КНИГА ЛИНО

Теперь все это было давно. Наверху миновала только подступавшая в те дни к горам короткая северная осень, и началась первая половина ветреной, малоснежной зимы, однако ни того, ни другого он в этом году так и не увидел. Потому что в тот же день сумел-таки ускользнуть из крепости искать мать в окрестных поселках, напоролся на разъезд и, спасаясь от собак, юркнул в едва заметное отверстие воздуховода, скрытое в многочисленных валунах. Страх перед возможной расправой не позволил ему вновь выбраться на поверхность, и, отдышавшись, андо решил, что до родного яруса доберется и воздуховодом. Мало он что ли облазил подобных туннелей, то самостоятельно ища приключений, то получая задание расчищать их уже через надсмотрщиков?! Однако со временем стало ясно, что идущий уж очень круто лаз ведет, скорее всего, отнюдь не в жилые ярусы крепости. Он поставляет воздух (но не свет) в самые глубокие подземелья. Не туда, конечно, где, говорят, пылает вечный огонь и невозможно жить из-за ядовитых газов, идущих из самых недр земли, а туда, где существовать еще можно, но… Осознав, что его ждет, андо испуганно вжался в едва державшие его камни, осторожно взглянул наверх и, закусив губу, понял, что подняться уже пройденным путем не сможет. Даже отдыхая, даже карабкаясь со скоростью осенней улитки, даже… А значит выход оставался только один. Вниз, в темноту запутанных переходов нижних ярусов, к жестоким законам борьбы за малейшую крошку еды и к призракам, по словам старших мальчишек (в основном – ирчет) способных выпить из тебя жизнь раньше, чем твое сердце успеет ударить десяток раз. Если совсем повезет, он выберется оттуда живым, а если нет… Если нет, то бояться чего-либо ему уже поздно. Без пускай даже призрачной материнской защиты благополучно выжить наверху он пока еще не сможет, так уж пускай лучше будут неведомые призраки… Про них, по крайней мере, пока еще непонятно – есть они или нет, а вот угольные рудники в окрестностях крепости есть точно, и попасть на тамошнюю разборку породы маленькому квэндо совсем не хотелось. Видел он пару раз, что это такое – хорошо, что издалека… Вот и пришлось скользить по узкому проходу куда-то в забытую всеми темноту, обламывая ногти и думая только о том, как бы «спасительный» лаз не окончился где-либо в потолке огромной подземной полости, падение на «пол» которой ни к чему хорошему не приведет. На этот раз ему повезло. Он выжил. И в узком проходе воздуховода, и в первом из подземных коридоров, и в том сокрытом от глаз многих сообществе, что ютилось здесь, несмотря на то, что выжить в этом лабиринте на первый взгляд было невозможно. «Сообществом» здешним были дети, иногда подростки, как и он, попавшие сюда, спасаясь каждый от своей беды. Ирчет, квэнди, андэр перемешались в ужасном котле Подземелий, и порой было непонятно, кого ты видишь перед собой в призрачных отблесках фосфорицирующего огня, которым хозяева северных крепостей зачем-то наполнили часть здешних коридоров. Одежда из едва обработанных крысиных шкур, крепкие пальцы сильных рук, волосы, давно забывшие не только гребень и воду, но и жалкие попытки привести их в порядок с помощью пальцев. Камни, едва обработанные по мере сил, глаза, способные видеть едва ли не в кромешной тьме, и движения – бесшумные, как у пауков и быстрые, как полет чернокрылой летучей мыши… Из еды – только мелкие обитатели подземелий, как и они, считавшие эти места своим домом. Мясо – только сырое, вода – с неизменным привкусом камня. Законы? Какие могут быть законы у существ, для которых даже умерший по какой-то причине товарищ – лишь возможность насытиться и унаследовать от него кое-какое добро… Чем младше был тот, кто пытался влачить здесь хоть какое бы то ни было существование, тем хуже ему приходилось. Кое-кто изредка перешептывался даже о том, что старшие ребята неосторожного малыша могут и убить, однако одну-две такие разборки (уже после смерти пострадавшего) андо видел исключительно издалека. Приближаться не хотелось. До спазмов, до тошноты, до непреодолимого желания вот сейчас же мчаться искать дорогу наверх. Ибо то, что здесь происходило, было чуждо его природе и принять весь этот ужас он был не в состоянии. И неизвестно, попал бы сам маленький квэндо рано или поздно под внезапный удар заостренного камня или смирился бы, как и многие здесь, с происходящим, но однажды разбудила его подспудная тревога, стремительной волной катившаяся по запутанным лабиринтам Подземелий. В ней подспудно ощущался шорох множества шагов, движущихся в одном направлении, страх, раздражение, азарт погони и совершенно отчетливый отрывистый лай собак, действительно достигавший его ушей на самой границе слышимости. «Облава» - понял он, уже слышавший о чем-то таком от старших, и мышцы его, заметно окрепшие в пережитых за последнее время испытаниях, напряглись, готовясь рвануться прочь в стремительном, но не безоглядном беге. Крошечный гротик, которым кончалась очередная здешняя узкая щель, служил ему укромным ночлегом уже не раз, однако теперь убежище это легко могло превратиться в ловушку. Его следовало покинуть. Причем до того, как угрожающий непременной поимкой собачий лай более отчетливо вкатится в эту часть подземного лабиринта. Какое-то время он успевал. Протискиваться в извилистые туннели проходов, перебираться через знакомые завалы, карабкаться на иные уровни подземного яруса… Где бегом, где ползком, где на четвереньках уходить от того, что, несмотря на все используемые им ухищрения, продолжало упрямо следовать по пятам. То и дело на глаза ему попадались такие же беглецы, с той или иной степенью разумности пытавшиеся делать что-то подобное, но взаимопомощи в этом общем вроде бы бегстве не было и в помине. Между ровесниками – еще туда-сюда, но от старших по отношению к младшим – никогда. Лишь сам андо в какой-то момент схватил за руку «трехлетнюю» девочку-ирчет, да позволил так или иначе прибиться к их паре мальчишке-андэр, едва ли на «год-два» постарше их маленькой спутницы. Время от времени ему приходилось то помогать этим двоим замечать очередные необходимые с его точки зрения повороты, то подсаживать, опускать или страховать их на подъемах и спусках, то ждать, когда кто-нибудь из них сумеет осилить ту или иную преграду… И так до тех пор, пока злая судьба не загнала дружную троицу в тупик как раз в тот самый момент, когда беглецы впервые воочию увидели огромного серого пса, выворачивавшего им навстречу в одном из основных (освещенных) коридоров. - Ой! Стена… - тихо прошептала девчушка, в кровь исцарапанными ручонками пытаясь в кромешной темноте тупика найти-таки хоть какой-то выход. - Сейчас посмотрим, что делать, - отозвался андо и тоже стал ощупывать предательски выросшую у них на пути каменную стену, но гораздо выше того уровня, до которого могла дотянуться маленькая ирчет. Надежда оправдалась. Там – на уровне его поднятых рук затаилась спасительная ниша, хорошо бы в дальнейшем превращавшаяся в очередной проход. Подсадив туда своих спутников, квэндо не без удивления услышал от них, что впереди они видят свет. Довольно далеко, но зато самый настоящий – дневной. - Лезьте! - то ли в отчаянной панике, то ли с невероятной радостью приказал он, и, подтянувшись, рванул было следом уже из-под самых зубов настигшего-таки их огромного зверя. Никакого света в нише, однако, уже не было. Его, очевидно, начисто закрывали тела продирающихся наружу малышей, и в полной темноте андо вновь врезался в коварно сузившиеся камни. Этот лаз – наружу! к свету, теплу, свободе! – был не для него. Ему достались лишь досадные ушибы и безжалостные собачьи зубы, капканом вцепившиеся в давно уже ничуть не прикрытую остатками прежней одежды голень, падение обратно на каменный пол тупика и унизительная борьба за призрачную возможность остаться там, где его поймали… Пускай даже мертвым, пускай загрызенным огромной серой тварью, но здесь, а не в руках у вцепившегося в крепкий ременный поводок ирчи, со стороны основного коридора продолжавшего подзадоривать пса, уже сцапавшего-таки привычную добычу.