КНИГА ЛИНО

Джен
PG-13
Завершён
64
автор
Размер:
269 страниц, 81 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
64 Нравится 1381 Отзывы 24 В сборник Скачать

Часть 6. ИЗГНАННИКИ. Залив Дрэнгист

Настройки текста
Морские волны мерно качали белоснежные суда и были так же черны, как черна была ночь, окружавшая их. Со стороны порой начинало казаться, что моря, так вольно раскинувшегося здесь от горизонта до горизонта, просто не существует. Что окружает видимое вокруг пространство одна только тьма, а корабли, несущие эльдар на восток, плывут прямо по черному воздуху, наполненному яркой пылью элени, таких крупных, какие, наверно, взирали лишь на берега Вод Пробуждения в те незапамятные времена, когда квэнди впервые подняли к ним свои изумленные лица. Жуткая, но удивительно прекрасная эта картина непременно развеивалась в прах лишь тогда, когда слуха Майтимо то и дело достигали-таки звуки материального мира – тревожный шелест волн о борта идущего первым судна да сиплый скрип натруженных снастей за спиной. Странно это было – стоять на носу так страшно сменившего хозяев корабля и плыть прочь от родных берегов, впервые покидая благословенные некогда земли Валинора и неуклонно двигаясь туда, куда по рассказам старших никогда еще не направлялись даже белокрылые птицы фальмари. И хотя за долгое время похода Нэльофинвэ уже привык к виду морских волн, отсутствие поблизости берегов Амана вселяло в его феа неведомую прежде тревогу. Нет, моря он не боялся, но после того чудовищного шторма то и дело ловил себя на том, что доверяет этой изменчивой водной стихии не больше, чем берегам, на данный момент во многом принадлежащим тому, кого нарекли нолдор отныне своим заклятым врагом. Знай старший из Феанариони побольше о плавании по морям, уже отсюда он отчасти мог бы различить у восточных границ безбрежного виднокрая темную линию этих незнакомых берегов, едва проступавшую над пенной линией прибоя. Однако время шло, и вскоре корабли облетел-таки чей-то громкий ликующий крик: - Земля!.. Земля!.. Это Белерианд! Многие услышавшие его встревожено поспешили к высоким бортам своих судов, силясь во что бы то ни стало сами рассмотреть едва проступившую в темноте землю, на тверди которой нолдор жаждали обрести свой новый дом, но вскоре наступившее было оживление в их рядах постепенно сошло на нет. Ибо видневшиеся на горизонте горы встречали пришельцев резкими порывами холодного весеннего ветра и даже отсюда, издалека, выглядели если и не зловеще, то крайне неприветливо. А потому радостные возгласы, уже готовые было сорваться с утомленных плаваньем губ, невольно застывали на устах, повергая флотилию в ту напряженную и несколько настороженную тишину, которая нередко повисает над полем боя, когда сквозь плотный утренний туман два вставших по разные стороны будущего поля боя войска пытаются определить потенциальную силу друг друга. Неведомый многим из них Белерианд молчал. Там, за медленно плывущим навстречу судам и внешне совершенно безжизненным горизонтом, нолдор ожидала война. Страшная, без поблажек и пощады, без скидок на неопытность и неравенство сил, без помощи тех, кто прежде всегда готов был, если и не оказать видимую поддержку, то хотя бы дать добрый совет. А пока, пускай и в молчании, несущая эту войну мрачная глыба чужого берега все теснее надвигалась на корабли, рисуясь на фоне неба нескончаемой грядой высоких холмов и полосой прибоя, гулко бьющегося о спины огромных прибрежных валунов. Вслед за еще до спуска сходен покинувшим корабль Феанаро огромным белым псом, первым из эльдар на твердую землю залива Дрэнгист сошел Тьелкормо. Настоящий воин по натуре, привычный к опасностям охоты, он был единственным из нолдор, кто ступил на серые камни Эндорэ с обнаженным мечом. Лицо его было открыто, серые глаза горели твердостью стали, но не твердостью безжизненного, равнодушного ко всему окружающему мертвого клинка, а огнем настоящего, живого бесстрашия. Вырвавшегося на свободу, и теперь спешащего жить. В тот яростный момент мрачные опасности лежащего вокруг мира для него просто не существовали. Он прошел бы их все! Смел бы прочь, как сухие прошлогодние листья! Разметал, подобно дуновению порывистого западного шквала… Уничтожил бы на корню, но… Чувствуя себя хозяином положения, старший из средних сыновей Феанаро и не подозревал, как похож он сейчас на себя тогдашнего – тоже первым входящего на сходни лебедеподобных кораблей фальмари в едва освещенной береговыми огнями гавани морских эльдар, Альквалондэ. Разве что прежней жестокости не было в его движениях, да только что пролитая кровь – первая, пролитая нолдор в Амане, не стекала с клинка. Теперь, в отличие от тогда, он был спокоен и горд. Былые речи отца, предстоящие некогда Клятве, все же нашли в тот час отклик в его пламенном сердце, и на лежащие перед ним просторы Белерианда Туркафинвэ Тьелкормо смотрел сейчас именно что как на земли, судьба которых была – принадлежать народу его отца. К счастью для Эндорэ, не все братья оказались сейчас едины в этом вопросе, и подобным третьему из своих сыновей был разве что сам Феанаро. В тот миг, когда нога его ступила на восточные берега, даже последнему слепцу становилось очевидным, что имя его и впрямь – явный плод материнского прозрения. Лишь незримое присутствие в этих пустынных и диких на вид местах величайшего из врагов подзвездного мира способно было сдержать прозванного Пламенным Духом. Не будь здесь этого явного давления извне, пламя, яростно бушевавшее в мятежной феа старшего из предводителей нолдор, до основания смело бы все, что хоть как-то дерзнуло попасться ему на пути к заранее намеченной цели. Однако Моргот был здесь, совсем близко, и за не вполне удачно надетой маской сдержанного спокойствия на лице вождя проступила-таки легкая тень того, что он вполне отдает себе отчет в том, что пришедшие с ним отныне целиком и полностью зависят от его власти… …Свободно движущейся тенью к нему бесшумно подошел Куруфинвэ. Мягкие сапоги уверенно касались сглаженных водою макушек прибрежных камней, неизменный синий плащ едва заметно колыхался за спиной, длинные волнистые волосы, как всегда, были убраны в хвост, а высокий лоб стягивал обруч нарочито безукоризненной работы. - Несмотря на все трудности, отец, нам это удалось, - тихо произнес он. - Наконец-то мы в Белерианде, как того и хотели… - Вижу, - напряженно, почти хмуро отозвался тот. - Займитесь разгрузкой кораблей. Выводите лошадей, разбейте временный лагерь. Однако учтите, что настоящего отдыха здесь ни у кого не будет. Выслушав эти распоряжения, Куруфинвэ поспешно отошел, а Феанаро с головой погрузился в деловитое разрешение насущных проблем высадки. - Намбарауто! Амрассэ! - довольно властно окликнул он младших сыновей. - Возьмите своих лошадей и передайте по кораблям, чтобы на краях лагеря выставили дозоры. Я не хочу, чтобы на нас напали внезапно. Перечить ему, понятное дело, не стали. С того момента, как стихли в шуме прибоя его последние слова, времени минуло совсем немного, а распоряжения вождя уже были выполнены как нужно. Ибо вдоль длинной вереницы стоящих в приютившей их бухте кораблей было зажжено множество костров, немногочисленный груз оказался сложенным неподалеку, лошади согнаны в несколько небольших табунов, а часовые расставлены именно так, чтобы ни один чужак не смог подобраться к лагерю, не потревожив разбивших его. Подвязавшись в качестве тех, кто якобы занимается делом, в табунщики, близнецы лишь очень нескоро соизволили вновь вернуться к отцу, но даже в тот момент, когда они, наконец, сделали это, Майтимо успел-таки опередить их. Времени прошло достаточно, кое-кто из нолдор успел даже немного отдохнуть и старший из Феанариони решил, что настал момент, когда можно будет спокойно поговорить с предводителем нолдор по поводу того, что тот собирается делать дальше. В каком порядке и в течении какого времени. - В лагере все готово, отец, - сдержанно произнес он, подобно Куруфинвэ, останавливаясь рядом с Феанаро. - Вокруг все спокойно… Однако, я слышал, ты велел разбить только временный лагерь, без шатров и укреплений. Но почему? Ведь нам надо еще дождаться тех, кто пока не покинул Аман. Неужели ты не пошлешь корабли за теми, кто ждет их там, за проливом? Обговоренное на совете, предшествовавшем отплытию, на котором присутствовали все решившиеся на этот поход потомки Финвэ, обязывало старшего сына короля поступить именно так, и Майтимо не ждал подвоха. Но ответом ему внезапно послужил смех. Смех жестокий, резкий, оскорбительный. Такой, каким, наверное, не смог бы смеяться даже сам Моргот. - Корабли?!!.. Назад?!. Глупец… Неужели ты думаешь, что я стану ждать тех, кто отвернулся от меня уже там, в Амане? Наш враг здесь, совсем рядом… Так стоит ли тратить время на то, чтобы ждать здесь этих трусливых собак, если отомстить за отца и деда мы можем уже сейчас, проломив стены его крепостей одним внезапным ударом? Пускай сидят там. Я не стану тратить время ни на Финакано, о котором, я знаю, ты просишь, ни – тем более! – на его отца. - Но ведь это предательство, - все еще не веря в то, что его отец мог так поступить не столько с теми, кто ждал их, сколько с ним самим, Майтимо едва смог говорить. Никогда прежде Феанаро не позволял себе насмехаться над кем-либо из них. Не понимать их дружбы с родичами – да, но делать то, что сейчас делал… Сказанное им было равносильно пощечине. Первой (и, в общем-то – единственной), когда-либо полученной молодым нолдо. А потому лишь колоссальное напряжение воли позволило Нэльофинвэ подавить чудовищную вспышку ответной ярости, в тщетной надежде на то, что все, напрочь перечеркнутое этим смехом, еще можно исправить и хоть как-то возможно спасти. Однако сам Феанаро как будто не замечал его похолодевшего лица. Под яростными порывами холодного морского ветра он по-прежнему не желал даже склонить головы. В развевающемся плаще и мерцающих при свете костров доспехах он представлял собой воплощение жуткой смеси гордости, насмешки и презрения, а потому, глядя на него, Майтимо почти готов был испугаться той перемены, что – постепенно ли? внезапно? – произошла – происходила? – с его отцом. Нет, многие черты этого поведения были ему знакомы, но… «Неужели он не понимает, на кого становится похож?»… Страшная мысль мелькнула и погасла, потушенная поспешным ответным движением фэа, однако происходящее на берегу укрытого вечной ночью залива прервать, казалось, не способно было уже ничто. - Предательство?! - голос Феанаро, словно гром, разносился над побережьем. - Быть может и так… Но, учти, это мое решение останется неизменным. А если ты так боишься вновь запятнать свою совесть, можешь уходить прочь хоть сейчас, ибо мои приказы вполне могут выполнить те, кто окажутся посильнее тебя. С этими словами он хладнокровно подозвал к себе кого-то из своих спутников и предельно сурово произнес: - Как только догорят костры, поднимайтесь в дорогу. - Но как же так? - удивился тот. - Ведь Нолофинвэ… Финарато… те, кто с ними… - Мы никого не ждем. Феанаро произнес это резко, как отрезал, но эльдо, говоривший с ним, все-таки не смог не заговорить вновь. - А корабли? - Корабли – сжечь. Коротко, ясно и жестко. Поверить в эту страшную пару слов было почти невозможно. Противиться и перечить – тоже. Поэтому нолдо, получивший приказ, не смог в ответ проронить ни слова. Он лишь молча поклонился своему вождю и, оставив все недоумение только в мыслях, поспешил исполнить распоряжение, а Феанаро в третий и последний раз снова встретился взглядом со своим старшим сыном. Он по-прежнему не хотел уступать, и на этот раз Майтимо был побежден. Он, конечно, знал, что сейчас имеет законное право на бунт, но открытая его стычка с отцом не могла дать ничего, кроме новой крови, на этот раз льющейся среди своих. Ведь, если бы он осмелится схватиться за меч, на его сторону тут же неизменно встанут, как минимум, Макалаурэ и близнецы… не говоря уж о прочих эльдар, не всем из которых внезапная эта затея могла придтись по душе… - Нэльо! - находясь неподалеку и невольно оказавшись свидетелями произошедшего, Амрассэ и Намбарауто видели, как, явно поспорив с отцом, старший брат молча отвернулся от былого собеседника и решительно зашагал прочь, но, не понимая случившегося, первый из них не удержался от того, чтобы встревоженно его не окликнуть. В ответ старший не обернулся. Впервые с того самого момента, когда удивленно склонился над их колыбелью, глядя на два удивительно схожих лица там, где он до сих пор привык видеть по одному. Свою боль он должен был пережечь сам. Не перекладывая на чужие плечи, не распыляя вокруг себя и не затрагивая ею других. Клин отчуждения, едва не разделивший их с Феанаро во время боя в Лебединой гавани, словно вбитый чьей-то умелой рукой еще глубже, достиг, наконец, той отдаленной части его феа, ранив которую, он разрушил единую доселе связь между отцом и сыном. Связь, создаваемую отцом и ребенком между двумя феар еще при зачатии, и теперь – рвущуюся, как вконец прогнившее полотно. На этот раз Феанаро действительно предал его. Будь Майтимо один, он ушел бы сейчас так далеко, как только смог. Туда, где власть отца или вождя – неважно! – не имела бы над ним силы, но… Их, увы, было семеро, и предавать братьев было выше сил того, кто фактически вырастил их на своих руках. Макалаурэ, конечно, уже почти взрослый… Однако, даже если бы Кано и смог в дальнейшем отвечать за остальных, оставлять его старшим в тот момент, когда отец ТАК падет в глазах и пришедших с ними, и оставшихся с Нолофинвэ, было бы по меньшей мере бесчестно. Он, Майтимо Руссандол, никогда не пойдет на низость. Вот только и видеть то, что происходит сейчас у него за спиной, он не желал, и делать этого не станет!… Дело в том, что, повинуясь приказу своего вождя, именно в это время кто-то из нолдор уже нес в сторону моря зажженные от затухающих костров факела. Еще мгновение – и первые из огненных языков коснулись обреченных на смерть творений фальмари. Хорошо просмоленные, корабли занялись так быстро, словно не огонь, а стремительные верткие белки разбежались по гладкому дереву палуб и юрко взметнулись на высокие стволы мачт. Новый порыв ветра – и страшный враг мощными вихрями пламенной бури ревел в беззащитных снастях, жадно взлетая все выше и выше вверх – к черному небу, впервые видевшему что-либо подобное со своих бездонных высот… На это действительно страшно было смотреть. Темнота земель, никогда не видевших света, безмолвные в этот миг элени и багровое зарево чудовищного пожара, отраженного в пенном прибое серых морских волн. Такой явлена была миру картина этого чудовищного убийства чужих творений, и многие изгнанники невольно отводили взгляд, будучи не в силах молча смотреть на то, с чем только что столкнула их безжалостная судьба. Едва заметив, как вспыхнул первый корабль, Макалаурэ, стоявший тогда где-то в стороне от морских волн, внезапно вскрикнул от боли. В руках его в тот момент был обнаженный кинжал. За движением рук он не уследил, острое лезвие сорвалось и коротко резануло беззащитную складку кожи между большим и указательным пальцами, лишь чудом не повредив сухожилий. Кровь хлынула мгновенно, но менестрелю оказалось не до нее. Ошеломленно и в какой-то степени, как ему показалось, через силу, он сделал несколько шагов в сторону берега, но тут столкнулся с шедшим по гулко перекатывавшимся под ногами серым камням старшим братом. - Майтимо, что происходит?.. Их… их же надо как-то остановить… - Не смей, - последовал короткий ответ. - Это приказ. Невольно вскинув широкие брови, Макалаурэ отступил на пару шагов. - Что?! - голос у него – менестреля! – едва не сорвался на тихий сип. - Но мы же обещали… В ответ на это собеседник Лаурэ только грустно усмехнулся. - Это приказ Феанаро, брат, - в отличие от усмешки, голос его был резок, но, поясняя сказанное, Майтимо нашел в себе силы сбавить тон, и дальнейшее произнес гораздо мягче. - Я сам это слышал и не стал бы тебе лгать… Считай, что отныне у него нет старшего сына, и подчиняться его приказам я стану только как приказам вождя. Говорю это тебе одному и лишь для того, чтобы ты не удивлялся, если увидишь, что отныне что-то пойдет не так, как было прежде... Коротко коснувшись ладонью плеча Макалаурэ, он едва заметно качнул головой, а затем молча пошел куда-то к более крупным валунам и, только стоя на вершине одного из них, впервые за все это время обернулся в сторону моря. Канафинвэ не окликал его больше и не догонял. Как и близнецы, старшие Феанариони подчас понимали друг друга без слов. Это давало обоим свободу побыть в одиночестве, и сейчас Майтимо вовсю пользовался этим правом, как никогда нуждаясь в том, чтобы все сейчас было именно так. Ветер едва заметно трепал его не слишком короткие, крупными прядями вьющиеся волосы, освежал горящее от переполнявших феа чувств лицо и на всю жизнь вбивал в память запах пожираемой огнем просмоленной древесины, из ослепительно белой на глазах становящейся матово черным углем. Углем, на бившихся в волнах частицах которого время от времени проступал так и не уничтоженный пламенем узор. Для многих нолдор ставший теперь неоспоримым доказательством того, что подлинное ТВОРЕНИЕ с лика Арды не стирается никогда…
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.