все уроки, то и тебе всегда бы было чем заняться, и нам было бы хорошо. — Мне кажется, это немного эгоистично, Вил, — мягко упрекнул Зейрон. — Мама тоже хочет вас чему-то научить. — Ну, пусть вы вдвоём. — А как же остальные? Уверен, Майрон, Инес и Дайана хотели бы, чтобы все уроки вели их родители. Доктор Дюран почти круглый год в пансионе и редко видит своих детей и жену. А Алисе, наверное, легче всего с леди Лилиан и леди Беренис, которых она давно знает. Кроме того, Элен и Алан тоже стараются ради всех вас.       Виллис задумался. С такой точки зрения он на эту проблему не смотрел. — Хорошо, пусть всё остаётся, как есть, но ты всё равно мог бы проводить больше времени с нами, — не отступал принц. — Я каждый вечер в вашем полном распоряжении, — с улыбкой заметил Зейрон. — Это не то. Ты один, а нас слишком много. И вообще… по вечерам все сидят вместе, как будто мы не с семьёй, а… не знаю, на каком-то чаепитии. Вы с мамой общаетесь с другими взрослыми, а мы просто… рядом находимся, а не с вами.       Зейрон ответил не сразу. — Я тебя понял, Вил. Постараюсь исправиться. — И зима тут ненастоящая, — пожаловался Виллис, снова посмотрев в окно. — У нас дома было лучше. — Думаешь? — Да. Там снег. И можно играть на улице, и кататься на санях с Рози и Рикки, и в снежки играть. А потом и дома как будто теплее, и еда вкусная-вкусная. А ещё дрова в камине трещат — это я тоже люблю. И на окнах узоры. Они так красиво блестят на солнце. Ты видел? — Видел, — улыбнулся отец. — А наш сад такой, что… ух! — Виллис взмахнул руками. — Такое всё красивое и белое, и на солнце всё блестит. И даже когда нет солнца, когда бураны в конце зимы, мне тоже нравится, — поделился он и тихо добавил: — Особенно, если ты дома. Потому что в такую погоду ты никуда не уедешь. — Виллис вздохнул. Зейрон молча обнял сына и поцеловал в макушку.

***

      Высказавшись отцу, Виллис почувствовал, что ему полегчало. Весь вечер он не только делал уроки, хотя впереди были выходные, но и добровольно присоединился к Винсу, штудировавшему какую-то толстенную книгу с зубодробительным названием. Страшнее всего то, что книга была написана рунами. Винс сам частенько заглядывал в справочник, а Виллис и подавно почти не отрывался от него. Вдвоём они перевели три главы. Засыпая, Виллис видел перед собой пляшущие руны. От их хоровода подташнивало и кружилась голова, поэтому заснуть получилось не скоро и наутро Винс еле растолкал его. — Вил! Вил, вставай! — Зачем так рано? — переворачиваясь лицом в подушку, простонал Виллис. — Вил! Ты должен это увидеть! Вставай! — проорал в ухо Винс и, видимо, для убедительности огрел близнеца подушкой. — Встаю я, встаю, только не бей меня, — закрывая голову от раззадорившегося брата, проворчал Виллис. — Быстрей! Быстрее! — неугомонный близнец схватил его за руку и потащил с кровати. — Да что там такое? — чуть не свалившись с постели, сердито спросил Виллис, пока брат тащил его к окну. — Смотри!       Посмотреть действительно было на что. Сад за окном утопал в сугробах, деревья спрятали свои жухлые листья под снежными шапками, небо за ночь очистилось, став морозно-ясным, и в преддверии рассвета всё вокруг — и снег, и укрытые белым полотном горы — окрасилось в нежно-розовый. — Быстрей на улицу! — скомандовал Винс.       Мальчики спешно оделись и побежали вниз. По пути к ним присоединился кое-как одетый — видимо, тоже торопился — Майрон. Дети наперегонки добежали до холла, откуда выскочили на террасу. — Ух! — Виллис полной грудью вдохнул свежий, обжигающе холодный воздух. Где-то позади послышались звонкие голоса девчонок. — Как красиво! — пискнула Алиса, первой выскочив на террасу. — Просто волшебно! — воскликнула она и, не дожидаясь остальных, побежала с террасы в сад.       Зимней одежды и обуви ни у кого, кроме Виллиса и Кардиила, с собой не было, но это не мешало детям с восторженными криками прыгать в сугробы, толкать друг друга в снег и убегать всё дальше в сад.       Виллис не верил своим глазам. Неужели бывают такие совпадения? Только вчера он пожаловался отцу на отсутствие настоящей зимы — и вот она! — Ваше высочество?! Ваша светлость! — удивлённо воскликнула Алиса из розового сада. Виллис поспешил к остальным.       Кусты роз за ночь укутало снегом, а ещё не успевшие завянуть цветы покрылись ледяной коркой, словно кто-то заключил розы в стекло. Солнце, ещё по-утреннему бледное, выглянуло из-за верхушек гор и его первые лучи озарили сад, засверкали тысячью серебряных искорок на деревьях, позолотили свежие сугробы, засияли хрусталём на ледяных лепестках. Посреди всего этого бело-золотого великолепия, полуобнявшись, стояли Зейрон и Сандра. — Идите к нам, — позвал кронпринц, помахав рукой. — Отец! — первым очнулся Винс. — Неужели… Это всё… это всё вы с мамой?       Родители с улыбками на лицах переглянулись, но ничего не ответили. — Это же… Это сколько нужно энергии! — в голосе принца звучали одновременно восторг и трепет. Впрочем, остальные, похоже, слабо представляли, сколько энергии нужно потратить, чтобы сотворить такое чудо. Дети ахали, с любопытством трогали застывшие во льду цветы, носились вокруг кронпринца и принцессы, с разбегу прыгали в сугроб, кидали друг в друга горстями снега — снежки, увы, не лепились, на что Эдди тут же пожаловался. — Чуть позже, когда снег начнёт таять, можно будет лепить снежки и строить крепости. Снега вам на два дня точно хватит, — как-то немного устало улыбнулся Зейрон.       Из усадьбы, наконец, вышли и остальные взрослые. — Ваша светлость, неужели это всё вы? — поражённо оглядывая изменившийся пейзаж, спросила леди Беренис. — Я только изменил погоду, чтобы стало достаточно холодно, — ответил кронпринц. — Снег всю ночь делала Сандра. У меня бы не вышло сделать настоящие снежинки, разве что град, — Зейрон улыбнулся супруге. Сандра повернула голову к мужу, подняла ладонь к губам и тихонько подула. Над её ладонью появлялись снежинки и летели в лицо кронпринца. Зейрон, жмурясь, рассмеялся. Перехватив ладонь жены, он притянул девушку к себе и прильнул к её губам. За что тут же получил лёгкий подзатыльник. — Куда под формулу лезешь? — возмутилась Сандра и тут же, смилостивившись, обняла ладонями лицо мужа и поцеловала его, вынуждая остальных взрослых смущённо отводить взгляд, а детей с интересом вытягивать шеи из-за кустов.       Винс потянул брата за щёку. — Эй! Больно же! Ты че… — Виллис не успел договорить, как ему в лицо прилетел снежок. — Хватит ворон считать. А ну берегись! — завопил Винс, успевший налепить с пару десятков снежных снарядов.       Дети с визгами разлетелись по саду, не имея возможности ответить тем же. — Ты жулик! — воскликнул Виллис, догадавшись, что брат каким-то образом подтопил снег вокруг себя и спокойно катал снежки, пока остальные пялились на его родителей. — Лови его! — скомандовала Алиса, спрятавшись за толстым вязом и подтапливая снег вокруг. Майрон рядом с ней уже лепил снаряды. — Вил! Не бросай меня! — оценив обстановку, тут же призвал Винс. — Ты первый начал, — усмехнулся принц, но всё-таки, решив, что всем вместе валить одного неинтересно, присоединился к брату.

***

      В тот снежный день взрослые еле загнали детей в дом. Особенно кронпринц, принцесса и доктор Дюран беспокоились за Винса, чтобы от переохлаждения ему вновь не стало хуже. Но с Винсом, к счастью, всё обошлось. Дети ещё дважды за день выбегали на улицу — днём они построили небольшую крепость, а вечером повторили войнушку со снежками. Кому-нибудь из взрослых приходилось постоянно сушить на детях одежду и окутывать их тёплым воздухом. А пока детвора носилась на улице, их родители и воспитатели готовили праздничный ужин. — У кого-то именины? А то наши ещё только через неделю, — заглядывая в столовую, поинтересовался Винс. — Нет, это просто так, — раскладывая приборы, улыбнулся Зейрон и шмыгнул носом.       К концу ужина кронпринц уже чихал и кашлял, поэтому сразу после трапезы Сандра и доктор Дюран отправили его в спальню. Выходило забавно, все переживали за детей, особенно, за Винсента, а единственным, кто заболел, оказался кронпринц. Впрочем, Виллису было не смешно. Особенно на следующий день, когда отец не появился ни на завтраке, ни на обеде, ни на ужине. Матери тоже почти не было видно. Она покидала спальню, чтобы сходить за бульоном или чаем для мужа, но в основном сидела в спальне, выхаживая супруга. Получилось, что желание Виллиса сбылось — теперь отец действительно не работал.

***

      Сандра сидела у постели и, украдкой поглядывая на спящего мужа, вязала шарф Винсу. Второй, почти такой же, уже лежал рядом. Через пару дней у её старших сыновей именины. К сожалению, подарить детям дорогие подарки они с Зейроном в этот раз не могли. До конца ссылки им запрещалось покидать усадьбу. Исключение сделали только для их камердинера, чтобы тот мог ездить за продуктами в Ронс. Можно было бы купить подарки через Алана и там, но Ронс был небольшим провинциальным городком, и кроме того, денег у них с собой было немного, а впереди ещё два месяца заключения.       Об истинном положении вещей знали только Сандра, Зейрон, Алан и Элен. Для всех остальных была приготовлена официальная версия, которой придерживались и во дворце — кронпринц отдыхает с семьёй, поправляет здоровье. Девушка тихо усмехнулась, взглянула на мужа. Поправил. Если бы не доктор Дюран, кронпринц мог и не вернуться с этого «отдыха». От врача императорской семьи принцесса знала, что её супруг в детстве часто болел воспалением лёгких — может, это сказалось и на Винсе, у того тоже были очень слабые лёгкие, — но с тех пор, как они поженились, он ни разу серьёзно не болел. Сандра вздохнула. Доктор сказал, что это не столько от переохлаждения, сколько от магического истощения и нервов. Вполне может быть. Зейрон всегда всё воспринимал слишком близко к сердцу.       Девушка отложила вязание — глаза немного устали — и, пересев на кровать, аккуратно пощупала лоб Зейрона. Жара больше не было. Уже второй день кронпринц шёл на поправку, но всё ещё был слишком слаб, а по ночам его по-прежнему мучал кашель. Какое счастье, что в Ронсе нашлись все нужные травы и лекарства. Сандра огладила лицо мужа, любуясь им. Они были женаты уже десять лет. Теперь Сандра могла с уверенностью сказать, что любит его. Оттого было даже неловко вспоминать день, когда она узнала, что выйдет замуж за Зейрона.       Сандра была единственным ребёнком короля Руна, всеми любимой принцессой. С детства её окружали вниманием, и с малых лет она знала, что её ждёт блестящее будущее. Её немаленькое королевство граничило с двумя могущественными империями, поэтому не приходилось сомневаться, что кто-то из императоров захочет предложить её отцу династический брак. Никто не удивился, когда император Дегроуэля предложил женить своего сына на Сандре. Так её нареченным стал Брандон Ниитилл, кронпринц Дегроуэля. Он был на два года старше принцессы. Красивый, мужественный, галантный, искусный маг. Юная принцесса млела от его тёплого взгляда в их редкие, но такие долгожданные встречи. Девушка прекрасно помнила, как они с подругами обсуждали подарки от Брандона, тот часто присылал невесте украшения, платья, шкатулки, полные редкого речного жемчуга, изящные кружева, сундуки, полные дорогих мехов.       «Ваше высочество благословлены небесами», — ахали подруги. «Ах, принц Брандон такой душка». «Вы уже знаете, он возглавил кампанию против кочевников — такой отважный!»       Сандра была влюблена. Она с нетерпением считала оставшиеся до свадьбы месяцы и с удовольствием ловила на себе завистливые взгляды. Ещё немного и самый завидный жених континента стал бы её мужем. И в один день всё оказалось безвозвратно разрушено. Принцесса знала, что отец Зейрона приложил руку к разрыву её помолвки с Брандоном. В тонкости подковёрных игр её никто не посвящал, но виновника своего несчастья она знала с самого начала. Это был кронпринц Крастской империи Рендел Асторд, подсунувший ей своего щенка в качестве нового жениха. Вместо видного взрослого молодого мужчины, так красиво ухаживавшего за принцессой, что она не сомневалась в своих чувствах к нему, Сандра получила в мужья нескладного подростка, которого совершенно не знала. И, на самом деле, не желала знать.       Через два месяца после знакомства с принцем Зейроном, они поженились. Даже без официальной помолвки. Принцесса так надеялась, что у неё будет время сорвать свадьбу, она даже отправила Брандону письмо с признанием в любви, написав, что готова бежать с ним хоть на край света, если иного выхода не найдётся. Но Ниитиллы не захотели вражды с Астордами. Они уступили невесту, ослабили своё влияние в Руне, получив взамен ещё более прочный военный союз с Крастской Империей. А Брандон ответил ей два с половиной месяца спустя, прислав сухое поздравление со свадьбой и пожелание счастья в новой семье.       Это письмо стало последней каплей. Сандра стойко перенесла срыв помолвки, ни проронила и слезинки, покидая родину и отчий замок, выдержала расставание с подругами — фрейлин ей должны были подобрать в императорском дворце — вытерпела все сплетни и тонкие шпильки в свой адрес, но это письмо словно поставило жирную точку на её прошлой жизни и всех былых надеждах. Девушка оказалась совершенно одна на чужбине, окружённая чужими людьми, чужими традициями, чужим языком. И её новая семья была ей чужой. Приставленные к принцессе фрейлины, совершенно не скрывая этого, докладывали кронпринцу Ренделу о каждом шаге своей госпожи. Сандра никому не могла довериться. Поначалу она пыталась успокоить себя мыслями о том, что делает это ради своей родины, своего народа, отца, но с каждым днём ощущение, что её просто продали и предали становилось всё сильнее. На кого она могла рассчитывать? На фрейлин, которые служили не ей? На своего мальчишку-мужа? Зейрон, надо отдать ему должное, пытался сблизиться с ней. Несмотря на то, что в первую брачную ночь Сандра захлопнула дверь в спальню прямо перед носом красного от смущения жениха. И все эти две с лишним недели она не позволяла ему приближаться к себе ближе, чем на три шага.       Зейрон покорно не приближался, но и не отставал от неё, постоянно то приглашая на прогулку, то предлагая позавтракать вместе или съездить куда-нибудь, раз за разом получая категоричный отказ. Все его подарки Сандра демонстративно выкидывала, а букеты сжигала в камине. По правде говоря, ей и смотреть на своего муженька было тошно. При мысли о том, что вместо Зейрона рядом с ней должен находиться Брандон, к горлу подступал ком. Она язвила, срывала свою злость на принце, а тот как побитый щенок уходил, но всё равно возвращался. И даже это бесило Сандру. Словно перед ней не мужчина, а затюканный мальчик. Какой из него защитник, если он и себя защитить не может?       В тот день, получив письмо, Сандра не выдержала. В императорском дворце, несмотря на его размеры, трудно спрятаться, однако же она отыскала неприметный угол где-то в полумраке коридоров для слуг. Она сидела, прижав колени к груди, сминала в ладони письмо и плакала. В голову лезли страшные мысли, одна хуже другой. Теперь Сандра уже не помнила, сколько она там просидела. Тогда казалось, что долго. Ноги затекли, лицо опухло от слёз. И вот в таком виде её нашёл Зейрон. — Вот ты где, — в голосе юноши послышалось облегчение. — Я уже подумал, что ты… — принц замялся. — Ты… не замёрзла? Здесь прохладно, — заметил он, расстёгивая белый мундир. — Может, накинешь? — спустя полминуты предложил он, протягивая одежду. Сандра не ответила. — Можно я подойду? — спросил Зейрон. Несколько минут он ждал ответа и, не дождавшись, медленно приблизился. Затем накинул ещё хранивший его тепло мундир на плечи девушки и отошёл на три шага. Сел на пол. — Уходи, — осипшим от слёз голосом потребовала принцесса. — Уйду вместе с тобой, — ответил Зейрон. — Я желаю побыть одна. — Тогда побудь одна где-нибудь, где потеплее. — Твоих советов не спрашивала.       Зейрон долго молчал, не решаясь снова заговорить. Сандра тихо всхлипывала. Плакать при посторонних не получалось, но и сил ругаться не находилось. — Послушай, — прервал затянувшуюся тишину принц. — Сандра, я… отчасти понимаю тебя. Для меня наша свадьба тоже стала, кхм, неожиданностью.       Девушка усмехнулась. Что он мог понимать? Он дома, со своей семьёй и друзьями, от него не требуют рожать наследников, его не разлучали с возлюбленной и даже если бы ему подсунули невесту значительно младше него, едва ли это расстроило его — напротив, ему было бы проще. — Я хочу сказать, — продолжил юноша, — что я тебе не враг. И я действительно хочу помочь. Почему бы нам хотя бы не попытаться… ну… быть вместе… Как друзья, для начала. — Меня тошнит от одного твоего присутствия, — отрезала девушка. Зейрон вздрогнул от её слов и, немного помолчав, тихо ответил: — Тогда, клянусь, я помогу тебе сбежать отсюда. — Куда? — Куда захочешь. У меня есть деньги и ценные вещи… В любом случае, за средствами вопрос не встанет. Главное убедить всех остальных, что у нас всё хорошо, тогда тебя перестанут так контролировать, и появится шанс для побега. А пока мы притворяемся, будет время всё тщательно продумать. Как ты на это смотришь?       Идея звучала до смешного наивно. Предположим, принцессе удастся сбежать, а что ей делать дальше? Побираться на улицах? Домой ей теперь путь заказан — вернуться в Рун значит подвести свой народ под удар Крастской Империи. Прочие страны не дадут ей убежища, опасаясь ссориться с таким могущественным соседом из-за какой-то женщины. Словно угадав её мысли, Зейрон продолжил: — Ты могла бы работать гувернанткой или учительницей в школе с твоим образованием. Сделать документы не проблема. Уедешь куда-нибудь в Венитри или, скажем, Бирворд.       Сандра задумалась. И Венитри и Бирворд, королевства на западе континента, были достаточно удаленными, чтобы на них не распространялось влияние Крастской империи, и достаточно крупными, чтобы можно было затеряться. Может быть, действительно устроиться гувернанткой, учительницей или домоправительницей. А через несколько лет тайно вернуться в Рун. Или не возвращаться… Быть может, в новом месте она встретит настоящую любовь? Какого-нибудь молодого офицера или начинающего врача? Это было бы так романтично. Сандра не бывала в Венитри, но слышала об их живописных белых берегах и холодном море. Добраться до Венитри можно было и на торговом судне из порта в Кризе или Роттери. Это уже походило на какой-то план. Но… доверять мальчишке? Сандра с сомнением посмотрела на принца. Зейрон пожал плечами. — Какой смысл удерживать тебя насильно? Если тебя тошнит от меня, то страдать будем мы вдвоём. — Хорошо, — решившись, кивнула Сандра. В конце концов, что ей ещё терять? — По рукам, — она протянула принцу ладонь. Зейрон улыбнулся, пожимая руку. — Тогда… позволите проводить вас, моя леди? — с шутливой галантностью предложил Зейрон.       Сандра улыбнулась воспоминаниям. Притворялись они недолго. Через полгода она забеременела. Разумеется, к тому моменту она уже не хотела никуда бежать. Разве что вместе со своим щеночком. Время показало, что она сделала правильный выбор. Из угловатого подростка Зейрон вырос настоящим мужчиной. К восемнадцати годам проявилась астордская породистость. К двадцати он возмужал. А теперь от него и взгляда оторвать невозможно.       Брандона Сандра вспоминала редко. Только когда из Дегроуэля доходили тревожные слухи об усиливающемся противостоянии между двумя народами, кунгусами и кхарди, или когда кто-нибудь делился с принцессой очередной сплетней о любовных похождениях Брандона, раз за разом оказывавшегося в центре скандалов со своими любовницами и изменами супруге. В последний раз Сандра видела бывшего жениха два года назад, когда Ниитиллы всей семьёй приезжали в Юлазиан. Брандона она едва узнала. Некогда красивый юноша теперь выглядел значительно старше своих лет, стал каким-то рыхлым и обрюзглым — явно начинала сказываться привычка пить без меры.       Зейрон пил редко, а на других женщин не смотрел вовсе. В его взгляде Сандра неизменно находила восхищение. Восхищение и безграничное обожание. Впрочем, теперь она могла ответить тем же. Принцесса склонилась над мужем и поцеловала его в щёку. Зейрон открыл глаза. — Прости, — улыбнулась девушка. — За что, милая? — перехватывая её ладонь и целуя кончики пальцев, шепнул кронпринц. — Я тебя разбудила, — свободной рукой оглаживая щеку супруга, ответила Сандра. Зейрон улыбнулся. — Я только рад так просыпаться.

***

      Виллис шёл вслед за отцом и братом по скользкой от прелой листвы звериной тропке. Они шли уже полчаса и, наверное, ушли далеко от поместья, хотя из-за деревьев и зарослей орешника оценить расстояние не удавалось. Солнце, скрытое низкими облаками, должно быть, стояло в зените. Лес стоял голый и серый. Только снега не хватало. Тот, который наколдовали родители, растаял через два дня. Правда, на второй день Виллису было не до игр на улице, потому что отец заболел. И выздоровел только теперь, к именинам близнецов. Хотя он всё ещё кашлял время от времени и, поднимаясь в гору, часто останавливался отдохнуть. — Долго ещё за подарком идти? — дёрнув отца за рукав, спросил Винс. — Нет, почти пришли, — улыбнулся Зейрон. — Интересно, что это за подарок такой, за которым нужно самим топать? — пробубнил себе под нос принц.       В честь именин близнецов, выпавших на выходные, взрослые устроили детям чаепитие, за которым все поздравили старших принцев. Алиса подарила им собственноручно расшитые золотистыми астрами белые платочки с инициалами в уголках — Винс пошутил, что даже если они поменяются платками, никто не заметит, инициалы у них были одинаковые. Матушка подарила тёплые шарфы, в них Виллис и Винс сейчас и были закутаны. Шарфы немного различались, один был красным в жёлтую полоску, другой — жёлтым в красную. Винс выбрал красный, Виллису достался жёлтый. Деван испёк им огромный торт. Доктор Дюран подарил каждому по книжке. Леди Беренис — тёплые носки и вязаные перчатки. Остальные подарили коробочки со сладостями. Остался только отец, за подарком которого они втроём шли в лес. — Думаю, здесь будет удобно, — заметив небольшую полянку, решил Зейрон. Дети огляделись. Ничего похожего на подарки на поляне не наблюдалось, если только отец не решил подарить им трухлявый заросший мхом пень. — А где… — Виллис в растерянности даже посмотрел наверх.       Зейрон подавил смешок. — Сегодня я обучу вас «Тёмной короне», — улыбнулся он. Мальчики поражённо застыли. «Тёмной короне»? Сильнейшей фамильной технике? — Правда? — с восторгом переспросил Винс. — Правда. — Самой настоящей «Тёмной короне»? — Самой настоящей, — подтвердил отец. — А разве… разве не только Виллиса? Он ведь… наследник, — потупившись, уточнил Винс. — Мне не нравится эта традиция учить только наследника, — пожал плечами Зейрон. — Я хочу, чтобы вы оба могли за себя постоять. — А нам хватит энергии? У нас же уровень ещё только десятый в лучшем случае. — Особенность «Тёмной короны» в том, что её можно применять с любого уровня, — с улыбкой объяснил отец. — Традиционно ей обучают в детстве. Меня отец с дедушкой научили, когда мне исполнилось десять. — Здорово! — хором воскликнули близнецы, переглянувшись. Им сегодня исполнилось девять, а это уже почти десять. — Только не думайте, что у вас эта техника сразу выйдет сильной, — осадил кронпринц. — Чем выше уровень, тем сильнее техника и больше площадь поражения. — Всё равно здорово! — Виллис аж подпрыгнул на месте. — Кроме того, «Тёмной короне» обучают в детстве, чтобы легче было пользоваться ею в будущем. Вам предстоит оттачивать технику до совершенства, учиться контролировать и её силу и масштаб. Хотя по принципу воздействия «Тёмная корона» относится к ментальным техникам, на самом деле уровень ментальной магии не влияет на её силу. Только общий уровень магии и контроль энергии. В своё время я оттачивал контроль пять лет, прежде чем сумел полностью освоить её. Теперь «Тёмная корона» в моём исполнении ударит в полную силу только по моему желанию. Вы должны будете стремиться к тому же. Проще всего учиться контролировать её, пока техника слабая. — А сколько энергии она отнимает? — спросил Винс. — Относительно немного. Как ментальные техники. Но чем сильнее, тем выше нагрузка на мага, поэтому ограничения по времени тоже есть. При первом уровне магии можно накрыть ею весь Юлазиан на полчаса — это безопасное время для пользователя. — А при третьем? — уточнил Винс. — Гипотетически я мог бы охватить «короной» почти половину столицы минут на пятнадцать, может быть, двадцать, — Зейрон задумчиво потёр подбородок. — Но поскольку такой масштаб едва ли может понадобится, важен контроль. — Давайте уже начнём! — то ли попросил, то ли потребовал Винс. — Что ж, для начала я покажу её вам. Прежде всего, вы должны знать, что испытывают люди, когда к ним применяют «Тёмную корону», и использовать её только в крайних случаях. Готовы?       Виллис поёжился, сглотнул от волнения и дёргано кивнул. Винс глубоко вдохнул, сжал кулачки и бодро ответил: — Да!       Их накрыла вязкая, глухая тьма. Несмотря на тёплую одежду, стало жутко холодно. Виллису казалось, что никогда в жизни он не мёрз так сильно. Холод словно пробирался под кожу. А ещё стало страшно и тоскливо. Как будто всё хорошее в мире закончилось и нет никакой надежды, что снова станет как прежде. Мысли путались, растворяясь в нарастающем страхе.       Всё резко прекратилось. Виллис пошатнулся и упал на колени. Винс остался на ногах. Зейрон присел перед сыном. — Как себя чувствуешь?       Виллис молча покачал головой. Его слегка мутило. Сверху донёсся звонкий голос брата. — Это было… Ух! Я весь в мурашках! Я столько читал про эту технику, но почувствовать самому это совсем другое! — Я использовал полпроцента её силы, меньше уже некуда, — признался отец. — Всего полпроцента?! — округлил глаза Винс. — Так мало? — ошарашенно пробормотал Виллис. Тошнота проходила. — Как и все атакующие техники она наносит ущерб организму, — Зейрон встал и протянул руку Виллису, помогая ему подняться. — При продолжительном использовании ею можно свести с ума. В истории нашей семьи были случаи, когда «Тёмной короной» пытали людей. Но я бы хотел, чтобы вы применяли её исключительно для защиты. Вы должны хорошенько подумать прежде чем применять её на ком-то, — серьёзно повторил кронпринц. — Сейчас я немного отойду и снова использую «корону», а вы посмотрите, как это выглядит со стороны. Вил, ты как? — поинтересовался отец. — Всё хорошо, — вяло ответил Виллис. — Держите, — с этими словами Зейрон достал две шоколадные конфеты. — Можно считать это лекарством, — с улыбкой добавил он и, вручив детям сладости, пошёл на противоположную сторону поляны. Остановился, развернулся к детям, помахал рукой, привлекая внимание. Виллис торопливо прожевал конфету, чтобы ничего не пропустить. Однако… ничего не происходило. Прошла минута. — Мы готовы! — воскликнул Винс. — Я уже использую формулу, — ответил отец. Дети переглянулись, а Зейрон переместился к ним. — Но ничего ведь не было, — возмутился Виллис. — Со стороны действительно ничего не видно, — улыбнулся кронпринц. — Никаких впечатляющих эффектов, взрывов и фейерверков. — Я… я кажется что-то чувствовал, — тихо сказал Винс и, подтянув рукав курточки, показал покрытую мурашками кожу. — Ты уже ощущаешь чужую энергию? — удивился Зейрон. — Ну, когда рядом много сильных магов, я понимаю, где именно они находятся, — признался принц. — И когда устанавливают барьеры — тоже чувствую.       Зейрон задумчиво оглядел сына, но не сказал, хорошо это или плохо. — Что ж, теперь давайте попробуете сами, — предложил он.       Ещё полчаса они устно разбирали формулу. Близнецы несколько раз по очереди повторили её вслух, чтобы запомнить. Отец объяснил, куда направлять энергию и как прекратить действие формулы. На последнем он особенно заострил внимание, прежде чем они перешли к практике. Сначала Виллис и Винс почти час тренировались без магии, пока отец не решил, что можно попробовать по-настоящему. Перед полноценной тренировкой Зейрон достал из «Третьего кармана» горячий чай и тарелку бутербродов, которую просто «подвесил» в воздухе, чтобы детям было удобно брать с неё бутерброды. — Ну что, готовы? — убрав опустевшую посуду, спросил кронпринц. — Да! — хором воскликнули близнецы. — Тогда начнём со старших, — улыбнулся Зейрон. — Винс, отойди немного, чтобы тебя не задело. Вил? — Я должен… применить «корону» на тебе? — поражённо спросил Виллис. — Ну не на Винсе же, — улыбнулся отец. — А можно ни на ком не применять? Я не хочу на тебе! — Иначе я не смогу точно сказать, насколько хорошо у тебя получилось, — возразил отец. — А если я не смогу её остановить? — Виллис запаниковал. — Я умею ставить особые ментальные щиты против этой техники. Кроме того, твоего уровня пока что недостаточно, чтобы причинить мне настоящий вред, даже если ты ударишь в полную силу, — снисходительно улыбнулся Зейрон. — Не бойся. Даже если у тебя не выйдет, я смогу её остановить. Зато мы будем знать, над чем тебе нужно работать.       Виллис стоял напротив отца, смотрел на него и молчал. — Я не могу, — спустя несколько минут покачал головой принц. — Прости, на тебе я не могу, — Виллис всхлипнул. — Всё хорошо, малыш, — обнимая сына, улыбнулся Зейрон. — Держи, — он вложил в ладошку сына конфету. — Я очень рад, что ты осознаёшь серьёзность техники. Однако научиться ей придётся, рано или поздно. Давай сейчас попробует Винс, и если к тому времени ты не захочешь попробовать снова, мы оставим это на следующий раз, хорошо? — Мгм, — обнимая отца, шмыгнул носом Виллис. — Беги на край поляны, — чмокнув сына в щёку, улыбнулся Зейрон и, махнув второму близнецу, позвал: — Винс, идём! — У Вилса не получилось? — немного запыхавшись от бега, обеспокоенно спросил Винсент. — Он пока не готов, внутренне. Так бывает. Это нормально. По правде говоря, у меня в своё время были те же проблемы. Ну так что? Пробуем? — Ага, — радостно кивнул Винс. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и прошептал формулу.       С другого конца поляны Виллис ощутил всплеск энергии. Впервые в жизни. Но сразу понял, что это то самое, о чём говорил близнец. Мальчик внимательно смотрел на отца и брата. Зейрон замер, словно бы оцепенел. На лице Винса читался восторг. Новый всплеск энергии. Виллис шагнул вперёд, думая, что брат прекратил формулу. Отец качнулся. Винс не прервал «корону», а сделал её сильнее! — Винс! — завопил принц, бросившись к отцу. — Остановись!       Винсент недовольно обернулся на брата, но остановил поток энергии. — Я просто хотел узнать, смогу ли сделать её мощнее. Ничего папе не будет. Он в сотню раз сильнее меня — в любой момент мог бы поставить «щиты» и вырваться из техники, — тут же начал оправдываться перед братом Винсент. Виллис на него не смотрел. Он подбежал к отцу, заглядывая в его лицо, и спросил: — Ты как? — Всё в порядке, малыш, — улыбнулся Зейрон. — Винс прав. Я действительно мог в любой момент поставить «щиты». Если бы я их не убрал, то даже не заметил бы его «корону». А так, можно с уверенностью сказать, что Винс научился, теперь ему останется лишь оттачивать контроль. Только, — Зейрон повернулся ко второму близнецу, — не на людях. — А на ком? — отчего-то смутился Винс. — Для оттачивания техники тебе не нужны подопытные. Ты сам должен ощущать, как далеко она распространяется и с какой силой применяется. В пансионе ограничивай технику пределами своей комнаты, потом представь небольшой круг вокруг себя, где-то на ярд-полтора, ограничить технику этим кругом. — Я понял, — махнул рукой Винс. — Маленькие расстояния, концентрация и так далее. Ты всё это уже объяснил.       Зейрон вздохнул и снова повернулся к Виллису. — Попробуешь ещё раз? — В другой раз, — мотнул головой Виллис. — Хорошо. Тогда идёмте домой, — протягивая близнецам руки, предложил отец.       Винс и Виллис встали по обе стороны от отца, взяв его за руки. Так, все вместе, они неспешно двинулись обратно. — Всё-таки это лучший подарок на день рождения! — радостно хихикнул Винс. — Спасибо, отец! Я раньше думал, что подожду, когда ты научишь Вилса и попрошу его меня тоже научить, а ты сам решил! Вил, скажи же, здорово! В нашем поколении двое будут владеть «Тёмной короной», а значит мы будем вдвое сильнее и наша империя будет вдвое лучше защищена. — Мгм, — тихо согласился Виллис. — А «Небесному пламени» ты нас научишь? — дёрнув отца за руку, спросил Винс. — Когда вы станете старше, — улыбнулся Зейрон и обратился ко второму сыну: — Вил, ты чего погрустнел? Устал? — Да, немного, — также тихо ответил Виллис. На самом деле принц сам не понимал, что с ним такое. Вроде нужно радоваться, что теперь они с Винсом, ну или, по крайней мере Винс, владеет тайной техникой рода, а на душе было как-то… не так. Виллис хотел бы обсудить это с отцом, но… без Винса. — А я вот совсем не устал, — заметил Винс. — Может, потом ещё потренируемся? Вил же так и не попробовал. Ему тем более нужно тренироваться. — Вам некуда торопиться, — улыбнулся отец и тихо добавил: — Может, это я несколько поспешил. — Нет-нет-нет! У меня же всё получилось! — возразил Винс. — Я ведь говорил, что эту формулу можно использовать с любого уровня, — мягко напомнил отец. — Дело не в этом. — Зейрон замолчал и, немного подумав, обратился к Виллису: — Раз с этим подарком не вышло, какой ты хочешь от меня? — Ничего не нужно, — покачал головой принц. Зейрон остановился. — Вил? — Правда, ничего не нужно, — улыбнулся Виллис. — У меня всё есть. Кроме того, ты с нами столько времени. Этого более чем достаточно. Так что свой подарок я уже получил. — Малыш, — Зейрон улыбнулся и похлопал сыну по плечу. — Ладно. Ещё не вечер. До ночи моё предложение в силе, у тебя есть время что-нибудь придумать. Впрочем, сюрпризы ещё не закончены. — А я знаю, что вы задумали, — хихикнул Винс. — Вы устроите детский бал вечером. — Кажется, в нашем лагере шпион, — деланно вздохнул Зейрон. — Ты мог бы и оставить сюрприз для брата. — Я его будущая правая рука, — важно заметил Винсент. — Так что должен обо всём докладывать своему будущему императору. Я его рука, и левая и правая, его глаза и уши! — И голова, — усмехнулся Виллис. — Да. И голова, — подтвердил близнец. — Наверное, ты и без меня справишься, — хмыкнул Виллис. — Нет, без тебя я не справлюсь. Любой, даже самой светлой голове нужно здоровое туловище. А то эта голова будет совсем бесполезной. Я же говорил. Ты, главное, будь сильным, а я, так и быть, побуду умным.       Зейрон рассмеялся. Виллис обиженно поджал губы и повернулся к отцу. — Тогда пусть он и учится за меня, раз всё решил. — Нет, так не пойдёт, — с плохо скрываемым весельем ответил Зейрон. — Оставьте-ка свои головы при себе. — Всё равно ещё столько ждать, — отмахнулся Винс. — Ещё ты в очереди перед Вилсом. Ещё дед только недавно стал императором… А было бы здорово, если бы дедушка отказался от трона в твою пользу, — принц хитро взглянул на отца. — Не думаю, — уже не так весело улыбнулся Зейрон. — С чего ты так решил? — Все так говорят, — пожал плечами Винс. — Даже в газете однажды писали. — В какой? — поинтересовался отец. — Не скажу. — Мне ведь интересно. — Ты в прошлый раз тоже самое говорил, когда про тебя такую хорошую статью написали, а потом сам же закрыл издательство. Почему тебе не нравится, когда про тебя пишут хорошее? — спросил Винс, но вопросительно на отца посмотрели оба мальчика. — Я не против, когда про меня пишут хорошее, — вздохнул Зейрон. — Я против, когда пишут плохое про его величество. Особенно мне не нравится, когда всё это в одной газете или, что ещё хуже, в одной статье. Это… создаёт, кхм, неправильное впечатление от прочитанного. Словно бы противопоставляют меня императору, а это неправильно. Я продолжение его величества, а не его соперник. Также и Вил однажды станет моим продолжением. Понимаете? — Да, — ответил Виллис. Винс промолчал. А Зейрон продолжил. — А тебе, Винс, стоит поменьше читать газеты. — Почему? — Потому что ты ещё слишком мал, чтобы уметь их читать. — Почему это? И как понять «уметь читать»? — возмутился Винс. Зейрон вздохнул. — Видишь ли, все газеты кто-то спонсирует, никто не работает на добровольных началах. Есть государственные газеты, работу которых оплачивает правительство. В них пишут официальную, одобренную правительством информацию. Есть газеты, выпускаемые какими-то общественными движениями, студенческие и так далее. У них обычно очень ограниченные тиражи, но какое-то финансирование, хотя бы на бумагу и краску для печатных машинок всё равно есть. А есть крупные, так сказать, оппозиционные газеты. Одни спонсируются официальными оппозиционными партиями, другие — неофициальными. И все они пишут то, что выгодно их владельцам. Одним нужно отвлечь внимание людей, другим, напротив, набрать влияния и пошатнуть противников, концентрируя всеобщий интерес на промашках правительства, партии или отдельных публичных персон. Об этом всегда нужно помнить. И читая газету, нужно знать, кто оплачивает её выпуск и чьи интересы будут в ней так или иначе продвигаться, понимаешь? — Кажется… — Поэтому, если в такой газете написали хорошо про меня, но плохо про его величество, значит кому-то нужно создать определённое настроение в обществе. — Но ведь правду написали! — Правда — вещь весьма условная, малыш. Можно говорить одно и то же, но с разным подтекстом, и это будут уже совершенно разные вещи. Ну, например… Я гуляю с детьми. Можно сказать три правды. «Кронпринц Зейрон слишком много проводит времени с детьми, это плохо сказывается на выполнении его прямых обязанностей. Конечно, он хороший отец, но быть хорошим отцом — не значит быть хорошим управленцем». Или: «кронпринц Зейрон подаёт пример настоящего отцовства, не пренебрегая детьми и уделяя им всё свободное время, какое может себе позволить — не это ли достойно восхищения и подражания?». А можно сказать и так: «кронпринц Зейрон уделяет недостаточно времени собственным детям. Кажется, будто он проводит с ними столько времени, сколько может, но все мы прекрасно понимаем, что было бы желание и он нашёл бы больше возможностей». Все три тезиса говорят об одном и том же, но по-разному.       Близнецы задумчиво молчали, а Зейрон, дав им немного времени осмыслить сказанное, продолжил: — Кроме того, написать можно и неправду. Например, «кронпринц Зейрон ударил своего ребёнка», — это была бы абсолютная ложь и написавшие понесли бы наказание. По нашим законам издательству, позволившему себе написать клевету, грозил бы либо крупный штраф, либо закрытие. Однако, едва ли это высокая цена для тех, кто захотел бы распространить эту ложь. Подобная новость успела бы разойтись среди людей, вызвать определённое впечатление обо мне. И даже если бы после вышло опровержение, даже от меня лично, всё равно у людей остались бы сомнения, а значит удар был бы нанесён. Я не говорю, что газеты совсем не нужно читать или что следует их запретить, но читать нужно с умом. Понимаете? Так что я бы предпочёл, чтобы обо мне вообще не писали, чем писали ложь или использовали моё имя для того, чтобы нанести вред репутации его величества. — Но если про тебя не будут писать, тогда люди не будут про тебя знать. А так тоже нельзя, ты же будущий император! — возразил Винсент. Зейрон улыбнулся. — Не так плохо, когда народ не знает своего правителя, куда хуже, когда правитель не знает своего народа. — А если бы писали только хорошее? — попробовал найти компромисс Виллис. — Тогда бы таким газетам никто не верил. Потому что всё и везде хорошо не бывает. Впрочем, не бывает и обратного. Поэтому, самый верный признак, что газета сомнительная — это если она пишет только о хорошем, что чаще встречается в правительственных изданиях, или только о плохом — как у оппозиции. Истина всегда где-то посередине.

***

      Детский бал в честь именин принцев вышел просто замечательным. Все смутные переживания Виллиса забылись, потому что за весь бал он танцевал с Алисой восемь раз, а это уже серьёзное заявление. Но, самое главное, Алиса сама отказывала Майрону и Винсу, дожидаясь приглашения Виллиса.       Взрослые освободили самую большую гостиную от мебели, оставив только два сдвинутые к окну столика, и празднично украсили её. Деван с леди Беренис наготовили пирогов и пирожных. Кронпринц и принцесса сделали иллюзию падающего с потолка снега, зажгли белые и светло-голубые магические шарики. Леди Элен и леди Лилиан весь вечер по очереди играли на фортепиано. Им по очереди аккомпанировали на скрипке Зейрон и Алан. Кронпринц с принцессой, доктор Дюран с леди Беренис и Алан с Элен и Рози тоже танцевали, так что вышел самый настоящий бал. По мнению Виллиса, он был в сто раз лучше того, что устраивали во дворце по случаю именин кронпринца. По крайней мере, отец выглядел не в пример счастливее.       На следующее утро к воротам усадьбы подъехал экипаж с подарками от дяди Арона, дяди Хартуэлла, дяди Деймона, тёти Мэри, прадедушки Зейрона и всех остальных друзей и близких отца. Подарков было так много, что они едва умещались в немаленькую карету. Там были и сладости, и игрушки, и книги, и всякие драгоценные вещицы, вроде пряжек и брошей, и, конечно же, куча открыток с поздравлениями. Поэтому Виллис мог с уверенностью сказать — это был его самый лучший день рождения.       Под напором близнеца он всё же к вечеру следующего дня надумал попробовать использовать «Тёмную корону». Они с отцом снова прогулялись в лес, и у Виллиса тоже вышло с первой попытки! Теперь он чувствовал себя совсем взрослым и, как будто, ещё ближе к отцу.       С именин прошло две недели. Дети сидели в классе и слушали лекцию кронпринца по истории. Нынче они проходили Ютора Асторда и гражданскую войну, которую ещё называли войной трёх фамилий. На самом деле, пик этой войны произошёл через сорок лет, когда Бериад Асторд провозгласил себя королём и начал куда активнее своего отца завоёвывать территории. Закончил войну спустя ещё шестьдесят лет внук Бериада — Свайдеревик I, разгромивший остатки сопротивления и объединивший крастские земли в империю. Бегло историю семьи Виллис знал, потому что семейное древо и своих предков он проходил ещё три года назад, но слушать отца всё равно было очень интересно.       На середине урока Зейрон запнулся, бросил взгляд на окно и, извинившись перед детьми, вышел. Ждать пришлось довольно долго. Чтобы чем-то занять себя, Виллис с Винсом, дополняя друг друга, сами рассказали друзьям про Ютора Асторда, его сына Зейрона и внука Бериада. — А у вас в семье было много Зейронов? — спросила Алиса. — Включая отца, четверо в основной линии, — без раздумий ответил Винс. — А сколько в ветвях, это считать надо. Но старших сыновей часто называют Рендел, Свайдеревик или Зейрон. — Рендел — это в честь основателя рода и фамилии, — подхватил Виллис. — Зейрон — в честь его сына, который был великим полководцем и благодаря которому наши предки получили дворянский статус. — И Свайдеревик в честь первого императора, — продолжил Винс. — Эти три имени считаются самыми удачными для наследников.       Спустя полчаса после внезапного ухода кронпринца дверь в класс открылась, но вместо Зейрона пришла принцесса Сандра. — Я продолжу урок. На чём вы остановились? — А где отец? — встав с места, спросил Виллис. — Его светлость срочно вызвали в столицу. — Но у него же отдых! — Виллис, сядь. Мы продолжим урок. Где вы остановились?

***

      Наверное ещё никогда Арон не был так рад младшему брату, из-за которого Зейрона вернули в столицу. Весть о разрыве помолвки принца Аврелия с императором Эриилем прогремела, наверное, на всю империю. Газеты пестрели скандальными заголовками, и поскольку дворец никаких официальных заявлений до сих пор не сделал, корреспондентам в поисках ответов и горячих статей приходилось обращаться к каким-то сумасшедшим, выдающим себя за политических экспертов. Эти самые эксперты, всякие уважаемые господа и профессора выдавали одну чушь за другой, пророчили войну между Крастской Империей и Астеллой, предсказывали потрясения на рынке и катастрофу в экономике из-за ещё не произошедшего разрыва дипломатических отношений между двумя богатейшими империями. Арон читал этот бред только из-за привычки читать за завтраком газеты. Однако же, именно из газет молодой герцог Асторд-Эсслинг узнал о том, что Зейрон в столице.       «Возвращение кронпринца!», «Министр иностранных дел вернулся в Юлазиан», «Оба принца в столице!» — кричали три заголовка утренней почты. Арон пробежался взглядом по первой полосе «Столичного вестника» и, бросив завтрак, кинулся в комнату переодеваться. Из оставленной гостиной послышался голос Мелисы. — Куда ты?       Девушка подтянула к себе газету, прочла заголовок. — Ты собираешься во дворец? Не поедешь в академию? Мне передать что-нибудь, если спросят? — засыпала мужа вопросами герцогиня. — Да. Нет. Да, — спешно переодеваясь из кадетской формы в чёрный мундир и собирая волосы из скромной косички в высокий хвост, раздражённо ответил Арон. — Так и скажи, что я во дворце по семейным обстоятельствам. Пусть Дирион перепишет мне лекции — всё равно должен мне. — Хорошо, — кивнула Мелиса. — А ты надолго? — Не знаю. Что-то хотела? — Маркиза Монвале пригласила нас в свой салон к ужину. — Езжай одна. Где лежит моя чековая книжка знаешь. Повеселись там, — отрывисто ответил Арон. — Хорошо, — девушка радостно улыбнулась. — Я тебе всё потом расскажу! — Мелиса подскочила к возившемуся с шейным платком супругу. — Давай, помогу.       Арон, вздохнув, уступил. За три месяца супружеской жизни он убедился, что Зейрон прав — Мелиса действительно хорошая девушка, возможно, даже слишком хорошая для Арона. Наивная, беззаботная, жизнерадостная и несколько простодушная, Мелиса оказалась полной противоположностью своего мужа, однако её непосредственность юношу не раздражала. Хоть порой она и приставала с вопросами не вовремя, в целом, бывший принц находил жену очень удобной. У Мелисы было много подруг и увлечений — в их дворце она уже устроила роскошный зимний сад, один из самых богатых салонов столицы, занялась ремонтом бальных залов и прочих парадных помещений. По настроению, Арону было даже приятно с ней общаться, она не слишком сильно навязывалась, поэтому он всё больше склонялся к мысли, что друзьями они вполне могут стать.       На содержание Мелисы герцог Эсслинг выдавал Арону полмиллиона крастов в месяц. Сам Арон, будучи несовершеннолетним, тоже получал деньги с казны. Только раньше это были триста тысяч крастов в месяц на карманные расходы, а теперь, учитывая, что он женат, полный миллион. Поэтому денег молодожёны не считали. Всё-таки было кое-что объединяющее их — и Арон, и Мелиса никогда не скромничали в расходах. Во дворце стараниями молодой герцогини стало весьма уютно. А особенно Арона радовало то, что старый герцог Эсслинг за всё это время приезжал к ним всего дважды и оба раза в отсутствии зятя.       В целом, жизнь Арона практически не поменялась, просто из общежития в академии он переехал в собственный дворец. Острее всего ощущалось только отсутствие Зейрона в столице. Юноша погрузился в учёбу, свободное время посвящая, в основном, тренировкам, чтению и проверке расходных смет от своего управляющего — содержание дворца и почти полсотни слуг всё же требовало некоторой вовлечённости владельца, поэтому в бумагах пришлось разбираться. По утрам, перед академией, Арон читал газеты. По ночам, за поздним ужином или чаем, слушал Мелису — она почти каждый день ездила по салонам и всегда была в курсе всех новостей и сплетен. Может и сегодня в салоне маркизы Монвале узнает что-нибудь интересное о последних событиях, тем более, что муж маркизы служил в правительстве. А узнать что-то из дворца хотелось. Хартуэлл заезжал к кузену редко, да и просветить мог только в вопросах, касающихся гвардии и, немного, Тайного Патруля, а Зейрона сослали. Но вот, благодаря Аврелию, кронпринца вновь вернули в столицу.       Неделю назад в салонах пролетел просочившийся из дворца слух, будто принц Аврелий прибыл в порт Кризы. Четыре дня назад об этом стало достоверно известно. Три дня назад началась подогреваемая газетами всеобщая паника. Пожалуй, возвращение Зейрона станет коллективной успокоительной пилюлей — так силён был его авторитет и среди простолюдин, и среди аристократов.       Арон вышел во двор, где его уже ждал экипаж, обычно отвозивший его по утрам в академию. — Едем во дворец, — запрыгивая в карету, приказал кучеру юноша.

***

      Хоть из дворца его никто не выгонял и никаких ограничений на посещение не вводил, Арон всё равно подспудно ожидал, что его вежливо развернут. Однако же дворцовая охрана, убедившись, что барьеры распознали посетителя, как своего, спокойно пропустили молодого герцога. Правительство и, соответственно, кабинеты министров, их заместителей, секретарей и прочих чиновников, занимали всё левое крыло дворца. В правом жила императорская семьи и их ближайшее окружение. В приёмной скучали лакеи и дежурные гвардейцы. — Ваше сиятельство? Добро пожаловать во дворец. Вы к его величеству? — заметив бывшего принца, встрепенулся один из лакеев. — Мы к кронпринцу. Сопровождение не нужно, дорогу помню, — отмахнулся Арон. Лакеи тут же о нём забыли, вернувшись к разговору.       Арон прошёл по чуть истёртым тёмно-зелёным ковровым дорожкам коридоров — обстановка в этом крыле была куда скромнее и строже, чем в правом, — и поднявшись на этаж, где располагались министерство иностранных дел и министерство финансов, вошёл в приёмную кронпринца. В приёмной, как обычно, отсутствовал секретарь, но и без него Арон знал, что Зейрон у себя — ощущал родную энергию за дверью в личный кабинет кронпринца. Впрочем, в кабинете явно был кто-то ещё. И не успел Арон удивиться присутствию младшего брата, как дверь, чуть не сбив юношу с ног, распахнулась, из кабинета торопливо вышел Аврелий и хлопнул за собой дверью. Не обернувшись на брата, принц прошёл мимо. — Поздороваться не хочешь? — поинтересовался Арон, когда Аврелий уже пересёк приёмную и почти вышел в коридор. Юноша остановился, медленно обернулся, бросил на брата холодный взгляд. — Что тебе нужно? — Давно не виделись, вообще-то, — заметил Арон. — Раньше тебя это не беспокоило, — фыркнул принц и вышел. Снова хлопнув дверью.       Арон хмыкнул и прошёл в кабинет брата. Зейрон сидел за столом, устало откинувшись в кресле. Стол, как всегда, завален бумагами. Сам Зейрон неизменно в белом мундире, немного осунувшийся, что тоже частое явление, когда он за работой. На подоконнике его любимая, подаренная дедом, белая фуражка — всё-таки отстирали после той стычки у ворот. В кресле белый плащ, кажется, тоже подарок бывшего императора. — Здравствуй, — слабо улыбнулся Зейрон. — Здравствуй, — закрыв за собой дверь, кивнул Арон. — Не знал, что Аврелий уже в столице. — Ему организовали портал из Кризы. — А тебе? — А я сам переместился. — Когда? — Вчера днём. — Зейрон как-то виновато улыбнулся. — Прости, что не дал о себе знать.       Арон вздохнул. — Полагаю, ты до сих пор не выходил из кабинета, — предположил он, усаживаясь в кресло напротив брата, ещё тёплое, видимо, Аврелий долго проторчал здесь. — Выходил. В уборную и в кабинет его величества. — Ясно, — Арон устало потёр переносицу, прекрасно понимая, что уговоры отдохнуть бессмысленны. — Ну и что, собственно, случилось? — Тебе официальную версию или ту, что я выпытал у Аврелия? — усмехнулся кронпринц. — Обе. — Согласно официальной версии, император Астеллы нарушил условия договора о помолвке и преждевременно посягнул на невинность его высочества. Принц, защищая свою честь, ранил его величество и… — Твою ж… — Вот именно, — кивнул Зейрон. — У меня тоже цензурных слов не нашлось. Пришлось молчать на срочном собрании. Впрочем, полагаю, ранение Эрииля, в конечной версии опустят. От Астеллы пока что никаких обвинений не поступало. Так что, уверен, это замнут. — И что дальше? С Аврелием? — Принц Аврелий ранил императора и, опасаясь возмездия, бежал из Аль-Джаира. И из Астеллы соответственно. — А что говорят астельские послы? — Пока молчат. От Астеллы вообще пока никаких вестей не было. Его величество предложил не ждать, пока они предъявят обвинения, а первыми выдвинуть претензии, вынудив их объясняться. В портах Кризы и Астеллы второй день стоят корабли, ждут, пока ситуация разрешится. — Подожди, — Арон нахмурился. — Что-то тут не сходится. Извини, но где Аврелий с его пятым уровнем… — Четвёртым, — тихо поправил Зейрон. — Без разницы. Ему всё равно не совладать с магом первого уровня. Эрииль ещё и менталист. При желании, сделал бы что хотел и подчистил память. — У Аврелия защита, — ответил Зейрон. — Я сам ставил ему родовые ментальные блоки. Отец, кстати, тоже. — Даже если так. Тут что-то нечисто. К тому же, есть же Серая Гвардия. Они бы не дали ему покинуть страну. — Я тоже об этом подумал, — вздохнул кронпринц. — Кроме того, у Эрииля целый гарем, ему ничто не стоило подождать ещё полгода до свадьбы. И про Серую Гвардию я тоже подумал. Как-то всё легко у Аврелия получилось. И корабль сразу нашёлся, который как раз отплывал, и кинжал под рукой оказался, хотя в Аль-Джаире носить оружие запрещено всем, кроме охраны. — И что тебе на это ответил Аврелий? — придвинувшись ближе, понизил голос Арон. Хоть он и ощущал дополнительные защитные барьеры в стенах, предосторожность не бывает лишней. — Он долго ничего не хотел говорить. Пообещай мне, что сохранишь это в тайне. То, что я расскажу. — Конечно, — кивнул Арон. Зейрон вздохнул, собираясь с мыслями. — Аврелий категорически не хотел замуж за Эрииля, но против отца выступить побоялся, поэтому безропотно уехал в Астеллу и там полгода втирался в доверие к императору, строя из себя милого и невинного мальчика. — А вы ему ещё и помогли с родовой защитой, — усмехнулся Арон, догадываясь, что произошло дальше. — Выходит, что так. Аврелий так и не выдал своих «доброжелателей», но ему помогли. По некоторым оговоркам я сделал вывод, что «сочувствующие» у него из Крастской Империи. Впрочем, когда именно Аврелий с ними связался, я так и не понял. С этим позже разберёмся. В общем, Аврелий где-то достал некое средство, обладающее дурманящим и возбуждающим действием. И подлил это в вино Эрииля. И тёрся рядом, скажем так, добиваясь определённой реакции. — Разве Эрииль не целитель? — вскинул бровь Арон. — Он не распознал яд? — Полагаю, «доброжелатели» нашего брата позаботились о том, чтобы это средство было неопознаваемым даже для Эрииля. — Ясно. Реакции, полагаю, он добился. — Вроде того. И даже подготовился. Нож был у него с собой. Даже не один. Возможно, кто-то хотел убить Эрииля руками Аврелия, но Аврелий, ударив его величество, испугался, что ранил слишком сильно и император умрёт. Так что рвения для побега только прибавилось. В порту его ждал корабль, который тотчас отчалил в Кризу. И сам порт был накрыт барьером. С коротким сроком действия, но очень мощный. Достаточно мощный, чтобы задержать гвардию. Эрииль-то был не в состоянии лично его преследовать. Так что наш брат без особых помех сбежал из Астеллы. — Да уж, — потёр висок Арон. — А здесь его не допрашивали? — Допрашивали. Целый день шкурили на Совете. Его величество даже свои ментальные щиты с него снял. — И Аврелий не раскололся? — Нет. Менталисты им не занимались, но я сейчас ещё щитов поставил, на всякий случай. — Собираешься скрыть это от его величества? — Пока что. Неизвестно, что император сделает с Аврелием, если узнает. Я хочу для начала найти этих «доброжелателей», выяснить их настоящие мотивы, и уже потом как-то преподнести всё это его величеству. Чтобы и Аврелия оставить в позиции обманутой жертвы, и конфликт разрешить. Да и не нравятся мне способы этих неизвестных друзей Аврелия. Кто-то явно пытается повлиять на политику и ослабить нашу фамилию. — Зейрон вздохнул. — В любом случае сначала нужно разобраться с текущей проблемой. Один только порт Кризы каждый день теряет сотни тысяч из-за простоя. На вчерашнем совете уже подняли вопрос о компенсации из казны. Поэтому сначала нужно урегулировать вопрос, чтобы избежать обрыва цепочек поставок. — Что собираешься делать? — Я хотел лично отправиться в Аккад на встречу с Эриилем. Его величество запретил мне. Сказал, что опасается ответных шагов от Аккада. Мол, вдруг меня возьмут в заложники.       Арон фыркнул. — Какая забота с его стороны. — Это немного усложняет дело. В посольстве уже открыт портал для срочных писем и донесений. Ждём ответа от Астеллы.       В дверь постучали. — Войдите, — разрешил Зейрон.       Вернулся секретарь с кипой папок. — Ваша светлость, ваше сиятельство, — коротко поклонился он и, пройдя к столу кронпринца, отчитался: — Предварительные отчёты от министерства финансов, разведки, командования флота и крастского посольства в Астелле собраны, ваша светлость. — Благодарю, Орлан, — слабо улыбнулся Зейрон. — Очень вовремя, — кронпринц взглянул на часы, — скоро собрание.       Секретарь поклонился и вышел. Зейрон со вздохом открыл первую папку. — У тебя как дела? — пробегаясь взглядом по строчкам, спросил Зейрон. — Лучше, чем у тебя, — хмыкнул Арон. — Помочь? Я могу пока прочесть отчёты разведки и флота и в двух словах пересказать. — Буду признателен, — улыбнулся брат.       Отчёты паники пока не вызывали. Командование флота докладывало о полной боеготовности — за ночь часть кораблей из военных баз была выведена на усиление патруля прибрежных границ. «Вот у Деймона выдалась весёлая ночка», — подумалось Арону, пока он просматривал таблицы, информирующие правительство о том, сколько военных кораблей готовы вступить в бой в любую минуту, сколько стоит в доках на ремонте и когда они будут готовы, какие демонстративные учения южный флот готов провести после согласования с командованием и так далее, вплоть до количества пороха и пушечных ядер в арсеналах. Отчёты разведки были скучнее — ничего кроме ответного усиления флота Астеллы пока не обнаружилось, но флот Астеллы и так постоянно усиливали из-за частых стычек с Райкуром. Который, к слову, тоже зашевелился. Разведка докладывала о перемещении части регулярной армии от Каракара в Ытым, восточный порт Райкура, через пролив от которого начинались границы Астеллы. — Кажется, Райкур хочет воспользоваться ситуацией, — прокомментировал отчёт Арон. — Если между Крастской Империей и Астеллой произойдёт столкновение, Райкур не упустит шанса атаковать Астеллу. — Это было ожидаемо, — хмыкнул Зейрон. — Очень надеюсь, что до этого не дойдёт, — вздохнул кронпринц.       Через полчаса, дочитав отчёты, Зейрон засобирался на собрание. Арон встал, провожая брата. — Удачи, — положил он ладонь на плечо Зейрона, не зная, как ещё поддержать его. — Спасибо, — кронпринц едва заметно улыбнулся, остановился на мгновение, словно хотел сказать что-то ещё, но видимо передумав, открыл дверь. — Спасибо, что зашёл. Я заеду к тебе, когда… когда смогу.       Братья вышли из кабинета — Зейрон запечатал дверь формулой. — Его величество будет на собрании? — поинтересовался Арон. — Нет. Он будет на вечернем Совете министров. К тому времени должны быть какие-то результаты, — вздохнул кронпринц и неожиданно спросил: — Ты сегодня пропустил академию? — Сегодня нет практики. А по теории мы просто углублённо проходим и повторяем то, что раньше проходили. Усиленно готовимся к выпускным, — пожал плечами Арон. — Хорошо, — несколько рассеянно кивнул Зейрон. — Не отвлекайся от учёбы. Сейчас тебе лучше сосредоточиться на ней. — Как скажешь, — не стал спорить Арон.       У дверей зала собраний кронпринца уже ожидали двое чиновников. Арон, ещё раз пожелав брату удачи, пошёл обратно. Он вернулся в приёмную, где всё ещё скучали лакеи и гвардейцы, но вместо того чтобы пройти к выходу из дворца, свернул к галерее, ведущей к кабинету императора. С каждым шагом вскипала злость и её просто необходимо было куда-то выплеснуть. Ехать в таком состоянии домой и срываться на Мелисе не хотелось, а вот высказаться его величеству — очень. Гвардейцы у золочёных дверей преградили проход. — Его величество принимает только по приглашению, — ответил на немой вопрос Арона один из стражников. — Даже собственных сыновей? — спросил юноша. — Кронпринц Зейрон и принц Аврелий всё ещё могут приходить к его величеству без приглашения. Относительно вас, ваше сиятельство, подобных распоряжений не было. — С дороги, — тихо прорычал Арон. Гвардейцы остались на месте. Арон вздохнул и, с трудом сдерживая себя, серьёзно сказал: — Мы по делу. Доложите о нашем визите.       Гвардейцы переглянулись. Один из них не слишком уверенно кивнул другому и тот всё-таки зашёл в кабинет, а через минуту вышел и отошёл в сторону, пропуская бывшего принца. — Проходите, ваше сиятельство.       Император подписывал документы, когда Арон вошёл и плотно закрыл за собой дверь. — Что у вас? — сухо поинтересовался Рендел, не отрывая взгляда от бумаг. — Вы не видели меня три месяца и это всё, что вы можете сказать? — с горечью скривил губы Арон. — У меня нет времени на ваши сантименты. Если вы хотели только посмотреть на меня, то, надеемся, ваше желание удовлетворено, герцог Асторд-Эсслинг. Можете возвращаться к себе и ждать официального приглашения на приём. Не испытывайте нашего терпения.       Арон усмехнулся. — Что вы за человек такой? Вы игнорируете моё существование, продаёте Аврелия императору другой страны, третируете собственного наследника, словно он ваш враг. Чем мы заслужили всё это? — Покиньте кабинет, — отрезал император. Арон, помятуя, как всё закончилось в прошлый раз, накинул «купол» на них двоих, чтобы отец не смог позвать гвардейцев. — Нет уж, выслушайте меня хотя бы раз, — процедил юноша. — Вы сами отослали Зейрона, а теперь, как только он вам понадобился, вызвали его как собачонку. Вас не волнует, в каком он состоянии, вас вообще ничего не волнует, кроме власти. Вы чёрствый, бессердечный, эгоистичный и мелочный. И можете не прикрывать свою гнилую натуру тем, что вы, в первую очередь, император. Ваш отец тоже был императором, однако он никогда не поступал так с собственными детьми. И Зейрон никогда так не поступит. Вся империя молится на тот день, когда он взойдёт на трон, — прошипел Арон. Император, наконец, поднял взгляд на сына. Арон даже не стал скрывать злорадную усмешку. — Вы всех судите по себе. Думаете, если вы фактически отобрали трон у своего отца, то и Зейрон так поступит? Он выше этого. А знаете? Иного вы и не заслуживаете.       Рендел медленно поднялся. Арон насилу подавил желание отступить. Он с вызовом смотрел на отца, ожидая его реакции. — Что вы молчите? Нечего сказать? — Есть, — спокойно ответил Рендел, обходя стол. — Стоит признать, какие-то надежды мы на вас всё же возлагали, однако, правду говорят, дурная кровь всегда возьмёт своё. Иного от ублюдка не ожидалось. — Что… — Кронпринц Зейрон и принц Аврелий всегда вели себя с подобающим достоинством. Даже Зейрон, несмотря на самовольничество, не забывает о том, кто он. Чего нельзя сказать о тебе. Порченная кровь всегда выдавала тебя, — император щёлкнул пальцами, легко разбивая «купол». — Следовало избавиться от тебя ещё в тот день, когда твоя глупая мать притащила тебя сюда. Отец отговорил нас. Он всегда был слишком мягким, неспособным верно оценивать перспективы. Как бы то ни было, какой-то прок от тебя всё же вышел — связь с герцогом Эсслингом и поводок ему же. Больше ты нам не нужен. А теперь, будь добр, покинь кабинет. С этого момента вы нежелательная персона в императорском дворце, герцог Асторд-Эсслинг, — закончил император и, не дожидаясь ответа, позвал стражу.

***

      Арон не помнил, как он оказался в покоях брата. И как много времени провёл там. Судя по количеству окурков и заметно опустевшей винной полке — немало. За окном давно стемнело, когда Зейрон вернулся в свои дворцовые покои. — Боги, что случилось? — ахнул кронпринц. — Мне только что доложили, что тебя выставили из кабинета императора утром, — собирая по пути бутылки и окурки, прошёл к дивану Зейрон. — Ты снова поскандалил с ним из-за меня? Я же просил тебя, Арон… — Ты знал, что я бастард? — прохрипел Арон. Лицо кронпринца окаменело. Арон усмехнулся. Выходит, брат знал. Сводный брат, если быть точнее.       Теперь, когда юноша немного успокоился, многое стало понятным. И заметное внешнее отличие от братьев, и холодная сдержанность императрицы в обращении с ним, и невеста — дочь герцога, а не какая-нибудь принцесса, какая полагалось бы ему, будь он настоящим принцем. Неудивительно. Он ведь не принц. И никогда им не был.       Зейрон тяжело вздохнул. Прошёл к мусорной урне, выбросил окурки и бутылки, ополоснул руки над неприметной раковиной, издали сливающейся со стенами. — Ты знал, — закуривая последнюю папиросу, начал Арон. — Почему не сказал?       Зейрон снова вздохнул, вернулся к дивану, сел рядом. — Предполагалось, что ты никогда об этом не узнаешь, — тихо ответил он. — Кроме того, хоть у нас разные матери, для меня это никогда не имело значения. Ты всегда был и останешься для меня родным. — Это имеет значение для меня, — Арон выдохнул дым и, помолчав, продолжил: — Кто она? Моя мать? — Помнишь свою любимую няню в детстве? Сабину? — С трудом, — Арон прикрыл глаза, пытаясь вспомнить лицо девушки. Зейрон потёр переносицу и создал иллюзию. Перед ними стояла улыбающаяся смуглая девушка в синем платье служанки и чёрном переднике. Арон подался вперёд, жадно вглядываясь в лицо. — Это может быть неточное изображение, сколько лет уже прошло… Такой я её запомнил в одиннадцать лет, — тихо сказал Зейрон. — Когда в последний раз видел её.       Арон не отрывал взгляда от иллюзии. — Почему она ушла? — голос юноши дрогнул. Зейрон ответил не сразу. — Чтобы ты мог называться принцем и был принят в императорскую семью.       Арон усмехнулся. Зейрон, подумав, продолжил: — Матери тяжело дались роды со мной. После них она долго болела и ещё дольше не могла забеременеть. Отец в то время не то чтобы остыл к ней, а… не знаю, как это назвать… — Называй, как есть, — фыркнул Арон. — Раз жена больная, он начал тащить в постель симпатичных служанок. — Ну… грубо говоря, так… Сабина была горничной моей матери. Я… плохо помню, что тогда было, но в какой-то момент она пропала из дворца. Мне тогда было четыре года, так что я правда мало что помню, — неловко улыбнулся Зейрон. — Хоть так, — пожал плечами Арон, продолжая смотреть на иллюзию матери. — Вскоре императрица забеременела, — продолжил брат. — Мальчик родился спустя шесть месяцев. Очень слабым. Его назвали «Арон».       Арон вздрогнул. — Он не прожил и двух недель, — тихо сказал кронпринц. — Но официальных похорон не было. Ты не найдёшь его ниши в семейном склепе, — Зейрон прикрыл глаза, вспоминая. — За день до смерти того Арона во дворце появилась Сабина с ребёнком на руках. Того Арона похоронили на городском кладбище как сына служанки. А ты, родившийся здоровым, крепким и в положенный срок, занял его место. Сабине позволили остаться во дворце в качестве твоей няни и кормилицы. Когда тебе исполнилось шесть, её рассчитали и уволили. Это… всё, что я знаю. — Я помню, она… плакала, когда я в последний раз её видел, — прошептал Арон. — Она хотела для тебя лучшей жизни, — Зейрон положил ладонь на плечо брата. — Чтобы ты жил, не зная нужды, в высшем обществе.       Арон долго молчал. — Ты не знаешь, где она жила?       Зейрон покачал головой. — Знаю только то, что она с юга.       Арон хмыкнул. О том, что его мать южанка, он и сам догадался. У Сабины были чёрные кудрявые волосы, густые брови, крупный нос и полные чувственные губы, темные даже на фоне очень смуглой кожи. — У тебя её глаза, — улыбнулся Зейрон. — Они карие, — приглядевшись, возразил Арон. — Я про разрез и посадку, — уточнил Зейрон. Арон кивнул. Теперь он и впрямь видел много знакомых черт. Понятно, почему её выслали — такая схожесть девушки и второго «принца» рано или поздно вызвала бы вопросы. Непонятно только, почему Сабина была экзотичной красоткой, а Арон… «Потому что дурная кровь», — подсказал в голове голос император. — Я хочу найти её, — обернувшись к брату, заявил Арон. И только теперь заметил синяки под его глазами. Точно… У Зейрона и своих забот по горло, а тут ещё он со своими проблемами. — Мы обязательно отыщем её, — улыбнулся кронпринц. — Во дворце ещё должны работать люди, помнящие её. Кто-то может знать, откуда она родом или куда уехала. Я поспрашиваю горничных и управляющего. — Спасибо, — выдохнул Арон и, вновь взглянув на брата, строго добавил: — А сейчас иди спать. На тебе лица нет. — У меня ещё много работы, — с извиняющейся улыбкой замялся Зейрон. — Мне сказали, что ты здесь, вот я и… Хочешь посидеть со мной? Или ляжешь спать? Можешь переночевать у меня, если хочешь. — Я теперь нежелательная персона во дворце, — усмехнулся Арон. — Пока что тебя из дворца не выгнали, — пожал плечами кронпринц. Арон перевёл тему. — Что с Астеллой? — Войны не будет, — выдохнул Зейрон. — Нам удалось связаться с Эриилем. Его величество отправил ему письмо с официальным расторжением помолвки. А мне удалось убедиться, что это не оборвёт дипломатические связи. Осталось решить, как сохранить новые договорённости, не отдавая Аврелия Эриилю, — вздохнул кронпринц. — Его величество хочет полный контроль в Южном море. Надо придумать, что предложить Эриилю вместо Аврелия. Желательно в ближайшее время, — добавил он.       В дверь тихо постучались. Зейрон быстро свернул иллюзию. — Открыто.       В комнату вошёл Аврелий. Заметив Арона, юноша удивлённо вскинул брови и чуть нахмурился. — Проходи, — пригласил кронпринц. Аврелий сделал пару шагов и, остановившись, неуверенно потоптался на месте. — Я слышал, ты… решил проблему, — неуверенно начал принц. — Да, почти, — Зейрон мягко улыбнулся. — Но замужество тебе больше не грозит. — Спасибо, — выдохнул Аврелий. — Не за что, — пожал плечами брат. — Так, на будущее — если ты не хочешь чего-то делать, говори сразу, чтобы не доводить проблему до таких масштабов, хорошо?       Аврелий кивнул. Покосившись на Арона, тихо поделился. — Отец сказал, что у него есть для меня невеста на примете. — Уже? — удивлённо вскинул бровь Зейрон. — Случайно не Белль Крамсворт? — Ты знаешь? — Догадался. Его величество посадил Крамсвортов на трон Шерита, ему нужны гарантии их благодарности. Недавно принцесса Белль прибыла в столицу, пока что ради учёбы в императорском университете. Кажется, у неё незаурядные способности к ритуалистике. И, насколько я помню фамильные древа, Крамсворты ведут свою родословную к последнему кунгусскому королю Мериелю, а это говорит о том, что кровь сильная. Так что я предполагал, что отец найдёт повод оставить её здесь. — Она красивая хоть? — Все девушки красивые, — снисходительно улыбнулся Зейрон. — Думаю, Арон лучше сможет тебя просветить, он ведь тоже недавно женился. — По приказу отца? — уточнил Аврелий. — Как будто в нашем случае возможен другой вариант, — мрачно усмехнулся Арон. Аврелий тонко улыбнулся. — Лучше жена, чем старший муж. — Тут не поспоришь, — признал Арон. — Что ж, мне пора, — Зейрон встал. — Я тоже пойду, — ответил Аврелий. — Уже поздно. Доброй ночи, — кивнул он обоим братьям по очереди. — И ты иди спать, — обернувшись к Арону, улыбнулся Зейрон, когда Аврелий вышел из комнаты. Юноша неопределённо отмахнулся. Как бы то ни было, его семья здесь. Поиски матери можно и отложить, он всё равно всю сознательную жизнь жил без родителей. Зейрон его семья. Большего и не нужно.

***

      Южный императорский дворец утопал в зелени. Впрочем, как и весь Атиль, крупнейший город и столица Кризы. Каждый год светский сезон в империи начинался в начале весны с бала дебютанток в императорском дворце. Затем, через неделю, проходил бал кадетов в кадетской академии. После шла маскарадная неделя. В Юлазиан к тому времени съезжалась вся знать со всех концов империи. В конце первого весеннего месяца проходили детские балы или, как их ещё называли, конфетные. В этом году на конфетном балу в императорском дворце Виллис танцевал с Алисой. Было так волнительно снова увидеть подругу. Они побывали вдвоём почти на всех конфетных балах столицы, а когда дядя Арон организовал в своём дворце ещё один бал-маскарад для детей, Виллис чуть не расцеловал дядю. Пока взрослые сидели в гостиных, дети в костюмах и масках танцевали в бальной зале. Самой настоящей. Виллис был в костюме солнца, белый наряд разбавляли золотистые вставки-лучи, а на голове маленького принца был венец с длинными золотистыми зубьями-лучами. Алиса была в костюме звёздного духа из астельского пантеона, её тёмно-синее платье пестрело золотыми и серебряными звёздами, звёзды были и в её волосах. Поэтому Виллис и Алиса смотрелись вместе чудо как хорошо, словно настоящая пара.       Большой благотворительный бал в этом году проводили Эштфильды, и для детей там тоже нашлось место. По крайней мере, Виллису, приехавшему вместе с семьёй, и, тем более, Алисе, родители которой проводили приём. Великосветский и императорский балы прошли без их участия. Виллис на это время ездил с матерью и младшими братьями в их поместье, а Алиса жила в столичном дворце Эштфильдов. Вновь они увиделись только на Цветочном фестивале, на балу цветов в императорском дворце. Виллис еле упросил мать оставить его в столице с отцом. Последнее слово, конечно, было за Зейроном, но отец, узнав, что Виллис просто хочет больше времени проводить с подругой, с лёгкостью согласился. Даже попросил графа Эштфильда взять Виллиса с собой на ярмарку и в театр. Граф Эштфильд же и вовсе пригласил Виллиса пожить некоторое время у них — счастью принца не было предела. Он виделся с Алисой каждый день, прямо как зимой, когда она гостила у них в «Лунном отроге». И отец часто приезжал проведать сына и повидаться с другом. Иногда вместе с дядей Ароном.       Почти сразу после Цветочного фестиваля начинался Фестиваль Искусства. Снова благотворительные балы, выставки, театры. Столько всего, что маленький принц терялся в новых впечатлениях и знакомствах. Впрочем, было то, что запомнилось ему больше всего. К Эштфильдам приезжал известный художник, чтобы нарисовать портреты всех членов семьи, и Алиса сама попросила, чтобы её нарисовали вместе с Виллисом, поэтому принц каждый день, пока рисовали портрет, по два часа стоял вместе с Алисой и позировал художнику. А ещё у отца нашлось два свободных дня, на которые он забрал Виллиса от друзей, и они только вдвоём побывали в императорской галерее искусств и дважды съездили в театр. Насыщенная событиями и впечатлениями весна пролетела быстро.       В начале лета весь двор переезжал в Кризу, где проходили ежегодные соревнования на яхтах, конные скачки, пикники и бал моряков. Виллис с семьёй приехал в Атиль два дня назад. По дороге к ним присоединился Винс с доктором Дюраном — с прошлой весны у Винса не было ни одного приступа, поэтому врачи всё больше склонялись к тому, чтобы перевести его на сезонное лечение.       Виллис встал рано. Солнце ещё не взошло, хотя горизонт на востоке уже алел в преддверии восхода. На мраморной террасе с видом на море и побережье было прохладно, но возвращаться за курточкой не хотелось. Принц вскарабкался на скользкие от росы перила — по другую сторону очень удобно росла старая акация, скрывая своими раскидистыми ветвями часть террасы.       Южный императорский дворец стоял на холме, возвышаясь над Атилем. С крыши можно было увидеть и порт и дальнюю часть каменного города. Это Виллис благодаря Винсу выяснил ещё вчера, за что оба принца получили выговор от отца. С террасы хорошо обозревался только их пляж, сад и море. Впрочем, большего и не требовалось. Принц, прислонившись к узкой колонне, сидел в прохладной тени акации, слушал крики чаек, вдыхал влажный и солёный, ещё холодный запах моря и пытался определить, кто где находится, как это теперь постоянно делал Винс. Энергию брата Виллис почувствовал первой. Вскоре Винс вышел на террасу. — Чего не разбудил? — зевая и кутаясь в плед, спросил близнец. — Зачем? — пожал плечами Виллис. — А сам зачем? — Хотел потренироваться. И… побыть один. — Тогда не буду мешать, — понимающе кивнул близнец. — Ничего, если я где-нибудь рядом тоже побуду один? — Залезай, — протянул руку Виллис. Брат завозился с пледом, пытаясь завязать его наподобие накидки, чтобы освободить руки. Вскарабкавшись на перила, он сел напротив брата, так же прислонившись спиной к другой колонне. — Так тихо, — удивлённо заозирался принц. — Минуту назад было ещё тише, — сварливо заметил Виллис. Близнец хихикнул. Вдруг он переменился в лице и, дёрнувшись в сторону сада, чуть не свалился с перил. — Осторожно! — Виллис рывком дотянулся до брата, хватая того за ногу. — Тише, — шикнул в ответ Винс, куда-то вглядываясь. Виллис послушно замер и прислушался. Ничего не услышав, он попытался отыскать того, кто привлёк внимание брата, внутренним восприятием. — Это дядя Аврелий? — тихо, словно обращаясь к самому себе, спросил Винс. — Я никого не чувствую, — проныл Виллис. — Пошли, — Винс уверенно спрыгнул на пол террасы и потянул за собой брата.       Близнецы, пригибаясь, выползли в сад и перебежками добрались до восточной его части. Прячась за самшитовыми кустами, они дошли до скрытого от дворцовых окон зарослями олеандра фонтана со статуей какого-то предка. Только теперь Виллис услышал голоса. Осторожно раздвинув густые ветви, он действительно увидел дядю Аврелия в компании незнакомцев. — Ты их знаешь? — шепотом на ухо спросил Винс. Виллис помотал головой. — Какие-то они подозрительные, — шепнул близнец. Виллис согласно кивнул. — Идём, познакомимся, — со шкодливой улыбкой на лице Винс встал и потянул ошарашенного брата за шиворот: — Дядя Аврелий! Доброе утро!       С кем бы ни встречался с утра пораньше их дядя, а знакомиться с маленькими принцами его друзья явно не хотели, потому что стоило Винсу поздороваться, как незнакомцы, чьих лиц Виллис так и не разглядел, тут же с тихими хлопками переместились. — Что вы тут делаете? — раздражённо спросил дядя. — Гуляем, — беззаботно улыбнулся Винс. — У меня режим. Я и Вилса заодно вытащил. А у вас тоже режим?       Аврелий вздёрнул бровь, но тут же, видимо сообразив, о чём речь, неуверенно кивнул. — А кто это с вами был? Ваши друзья? А почему вы не пригласили их во дворец? Мы бы позавтракали все вместе, — невинно хлопая глазами, поинтересовался Винсент. — Никого не было. Тебе показалось, — огрызнулся дядя. — Но Вил тоже видел. Да, Вил? Скажи! — Мгм, — кивнул Виллис, не понимая, что задумал близнец. Дядя вздохнул. — Давайте вы притворитесь, что никого не видели? — А что нам за это будет? — Винс хитро склонил голову на бок. Аврелий поджал губы, выдохнул и, явно нехотя спросил: — Что вы хотите? — Уговорите отца отменить наше наказание, — встрял Виллис. На лице Винса отчего-то проскользнула тень досады, словно он хотел попросить о чём-то другом. — Наказание? — не понял дядя. — Нас на месяц лишили сладкого. За вчерашнее, — напомнил Винс. — Ах… да, точно, — потёр висок Аврелий. — Не могу ничего обещать. Я, конечно, попробую, но вы наказаны заслуженно. Вам не следует гулять где попало без взрослых. — Но у нас ведь нет таких взрослых друзей, как у вас, — улыбнулся Винс. — Давайте я лучше сам куплю вам сладостей, сколько захотите? Только чтобы Зейрон не узнал, — устало предложил Аврелий. Виллис думал, что Винс не согласится, потому что проблему со сладостями он решил ещё вчера, договорившись с дядей Ароном о контрабанде, но Винс сделал вид, что задумался, а потом неожиданно согласился. — Хорошо. Так тоже сойдёт, — кивнул он. — Аванс вперёд. — У меня с собой ничего нет, но до завтрака достану, — вздохнул дядя. — Ладно. Но если обманете, придётся поделиться с отцом, как прошла наша утренняя прогулка, — с деланным сожалением протянул Винсент. — И вы бы поспешили, сюда идёт гвардейский патруль, — улыбнулся принц, утягивая брата в сторону кустов. Аврелий усмехнулся, но ничего не ответил, а просто молча скрылся в противоположном направлении. — Он даже хуже дяди Арона, — тихо заметил Виллис. — Дядя Арон хороший, — возразил брат. — А в последнее время вообще добряк. — Ты прав, — подумав, согласился Виллис.       За то время, что они жили в горной усадьбе, дядя Арон действительно сильно переменился. Он больше не огрызался, не язвил, не отпускал злых шуточек, иногда даже казался почти дружелюбным. «Должно быть, это жена на него хорошо влияет», — решил про себя Виллис. Когда он поделился своими наблюдениями с отцом, тот с ним согласился и добавил, что Арон повзрослел. Видимо, про дядю Аврелия пока нельзя было сказать того же. — До завтрака ещё полтора часа, — заметил Винс. — Чем займёмся? — Все ещё спят, — пожал плечами Виллис. — Кроме дяди Аврелия. — Да. Шуметь пока нельзя. Кстати! Мне Эшон такую книгу нашёл, я тебе ещё не показывал. Идём!       Винс потянул брата за рукав. — Я хочу ещё побыть на улице. Давай лучше здесь во что-нибудь поиграем? — Вдвоём неинтересно, — фыркнул брат. — Надо больше народа. Хотя… — Можно поиграть в исследователей, — возразил Виллис. — Исследуем пляж? Там за ночь должно было набраться ракушек. — Там холодно. И я не уверен, что нам туда можно одним. — С крышей тебя это не остановило, — проворчал Виллис. — На крыше хоть тепло было. И кстати, ты даже не спросил, что за книга.       Виллис вздохнул. — Ну и что за книга? И что за Эшон? — Эшон это мой приятель из старших. Эшон Гольвиц, младший сын маркиза Гольвиц. — Знакомая фамилия, — задумался Виллис. — Да шоколад же! Самый вкусный который. В зелёной обёртке. «Гольвицкий шоколад», «Кондитерский дом Гольвиц». — Точно! — воскликнул принц. — К нему ещё отец с проверкой ездил, ещё когда был инспектором, — вспомнил Винс. — Официально нарушений не обнаружил. — А на самом деле? — поинтересовался Виллис, незаметно потянув близнеца в сторону лестницы на пляж. Проще всего Винса утащить куда-то, когда он вдохновенно о чём-то рассказывает. — А на самом деле отец тогда в первый и единственный раз не смог отказаться от взятки, — хихикнул брат. — Ну да, кондитерский дом же, — рассмеялся Виллис. — А ты откуда знаешь? — Дядя Арон рассказал. Там налоговые нарушения были, нужно было выплатить штраф и компенсацию в казну. Сумма приличная выходила. Ну и этот Гольвиц предложил отцу взятку. Сперва деньгами, конечно. Денег отец не взял, наоборот, чуть новый штраф не влепил. А от кареты полной коробок с шоколадом отказаться не смог. Дядя Арон об этом знает, потому что помогал отцу всё это прятать, — хихикнул Винс. — Отец боялся, что мама узнает, а в «Третий карман» столько не влезет. — Интересно, куда он спрятал весь этот шоколад, — прыгая по ступенькам вниз, спросил Виллис. Винс спокойно шагал следом. — Не надейся, не найдёшь. Уже сколько времени прошло. Отец давно уничтожил все улики его должностного преступления. — А что с кондитерским домом? — Ну, как я понял, за взятку договорились, что отец даст им ещё один шанс и к его следующему приезду все нарушения будут устранены, а старые документы приведут в порядок. Дядя Арон сказал, что обычно это означает их уничтожение, — пожал плечами Винс. — Ездил потом отец или нет, не знаю. А сейчас другой же инспектор. Мы всё-таки идём на пляж? — наконец заметил он. — Ага, — улыбнулся Виллис.

***

      В Солнечной столовой, названной так потому, что за исключением внутренних двориков, это было самое освещённое место во дворце благодаря окнам в потолке и стеклянным открывающимся дверям в сад, собралась вся семья императора. Густая растительность за стеклянными стенами чуть рассеивала свет утреннего солнца, отражавшегося в хрустале бокалов и золотой кайме тарелок. Подле императора привычно сидели супруга-императрица и герцог Дженос, который уже больше полугода жил в Кризе, восстанавливая здоровье мягким тёплым климатом, целебным морским воздухом и минеральной водой местных источников.       В столовую вошли кронпринц и принцесса с подносами для семейного завтрака. — Слуги в этом доме вымерли? — вздёрнул бровь император. — Почему вы разносите еду? — Мы взяли на себя смелость приготовить сегодняшний завтрак, ваше величество, — улыбнулся Зейрон, пока подскочившие с мест Виллис и Винс помогали расставить блюда с закусками, пирожные и миски с молочной овсянкой. Зейрон, между тем, продолжил: — Во время нашего отдыха в Роттери мы часто готовили все вместе, это очень сближает. Мы подумали, было бы неплохо завести такую традицию.       Рендел полубрезгливо оглядел поставленные перед ним блюда и, отодвинув от себя тарелку, подозвал лакея. — Принесите нормальную еду. Кто позволил кронпринцу заходить на кухню?       В столовой повисла напряжённая тишина. Зейрон с окаменевшим лицом занял своё место. — Но ваше величество, отец же… — подал голос Виллис и тут же поморщился от болезненного пинка под столом. — Ты чего? — шикнул он брату. — Не надо, — тихо ответил Винс. — Нам больше достанется, — добавил он, искоса глядя на императора.       Виллис вздохнул. Хорошо, что дядя Арон теперь с ними не трапезничает, иначе за столом непременно развернулась бы сцена. Остальные молчали, не осмеливаясь вызывать на себя гнев императора и приступать к трапезе раньше него. Вернувшийся лакей сообщил, что на кухне больше ничего в это утро не готовилось. Император помрачнел. Все замерли в ожидании бури, однако, прежде чем Рендел успел высказаться, слово взял его младший брат — Джереми Дженос. — Полагаю, ничего страшного не произойдёт, если мы отойдём от протокола. Негоже пропадать еде, к тому же его светлость хотели вас порадовать, ваше величество, — пододвигая к себе и брату тарелки, мягко улыбнулся бывший канцлер. — Его светлости надлежит помнить о своём положении, — холодно напомнил император. — Разумеется, — не стал спорить брат и, обращаясь к племяннику, с улыбкой продолжил: — В следующий раз, во избежание недоразумений, вам стоит сообщить о своих намерениях отойти от протокола и согласовать эти изменения с его величеством, ваша светлость, — Хорошо. Впредь мы будем внимательнее, — покорно кивнул Зейрон, выдыхая. — Вкусно, — первым, осторожно попробовав овсянку, отозвался Аврелий. Остальные уже смелее потянулись к своим порциям. Даже император, вздохнув, словно бы нехотя взялся за ложку. — Ваша светлость полны неожиданных талантов, — с тонкой улыбкой заявил герцог Варагат. — Благодарю, — вежливо улыбнулся Зейрон. — Однако это относится и к её высочеству. Мы вместе готовили. — Это так мило! — хлопнула в ладоши маркиза Эгберт и, обернувшись к супругу, предложила: — Давай и мы дома поучимся готовить вместе? — Зачем откладывать? — оживился кронпринц. — Мы могли бы все вместе что-нибудь приготовить и устроить пикник на пляже. — Прекрасная идея! — горячо поддержала кузина. — А потом можно было бы устроить благотворительный ужин в храме, — подхватила её сестра, герцогиня Галои. — Приготовить сладкие булочки и пироги и раздавать их у входа в храм бедным. — Это действительно был бы хороший репутационный ход, — задумчиво потёр подбородок герцог Дженос, поддерживая племянников. — Престиж фамилии входит в юрисдикцию министерства внутренних дел. Кронпринц ответственен за внешнюю политику. Если у его светлости находится время на отвлечённые занятия, из этого следует предположить, что все текущие вопросы под его ответственностью решены? — сощурив глаза, спросил император. Зейрон опустил взгляд к тарелке, а Рендел продолжил: — Эрииль всё ещё не намерен уступать нам острова возле Эсмабарата, а между тем бюджет на освоение островов и строительство военной базы уже выделен. — Эриилю нужны гарантии, что эта база не будет использована против Астеллы, — тихо ответил Зейрон. — Мы уже говорили об этом. Раньше этой гарантией должен был стать брак с Аврелием, но теперь это невозможно. — Вы ищете оправдания, а не возможности, — фыркнул Рендел. — Вам следует проявить жёсткость и настойчивость, ваша светлость. Мы желаем, чтобы к концу лета острова перешли под контроль Крастской Империи и началось строительство форта. Насколько мне известно, Астелла заинтересована в защите от Райкура. Пообещайте Эриилю её. — Как мы можем давать обещания, которые не собираемся выполнять? — осторожно заметил Зейрон. — Райкур точно такой же наш партнёр, как Астелла. Дав свои гарантии одной стороне, мы лишь обострим конфликт в регионе. Райкур почувствует угрозу и примет ответные меры. — Вам действительно не хватает твёрдости и решимости, — с некоторым разочарованием подытожил император. — Если Астелла и Райкур не могут прийти к миру самостоятельно, мы станем той силой, что будет поддерживать порядок в регионе. Для этого и нужны военные базы на юге. И возле Астеллы, и возле Райкура. Они станут опорным пунктом для наших миротворческих миссий. — И контроля за торговыми путями, — едва слышно добавил Зейрон, однако отец его услышал. — Вы имеете что-то против, ваша светлость?       Зейрон промолчал. — Мы денно и нощно думаем о процветании Империи. Увы, но чтобы где-то прибыло, нужно чтобы где-то убыло. Таков порядок вещей. Оставьте свои наивные идеалистические взгляды. Чтобы Крастская Империя процветала и дальше, нам нужен полный контроль торговых путей в Южном море. Для начала. А для того, чтобы обеспечить этот контроль, нужны флот, армия, вложения в промышленность, развитая логистика. — Мы понимаем, — вздохнул Зейрон. — Однако, прошу простить, у нас с вами разные взгляды на то, что такое «процветание» империи. — Если не мы, то нас, — усмехнулся Рендел. — Однажды и вы это поймёте. Издревле этот принцип был основой политики нашей семьи. Мы убивали, захватывали власть, предавали, грабили. И этот путь привёл нас сюда. Где бы мы были с вашими взглядами, ваша светлость? — Как раз потому, что теперь у нас есть сила изменить порядок вещей, мы должны… хотя бы попытаться, — ответил Зейрон. — Возможно, — усмехнулся Рендел. — Но лишь после того, как повсеместно установим свой порядок.

***

— Дедушка хочет стать императором всего мира? — спросил у отца Виллис. Зейрон лежал на покрывале, положив голову на колени супруги. Кардиил под присмотром няни возился в песке. Карлен спал рядом с отцом на покрывале, укрытый мундиром кронпринца. Виллис и Винс, наигравшись в мяч, вернулись к родителям на покрывало. Солнце медленно опускалось в море, окрашивая волны в цвет раскалённого золота. — Конечно, нет, — улыбнулся Зейрон. — Мало того, что это практически невозможно, так ещё и очень проблематично. Проще сделать своими вассалами всех королей и императоров других стран, не вмешиваясь в их внутреннюю политику. — А что тогда дедушка имел в виду? — Это и имел, — хмыкнул дядя Арон. Они со своей молодой супругой жили во дворце неподалёку и пришли к Южному императорскому дворцу по пляжу, прихватив с собой корзинки с фруктами и вином. — Но это же хорошо, если наша семья будет самой главной в мире, — подал голос Винс. — Мы бы смогли везде поддерживать порядок. — В теории, — хмыкнул отец. — Зейрон, детям ещё рано, — заметила Сандра. — Да нет, в самый раз. Смотрите, — выпрямляясь, обратился к сыновьям мужчина. — Вы знаете систему налогообложения. Крестьянин платит своему землевладельцу или, если он сам владеет землёй, старосте деревни. Тот платит владеющему этой деревней графу, который, владея несколькими деревнями, платит уже маркизу. А тот за свои территории платит герцогу. Герцог, в свою очередь, в казну или, проще говоря, императору. Везде примерно одинаковая система, но, по сути, крестьянин обеспечивает всех, кто выше него в этой пирамиде. А теперь представьте, что будет, если на эту пирамиду встанет ещё одна такая же. Если император должен будет платить другой империи. — Пирамида внизу обрушится? — предположил Винсент. — Если она одна. Но если пирамида Крастской Империи будет опираться сразу за множество пирамид других стран, то они выстоят, а пирамида нашей империи прижмёт собой все остальные. — И тем, кто будет в самом низу, станет гораздо тяжелее, — догадался Винс. — Да. При том, что им обычно и так нелегко живётся, — вздохнул Зейрон и снова лёг на колени жены. Он задумчиво посмотрел на небо и продолжил: — Сейчас под контролем нашей семьи несколько королевств и, частично, Дегроуэль. — Но ведь для нас это всё равно хорошо? — подсев ближе, спросил Винс. — Если бы так было для всех жителей империи, — тихо заметил отец. — Зейрон, тебе не кажется, что это слишком сложно для детей? — нахмурилась Сандра. — Что сложного? — усмехнулся Арон, лежавший на коленях Мелисы почти в такой же позе, как брат. — Прибыль от этого контроля получают только несколько семей, включая нашу. Можно объяснить на примере Дегроуэля, что происходит с теми, кто оказывается под нашей пирамидой. Там вообще всё очень наглядно. — А что с Дегроуэлем? — удивлённо хлопнула глазами Мелиса. — Я слышала от отца, что там в последнее время неспокойно. — Это слабо сказано, — усмехнулась Сандра. — Те, кто хоть немного интересуются севером, знают, что Дегроуэль скоро вспыхнет. — Почему? — ахнула Мелиса. — У меня живёт там несколько подруг, я ничего не слышала об этом.       Виллис и Винсент, затаив дыхание, придвинулись ещё ближе, что не ускользнуло от внимания матери. Принцесса строго взглянула на близнецов, поправила мундир на Карлене и, убедившись, что ребёнка не разбудили, вздохнула. — Объясняй сам, раз начал, — огладив лицо мужа, сказала она. — Ваша бабушка — моя мать — из дома Ниитиллов, — повернув голову к сыновьям, начал кронпринц. — Да, мы знаем. Она дочь бывшего императора Дегроуэля Редмунда Ниитилла, — кивнул Винс. Зейрон кивнул и продолжил. — Когда его величество женился на ней, между Крастской Империей и Дегроуэлем был заключён ряд соглашений. В том числе и военных. В случае, если кто-то нападёт на Дегроуэль, Крастская Империя обязуется предоставить часть своей армии для защиты союзника и оружие. Также были заключены торговые соглашения, на первый взгляд, выгодные Дегроуэлю. Мы предоставили им огромные кредиты на развитие промышленности, инвестировали в их шахты, рудники и месторождения газа. Однако, оценки были неверными. Мы внушили им, что этих сумм достаточно для того, чтобы через пять лет они начали получать огромные прибыли, убедили их, что они смогут быстро вернуть нам долг. Нарисовали блестящие графики и планы. У них не было причин не доверять нам, всё-таки династический брак подразумевает огромный кредит доверия, кроме того, за всю историю у нас никогда не было серьёзных конфликтов с Дегроуэлем. Видят боги, горы долго защищали их от нас. Даже сейчас мы не смогли бы установить контроль в Дегроуэле силой. Но в этом и нет необходимости. Они не смогли вовремя выплатить кредиты. Тогда мы предложили простить часть долга взамен на передачу нам ряда крупных предприятий. Теперь нескольким семьям Крастской Империи принадлежит четверть всех рудников Дегроуэля, почти пятая часть угольных шахт и практически все обнаруженные месторождения газа, которые связанный долгами Дегроуэль попросту не может осваивать без нашей помощи. Проще говоря, мы загнали их в долговую ловушку. Народ Дегроуэля стремительно нищает, потому что доходы с продажи металлов и угля идут в нашу казну, а не Дегроуэля. Ну а нам для своих предприятий не нужно покупать ресурсы, а значит мы тратим деньги только на их транспортировку из Дегроуэля сюда. И… есть ещё кое-что… самое важное, на самом деле. Многие полученные нами рудники и шахты раньше принадлежали кунгусам. Их забрали, можно сказать, принудительно. Теперь у кунгусов много вопросов к Ниитиллам. И очень похоже, что своей политикой мы подталкиваем Дегроуэль к гражданской войне, — снова вздохнул Зейрон. — Примерно то же самое его величество хочет сделать с Астеллой и Райкуром. Ослабить соседей, чтобы сконцентрировать все капиталы в Юлазиане. — Но нам ведь всё равно будет хорошо, — стоял на своём Винсент. — До каких-то пор — да, — согласился Зейрон. — В соседних странах люди будут нищать, а недовольный народ это всегда благоприятная почва для гражданских войн. Что тоже будет выгодно нам. Правители этих стран будут обращаться к нам за помощью, которая никогда не бывает бесплатной. Поэтому мы будем процветать, менять династии по своему усмотрению, присваивать себе чужие ресурсы, контролировать торговые пути, а с ними цены и налоговые отчисления в нашу казну. Нам действительно будет хорошо. Может быть, даже долго. Однако… Невозможно остаться единственными выжившими, когда все твои соседи горят. Мы все люди, все живём под одним солнцем и звёздами… — Зейрон посмотрел на темнеющее небо. — Рано или поздно общий хаос настигнет и нас. И для нас это падение будет намного болезненнее, чем для тех, кого мы столкнули. Боги всё видят. Невозможно выковать счастье из чужого несчастья.       Волны с тихим плеском набегали на песчаный берег. На западе, там, где ещё недавно солнце тонуло в море, тлел затухающий закат. Ночной бриз холодил кожу. — А почему? Почему нас это тоже должно коснуться? — не унимался Винс и тихо добавил: — Боги равнодушные, им нет дела до страданий людей. Иначе бы не было таких, как я… — Может, ты в чём-то прав, — не стал спорить отец. — Но у всего есть последствия, малыш. Чтобы обеспечить свои нужды, нам уже недостаточно ресурсов внутри страны. Нам нужно продавать свои товары, получать с них больше прибыли, а для этого желательно, чтобы все покупали только наше. Чтобы наращивать производства, нужно больше ресурсов. Чтобы получить больше ресурсов, нужно либо покупать их у других — что приведёт к подорожанию товаров и уменьшению спроса на них, а значит и уменьшению прибыли — либо присваивать их. Мы сами себя загоняем в ловушку, из которой очень тяжело выбраться. Чем больше прибыли нам необходимо, тем больше вложений нужно сделать, и тем больше прибыли нужно получить, чтобы обеспечить эти вложения. Капитал всегда растёт. Пока что мы можем строить своё благополучие за счёт других. Но что будет потом? Что будет, когда не останется никого, у кого можно что-то отобрать? Что делать с сотнями тысяч беженцев, которые неизбежно побегут к нам, когда их страны охватит огнём? Расстреливать на границе? Загонять в трудовые лагеря? Если сделать их всех гражданами нашей страны, то нам в короткие сроки понадобится ещё больше прибыли, чтобы всех обеспечить, а значит ещё больше вложений и ресурсов. Это дорога в никуда и я не вижу светлого будущего у выбранного нами пути.       Последние лучи солнца растворились в ночных сумерках. На чернеющее небо высыпали хрусталики звёзд. Над небольшой компанией на пляже повисла задумчивая тишина. — Идёмте домой, — вставая и зажигая магические шарики, предложил Зейрон. — Всё это случится не завтра и не послезавтра, поэтому вам пока не стоит об этом переживать, — взлохматив старшим сыновьям волосы, улыбнулся отец.

***

      После ссоры с императором, Арон стал нежелательной персоной во дворце. Его с супругой всё ещё приглашали на балы и торжества, но места в Белой Столовой ему больше не находилось. Не то чтобы юношу это сильно расстраивало. Напротив, с каждым днём Арон проникался всё большим презрением к отцу и основной части двора. Единственный существенный минус его нового положения заключался в том, что теперь стало сложнее увидеться с Зейроном. Брат приезжал к нему так часто, как мог. Но сам Арон теперь не мог приезжать к нему так часто, как хотел. Впрочем, Зейрон присутствовал на выпускных экзаменах в академии, которые Арон сдал с отличием. До конца лета у него оставалось время подумать, куда ему податься. Назло отцу поступить в гвардию и ежедневно мозолить ему глаза своей ублюдской рожей или всё-таки основать новое военное подразделение, подчиняющееся только кронпринцу. Официальную личную гвардию наследника.       За прошедшие с предварительного экзамена месяцы в академии, подаренные ему герцогом Эсслингом, Арон основательно подготовился. Он завербовал лучших кадетов, обзавёлся необходимыми связями, чтобы получить доступ к оружию, а с появлением собственного дворца обустроил в нём и будущий штаб гвардии кронпринца, в той половине, до которой не успела добраться неугомонная Мелиса. Арон даже успел как-то накидать эскизы будущей формы его гвардии. Дело оставалось за разрешением и регистрацией, и это оставалось самым сложным. Поэтому после ссоры с императором бывший принц старательно никуда не ввязывался. Учитывая, что почти всё время занимала подготовка к экзаменам, это было довольно легко. Кроме того, планы насолить папаше отошли немного в сторону, подвинутые целью найти родную мать. За почти пять месяцев поисков, которыми занимался Зейрон, обладающий в силу своей должности определёнными связями и влиянием, Арон узнал, что его матери, когда она покинула дворец, было двадцать девять лет, что её звали Сабина Итмар, что её отец был родом из Райкура, а мать была крастской крестьянкой, и что Сабина родилась в небольшом портовом городке Кризы — Саншу, куда и вернулась, когда её уволили из дворца. Люди Зейрона даже отыскали родительский дом Сабины, правда теперь в нём жила другая семья, потому что после смерти матери Сабина отправилась в Райкур к родственникам отца, который умер от лихорадки ещё до рождения Арона. Найти женщину в чужой стране было сложнее, однако Арон не терял надежды. Если Зейрону удастся выяснить хотя бы город, в котором живут родственники Арона и его мать, то юноша тотчас отправится в Райкур. В его возрасте молодые люди часто путешествуют — поездка никого не удивит. А в Императорском Союзе была даже традиция отправлять наследников на обучение к правителям союзных стран. Зейрон, например, учился в Дегроуэле с четырнадцати до пятнадцати лет. Арон только окончил академию, самое время посмотреть мир. Конечно, если бы поиски Сабины велись официально, найти её было бы куда легче. Арона, в принципе, не волновало, что произойдёт, если все узнают, что он бастард. Однако Зейрон беспокоился о репутации семьи и самого Арона, поэтому Сабину искали тайно, а потому долго. Но всё-таки искали. И, по всей видимости, наконец-то нашли.       «Есть вести о твоей матери. Жду тебя», — гласила короткая записка от брата, переданная Арону камердинером кронпринца. Солнце уже село. Можно прогуляться по пляжу.       Арон быстро оделся и, не попадаясь на глаза жене, выскользнул из дворца через балкон. Ночная прогулка вдоль берега взбодрила. Вверх по ступеням к императорскому дворцу он почти летел. Барьеры на него не среагировали — всё-таки, как ни крути и сколько не запрещай, а кровь императора текла в его жилах. Окольными путями, минуя охрану через укромные уголки сада и крышу террасы, Арон пробрался на балкон кронпринца. Сандра вздрогнула, увидев ночного гостя. — Арон? Что ты… Почему через балкон? — откладывая книгу, спросила принцесса. — Не хочу, чтобы о моём визите знали. Добрый вечер. Не подскажешь, где Зейрон? — В ванной, — растерянно ответила девушка.       Зейрон лежал в тёплой воде. Глаза прикрыты, волосы собраны в неровный пучок. — Здравствуй, — не поворачиваясь, чуть улыбнулся брат. — Ты быстро. — Здравствуй, — закрывая за собой дверь, ответил Арон и, приблизившись к брату, сел на бортик ванны. — Ну что? Что ты выяснил?       Зейрон, вздохнув, открыл глаза. — Прости…       Юноша всё понял по печальному взгляду кронпринца. — Когда? — тихо спросил он. — Два года назад, — также тихо ответил брат. — Она жила вместе с родными в небольшой рыбацкой деревушке на северо-западе Райкура возле бухты Уш. Там… обычно спокойно. Но два года назад на их деревню совершили набег пираты. Мало кто выжил. Сабина и её семья… не в их числе… Мне очень жаль, — Зейрон перехватил ладонь брата и чуть сжал её.       Арон медленно выдохнул. — Я всё равно не знал её, — скривился он. Но отчего-то стало паршиво в груди. Словно бы искорка надежды, теплившаяся в сердце, погасла. Он ведь действительно тайно мечтал. Найти мать, семью… место, где ему будут рады… — Мы можем навестить её могилу, — предложил Зейрон. — Я всё организую. — Незачем, — глухо отозвался Арон.       Какой прок? Как оплакивать людей, которых никогда не знал? — Спасибо, за то, что нашёл её, — выдавил из себя улыбку юношу. — Даже если всё вот так… мне всё равно было нужно это узнать. — Арон… — Нет, я серьёзно. У тебя и так забот по горло, а тут ещё это. Правда, спасибо, — выдохнул Арон, сжимая ладонь брата в ответ. — Я зайду как-нибудь на днях, — вставая пообещал он. — Куда ты? — Хочу немного проветриться, подумать, — открывая дверь, ответил Арон и, не давая брату возразить, вышел.       Тёмная южная ночь окутала Атиль. В окнах старых каменных домов горел свет. Тесные мощёные улочки едва освещались светом из окон да огрызком луны на звёздном небе. Арон побрёл в центр. В «Третьем кармане» валялось немного наличности, можно было где-нибудь погреться. Может быть, до утра. Предупредить бы как-нибудь Мелису, чтобы не ждала, а то с этой дурёхи станется напридумывать себе ужасов и реветь всю ночь. Толку-то? Хоть бы полицию вызвала. Полтора месяца назад Арон как-то засиделся у друзей, а потом решил остаться у них на ночь. Вернувшись в свой дворец утром, он обнаружил зарёванную жену, которая успела его мысленно похоронить. Обратиться в полицию, послать кого-нибудь к друзьям Арона или хотя бы спросить совета дворецкого Мелиса не додумалась. Всё-таки в некоторых вопросах она была совершенно беспомощной и несообразительной. Ну и как её такую надолго оставлять? Арон вздохнул. Воображая встречу с матерью, он думал взять с собой Мелису. А при возможности и Зейрона, если бы тому удалось выкроить время на поездку.       Все эти месяцы, пока шли поиски Сабины, Арон представлял себе, как заберёт мать и, может, некоторых родственников в Юлазиан, поселит мать в своём дворце, вручит ей ключи, сделав управляющей дворца для прикрытия. А родственникам он бы купил дом где-нибудь неподалёку… Теперь всё потеряло смысл. Смешно выходило. Он никого не обрёл, но уже потерял.       Арон вышел на освещённую редкими фонарями небольшую площадь с фонтаном. По кругу вдоль площади стояли лавочки, почти все занятые парочками. Впрочем, одна свободная всё же нашлась. На противоположной стороне площади. Рядом с переполненной мусором урной и неудобно разросшейся акацией, заслоняющей ветвями часть скамьи. «Место прямо-таки для отщепенцев, как я», — хохотнул про себя Арон, присаживаясь как можно дальше от урны.       Ссора с отцом и открывшаяся тайна помогли ему понять, почему он всегда чувствовал себя чужим во дворце. Императрица не была его матерью. Император видел в нём напоминание о собственной вине перед женой. Вот и получалось, что Арон рос сиротой при живых родителях. Только с Зейроном это чувство пропадало. Только для Зейрона он был родным.       Наверное, кто-то счёл бы Арона неблагодарным. Его мать отказалась от него, чтобы он рос, как принц, жил во дворце и ни в чём не нуждался — какая мать не хочет для своего ребёнка лучшей жизни? И Арон действительно никогда не знал забот мирян, ему ни в чём не отказывали, а теперь, благодаря женитьбе у него стало ещё больше свободы и личных средств. Так или иначе, отец сдержал слово. Но не дал самого главного. У Зейрона и Аврелия, по крайней мере, была любящая мать… Раньше Арон не задумывался и, словно бы, не замечал, что императрица, которую он всю жизнь называл матерью, относилась к нему иначе. Вернее, замечал, но не думал об этом слишком глубоко. В конце концов, она была сдержанна и в отношении родных сыновей. И всё-таки разница была. Её величество даже сейчас могла подойти к Зейрону и незаметно поправить платок на шее, пригладить несуществующие складки на его воротнике, вставить розочку в петлицу, спросить, как у него дела. Она приглашала Аврелия на прогулки после полуденного чая. В разговорах с сыновьями леди Вивьен всегда задавала уточняющие вопросы, в рамках приличия, но искренне и живо интересовалась их успехами. С Ароном она всегда обходилась дежурными фразами, не выходящими за рамки этикета. Может, в глубине души, Арон всё это время завидовал братьям? Ненавидеть Зейрона он не мог, потому что… это же Зейрон, как его можно ненавидеть? Как его можно не любить? А потому всё раздражение доставалось Аврелию, которому перепадало внимание и матери и Зейрона.       Юноша вздохнул. Пошарил по карманам, обнаружил, что оставил портсигар дома. Нужно было закинуть в «Третий карман» запасной. Идти куда-то в людное место больше не хотелось. Надо бы возвращаться домой. К портсигару, мягкому креслу и Мелисе. Арон нехотя встал. Подумав, решил вернуться во дворец кружным путём, чтобы хорошенько устать и быстро заснуть, а не ворочаться полночи с глупыми вопросами в голове. Может, заодно удастся по пути угоститься у кого-нибудь папироской. С этими мыслями Арон свернул в очередной тёмный проулок, надеясь немного срезать дорогу к Пьяной улице, названной так не то за свою кривизну, не то за обилие кабаков.       В середине проулка померещилась знакомая энергия. Юноша остановился, прислушался к своим ощущениям, усиливая восприятие, как учил его Зейрон. У Зейрона с Аврелием был очень похожий магический фон, но у Зейрона он был ярче и плотнее — всё-таки он был уже взрослым магом. В доме с тёмными окнами был явно не кронпринц. А Аврелий-то что там забыл? В груди шевельнулось беспокойство. Вечно такие тихони, как младший брат, что-нибудь выкидывают или вляпываются куда-то. И всегда это происходит совершенно неожиданно, тихони же. Арон вообще таких людей недолюбливал, потому что никогда не знаешь, чего от них ждать. Ну, может, и из-за Аврелия тоже. Но как бы он сам к братишке не относился, а зла ему точно не желал. И, как минимум, стоило выяснить, почему несовершеннолетний принц вне дворца в такое время и в таком месте. Вдруг, он тоже вышел погулять и его похитили? Арон сосредоточился, пытаясь выявить и запомнить энергию людей, окружавших принца, хотя бы подсчитать их примерное количество. Что-то мешало распознать энергию. Амулеты с персональными барьерами? Если у этих людей есть подобная защита, то дело принимало куда более серьёзный оборот. Что если Аврелия выманили из дворца? Что если Эрииль заказал его похищение? Или это и вовсе Серая Гвардия? Такой вариант не стоило отбрасывать. Как-то слишком покорно Эрииль принял разрыв помолвки, хотя вроде как раньше чуть ли не бредил Аврелием. А так, тайно похитил, запер в Аль-Джаире и кто докажет? Арон с минуту колебался, не зная, как ему поступить: срочно отправиться во дворец за подмогой или пойти одному? А вдруг за то время пока он ходит, Аврелия куда-нибудь переправят отсюда. Может, они там уже портал собирают и это от него помехи? Хотя у порталов обычно другие… Решившись, Арон обошёл дом и отыскал чёрный ход со двора. В конце концов, он боевой маг и на его стороне неожиданность. Главное, забрать Аврелия и выбраться наружу — на людях их вряд ли будут преследовать.       Юноша замедлил потоки энергии, скрывая магический фон, чтобы его не обнаружили раньше времени и, прислушиваясь к ощущениям, медленно пошёл по лестнице. Второй этаж. Нет… выше. Третий. Выше. На пролёте четвёртого этажа Арон остановился. Аврелий был в квартире справа. Арон наудачу тихонько потянул ручку двери. Конечно же, закрыто. К счастью, похитители ограничились обычным замком, не удосужившись поставить магический, как это всегда делал тот же Зейрон. Использовать магию, чтобы вскрыть замок, значит выдать себя. Арон осмотрел замок, подсвечивая себе тусклой магической сферой, она выделяла слишком мало энергии и, если специально не искать, одну сферу, тем более на расстоянии, трудно было засечь. Обычный квартирный замок. Жаль, что ничего подходящего для отмычки у Арона с собой не было. Разве что… Юноша достал из-за пояса спрятанный под мундиром тонкий кинжал. Он, конечно, боевой маг и уже выпускник кадетской академии, но оружие при себе носил, и не только револьвер. Хотя последний он, собираясь к Зейрону и совершенно не планируя гулять по ночному городу, в этот раз не взял, а вот кинжал, которым и убить то сложно, давно стал частью повседневной экипировки.       Поковырявшись тонким лезвием в щели между дверью и косяком, Арон спустя пару минут вскрыл замок и тихо зашёл внутрь. В квартире было темно и душно. Голоса доносились из дальней комнаты. Арон прокрался по коридору и, прильнув к двери, прислушался к разговору. — Я не хочу его впутывать. Он мне ничего не сделал, — послышался несколько капризный голос. «Аврелий!», — чуть не воскликнул Арон. — Ваше высочество, пора бы вам рассуждать несколько иными категориями, — вкрадчиво упрекнул его кто-то. Арон не узнал голоса. Неизвестный собеседник принца, тем временем, продолжил: — Кроме того, вы забываете, что он приложил руку к вашей свадьбе с Эриилем. — Но… он ведь делал это, потому что ему приказал отец, — не слишком уверенно возразил Аврелий. — Он мог переубедить его величество, — настаивал незнакомец. — Вы прекрасно знаете, что его влияния на императора достаточно, чтобы повлиять на решения его величества. — Я подумаю, — вздохнул принц. — У нас не так много времени, ваше высочество. Прошу вас, не заставляйте ждать себя. — Я ведь сказал, мне нужно подумать, — отрезал Аврелий. — На сегодня всё. Я устал. И меня скоро хватятся. — Тогда мы будем ждать вашего ответа, ваше высочество. — Через кого мне его передать в следующий раз? — Мы ещё не решили. Не переживайте, с вами свяжутся.       Поняв, что больше ничего полезного он не услышит, Арон ворвался в комнату. Взгляд зацепился за растерянное лицо младшего брата, скользнул по фигурам в тёмных плащах и в тот же миг в его сторону полетело с десяток формул. Едва успев поднять защиту, Арон на пару мгновений ослеп от вспышек разбивающихся о его «щиты» заклятий, а когда всё стихло, в комнате остался только Аврелий, вжавшийся в дальнюю стену, чтобы не задело. — Кто это был? — морщась от звона в ушах, требовательно спросил Арон. Аврелий отлип от стены, ошарашенно оглядывая разгром в комнате. — Аврелий! — Арон приблизился к брату и схватил его за руку. — Тебе какое дело? — прошипел принц, безуспешно пытаясь вывернуть руку из железной хватки. — Отпусти. Мне больно. — Отвечай, с кем ты сейчас был. — С какой стати я должен перед тобой отчитываться? Не смей говорить в таком тоне со своим принцем, — процедил Аврелий и, пропустив по руке ощутимый разряд, вырвался. Быстрым шагом пересёк комнату и скрылся за дверью. — А ну стой, гадёныш! — потирая ужаленную руку, взъярился Арон и бросился вслед за даже не подумавшим остановиться принцем.       Гонка продолжилась на лестнице. Арон даже не ожидал от мелкого такой скорости и вёрткости. Всё сильнее подзуживала мысль шибануть его болевым. Только не на лестнице, расшибётся ещё, а Арон потом не отмажется. Видимо, Аврелий тоже подумал, что брат может применить магию и, стоило ему выскочить на улицу, как он тут же переместился. Перемещаться далеко он пока не мог, к тому же в таком состоянии да без должного опыта, это было затруднительно, поэтому Арон обнаружил его почти сразу — спина Аврелия скрылась в дальнем конце улицы. Как будто Арон сам не умеет перемещаться! Юноша усмехнулся. Прикрыв глаза, он настроился на удаляющуюся энергию брата и, прикинув, куда он бежит, использовал «адвекцию».       Перемещение в городах и других густонаселённых пунктах не просто так ограничивалось на законодательном уровне. Переместился так в городе и свалился кому-нибудь на голову. Бывали и случаи с печальным исходом. А Аврелий, явно ожидая преследования, неспроста свернул на людную улицу. Переместившись, Арон сбил с ног какого-то прохожего, который, вдобавок, оказался с компанией. Той же степени трезвости, что и сбитый. За те несколько минут выяснения отношений на грани драки, что задержали Арона, принц успел ещё несколько раз переместиться. К счастью, по направлению к дворцу. Не желая больше ни за кем бегать, Арон переместился на крышу дворца — барьеры спокойно его пропустили — дождался, когда силуэт Аврелия проскользнёт в сад через неприметную калитку для слуг, и только после этого спустился вниз, чтобы немедленно отыскать Зейрона.

***

      Какие бы планы кронпринц ни строил на этот поздний вечер, неожиданный визит младшего брата заставил их отложить. Арон всегда ходил к брату без предупреждения, поэтому и теперь, зная, что его не выгонят, спокойно проскользнул на балкон. Приглушённый свет сквозь лёгкие шторы свидетельствовал о том, что Зейрон и Сандра ещё не спали. Юноша торопливо шагнул в гостиную — как раз под окнами проходил патруль — и замер.       Сандра сидела в кресле, Зейрон в распахнутом халате у её ног. Одна ступня девушки упиралась в его колено, вторую он мягко массировал одной рукой, второй всё выше задирая сорочку супруги выше колена. Туфли и кружевные чулки с подвязками лежали рядом. Застигнутые врасплох супруги резко отпрянули друг от друга — Зейрон перед этим ещё и успел дёрнуть подол принцессы вниз, скрывая обнажённые ноги жены. Сандра покраснела. Зейрон резко поднялся и, встав между братом и супругой, загородил её собой от чужого взора. Запоздало до Арона дошло, что принцесса была в одном нижнем белье. Расстегнутый корсет висел на спинке дивана рядом. — Просто на будущее, — улыбнулся Зейрон, — я был бы крайне признателен, если бы ты стучался, когда приходишь поздно. Хорошо? — Да я… — смутился Арон. — А вы почему не в спальне? Тут же… да кто угодно мог через балкон! — Какое счастье, что из всех, кого пропускают барьеры, через балкон к нам ходишь только ты, — несколько натянуто улыбнулся кронпринц. — Что-то случилось? — Да, — спохватился Арон. — Я видел Аврелия в городе, в квартире с какими-то странными людьми. Они говорили… я не понял, о чём они говорили, но они упоминали сорванную помолвку Аврелия с Эриилем. И когда я ворвался в комнату, они атаковали меня и скрылись, — торопливо рассказал юноша. Зейрон чуть сдвинул брови. — Пройди в мой кабинет. Я сейчас подойду.       Арон кивнул и, не глядя в сторону Сандры, быстро пересёк гостиную, скрывшись за дверью небольшой рабочей комнаты брата. Зейрон обычно не работал во время отдыха, но мог писать статьи в любое время, как придут идеи. А ещё в последнее время он работал над учебником для университетской программы — ректор императорского университета попросил кронпринца об этом, а ещё о нескольких лекциях для студентов. Зейрону идея понравилась, императору — нет. Якобы из-за грубого нарушения протокола, мол, где это видано, чтобы принц и наследник распинался перед студентами. Арон не сомневался — отец просто боялся, что Зейрон завоюет себе ещё больше поклонников. И не абы каких. В императорском университете учились или очень богатые молодые люди, чьи родители были в состоянии оплатить учёбу, или очень талантливые, способные пройти вступительные экзамены с высшим баллом и получить оплату за обучение из попечительского фонда. Были и те, кто относился и к тем и к другим. Тот же Зейрон сдал экзамены с высшим баллом, но от бесплатного обучения отказался, предложив на эти деньги открыть дополнительный фонд в университете, чтобы попавшие в затруднительное положение студенты могли рассчитывать на пособие от университета. Этот фонд кронпринцем же и пополнялся, как и попечительский, что позволило создать больше бесплатных мест в университете. Впрочем, не им одним. Многие выпускники, кому однажды эти пособия пригодились, тоже вносили пожертвования.       Дожидаясь брата, Арон, засветив магические сферы, прошёл к письменному столу у окна. Хоть Зейрон всегда и во всём поддерживал порядок, на столе, что в министерстве, что здесь, у него вечно творился хаос. Как оправдывался сам кронпринц, порядок на столе сбивал его с мыслей и убивал вдохновение. В кабинете в министерстве это ещё не так бросалось в глаза, там был лёгкий переполох в сравнении со столом в личном кабинете. Стол здесь ломился от стопок книг, подсвеченных магическими закладками, кип документов, черновиков, сломанных перьев, чуть погрызенных карандашей, каких-то записок с напоминаниями и, конечно же, нескольких мисочек с конфетами. Взгляд юноши зацепился за схематичный рисунок в одном из черновиков. Арон улыбнулся. Да, была у Зейрона такая привычка, рисовать на полях. Ещё с детства. Перед мысленным взором Арона пролетели долгие вечера, когда брат помогал ему с уроками и, чтобы нагляднее объяснить, рисовал иллюстрации. У них даже появились свои герои. Полосатый кот в круглых очках по кличке Круг помогал объяснять математику, мышонок-книголюб Ронни отлично разбирался в рунах, а старый барсук Сэм любил изучать языки. С историей было ещё интереснее. Зейрон делал наброски исторических лиц, оживляя их в воображении Арона, рисовал сцены-карикатуры, попутно простыми словами объясняя, что, почему и в следствии чего произошло. У Арона до сих пор хранилась коллекция из трёх с половиной сотен рисунков брата. Вместе с его лентами для волос, «потерянными» перчатками и платками. Жутко захотелось стянуть ещё один рисунок на память.       В кабинет вошёл Зейрон. Арон резко развернулся, пряча руки за спиной. Брат успел переодеться из халата в светлые брюки и лёгкую белую рубашку с короткими рукавами. — Давай сначала, — прикрывая за собой дверь, сразу перешёл к делу Зейрон. — Где ты встретил Аврелия.       Арон выдохнул и уже спокойнее пересказал всё с самого начала, не упустив ни одной подробности и добавив к рассказу свои измышления. Кронпринц устало прикрыл глаза и потёр переносицу. — Аврелий уже во дворце, — выдохнул он. — Идёт… к его величеству? — Зейрон удивлённо распахнул глаза. Арон сглотнул. В груди скребло нехорошее предчувствие.       Не сговариваясь, братья переместились в коридор, что вёл к императорским покоям, к самой границе внутренних барьеров, перемещаться магически в пределах которых мог только император. Аврелий в конце коридора уже разговаривал со стражниками. Обернувшись на хлопок, юноша вздрогнул и, не дожидаясь, пока стражник доложит его величеству о визитёре, прошмыгнул внутрь, ускользнув от второго охранника.       «Вот змея», — зло подумал Арон, ускоряя шаг. Однако у дверей в императорские покои его притормозили. Раздосадованный проникновением Аврелия стражник оказался непреклонным и несмотря на всё дипломатическое мастерство Зейрона и угрозы Арона остался стоять на своём, не пропуская братьев до тех пор, пока не выйдет его напарник.       Они простояли у дверей почти четверть часа, когда из покоев императора вышел первый гвардеец и сообщил, что его величество ожидает старших сыновей. Арон победно взглянул на оставшегося стражника и зашёл внутрь. Тень улыбки тут же растаяла на его губах, стоило увидеть хмурого императора и стоявшего почти за ним Аврелия. — Как это прикажете понимать? — сухо поинтересовался Рендел. Не успел Арон ответить, как Зейрон, положив ладонь ему на плечо, заговорил первым. — Кажется, произошло какое-то недоразумение, ваше величество. — Недоразумение? — скептично изогнул бровь император. — Герцог Асторд-Эсслинг преследовал принца Аврелия и пытался напасть на него. Как это понимать? — жестче повторил мужчина. — Поэтому я и сказал, что произошло недоразумение, ваше величество, — спокойно ответил Зейрон. — Кажется, они неправильно поняли друг друга и…       Арон не дал брату договорить. — Он встречался с какими-то подозрительными личностями! — воскликнул юноша. — Это они на… — Я всего лишь виделся со своими друзьями! — возразил Аврелий, перебивая брата. — Что же, вам с Зейроном можно собирать свои тайные собрания, на которых вы обсуждаете невесть что, а мне и с друзьями повидаться вне дворца нельзя?       В комнате повисла напряжённая тишина. — Справедливое замечание, — мрачно усмехнулся Рендел, глядя на старшего сына. — Позвольте мне решить этот… вопрос. Я хочу выслушать их обоих, — тихо попросил Зейрон. — Нет нужды. Мы запрещаем вам обоим приближаться к его высочеству Аврелию. А теперь ступайте отсюда, время для визитов неподходящее, — отмахнулся император.       Пришлось подчиниться. — Прости, — вздохнул Арон. Они шли к выходу из дворца — Зейрон решил проводить брата. — Я всё равно найду способ поговорить с Аврелием, — ободряюще улыбнулся Зейрон.

***

      Сказать проще, чем сделать. Хоть Арон теперь и не жил в императорском дворце, однако своей привычке узнавать обо всём, что в нём творилось, не изменял. Через пару дней после того ночного происшествия Аврелий пропал, однако никаких поисков принца не организовывали. Более того, никто, кроме Зейрона даже не беспокоился. Когда кронпринц осторожно, рискуя снова нарваться на неприятности, поинтересовался у императора, где Аврелий, тот с некоторым ехидством ответил, что принц прячется от Арона, но императора о том, где и с кем находится известил, и не мешало бы кое-кому ещё следовать примеру второго принца.       За целый месяц Аврелия ни разу не видели при дворе, хотя во дворце он всё-таки иногда появлялся — Зейрон засекал свежие следы энергии младшего брата в общем магическом фоне. Между тем, приближался день возвращения двора в Юлазиан.

***

      Приготовления к празднику Виллис с братьями наблюдал уже неделю. В основном это отразилось на жизни принцев и их друзей, часто приезжавших к ним в гости, в ограничении мест для игр. Теперь для детей были закрыты большие залы императорского дворца, внутренний двор и значительная часть сада, потому что там всякие маги-декораторы, церемониймейстер, садовники да лакеи готовили дворец и прилегающие территории к одному из важнейших летних праздников — балу моряков.       Почему этот бал был таким важным? Очень просто. Крастская Империя была империей благодаря выходу к морю. Три из четырех империй обеспечивали своё могущество за счёт морских торговых путей. Впрочем, выход к морю был и у Дегроуля, правда, на севере, что значительно отдаляло его от центра мировой торговли, расположенном в Южном море, вокруг которого теснились Астелла, Райкур и Крастская Империя. Конечно, у Крастской Империи были и другие преимущества, но всё-таки именно южные порты и мягкий климат позволили ей занять лидирующее место на мировой арене. Кроме того, крастский флот некогда позволил империи обзавестись колониями к юго-востоку от Астеллы, захватив в одну из войн между Райкуром и Астеллой несколько островов рядом с архипелагом Рендел и оттуда начав экспансию на толком неосвоенные Астеллой и горным княжеством Раухызом земли, оказавшиеся богатыми как на ресурсы, так и на диковинные товары, вроде поделок из слоновой кости, специй и редких сортов дерева. Около семидесяти лет назад была мода на мебель и скульптуры из словной кости — в южном императорском дворце такого добра хватало, Виллис насчитал двести семьдесят статуэток и скульптур, восемнадцать столиков с десять шкатулок. Популярность на слоновую кость привела к тому, что слонов в колонии почти не осталось, поэтому прадед Виллиса, император Зейрон I, запретил на них охоту и ввоз в страну изделий из слоновой кости. Даже из Астеллы. Правда, потом дед Виллиса, ныне царствующий император Рендел III всё-таки разрешил привозить кость из Астеллы. Всё это Виллис узнал от Алисы, восхитившейся старой статуэткой какой-то туземной богини и прочитавшей близнецам целую лекцию об охране слонов в Зейри́не, колонии, названной прапрадедом Виллиса Бериаэлем I в честь своего единственного сына Зейрона.       К слову об Алисе. Хоть девочка куда больше общалась с Винсентом — им всегда было о чём поболтать, — ему она отказала, когда тот попытался заранее пригласить её на танец на балу, а Виллису нет, и оттого принц с таким нетерпением ждал праздник. Детский бал начнётся чуть раньше и будет проходить в Малой бальной зале, но в остальном всё будет как у взрослых. Виллис уже несколько раз примерял свою матроску и фуражку с синими лентами. У отца, конечно, праздничный наряд был красивее. Виллис уже видел его белый, похожий на адмиральский, мундир со строгими белыми брюками и бежевыми туфлями. К празднику кронпринц даже обзавёлся ещё одной белой фуражкой с золотой эмблемой императорского флота. Такие же эмблемы, только маленькие, были на фуражках Виллиса и Винса.       И вот, наконец, праздничный день настал. Над дворцом и по всему Атилю развевались флаги империи и флота, а в бухту ночью вошла эскадра кораблей, и с дворцовой террасы можно было наблюдать сотни судов с опущенными парусами, но поднятыми флагами — сила и мощь великой империи. У Виллиса, завтракавшего теперь с родителями и младшими братьями на террасе, захватывало дух, а ведь это был далеко не весь их флот. На завтраке к ним присоединился адмирал Каррол. Виллис думал, что к ним прибудет и дядя Деймон, всё-таки тот ходил в адъютантах адмирала, но дядя отчего-то не пришёл. Да и дядя Хартуэлл, который куда чаще заходил на завтрак к кронпринцу, чем к императору, куда-то запропастился. Похоже, та же мысль осенила и отца, потому что обменявшись с адмиралом дежурными фразами о погоде и последних новостях, он спросил: — Мы ожидали, что наш кузен Деймон приедет с вами. Что-то случилось?       Адмирал чуть нахмурился. — Да, Деймон хотел приехать, ваша светлость. Но ночью в штаб прибыл посланник из дворца герцога Дженоса, кажется, ему нездоровится. Деймон немедленно отправился к отцу. — Тогда и нам стоит проведать дядю Джереми, — обернувшись к супруге, обеспокоенно заметил Зейрон. — Поедем после завтрака, — согласилась Сандра и обратилась к камердинеру мужа: — Алан, велите подготовить экипаж. — А мы тоже поедем? — оживлённо спросил Винс. — Сначала съездим мы с матерью, хорошо? — улыбнулся Зейрон. — Позже, когда дяде Джереми станет лучше, мы все вместе навестим его.       Недоброе предчувствие охватило Виллиса. Герцог Дженос был любимым братом деда, как бы из-за его болезни не отменили торжество! До чего же невовремя вернулась его болезнь, вроде только недавно пошёл на поправку.       Алан вернулся через четверть часа. Немного запыхавшись, словно он бежал до террасы, мужчина перевёл дыхание и взволнованно доложил: — Ваша светлость! Только что пришла новость! Герцог Дженос… скончался…

***

      Словно сама природа оплакивала брата императора. В ночь перед похоронами герцога Дженоса пришёл шторм, утихнувший к утру, но затянувший небо серыми облаками. Беспощадный тропический ливень сменился противной мелкой изморосью.       Арон в траурных чёрных одеждах, почти неотличимых от его ежедневного наряда, стоял рядом с братом. Зейрону совершенно не шёл чёрный. Или это из-за хмурого неба и тусклого света он сам выглядел как труп? С какой-то синеватой мертвенной бледностью и безжизненным лицом.       Смерть дяди Джереми потрясла их всех. Хоть он часто болел в последние несколько лет, он не был настолько плох, чтобы кто-то мог предположить подобный исход. По впечатлениям Арона дядя Джереми был Зейроном своего поколения, такой же всеобщий любимчик с мягким нравом и доброжелательностью. Даже удивительно, что оба его сына выбрали военную карьеру — старший герцог был совершенно не воинственным. Кроме того, дядя Джереми, пожалуй, был единственным человеком, которому император безоговорочно доверял и которого искренне любил. Настолько, насколько этот чёрствый сухарь вообще способен любить. Если бы не дядя Джереми, Арон бы всерьёз бы сомневался, что император вообще человек. И именно потому, что для императора смерть любимого брата стала таким ударом, он не мог поверить, что Джереми умер от болезни. Впрочем, не он один.       Ещё до того как стало известно о расследовании, многие осторожно высказывали свои подозрения относительно внезапной кончины герцога. Хотя никто не мог предположить, кому бы вообще могла понадобиться смерть бывшего канцлера. Казалось, этого человека любили все. Не так, как кронпринца, но близко.       Расследование началось в тот же горький и полный слёз день, когда на весь Атиль прогремела страшная весть. Все торжества, само собой, отменили. В империи объявили траур. А вечером того же дня двор потрясла ещё одна новость — в убийстве герцога Дженоса обвинён принц Аврелий. Слуга во дворце герцога видел кого-то из принцев ночью перед смертью господина, когда ему внезапно стало плохо. Кто именно это был, Аврелий или Зейрон, он не понял, но менталисты подтвердили, что он не лгал и даже нашли в его воспоминаниях мелькнувший силуэт, по которому действительно невозможно было понять, кого из принцев видел слуга, слишком братья были похожи.       Покои обоих принцев обыскали. В комнате Аврелия нашёлся тайник с документами и печатью бывшего канцлера. Принца поместили под стражу. Ночью вызвали на допрос Арона — император вспомнил тот инцидент месяц назад. Нехотя Арон рассказал всё, что знал, впервые в жизни удостоившись, пусть и мрачного, но удовлетворительного кивка со стороны отца. На душе стало гадко. — Ему сейчас всё равно кого наказывать, лишь бы кого-то наказать, — тяжело вздохнул Зейрон, когда Арон пришёл к нему после допроса.       Как бы Арон не недолюбливал младшего брата, но гнить в тюрьме он бы ему точно не пожелал. Да и не верилось, что Аврелий способен на убийство. На какую-нибудь подлость — вполне, но точно не убийство. Кажется, так думали все, кроме императора.       Джереми Дженос любил море и не раз говорил, что хотел бы провести старость в Кризе. Скорее всего, именно поэтому его, вопреки правилам, решили похоронить не в фамильной усыпальнице в Юлазиане, а в Эс-Гароте, старом кургане, где хоронили своих родичей первые прибывшие на крастские земли Асторды, по старым привезённым с далёкой родины обычаям. Благо Эс-Гарот находился недалеко от Атиля. Древний курган с каменными плитами-дверями в лабиринт усыпальницы, окружённой поросшими мхом и вьюнами стелами с надписями на незнакомом Арону языке далёких предков. С кургана открывался прекрасный вид на побережье и море — дяде Джереми бы понравилось.       Арон бросил взгляд на притихших близнецов брата. На похороны взяли только Виллиса и Винса. Дети в чёрных костюмчиках и с серьёзно-задумчивыми лицами смотрелись ещё более странно, чем Зейрон в трауре. Это были их первые похороны. И Арон искренне надеялся, что вновь побывать на них племянникам доведётся не скоро. Разве что… на похоронах деда.       Рядом с императором стоял его отец, бывший император Зейрон I. Арон бросил взгляд на деда. Должно быть, так странно хоронить собственного ребёнка, и не важно, сколько ему лет. Сразу за дедом стояли бледные Деймон и Хартуэлл вместе со своей матерью, чьё лицо уже опухло от слёз. Им было тяжелее всего, но и для остальных кончина герцога Дженоса стала личным горем. И наверное Арон был не единственным на этой церемонии, кто хотел бы, чтобы в гробу вместо герцога Дженоса лежал нынешний император. Почему-то боги всегда забирают лучших, оставляя всякую мразь и дальше попирать землю своим существованием.       Гроб закрыли. Зейрон вместе с Хартуэллом, Деймоном и герцогом Уиллигом вышли вперёд, чтобы занести его в курган. Арон прикрыл глаза, чувствуя, как в горле встал ком. Одежда вымокла от дождя, по лицу стекала вода, а ветер на кургане был гораздо сильнее, но юноша не ощущал холода. Не внешнего. В груди разливалась что-то стылое, липкое, вгоняющее в уныние. Всё твёрже становилась внутренняя убеждённость, что эти похороны — только начало.

***

      Сразу после возвращения в Юлазиан Арон вплотную занялся своим отрядом личной гвардии для Зейрона. А Зейрон собственным расследованием дела младшего брата. Не сказать, что успешно. Все улики и свидетели только укрепляли подозрения двух следствий в вине принца. Оставалась последняя мера — допрос с менталистами. Для этого требовалось, чтобы Зейрон снял с Аврелия свои ментальные щиты. Однако даже под давлением императора и Тайного Патруля кронпринц не снимал «щиты», выставив условие, что перед этим хочет сам поговорить с Аврелием. Атмосфера во дворце с каждым днём накалялась всё сильнее.       После очередного собрания и тренировки со своей гвардией, уже начавшей сопровождать кронпринца в поездках, Арон привычно отправился во дворец — ограничения на его посещения после ареста Аврелия сняли. — Есть новости? — опустив приветствия, поинтересовался юноша, закрывая за собой дверь в кабинет брата. Зейрон с каждым днём выглядел всё более уставшим. Арон догадывался, что круглосуточное поддержание и усиление ментальных щитов Аврелия дорого обходятся брату, тем более, когда эти «щиты» ежедневно колупают менталисты. Конечно, император, обладая схожей с сыном энергией, мог бы сломать их. Будь на месте Аврелия кто-то другой. Но энергия Рендела была схожей не только с Зейроном, но и с Аврелием, а это уже создавало определённые сложности. «Родная» энергия впитывалась быстрее и ментальные щиты Зейрона за всё это время успели встроиться в систему энергии Аврелия, поэтому теперь убрать их, не сведя принца с ума, мог только Зейрон, оттянув свою энергию обратно. — Есть, — выдохнул брат. — Аврелий под допросами признался, что он намеренно сорвал помолвку с Эриилем. Его величество, мягко говоря… в бешенстве. — Что он на это сказал? — мрачно поинтересовался Арон. — Пообещал казнить его после суда. Суд состоится через месяц. Будет закрытым, — безжизненно ответил кронпринц. — Он же… не серьёзно? — опешил Арон. — Не знаю… — Зейрон устало прикрыл глаза и продолжил: — Аврелия обвиняют в убийстве и государственной измене, а ещё подозревают в заговоре против его величества, что тоже, в общем-то, измена. — Да у него кишка тонка для любого из этих преступлений! — Я тоже так считаю, — кронпринц вздохнул и посмотрел на брата: — Мне позволили его увидеть, но поговорить наедине не дали. Он просто запуган. Ещё немного и он признается в чём угодно. — Это нельзя так оставлять. — А мы и не оставим, — слабо улыбнулся Зейрон и, поставив ещё один слой барьеров вокруг кабинета, тихо поделился: — Есть человек, который может его спасти. — … Эрииль? — подумав, догадался Арон. — Да. Я… использовал свои связи, чтобы до него донесли, что Аврелий в опасности. — Если его величество узнает… — Не узнает. Эрииль сам не будет знать, что эта информация от меня. Придётся использовать его втёмную. Мои люди сольют эту новость его людям через надёжных посредников. Через пару дней он должен узнать. — Об аресте Аврелия он и так должен знать. — Скорее всего, — согласился Зейрон. — Хоть это и пытались замолчать до выяснения обстоятельств, но спохватились поздно, а Криза слишком близко к Аккаду. Я был бы удивлён, если бы Серая Гвардия не узнала об аресте принца в тот же день. — Я слышал, Тайный Патруль распространял лживые слухи, чтобы перебить новость. В газетах об аресте Аврелия так ничего и не написали. Да и так, если подумать, кроме придворных, что были в тот день в Атиле, никто особо и не знает. — Этого более чем достаточно, — хмыкнул Зейрон. — Аврелий не публичная персона, это, в некоторой степени, спасает ситуацию, но долго скрывать его арест от общества дворец не сможет. Как бы то ни было, у нас ещё есть время, — улыбнулся он.       Арон выдавил вялую улыбку в ответ. План Зейрона, конечно, обнадёживал, но всегда готовый к худшему Арон имел свой. На всякий случай. Пусть его гвардия была небольшой, всего-то тридцать человек, но все отобранные им бойцы были умелыми магами, готовыми положить жизнь за правое дело. Если до этого дойдёт — они по кирпичикам разберут темницу, где держали Аврелия. И даже Тайный Патруль их не пугал. Потому что Хартуэлл, тоже уверенный в невиновности кузена, как и его друзья из императорской гвардии, были готовы помочь. Деймон, с которым Арон вёл активную переписку, уже организовал «списанный» корабль, на котором Аврелия можно отправить подальше. Многочисленные друзья Зейрона, хорошо знакомые Арону по их собраниям, тоже в большинстве своём хотели помочь. Даже нашёлся незарегистрированный портал, одну часть которого уже установили недалеко от штаба флота, а вторую через несколько дней должны были доставить в Юлазиан, чтобы установить во дворце Арона. Возможно, после подобной выходки ему самому придётся бежать вместе с Аврелием. Но могло выйти и по-другому. Если половина дворян восстанет, если поднимется флот, императорская гвардия и все части правительства, где служили и работали друзья кронпринца, то Зейрону останется только протянуть руку и забрать трон. Ему даже не придётся марать руки. Всё сделают за него. А если император не будет сопротивляться и добровольно уйдёт на покой, следуя примеру собственного отца, то, как и хотел Зейрон, никакого кровопролития не случится.       Арон достаточно хорошо знал брата. Зейрон, конечно, будет недоволен в первое время, но отказываться от преподнесённого ему на блюдечке престола не станет и быстро вернёт мир в империю, в этом Арон не сомневался.

***

      Лес за пределами усадьбы вызолотился, ковёр из палых листьев на лужайках в саду с каждым днём становился всё толще, а трава по утрам блестела от инея. Лето закончилось, и на памяти Виллиса это было самое ужасное лето в его жизни. Начавшееся так хорошо, оно совершенно испортилось в день, когда из-за смерти двоюродного деда Джереми отменили бал моряков. Виллис так и не потанцевал с Алисой. После похорон герцога Дженоса он с матерью и младшими братьями вернулся в их усадьбу, Алиса с семьёй в поместье Эштфильдов, а Винс со своим доктором в пансион. За оставшиеся два месяца лета отец так ни разу и не приехал в усадьбу, хотя мать часто ездила к нему в столицу и привозила от отца приветы и гостинцы. Лучше бы она хоть раз привезла отца.       Виллис, вздохнув, бросил очередной печальный взгляд в сторону ворот и обернулся к Кардиилу, протягивающему ему своё домашнее задание. — А папа скоро приедет? — тихо спросил младший брат. Этот вопрос он задавал Виллису каждый день. — Скоро, — улыбнулся Виллис, взъерошив Эдди волосы. — В любом случае, скоро его именины, так что даже если он не сможет приехать, мы сами точно к нему поедем, — уверенно пообещал принц, про себя отмечая, что ошибок в работе брата стало гораздо меньше.       За лето впитавший тревогу в воздухе Эдди как будто повзрослел, стал усидчивее и внимательнее на занятиях. Виллис вот, наоборот, не мог ни на чём сосредоточиться и, как говорил учитель, постоянно витал в облаках. Очень не хватало Винса, который смог бы объяснить, что происходит. Уж Винс-то наверняка всё давно выяснил. Следуя примеру близнеца, Виллис пытался выспросить новости у учителя и дворецкого, но получил только выговор от матери, ставшей в последнее время очень раздражительной. — Всё правильно, молодец, — похвалив братишку, вернул ему его записи Виллис. — Почитаешь мне? — робко спросил Кардиил. Виллис вздохнул. — Да. Неси книгу, какую хочешь, — подумав, ответил он и, пока радостный Эдди бегал за книжкой, снова без особой надежды посмотрел в окно.       На дороге к усадьбе появились всадники. Виллис чуть не подпрыгнул от радости, увидев знакомую форму гвардейцев. С ними были ещё люди, похоже, агенты Тайного Патруля — прищурившись, Виллис разглядел серебряные нашивки на плечах. Мальчик безуспешно высматривал среди въезжающих в ворота людей отца или, хотя бы, дядю, но отсутствие белого мундира сразу бросалось в глаза. Минутная радость сменилась тревогой. Почему к ним приехали военные? Где отец? Что случилось в столице?       Эдди подбежал с книгой и, тоже посмотрев в окно, радостно воскликнул: — Папа приехал?! — Нет, — покачал головой Виллис. Принц соскользнул с подоконника. — Беги к Рози и Карлену и никуда от них не уходи, — велел он. — А ты? — Я скоро приду и почитаю тебе, — взъерошив братишке волосы, фальшиво улыбнулся Виллис и выскользнул за дверь детской.       Военные были уже в усадьбе, Виллис ощущал слишком много чужой энергии, волновавшей отцовские барьеры. Принцесса Сандра вместе с компаньонкой вышла им навстречу. Виллис тихо добежал до лестницы и спрятался за вазой на лестничной площадке. Две девушки стояли напротив двадцати хмурых солдат. Ни одного знакомого лица. — Что привело вас сюда, господа? — сдержанно поинтересовалась принцесса. Один из гвардейцев вышел вперёд. — По приказу его императорского величества Рендела III Асторда ваш супруг кронпринц Зейрон Асторд задержан по подозрению в государственной измене. По распоряжению его императорского величества вам и вашим детям, принцам Крастской Империи, надлежит оставаться здесь и не покидать поместье кронпринца до дальнейших распоряжений. Мы прибыли, чтобы защищать вас и обыскать поместье на предмет улик или опровержений вины наследника. — Покажите приказ, — холодно потребовала принцесса. Гвардеец протянул ей запечатанный конверт.       Сандра вскрыла печать и, достав бумаги, пробежалась взглядом по написанному. Виллис замер в своём укрытии. Сердце бешено стучало в надежде услышать опровержение словам гвардейца. Это просто не укладывалось в голове. Разве такое возможно? Это точно какая-то ошибка! — Как следствие пришло к такому нелепому выводу? — требовательно спросила принцесса. Под её яростным взглядом мужчины стушевались. Гвардеец, передавший девушке приказ императора, неловко, словно оправдываясь, ответил: — Принц Аврелий дал показания, что делал всё по приказу его светлости, ваше высочество. Он дал чистосердечное признание под присягой. Видите ли… об этом, кхм, инциденте стало известно за рубежом. Император Астеллы, скажем так, пригрозил разрывом дипломатических отношений и торговых связей и даже намекнул на возможный… эм… конфликт между нашей страной и Астеллой, если не будут даны гарантии безопасности для принца Аврелия. И… подробности переговоров нам неизвестны, но его величество пообещал, что с принца снимут обвинения и переведут под домашний арест или даже освободят, если он сделает чистосердечное признание под присягой. Принца Аврелия перевели под домашний арест до конца следствия. Покои кронпринца Зейрона обыскали, его кабинет вскрыли и… в кабинете нашли… Вот, — под ледяным взглядом принцессы гвардеец окончательно растерялся. — Что нашли? — холодно спросила Сандра. — Яд… Которым был отравлен герцог Дженос, — тихо ответил гвардеец. — Очевидно же, что его подбросили моему мужу, — процедила принцесса. — У Зейрона не было и нет никаких мотивов убивать бывшего канцлера и своего дядю. Чем вы в своём Тайном Патруле и гвардии занимаетесь?       Гвардейцы как-то виновато молчали, а один из агентов Тайного Патруля вышел вперёд. — Извините, ваше высочество, но у нас приказ и…       Сандра разорвала бумагу. — Прекрасно. Обыскивайте дом, если хотите. И только посмейте напугать или потревожить детей, я не посмотрю ни ни какие приказы. Я Сандра Асторд, принцесса Руна и законная супруга наследника Крастской Империи. Никто кроме отца и мужа не вправе указывать, где мне находиться и что делать.       Агенты Тайного Патруля, переглянувшись, двинулись к ней. Сердце наблюдавшего с лестничной площадки Виллиса сжалось от ужаса, но он не мог заставить оцепеневшее тело даже сдвинуться с места, чтобы защитить мать. — Посмеете тронуть меня? — шагнула навстречу солдатам Сандра. Мужчины неуверенно остановились. — У нас приказ, ваше высочество, — как-то безнадёжно выдал один из гвардейцев. — Я всё сказала, — отрезала принцесса. — Можете обыскать усадьбу, но посмеете хотя бы прикоснуться ко мне или моим детям и вы пожалеете.

***

      С приходом осени в Юлазиане зарядили дожди. Небо затянуло низкими серыми тучами. Светский сезон, на самом деле закончившийся ещё в день смерти герцога Дженоса, теперь закончился официально и погода в столице вполне соответствовала общему настроению.       До сих пор толком не проснувшись, хотя стрелки часов уже приближались к одиннадцати, Арон завтракал с супругой, привычно читая утренние газеты. Про арест Аврелия так нигде и не написали, даже в якобы «независимых» газетах. Видимо, друзьям Аврелия также невыгодно трубить об этом, как и дворцу. Или приберегли новость на потом? Юноша сильно сомневался, что газетчикам, неважно к какой партии они относились или не относились, неизвестно о происходящем во дворце. Уж точно не после скандала в посольстве Астеллы, о котором не посплетничал только ленивый — на Мелису в этом плане можно было положиться, она всегда знала, о чём говорят в салонах. Арон каждые две недели покупал ей новый гардероб, чтобы она могла по нескольку раз в день выходить в новых платьях и шляпках, устраивая парад по салонам или принимая гостей у себя, заодно узнавая о чем говорит высший свет. И говорил он последние два месяца в основном о принце Аврелии. А недавние угрозы Эрииля, всколыхнувшие всё околополитическое общество, снова подогрели интерес к принцу. План Зейрона удался — император несколько подостыл в своих обещаниях, да и по прошествии времени, кажется, всё больше успокаивался, не торопил следствие и, похоже, только теперь оно пойдёт нормально. Появилась надежда, что отыщут если не всех заговорщиков, то хотя бы часть. На месте руководства Тайного Патруля Арон бы обратил внимание на спонсоров «независимых» газет, которые в ином случае ни за что бы не упустили шанс облить правительство грязью и всполошить широкие массы жуткими теориями. Но отчего-то именно в этот раз все рупоры оппозиции предпочли не проводить никаких своих расследований, не искать «экспертов» и вообще отмалчиваться. Возможно, им пригрозили сверху, но Арон придерживался иного мнения. Как говорится, было бы желание. Он уже видел раньше редакции-однодневки, видел агитаторов на улицах, видел расклеенные повсюду листовки, которые печатали неизвестно где.              Жесткой правовой основы для борьбы со всей этой шушерой не было, поскольку не было и острой необходимости. У каждой партии в правительстве имелись свои инструменты агитации, как и у неправительственных партий. Их вечное соперничество между собой нисколько не мешало Астордам, бывшим выше партийных разборок. Пока ни одна партия не могла посягнуть на власть правящей династии и её ближайшего окружения, корону полностью устраивало нынешнее положение дел. Более того, чем больше появлялось партий, тем крепче и устойчивее становились позиции Астордов. Главное, чтобы никто не призывал упразднить монархию или сменить династию, а газеты в своих разоблачительных статьях громили кого угодно, но не трогали императорскую семью.       И всё-таки отсутствие хоть какой-то заметки настораживало. Арону казалось, что он видит две реальности. В одной жил он сам и видел все проблемы и настоящее положение дел, другую создавали газеты для рядового читателя. В той реальности тоже были проблемы, но другие, отвлечённые.       Арон допивал кофе, когда почувствовал, что барьеры дворца кто-то пересёк. Кто-то в количестве дюжины магов. Тревога кольнула сердце. Это не его гвардейцы. — Кто-то приехал в гости? Так рано? — удивилась Мелиса, посмотрев в окно. — Но я никого не звала. Ты ждешь кого-то? Не знаю этот экипаж, какой-то… странный. — Нет, не звал, — ответил Арон, глядя как люди с нашивками Тайного Патруля и гвардейцы бесцеремонно отталкивают его домашнюю стражу с дороги. — Сиди здесь и не высовывайся, — велел он девушке, а сам быстрым шагом пошёл вниз встречать «гостей».       К тому времени как он спустился в холл, гвардейцы и агенты Тайного Патруля уже вошли внутрь. — По какому праву, вы… — скрестив руки на груди, начал было Арон. — Вот ордер на ваш арест, ваше сиятельство, — заявил один из гвардейцев, достав из внутреннего кармана документ. — Просим не оказывать сопротивления и проследовать за нами в штаб Тайного Патруля. — Государственная измена?.. — чувствуя, как холодеют конечности, переспросил Арон, прочитав приказ. — Протяните ваши руки, — достав нефрановые наручники, велел гвардеец.       Если бы среди пришедших его арестовать не было ни одного знакомого лица, Арон решил бы, что это самозванцы, как тогда с покушением на Зейрона. Но перед ним стояли знакомые гвардейцы, а в приказе об аресте стояли знакомая печать и знакомая подпись императора.

***

— Деньги? Письмо? — тихо перечислила Сандра. Элен кивнула и похлопала себя по груди.       Конверт с письмом для короля Руна, отца её высочества, был надежно вшит в корсет девушки. Кошелёк с деньгами спрятан во внутреннем кармане плаща. Главное, пересечь границу империи. — Возьми и это, — снимая с пальца кольцо с изумрудом, сказала принцесса. — Покажешь королю. Так он скорее тебе поверит. И избегай главных трактов. — Я взяла карту, ваше высочество, — успокоила её компаньонка. — Хорошо, — выдохнула Сандра. — Я провожу тебя до калитки. — Не слишком ли опасно? — забеспокоилась Элен. — Я хочу проводить тебя, — ответила принцесса и, поправив застёжку на плаще подруги, пошла по тёмному коридору для слуг первой. Зажигать свет и создавать даже малейшие всполохи магии в доме полном военных они не решились, поэтому идти пришлось почти наощупь.       Прошло почти две недели с известия об аресте Зейрона, Сандра больше не могла сидеть сложа руки. Ей и её слугам запретили покидать поместье, исключением стал старик-привратник, который теперь ездил за продуктами. А вместо него у ворот попарно дежурили гвардейцы. Единственной оставшейся у обитателей усадьбы связью с миром были газеты, которые привозил старик Джон. Их забирала Элен — Сандре не дозволялось контактировать с привратником. Да и Элен забирала газеты и покупки для принцессы под присмотром гвардейцев. Однако девушке удалось незаметно сунуть в карман Джону записку от её высочества. А потом также незаметно получить ответ.       Газеты стали не только прикрытием для их задумки, но и стимулом для решительных действий. Из газет Сандра узнала об аресте своего деверя Арона, о прокатившейся по стране волне арестов друзей мужа. Вилмары, Элгары, даже Ютаны, Лютвены и Рафтколь, приходившиеся Астордам родственниками, задержаны. Кому-то вроде Эштфильдов, Вейнов и Шерен удалось бежать заграницу. Каждая новая газета пестрела заголовками с известными фамилиями, и сердце Сандры разрывалось при виде имён друзей её мужа, её друзей.       Об аресте самого Зейрона долго молчали. Принцесса полагала, что об этом, как и об аресте Аврелия, вообще не будут писать, но несколько дней назад в «Столичном вестнике» вышло официальное заявление правительства о задержании кронпринца. Это могло означать только одно — во дворце не сомневаются в его вине, и скоро правительство начнёт подготавливать общественность. Уже начало.       Находясь в поместье, Сандра ничего не могла сделать, но у неё был отец. Пусть король Руна не так могущественен, как император Астеллы, но и у него достаточно веса, чтобы повлиять на решение его величества.       С того дня, как Сандра узнала об аресте мужа, её мучала тошнота по утрам. Она полагала, что это от нервов, но вчера вечером, принимая ванну, девушка заметила, что её живот немного округлился. Сандра не сразу вспомнила, когда у неё в последний раз была лунная кровь. А ведь выходило, что регул не было уже больше трёх месяцев! За всеми тревогами и волнениями они пролетели так быстро, что Сандра даже не заметила. Что ж, главное, чтобы к рождению малыша Зейрон вышел на свободу. Отчего-то Сандра была уверена, что в этот раз у них родится долгожданная дочь. — Берегите себя, — остановившись у калитки, улыбнулась Элен. Принцесса, всхлипнув, обняла подругу. — Будь осторожна, — шепнула она и поцеловала Элен на прощание.       В десяти ярдах от калитки начинался лес. В тени деревьев тихо всхрапнул дожидавшийся беглянку конь, которого, как они и условились, сумел незаметно провести Джон. — Он уже здесь. Беги, — отпуская подругу, улыбнулась Сандра. — До свидания, ваше высочество, — напоследок сжав ладонь принцессы, улыбнулась в ответ Элен и скользнула за калитку.       Сандра дождалась, пока Элен отвяжет коня, взберётся на седло и, тихонько ударив скакуна по бокам каблучками башмаков, повернёт коня в лес, чтобы выехать на дорогу как можно дальше от усадьбы. Лишь когда едва различимый в темноте силуэт подруги окончательно растворился во мраке леса, Сандра закрыла калитку. Теперь оставалось только ждать. Но в груди потеплело. С этой минуты для них зажглась надежда. Улыбнувшись своим мыслям, принцесса под покровом ночи вернулась в дом.

***

      Кожа на запястьях стёрлась от наручников. Местами до крови. С Арона их практически не снимали. Первые несколько суток даже на ночь. Теперь хотя бы спать он мог с относительным удобством, ненадолго проваливаясь в забытьё без снов, чтобы на следующий день вновь оказаться перед следователем на допросе. Он уже устал отвечать на одни и те же вопросы, но, видимо, на то и был расчёт. — Для какой цели вы собрали военный отряд? — спросил следователь. Этот вопрос Арону задавали каждый день. — В сотый раз говорю — это была личная охрана его светлости, только и всего, — закатил глаза Арон. Сейчас ему в очередной раз скажут про императорскую гвардию, на что Арон снова напомнит ворчание императора на нехватку охраны. Арон ещё до допросов продумал все безопасные ответы и отходить от них не намеревался, сколько бы его не допрашивали. — А вот у нас несколько иные сведения, — листая папку, заметил следователь. Арон скептично изогнул бровь. Неужели что-то новенькое в этом однообразии. — Вы, господин Асторд-Эсслинг, — оставив бумаги и сложив ладони домиком перед собой, начал следователь, — планировали нападение со своим отрядом на штаб Тайного Патруля, вербовали сторонников в императорской гвардии, на флоте и в армии.       Арон очень надеялся, что сумел сохранить лицо невозмутимым, хотя сердце застучало быстрее. Кто его сдал? Мелиса не знала, о чём они говорили в их штабе. Неужели кто-то из его отряда? Верить в предательство не хотелось, но иных объяснений не находилось… Кто это мог быть? — Вам нечего сказать, ваше сиятельство? — как-то ехидно улыбнулся следователь. Арон промолчал. Не зная, сколько известно следователю, он мог сделать только хуже, начав оправдываться. Лучше всё отрицать… Проклятье!       Следователь, тем временем, продолжил. — Вы вправе молчать. Всё, что касается вас, нам уже известно, поэтому, скорее всего, это наша с вами последняя встреча. Больше до суда вас не станут беспокоить. Впрочем, можете сильно не переживать. Думаю, суд будет мягок к вам, всё-таки вы ещё несовершеннолетний, да ещё и находились под влиянием кронпринца, куда более старшего и опытного нежели вы… — Неправда! — подскочив на месте, воскликнул Арон. Стражники у двери тут же оказались рядом и силой усадили его на место. — Зейрон здесь не при чём! Я действовал по собственной воле! Он даже ничего не знал!       Юноша прикусил язык слишком поздно, лишь когда увидел торжествующий взгляд следователя. Его развели, как ребёнка. — А теперь подробнее, — кивнув секретарю, дружелюбно улыбнулся следователь.

***

      Листва хрустела под копытами лошади. Почти вслепую отъехав от усадьбы, Элен рискнула зажечь магический шарик, иначе конь мог в темноте запнуться о корень или, провалившись в какую-нибудь нору, сломать ногу. Поэтому и приходилось вести коня шагом.       Тусклое сияние магической сферы почти не рассеивало тьму леса, наоборот, стало ещё страшнее. Темнота за пределами островка света стала плотнее, со всех сторон девушку окружал непроглядный мрак. Сердце часто стучало в ушах. Элен вздрагивала от каждого шороха. Хотелось немедленно развернуться назад, к свету и теплу усадьбы. Никогда ещё полуголый осенний лес не казался ей таким жутким.       Элен крепче сжала поводья. Она должна ехать вперёд. Ради своей госпожи, нет, ради своей подруги. Её высочеству больше не на кого надеяться. Девушка повернула коня налево. Теперь уже можно выезжать на дорогу, она достаточно далеко от усадьбы. А на дороге будет не так страшно. Ветер постепенно разгонял облака и всё чаще сквозь них выглядывала полная луна. В лесу стало заметно светлее, на дороге и вовсе можно будет погасить магический шарик. Элен улыбнулась. Должно быть, боги видят, что ей нужна помощь. Как только она выполнит свою миссию, нужно обязательно сходить в храм и зажечь благовония в благодарность.       При мысли, что она не одна, девушка немного успокоилась и, чтобы не слышать пугающую тишину вокруг, тихо запела. На ум пришла колыбельная, которую Рози напевала принцам перед сном. — Пастушка-Луна, вся в заботах она, — едва слышно напевала себе под нос Элен. — Гляди, не зевай, звёзды пересчитай.       Конь всхрапнул, дёрнулся. — Тише-тише, — похлопав его по шее, попыталась успокоить жеребца девушка. Но тот вдруг попятился. Элен потянула поводья и конь встал на дыбы, скидывая её на землю. Вскрикнув, Элен упала на листву. Освободившийся от наездницы конь развернулся назад и отбежал. — Стой! — тяжело поднимаясь на ноги, позвала девушка. Что напугало его? Убедившись, что дальше конь убегать не собирается, Элен быстро огляделась, сама не зная, чего боялась больше — что-то увидеть или не увидеть. Взгляд задержался на чём-то лежащем неподалёку, как раз там, куда она только что ехала, почти у дороги. Сглотнув и запустив перед собой ещё пару магических шариков, Элен осторожно приблизилась. За несколько шагов она поняла: перед ней труп.       Сердце гулко забилось в ушах. Пересиливая себя, девушка, чуть не плача от страха, на ватных ногах подошла ближе и склонилась над телом, подсвечивая себе световыми сферами. Это был старик Джон, их привратник.       Прижав ладонь к губам, Элен резко отпрянула и шагнула назад. За спиной заржал конь. Где-то хрустнула ветка. Надо немедленно вернуться и рассказать обо всём принцессе! Элен торопливо отступала назад и, развернувшись на месте, чуть не врезалась в человека. Лунный свет блеснул на серебряной нашивке Тайного Патруля. — Далеко собралась? — поинтересовался мужчина. Из темноты леса вышли ещё трое. Горло девушки сжало от ужаса. — Пожалуйста… — прошептала она.       Тускло сверкнуло лезвие кинжала. Кровь закипела на губах девушки, и палая листва приняла её тело в свои холодные объятья.

***

      С одной стороны Сандра обрадовалась, когда узнала, что император приказал привезти её во дворец — там она могла добиться встречи с супругом, а с другой — это означало, что придётся на некоторое время расстаться с детьми. Все слуги оставались в усадьбе и теперь принцесса как никогда скучала по неизменно сопровождавшей её камеристке. Как там Элен? По расчётам девушки, её подруга уже должна была быть где-то недалеко от Белого Озера, возможно, в Санмаре или даже Коворте. Сандра надеялась, что оказавшись вдалеке от Юлазиана, подруга как следует отдохнёт в одном из приозёрных городов перед дальней дорогой в Рун.       Дороги к западу от Юлазиана были спокойными, поэтому Сандра не слишком волновалась. С какими-нибудь настырными проходимцами Элен справится, а бандитов в тех краях давно не водилось.       С детьми Сандра прощалась быстро, и чтобы самой не заплакать, и чтобы сыновья не почувствовали, что что-то не так. Только с Виллиса взяла обещание присматривать за младшими. Виллис серьёзно кивнул и так по-взрослому посмотрел на неё, что принцессе стало ещё тяжелее. Почему дети растут так быстро?       Разместившись в карете, Сандра украдкой огладила живот и бросила прощальный взгляд на родную усадьбу. Виллис уже сидел на своём любимом подоконнике. Рядом с ним Эдди махал ручкой и, похоже, всё-таки ревел. За спинами детей девушка разглядела силуэт Рози. Что ж, ей придётся нелегко, пока принцесса отсутствует, но Сандра не сомневалась, что Рози справится.       Карета тронулась, и девушка постаралась отбросить мрачные мысли. Она поклялась себе и своей ещё нерождённой дочери, что вернётся домой вместе с Зейроном, не будь она Сандрой, принцессой Руна и супругой наследника Крастской Империи.

***

      Виллис вместе с Кардиилом сидел рядом с матерью, наблюдая, как маленький Карлен ползает по ковру вокруг сидевшей с ним няни. — Уже через год будет играть с вами, — пообещала мать. Виллис с сомнением посмотрел на мелкого, но спорить не стал. Маме виднее.       В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Двое агентов Тайного Патруля. Этих Виллис ещё не видел. Должно быть, приехали только что. — Ваше высочество, — обратился к принцессе один из вошедших. — Его величество желает видеть вас во дворце. Сегодня же. Собирайтесь. — А дети? — спросила принцесса. — Дети останутся здесь. Вместе со всеми слугами. Нам приказано доставить во дворец только вас.       Виллис тревожно обернулся на мать. Та поджала губы, но почти сразу кивнула. — Мама, ты надолго? — встрепенулся Эдди. — Нет, малыш, — улыбнулась Сандра и, обернувшись к незваным гостям, приказала. — Ждите меня внизу. И подготовьте экипаж.       Военные коротко поклонились и удалились, а принцесса с помощью личной горничной пошла собирать вещи, велев детям оставаться с няней. Терпения Виллиса хватило на десять минут, после чего он, пользуясь отвлечённостью Рози на Карлена, шмыгнул за дверь и побежал к родительской спальне. — Матушка? — заглянул в комнату принц. Сандра обернулась, попросила горничную оставить их, подошла к сыну и опустилась на колени перед ним. — Послушай меня, Виллис. Некоторое время тебе с братьями придётся пожить без меня, — серьёзно сказала принцесса. — Матушка? — голос мальчика дрогнул. — Молчи. Молчи и делай, что велят. Будь послушным и вежливым. Кто бы что ни говорил тебе об отце или обо мне, не спорь. Слышишь меня? Пообещай. — Но… матушка… — Пообещай, — потребовала мать. — Обещаю… — кивнув, всхлипнул Виллис. — Пока нас нет, делай всё, что тебе скажут. Говори то, что скажут. И присматривай за братьями, — Сандра улыбнулась и крепко обняла сына. — Тебе могут говорить плохие вещи про нас с отцом. Не спорь. Не спорь и не защищай нас. Можешь не соглашаться, но не спорь. — Я не смогу! — Я сказала, не спорь, — заглядывая сыну в глаза, повторила девушка. — Но… — Виллис? — Хорошо, — принц шмыгнул носом. — Я хочу поехать с тобой. — Нельзя, Вил. Ты должен остаться со своими братьями. Пообещай, что будешь помогать Рози присматривать за ними. Ты теперь здесь самый старший, — Сандра взъерошила сыну волосы. — Обещаю, — серьёзно кивнул Виллис. Девушка улыбнулась, крепко сжала сына в объятьях, насилу отпустив, встала и, шурша подолом платья, прошла к комоду. Достала из шкатулки отцовский перстень, подаренный бывшим императором Зейроном и протянула принцу. — Сам вернёшь отцу, когда мы вернёмся. А пока пусть хранится у тебя, — Сандра подмигнула сыну и, напоследок огладив его лицо, вышла из комнаты.

***

      Каблучки стучали по каменному полу коридора. От влажных стен тянуло холодом, но Сандра бесстрашно шагала вслед за тюремным стражником. Разве что не поторапливала его, чтобы шевелился быстрее.       На уговоры императора ушли две недели и только сегодня его величество позволил принцессе увидеться с мужем. Решающим аргументом стали именины кронпринца. Зейрону исполнялось двадцать шесть. Вместо бала и торжества с друзьями, он отмечал день рождения в темнице. Поэтому Сандре было так важно непременно попасть к мужу именно сегодня. Хоть немного скрасить его одиночество. А подарком станет… их будущая дочь.       Стражник звякнул ключами и открыл дверь. — У вас час, — бросил он, пропуская принцессу внутрь. Девушка вошла в камеру с единственным узким почти не дававшим света окошком под потолком. Однако, в камере стояли высокие подсвечники, поэтому было довольно светло. Первое, что ощутила принцесса — это резкое замедление тока энергии в энергетических каналах, оно и неудивительно, в стенах камеры наверняка подавляющие магию барьеры.       Зейрон сидел с ногами на кушетке, на коленях лежала книга, которую он, увидев супругу, немедленно отложил, вставая. Сандра бросилась навстречу. Несколько быстрых шагов и она оказалась в объятьях крепких рук, прижимаясь щекой к груди любимого.       Глаза защипало. Они не виделись почти два месяца, а казалось — целую вечность. С трудом заставив себя отпустить мужа, Сандра чуть отодвинулась, посмотрела на него снизу вверх, нежно огладила родное лицо — Зейрон тут же перехватил её ладонь и поцеловал. — Я скучал, — шепнул он. — Как ты?       Терпеть больше не было ни сил, ни желания… Сандра прижалась к мужу, цепляясь ладонями за его спину, всхлипнула, обняла крепко-крепко, словно желая стать с ним одним целым, так, чтобы никто больше не разлучил их, чтобы навсегда спрятаться в его объятьях. Больше не нужно быть сильной и гордой, только не с ним. По щекам текли слёзы. Напряжение, копившееся последние недели, отпустило, схлынуло, выливаясь вместе с горячими слезами. Зейрон обнимал её, нежно гладил волосы, ласково целовал в висок, без слов понимая её страхи и боль.       Выплакавшись, девушка вспомнила о времени, а ведь ей так много нужно рассказать мужу! Она мягко отстранилась, достала платок, промокнула глаза и, вновь посмотрев на мужа, в глазах которого читалось беспокойство и сожаление, улыбнулась. — Я в порядке. Просто… тоже скучала.       Зейрон ответил ей улыбкой и, приобняв за плечи, повёл к кушетке. Справившись с первыми эмоциями, Сандра осмотрелась. Приличный вид супруга она, к собственному облегчению, отметила сразу. На нём была чистая одежда — плотная белая рубашка и светлые брюки — сам он был причёсан и побрит, значит в элементарных нуждах ему не отказывали. Кроме залегших теней под глазами ничто не выдавало в нём заключённого. Да что уж там, на работе он, порой, выглядел более измученным.       В камере было тепло и сухо. Принцесса только теперь заметила небольшой камин у противоположной стены — правда, сейчас в нём только тлели угли — и жаровню возле кушетки. Под окошком стояли стол с табуретом. На столе жестяной поднос с пустой, но ещё не мытой посудой. Видимо, Сандра пришла сразу после обеда и посуду ещё не забрали. В углу между стеной с дверью и стеной с камином стояла деревянная ширма, видимо, прикрывающая от взора уборную. Что ж, могло быть и хуже. Сандра пощупала тонкое шерстяное одеяло, нахмурилась, проверила подушку. Кушетка, на её взгляд, была слишком жёсткой, а матрас тонким. Наблюдавший за её исследованиями кронпринц тихо рассмеялся. — Не мёрзну, сплю нормально, кормят хорошо, — предвосхищая вопросы жены, ответил он. Сандра выдохнула. Бросив взгляд на поднос, Зейрон уточнил: — Сегодня, видимо в честь праздника, особенно расстарались. — Чуть не забыла! — едва не подскочив на месте, ахнула принцесса. — С днём рождения!       Зейрон улыбнулся. — Твоё присутствие само по себе лучшее поздравление и лучший подарок. — О, я могу поспорить. Есть кое-что получше, — с хитрой улыбкой заметила Сандра. Зейрон изумлённо вскинул бровь. Девушка молча взяла ладонь и положила на свой уже заметно выпирающий живот. Теперь она специально носила платья свободного кроя, чтобы не выдать беременность раньше времени. Глаза Зейрона удивлённо расширились. — Неужели… — Я почти уверена, что это дочь. Поэтому нам нужно придумать, как… — договорить девушке не дали. Зейрон притянул её к себе и, обняв, поцеловал. — Кэриад, — оторвавшись от губ супруги, ответил Зейрон. — Кэриад Асторд. — «Любовь», — улыбнулась Сандра. Так переводилось «кэриад» с рунского, её родного языка. — Я выйду отсюда до того, как Кэри родится, — пообещал кронпринц. — Куда ты денешься, — усмехнулась Сандра.             Не хотелось так внезапно переводить тему с радостных новостей на безрадостные, но время поджимало. Девушка вздохнула. — Мне удалось кое-что узнать во дворце. — Вас перевезли в столицу? — нахмурился Зейрон. — Только меня. Дети со слугами в усадьбе, — ответила принцесса. Похоже, Зейрона это не слишком обнадёживало. — С ними всё будет в порядке, — поспешила успокоить его Сандра. — Сейчас следует подумать о тебе. Арона и остальных, кто не успел бежать, арестовали. — Я подозревал, что так будет, — Зейрон тяжело вздохнул. — Это не всё. Через надёжных людей мне удалось кое что узнать. Я перепроверила это, поэтому, боюсь, это правда. Даже Мелиса, узнав от отца, подтвердила. Бедняжка сама не своя после ареста Арона. — Она действительно очень хорошая девушка… Так что ты узнала? — Будет закрытый суд. Тебя обвинят в организации заговора против его величества и в убийстве бывшего канцлера. — Что за чушь? — Зейрон устало потёр переносицу. — Тебя не допрашивали? — Один раз, в самом начале. Подозреваю, за меня возьмутся, когда выпытают всё, что нужно у остальных. Интересно, для чего я, по их мнению, убил дядю Джереми? Чтобы выстрелить себе в ногу? — Чтобы обвинить в его смерти герцога Варагата и сместить нынешнего канцлера, — развела ладонями Сандра. — Проще было бы отравить самого Варагата, — усмехнулся Зейрон. — Твой план заключался в том, чтобы планомерно истребить всех, кто пользуется доверием императора, лишив его опоры, а затем спокойно сместить его с трона. — Какой я, оказывается, коварный, — хохотнул кронпринц. Сандра возмущённо толкнула его в плечо. — Было бы смешно, если бы император в это не верил. — А для чего я впутал в это дело Аврелия они уже выяснили? — весело поинтересовался Зейрон. — Кстати, насчёт него что-то ещё выяснилось? — Да, мне удалось поговорить с ним. Немного. Он сказал, что не убивал герцога Дженоса и вообще не был у него ночью. — Ну, в этом я и не сомневался. — Сказал, что приезжал к нему в гости днём, за день до смерти. От этого и следы энергии во дворце герцога. Слуги подтвердили, что он несколько раз приезжал к дяде в гости справиться о здоровье. На вопрос, почему он сказал, что действовал по твоей указке, он мне так и не ответил. Странный, конечно, твой братец. — Он ещё ребёнок. Что заставили сказать, то и сказал. Уверен, его запугали и он сам не понимает, что происходит и во что он вляпался. Я не об этом спрашивал. К нему у следствия больше вопросов нет? — Нет. Он до сих пор под домашним арестом, но, не считая этого, о нём все как будто забыли. — Хорошо, — удовлетворённо кивнул Зейрон. — А про Арона не слышно? Мелисе позволили с ним увидеться? — Нет, — покачала головой принцесса. — Но она не отчаивается. Каждый день ездит к отцу. Вчера герцог Эсслинг пообещал ей, что Арона освободят после суда и вернут ей живым и невредимым. — Что бы мы без вас делали, — с явным облегчением улыбнулся Зейрон. — Постоянно влипали бы в неприятности. Хартуэлла и Деймона тоже задержали, но они под домашним арестом. А вот адмирал Каррол в темнице. Теперь он бывший адмирал. Какого-то полковника тоже арестовали, не помню имя. Из наших — почти всех. — Ты говорила, кто-то успел бежать? — Да. Эштфильды, Вейны и Шерен успели уехать. Адриан помог Эштфильдам устроиться в Эстере. Мне об этом Мэри сказала, она переписывается с братом. И остальным Адриан обещал помочь. Аделин вместе с мужем тоже уехала заграницу. Аделин не хотела, но герцог Галои настоял и увёз её с детьми. Маркиз Эгберт тоже хотел увезти Мэри. Но я думаю, подальше от её поклонников, нежели от неприятностей, — усмехнулась Сандра. — Мэри не согласилась. Сказала, её место здесь. Честно говоря, не ожидала от неё такой силы духа. — Ты недооцениваешь моих кузин, — улыбнулся Зейрон. — А Мэри всегда была боевой. Наверное, в ней сильнее всего сказалась кунгусская кровь их матери. — Да, я слышала, что их мать, кажется, полукровка. — Верно. Адриан, Эмиль и Мэри унаследовали её синие глаза. В остальном, астордская кровь взяла вверх, — усмехнулся кронпринц. — Мэри действительно помогает. Пока все аристократы прячутся и помалкивают, она открыто говорит в своём салоне о творящемся беспределе, — поделилась принцесса. — Это она зря, — вздохнул Зейрон. — При случае, предостереги её. — Я пыталась, но Мэри слишком упряма, — пожала плечами Сандра. — Впрочем, у меня есть и хорошие новости. Мне удалось отправить письмо отцу. Ещё когда я была в усадьбе. Элен уже должна была достигнуть границы Руна, скоро отец вмешается. — Не хотелось бы его впутывать, однако, если он добьётся твоего освобождения, пообещай мне, что уедешь. — Нет. Я не оставлю тебя и детей.       Зейрон вздохнул. — Детей никто не тронет. Но на тебя могут давить. Или использовать тебя, чтобы давить на меня. — Хочешь сказать, я стану обузой? — Нет. Нет, конечно. Просто из всех нас ты в самом уязвимом положении. Со мной ничего не сделают. При самом худшем раскладе император лишит меня прав на престол и сошлёт куда-нибудь. Однако, если в этой стране ещё существует закон, то он на моей стороне. Нужно добиться, чтобы суд был открытым.       Сандра кивнула. — Пусть меня допрашивают с менталистами при свидетелях. Я чист перед императором и законом. Если мне хотят поставить в вину наши собрания, то его величество ждёт разочарование, когда он узнает, что речь на них шла не о нём, а о его продажных друзьях. Надо было и его как-нибудь к нам пригласить, — усмехнулся кронпринц и, словно поперхнувшись, закашлялся.       Сандра похлопала мужу по спине. — Точно не замёрз? — обеспокоенно спросила она. — Странно… горло запершило, — потирая шею, просипел Зейрон. Принцесса подошла к столу, где стоял графин с водой и, наполнив стакан, вернулась к кушетке. Зейрон залпом осушил кружку. — Кажется, полегче. Спасибо. — Здесь окно без стекла. Видимо, продуло. Я скажу его величеству, чтобы подобрали камеру получше, — снова присаживаясь рядом с мужем, ответила девушка. — Лишишь меня свежего воздуха? — пошутил Зейрон. — Не стоит лишний раз беспокоить его величество. Обещаю, после суда мы всей семьёй поедем на море, в Кризу или Роттери. Можно даже на наш остров Рендел, ты ведь ещё не была там? — Не была, но хочу. — Там бесподобные закаты и белоснежные пляжи. Снимем дом подальше от курортов. Купим яхту. Возьмём с собой Алана, Элен, Эштфильдов, Арона с Мелисой, доктора Дюрана с его семьёй и на полгода забудем про Юлазиан. — На год, — возразила Сандра. — На меньшее я не согласна. — Хоть на два, — улыбнулся Зейрон. — Честно говоря, мне самому всё это надоело, — кронпринц снова закашлялся, но приступ почти сразу прекратился, и он чуть хрипло продолжил: — Если его величеству так невыносимо моё присутствие, я с удовольствием избавлю его от этой вынужденной необходимости видеть меня во дворце. — Нам понадобится большой дом, чтобы забрать всех, — заметила принцесса. Зейрон положил ладонь на её живот и улыбнулся: — Очень большой. — Будет ли такой вдали от курортов? — Построим, — пообещал кронпринц и, резко отпрянув, согнулся от кашля. — Кажется, ты всё-таки заболел… боги… — ахнула Сандра, когда муж отнял ладони ото рта. С пальцев стекала кровь.       Короткая передышка закончилась, Зейрона снова разобрал жуткий кашель. Сандра подлетела к двери и забарабанила по ней обеими руками. — Кто-нибудь! Сюда! Быстрее! Кто-нибудь! На помощь!       За её спиной Зейрон, задыхаясь, свалился на кушетку. Девушка обернулась, в ужасе глядя на скрученного в судороге мужа. Кровь заливала одеяло. — Кто-нибудь! Пожалуйста! На помощь! Кто-нибудь! — разбивая руки о железную дверь, со слезами на глазах кричала Сандра. Барьеры в стенах камеры, не позволяли применять магию, пока дверь, замыкавшая барьерную цепь, закрыта, поэтому Сандра не могла вынести её формулой. Не дождавшись ответа, она бросилась к кушетке, где Зейрон уже хрипел, не в силах вдохнуть. — Нет-нет-нет… пожалуйста…       Слёзы текли по щекам. Руки дрожали от ужаса. Сандра судорожно гладила лицо любимого, пыталась приподнять его, в слепой надежде, что это как-то облегчит кашель. — Кто-нибудь! Сюда! — снова закричала девушка. Вцепившись в Зейрона, она лихорадочно шептала: — Сейчас придут, помогут. Только держись. Милый, пожалуйста, держись, всё будет хорошо. Всё… Сейчас придут. Сейчас-сейчас…       Не в силах смотреть, как от удушья багровеет лицо Зейрона, Сандра вновь побежала к двери. — Откройте! Ради всех богов, откройте! Кто-нибудь! Позовите врача! Зейрон умирает! Кто-нибудь! Откройте! Пожалуйста… — обессиленно сползая на пол, но продолжая стучать в дверь, рыдала принцесса.       Зейрон на кушетке за её спиной уже сипел. Спотыкаясь о подол, Сандра встала и снова торопливо вернулась к нему. — Зейрон? — стоя на коленях перед кушеткой, тихо позвала девушка. — Зейрон… — шептала она, приподнимая голову мужа. Зейрон больше не дёргался и не хрипел. Он лежал, не шевелясь, словно всё прошло само собой. Его помутневший взор на миг встретился с её заплаканным неверящим взглядом, а затем чёрные глаза медленно закрылись. — Зейрон? — пачкаясь в крови, Сандра обняла лицо мужа. — Зейрон… скажи что-нибудь… Зейрон…       Она прильнула к груди кронпринца. На миг ей показалось, что она слышит сердцебиение, но это её сердце стучало в ушах. Она осторожно потормошила супруга, снова прислушалась и не услышала ничего. Ни ударов сердца, ни дыхания. Звенящая тишина оглушила её. — Зейрон… — оседая на пол, прошептала Сандра. Руки дрожали. Её трясло. Лицо мужа расплывалось за пеленой слёз. Это невозможно. Так не бывает. Не бывает…       Крик прорезал тишину тюремной камеры.

***

      Сандра не знала, сколько просидела на холодном полу перед телом мужа — несколько часов или несколько минут, когда за спиной щёлкнул замок и скрипнула, открываясь, дверь камеры. С безжизненным лицом она обернулась, чтобы взглянуть на вошедшего. В проёме двери стоял провожавший её сюда стражник, за его спиной оказались ещё люди, чьих лиц из-за пелены слёз Сандра не разглядела. — Время вышло. Вам пора уходить, — напомнил надсмотрщик. — Почему вы не пришли раньше? — сорванным до хрипоты голосом бесцветно спросила принцесса. Всё вокруг казалось каким-то ненастоящим, а собственный голос чужим. — Вам лучше уйти, — повторил стражник. — Вы… — Сандра осеклась, посмотрела на мужа и медленно перевела взгляд на поднос с грязной посудой на столе. — Это были вы…       Девушка, пошатываясь, встала. Развернулась к двери. — Кронпринц подавился. Это был несчастный случай. Вам стоит запомнить это, если вы хотите, чтобы никто из ваших детей не подавился следом, — усмехнулся стражник. А в следующий миг его плечо вспороло невидимое лезвие. Мужчина вывалился в коридор. Сандра, ускоряя шаг, вылетела из камеры.       Слепая горькая ярость сжигала её. Никто не успел понять, что произошло, как она обрушила шквал заклятий на стражников. Один упал замертво с перерезанным воздушным лезвием горлом. Мужчины, прикрываясь «щитами» отступали по коридору к выходу. Стены дрогнули. С потолка посыпалась крошка, а по коридору прокатилась огненная волна.       Убить. Убить их всех. До единого. Спутанные мысли вдруг обрели кристальную ясность. Не чувствуя напряжения в перегруженных энергетических каналах, Сандра посылала вперёд одну формулу за другой. Возводила перед собой «щиты», отражая болевые импульсы. По лестнице сверху прибежала подмога. Не к принцессе. Сандра холодно усмехнулась. Тем лучше. Нет нужды беспокоиться о случайных жертвах.       Зейрон не только сыновей учил сильнейшим техникам Астордов. В груди стало горячо. Так начиналась самая ужасающая формула императорской семьи. «Небесное пламя», призывающее огонь самой горячей звезды, зарождалось из пламени в сердце. Когда любой ценой стремишься защитить любимых. Или не желаешь ничего, кроме мести… Сандра медленно шагала по коридору. Её пламени хватит чтобы сжечь эту тюрьму, испепелить проклятый императорский дворец и отправить в огненную бездну весь этот проклятый город. Воздух раскалился. — Остановите её! — Это «Небесное пламя»! — Не может быть! — Остановите её!       Белый огонь охватил узкий коридор, плавя камень и железо. На губах Сандры мелькнула безумная улыбка. Она возведёт для Зейрона погребальный костёр, какой ещё никто не видел в этом мире.       Череда выстрелов, заглушив рёв пламени, прогремела в каменном коридоре. Сандра опустила взгляд. По платью на груди и животе расползались красные пятна. Кровь запузырилась на губах. Потоки энергии оборвались. Белое пламя погасло, а коридор затянуло дымом, приправленным запахом горелой плоти. Девушка покачнулась, заваливаясь набок. Упёрлась ладонью в раскалённую стену, вторую прижала к ране на животе. — Кэри…       Девушку снова качнуло. Придерживаясь за горячий камень стен, она медленно пошла обратно. Ладони покраснели от ожогов, но Сандра не ощущала боли. Не от ожогов. С каждым шагом боль в животе и груди усиливалась, в голове мутнело. Кровь, заполняя горло, текла по подбородку — Сандра даже не пыталась удержать её во рту. Перед глазами плыло. Кажется, она не могла вдохнуть. Шатаясь и задыхаясь, она почти наощупь дошла до открытой двери. На последнем рывке втащила себя в камеру и рухнула на пол. Взгляд на мгновение прояснился. Она посмотрела вперёд, туда, где на залитой кровью кушетке лежал Зейрон. Такой безмятежный. Словно всего лишь спал. «Мы просто уснём», — до странного умиротворённо подумала Сандра, закрывая глаза.       Перед внутренним взором проносились дни с их свадьбы. Рождение близнецов, первое слово Виллиса, первая улыбка Винса, первые шаги Эдди, первый смех Карлена. Зейрон носил её на руках. Кружил в танце. Они стояли вдвоём посреди замёрзшего сада, встречая рассвет в объятьях друг друга.       Тёплые волны щекотали ступни девушки. Она гуляла по кромке белоснежного пляжа. Умирающий закат горел в море, пылал в небесах, заливая морской простор золотом и кровью. Вил и Винс плескались у берега, Эдди учил Карлена строить песочный замок. Малышка Кэри сидела на плечах у отца. Зейрон, придерживая дочку одной рукой, второй взял холодную ладонь Сандры. Улыбнулся.       «Ты замёрзла. Идём домой».       Сандра улыбнулась в ответ. Отчего-то и впрямь стало холодно. Она бросила прощальный взгляд на полыхающую зарю и повернулась к любимым. — Идём.