И снилось ворону, что был он лисом

      Ощущение чакры просто зашкаливало. Казалось, стоит протянуть руку — и я дотронусь до этой тяжёлой, мощной энергии, висевшей в воздухе. Её оттеняла другая, даже более сильная, неукротимая, тоже знакомая, но мне безразличная.       — Изуна! — запрыгнув ко мне на ветку, Саске тряхнул меня за плечо. — Ты чего застыл?       Несколько раз поморгав, сбрасывая наваждение, я перевёл взгляд на друга.       — Я чувствую… — я сглотнул, — очень сильную чакру.       — Что-то не вовремя твои гены Узумаки проснулись, — проворчал он.       — Однако мальчик прав, — негромко заметила Югао. — В районе места боя господина Хокаге и Орочимару только что возникли два источника очень сильной чакры. Не знаю, кто это может быть.       Я знаю. Но не скажу.       — Наша миссия лежит в другом месте, — категорично сказал Итачи, повернувшись к нам; он вновь надел маску, и видеть я мог только его глаза, буквально впившиеся в меня. — Мы не должны останавливаться.       — Разумеется, капитан, — кивнула Югао, и команда продолжила путь.       На какой-то момент я замер — но затем лишь поудобнее перехватил Гаару и побежал вместе с товарищами, пусть безумно хотелось бросить всё, развернуться, рвануть в противоположную сторону. Мог ли я себе позволить подобное? Разумеется, нет: слишком рискованно, слишком… палевно. Тем более что происходило бы всё в присутствии внимательного и слишком умного Итачи, и без того следившего за мной с особой пристальностью. Да и потом, даже если бы меня не остановили, и я бы добрался до поля боя, увидел бы братцев Сенджу (если чувства меня не обманывают и эта чакра действительно их) — что дальше? Небось, Тобирама бы очень удивился, если б на него налетел совершенно незнакомый пацан с катаной наперевес и обвинениями в том, что он его убил. Глупо, до ужаса глупо.       Тварь в моём подсознании глухо зарычала.       «Тихо там, — мысленно бросил я, справедливо полагая, что буду услышан. — Иначе опять на порку к Итачи отправлю».       В ответ меня стеганула волна гнева и ярости, но я постарался абстрагироваться от неё, сосредоточиться на собственных мыслях и чувствах. Больше не позволю чёртову Лису взять моё тело под контроль.       — Капитан, — неожиданно подала голос Югао, замыкавшая колонну. — На два часа в пятистах метрах от нас находятся двенадцать генинов, и они сражаются. Среди них двое обладают чакрой Хьюга.       — Продолжайте движение, — распорядился Итачи. — Вы должны как можно скорее добраться до башни, я же проверю тех генинов. Изуна-кун пойдёт со мной.       — Что? — оторванный неожиданным заявлением от собственных мыслей, я удивлённо хлопнул глазами.       — Разумно ли это? — негромко спросила Югао, с сомнением поглядывая то на меня, то на Гаару.       — Джинчурики из Сунагакуре придёт в себя не раньше, чем через полчаса, — отчеканил Итачи. — Этого времени нам всем с лихвой хватит, чтобы оказаться в укрытии. Изуна-кун же сейчас должен находиться под моим присмотром, — добавил он чуть тише.       Я еле удержался от хмыканья. Отличная официальная версия, просто браво! Вот интересно, есть ли хоть доля вероятности, что Итачи в самом деле просто беспокоится о том, чтобы Кьюби вновь не принялся вырываться?..       — Я понесу Гаару, — подойдя ко мне, сказал Канкуро.       — Как угодно, — безразлично отозвался я, передавая кукловоду его товарища. Теперь мне стало практически полностью плевать на дальнейшую судьбу другого джинчурики: я всё ещё ощущал чакру давно мёртвого заклятого врага, Кьюби отошёл от первого шока после воздействия Шарингана и вновь начал рычать, Итачи требует от меня на какое-то время остаться с ним наедине… Сейчас действительно не до Гаары.       Пытаться оспорить решение капитана никто благоразумно не стал, и команда разделилась. Бесшумно следуя за Итачи, я ждал, когда он заговорит.       — Изуна-кун, — негромко произнёс он, не оборачиваясь, — когда всё это закончится, нам необходимо серьёзно поговорить.       Всё, кажись, у меня проблемы.       — Тебе стоит развивать сенсорные способности, — невозмутимо продолжил Итачи. — Надеюсь, мне удастся убедить Хокаге позволить тебе позаниматься с сенсорами из АНБУ.       — Полагаю, это имеет смысл, — согласился я, стараясь не выдать своё облегчение.       — Кроме того, тебе нужно начать своё обучение как джинчурики.       — Согласен с вами, Итачи-сан, — покладисто ответил я, всё ещё испытывая некоторую неловкость оттого, что накричал на него, словно маленький ребёнок.       Сцена, открывшаяся нам минутой позднее, заставила меня удивлённо вскинуть бровь. На шестёрку шиноби Скрытого Звука — троих давешних генинов с экзамена и троицу в стандартной униформе — я обратил очень мало внимания, привлечённый странной, казалось бы, нереальной картиной.       Неджи заслонял собой Хинату от врагов. Стоявшие чуть в стороне Киба и ребята из команды Гая, судя по лицам, тихо охреневали от такого поворота, и только Шино был как обычно невозмутим.       С врагами разобрались быстро, нам с Итачи даже почти вмешиваться не пришлось. Пока же Тен-Тен хитрыми узлами фиксировала приматывавшую шиноби Звука к дереву верёвку, я украдкой прислушивался к разговору Хьюга.       — Почему ты помог мне? — спросила Хината очень тихо, но, на удивление, без обычного смущённого лепетания.       — Потому что вы, Хината-сама, моя сестра, — ответил Неджи, как мне показалось, несколько скованно. — Мой долг, не только как члена побочной ветви, но и как брата, защищать вас.       Я довольно усмехнулся себе под нос. Похоже, моим словам всё-таки удалось достичь сердца этого зациклившегося на ненависти к главной ветви парня. Честно, даже не ожидал. Не ожидала этого, по всей видимости, и Хината; во всяком случае, выглядела она откровенно удивлённой, но всё же постаралась взять себя в руки.       — Неджи-нии-сан, я… — Хината запнулась, но всё-таки продолжила: — я давно хотела тебя попросить: не мог бы ты не обращаться ко мне на «вы»? Прошу тебя, хотя бы за пределами резиденции клана.       Несколько секунд Неджи внимательно разглядывал её лицо, а затем мелко кивнул. И тут на меня обрушился Киба.       — Изуна, ты тут откуда?! — удивился он, а сидевший на его голове Акамару бешено завилял хвостом.       — Из леса, откуда ж ещё? — я манерно медленно вернул катану в ножны.       — А что это за тип с тобой? — чуть понизив голос, поинтересовался Киба.       — О-о, — внушительно протянул я, украдкой поглядывая на Итачи, объяснявшего что-то прочим генинам. — Это не какой-то там «тип». Это о-го-го какой человек!..       — Нормально ответить не можешь? — буркнул Киба, вполуха слушая рассказ Итачи о текущем положении дел.       — Разумеется нет. Его личность — страшный секрет.       — Да ну тебя!       Как я понял, вопрос, кто же наш таинственный АНБУ, мучил всех шестерых генинов, пока мы добирались до башни (Итачи, естественно, представляться не счёл нужным, а я не дурак, чтобы раскрывать личность шиноби из спецотряда). В отличие от них, меня куда больше волновало другое: я до сих пор ощущал в относительной близости чакру братьев Сенджу. Кроме того, с той стороны, где осталось поле боя Хокаге, то и дело долетали волны чакры от различных техник, что заставляло меня непроизвольно ёжиться. Пока Тобирама и Хаширама разминаются, но если они начнут сражаться хотя бы даже в полсилы, эти жалкие несколько километров не спасут и башню разнесёт по камушкам.       На подступах к укрытию нам дорогу преградили было трое чунинов-экзаменаторов, но, увидев АНБУ, пропустили нас без единого вопроса: как видно, их предупредили о том, что мы появимся. В большом зале в центре башни, предназначенном, судя по всему, для проведения тренировочных боёв, было много народа. Генины из разных стран и раненые чунины сидели вперемешку на каменных плитах пола, а сновавшие туда-сюда медики оказывали нуждавшимся помощь. В этой толпе я различил команду Асумы, потрёпанную, но целую и невредимую. Ино уже что-то распрягала сидевшей рядом Сакуре, а Саске, прислонившись спиной к стене, прикрыл глаза, и было непонятно, спит он или думает. В стороне от прочих, на одной из галерей, выполнявших роль второго этажа, расположились наши знакомые из Песка. Недолго думая, приведённые нами с Итачи генины тоже разбрелись: Киба отвёл друзей в сторону и теперь громко настаивал, чтобы медик осмотрел Хинату, Неджи же вместе со своими товарищами устроился у стены и позволил Тен-Тен обработать свои мелкие раны, а Ли крутил головой по сторонам, выискивая знакомых.       Пока же я был занят наблюдениями, Итачи подозвал одного из работоспособных чунинов.       — Кто здесь за всё отвечает?       — Не особо понятно, — вполголоса отозвался тот, неуверенно косясь в мою сторону, но отсутствие реакции со стороны АНБУ дало ему понять, что при мне говорить можно. — Каждый делает, что может, но главенство на себя пока не взял никто.       — Где джонин, ответственный за второй этап экзамена?       — Анко-сан сейчас в медчасти, — чунин смутился и ещё больше понизил голос: — Я слышал, в лесу она столкнулась с Орочимару…       Коротко кивнув, Итачи развернулся и зашагал прочь. Бросив быстрый взгляд на друзей, я последовал за ним. Итачи на это не сказал ничего, так что я решил, что он не возражает против моей компании.       В отличие от меня капитан АНБУ явно знал, куда шёл: во всяком случае, поднявшись на два этажа выше и свернув в правый от лестницы коридор, мы услышали очень знакомый недовольный голос:       — А ну пустите меня! Там внизу дел столько, у меня нет времени тут лежать!       — Но, Анко-сан, — возмущённо возразил ей какой-то мужчина, — вы ранены и не восстановились до конца!..       — А мне плевать!       — Прошу прощения, — прервал спор заглянувший в комнату Итачи, — мне необходимо переговорить с Анко. Наедине.       Не прекращая недовольно ворчать, медик вышел и побрёл в сторону лестницы: собрался вниз посмотреть, не требуется ли его помощь там, раз пациентка от неё отказывается. Итачи же, наоборот, приблизился к кровати, на которой лежала, обмотанная бинтами и злая на весь свет, Анко. Поначалу она смотрела на АНБУ недружелюбно и с подозрением — но затем села так резко, что я от неожиданности вздрогнул.       — Какого драного биджу?! — воскликнула она, во все глаза уставившись на шиноби, так и не снявшего маску. — Итачи, мать твою, ты вообще нормальный?!       — Что тебя заставило усомниться в этом? — флегматично осведомился Итачи.       С полминуты Анко просто пялилась на него, хлопая ресницами, но потом издала хриплый обречённый вздох и махнула рукой.       — Чего объяснять, всё равно до твоей гениальной головы простые человеческие порывы не дойдут.       — Что с тобой произошло? — Итачи решил перевести тему и присел на край её кровати; я же остался тихонько стоять в дверях, прислонившись плечом к косяку.       — Напоролась на любимого учителя, — Анко поморщилась. — Козлина. Что он, что приятель его рыжий.       — Что говорят медики? — хотя Итачи и старался удерживать ровный и безэмоциональный тон, ему это на удивление не удавалось, и в голосе всё равно чувствовались беспокойство и забота.       — Волнуешься? — довольно едко, но скорее по привычке, поинтересовалась Анко.       — Разумеется.       Чуть приметно улыбнувшись с благодарностью пополам со странной грустью, Анко медленно протянула руку: осторожно сняла с лица Итачи маску АНБУ и положила её к себе на колени, а затем провела пальцами по его щеке. Проводив её движение взглядом, но не сопротивляясь, Итачи накрыл её руку своей и прижался лицом к ладони Анко, шумно втянул носом воздух. Но всё это длилось лишь пару мгновений; довольно быстро он отстранился, вновь заговорил деловым тоном:       — Внизу неразбериха. Чунины суетятся, АНБУ заняты в лесу отловом противников, и в твоё отсутствие принять руководство попросту некому.       — Намёк поняла, — Анко решительно поднялась с кровати и потянулась. — Возвращаюсь к работе, капитан.       — Только не перенапрягайся, — попросил Итачи, вновь надевая маску.       — Если свалитесь от изнеможения посреди зала, боевой дух это точно не поднимет никому, — прокомментировал я, не в силах сдержать улыбку. То, что поначалу казалось безумной идеей Шисуи, каким-то чудом превратилось в нечто большее, много большее. И я этому несказанно рад.       — Ты мне ещё повыступай! — прикрикнула на меня Анко, методично избавляясь от той части бинтов, которую считала ненужной. — Ты чего ходишь за Итачи хвостиком? А ну брысь обратно в зал!       — Понял-понял, ухожу, — со смехом отозвался я и поспешил ретироваться. Забавная она, эта Анко; идеальная противоположность Итачи.       Удивительно, но на подходах к залу я нос к носу столкнулся со злющей и явно жаждущей крови Сакурой.       — Тебя где носило?! — свой монолог она начала сразу с наезда. — Мы волновались! Уже решили, что какие-то проблемы с этим… с твоим зверем, и Итачи-сан поэтому тебя увёл, не дав даже подойти к нам!       — Вообще-то, это я за ним увязался, — осторожно вставил я. — Мы ходили проведать Анко-сан.       — Да мне побоку! — не понимаю, и чего она от моего объяснения больше завелась? — А ну быстро пошёл к Саске-куну! Он уже планы строит, как идти тебя выручать!       — В самом деле? — удивился я и тут же увернулся от мгновенно последовавшего подзатыльника. — Всё-всё, иду. Не злись, а то морщинки появятся.       — Цыц мне! — прикрикнула Сакура и, взяв меня за руку, силой потащила в зал. М-да, не завидую я тому, кто решится на ней жениться. Хотя, это однозначно будет очень храбрый парень.       Всё ещё сидевший, подперев собой стенку, Саске чуть приоткрыл глаза, когда мы подошли.       — Где ты был? — так, видимо, моих товарищей по команде заклинило.       — Подсматривал за нежной любовью на больничной койке между твоим братом и Анко-сан, — преспокойно отозвался я.       — Что?! — Саске, бедолага, от такого заявления чуть не поперхнулся воздухом.       — Уймись, шучу я, — друг смерил меня гневным взглядом, который я проигнорировал, глядя на одну из галерей. — Подождите меня немного, я сейчас вернусь.       — Куда ты? — подозрительно спросила Сакура.       — Нужно кое-что проверить, — бросил я через плечо и поднялся во временное убежище песчаников.       — Чего надо? — Канкуро встретил меня не особо приветливо, но злость его была какой-то усталой.       — И тебе привет, — откликнулся я. — И не стоит благодарить за помощь, нам было не трудно.       Канкуро хмыкнул и отвернулся.       — Спасибо, что помогли, — сказала мне Темари; хм, ну ладно, в этой команде хотя бы она знает о приличиях. — Только зачем?       — Видишь ли, в тот момент проснулась моя избирательно действующая доброта. Решил помочь, так сказать, несчастному созданию, — стал распрягать я, но затем посерьёзнел. — Хочу поговорить с ним.       — Я бы не советовала, — прошептала Темари, неуверенно поглядывая на сидевшего метрах в десяти от нас Гаару, отстранённо смотревшего перед собой. — Он после того, как пришёл в себя, ни слова не сказал… Не думаю, что сейчас подходящее время.       — Ничего, я попытаюсь, — не слушая дальнейших возражений, я прошествовал мимо песчаников к третьему их товарищу.       Темари нахмурилась, но смолчала; Канкуро же проводил меня кинутым исподлобья почти любопытным взглядом, но мне было, в общем-то, всё равно. Для меня в данный момент имел значение лишь парень, возле которого я нагло уселся.       — Чего не с остальными? — поинтересовался я как можно более непринуждённо.       Гаара покосился на меня настороженно: ни дать ни взять дикий зверь, загнанный охотниками в ловушку.       — Зачем ты пришёл? — негромко проговорил он, и меня в который раз поразил абсолютный лёд в его голосе. Даже Итачи, умеющий становиться безэмоциональным, даже вечно холодный Тобирама не могли говорить так.       — Сейчас или тогда, в лесу? — уточнил я, но, не дождавшись ответа, сказал: — Даже не знаю. Потому, наверное, что такие, как мы, должны помогать друг другу.       — Нет «таких», — неожиданно резко ответил Гаара. — Я единственный монстр в своём роде.       — Прости, дружище, но я тебя разочарую, — я не собирался щадить этого парня и говорить с ним мягко. — Таких, как ты, аж девять штук. Неужто в Суне тебе не рассказывали, что существует девять хвостатых? Так хотели, чтобы ты себя считал особенным, неповторимым, чудом из чудес или, вернее, монстром из монстров? Так вот, внимай и проникайся: я такой же, как ты: джинчурики. И разве я от этого хожу с каменным лицом, ни во что не ставлю своих товарищей, а потом, сорвавшись, ору на всё округу «Всех убью, один останусь»? Нет.       — Я убиваю, — проговорил Гаара, не отрывая взгляда от меня, — чтобы почувствовать себя живым…       — Чушь, — спокойно перебил его я, не имея ни малейшего желания выслушивать бредовую философию полубезумного джинчурики. — Живым человек является лишь только в том случае, если его отражение есть в сердцах других людей. Ты изначально пошёл по неверному пути: судя по тому, как собственные товарищи от тебя шарахаются, ты выбрал тактику запугивания окружающих. Это глупо. Меня вот в деревне тоже ненавидели, даже сейчас это имеет место, чему ты сам стал вчера свидетелем, — но я не отчаялся и завёл себе якорь в виде дорогих людей. Знаешь, я сегодня тоже во время боя почти сорвался. Продержаться достаточно долго и дождаться помощи я смог лишь потому, что боялся, до жути, до дрожи боялся, что наврежу находившимся рядом друзьям. Ты же, забив на борьбу, пошёл по лёгкому пути, предпочитая строить из себя отвергнутого всеми одиночку, а свои буйства оправдывая глупым «Я же монстр, чего вы хотели?»… И нечего ко мне свои руки песчаные тянуть, я правду говорю.       Пропитанный чакрой песок плотным кольцом обхватил моё горло, грозя каждый момент сжаться сильнее и задушить. Гаару трясло, а лицо его больше не было бесстрастным — оно перекосилось от гнева, а в бледно-зелёных глазах вновь поднималась жажда убийства. Я совершенно не понимаю, почему он до сих пор не дал ей волю.       — Скрыть эмоции за маской недостаточно, — негромко произнёс я, не выдавая свою напряжённость. — Необходимо разобраться в них и научиться контролировать.       Однажды, очень давно, я сказал эту же фразу брату, когда он замкнулся в себе после отказа от дружбы с Хаширамой. Тогда Мадара сделал вид, что всё хорошо, что произошедшее его не беспокоит, держался холодно и равнодушно, как положено истинному шиноби, — но я-то чувствовал, что в душе у него творится чёрте что. Если бы разрыв с Хаширамой ничего не значил для него, у брата не пробудился бы Шаринган, в конце-то концов.       — Какое тебе дело? — прошипел Гаара, раздражённый и одновременно растерянный, сбитый с толку. — Мы враги.       — Враги, — согласился я, не прерывая зрительный контакт. — Но знаешь, у меня определённая слабость ко врагам.       Ками, что я несу?.. Слова сорвались с языка сами собой. Впрочем, как ни странно, Гаара проглотил этот бред: во всяком случае, свою технику отменил.       — Ненормальный, — проговорил он чуть слышно, как-то обескуражено.       — Даже спорить не буду, — я встал и демонстративно неспешно потянулся. — Подумай о том, что я сказал. И кончай уже запугивать товарищей, а то они даже подойти поинтересоваться, всё ли в порядке, боятся.       — Они мои брат и сестра, — бросив в сторону ребят быстрый взгляд, сообщил Гаара.       — Серьёзно? — я принялся рассматривать троицу, ища черты сходства. — Ни за что бы не сказал. Впрочем, Темари, защищая тебя, умудрилась наорать на тех двоих нукенинов, а потом со мной чуть не подралась, пытаясь отвоевать у меня право тебя бессознательного тащить. Но выиграл ценный приз всё-таки Канкуро, причём недовольным он не выглядел, когда я тебя ему сгрузил. Знаешь, Гаара, если бы они считали тебя таким уж демоном, не думаю, что эти двое так бы себя вели.       Загрузив джинчурики пищей для размышлений, я легко перемахнул через перила и направился к друзьям, по пути то и дело натыкаясь на удивлённые взгляды других коноховских генинов. В отличие от прочих, Неджи удивлённым не выглядел, только усмехнулся, а когда я проходил мимо, чуть слышно бросил:       — Не можешь мозги человеку не прополоскать, да?       — Тебе же помогло, — не остался в долгу я, хотя сам задумался: да что же это творится со мной в последнее время? Прямо объявление в газету можно давать: «Узумаки Изуна — универсальная психологическая помощь для джинчурики, обездоленных родственников из побочной ветви и прочих изгоев общества». Да ну их всех, больше никому помогать не буду, всё равно не ценят!       Я как раз присоединился к Саске и Сакуре, когда в дверях зала возникла Анко в сопровождении двух чунинов. Переглянувшись, мы с друзьями быстро подошли поближе, чтобы послушать.       — Что происходит?! — едва завидев старших, начал какой-то особо нервный генин.       — Почему вы остановили экзамен и не объяснили ничего нам?! — подхватил ещё кто-то.       — Заткнитесь и слушайте! — резко осадила недовольных Анко. Если полученные в бою раны и причиняли ей боль, вида куноичи не подавала. — Как некоторые из вас уже знают или поняли во время пробежки до башни, сейчас в лесу орудуют орды шиноби Травы, Звука и Водопада, решившие, что напасть на Коноху — хорошая идея. В данный момент наши ниндзя активно их в этом разубеждают. Экзамен был прерван по приказу господина Хокаге, чтобы не подвергать драгоценное подрастающее поколение даже малейшему риску, коего, по правде, в самом экзамене намного больше, чем в этом абсурдном нападении. Но кто мы такие, чтобы перечить Хокаге? Так что просто посидите здесь, пока заваруха не кончится, и не доставляйте мне проблем.       И всё. Ни слова ни о нукенинах S-ранга, ни о двух джинчурики, находящихся в данный момент в зале, которых от этих нукенинов нужно охранять, ни о том, что всё настолько серьёзно, что сам Третий Хокаге вышел на бой. Анко умеет успокаивать: грубовато, но зато эффективно. Большая часть генинов и в самом деле расслабилась и вновь устроилась на отдых — но не все. Я заметил, как подозрительно прищурился Шикамару, как нахмурился Неджи, а Темари толкнула в бок открывшего было рот Канкуро и покачала головой.       Вдруг стены башни ощутимо содрогнулись — настолько мощная волна чакры в них ударила.       — Чё-то взрывают, кажись, — беспечно протянула Анко, не обращая внимания на вздрогнувших генинов. — Так, народ, отрядите-ка одну команду добровольцев: нужно пойти на склад и принести еды.       Услышав о еде, Чоджи мгновенно подскочил.       — Мы!..       — Сиди, — проворчал Шикамару, придерживая не в меру активного из-за голода друга за рукав. — Лично я не горю желанием ничего таскать.       — Мы пойдём, — браво вызвалась одна из коноховских команд старшего поколения.       — Отлично, — кивнула Анко и повернулась к чунинам. — Изумо, проводи их. Котецу, пригляди за залом, я скоро вернусь, — сказала она и вышла.       — Дайте-ка угадаю, к кому она пошла, — проговорил я, провожая куноичи взглядом.       — Пошли и мы сходим, — предложил Саске и решительно направился к дверям.       — Постойте, — окликнул нас дежурный чунин. — Куда вы?       — Прогуляться, — невинным тоном отозвался я.       — Вы должны остаться здесь, — покачал головой Котецу. — Простите, ребята, такой приказ.       — Кто его отдал? — спросил Саске.       — Ответственный джонин, — странно, что он нас ещё не послал.       — Мне нужно поговорить с капитаном АНБУ, в данный момент находящимся в башне, — надменно произнёс Саске, включив «типичного Учиха». — Это касается обеспечения безопасности джинчурики.       Бедный чунин уставился на него, как на диво лесное. Я за спиной друга ткнул себе в грудь пальцем и одними губами произнёс: «Это я». Сакура же молчала и строила из себя хорошую девочку.       — Ну ладно, идите, — когда его отклинило, без особой уверенности сказал Котецу. — Только тихо.       — Само собой, — важно кивнул Саске и прошествовал к двери. Выйдя в коридор последним и захлопнув за собой тяжёлые металлические створки, я в голос рассмеялся.       — Чего ты? — удивлённо спросила меня Сакура.       — Я не могу!.. — продолжал заливаться я, от хохота согнувшись пополам и опираясь рукой на стену. — Саске, когда ты себя ведёшь так, ты просто безумно… Блин, это нечто!       — Зато нас без проблем пропустили, — зашипел на меня друг. Эх, вот чего он злится? Ведь так и не узнает, что я собирался сравнить его с Мадарой!       — Идёмте скорее, — поторопила нас более разумная (в данной ситуации) Сакура.       Не став спорить, мы с Саске последовали за ней. Когда мы поднимались по лестнице, здание вновь задрожало.       — Не нравится мне это, — проговорил Саске, хмурясь.       Я кивнул и нервно повёл плечами. Как видно, этот неадекватный Хаширама раскочегарился и решил показать себя во всей красе: именно его чакра, я чувствовал, и трясла здание. Хвала Рикудо, здесь нет моего брата: на пару бы они уж точно все окрестности в пыль стёрли…       — Дела обстоят не лучшим образом, — вдруг донёсся до нас приглушённый мужской голос из одной из комнат — мы трое мгновенно приглушили потоки чакры и затаились поблизости. — В деревне большие разрушения.       — Неужели эти идиоты из мелких стран на такое способны? — выразила сомнение Анко.       — Самую большую проблему составляют не они, — ответил всё тот же незнакомый мне довольно молодой, судя по голосу, шиноби, — а подопытные Орочимару, помеченные Джуином.       — Твою, а вот это серьёзно, — Анко вмиг посуровела.       — Кроме того, те двое нукенинов, Хошигаки Кисаме и Акасуна-но-Сасори…       — Они тоже громят деревню?       — Не громят в прямом смысле, но сражения с ними приносят внушительные разрушения. Какаши-сан и Гай-сан направятся к ним, как только помогут разобраться с группой, атакующей с юга. На кварталы кланов тоже напали, но Учиха и Хьюга вместе держат оборону.       — Что-нибудь слышно от Шисуи? — негромко спросил Итачи.       На миг повисла тяжёлая пауза. Моё сердце пропустило удар.       — Шисуи защищает академию, — ответил, наконец, шиноби. — Туда пришёлся особенно тяжёлый удар.       — Кто ему помогает? — в тоне Итачи появилась резкость.       — Хьюга Токума. Учителя присматривают за детьми, которых укрыли в подвальном убежище.       Могу себе представить, что чувствует Итачи. Всё же Шисуи его лучший друг.       — Иди, — вдруг сказала Анко совершенно серьёзно. — Я справлюсь здесь, а ты помоги Шисуи.       — Но…       — Оставь мне пару АНБУ и отправляйся. Правда, ты можешь скинуть это на меня.       — Ты ведь знаешь, что я здесь преимущественно из-за Изуны-куна и джинчурики из Суны, — устало заметил Итачи: чувствовалось, что ему безумно хочется полететь на выручку другу, однако свой долг он не выполнить не мог.       — Изуна сможет сдержать Лиса, — уверенно сказала Анко. — Его чакра уже с большего восстановилась, да и бросать его в стрессовые ситуации я не планирую.       — Что же касается другого джинчурики, — вновь подал голос неизвестный мне шиноби, — уверен, если возникнет необходимость, моя древесная техника сможет его сдержать на достаточно долгое время.       Древесная… Что?! У парня что, Мокутон?!       — Спасибо, Тензо-семпай, — искренне поблагодарил его Итачи. — И тебе, Анко.       — Не стоит, Итачи, — отозвалась она. — Шисуи и мой друг тоже.       — Тогда я отправляюсь, — Итачи вновь заговорил спокойно и решительно. — И пожалуйста, пристройте к какому-нибудь делу команду Какаши-сана: видимо, им совсем нечем заняться, если они шпионят под дверью.