Слава Вестницы Андрасте

      Утро выдалось солнечное, но ветреное. Каллен сцедил в кулак зевок, и расправил плечи, стараясь прогнать сонливость, но это не очень помогло. Впрочем, холодный ветер, набросившийся на их небольшой отряд стоило только ступить на тропу, ведущую к крепости, справлялся с сонливостью куда успешнее.       — Командир, — раздался за спиной мелодичный голос, — у вас такой вид, словно вы собираетесь брать эту крепость штурмом.       О кандидатуре Вивьен спорили дольше всего. Верховная чародейка была как раз тем человеком, который мог пригодиться в обоих разговорах. Чародейка, которая лояльно относится к Кругам, и считает храмовников необходимыми, а не тупым злом.       Человек, который входит в общество аристократов Орлея, который лично знает Фиону… в конце концов, сама Вивьен выразила желание посетить крепость Теринфаль, но сам Каллен не был уверен, что это хорошая идея.       — Я просто опасаюсь, что нас сюда просто не пустят.       — Что вы, цветик мой, — рассмеялась чародейка. — Нас обязательно пустят. Те самые аристократические игры, которые вы так презираете могут открыть и эти двери, и многие другие.       — Мне сложно представить, что Лорд-Искатель будет играть в игры.       — Ну конечно же будет, — радостного настроения Вивьен ничто не могло поколебать. — Потому, что ему надо чем-то кормить людей, чем-то протапливать замок. Откуда-то брать оружие и доспехи. Лириум. Орден храмовников официально распущен. Верховной жрицы нет. Жалованье никто не платит. А орлейская аристократия — это не только банты, духи и кружева. Это еще и деньги. Если вы не хотите понимать тонкостей влияния на других людей, запомните хоть этот мотив. Ну же, улыбнитесь.       Каллен честно попытался последовать этому совету, но Вивьен только нахмурилась.       — Теперь у вас такой вид, словно у вас болят все зубы разом, а вырывать их будет сам Лорд-Искатель. Не переживайте. Совершенно не важно, как именно вас встретят в крепости, и до чего вам удастся договориться. Вы же знаете.       Женщина поправила свой высокий головной убор и легко обогнала Каллена, обратившись к высокому человеку в голубом сюртуке. Как Вивьен ухитрялась различать их, почти одинаково одетых и с закрытыми лицами для Каллена до сих пор оставалось загадкой. Впрочем, в одном Вивьен была права — роль командира Инквизиции в этот раз очень проста. Зайти в кабинет Лорда Искателя и провести там хотя бы час, пока другие будут работать.       Но все пошло наперекосяк едва ли не с первого шага внутри крепости. Храмовники и не собирались договариваться с Инквизицией. Они просто напали, не разбирая своих и чужих.       А вытаскивая меч из последнего противника Каллен с ужасом понял, что кровь из мертвеца не течет. Что это мертвец почти весь состоит из лириума, красного как меч Мередит. Как та статуя, что осталась после рыцаря-командора. Лириума, которым щетинился сейчас храм Священного праха.       Сер Баррис, который от самых ворот сопровождал Каллена, только выругался негромко, неверяще оглядывая трупы. Еще утром эти люди могли отдавать ему приказы, которые нельзя было нарушить. А несколько минут назад хотели убить, как не тронутого красным. Храмовник медленно потянул ладонь к одному из распластанных тел.       — Не трогайте, цветик мой, — Вивьен, так и не потерявшая своей обычной невозмутимости ловко перехватила руку темнокожего храмовника. — Красный лириум чрезвычайно ядовит и очень опасен. Лучше скажите, как давно в крепости употребляют именно этот вид лириума. И пили ли вы его сами.       — Я… я не знаю, — сер Баррис наткнулся взглядом на еще один труп, сглотнут и отвернулся. — Нам часто привозят новые виды лириума, и командование пробует из первыми. Я не пробовал. И думаю, что младшие чины тоже.       — Ну что же, — чародейка брезгливо подобрала полу своей мантии, обходя чье-то тело. — Нам остается только выяснить, что же происходит в этом странном месте и забрать с собой всех, кто чист. Никого нельзя оставлять поблизости от красного лириума, вы согласны, командир?       Каллен только кивнул. Что бы не вытворили маги в Рэдклиффе, храмовники повели себя как минимум не лучше.              Они шли по крепости долго. Медленно очищая этажи от красных храмовников, подбирая раненных, считая убитых. Баррис мрачнел на глазах, шепотом перечисляя имена. Младшие чины действительно были целы, но им явно не хватало опыта и умения против тех, кто служил в ордене давно, и успел отточить свое мастерство. Орден был практически обезглавлен. Тень и все ее демоны разом, как такое могло произойти?       — Лорд-Искатель сошел с ума, если допустил такое, — тихо прошептала Кассандра. — Я не верю, что он сознательно поил кого-то красным лириумом, превращал вот в это.       Носком сапога Искательница ткнула в труп существа, которое уже не было человеком. И одержимым тоже не было. Больше всего оно напоминало статую Мередит, которую долго распиливали, чтобы убрать с площади перед дворцом. А Каллен так и не выяснил, куда потом дели лириум. И главное — кто организовал эти работы. Тогда у него и так голова шла кругом от свалившихся разом проблем, но сейчас это казалось ошибкой.       — Мы все выясним, — пообещал Каллен и себе, и Кассандре. — Это все-таки была ловушка. Хорошо, что Вестница отправилась в Рэдклифф.       — Ты правда думаешь, что в Рэдклиффе, с магией которая может искажать само время — лучше?       Каллен не нашел, что ответить. Но вершина крепости, с кабинетом Лорда-Искателя, неуклонно приближалась.       Лорд-Искатель стоял на площадке перед дверью в одну из Башен. Стоял спиной, и не поворачивался, хоть не мог не слышать шума боя.       Каллен взбежал по лестнице и окликнул мужчину, но ответа не дождался. И только когда бывший храмовник подошел на расстояние вытянутой руки Лорд-Искатель обернулся и ухватил его за предплечье.       — Вот ты и попался.              Каллен никогда не был в Тени так как бывают в ней маги. А его сны уже давно были полны разными цветами. Красным — от крови, которая стекает по камням, и неважно в Ферелдене ли, в Киркволле. Синим, как драгоценный лириум, манящий, обещающий избавление от боли и силу, которая поможет держать магов в узде, чтобы не допустить произошедшего снова. Красный и синий мешались и становились фиолетовой кожей демона Желания. Демон проскальзывает сквозь прутья клетки, и обещает, обещает, обещает...       Каллен почти научился бороться со своими снами. Много работы, тренировок и иногда он попадал в пустоту, где никакие сновидения его не тревожили.       Но это было что-то совсем иное.       Тут была темнота и зелень, словно отсвет от Бреши.       И шепот. Тихий шепот на грани сознания.       — С Вестницей было бы лучше, но ты тоже подойдёшь... Старший и тебя сможет использовать...       Каллен отмахивается от шёпота. Он, пусть и бывший, но храмовник. И ни одна уловка демона на него не подействует. С демонами нельзя разговаривать. Им нельзя задавать вопросы. Их можно только убивать.       Каллен пытается идти вперёд, но никак не может понять — это он идёт, или место само двигается вокруг него, выдвигая вперёд хрупкую женскую фигуру. Темно-синяя мантия, длинная светлая коса. И лириумное клеймо на лбу.       — Значит, так ты о ней думаешь?       Каллен смаргивает, и Лиссандра растягивает губы в улыбке.       — Я помню, что вы были важны для меня, но не помню почему.       С ее тонких пальцев капает кровь.       — Маги должны знать своё место, Рыцарь-капитан, — Каллен не понял, откуда здесь появилась Мередит. Но вот она, стоит, небрежно держа в руке клинок. Лезвие отсвечивает красным. Каллен силится, но не может разглядеть лириум это или кровь.       — Магов нужно держать в узде. Магия крови недопустима. И если только страх наказания может удержать магов от ошибок, пусть будет так.       Мередит делает одно-единственное резкое движение, и лезвие выходит из живота Лиссандры. Колени девушки подгибаются, изо рта плескает кровью.       Кажется, Каллен попытался кинуться к женщинам, но это место словно пеленало его по рукам и ногам. Если он и сдвинулся с места, то буквально на пару шагов, безнадежно опоздав подхватить падающую девушку.       — Скверная рана, — равнодушно бросает Мередит. — Она будет умирать долго.       И они исчезают, оставив Каллена в одиночестве. На траве... Полу... Да Создатель знает, что тут под ногами, но на этом крови тоже не видно.       Голос в его голове смеётся.       — О, ты куда интереснее Лорда-Искателя. Я узнаю тебя. А потом я стану тобой. И Инквизиция под твоим командованием посеет смерть и хаос по всему Тедасу.       Каллен ищет ладонью рукоять клинка, но здесь он безоружен.       Жаль, но придется справляться так.       Каллен прекрасно ощущал все вокруг. Тяжёлый застоявшийся воздух. Боль, когда он сжал кулак, так что ногти впились в ладонь. Пересохшее горло. Но все равно не мог заставить себя поверить в реальность происходящего.       Он стоял посреди клубов подсвеченной зеленью тьмы, и видел только дверь впереди себя.       За дверью оказалась площадка перед залом для Истязаний в Ферелдене. Каллен словно со стороны видел себя. Без доспеха, за решеткой из заклинания. С демоном Желания, в облике Нерии, стоящим за спиной. Рыжие волосы распущены. В запястье левой руки поблёскивает шпилька. Эльфийка склоняется к самому уху того Каллена, что отчаянно шепчет молитвы в клетке. Но смотрит прямо в глаза тому, что стал командиром Инквизиции.       — Все твои друзья мертвы, — шепчет она. — Это сделали маги. И Вестница — маг. Она предала тебя, не приехала сама. Снова ты должен страдать из-за магов. Всегда ты. Только ты сможешь остановить это. Маги должны знать своё место. Под твои командованием Инквизиция принесет в Тедас порядок и покой. Все склонятся перед новым Богом, и уже ты будешь вестником Его.       — Я не слушаю демонов, — с усилием произносит Каллен.       — Только магов? — издевательски уточняет демон, и все осыпается хлопьями сажи. Каллен снова стоит один. И снова видит дверь.       За дверью он видит себя, в окружении солдат.       — Вестница была лгуньей. Магом крови. Отступником. Мы сами наведём порядок. Своим методами. Никакой больше лжи. Никаких больше магов. Каждый маг должен сделать выбор — Усмирение или смерть.       — Никто не пойдет на это, — шепчет Каллен.       — Я проверю, — смеётся демон.       Каллен оглядывается по сторонам. Это тюрьма, понимает он. Множество узников.       Мать Жизель в изорванной мантии.       — Песнь Света не призывает к убийству. И к Усмирению тоже.       — Это ересь против Инквизиции.       Лелиана, баюкающая сломанную руку.       — Кого мы выпустили? Командир пошел с ума ещё в Киркволле. Надо было убить его раньше.       — Убьют тут только вас.       Лиссандра. С солнцем на открытом лбе и обрубком левой руки, прячущимся в рукаве мантии.       — Вы правы, командир. Вы не можете принять неверного решения.       Здоровая рука тянется к шнуровке, и вот мантия уже сползает вниз, обнажая кожу в следах кнута.       — Вы можете делать со мной, все что хотите.       — Это отвратительно. Этого никто не допустит, — кричит Каллен.       — Этому никто не сможет помешать, — уточняет демон. — Иди дальше, я почти узнал тебя.       — Нет, — вмешивается ещё один голос и Каллен почти может разглядеть его обладателя. Не слишком высокого, тонкого, в огромной шляпе. Но стоит моргнуть и видение осыпается. — Это его голова, и он больше и сложнее чем ты. Думай о разном. Будь разным. Ему сложно, он не сможет тебя контролировать.       Демон рычит, а Каллен вдруг вспоминает озеро около дома.       Спокойную воду, у берега заросшую камышом.       Мостки, с которых было так здорово плюхнуться в холодную воду, или сидеть, болтая ногами, наблюдая за поплавком удочки. Наловить тут рыбу вряд ли получилось бы, но важен был процесс, а не результат.       — Вот так, — подбадривает голос. — Думай о воде. Он не может удержать тебя здесь.       Место действительно меняется. Вокруг начинает угадываться лес. Тяжёлые удары топоров. И разговоры:       — Командир прошел по Орлею, оставляя за собой выжженную землю.       — Призвать армию демонов, чтобы уничтожить всех магов? Это немыслимо.       — Тише, вы же не хотите, чтобы он и вашу голову скинул с лестницы, как голову бедной Селины? Императрица тоже защищала магов.       — Императрица мешала Инквизиции захватить юг.              — Разве ты не хотел мира, где не будет заносчивой аристократии? Где не будет Игры?       — Это не правда, — возражает второй голос. И Каллен вдруг понимает, что голос этот совсем молодой, мальчишеский. — Точнее — правда не только это. Думай о другом.       И Каллен вспоминает свечу, под стеклянным колпаком. И Дилана, с которым они и приятелями-то не были — сложно приятельствовать с заносчивым дворянином, уверенным что все остальные рекруты должны исполнять его прихоти. Но когда в Кинлохе темнело, Дилан таскал всем свечи. И ворчал, что не собирается служить со слепыми храмовниками.       Демон бессильно рычит.       — Вот так, — подбадривает голос. — Ему сложно, когда ты разный.       Каллен усмехается.       — Я узнал тебя. Ты зависть. И ты трус.       Демон рычит и Каллен чувствует, что падает. В реальный мир, где вместо Лорда-Искателя на пороге стоит демон, а на самого Каллена смотрит множество глаз. С надеждой, что именно он укажет всем путь.       Командир поудобнее перехватил меч, вспомнил про себя вовсе не благодарности Создателю, и только понадеялся, что у Лиссандры дела идут лучше.