Имбирь в сахаре

Причал был неприметный - скрипящие доски, прогнившие до основания, но сохранившие нанесенный некогда для привлекательности ярко-зеленый цвет. Гриф-старший пытался уговорить местного торговца продать ему второй ковер подешевле - первый, темно-бордовый, плавно-геометричный, - он держал правой рукой, хоть ее и повредили пару недель назад. Лира поджала губы. Хотелось помочь столь близкому Эйгону человеку, но отношения у них складывались настолько плохо, что даже имя его резало девушке слух. Джон Коннигтон… Она знала то, чего не знал брат - Джон был не просто другом их отца, Рейегара, - он был влюблен в него, и от этого девушке почему-то становилось не по себе. Она провела два лета - четырнадцатое и пятнадцатое, - в Дорне, и видела великое множество подобных отношений, но отца Лира буквально боготворила, и предпочитала не ассоциировать с ним подобное. У них с Эйгоном были разные матери, но это не мешало, а вот намеки на… - Лира! Темноволосая макушка дернулась от неожиданности. Эйгон - чудесный, улыбчивый Эйгон с фиалковыми глазами, - протянул девушке парусную ткань. - Так много лет я провел на «Деве», но с парусом все еще беда… Король, они говорят, - рассмеялся юноша. - Король не умеет ставить парус! Лира также не удержалась от улыбки. - И я не умею. Но попросить Джона - все равно что признать себя детьми беспомощными, коими он нас и так считает, - девушка заговорщически сузила глаза. - Рискнем? Эйгон рассмеялся. Она любила его смех - он всегда был искренним. Эйгон никогда не смеялся из вежливости или по правилам этикета, - и это было по-детски очаровательно… и честно. Много ли честности осталось в мире, чтобы не замечать ее? В конце концов, усталый Коннигтон с отросшими ярко-рыжими корнями волос, по-доброму бурча, помог им с парусом, вздыхая и ссылаясь на массу других проблем. «Два ребенка на борту», - сказал старый Коннигтон, и Лира приложила узкую ладонь к бледному рту Эйгона, чьи щеки начали медленно приобретать лососевый оттенок. Парень возмущенно вдохнул, столкнулся с ее волчьим взглядом и замолк. Лира отвернулась, вновь не сумев сдержать улыбки. Она не искала его, она сомневалась в нем - но нашла и полюбила. Брата, надежду… Короля. Вода была мутная, водоросли заполонили добрые две трети, и девушка лениво отталкивала от себя вялые водные растения. Эйгон плюхнулся рядом, в заляпанной рубашке, подкатанных штанинах, отбросив свежекупленные овечьи сапоги в сторону. - Через неделю будем в Норвосе. Джон, наверное, ни за что не купит нам имбиря. - Нам? -покосилась на брата Лира и расхохоталась. - Привыкни уже, у тебя есть я. И всегда буду, - она взглянула брату в глаза. - И всегда будет то, что любишь. Девушка выудила из кармана два спелых персика. - Последние, - констатировала она. - Может, в следующем городе больше повезет. Лира протянула брату персик побольше. - Вкусно, - пробормотал юноша, вонзив в спелый фрукт зубы. - Тебя так легко порадовать, - засмеялась девушка, и сок от персика стек с припухлых губ на подбородок. Эйгон протянул руку и стер сок с ее лица, задев большим пальцем нижнюю губу. Лира замерла - он тоже, но руку не убрал. Принц чуть улыбнулся. - Как я жил без тебя? - тихо шепнул Эйгон. ...Его мягкие губы коснулись обветренных губ Лиры, и девушка, дрогнув, потеряла на миг связь с реальностью. Секунды продлились как вечность, пока, несмело коснувшись рукой его щеки, она не ответила не поцелуй юноши. Эйгон отстранился на миг, вглядываясь в лицо сестры… и, видимо, увидев в нем что-то, вновь впился своими губами в ее, пропустив на выдохе «спасибо»… Лира обхватила шею Эйгона руками, стараясь не обращать внимания на скупые слезы, так некстати покатившиеся из глаз. "Путь мой потерян, и его мне не жаль."