КНИГА ЛИНО

Донельзя холодный, неровно отделанный камень больно упирался в худую мальчишескую спину, едва прикрытую давно изношенной накидкой из старой оленьей шкуры, а грязные руки, никогда не знавшие должного ухода, крепко обхватили не раз изодранные в кровь колени босых ног. Сжавшись в как можно более плотный комок, Ано молча смотрел на огонь тусклого факела, одиноко горевшего по ту сторону крепкой дверной решетки. Маленькому ирчи было слишком одиноко среди доброго десятка взрослых, и вот уже целых два или три дня он втайне тосковал по Кхано – могучему своему защитнику, слово которого было законом для остальных. Ведь он был единственным из обитателей камеры, кто позволял себе замечать мальчугана не только тогда, когда тот внезапно путался под ногами или норовил пораньше урвать причитающуюся ему долю сырого мяса... И тогда как редчайший подарок принимал малыш теплые складки его истрепанной одежды и хриплый голос, в сотый раз рассказывавший странные истории о далеких волшебных лесах, давней Охоте, белом коне-призраке и о девушке, которую Кхано тогда потерял. ...Матери Ано не помнил. В памяти остались лишь тихая мелодия грустного напева колыбельной, едва различимое в темноте исхудалое юное лицо да пронзительный звериный крик – последнее из того, что он слышал прежде, чем его приволокли сюда, грубо швырнув на грязные камни пола. В первое время ему удалось даже отыскать себе товарищей по играм, но старшая девочка вскоре умерла, а Литхета, с которым Ано провел среди взрослых ирчи первые несколько «лет», Создавшие какое-то время назад забрали. Ано помнил, что несколько долгих ночей он даже плакал по другу, однако слезы его быстро всем надоели, и тут даже Кхано не в силах был его защитить, хотя на этот раз не очень-то и пытался. С тех пор основой его жизни окончательно стало исключительно выживание и, так как особой злости оно ему, как ни странно, отнюдь не прибавило, осторожное, но неуемное любопытство то и дело приводило маленького ирчи к очередным неприятностям. Вот и на этот раз, пользуясь отсутствием Кхано, старшие в очередной раз выпинали его с общей подстилки, безжалостно заставив мерзнуть в одиночестве у холодной стены. Пытаться прокрасться обратно было для Ано отнюдь не безопасно, и долгое время он действительно забавлял себя внимательным разглядыванием густо чадящего факела, а затем в его голову пришла очередная идея. Бесшумно поднявшись со своего места, маленький ирчи медленно подошел к бурым прутьям решетки, в очередной раз прислушался к беспокойному сну других узников у себя за спиной и к тишине, лежащего впереди коридора, а затем поплотнее вжался в шероховатый каменный пол и... не без труда протиснулся-таки наружу. Ано и понятия не имел о том, что он будет делать там, на свободе, но в детстве слишком часто одного любопытства и жажды приключений бывает вполне достаточно, чтобы пуститься на что угодно. Тем более, что трепка, которую можно получить в случае поимки, окажется для маленького путешественника отнюдь не первой в жизни – ее можно будет и пережить. ...Коридор, ведущий в неведомое, был пуст. Осторожно шлепая босыми ногами по огромным каменным плитам, Ано медленно зашагал вперед, ничуть не смущенный тем, правильное ли направление он выбрал. Ему просто интересно было рассматривать все, что попадалось по пути. Широкие и узкие проемы, забранные прочным плетением старых решеток или деревянными щитами дверей, горящие и давно потухшие факела в литых металлических подвесах, огромные по сравнению с ним деревянные бочки с водой, жалкие клочья соломы, валявшиеся вокруг, и золотистые зерна, беспорядочно рассыпанные между ними – все это было для ирчет новым, отовсюду тянуло тайной и вскоре Ано настолько увлекся, что совсем забыл о том, что в любой момент может быть пойман. Единственным, что на какое-то время отвлекло его от изучения окрестностей, были просыпанные кем-то зерна. Ирчет довольно быстро набрал их целую горсть, с жадностью сунул в рот и, тщательно прожевав, запил водой из какой-то лохани. Вторая горсть показалась ему еще вкуснее, но, опустившись на колени для того, чтобы собрать третью, малыш неожиданно натолкнулся на что-то еще. Изящная фибула, соскочившая с плеча кого-то из квэнди, и яркая бляшка от пояса явно местной работы валялись на полу совсем недалеко друг от друга. Восторженно схватив находки, Ано поспешно добежал до ближайших факелов да так и застыл посреди яркого пятна света, внимательно изучая хитросплетения узоров и блеск отполированного алого камня, переливавшегося на маленьких чумазых ладонях. Никогда раньше он не видел подобных вещей так близко и тем более не обладал ими, однако даже сейчас счастье его оказалось недолгим. Орно, в бесшумности движений способный поспорить с любой лесной кошкой и уступавший в этом искусстве разве что Турингвэтиль, нисколько не таясь, привычно спустился по короткой лестнице в знакомый коридор и, повернув за угол, вскоре натолкнулся на самое неожиданное зрелище, которое когда-либо видел. Всего в нескольких шагах от него в неровном свете факелов стоял совсем еще маленький ирчет не старше «шести-семи» зим от роду. Взлохмаченные волосы цвета беловатого серебра, донельзя перепачканное лицо, изношенная накидка, перетянутая узкой полоской неровно откромсанной кожи, и невероятные, никак не вязавшиеся с прочим обликом глаза – светло-голубые у радужки и ярко-синие по краям. Невесть как попав в эту часть подземелий, он изумленно рассматривал какую-то находку с таким интересом, что целых несколько мгновений не замечал стоявшего перед ним майя. Однако любоваться этой забавной картиной Орно пришлось недолго. Мгновением позже Ано оторвал-таки взгляд от только что обретенных сокровищ и вздрогнул от ужаса. Создавший!.. Настолько близко, что и не убежать... Настолько близко, что, стоит ему шевельнуться, и чужая воля сомкнется на нем, как капкан, в мгновение ока изломав и тело, и душу. Побледнев, как полотно, малыш нашел-таки в себе силы медленно отступить назад и предусмотрительно вжаться спиной в ближайшую стену. Эльфийская фибула безвольно выпала из его рук, но бляшку с блестящим камнем Ано успел-таки крепко зажать в кулаке, невольно холодея при мысли о том, что, кажется, осмелится спорить из-за нее с Создавшим. Однако Орно сложившаяся ситуация, к счастью, виделась совсем иначе. Он давно уже привык к тому, что его странная внешность (нефритовые глаза на резко очерченном удлинненном широкоскулом лице под гривой длинных белых волос) порой приводит в замешательство даже давно привыкших к ней майяр, а потому, видя подобную реакцию маленького ирчи, он громко рассмеялся, окончательно вгоняя Ано в самый настоящий столбняк, ибо смех Создавших обычно ни к чему хорошему не приводил. К счастью, смех этот длился недолго. - Значит, сбежал, - все еще продолжая считать произошедшее более чем забавным, майя медленно присел перед ним на корточки так, чтобы хоть немного сравняться в росте с маленьким беглецом. - Ладно, ступай за мной, - добавил он через минуту и, поднявшись на ноги, стремительно двинулся наверх. Непривычный к длинным винтовым лестницам, Ано едва за ним поспевал, но все же сумел добраться до последнего короткого пролета и почти бегом досеменить по очередному коридору до личных комнат Охотника. Зайдя в одну из них, Орно небрежно сдернул с одного из изящных деревянных кресел роскошное меховое покрывало. Еще мгновение, и пушистая шкура метко полетела к стене. - Спать будешь здесь, - коротко заметил майя и, привычно устроившись у резного стола, взялся читать оставленный прежде свиток. Весь дрожа, маленький ирчи испуганно уставился на него, но к брошенному на пол покрывалу не сделал больше ни шагу. Он окончательно перестал понимать, что, собственно, с ним происходит, однако заговорить с Создавшим все еще боялся. - Ты что – не слышишь? - видя его замешательство, снова заговорил майя. - Ступай... Повторенный приказ подействовал несколько лучше и, понадеявшись, что этот зеленоглазый знает, что делает, Ано осторожно приблизился к новой постели, а затем долго еще наблюдал за читавшим свиток майя, старательно вжимаясь в мягкий шелковистый ворс, до тех пор, пока глубокий сон не прекратил для него все страхи и волнения этого неожиданного события.