И снилось ворону, что был он лисом

Джен
R
Завершён
3891
автор
Размер:
290 страниц, 36 частей
Описание:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
3891 Нравится 595 Отзывы 1595 В сборник Скачать

Глава 13. Накал страстей

Настройки текста
      Небо Конохи плакало. Нет, даже не так: оно рыдало навзрыд, заливая землю мощными потоками. Улицы деревни ещё накануне покрылись глубокими лужами, а теперь же и вовсе превратились в единую систему каналов, по которым передвигаться иначе как с использованием чакры было весьма затруднительно. Даже всегда спокойная река Нака вышла из берегов: так сильны были ливни, похожие на слёзы, которые небо проливало по ушедшему в иной мир Третьему Хокаге.       Несмотря на непогоду, все жители Конохи собрались на площади перед резиденцией главы деревни. Шиноби заняли места на её просторной крыше, где и происходила церемония прощания с Сарутоби Хирузеном и другими ниндзя, погибшими при атаке на деревню. Пока священник проводил обряд, собравшиеся скорбно молчали, хранили спокойствие, как подобает шиноби, однако не все смогли пересилить себя и сдержаться. Стоявшая слева от меня Сакура нервно кусала губы, а глаза её были на мокром месте; Ино крепко сжимала рукава чёрной рубашки, очень стараясь держаться под стать отцу, но плечи её слегка подрагивали; чуть дальше какой-то мальчонка, внук Третьего, кажется, плакал, а Ирука-сенсей пытался его успокоить. Хьюга держались с достоинством, приличествующим древнему клану, даже Хината и её маленькая сестра не позволяли себе и тени эмоции.       Учиха стояли отдельно от прочих, такие же собранные, как Хьюга, только более мрачные. Итачи, которого после расставания в Лесу Смерти я ещё не видел, сам выглядел гостем с того света: бледный, хмурый, с залёгшими под глазами тенями. Саске смотрел прямо перед собой, и чувствовалось, что мыслями он где-то далеко в прошлом, в другой трагедии, на других похоронах. Минори опустила голову и стиснула кулачки, но плакать себе не позволяла. Шисуи среди шиноби клана не было; впрочем, отсутствие его фото в ряду снимков погибших вселяло надежду.       Тем временем монах всё же кончил свои молитвы, и старые советники Третьего, Хомура и Кохару, подошли к столу с фотографиями и опустили на него по белому пиону. За ними последовали и остальные, выстроившись в длинную очередь.       Взяв с отдельно стоявшего стола цветок, я покрутил его между пальцами. Удивительно; в тот момент всеобщей скорби я не чувствовал ничего. Странно, но уже не впервые: то же самое было и на похоронах отца. Обе эти церемонии были для меня обязанностью, данью уважения павшим, но не вызывали ни горя, ни печали, ни боли. Похороны Учихи Таджимы сделали меня лишь сильнее, расширили границы, открыли возможности, ранее недоступные. Сегодняшние же словно вернули меня, сорвали пелену с глаз, выдернули из иллюзии, в которой я самозабвенно существовал последние несколько лет.       Возлагая пион перед фотографией Третьего Хокаге, я в последний раз взглянул на лицо старика. Было весело поиграть в детство, ведь в своё время я был его лишён — теперь пора вновь становиться серьёзным. Становиться шиноби.       Когда я в одиночестве спустился на площадь, меня окликнули:       — Изуна-кун.       — Да, Итачи-сан? — я обернулся с определённым предвкушением.       — Я хочу поговорить с тобой, — глава клана был даже более серьёзен, чем обычно.       — Хотел предложить вам то же самое.       Смерив меня долгим взглядом, Итачи жестом пригласил меня следовать за собой; вместе мы покинули площадь и свернули с людных улиц в боковые проходы, уводившие вглубь деревни. Очень скоро стало понятно, что направляемся мы отнюдь не в квартал Учиха.       — Кто ещё будет участвовать в нашем разговоре? — флегматично осведомился я.       — Самый влиятельный, на данный момент, человек Конохи, — Итачи остановился и посмотрел мне в глаза. — Однако прежде, чем отвести тебя к нему, я хочу получить ответы на два вопроса.       — Какие? — уточнил я, почти физически ощущая важность этого момента. Он имел потенциал стать ключевым в моей жизни.       В глазах Итачи блеснул Мангекё Шаринган.       — Ты враг Конохе?       — Нет.       — Ты враг моему клану?       — Нет.       Додзюцу сверкнуло ярче в полутьме проулка — и пропало.       — Ты честен, — спокойно заключил Итачи. — Следуй за мной, мы уже почти пришли.       Ещё несколько сот метров спустя мы достигли большого здания, где я не был прежде. До меня доходили слухи, что в нём располагается штаб особого подразделения АНБУ, подчиняющегося не Хокаге, но другому влиятельному человеку: Шимуре Данзо, бывшему боевому соратнику Третьего, а затем — его главному политическому оппоненту. Хм, похоже, разговор намечается интересный. Буду удивлён, если он не закончится в допросной или даже пыточной камере.       По тому, что стража пропустила Итачи без вопросов, стало понятно, что он в этом месте частый гость. Уверенно поднявшись по центральной лестнице, Итачи — а следом за ним и я — свернул в длинный коридор, в конце которого находилась простая дверь. На стук в неё получив разрешение войти, Итачи отворил створку и пропустил меня вперёд. Переступив порог, я оказался в рабочем кабинете, тёмном и мрачном, как и человек, сидевший за невысоким письменным столом.       — Узумаки Изуна, — проговорил старик, поднимая на меня взгляд единственного уцелевшего глаза. — Я давно ждал возможность побеседовать с тобой.       — И что же вам мешало сделать это раньше? — поинтересовался я, очень стараясь, чтобы вопрос не прозвучал вызывающе.       К моему удивлению, Данзо всё же ответил:       — Воля Третьего Хокаге, и ничто больше. Лишь Хирузен имел власть достаточную, чтобы мне что-то запретить, — он повернулся к Итачи, всё так же стоявшему у двери. — Ты можешь идти, Итачи.       — С вашего позволения, я бы предпочёл остаться, Данзо-сама, — ответил он вежливо, но твёрдо. — Этот мальчик находится под моей опекой.       — Мальчик ли? — проговорил Шимура. — Или же кто-то в теле ребёнка?       — Что вы хотите этим сказать? — прямо спросил я.       Глава Корня чуть прищурился, неотрывно глядя на меня.       — Кто ты такой?       Если старик надеялся застать меня врасплох — напрасно: я был готов к тому, что рано или поздно кто-нибудь задастся этим вопросом. Признаться, даже удивлён, что его не возникало так долго: всё-таки вел я себя порой, хм… весьма неадекватно.       — Я Изуна, Данзо-сама, всего лишь Изуна. Генин Конохи и джинчурики Девятихвостого.       — Ты не назвал свою фамилию, Изуна, — тон Данзо стал абсолютно стальным.       — Узумаки.       — Учиха.       Обернувшись к Итачи, я позволил себе лёгкую усмешку.       — Сам догадался или Кьюби сболтнул, когда ты его успокаивал? — спросил я у потомка. Отпираться уже не было смысла.       — Догадаться было не так уж и сложно, — произнёс он. — Вы были довольно неосмотрительны, Изуна-сан.       — «Сан», значит, — я прикрыл на миг глаза. — Получается, ты знаешь, кто я на самом деле.       — Брат Учихи Мадары, погибший в битве с Сенджу Тобирамой много десятилетий назад.       — Этого ты мне не говорил,— Данзо нахмурился.       — Я сам понял это окончательно лишь сегодня с утра, — ага, конечно: готов спорить, Итачи уже давно обо всём догадался, просто как обычно темнил, прицениваясь ко мне, пытаясь понять, враг я деревне и клану или нет, выжидая подходящий момент для того, чтобы открыть информацию. — До сих пор я придерживался того же мнения, что и Третий, и вы.       И почему я думал, что мои чудачества особо никто не заметил? Похоже, пол-Конохи уже в курсе, что Узумаки Наруто не просто потерял память и на этой почве изменился.       — Дайте угадаю: вы решили, что я шпион, верно? — осторожничать теперь не было смысла: самую страшную мою тайну всё равно уже раскрыли, а больше утаивать мне практически нечего. — И почему же, позвольте спросить, мне до сих пор позволяли разгуливать по Конохе?       — Потому что ты не вёл себя, как шпион, — проговорил Данзо, и без того не слишком эмоциональное лицо которого становилось с каждой минутой всё каменнее и каменнее. — Не пытался пробраться в запрещённые места, не рвался к секретным сведениям, за исключением клановых техник Узумаки, никаким другим образом не вредил деревне. Хирузен считал это достаточно вескими аргументами для того, чтобы не заключать тебя под стражу и не выбивать правду силой.       — Самое смешное, что из меня особо и выбивать нечего, — я демонстративно беспечно пожал плечами. — Всю историю моей не слишком долгой жизни знают в клане Учиха, а то, что произошло со мной после смерти, я не смог бы объяснить и под пыткой.       — Но всё-таки, как произошло так, что вы оказались в этом теле? — вежливость Итачи и его уважительность к старшим меня всегда восхищали.       — Не имею ни малейшего представления, — ответил я совершенно честно. — Эта реинкарнация свалилась на меня совершенно неожиданно. Я вовсе не желал её, не мечтал о том, чтобы восстать из мёртвых. В моё время отношение к смерти было более спокойное.       — Ты ведь не считаешь, что я поверю тебе на слово? — проговорил Данзо. — Ты будешь подвергнут проверке людей из клана Яманака, чтобы мы убедились, что с твоей стороны для Конохи нет угрозы.       Я кивнул, соглашаясь с этой логичной и вполне ожидаемой мерой.       — Понимаю и принимаю ваше решение, однако есть одно «но». В моих воспоминаниях присутствуют определённые клановые секреты — Учиха, имею в виду, — которые я не намерен раскрывать; полагаю, присутствующий здесь глава клана меня поддержит. В отношении остального же мне таить нечего.       Данзо чуть нахмурился, явно удивлённый моей сговорчивостью. Впрочем, что сенсоры Яманака в моей голове могут такого увидеть? Любовь к брату? Ненависть к Тобираме? Преданность клану? Всё это хорошо известные, по крайней мере Учиха, факты, новостью они не станут. Конечно, открывать доступ к своим воспоминаниям я не горю желанием, но отказываться от сотрудничества мне однозначно не стоит: Данзо всё равно получит, что хочет, с моего согласия или без него. Упрямиться из-за гордости нет смысла; сейчас ведь я и в самом деле всего лишь хочу по-прежнему оставаться шиноби Конохи.       — Я поговорю с Иноичи-саном на эту тему, — сказал Итачи. — Полагаю, вместе нам удастся решить данный вопрос.       — Хорошо, — после недолгой паузы кивнул Данзо. — Оставляю это на тебя, Итачи.       — Что ж, — вновь подал голос я, — полагаю, когда вопрос с тем, шпион я или нет, разрешится окончательно, можно будет, наконец, приступить к обучению меня контролю над биджу. Всё-таки, как показал недавний случай на экзамене, джинчурики, не умеющий укротить своего хвостатого, — большая проблема и угроза для всех окружающих.       — Только после того, как вопрос решится, — сурово сказал Данзо, и я понял, что именно от этого человека исходил приказ до сих пор утаивать от меня мой статус джинчурики.       — Само собой.       Старик опять вперил недоверчивый взгляд в меня; повисла новая пауза.       — Мы можем идти или ещё нужны вам? — спросил Итачи у главы Корня.       — Можете быть свободны, — Данзо вновь взялся за свитки, которые изучал до нашего прихода.       — Вот скажи, Итачи, — протянул я, когда мы вышли из здания на улицу под всё не прекращавшийся дождь, — что было бы, если бы ты решил, что я представляю опасность для деревни?       — У Ибики-сана сегодня прибавилось бы работы, — просто ответил он.       Я усмехнулся, но тут же вздохнул.       — Не говори Саске, хорошо? — попросил я негромко. — Я пока не хочу, чтобы он знал.       — Я и не собирался ему рассказывать, — мы вновь зашли в безлюдную подворотню, и Итачи остановился. — Правда о вас должна оставаться для большинства тайной, это не подлежит сомнению.       — Только «за», — отозвался я, прислоняясь спиной к стене дома. — Сомневаюсь, что мои товарищи по академии будут рады узнать, что сидели за одной партой с давным-давно умершим врагом Второго Хокаге, младшим братом самого кровавого предателя за всё время существования Конохи. Не надо, Итачи, — я поднял руку, призывая к молчанию хотевшего было возразить мне шиноби. — Я внимательно изучал свитки по истории и прекрасно знаю, кем считают в деревне моего брата.       — Вы не можете отрицать, что у подобного суждения есть причины, — заметил Итачи. — Не знаю, каким Мадара был при вашей жизни, но впоследствии он стал монстром.       — Знаю, — я коротко усмехнулся. — Но всё равно непросто принять такое о брате и перестать любить его. Думаю, ты как никто другой меня понимаешь.       — Понимаю, — согласился Итачи и перешёл деловой тон: — Предлагаю отправиться в штаб АНБУ и поговорить с Иноичи-саном прямо сейчас. Чем скорее вы пройдёте проверку, тем лучше.       — Не возражаю, — отозвался я, засовывая руки в карманы. — Однако сперва необходимо скрыть мои воспоминания о некоторых аспектах жизни клана, в частности, о Мангекё Шарингане и всём, что с ним связано.       — Я позабочусь об этом. Это и в моих интересах тоже.       — Да, конечно… Кстати, Итачи, тебе вовсе не обязательно обращаться ко мне на «вы».       — На людях я этого делать и не собирался.       — При личном общении тоже не стоит. Мы всё-таки родственники, да ещё и союзники.       — Хорошо, — кивнул он, а затем добавил: — Прежде чем мы пойдём дальше, могу я попросить тебя об одной вещи?       — О чём?       — Показать, как ты выглядел, когда был Учихой Изуной.       Удивлённо взглянув на Итачи, я чуть улыбнулся уголками губ. Такая неожиданная просьба, тем более от него… Впрочем, отказывать не было ни причин, ни желания, поэтому я сложил печать Хенге и перевоплотился в себя настоящего. Внимательно порассматривав меня какое-то время, Итачи тихо сказал:       — Саске очень похож на тебя.       — Только внешне, — возразил я, развеивая технику. — Характером он больше напоминает Мадару.       Такое сравнение (правдивое, на самом деле) явно пришлось Итачи не по вкусу, но он промолчал и повёл меня в штаб АНБУ. И здесь его вновь пропустили без вопросов : вот что значит влияние в особых структурах. Миновав несколько коридоров и спустившись на этаж вниз, под землю, мы вошли в просторное, но тёмное помещение, от которого духом допросной веяло настолько ясно, что я непроизвольно усмехнулся. И ничуть не удивился, когда из тёмного угла нам навстречу шагнул Морино Ибики.       — Итачи, — глава отдела допросов вполне дружелюбно кивнул ему. — Что привело тебя к нам? Хочешь поговорить с пленником?       — В данный момент мне нужен Иноичи-сан. Это важно.       — И что же стряслось, Итачи? — к компании подошёл Яманака Иноичи, заинтересованно глядя то на Итачи, то на меня. — Впрочем, можешь не говорить, я понял.       — Вы можете провести проверку сейчас? — вежливо уточнил Итачи. — У вас найдётся для этого время?       — Да, разумеется, — кивнул Иноичи, жестом приглашая нас следовать за собой. — У нас как раз перерыв в допросе нукенина.       — Много он рассказал? — тихо спросил Итачи.       — Добровольно — не особо, — Иноичи пожал плечами и указал мне на деревянное кресло. — Мальчик оказался крепким, пока выдерживает пытки, а вот в сознание его почти не пробиться из-за барьеров, которые кто-то установил: похоже, у них в организации есть очень сильный менталист. Так что парень продолжает пытаться подначивать нас и требовать тебя, — он повернулся ко мне, старательно делавшему вид, что их разговором ничуть не интересуюсь, и заговорил громче: — Мне нужно, чтобы ты впустил меня в своё сознание добровольно, Изуна.       — Я не стану сопротивляться, если вы не полезете в воспоминания, касающиеся секретов клана, — пообещал я, расслабленно откидываясь на спинку кресла.       — Если возможно, я бы хотел лично проследить за этим, — произнёс Итачи.       — Понимаю, — кивнул Иноичи. — Что ж, полагаю, Шаринган позволит тебе войти в сознание Изуны вслед за мной — просмотришь воспоминания, связанные с кланом Учиха, сам. Тебя же учили подобным техникам?       — Разумеется, — отозвался Итачи, активируя додзюцу.       — И да, к моему сожителю тоже не советую вам забираться, у него не слишком дружелюбный нрав, — невозмутимо добавил я, за что получил ментальный толчок от Кьюби. Надо обязательно разобраться, как он это делает, и научиться бить в ответ.       — Тогда приступим.       Иноичи опустил руку на мою голову, и я впал в своего рода транс, только воспоминания чередой картинок проносились перед внутренним взором. Стоит отдать Итачи и Иноичи должное: они не полезли в личное, лишь проверили, хотя и весьма тщательно, нет ли в моей памяти моментов сговора с врагами Конохи, шпионских замыслов и тому подобного. Не знаю, сколько продлилась процедура, однако наконец Иноичи покинул моё сознание — я часто заморгал, приходя в себя. Итачи же дезактивировал Шаринган; казался он вполне удовлетворённым.       — Всё в порядке, — сообщил Иноичи. — Я сегодня же отправлю отчёт наверх.       — Благодарю вас, Иноичи-сан, — произнёс я, поднимаясь. — Ваша помощь…       Неожиданно дверь комнаты была резко, по-хозяйски распахнута.       — Где он? — осведомилась довольно молодая на вид светловолосая женщина, незнакомая мне, но кого-то смутно напоминавшая. В кабинет она вошла, как в свою вотчину.       — Цунаде-сама?! — воскликнул Иноичи, ошарашено глядя на гостью. — Вы в Конохе?!       — Как вы вошли? — проговорил Ибики.       — Хотел бы я посмотреть на того, кто бы попробовал ей запретить, — усмехнулся, переступая порог, мужчина с копной белоснежных волос.       — И вы здесь, Джирайя-сама? — Иноичи выглядел всё более поражённым.       Цунаде тем временем прошествовала прямо ко мне и, заставив опуститься обратно в кресло, принялась критически разглядывать. Затем приложила ладонь к моему животу и активировала сканирующую медицинскую технику. Удивлённо вскинув бровь, я наблюдал за ней, однако молчал.       — Скажи мне, как ты вообще чакрой управляешь? — проговорила Цунаде, насупившись. — Твои потоки Инь и Ян очень сильно разобщены.       — Простите, а вы кто? — поинтересовался я, решительностью куноичи, граничившей с резкостью, даже впечатлённый.       — Цунаде-сама — один из лучших в мире медиков, — пояснял Итачи, видя, что та не торопится отвечать, поглощённая исследованием, судя по всему, моих потоков чакры.       — А теперь ещё и претендент на должность Пятой Хокаге, — Джирайя подошёл ближе. — Благо, ты быстро среагировал, Итачи.       — Не в моих интересах было позволить Данзо получить пост, — ровно ответил Итачи. Ничего себе он игрок!       Цунаде тем временем перестала меня исследовать и, разогнувшись, сложила на груди руки.       — Ну, что я вам скажу? — проговорила она, обращаясь, как видно, ко всем присутствующим сразу. — У него очень сильный дисбаланс энергии. Полагаю, из-за того, что высокий Инь души Учиха схлестнулся с высоким Ян тела Узумаки. Взять верх ни одна из сил так и не смогла, поэтому они разобщились и стали жить своей жизнью, смешиваясь лишь в очень ограниченном объёме, да ещё и периодами пытаясь друг друга подавить. Отсюда и кажущийся небольшим запас чакры при её просто невообразимом потенциале, и резкие смены настроения, и метания из крайности в крайность.       — Так всё из-за этого? — признаюсь, я испытал неподдельное облегчение от такой новости. — Отлично, а то я начал бояться, что схожу с ума: то на выручку каждому встречному бросаюсь, то ещё что…       Цунаде вновь обратила взгляд на меня: оценивающий, колючий.       — Кто бы мог подумать, что такое возможно, — сказала она. — Давно погибший шиноби в теле ребёнка… Я слышала немало историй о тебе, Учиха Изуна.       — От кого же? — я наклонился чуть вперёд, прищурился.       — От тех, кто меня воспитывал, разумеется, — она расправила плечи. — Моё имя — Сенджу Цунаде. Я внучка Первого Хокаге Сенджу Хаширамы и Узумаки Мито и двоюродная внучка Второго Хокаге Сенджу Тобирамы.       Несколько мгновений я просто таращился на неё, хлопая глазами, — а потом зашёлся хохотом, чем явно встревожил окружавших меня шиноби.       — Простите, простите, — пробормотал я, отсмеявшись. — Это всё дисбаланс… Серьёзно?! Внучка этих двоих? Да ещё и с примесью кровушки Мито? А я-то думал, это я новый получился гремучей смесью!..       — Молчать! — Цунаде с размаху и весьма ощутимо стукнула меня кулаком по голове. — Нам только неадекватного братца Мадары не хватало!       — Да ну, что вы, я совершенно адекватен, — усилием воли я подавил желание рассмеяться вновь. — Энергия шалит, вы же сами сказали. Кстати, а с этим можно что-нибудь сделать?       — Тренировки, — сказала как отрезала Цунаде. — Будешь у меня заниматься гармонизированием потоков днём и ночью, пока нормальным человеком не станешь.       — А что потом? — поинтересовался я с легчайшим намёком на иронию в голосе. — Какие же у вас планы на адекватного Учиху в теле Узумаки — джинчурики Девятихвостого, Сенджу-сама?       — А каково предназначение джинчурики? — она усмехнулась. — Ты станешь козырем Конохи, тузом в рукаве. Будешь отрабатывать всё то зло, что твой брат причинил деревне.       После этих её слов мои губы сами собой разошлись в хищном оскале. О нет, эта куноичи — не претендент на пост Хокаге. Она и есть Хокаге: по мыслям, по манерам, по крови.       — Когда ты так говоришь, мне становится страшно, — сказал до того не участвовавший в обсуждениях Джирайя. — Кто ты и что сделала с нашей Легендарной Неудачницей?       — Сейчас не время для твоих глупых шуток! — прикрикнула на него Цунаде. — Больше никаких «сборов информации», Джирайя, пока не сделаешь из него нормального джинчурики.       — Эй-эй, не заводись, я понял, — примирительно замахал руками шиноби; что-то мне подсказывает, он просто не хочет при всём честном народе попасть под горячую руку.       — А вы, я смотрю, характером в Мито, — невинно заметил я, косясь на куноичи.       Джирайя на это тихо усмехнулся. Цунаде предпочла проигнорировать мою ремарку.       — Ибики, Иноичи, я хочу с вами поговорить, — объявила она джонинам. — С тобой тоже, Итачи, но один на один.       — Тогда, если вы не возражаете, я присоединюсь к вам позже, — произнёс Итачи. — Я хочу всё же наведаться к этому пленному нукенину Акацуки: зачем-то же он хотел меня видеть.       — Хорошо, — согласно кивнула Цунаде и в сопровождении прочих шиноби покинула комнату.       Когда мы остались вдвоём, Джирайя какое-то время молчал, а затем крайне ёмко спросил:       — Ну что?       — Смотря что вы имеете в виду под «что», — произнёс я осторожно. С его стороны чувствовалась напряжённость, а это вовсе не желательно, учитывая, как близко нам, по всей видимости, придётся общаться.       — Как видно, мы теперь вынуждены будем много времени проводить вместе, — невесело усмехнулся он. — Цунаде настроена очень решительно.       — В самом деле, — протянул я, а затем спросил:— Раз это дело поручили вам, получается, вам доводилось прежде тренировать джинчурики?       — Ну, не то чтобы прямо тренировать, однако общаться и следить за процессом становления приходилось. Я был хорошо знаком с прошлой носительницей Кьюби, — в его голосе стали проскальзывать прохладные нотки. — Она была матерью мальчика, в теле которого ты оказался.       Я устало прикрыл глаза и вздохнул.       — Кто были родители этого ребёнка?       — Намиказе Минато и Узумаки Кушина. Они оба были моими друзьями, а Наруто — моим крестником.       Был ли в этом виноват дисбаланс внутренней энергии или нет, но я ощутил себя виноватым, хотя в произошедшем и не было моей вины. И по совсем уж непонятной причине начал оправдываться:       — Я вовсе не хотел, чтобы так вышло. Эта реинкарнация мне даром была не нужна, Джирайя-сама.       — «Сенсей», — поправил меня он. — Теперь я беру тебя под своё крыло. Пока что ты продолжишь выполнять миссии под началом Какаши, но всё свободное время будешь проводить на тренировках со мной.       — Вы уверены, что это хорошая идея? — прямо спросил я. — Не будет ли для вас слишком обучать человека, фактически убившего вашего крестника?       — Это будет непросто, — Джирайя грустно улыбнулся. — Но ведь ты и в самом деле не виноват, что так вышло, а я не мальчик, чтобы держать глупые, необоснованные обиды. Не обещаю дружбу и взаимопонимание, но учить тебя буду, как положено.       — Разумеется, сенсей, — я вежливо поклонился своему новому наставнику.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.