Коноха встретила нас тишиной, но не гнетущей и мёртвой, хвала Рикудо, какая царила теперь в Аме, а умиротворённой, расслабленной, сонной. Утренний туман ещё окутывал деревню, когда наш отряд приблизился к небольшим боковым воротам. Стоявшие на страже у них шиноби тут же подобрались, завидев путников, однако расслабились, узнав одного из тройки Легендарных Саннинов и заметив АНБУ.
— Доставьте парня в закрытый госпиталь спецотряда, — распорядился Джирайя, когда мы вступили в деревню. — Подготовьте всё для того, чтобы Цунаде могла осмотреть его.
— Есть, — коротко кивнул капитан АНБУ и исчез вместе со своими подчинёнными и раненым нукенином.
Проводив их взглядом, учитель повернулся ко мне.
— Найди Итачи и расскажи ему о случившемся. Думаю, он уже в курсе, но подробности не помешают. И приведи его в госпиталь.
— Хорошо, — ответил я и зашагал по направлению к кварталу клана.
Коноха мало изменилась за эти два года. Да, она выросла, обзавелась новыми домами, а некоторые старые были отремонтированы и прибавили этажей, однако в общем и целом она осталась всё тем же Селением, Скрытым в Листве. Правда, зелёной листвы теперь, в засушливый август, было мало, больше жёлтой и поникшей, но это ничуть не портило мой настрой.
Я чувствовал, что вернулся домой.
Поддавшись порыву, я запрыгнул на крышу одного из самых высоких домов, откуда открывался замечательный вид на резиденцию Хокаге и на лица прежних глав деревни, высеченные в скале над селением. Хаширама на этой огромной скульптуре невероятно, прямо-таки ненатурально серьёзен: считанные разы видел его таким, и то лишь до тех пор, пока поблизости не появлялся мой брат. Но зато Тобирама… да эта статуя просто идеально передаёт всю его сущность! Всю его каменную бездушность.
И Цунаде хорошо вышла: собранная, решительная — настоящая первая женщина Каге. Надо будет потом выразить ей восхищение.
— Кого я вижу! — раздался снизу звучный голос.
Опустив взгляд, я заметил на улице Кибу, сложившего руки у рта рупором.
— Сколько лет, сколько зим, — протянул я, спрыгнув на землю. Тут же ко мне подбежал большой белый нинкен и принялся деловито обнюхивать, а затем, узнав, радостно завилял хвостом. — Ничего себе Акамару вырос!
— Ну да, есть немного, — беспечно бросил Киба, прямо-таки пожирая меня любопытный взглядом. — Давай рассказывай.
— Что?
— О своём путешествии! Ты два года где-то пропадал с Джирайей — только не ври, что рассказать нечего!
— Есть что, есть, — поспешил успокоить я бывшего одноклассника, пока его возбуждённые вопли не собрали половину Конохи. — Слушай, давай позже встретимся и поговорим: я спешу.
— К Учиха? — вопрос прозвучал больше как утверждение, но я всё равно для порядка кивнул.
— Сенсей послал.
— Ага, ну конечно, — скептично проворчал Киба, запуская пятерню в длинную шерсть на загривке Акамару. — Тебе Учиха всегда были товарищей дороже.
— Вот только не ревнуй, — усмехнулся я и, подмигнув приятелю, ускользнул прочь, пока Инузука опять не начал причитать. Мне нравится Киба: он добрый и честный, — хотя близкими друзьями мы не были и не станем никогда.
К счастью, больше судьба не свела меня по пути ни с кем из знакомых. Зато, едва войдя в квартал клана, я нос к носу столкнулся с Минори.
— Вернулся, — с ну совершенно учиховской интонацией проговорила она.
— Как видишь, — отозвался я, без труда копируя её тон. — Рада?
— До безумия, — откинув за спину длинную растрёпанную косу, Минори спросила: — Что тебе здесь нужно?
— Не поверишь, пришёл с тобой повидаться, — охотно и с убийственной долей сарказма пояснил я. От дружелюбного и щадящего её чувства Узумаки она плевалась; посмотрим, как отреагирует на манеры истинного Учиха. — Все два года только о тебе и думал, на других девушек смотреть не мог.
— Иди ты, — мне почудилось или в её голосе действительно проскользнула обида? — Отвечай нормально.
— Мне нужен Итачи-сан, — сказал я, концентрируясь на потоках чакры вокруг. — Не знаешь, где он?
— Не знаю, — на какой-то миг мне показалось, что следующей фразой девчонка пошлёт меня… искать Итачи самому. — Может, дома или на площадке. Пошли посмотрим.
— Ну пошли, — согласился я, старательно скрыв удивление. Я-то благодаря сенсорике знаю, что Итачи сейчас у Шисуи, но раз она настаивает…
Круто развернувшись, Минори быстро зашагала по направлению к дому главы клана, и я последовал за ней, держась на шаг позади. За прошедшие с нашей последней встречи годы Минори похорошела. Ей стукнуло четырнадцать, и детская угловатость наконец сменилась приятными глазу округлостями в нужных местах, взгляд стал взрослее, а усмешка — язвительней. Ох уж эта учиховская порода… Как же я её люблю.
— Похоже, здесь его нет, — констатировала девушка после того, как на стук в дверь никто не ответил. — Пойдём на площадку?
— С тобой — хоть на край света, Минори, — протянул я, чуть приметно улыбаясь.
Она прищурилась.
— Уже без «чан»?
— А тебе с «чан» больше нравилось? Как скажешь, так и буду к тебе обращаться. Хочешь, буду звать «богиня моих снов»?
Минори ничуть не смутилась, только хмыкнула и глаза закатила. Учиха, что тут сказать.
— А ты изменился, Изуна, — сказала она после недолгого молчания.
— Не без этого, — я спохватился: как бы ни было мне приятно болтать с будущей невестой, но до свадьбы я могу и не дожить, если в ближайшее время не доставлю учителю и, что важнее, блистательной Пятой Хокаге главу клана Учиха. — Слушай, мне, конечно, нравится просто общаться, но Итачи-сан нужен срочно.
— Что-то случилось? — Минори нахмурилась, пытливо посмотрела на меня.
— Потом, — коротко ответил я. — Давай зайдём к Шисуи-сану, вдруг Итачи-сан у него.
Разумеется, оба шиноби обнаружились там, где я и предполагал: на кухне у Шисуи, причём в комнате витали ароматы завтрака, заставившие мой пустой желудок болезненно сжаться и напомнить о своём существовании недовольным урчанием.
Шисуи тепло улыбнулся, увидев меня.
— С возвращением, Изуна-кун!
— С возвращением, — Итачи как всегда был более сдержан. Впрочем, оба не выказали ни малейшего удивления моим появлением: нашего с Джирайей возвращения явно ждали.
— Простите, что так неожиданно и резко, — легко поклонившись, произнёс я, — однако Джирайя-сенсей и Пятая требуют вас к себе, Итачи-сан.
— Тогда отправляемся незамедлительно, — откликнулся тот, поднимаясь с места. — Не будем заставлять Саннинов ждать.
Говорить, что по моей вине уже заставили, я предусмотрительно не стал и, пропустив главу клана вперёд, последовал за ним, на прощание подмигнув Шисуи и Минори. Встреча с соклановцами, да даже с Кибой почти растворила неприятный осадок, оставшийся после посещения Страны Дождя. Скажу ещё раз: я до безумия рад, что в Конохе так спокойно и мирно.
— Вызов касается случившегося в Амегакуре? — сосредоточенно уточнил Итачи.
— Да, — подтвердил я, нагоняя его, идя теперь вровень.
— Ты не мог бы рассказать подробней?
Я кивнул и поведал всё, что знал о произошедшем в Селении Дождя. Закончил я как раз к тому времени, когда мы подошли к закрытому для рядовых шиноби и гражданских госпиталю АНБУ. У лестницы, ведущей к дверям, я остановился.
— Пока есть возможность, — произнёс я, внимательно глядя на спутника, — ответь мне на один вопрос, Итачи.
— Какой?
— Этот парень, Дейдара, работал на Коноху или на клан?
Прежде чем дать ответ, Итачи помолчал немного, обдумывая, что сказать. Удивительно, но в итоге он выбрал правду:
— Это была сугубо наша с Шисуи инициатива. Информация, полученная нами от Дейдары, исправно передавалась Хокаге, однако о её источнике Пятая ничего не знает.
— Тогда, кажется, у тебя могут быть проблемы, — тихо заметил я.
На это Итачи только пожал плечами и направился к дверям, лишая меня возможности сказать или спросить ещё что-нибудь. Украдкой вздохнув, я последовал за ним вверх по ступеням. Альтруизм — черта характера, весьма редкая для представителей клана Учиха, но нынешний глава наделён ею прямо-таки в гипертрофированной форме, словно отдувался за все предыдущие поколения эгоистов.
Стоявшие на страже у дверей АНБУ пропустили Итачи как всегда без вопросов, даже на меня лишь украдкой взглянули, видя, что я с ним. В приёмной Итачи обратился к дежурной медсестре, и та, вызвав свою более молодую товарку, отправила её показывать нам путь к помещению, куда доставили Дейдару. В той палате уже начала собираться компания.
— Только вас и не хватало, — кивнул Джирайя, стоило нам переступить порог. — Проходите.
— Вам удалось что-нибудь сделать? — спросил я и посмотрел на лежавшего на кровати без сознания парня. Что ж, как видно, нет.
— Мы ещё не начинали, — в тоне Цунаде промелькнула подозрительность, когда она повернулась к Итачи. — Прежде я хочу услышать тебя, Итачи.
— Цунаде-сама, я подтверждаю, что Дейдара — тот самый шпион в Акацуки, от которого я получал информацию на протяжении последних двух лет, — спокойно ответил он, но обострённое чутьё Узумаки подсказывало мне, что Итачи всё же в определённой мере нервничает (если такое определение, конечно, можно применить к нему). — И да, в тот раз два года назад я нарочно упустил его, когда вы отправили меня в погоню.
— Почему ты скрыл это от меня?
— Не видел смысла в разглашении такой информации. Кроме того, некоторым влиятельным силам деревни могло не понравиться, что вы сотрудничаете с нукенином Акацуки, и они попытались бы использовать данный факт против вас, — Цунаде хмыкнула, а я нахмурился, вспомнив Данзо. — Однако если вы не знали о личности шпиона, то, следовательно, никак с ним не связаны. В случае ошибки все последствия принял бы я.
— Итачи… — проговорила Цунаде, со странным, не совсем понятным чувством глядя на него. Пожалуй, примерно так порой Хаширама смотрел на Мадару.
— Как ты смог склонить парня к сотрудничеству? — спросил Джирайя, стоявший у окна, прислонившись к подоконнику.
— Дейдара работал с нами практически полностью добровольно, — неопределённо отозвался Итачи.
— А если подробнее?
— Прошу прощения, Джирайя-сама, — решительно произнёс Итачи, — я вам не отвечу. Был использован особый метод, который я предпочёл бы не называть.
— Я поняла, — неожиданно сказала Цунаде. — Всё в порядке, можешь не говорить.
Итачи вежливо кивнул, а мне же в голову закралось подозрение, что связан этот метод с чьими-то глазами.
— Ладно, раз с этим разобрались, — продолжила Пятая, перенося внимание на Дейдару, — давайте посмотрим, чем помочь парню.
— Смею предположить, он попал под действие одной из техник Мангекё Шарингана, — подал голос до того молчавший Иноичи, сидевший на краю кровати, опустив ладонь на лоб нукенина. — Во всяком случае, повреждения очень серьёзные.
— Что бы это могло быть? — проговорила Цунаде и покосилась на меня. — Изуна?
Теперь все взгляды обратились ко мне. Повисло напряжённое молчание, пока я не ответил, притворяясь спокойным, старательно подавляя растущую злость:
— Не имею ни малейшего понятия.
— Но ты лучше любого из нас знаешь техники Ма…
— Сказал же: без понятия! — всё-таки не выдержав, огрызнулся я, но тут же постарался взять себя в руки. — И не потому, что прикрываю, как вам кажется, брата: я не уверен, что шиноби, напавший на Амегакуре, — это в самом деле он.
— Что тебя заставило сомневаться? — серьёзно спросил Джирайя.
Не торопясь с ответом, я сперва зачем-то покосился на Итачи. Его лицо было абсолютно непроницаемо, но по глазам я видел: Итачи действительно на моей стороне. Обрадованный его, пусть и не высказанной, поддержкой, я начал говорить:
— Когда Нагато назвал мне имя своего союзника, я на какой-то момент, признаюсь, даже поверил ему, однако, едва оправился от удивления и успокоился, заподозрил ложь. Впрочем, вины Нагато нет: он искренне верил в иллюзию, созданную тем шиноби. Почему же я решил, что нападавший — не Мадара? Да как раз потому, что лучше других знаю, как действовал, мыслил, на что был способен мой брат. И первое: Мадара никогда не оставил бы после схватки противника медленно умирать. Он был убеждён, что такая мелочность недостойна шиноби и врагу нужно позволить уйти достойно, а не оставлять его медленно испускать дух в луже крови. Второе — ментальное воздействие, — я жестом указал на Дейдару. — Мадара не слишком любил гендзюцу и прочее копание в мозгах. В клане были специалисты в этой области, выполнявшие все работы, связанные с воздействием на разум пленных, однако мой брат предпочитал ниндзюцу и тайдзюцу. Далее, то, в каком состоянии мы нашли Дейдару, говорит о том, что парня, хоть и относительно недолго, но пытали физически. И опять, Мадара мог это сделать лишь для получения информации, а в данной ситуации и без того было ясно, что Дейдара предатель. Опускаться же до издевательств в наказание за провинность Мадара бы не стал. Да, он бывал жесток, временами даже излишне, но безбашенным садистом не был никогда.
— Но возможно ведь, что за него пытал парня кто-то другой, — заметил Джирайя. — Я вообще считаю, что в Аме не один человек поработал.
— Совершенно с вами согласен, сенсей, — кивнул я, — однако это лишь говорит в пользу моей теории. Важные дела — а получение Риннегана я справедливо причисляю именно к важным — Мадара всегда решал в одиночестве. Взять хотя бы стычки с Хаширамой: нередко после боёв, где кто-то из клана пытался оказать главе поддержку в сражении с вечным врагом, были целые лекции на тему: «Никому не трогать, он мой». В некоторые дела Мадара даже меня посвящал уже после того, как всё решил. А вот тащить несколько человек вырывать Риннеган у союзника, попутно издеваясь над предателями и убивая мирных жителей направо налево, — совершенно не в стиле моего брата. Так что я убеждён, что тот шиноби — лже-Мадара.
Когда я закончил, слушатели какое-то время молчали, переваривая мои слова, пока, наконец, не подал голос Итачи:
— Насчёт того Риннегана, — он чуть прищурился. — Это ведь твои глаза, верно?
— Исторически — да, — отозвался я, складывая руки на груди. — Но я отдал их перед смертью брату — о чём, кстати, совершенно не сожалею, — затем Мадара, по всей видимости, по некой причине пересадил их Нагато… Но вот у кого они теперь, не имею понятия.
— Есть ли вероятность, что этот шиноби связан с кланом Учиха? — спросила Цунаде, поочерёдно глядя то на меня, то на Итачи.
— К сожалению, я практически полностью уверен в наличии такой связи, — ответил Итачи предельно серьёзно. — Подтверждением тому служит не только данное происшествие, но и то, о чём я вам уже раньше докладывал, Цунаде-сама: на протяжении нескольких лет кто-то систематически проникал, минуя барьер селения, на территорию нашего квартала. Это прекратилось лишь после того, как при содействии Иноичи-сана была установлена система распознавания чакры.
— Плохо, очень плохо, — пробормотала Пятая, задумчиво поглаживая подбородок. — Отступник-Учиха, да ещё с Риннеганом…
— Да ещё выдающий себя за моего брата, — добавил я. — Однако не могу не понять его выбор: всё же имя Мадары и по сей день — не пустой звук.
Все опять пристально уставились на меня. Пожалуй, с гордостью в голосе был небольшой перебор.
— Хорошо, допустим, что наш враг — не Мадара, — сказала, наконец, Цунаде. — Вернёмся к Дейдаре. Физические раны я залечила, но вот ментальные… Иноичи, как думаешь, сможешь вытащить его?
— Я могу попытаться, — ответил он. — Но парень словно спрятался от воздействия за непробиваемой стеной… или за стеной в центре лабиринта, скорее так. Тут нужна кропотливая работа, и это может занять немало времени, — Иноичи вдруг осёкся, задумавшись. — Хотя, есть одна идея. Итачи, поможешь мне?
— Разумеется, — кивнул Итачи, подходя ближе. — Что мне нужно делать?
— Войдёшь в его разум следом за мной. С Шаринганом тебе легче будет найти дорогу в его подсознании. К тому же, полагаю, присутствие знакомого может помочь парню раскрыться.
— Я понял, — Итачи активировал Шаринган. Все были заняты обсуждением действенности метода и не заметили, как он при этом легко прищурился, явно пытаясь вернуть потерянный фокус.
Узнаю эти симптомы; значит, видит он уже как минимум плохо.
— Полагаю, нам всем нет смысла присутствовать, — заметил Джирайя и направился к выходу. — Изуна, идём.
— Да, конечно, — быстро кивнул я, отрываясь от мыслей о побочных эффектах использования Мангекё и выходя из палаты следом за учителем. Цунаде же осталась: наверняка хотела проследить за процессом сама.
— Ты действительно уверен, что это был не Мадара? — спросил Джирайя, когда мы вышли из здания на улицу, под уже начавшее палить солнце.
— Уверен, — решительно подтвердил я. — Как и в том, что этот шиноби очень опасен. Особенно теперь, обретя Риннеган.
Вместо ответа Джирайя только вздохнул. Прекрасно его понимаю: перспектива бороться с обладателем силы Рикудо Сеннина навряд ли кого-то обрадует.
***
Поев в небольшом ресторанчике, мы с учителем расстались: он отправился по своим делам, а я на автомате побрёл обратно в квартал Учиха. Мне там и точно словно мёдом намазано; хотя, если что, я же не видел ещё своего дорогого друга. Шисуи я решил пока не тревожить, поэтому направился сразу на тренировочный полигон, где ощущал такую знакомую чакру.
Саске повзрослел за эти два года. Да, по сравнению с тем же Итачи он до сих пор остался невысоким (всего, судя по всему, на пару сантиметров выше меня), но лицо его заметно ожесточилось, взгляд окончательно стал пытливым и колючим: идеальный Учиха, что тут сказать. В это утро Саске тренировался один, ведя с лишь ему видимым противником бой на мечах. Он ловко наносил отточенные удары в пространство, уклонялся, отскакивал назад, но тут же вновь переходил в наступление — был так увлечён, что совершенно не замечал окружающее, не видел меня. Что ж, грех не воспользоваться такой возможностью.
Я оказался у него за спиной в мгновение ока и приставил к горлу кунай прежде, чем ушедший в себя друг успел сообразить, что происходит.
— Шиноби должен более внимательно относиться к собственной безопасности, — прошептал я ему на ухо.
Напряжённые плечи Саске расслабились.
— Вернулся, значит, — проворчал он, но только глухой не услышал бы в его тоне удовольствие, которое Саске даже не пытался скрыть. — И как всегда не можешь без показухи.
— А ты как всегда сосредоточен лишь на себе, — не остался в долгу я, убирая клинок от его горла. — Разве Итачи-сан не рассказывал, что есть такая штука, как бдительность?
Тихо хмыкнув, Саске повернулся ко мне.
— Сакура будет рада твоему возвращению.
— А мне казалось, она должна больше обрадоваться моему уходу: вы ведь вдвоём остались, как она и мечтала.
— Не начинай.
— Ладно, ладно, не скромничай! Знаю я, как у вас молодых бывает…
Мои дальнейшие подколки не допустил блеснувший клинок, который я принял на свой. Активировав Шаринган, Саске из этого положения попробовал контратаковать, но я разгадал его задумку и метнулся в сторону, поудобнее перехватил катану и моментально нанёс удар, который, впрочем, был умело заблокирован.
— Что, с воображаемыми друзьями биться надоело, решил попробовать с настоящими? — не преминул поддеть я друга.
Он не стал отвечать, предпочтя словам действия. Учиха, чему тут удивляться?
Ещё несколько пробных атак, призванных оценить способности оппонента, позволили мне понять, что уровень Саске как мечника заметно возрос. Поэтому я со спокойной совестью перестал себя сдерживать и начал сражаться всерьёз.
Бились мы долго и примерно на равных: на стороне Саске был набравший силу Шаринган, а на моей — опыт. Наша борьба продолжалась до того момента, пока на нас в прямом смысле не обрушился водопад.
— Остыньте, мальчики, — миролюбиво проговорил неожиданно нарисовавшийся на площадке учитель.
— Какаши-сенсей! — раздражённо рявкнули мы с Саске, как по команде поворачиваясь к нему.
— Ну что вы, чуть встретившись, сразу дерётесь?! — всплеснула руками маячившая подле наставника Сакура. — И вообще, Изуна, ты чего опять цепляешься к Саске-куну?
Мы с другом быстро переглянулись.
— О, ну всё, узнаю родную команду, — протянул я, а Саске хмыкнул и растрепал рукой волосы, стараясь стряхнуть с них хоть часть капель.
***
Нежная встреча со старыми товарищами, чуть не обернувшаяся для меня переломом пары-тройки рёбер, предсказуемо закончилась на кухне дома Шисуи.
— И кто такой гениальный надоумил Сакуру идти в ученицы к Цунаде-сама? — немного наигранно ворчал я, моя посуду после того, как ближе к вечеру Какаши и Сакура всё же ушли. — Одной драчливой женщины нам в деревне было мало…
— Если помнишь, сделать из неё медика было нашей общей идеей, — мигом ощетинился Саске, вытиравший тарелки. — А кто её обучит лучше, чем Пятая?
— Нет, ну тебе-то, понятно, всё равно: своего ненаглядного «Саске-куна» она если и тронет, то исключительно нежно, — не слушая его, продолжал возмущаться я. — Но ты обо мне подумал? А о других ребятах, которые могут ненароком что-нибудь ляпнуть в её присутствии — и даже не поймут, как оказались в больнице по уши в гипсе.
— Помолчал бы! Тоже мне стратег.
— Уж всяко больший стратег, чем ты…
Шисуи вошёл на кухню как раз в тот эпичный момент, когда Саске попытался покончить со мной при помощи палочек для еды.
— Эй, малышня, полегче! — прикрикнул Шисуи, пытаясь напустить на себя серьёзность, но весело блестящие глаза его как всегда выдавали. — Драться в песочнице за куличики будете.
— Браво, Шисуи-сан, какие познания в доакадемской архитектуре! — деланно восхитился я.
— Уймись уже, — отмахнулся он; спорить насчёт возраста со мной ему, похоже, было неловко.
Не уверен, что сдал бы тему без боя, но тут ощутил, что в квартал вернулся его хозяин.
— Что ж, пойду я, пожалуй, — сказал я, передавая другу последнюю тарелку. — Саске, будь так любезен, отвлекись от своего внутреннего мира и не забудь про завтрашнюю тренировку. Спасибо за ужин, Шисуи-сан.
— Всегда пожалуйста, — с улыбкой ответил он.
Пока Саске, насуплено молчавший, был занят убиранием посуды в шкаф, я подал Шисуи знак, чтобы он задержал моего друга. Явно догадавшись, чем обусловлена просьба, Шисуи кивнул, и я, простившись, вышел на улицу. Итачи я нашёл у него дома в рабочем кабинете, где он сидел, прикрыв глаза и склонив голову над разложенными на столе бумагами.
— Итачи, — негромко позвал я, останавливаясь на пороге.
— Проходи, — отозвался он, поднимая на меня утомленный взгляд.
Последовав приглашению, я подошёл ближе, опустился на татами напротив него.
— Вам удалось?
— Да, — лаконично ответил Итачи. От себя могу добавить, что, судя по его убитому виду, это было крайне непросто. — Нам с Иноичи-саном удалось привести Дейдару в норму. Сейчас он ещё слаб, но со временем, как говорит Цунаде-сама, поправится окончательно.
— Ясно.
Повисла пауза. Наконец, он спросил:
— О чём ты на самом деле хотел поговорить?
— Итачи, ответь честно: как много видят твои глаза?
Понимая, что передо мной притворяться бессмысленно, Итачи позволил себе тихий вздох и устало потёр переносицу.
— С каждым использованием Мангекё всё меньше, — признал он. — Ты ведь и сам это знаешь.
— Знаю, — подтвердил я и чуть подался вперёд. — Но понятия не имею, как ты намерен решать эту проблему.
— Я не хочу это обсуждать, Изуна.
— А я хочу, — продолжил настаивать я. — Хотя, может, мне попробовать догадаться? Ты ведь собрался терпеть до последнего, пока совсем не ослепнешь, а после героически погибнуть на глазах у брата, чтобы одним махом пробудить у него Мангекё Шаринган и обеспечить возможностью обрести Вечный Мангекё, так?
Впервые на моей памяти Итачи выглядел искренне поражённым; и всё же он быстро взял себя в руки.
— Как ты догадался?
— Я знаю тебя не первый год и прекрасно понимаю, что ради брата ты готов абсолютно на всё. Ты с лёгкостью и без сожалений пожертвуешь собой, только бы Саске не испытал тех же проблем с потерей зрения, которые испытал ты… Но мне твой план категорически не нравится.
— Вот как, — флегматично проронил Итачи. О да, чтобы его переубедить, понадобятся просто невероятной силы аргументы.
— Нет, конечно, если ты хочешь сделать Саске глубоко несчастным, твой план хорош, — безжалостно продолжил я. — Однако неужели ты забыл, что бывает, когда Учиха теряет родного брата? Мне напомнить, что стало с
моим братом? — на лице Итачи, до того слушавшего меня совершенно равнодушно, промелькнула тень тревоги. Он открыл было рот, но я поднял руку, призывая потомка к молчанию. — От потери близких Шаринган становится сильнее, это факт. Но вместе с тем тонкая психика нашего клана нередко от таких потрясений даёт сбой, что вкупе с новообретённой разрушительной мощью Мангекё может оказаться большой проблемой для более адекватных окружающих. Многие говорят, что Мадара к концу жизни сошёл с ума… Как ни печально, я готов в это поверить: родные братья в нашей большой семье значат друг для друга очень много, Итачи. Пожалуй, порой даже чересчур много.
— И что ты предлагаешь? — устало спросил он.: после этого непростого дня у него банально не осталось сил со мной спорить. — Не пробуждать у Саске Мангекё вовсе?
— Почему же? Но прошу, оставь это дело мне, Итачи.
— Что ты намерен делать?
— Предоставь это мне. Уверяю, ты не будешь разочарован.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, обдумывал сказанное.
— Я готов положиться на тебя, Изуна.
Я кивнул, вместе с тем прекрасно понимая, что он лжёт.
Значит, нужно осуществить задуманное прежде, чем у Итачи появится шанс погеройствовать.
