И снилось ворону, что был он лисом

      Дверь комнаты резко распахнулась, явив троим старшим шиноби нас. Всё-таки Шисуи прав: наша команда — никудышные шпионы.       — Ребята!.. — Анко расплылась в такой радостной, такой широкой улыбке, что мне резко захотелось освоить Хирайшин и мгновенно исчезнуть. — Заняться вам, значит, нечем?       — Нет-нет, что вы, Анко-сан! — замахала руками Сакура. — Мы просто…       — Как я рада, что вы сами, совершенно добровольно вызвались дежурить сегодня по кухне! — воскликнула джонин, только что в ладоши не хлопая. Стоявший за её спиной незнакомый мне шиноби в форме АНБУ смотрел на Анко откровенно удивлённо, а вот Итачи не обращал на спектакль внимания, полностью поглощённый своими мыслями.       — Тут что, и такое есть? — неуверенно уточнил я.       — Ох, да чего тут только нет! — Анко крепко схватила нас с Саске за локти и потащила прочь. — Если попросите хорошенько, я могу вас даже отправить сортиры чистить. Кажись, у меня где-то завалялось несколько зубных щёток…       — Итачи! — кое-как вывернувшись из захвата, обратился Саске к брату. — Прошу, будь осторожен.       Его слова мгновенно разрушили ту оживлённую беззаботность, которую так старалась создать Анко. Рука куноичи, всё ещё удерживавшей меня, чуть дрогнула, а в светло-карих глазах мелькнула боль. Стоявшая рядом с Саске Сакура поджала губы, крепко стиснула кулачки: боялась.       Это действительно тяжело: прощаться с дорогим человеком, провожая его на трудный бой.       Подойдя ближе, Итачи остановился перед братом, на пару секунд замер — а затем легко щёлкнул по лбу.       — Побеспокойтесь лучше о себе, — спокойно произнёс Итачи. — Изуна-кун, если почувствуешь, что Кьюби выходит из-под контроля, обращайся к Тензо-семпаю, — он перевёл взгляд на шиноби, скрывшего лицо за белой маской с зелёными и красными полосами. — И приглядывайте за Гаарой: он меня беспокоит.       — Мы тебя не подведём, брат, — серьёзно пообещал Саске.       — Не волнуйтесь, Итачи-сан, глупостей делать не будем, — заверил я его.       — Но вы и вправду берегите себя, — проговорила Сакура, глаза которой неожиданно стали влажными. — И помогите Шисуи-сану.       — Непременно, — кивнув нам, Итачи встретился взглядом с Анко; они не сказали ни слова, но им этого и не требовалось, чтобы понять друг друга. Пройдя мимо нашей компании, Итачи быстро зашагал по коридору и вскоре пропал из вида.       — Ну что, пошли, — вновь бодро сказала Анко, — познакомлю вас с вашим новым местом работы.

***

      — О, а что вы тут делаете? — подивился Чоджи, когда, придя в столовую, обнаружил нашу блистательную троицу на раздаче.       — Трудимся на благо отечества, — буркнул я, нетерпеливо пододвигая к нему тарелку. — Бери и иди, не задерживай остальных.       — Изу-чан, а где твой фартучек? — весело поинтересовался Киба, приведённый лицезрением меня припаханного в полнейший восторг. — А платок, чтобы волосы твои в тарелку не летели?       — Если сейчас же не заткнёшься, реально тебе в тарелку волос накрошу, — клятвенно пообещал я, — причём твоих же собственных.       — Фу ты, злой какой, — ухмыльнулся Киба. — Обслуживающий персонал должен быть вежливым и обходительным с клиентами…       — Что здесь происходит? — Анко выбрала для появления, как всегда, самый неподходящий момент: я как раз перемахнул через стол и замахнулся на приятеля шумовкой.       — Ничего такого, — я поспешно вернулся на своё рабочее место и стал как ни в чём не бывало наполнять тарелки едой. — Всё под контролем.       — Ну-ну,— хмыкнула Анко и, прихватив порцию, устроилась за столом в самом дальнем углу помещения.       — Вот же стерва, — восторженно сообщил я стоявшему рядом Саске.       — Не понимаю, почему тебя это так радует, — проворчал друг, недовольство которого ощущалось почти что физически. Ну ещё бы: его, гордого шиноби клана Учиха, заставили подавать еду простолюдинам.       Очередь рассосалась довольно быстро: все были голодны и усталы, так что шиноби из разных стран даже не стали разводить споров из-за очерёдности или мест за столами, просто приняли всё, как есть, и поспешили поглотить за пищу. Так что вскоре и мы с товарищами по команде получили возможность, наконец, насытиться.       За стенами башни вновь раздались мощные колебания чакры. По тому, как напряглись некоторые из присутствующих, можно было определить, кто являлся сенсорами в других командах, но в тот момент мне это было не очень интересно: меня занимало знакомое ощущение близкой опасности, неоспоримой силы, обещания захватывающего боя. Тобирама всё ещё был где-то там, в лесу. Старая жажда, жажда его крови, поднялась во мне с удвоенной силой, подстёгиваемая чёртовым Лисом.       Я отставил тарелку с нетронутой едой и поднялся из-за стола.       — Куда ты? — Саске поднял внимательный взгляд на меня: понял, чего хотел его брат, и следил за мной.       — Пойду проветрюсь, — отозвался я, вновь закрепляя на поясе катану. — Здесь много народа, мне душно.       — А как же обед? — нахмурилась Сакура.       — Спасибо, мамочка, я не голоден, — подмигнув друзьям, легко разыгрывая непринуждённость, я вышел из столовой и закрыл за собой дверь, отрезав гул голосов.       Чуть дальше по коридору звуки почти совсем исчезли: остались только лишь шум ветра на улице, скрип старых половиц где-то в отдалении и моё собственное тяжёлое дыхание. Душно. Лёгкие словно сдавило. С разных сторон неслись потоки сильной, очень сильной чакры. Ближе всех Гаара, но его зверь сейчас спокоен, энергия джинчурики течёт плавно. По периметру башни дежурят АНБУ — если я прав, они установили вокруг строения что-то вроде силового поля. А за его пределами по Лесу Смерти растеклась волна чистой энергии: несдержанной, жуткой, безумной. Она перекрывала всё: и чакру обоих Сенджу, и Третьего Хокаге, и того нукенина, Орочимару. Я не знаю, каково название этого, но это нечто больше, сильнее, чем всё, что мне до сих пор приходилось испытывать.       Душно. На уши давит, словно невидимым прессом. Гены Узумаки и в самом деле проснулись очень не вовремя; не представляю, что находится сейчас в лесу, но оно по-настоящему жуткое. Ксо, ксо, ксо, как же душно!..       Чуть ли не бегом взлетев по лестнице, я выскочил на крышу. Сильный порыв ветра ударил в лицо, рванул мои длинные волосы, однако я был лишь рад этому: ощущения физические зачастую помогают абстрагироваться от чувств нематериальных. Обнажив клинок, я обхватил его лезвие рукой и сжал до крови, до глубокого пореза на левой ладони. Ты был прав, мой мудрый старший брат: боль и в самом деле отрезвляет.       Добредя до перил, я привалился к ним спиной, грузно осел на пол. Рука всё ещё кровоточила, но это ничего, гены Узумаки хороши тем, что дают высокую скорость регенерации. Рана быстро затянется, не успею и глазом моргнуть, однако внутреннее напряжение, хоть и ослабло, так никуда и не делось. Не понимаю, не могу понять, что так резко и так сильно на меня подействовало.       И вновь, как всегда выбрав самый подходящий момент, внутри меня зашевелился Лис. Он знает, что печать слаба, как никогда, равно как и то, что я не в состоянии полноценно ему сопротивляться. Хорошо хоть, на этой крыше я один: если всё же сорвусь, АНБУ успеют раньше, чем я кому-нибудь наврежу. Я очень надеюсь на это.       Кьюби глухо зафыркал в ответ на мои мысли, а затем вновь окатил меня волной своей свирепой чакры.       «Кончай уже с ума сходить. Давай поговорим».       Короткая пауза. Похоже, он даже на миг опешил от моей наглости.       — Ну давай.       Тёмное пространство, ни стен, ни потолка которого не было видно, — только пол, залитый непонятно откуда взявшейся водой, и огромная клетка, перед которой я оказался. Ничего себе у меня подсознание.       — Что ты хотел обсудить, Учиха Изуна? — гигантский огненно-рыжий лис недружелюбно, хотя и не без интереса, взирал на меня из-за прутьев решётки.       — Ты что-то напутал по старости лет, Кьюби, — отозвался я как можно спокойнее. — Я Узумаки.       — Из тебя такой же Узумаки, как из меня милый домашний зверёк, — рыкнул Лис насмешливо. — Не притворяйся, от тебя за милю несёт этим прóклятым кланом.       Я глубоко вздохнул и прикрыл глаза, а когда вновь открыл их, все ощущения: тела, мира, чакры — стали другими.       — Так-то лучше, — Кьюби оскалился. — Нечего скрывать свою истинную сущность.       — Серьёзно? Может, мне применить Хенге и так к народу выйти? — я картинно развёл руки в стороны и покрутился на месте, давая Лису вдоволь насмотреться на черноволосого молодого мужчину, которым вновь, хотя и только в собственном подсознании, стал. — Боюсь, шиноби Конохи смену имиджа не оценят.       Кьюби прищурился.       — А ты говорливей братца. Говорливей и язвительней.       — Сразу видно, что ты не знаешь моего брата, — протянул я, закатывая глаза. Мадара — не язвительней меня. «Ха-ха» три раза.       — К собственному неудовольствию, я был знаком с Мадарой, — рыкнул Кьюби.       — Но это вовсе не значит, что ты знаешь его, — Лис зарычал в усы, а я спросил: — Как ты догадался, что я брат Мадары?       — Ещё бы мне не догадаться! — рявкнул он. — У вас одни чёртовы глаза!       — Понял, понял, ты не любишь наши глаза, — у меня вовсе не было намерения злить биджу, тем более преимущество сейчас явно не на моей стороне. — И давно ты знаешь?       — Всегда, — мне показалось, или в тоне Кьюби действительно проскользнула усталость. — Люди видят лишь тело, но мне открыта и твоя тёмная, кровавая учиховская душа. Что ты, что твой брат — одного древа плоды.       — Было б странно, если бы было иначе, — съязвил я.       — Уходи, — процедил Лис, отворачивая от меня морду. — Не желаю видеть твоё лицо: оно напоминает мне о Мадаре, а воспоминания о нём разжигают во мне желание крушить.       — Тогда почему ты вовсе согласился поговорить со мной?       — Дело не в тебе, не обольщайся, — сварливо бросил Девятихвостый. — Всё намного сложнее.       — Что ты имеешь в виду?       Взмахнув разом всеми хвостами, Кьюби испустил мощный порыв чакры — я едва устоял на ногах.       — Убирайся! — грозно прорычал он. — И не смей больше устраивать мне допрос!..       Выброшенный из собственного подсознания, я резко распахнул глаза. Что-то изменилось. Чакра Сенджу пропала, как и чакра Третьего. Даже та неведомая сила исчезла, словно бы не было её вовсе. Что происходит?..       — Изуна, — я вздрогнул от неожиданности и резко повернулся к стоявшему у выхода на лестницу Саске. — Не хочешь объяснить, почему ушёл?       — Да не особо, — отозвался я, поднимая взгляд к небу.       — А придётся, — друг подошёл ближе и сел рядом со мной. — Давай, в чём дело?       — Говорю же, я…       — Это из-за открывшейся правды? — прервал мои увиливания Саске, решивший идти до конца. — Изуна, серьёзно, и Сакуре, и мне плевать на то, что ты джинчурики. Мы твои друзья и поддерживать тебя будем в любом случае.       Я с неподдельным любопытством взглянул на него.       — Ты что, реально думаешь, что у меня депрессия? — умилённо уточнил я. — О, Саске, это так мило!..       — Да иди ты! — вспыхнул он, порывисто отшатнувшись от меня. — Бестолочь.       — Взаимно, друг мой, взаимно, — протянул я, подмигивая.       Тем временем внизу, у подножия башни, началось подозрительное движение. За защитным барьером, который установили АНБУ, среди стволов деревьев замелькали какие-то тени; ещё минута — и на барьер обрушилась силовая волна: из звука, кажется. Впрочем, преграда выдержала, а в сторону нападавших тут же направились трое ниндзя спецотряда (среди них я приметил и Тензо, представленного нам Итачи). Ещё пару мгновений спустя послышались крики и звуки борьбы.       Обернувшись, Саске через решётки ограды покосился вниз.       — Сражаются, — задумчиво протянул он.       — Похоже на то, — отозвался я, не глядя в сторону боя, пытаясь уловить происходящее там на уровне изменения потоков чакры: бестолку, стоит признать. Перестав пытаться выжать из себя чудеса сенсорства, я поднялся на ноги и чуть перегнулся через перила, опёршись на них ладонями. Понаблюдав немного за происходящим внизу, я повернулся к другу: — Как думаешь, Анко-сан будет сильно ругаться, если мы…       — Эй, вы двое! — меня перебил возмущённый голос незнакомого чунина, выскочившего на крышу. — Немедленно вернитесь внутрь!       — Как видно, не судьба, — философски заметил Саске.       Скорчив страдальческую рожицу, я, хотя и с неохотой, вместе с другом последовал за чунином обратно в башню. Не вовремя этот парень появился, ох не вовремя! После всего произошедшего за этот неполный день мне так хотелось с кем-нибудь подраться!..       Коридоры верхних этажей башни были пустынны, когда мы по ним шли. Оно и немудрено: всех генинов наверняка по-прежнему держат в большом зале, ведь так легче следить за ними и оберегать. При мысли о том, что придётся ещё какое-то время просидеть в компании молодёжи из других деревень в атмосфере лёгкой полупаники, я недовольно поджал губы. Впрочем, идея, как скоротать ожидание, пришла быстро.       — Скажите, — обратился я к нашему провожатому, — в этом здании, случайно, не найдётся доска для шоги?       — Пожалуй, найдётся, — немного подумав, ответил чунин. — И даже, наверное, не одна.       — А вы не могли бы нам их выделить? — попросил я, держась предельно вежливо. — Скучно ведь так просто сидеть.       — Хорошо, — кивнул чунин и свернул в один из коридоров. — Идите за мной.       Когда мы с Саске, наконец, вошли в зал, то оба несли по доске для игры и по набору фигур.       — Где это вы таким добром разжились? — удивлённо округлил глаза при нашем приближении Киба.       — Тебе-то какая разница, все равно ведь играть не умеешь, — ехидно сказал я, аккуратно устанавливая небольшой столик, а на него — доску.       — Вот и неправда! — обиделся Киба. — Всё я умею!       Я вызывающе улыбнулся.       — Докажешь?       — Да не вопрос!       — Кто хочет сыграть со мной? — величественно осведомился Саске, обводя взглядом собравшихся.       — Я, пожалуй, — посреди всеобщего молчания раздался вдруг негромкий голос Неджи.       Миг поразглядывав его, Саске кивнул, принимая Неджи в качестве противника, после чего парни заняли места за столом и, следуя нашему с Кибой примеру, начали игру. Как и ожидалось, я Кибу сделал довольно быстро, а вот партия между представителями древнейших кланов Конохи затянулась и вскоре привлекла публику; даже Шикамару, и тот не поленился подойти поближе, чтобы понаблюдать за ходом этого занимательного противостояния. По прошествии ещё пяти напряжённых минут Хьюга, наконец, одержал победу.       — Отлично, Неджи! — радостно воскликнула Тен-Тен.       — Меньшего я и не ожидал от своего противника! — не совсем понятно к чему заявил Ли.       — Поздравляю, брат, — робко улыбнулась парню Хината.       Пока победитель с самым равнодушным видом принимал похвалы, я не преминул посыпать соль на рану, нанесённую гордости проигравшего.       — Как ты мог проиграть Хьюге? — трагично прошептал я другу на ухо. — Ты же посрамил честь клана! Как теперь брату в глаза смотреть будешь?..       — Умолкни, — буркнул Саске, настроение которого упало ниже плинтуса.       Я усмехнулся и ободряюще хлопнул его по плечу.       — Эту партию можно было завершить ещё ходов двадцать назад, — неожиданно сообщила Темари, сложив руки на груди и критично разглядывая доску.       — Двадцать три, вообще-то, — лениво парировал Шикамару, позёвывая. — На том ходу, когда Саске крайне неудачно передвинул слона.       От их небрежной переброски фразами Саске помрачнел ещё больше.       — А вы, ребята, я смотрю, большие специалисты, — сказал я в попытке спасти положение и не травмировать дальше и без того пострадавшую гордость друга. — Не хотите друг с другом сыграть, а?       — Я не против, — сообщил, хотя и без энтузиазма, Шикамару. — Всё равно заняться нечем.       Темари бросила на него оценивающий взгляд — Шикамару как раз снова зевал, почёсывая затылок, и выглядел, мягко говоря, не особо презентабельно.       — Ладно уж, — смилостивилась Темари.       Спустя минуту фигуры вновь были расставлены на доске — и партия началась. Постепенно противниками овладел настоящий азарт; оба ходили чётко и быстро, и это вызывало периодические охи у зрителей, с восторгом следивших за их манипуляциями. Если поначалу Темари и относилась к нашему гению откровенно скептически, то теперь с каждым ходом загоралась всё больше, да и сам Шикамару перестал зевать и действительно сосредоточился, впервые за долгое время встретив оппонента своего возраста, способного сражаться с ним на равных.       Игра длилась долго и без явного преимущества у одного из противников: ни один из них не желал уступать. Завершилась же она резко и внезапно, когда лязгнула металлическая дверь, впустив в зал потрёпанную даже больше, чем прежде, Анко.       — Народ! — окликнула она генинов, полностью поглощённых интересной игрой и даже не сразу заметивших её. — Отвлекитесь, есть новости.       — Всё закончилось, да? — спросила Ино, стоявшая у Шикамару за спиной.       — Закончилось, — подтвердила Анко; меня насторожило то, какой потерянной она выглядела. — В Лесу Смерти больше врагов нет.       — Так что, — сказал Киба, — мы можем вернуться в деревню?       — Можете, — голос Анко звучал очень устало. Нет, пожалуй, даже не так: обречённо.       — Что случилось? — тихо спросил я, предчувствуя недоброе.