Замена. Первая часть

      Словно стремительный росчерк пера, моё время летит безвозвратно. И все чаще мне начинает казаться, что моя жизнь в бункере подчинена неведомой мне цели. А мои учителя-надзиратели, чётко следуют поставленным планам. Это не бросается в глаза просто подспудно, то тут, то там моё поведение и образ жизни корректируется. Делается это все столь профессионально — небрежно, словно проделанная тысячи раз операция, вошедшая до последней чёрточки в подкорку, вот что значит – мастерство.       Никакой лжи или лицедейства. Жизнь меняется – мы меняемся, а вот в какую сторону вопрос в другом. Я до сих пор неуверен, что мне все это не мерещится. Возможно, я просто себя излишне накручиваю. Ища подвох там, где его нет. Но лучше я последую той поговорке, которую рассказал мне Хисао. Говорят, здоровая паранойя – лучшее средство от преждевременной смерти.       Аяка, все также, с упорством достойным восхищения, потрошит мою память, но я не против, по сравнению с тем как меня допрашивали ранее, она нежна, терпелива и крайне аккуратна. Так что пусть её. Все мои тайны для них уже всё равно не секрет – душу они из меня вынули качественно.       Мастер Хисао, все химичит с печатями у меня на теле. И, хоть немного, притушить его энтузиазм может, лишь понимание, что полученные данные ему же и обрабатывать. За время нашего знакомства было несложно выяснить, КАК сильно он ненавидит работу с бумажками, особенно – отчёты. Чего только стоят его пантомимы. Каждый раз, когда его время работы со мной заканчивается, он всеми силами старается задержать подольше, устраивая, перед пришедшей его выгонять Аякой, целые концерты в духе умирающего лебедя. Станиславский одобряет! Семьдесят с гаком мужику, а ведёт себя как тринадцатилетний, которого строгие родители гонят делать домашнюю работу. Хотя, зная средние сроки жизни Узумаки, и особенности воздействия на психику чакры, в этом нет ничего удивительного.       Лишь Юми и Хиро ведут себя как подобает «настоящим» сотрудникам жутко секретной конторы, находящейся в жутко секретном бункере, жутко глубоко под землёй. Жук – Хиро, таки не забыл, что я ему должен, и раскрутил меня на лекции по курсу школьной физики и немного больше. Не знаю, чтобы я делал будь у меня старая память, на Земле я на неё не жаловался, но мне просто не с чем было сравнить. Новая память была намного лучше и структурированной, извлекать из её глубин информацию стало плёвым делом. Не эйдетическая память – но где-то близко.       Кстати, поздравьте меня! Я смог! Съесть весь обед, не вызывая гримасы неудовольствия на красивых личиках моих менторов. Всего-то и надо было подтянуть моторику, а на информационную память я теперь не жалуюсь. И был вознаграждён, к глубочайшему сожалению не поцелуями, хотя бы в щёчку. Комплектом палочек для еды, с символикой клана Узумаки, лучше б мааленький поцелуйчик, ну или хотя бы объятья. Детское тело иногда так раздражает.       Помните я говорил, что линять начал? Линька кончилась, теперь я полностью платиновый блондин, брови, наконец, выросли. Я несколько дней с Хисао не слезал, узнав, что он ответственен за это безобразие. Как результат роскошная шевелюра до плеч… достал я его конкретно, вот и расплачиваюсь теперь, — ростом волос на три сантиметра в день. О, это была весьма хитроумная месть с его стороны. Роль игрушки для больших девочек засверкала для меня новыми гранями невозможного. Убью, гада! Минимум на час в день, я становлюсь объектом реализации их детских фантазий вперемешку с материнским инстинктом…       - Ты посмотри, как миленько, — щебетала Юми. Я её такой оживлённой впервые увидел, и что-то непонятное, проглядывающее в её взгляде, мне резко не понравилось.        «Я его убью»       - Кавай! – это уже Аяка.       - А давай, ему традиционную причёску сделаем?       - Юми-сан простите меня, за мои выходки… я больше так не…       - Да, при чём здесь это! Ты посмотри какие у тебя шикарные волосы, платиновые блестящие...       «Фанатик детектед»       - Ой, погоди! – перебила её, синеглазка, — сейчас заколки принесу, под его цвет будет самый раз.       «Боги за что!?»       Пытаюсь тихо слинять… но нетут то было, ухо зажато в цепких, но нежных пальчиках Аяки. Я принюхался к девушке:       - Новый шампунь? Возбуждает... – упс! – Это я сейчас вслух сказал? - Упс!!!       «Лучшая защита — это нападение»! Глядя на подозрительно сощурившийся объект моих воздыханий, подумалось мне.       - А нечего меня к себе так страстно прижимать! – хо, удивлена? – Я безмерно счастлив, от твоего стремления быть поближе ко мне, Аяка, но я не любитель жёстких игр. – С Намёком потираю покрасневшее ухо.       Девушки покраснели, причём обе сразу. Аяка хватала ртом воздух, поражённая моей трактовкой событий. Глаза её подельницы подозрительно заблестели. Ммм, Юми, шалунишка! Что же ты себе на представляла?!       «Ха! Не ожидали! Будете знать, как вокруг меня тереться своими соблазнительными телами, сверкать улыбками и, вообще… искушать бедного меня. Мне ведь ментально шестнадцать давно уже. О! Вот это плохо, голубые озёра в обрамлении невероятно длинных и пушистых ресниц, знакомо сузились… что-то последнее время я стал поспешен в высказываниях… никак детское тело сказывается? Надо бы сбежать, да некуда. Хисао – моя опора и защита, небось все ещё дуется, и не пустит к себе, а больше от Аяки нигде и не спрячешься. Ну ничего Хисао, я тебе это ещё припомню. Долго икать будешь. Хе-хе.»       Бухаюсь перед девушкой на колени, молитвенно сложив руки на груди начинаю к ней подползать:       - Не гневись, прекрасноокая! Бес попутал! – поползём ближе:       Бессмертной красотой сражен на век.       Твой светлый лик, разлёт бровей и бездна синих глаз,       И чувственный абрис, прекрасных губ,       Мне не дают уснуть.       И шейка лебедя, и благостный изгиб плеча,       И чёрточки ключиц – все – совершенно!       Ты божество, сошедшее с небес.       Твой сладострастный лик, манит!       И ночи напролёт, я не смыкаю глаз.       Мне образ мнится твой,       И в каждой из теней божественный твой лик.       Услада глаз, серебряный ручей – твои слова!       И запах луговых весенних трав – все о тебе…       ШОК— это по-нашему! К концу моего экспромта, я вовсю прижимался к соблазнительным ногам девушки, словно потерявшийся щеночек. И взглядом побитого котёнка, смотрю снизу вверх. Последний штрих, печально-заискивающим тоном:       - Ты меня простишь?       Соляной столбик на длинных ножках по имени Аяка, дёрнулся! Не верящим взглядом девушка скользнула по моему лицу, что-то невразумительно буркнула себе под нос. Резко крутанувшись на месте, она буквально вылетела из комнаты. Краснея на ходу. Хм… подозрительно… мееедленно поворачиваю голову в сторону Юми. Та же картина: взгляд в пустоту, слегка покрасневшие щёки, припухшие губы и прерывистое дыхание, пальчики нервно теребят край блузки. Раздухарилась девушка.       Походу, перебор! Хуже того – залёт! Не знаю, что на меня нашло, хотел немного подурачиться в стиле – «Прости, барыня, сами мы неместные и, вообще, не приделах, это барин Хисао все виноват». Но вышло что вышло. Остаётся надеяться, что я, своими грязными лапами не разбередил, душевные раны девушки. При общении с ней забываешь про восточный менталитет. С ней легко общаться и, как оказалось, крайне легко серьёзно накосячить.       Ну и денёк!

***

      - Ты! Это видел? – поражённо выдохнул Минору, махнув в сторону монитора, – Это...это невероятно! Хисао, чего молчишь?       Загорелый мужчина метался по кабинету, экспрессивно размахивая руками.       - Он! Он ЕЁ уничтожил! Самую бесстыдную деваху во всём Узушио, а, может, и в мире. Аяку – «Королеву Смущения»! На ровном месте уделал, – заполошно махая руками хозяин кабинета, со всего размаху плюхнулся в кресло.       Другой, молчаливый слушатель эмоционального монолога, обречённо рассматривал морскую гладь. Сухопарый мужчина печёнкой понимал, что работать теперь им всем станет в разы сложнее. Этим и плохи эмоциональные привязанности… С грустью бросив прощальный взгляд на морскую лазурь расстилающуюся за окном, Хисао, поправив цветастое кимоно, аккуратно сел в кресло перед столом хозяина кабинета. Тёмно-карие глаза выжидающе уставились на собеседника, а жёсткая линия губ, ясно сказала, что гость чем-то недоволен.       - Так и будем в гляделки играть? – первым не выдержал Минору.       - А чего говорить? Ты на своём посту уже без малого двадцать лет, сам должен понимать, насколько, все усложнилось – интонации в голосе мужчины были ясны как день.       - Да понимаю я все! Простое общение и лёгкая дружелюбность – это одно. Другое – когда за живое цепляет, эмоциональный контакт углубляется, растут подсознательные связи, образуются новые ассоциативные цепочки, якорящиеся яркими эмоциями вроде тех, что были в этом случае. При таких условиях отправить, уже эмоционально близкого, человека насмерть – кусок души вырвать. – устало проговорил мужчина. – Жалко девушку, теперь любимая работа не в радость будет. Но замены у нас нет и не предвидится. Тем более что Тамоцу-сан, уже утвердил предварительный план.       Последнее высказывание явно вызвало интерес у Хисао, он встрепенулся в кресле, и слегка сощурившись спросил:       - Значит, не сегодня завтра совет?       - Скорее даже сегодня, время поджимает. Это, конечно, не моя вотчина, но мне кое-что известно. Третий Райкаге – Эй. Торопится, у них там свои проблемы, и ему нужна громкая победа, тогда никаких возмущений о том, как он стал Каге не будет. Наши семена упали на благодатную почву, даже излишне благодатную. Как бы нам не огрести проблем с этой спешкой. – Мужчина откинулся на спинку стула и замолчал, внимательно глядя на собеседника.       - Все то ты знаешь, – усмехнулся Хисао, – и наверняка в курсе зачем я пришёл. Видео более чем красноречиво.       - Продолжай.       - Парню сносит крышу, Минору. Супрессоры не панацея, ты и сам знаешь. Отсюда и эмоциональная нестабильность, в нём чакра – буквально кипит! Необходимо Инфуин печать ставить, пусть туда сливает излишки чакры, у меня есть изменённая под него разработка, ещё для Тоши делал, – видя недовольство оппонента, мужчина поспешил продолжить. – Сам ставить буду, ты знаешь мои печати без меня не найти. И никаких проблем.       - Запал вам в душу паренёк, а? Что ты, что Аяка просите за него, – широко улыбнулся Минору.       - О таком внуке я и мечтал, друг. Спокойный рассудительный, без серьёзных тараканов в голове, – мечтательно улыбнулся Хисао.       - Выживет? Возьмёшь в ученики?       - Ещё спрашиваешь? – радостно вскочил мастер, — ну я побежал?       - Не забудь! Скоро совет! – вдогонку крикнул мужчина.