Имбирь в сахаре

Джон разбудил ее легким поцелуем в висок. Она открыла глаза и улыбнулась - и их губы встретились. - Нам пора, - просто сказал брат, касаясь рукой ее волос. Она поймала его руку в воздухе, переплела с ним пальцы и обреченно улыбнулась. - Будь что будет. Он посмотрел на ее лицо с пару секунд, затем порывисто и без тени присущего ему извечного смущения поцеловал сестру в губы. - Не в этот раз. В этот раз будет так, как должно быть. В их палатке было темно и сыро, но близнецов в этот момент волновало совсем другое. Они встали лагерем в паре десятков лиг от Драконова Логова, дожидаясь остальных Таргариенов. Прошло уже больше двух месяцев с того момента, как они виделись в последний раз. Лире снилось однажды, что Дейенерис понесла от Эйгона. Боль и зависть прорезали ее насквозь, и после этого она еще шесть ночей спала отдельно от Джона. Но не сегодня. Сегодня перед всеми Семью Королевствами, а не только ними двумя, стоял выбор - мир или война. Джон и Дейенерис были к ней готовы, но Лира знала - она и Эйгон выбирают мир. Если бы только… Она качнула головой, отгоняя подобные мысли, и потянулась к Джону, прижимаясь к нему всем телом. - Ты дрожишь, - тихо заметил брат, целуя ее в макушку. - Не бойся. Я не дам ничему плохому случиться с тобой. - А с миром? Достаточно ли наших мечей для всего мира? Джон помолчал, гладя сестру по волосам. - Я найду столько, сколько будет достаточно. Не бойся, - повторил он, приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал. Лира провела рукой по его шершавому от щетины лицу. Ее грубые пальцы уже привыкли к этому, а не другому - гладкому и мягкому лицу Эйгона. - Я тебе верю, - просто сказала она. «Боги, проявите к нам милосердие. Мы его почти уже позабыли.» Она заметила их корабли издалека. Сердце замерло, когда первый причалил к берегу, и на корме она увидела Эйгона в развевающемся алом плаще. Его волосы отросли и доставали до подбородка, а на черном кожаном нагруднике сверкал рубинами дракон Таргариенов. «Как у отца.» Он спустился к ним, держа спину прямо, и уверенным, спокойным, почти холодным взглядом поочередно окинул обоих. Пожал руку Джону и коснулся губами руки Лиры. - Дейенерис присоединится к нам завтра на месте, - бросил он, кратко кивнув и проходя дальше в лагерь. Лира склонила голову, когда он проходил мимо, и глаза ее тут же расширились, а дыхание участилось - на секунду незаметно сжав ее пальцы в своей руке, затянутой в черную кожаную перчатку, Эйгон дал ей понять - ничего не забыто. Улыбка скользнула по ее лицу, но тот же спряталась за вздохом, едва ее взгляд встретился со взглядом Джона. Он ободряюще кивнул ей и двинулся вслед за Эйгоном. Лира осталась на берегу. Солнце стояло высоко, заплетаясь в ее волосах, морской ветер сушил глаза. Она привыкла и к тому, и к другому, пока с Эйгоном и Коннингтоном бороздила Ройн на «Робкой Деве». - Славные были времена, - тихо бросила она, и слова ее тут же унес соленый ветер. Арья, напросившаяся с ними, в компании Пса охраняла ящик с Иным. Лира кивнула ей, но волчонок демонстративно отвел взгляд - не принял ее пока. Джон журил ее за это, но Лира лишь улыбалась и останавливала брата. - Арья не верит словам и судит по делам, - говорила она. - Дай мне время доказать ей, что мы с одной стаи. Джон вздыхал, ворчал, но соглашался. Лиру иногда пугала его сговорчивость, но напрасно - он позволял это себе лишь с ней и порой с другой родней. Ему, как и ей самой, самым сильным, прочным якорем служила связь с семьей. Старково благородство и неистовость Таргариенов - так она про себя описывала близнеца и была им восторжена. И не тем детским восторгом, что она придумала себе в детстве, не видя его и зная лишь с собственных фантазий, нет. Он давно превратился в реальность, и ее восторженность вслед за ним - и окрепла. - Где же Дейенерис? - хмурясь, спросил Джон. - Мы начнем без нее, - невозмутимо отозвался Эйгон, не глядя на близнецов. - Не волнуйтесь, она появится вовремя. «Вовремя уже наступило», - подумала Лира, но промолчала, упираясь взглядом в спину того, которого любила. Эйгон и Джон опустились в кресла через одно друг от друга и почти одновременно, Тирион сел по левую руку от Эйгона, Лира - по правую от Джона. Погода была солнечной, и девушка щурилась, силясь рассмотреть тех, кто сидел перед ними, на одной из голов сверкнула корона. «Странно», - подумалось ей. - «Львиная королева считает владычицей себя и ни кого угодно другого, но волосы под короной коротки.» Облако закрыло солнечный свет, и волчица увидела, что эти короткие волосы все же принадлежат самой Серсее и тут же вспомнила об унижении королевы, о котором ей донесли ее шпионы из Гавани. Лира презирала дочь Тайвина, но в тот миг - отчасти, - пожалела. Понятие гордости ей было знакомо. Глупость ее погубила, похоть ли - вопрос неважный. Лира почувствовала на себе взгляд и нахмурилась, осматриваясь. Столкнулась глазами с ним - и окаменела. Джейме Ланнистер даже не пытался сделать вид, что не узнает ее лицо. Дыхание оборвалось, и руки сжали подлокотники кресла. «Ты. Первая моя ошибка». Она провела в Королевской Гавани всего месяц прежде, чем встретила его - хваленого рыцаря королевы, с золотыми локонами и коварной улыбкой. Ей едва исполнилось шестнадцать, и душа была горячее, чем когда-либо. И тело… Тело, что попало в руки золотого Ланнистера и было им открыто. Ее первый просчет, первое предательство, ее первый рыцарь. В голове мелькнули образы - самая дальняя, темно-бордовая комната борделя, звон его доспехов и шорох ее кожаного нагрудника, и его губы, и кровь на простынях. Мешочек с золотом, брошенный перед ней, совершенно нагой, на кровать. Ее крик, ярость, звон монет, летящих вслед льву - и хлопок тяжелой дверью. Темный переулок, рука в стальной перчатке зажимает ей рот, и ее вскрик вырывается сквозь его пальцы. Его золотые волосы щекочут лицо, она что есть сил сжимает зубы, но его язык скользит внутрь, и слезы злости и обиды сбегают по щекам и шее. Он чувствует себя хозяином внутри нее, и она беззвучно кричит, почти задыхаясь, в его стальную ладонь. «Можешь стать чьей угодно, но останешься моей», - звенит в ушах. Губы Лиры скривились, когда она сжала зубы. В глазах Ланнистера, казалось, скользнуло сожаление, которому она почти готова была поверить. В порыве он приподнялся на локтях. Крик дракона заставил их взгляды оторваться друг от друга. Дейенерис спустилась с дракона и вернула Лиру из прошлого в настоящее. «Я никогда не была твоей.»