***
На следующий день Шерлок пытается снова. Он заходит на кухню, когда Джон готовит ужин. Джон любит, когда ему предлагают помощь, хотя всегда отказывается. Шерлоку понадобились месяцы, чтобы понять: Джону было важно само предложение, а не помощь как таковая. Правда, иногда он все же давал ему небольшие поручения. Он готовит что-то, что требует постоянного помешивания; обжаривает лук с чесноком на плоской сковородке и нарезает красный перец кубиками. На столе также дожидается коробка яиц и бутылка соевого соуса, из чего Шерлок предполагает, что это будет… — Жареный рис? — уточняет он, заглядывая Джону через плечо, поскольку еще не выяснил, что в кастрюле. — Ага, — Джон помешивает лук с чесноком и снимает крышку кастрюли с рисом, как делает всегда, когда готовит это блюдо. Шерлок завороженно наблюдает за его действиями. — Морковка нужна? — спрашивает Шерлок. — Возможно, — с сомнением отвечает Джон. — Я могу порезать ее, — предлагает Шерлок. — Конечно, будет отлично, — Джон бросает на него взгляд и мягко улыбается. Шерлок отправляет эту улыбку в особую папку Чертогов, чтобы сохранить и насладиться ею позже, потом идет к холодильнику за морковкой и зеленым луком, о которых забыл Джон. Он всегда добавляет зеленый лук в последнюю минуту. Это одно из лучших его блюд. Тем не менее, он ненавидит резать морковь, и Шерлок об этом знает. Он берет разделочную доску и становится немного ближе к Джону так, чтобы его локоть время от времени задевал его, но не настолько близко, чтобы Джон велел ему отойти. Он тонко нарезает морковь наискосок, как любит Джон, пока сам он нарезает куриную грудку длинными полосками и добавляет их на сковородку. Шерлок обходит его, ловко удерживая морковь на доске, и кладет следом за курицей. Джон моет руки. Это очень мило и по-домашнему, но все равно недостаточно. Что-то похожее у Шерлока было в те три недели, которые он провел с Джанин, но все это время он хотел лишь одного — чтобы рядом с ним был Джон, тот самый Джон, которого он не видел со дня свадьбы. Он уехал на Арубу на медовый месяц, и они не видели друг друга, пока Джон не нашел Шерлока в том полуразрушенном, но от этого не менее любимом логове всех местных наркоманов, что его очень разозлило. К тому моменту Шерлок в знак протеста и отчаяния уже убрал его кресло и был не в настроении, чтобы на него кричали. Наконец, все эти неприятности остались позади: Магнуссен, Джанин, ранение и, главное — Мэри. Теперь Джон снова здесь. Дома. С ним. И Шерлок жаждет большего, большего от Джона, несмотря на все трудности. Он ощущает, как внутри него разгорается пламя, которое так просто не исчезнет и не позволит себя проигнорировать. Он хочет Джона. Иногда так отчаянно. Он никогда не давал волю этим желаниям, но теперь не может справиться с собой, особенно когда Джон по-прежнему один после развода и, кажется, вполне счастлив просто… находиться здесь, с ним. И на этот раз Шерлок хочет, чтобы так и осталось навсегда. Больше никаких подружек. Никаких жен. Только они. И более того, Шерлок желает Джона, и эти желания он успешно сдерживал из года в год. Он думал, что может подавить свое либидо, сосредоточиться на работе, и у него долгое время получалось. Но теперь это нечто намного большее, чем просто физическое желание. Он очень хорошо понимает, что если Джон снова уйдет к другой женщине, он не сможет снова этого вынести. Шерлок не сможет опять пройти через это. Не сможет отпустить Джона. Но как он может его удержать? Как убедить Джона в том, что ему нет нужды делить свою привязанность между лучшим другом и романтическим партнером, что он может получить обоих в лице Шерлока? Он очень хорошо осознает, что хочет именно этого. Но Джон всегда с завидным упорством заявлял всем, что они не такие и они не делают… этого. Это так, не делают. И как после подобных заявлений Шерлок может предложить ему начать отношения? Правда, Джон не избегает физических контактов с ним, он более раскован, чем прежде, участились его случайные прикосновения, и иногда он даже начал обнимать его. Но это по-прежнему не то, о чем Шерлок иногда позволяет себе фантазировать в темноте собственной спальни, слишком хорошо зная, что Джон лежит почти в точности над ним в своей комнате. — Прости, я просто… — голос Джона заставляет Шерлока вынырнуть из своих мыслей: друг пытается дотянуться через него к плите, чтобы отрегулировать температуру под сковородкой. — О, извини, — говорит Шерлок и отступает в сторону, впрочем, не слишком далеко. Когда Джон снова становится на свое место напротив сковородки, Шерлок ненавязчиво подходит ближе, притворяясь, что проверяет рис. (Смешно; его не нужно проверять. Время его готовности всегда одинаковое.) Тем не менее, он повторяет за Джоном, и ему это нравится. — Шерлок, ты… — Джон посмеивается. — Что? — обеспокоенно спрашивает он. (Неужели он зашел слишком далеко?) Джон взмахивает рукой. — Нет-нет, ничего, просто немного путаешься под ногами, — улыбается он ему. Это хорошая улыбка, открытая и легкая, он совсем не напряжен. Шерлок улыбается в ответ и не двигается. — Окей, — говорит он. — Хорошо. Джон снова помешивает содержимое сковородки. — Рис уже готов? — Две минуты, — подтверждает Шерлок. — Я нарежу лук. — Отлично, — Джон немного ждет, потом перекладывает рис из кастрюли на сковородку и смотрит на яйца, но Шерлок загораживает доступ к ним. Джон обходит его, левой рукой он тянется за яйцами, а правой удерживает Шерлока на месте. Это очень короткий момент полного контакта тел, когда Джон возвращается назад и проходит позади него, движение вызывает в Шерлоке внутренний восторг. Джон идет к мусорному ведру, чистит яйца, затем снова моет руки. Шерлок равномерно распределяет яйца, но отдает ложку Джону, когда тот возвращается, и отходит с дороги. Он открывает соевый соус и передает его Джону. — А! — говорит Джон, щедро поливая рис. — Лук? — Вот, — Шерлок ножом стряхивает его на сковороду, а Джон перемешивает. — Я накрою стол, — добавляет он, радуясь невинному оправданию прикоснуться к Джону, дотягиваясь до тарелок, стоящих на самой верхней полке. Другая его рука в это время обосновалась на плече Джона якобы для равновесия. И Джон по-прежнему не возражает. Он, вероятно, думает, что это его очередная причуда, и от мыслей этих Шерлок на мгновение мрачнеет. Пустяки. Это прогресс. По крайней мере, он надеется, что так и есть. Шерлок находит ножи и вилки, кладет их на стол, Джон в это время раскладывает ужин по тарелкам прямо со сковородки. У них еще осталось полбутылки вина с прошлого раза, так что Шерлок открывает ее и разливает по бокалам. Джон снова улыбается ему, глядя поверх бокала, который поднял для тоста. — Тебе слово. — За повара, — Шерлок возвращает улыбку. — За поваров, — поправляет его Джон. — За отличную команду. — За лучшую, — они чокаются и пьют. В это мгновение Шерлок счастлив, несмотря на по-прежнему бушующее в нем пламя. Он чувствует, как горят его щеки.***
Однако, похоже, прогресс отсутствует вне этих немногочисленных жестов и уловок. Джон, судя по всему, относит все его действия к сугубо платоническим, и Шерлок должен признать это справедливо: они всегда были довольно близки. Он пришел к выводу, что даже гораздо больше, чем большинство людей со своими друзьями. Ему особо не с чем было сравнивать, хоть Джон и обмолвился на свадьбе о том, что существуют определенные границы, до сих пор не установил ни одной. Никогда не отказывался сделать что-то, о чем Шерлок его просил, и не важно, какой странной была эта просьба. Весьма иронично, что именно сейчас оказалось проблемой то, что Джон с самого начала принял Шерлока со всеми его странностями, и просто не обращал на них внимания. Шерлок пытается увеличить ставку. Как-то раз он заходит в ванную в то время, как Джон принимает душ, и говорит: — Извини, забыл здесь телефон. — Серьезно? — Джон невозмутим. — Я его не видел, — говорит он с другой стороны душевой занавески. Нет, потому что его здесь не было, думает Шерлок, но вслух произносит: — Я собираюсь в лабораторию ненадолго. Хочешь составить компанию? Тебя подождать? Джон несколько мгновений обдумывает ответ, после чего говорит: — Это зависит от того, что тебе там нужно. Просто эксперимент или…? — Нет, тело. Молли прислала СМС. Выглядит подозрительно, — Шерлок забрасывает приманку, зная (надеясь), что Джон клюнет. Срабатывает. — Я с тобой, — решает Джон. Он неожиданно выключает душ и немного отодвигает занавеску, являя взору влажный голый торс. — Раз уж ты здесь, передай мне полотенце. Шерлоку понадобилось время, чтобы вернуться в реальность. Он понял, что не может отвести от Джона взгляд. — Э… да, конечно, — торопливо говорит он, выныривая из своего полутранса. Он находит полотенце, сует его Джону и спасается бегством в своей спальне. — Сообщи, когда будешь готов, — просит Шерлок прежде, чем захлопнуть дверь. Джон приветливо соглашается, а Шерлок падает на кровать и в отчаянии пялится в потолок. Должен ли он был что-то сказать? О чем-то намекнуть Джону? (Более откровенно, за рамками той скромной тактики, которую он избрал?). Но как? А еще он с легким ужасом замечает, что его тело отреагировало на вид Джона — мокрого и полуобнаженного. Ладно, полностью обнаженного, но ведь Шерлок видел только половину, не так ли? Волосы Джона после душа были гладко приглажены назад, капли воды ручейками стекали по груди и животу, а так же, вероятно, дальше вниз, задерживаясь в светлых волосах на теле прежде, чем добраться до ног. Он определенно возбужден и не может пойти в Бартс в таком виде. Шерлок критически осматривает свое тело и понимает, что эрекция заметна. Обычно он мастурбирует редко, просто чтобы справиться с этими нечастыми биологическими потребностями. Он достаточно честен с собой, чтобы признать, что когда делает это — думает о Джоне. Но сейчас, когда Джон прямо здесь, в ванной за стенкой, когда неясные очертания его тела видны сквозь матовое стекло двери — это слишком. Черт, кажется, он уже это делает. Его левая рука лежит поверх брюк, а пальцы небрежно сжимают член. Запретный плод сладок, и это еще больше сводит с ума. Пальцы Шерлока расстегивают брюки прежде, чем он успевает подумать об этом, взгляд фокусируется на силуэте Джона за стеклом. Он украдкой достает член из штанов и начинает ласкать себя. Риск быть застигнутым врасплох одновременно сдерживает и усиливает удовольствие. Джон по-прежнему в ванной, его синее полотенце «плавает» пятном сквозь стекло, потом он избавляется от него и наклоняется к раковине: может быть, рассматривает свое отражение в зеркале или бреется. Рука Шерлока двигается быстрее, и он закрывает глаза, наслаждаясь ощущениями больше, чем обычно. Обычно он просто хочет кончить как можно быстрее. Правда, в последнее время его тайные желания относительно Джона проникли в неясное и утомительное, но необходимое действие и очень быстро сделали процесс намного приятнее. Сегодняшний день не исключение. Ему интересно, что они будут делать, если Джон когда-нибудь решит, что заинтересован в нем? Захочет ли он полноценного секса с ним? Как это будет? Они возьмут друг друга за просмотром вечерних новостей по телевизору? Или Джон будет напористым и властным — крепко сожмет его плечи и с силой прижмет к стене? Боже… Эта мысль определенно очень привлекательна. Шерлок быстро скользит рукой по всей длине влажного ствола. Он не знает, как бы воспринял идею оказаться «снизу», но часто задумывался о том, чтобы, лежа в кровати, прижаться к Джону со спины и овладеть им, если тот, конечно, будет не против. Шерлок мог бы делать это с ним в постели, в гостиной, склоняясь над ним на диване. На полу. Или на кухне. На самом деле, где угодно. В каком-нибудь глухом переулке — опасность и возможные свидетели. Джону это могло бы понравиться. Удовольствие нарастает, пока он продолжает ласкать себя. Уже скоро… Мысли о том, чтобы заняться сексом с Джоном — войти в Джона, быть в нем — всегда заставляют его кончить гораздо быстрее. Все остальное может надолго затянуть процесс. Но сейчас Шерлок снова думает о влажном теле Джона и гадает, что бы произошло, если бы он подошел к занавеске и прикоснулся к Джону? Провел пальцами по его идеально-пропорциональному телу, взял в руку его член? Это ничего, если бы вначале он был мягким, теплым и расслабленным от душа. В его руке он бы стал твердым, и… — Шерлок? — голос Джона звучит прямо за дверью, а его силуэт виден гораздо отчетливее. Шерлок даже не заметил, как тот пошел к двери, и теперь отчаянно надеется, что Джон не заглянет в спальню, как часто делает. — Да? — отвечает он, отважно пытаясь скрыть одышку. — Я буду готов через десять минут, — говорит Джон. — Только поднимусь переодеться. Он не заметил. (Хорошо.) — Ладно, — отвечает Шерлок. Прежде чем продолжить, он ждет, пока отдаляющиеся шаги Джона затихнут в коридоре. Шерлок кончает в течение тридцати секунд — быстрее, чем ожидал. Под рукой ничего нет, поэтому брюки и рубашка безнадежно испачканы. Теперь ему необходимо переодеться. Как нелепо; нужно было готовиться лучше, только он не ожидал, что у него случится эрекция и, соответственно, возникнет необходимость от нее избавиться прямо сейчас. После того, как Шерлок убедился, что Джона нет внизу, он идет в ванную помыть руки и оценить ущерб, нанесенный костюму. Вытирает большую часть этого «ущерба» с рубашки, потом быстро снимает брюки, носки и, пока Джон не спустился, переодевается в другой костюм.***