Имбирь в сахаре

Кинжалы грелись в ножнах, запертые сундуки ждали на палубе. Лира кусала губы, глядя вдаль с носа "Робкой Девы". Сердце, что она обнаружила в себе на этой самой лодке, сжималось и неприятно ныло в груди. Пальцы сжали ремешок на шее, что Эйгон отдал ей, сняв со своей куртки, ноги в сбитых грязно-коричневах сапогах неловко топтались на месте. Девушка обернулась - и не увидела его. Коннингтон, скрестив руки на груди, беспристрастно глядел на запад, Утка и Халдон улыбались немного неловко, отводя глаза, Лемора стояла рядом, заботливо положив руку на ее плечо, маленький лев, хоть и был нахмурен, кивнул, и только его... Ее брата, принца, короля-дракона, его не было на палубе. Накануне он хлопнул дверью своей каюты, едва завидев ее лицо, и с тех пор она ни разу не взглянула в его темно-фиалковые глаза. Лира закрыла свои собственные глаза - и под веками скользнул его образ, в черно-красных доспехах, красном плаще, с длинными, серебристыми волосами, развевающимися на ветру, позади него полыхала Королевская Гавань - полыхала так же сильно, как ее сердце. Она открыла глаза. Взгляд устремился к фиалковым глазам напротив. Девушка выдохнула. - Ты... Принц, бледнее обычного, сделал шаг вперед и начал было: - Я жела... И упал пред ней на колени. Лира на миг подумала, что ее не остановит даже это, как вдруг осознала, что на лбу ее брата выступили капли пота, а губы потянулись коркой. - Эйгон! - вскрикнула она, падая рядом с ним и касаясь губами его лба. - Нет... Джон! Лемора! - бросила она взгляд на стоявших неподалеку лорда и септу. - У него жар! Коннингтон оттолкнул и ее, и Лемору, бросаясь к принцу и прикладывая к его лбу ладонь. - Ну-ка, покажи мне свои глаза, - стараясь оставаться спокойным, велел он. Эйгон поднял взгляд - по краям его чудных глаз расползалась краснота. - Лихорадка, - констатировала Лемора прежде Грифа. - В постель! Лира замерла. - Что стоишь? Помоги! - бросил лорд. И она бросилась вперед, подхватила брата под руку, его голова опустилась на ее плечо. - Не надо, - зашептал он. - Не задерживайся из-за... - Замолчи, - отрезала девушка. - Я скорее перережу себе горло, чем уеду, бросив тебя вот так. - Но Джон... - Тс, - покачала головой девушка, помогая Эйгону лечь в постель. - Сейчас... Сейчас для меня важен лишь ты. "Всегда важен ты", - пронеслось у нее в голове, но она смолчала. Брат улыбнулся, протянув руку к ее щеке, его глаза закрывались, она видела, как усиленно он старается оставаться в сознании. Лира ухватила его руку и прижала к груди, затем наклонилась и поцеловала принца в лоб. - Пожалуйста, отдыхай. Я клянусь тебе старыми и новыми Богами, что буду здесь, когда ты проснешься. - Тебе не нужны клятвы... Я тебе верю, - прошелестел брат, проваливаясь в забвение. Лира откинула с его влажного лба волосы, коснулась губами его ресниц и сильно-сильно сжала скулы. "Судьба говорит со мной такой ценой". - Останься, - прервал ее мысли Коннингтон. Лира недоуменно подняла на него взгляд - слышать такое... - Останься. Я попрошу тебя, если захочешь. Но Эйгон, его здоровье - превыше всего. Я преступлю через себя и свое мнение, лишь бы, очнувшись, он нашел рядом тебя, что так много для него - лишь Боги знают, почему, - значит. Ос... - Хватит. Мне не нужны твои унижения. Я осталась бы и без твоих просьб, ибо для меня его здоровье точно так же важней всего. Замолчи и оставь нас. Ноздри Грифа раздулись, скулы сжались, но он лишь кивнул и вышел, уводя за собой стоявшую в дверях Лемору. - Но, лечение... - начала было септа. - Пусть волчица с болот его лечит, - почти выплюнул лорд. - Должна быть польза и от ее колдовской брехни. Лира зажмурилась, отвлекая себя от едкости голоса Коннингтона. За ним и септой скрипнула дверь, и она осталась наедине с тяжело дышащим братом. Девушка вытащила из-за пояса склянку, что она берегла, не убирая ни в один из сундуков, держала при себе, никогда не подставляла ее под удар ни одного меча, склянку, что могла вернуть ей Джона, если б ее видения сбылись... Зубами она вытащила пробку, вобрала в рот снадобье и поцеловала Эйгона, вливая в него жидкость вперемешку со своими скупыми слезами. В голове помутилось. Эйгон стоял перед ней, как и прежде в ее видениях, в черно-красных доспехах с драконом, его плащ взмывал вверх, гонимый ветром... и ярко-зеленым пламенем. Королевская гавань полыхала, как прежде, но вместе с ней горел он, и его фиалковые глаза, блестя зеленым, смотрели на нее с сожалением и любовью, со стыдом и нежностью, она протянула руку и закричала, выныривая из видения. Эйгон сделал глубокий вдох и открыл глаза, встречаясь с ее испуганным взглядом. Он протянул руку и коснулся ее щеки. - Не плачь... Даже... Если тебе нужно уйти... - юноша закашлялся, и она приложила руку к его губам, коснулась его лба своим и замерла на несколько секунд. - Мне не нужно уходить. Пусть против меня станут все драконы Дейенерис, и мой Джон обратит свой меч против меня, я не дам теб... Я не оставлю тебя, - она открыла глаза, отрываясь от него. - Никогда не оставлю. С короной или без нее. Эйгон... - девушка перешла на шепот. - Пусть Коннингтон велит сжечь меня на костре, пусть Узкое Море потопит все наши корабли, но я клянусь тебе здесь и сейчас, что останусь с тобой, и пусть вокруг полыхает огонь или же лед наползает с севера, я останусь с тобой, потому что, Эйгон, я люблю тебя, я люблю тебя, как никогда никого не любила, даже собственную половину, даже мою мать и нашего отца, даже... Неважно, - она прервала его попытку что-то вставить меж ее слов. - Это неважно. Лира поднялась, уперев ладони в подушку, на которой покоилась голова брата. - Я не буду твоей королевой - и пусть. Если ты полюбишь Бурерожденную - пусть. Джон возненавидит меня - и пусть! Я люблю тебя, Эйгон. И я лишь хочу быть той, кто всегда будет рядом. Ты примешь мен... Принц шумно выдохнул и потянулся к ней обеими руками, обхватил ее лицо и замер на мгновение. - Я люблю тебя сильней. Ты даже не... И не нужно, не представляй, насколько. Я принимаю твою клятву, Лира. И даю тебе свою - я спасу нашего брата и спасу наш мир. И еще одну клятву... Где бы ты не оказалась, где бы не оказался я, в этом мире или следующем - я найду тебя. И буду любить еще сильней. Лира накрыла его руки своими и улыбнулась. - Гриф! - закричала она, засмеявшись. - Разбирай мои сундуки! Теперь он никогда от меня не избавится... - последнюю фразу она уже прошептала, припадая к губам принца. Через несколько минут их рубашки полетели на пол. - Нас услышат, - простонала она ему в ухо, едва он оказался над ней. - Пусть слышат, - отозвался брат, целуя ее запястье. - И завидуют. Лира рассмеялась и потянулась к завязкам на его штанах. Тирион Ланнистер, не обращая внимания на пребывающего в молчаливой ярости Грифа и молящуюся на корме Лемору, обрывал листки с гибискуса и следил за течением. "Наконец, ты открылась, волчица с болот. Нет..." - оборвал он себя. - " Дракон с болот. Открылась и дала себя пронять. Глупо... И честно." По водам Ройна растекалась луна. По землям Вестероса - война. В сердце Лиры растекалось то, чего она никогда не знала прежде, хоть и думала иначе.