Всего одно желание (часть 2)

Сизые небеса причудливо накручивали мотки туч, спуская до самой земли, сплетали метельную пряжу, окутывая столицу густой шалью снега. Карета графа Артани, стремительно разбивая наледь полозьями, летела через непогоду петлями извилистых старинных улочек. Непрерывно звенели колокольчики на дугах упряжи, предупреждая редких прохожих, застигнутых начинающейся вьюгой. Впрочем, уличные фонари и факелы в руках эскорта гвардейцев, вынужденных сопровождать карету посла, хорошо освещали дорогу, а опытный возница знал кратчайший путь к гостинице, не позволяя коням заблудиться, а всадникам страдать. - Чёртова погодка! - подавая графу руку, пожалился лакей. Роман, не обращая внимания, вылез из кареты, прибывшей на постоялый двор, и мысленно согласился с вердиктом. Меховой капюшон не спасал. Уши моментально оледенели от порывов хлопающего ветра, жалящего снежными иголками, а морось норовила залезть под одежду, выискивая щели под плащом. Роман вежливо распрощался с провожатыми, благодаря за сопровождение - отсыпал капитану несколько монет на выпивку, раздал слугам на чай. Став слугой короля, новоиспечённый граф Мейн не нуждался в деньгах и мог позволить себе щедрость. Короткие хлопоты не заняли времени, но облепивший снег моментально намочил плащ. Заходя в тепло гостиницы, барайский посол успел продрогнуть насквозь. По словам хозяина, немедленно предложившего постояльцу кружку согревающего эля – это ещё не погодка, а так, баловство. Морозы в Итании случаются такие, что птица на лету дохнет и колодцы насквозь промерзают. От эля Роман не отказался, хлебнув обжигающего напитка, и осведомился - прибыл ли граф Адори. Дворец призрак покинул - Алиссин изволил послать слуг, разузнать. Хозяин заверил, что граф прибыл давно и дожидается его светлость в комнате. Стоит ли подать ужин? Ужин подавать не стоило - кусок в горло не лез. По дороге у Артани было время обдумать, что сказать призраку. Случившийся конфуз мог оказаться провальным, но судьба любит подвохи. После встречи с бывшим напарником Роман пребывал в лихорадочном волнении. Мир воспринимался сумбурно - ромейнец не мог осмыслить, что с ним творится, но в присутствии Алексиса появились ноты Алиссинди. Любовь невозможно выбросить из головы. Он пытался, но проиграл, однако всё было сложно и запутанно. Артани сомневался в собственных реакциях. После встречи с графом Адори, протянувшим руку помощи, многое важное ранее потеряло значение. Роман перестал вспоминать итанийца, не страдал, и считал, что легко сможет разобраться при встрече, но... воистину человек себя не знает. Диссонанс – разум отрицает, а тело тянется. Раньше он был непреодолимой пропастью - настолько непреодолимой, что граф Артани и не замечал диссонанса. Не замечал собственной тяги к Алексису Сорре, считал подобное невозможным и противоестественным. Но вмешательство призрака создало баланс равновесия: когда тело тянулось, а разум не успевал придумать доводы. Призрак ждал, сидя в кресле у камина - не ложился спать, вооружившись книгой и бокалом вернейского вина. Иногда у Романа возникало сомнение: а спит ли Саймон вообще? По крайней мере, лично Артани не сталкивался. В особняке Бельор Саймон просыпался первым, а дела завершал последним. Иногда он прерывал ночные бдения Романа, решительно отправляя в кровать - способность графа проспать всё на свете вызывала нарекания. Саймон озадачился контролем и периодически заявлялся с инспекцией. Невозмутимый, равнодушный человек, ведущий не совсем человеческое существование - ничто на свете не могло поколебать самообладания призрака, или почти ничто. Едва Роман появился на пороге - фыркая и отряхивая плащ от успевшей налипнуть наледи, призрак выронил книгу и уставился на вошедшего. Словно привидение увидел, или у Романа выросла дополнительная конечность, не иначе. Сообразив, что аудиенция затянется - содержание призраку не хотелось представлять - Саймон потратил время на сбор интересующей информации и, завершив часть дел, вернулся в гостиницу. Инцидент с королём оставил неприятный осадок. Хотелось задушевно побеседовать в графом Артани на предмет наличия других секретов, но не в привычках Саймона валить с больной головы на здоровую. Претензии следовало предъявить дионту, а до претензий убийца не опускался. Мозг, защёлкав, составил мозаику мыслей, и для полной картины не хватало некоторых деталей. Недостающее он стрясёт с Романа Артани. Насколько глубоки отношения, связывающие проводника и короля? Саймона не волновало, с кем спит Артани и чем занимается. Призрак не испытывал ревности в обычном понимании - переживал о собственных интересах. Король чётко дал понять, что имеет виды на Артани. Какие - предстояло выяснить. В любом случае, итанийскому щенку придётся отступить. Он опоздал. Место в жизни Романа прочно занял Саймон, и убийца сумеет позаботиться о своём проводнике лучше, чем это сделал король. Тем не менее, с момента появления итанийца и собственной капитуляции призрака не покидало смутное беспокойство и тревога. Алиссин ди Эрро – мальчишка, паршивый, зарвавшийся щенок - иного определения Саймон не подбирал. Но в прошлом щенок, скорее всего, являлся контактёром Артани. Призрак не мог знать с точностью, но выводы напрашивались. Бывшие любовники и напарники - иных кандидатов на роль не водилось, и от подобных совпадений хотелось плеваться. Саймон не торопился с реакциями - убийца никогда не спешил и старался всё тщательно просчитывать. Однако сейчас он, наверное, впервые в жизни потерял невозмутимость, и бог ведает, сколько ярости и злобы бушевало под безразличной оболочкой при виде сияющего Артани, благополучно не подозревающего, какие разительные перемены с ним случились за несколько часов общения с королём Итании. Крючка, оставленного Саймоном, больше не было. Кто-то... - и господин Адори совершенно точно знал кто - убрал ювелирную работу мага, сделав контакт призрака с источником невозможным. На всякий случай Адори, поднимаясь, активировал заклятие, чтобы проверить. Призрака ждал провал и разочарование. На лице Романа не отразилось ничего: ни удивления, не сомнений. Ромейнец не почувствовал контактёра, благополучно прозевав, что его источник, встретивший истинную суть, естественным образом закрылся от любого чужого вторжения. Призраку предстояло начинать с нуля, и не известно - могло ли получиться. В прошлый раз контакт был насильственным и откровенно рискованным, а сейчас... В стенах комнаты Адори неожиданно почудился насмешливый, победный взгляд итанийца. Король Итании обставил графа Адори по всем фронтам, выдворив не только из комнаты, но из вместилища проводника в принципе. Впрочем, эмоции - удел слабаков. Убийцу они смутно затрагивали, а вот поквитаться с ублюдком остро захотелось. Король бросил вызов Саймону, отстояв право на проводника. Вызов Саймону понравился - занимательная игра, только какими фигурами король будет ходить и манипулировать, когда преимущество на стороне графа Адори? Нет, призрак не сомневался: партию он выиграет. Предстояло обдумать положение дел и, главное, сдержаться. Он не хотел напугать Романа или причинить боль: Артани - часть Саймона, а Саймон не мазохист, своего мальчика он побережёт. Тем более, пугать Артани не стоило, доверие - ценный инструмент, и Саймон собирался им пользоваться в дальнейшем. Придёт время, он предъявит счёт виновным и заставит платить, но не Романа, нет, ни в коем случае. Призрак поймал себя на мысли, что желает приласкать проводника, погладить золотистую щёку, потрепать за ухом - хороший хозяин не обидит свою собаку, создаст лучшие условия... но бесстрастное лицо Адори оставалось застывшей маской. - О чём вы говорили так долго? - спросил призрак, сверля Романа пристальным немигающим взором. Он досадовал на свой промах - остро хотелось контакта, отпить глоток, но для контакта надо заставить источник пробудиться и, возможно, придётся разозлить или сделать что-то, выбивающее Романа из равновесия. Но... - Саймон мысленно поморщился - доверие связывало руки, хоть в остальном он бы не задумался, добиваясь поставленной цели. Вот только теперь абсолютно не представлял, каким образом осуществить намерение. - О делах, о чём же кроме? - не моргнув глазом (школа Саймона), прохладно отозвался граф. Но понимая, что соврать не получится - Саймон мог знать или догадаться - добавил небрежно, – Король Итании, как выяснилось, мой бывший однокашник Алексис Сорра. Ты знал об этом, Сай? - Нет, - призрак не солгал. – Это проблема? - Сложно сказать, - уклончиво отозвался Артани и налил себе вина, - Я с этим разберусь. Между нами что-то осталось, но насколько оно глубоко, мне сложно судить. В любом случае мы остались в выигрыше. Не став мучить призрака сомнениями, граф объяснил причину обморока, сообщив, что ему нездоровилось – вероятно, пирожки оказались несвежими или он переволновался. Саймон покивал, соглашаясь, что возможно. Роман ему лжёт - он понял с первых секунд - и ложь ученика неприятно задела призрака. Захотелось наказать, но о наказании он подумает позже. В остальном, по словам графа Артани, переговоры прошли успешно. Послы получат ответ после бала - король обещал написать ответное письмо, и существует вероятность, что он согласится на все условия дионта. Миссия может оказаться более продуктивной, чем они рассчитывали, но стоило дождаться завтрашнего вечера. Он всё решит. Роман не стал просвещать, насколько он всё решит. Оставшись наедине (призрак неожиданно заторопился спать), Роман открыл шкатулку, рассматривая сигну со смешанными чувствами. Но она вызывала слишком смутный отклик - столь же смутный, как и ди Эрро на расстоянии. Что на него нашло? Ослепление? Любовь? Роман не понимал, водя по алому острию пальцем. Вдали от ди Эрро ум возобладал над чувствами. Ромейнец размышлял: имеет смысл давать надежду в его состоянии или лучше всё оставить так, как есть? По всему выходило, что смысла нет. Согласится ли король оставить его в покое? А какой у него выбор? Граф положил сигну в шкатулку. Если Сорра не согласится, придётся попросить Саймона помочь с этим разобраться. Сейчас Роман снова стал холоден, спокоен, уверен в себе, и лишь немного удивлён: Саймон ушёл, не попросив контакта – что-то новенькое, или... Роман прислушался к себе. Внутри жило тёплое присутствие Алексиса Сорры. При воспоминании о нём ромейнца обдало жаркой волной, пальцы затряслись, а шкатулка задрожала в руках. В чём же заключается правильный ответ? Саймон в соседней комнате мучился догадками не меньше Романа. Размышлял, как далеко зашли отношения и стоит ли вмешиваться. Он не сомневался, что барьер выдержит, а вмешиваться рискованно. Пусть король усыпит бдительность, а Роман поиграется, считая, что сможет обмануть наставника. Ромейнский глупыш не понимает цены: рано или поздно ловушка сработает и захлопнется, а назад дороги не будет. Они останутся вдвоём в идеальном собственном мире.