Reckless

      По возвращении в их скромное убежище, Гленн уложил собственное ослабленное тело на кровать и оно, спустя несколько секунд, провалилось в забытье. По какой-то необъяснимой причине, Типтон был уверен, что с парнем все будет в порядке. Хотя так же он был уверен, что для того чтобы он пришел в норму, за ним придется еще хорошо поухаживать, словно заправская сиделка дежуря у постели, что он, собственно и делал, живя в этом скромном пристанище мутанта, изредка выбираясь в город и стараясь лишний раз не попадаться никому на глаза. Несколько измененный внешний образ блондина и отказ от излишне пафосной одежды и надменного, холодного поведения, позволили парню стать чуть более незаметным в толпе, нежели предыдущий владелец тела. И все было, в принципе, неплохо: быстро шатен шел на поправку, а Гленн жил в новом обличии, можно сказать, полноценной жизнью и, вроде бы, в подобном положении вещей большего пожелать было нельзя, но с каждым днем британец ощущал в состоянии своего здоровья, какие-то постепенные непонятные изменения в худшую строну.       Все началось в первое утро после того как подстрелили Альберта. Тогда Типтон ощущал некоторую легкую ослабленность и легкую, едва заметную тошноту. Все это было с легкой руки списано Гленном на трудный день и все испытания, выпавшие на его долю. Однако когда и через несколько дней самочувствие его не начало улучшаться, день ото дня, напротив постепенно становясь более скверным, парень начал не на шутку беспокоиться.       Спустя какое-то время им овладела самая настоящая паника, когда дела начали принимать совсем уж скверный оборот и тогда, поняв, что само ничто не пройдет, а самостоятельно справиться с происходящим ему не удастся, он решил посоветоваться с законным обладателем блондинистого тела:       — Временами всё мое тело начинает словно адским огнем гореть и словно раскаленный металл растекается по венам, сжигая плоть изнутри… Но всё это было более-менее терпимо до недавних пор и каждый раз оно достаточно быстро проходило, как если бы в организме включался некий защитный механизм, но теперь он как будто начал постепенно ослабевать и отказывать…       — Похоже, я все же ошибался, и «Амбрелла» обнаружила-таки средство против вируса, который дал мне год назад Уилл, — невесело произнес Альберт, размышляя над незавидными перспективами положения, в котором он оказался.       — Похоже на то, — мрачно угукнул в ответ Гленн, обреченно глядя в пространство и размышляя над своей еще более печальной участью.       — Слушай, оставь мне образец своей крови, а я попытаюсь выяснить, в чем тут дело и как с этим можно бороться, — спокойно обратился к мутанту Вескер, заметив по его выражению лица, что тот, похоже, совсем приуныл.       Типтон, уверенный в своей худшей доле, позволил парню взять у него кровь для анализа, после чего отправился немного прогуляться, чтобы хоть как-то развеяться и попытаться сбежать от своих мрачных мыслей и страхов.

***

      Гленн бесцельно брел по улицам города, пытаясь не думать о том, что в крови его содержится нечто, что грозит убить его в любой момент, убить в страшных мучениях. Не думать об этом, естественно, выходило совсем плохо и блондинистая голова была понуро опущена вниз, а красные глаза за темными линзами очков, уныло глядели на происходящее вокруг не особо что-либо при этом замечая.       На Вескера Типтон особо не надеялся. Зная истинную сущность этого человека, он был почти уверен, что Альберт не столько ищет сейчас лекарство для своего родного тела, сколько пытается найти способ воссоздать его способности в своей новой телесной оболочке. От этих мыслей на душе становилось совсем темно и безрадостно и последние проблески надежды мгновенно исчезали.       И все казалось хуже некуда, когда Типтон внезапно на одной из улиц столкнулся с Кеннетом Дауниногом, так же мрачно шагающим куда глаза глядят.       — Вескер, — остановившись, злобно произнес Кеннет с грацией самого Криса Редфилда. Правда, без рэдфилдовской уверенности в правильности своей ненависти к существу находящемуся рядом с ним.       — Кен, это я — Гленн. Я уже говорил тебе, — миролюбиво обратился к парню блондин в черных очках.       — И ты думаешь, что я поверю в это? — холодно сказал Даунинг.       — Нет, — грустно и совершенно честно признался мутант в черных очках. — Но поверь мне, я, как и ты, не рад тому, что произошло и что теперь вынужден жить этим… — губы парня на мгновение исказились в безрадостной усмешке. — Помнишь, как прошлым летом, когда в прессу начали поступать весьма противоречивые сообщения о том, что некий вирус, якобы возвращает мертвецов к жизни? Ты тогда сказал, что в случае реальности всего этого дерьма с угрозой заражения и прочего, предпочел бы смерть такому вот подобию жизни. Я тогда еще согласился с тобой и сказал, что вообще не хотел бы быть какой-либо мутировавшей тварью, пусть даже она и обладала бы сверхъестественными способностями. И теперь я…       Не успел парень закончить свою вдохновенную речь, как вдруг резкий приступ внезапной, очень острой, непереносимой боли заставил его грузно опуститься на тротуар. Болезненный оскал исказил лицо Гленна, чуть приподнявшегося от земли и в следующую же секунду опустившееся обратно. Все внутренности его словно горели адским пламенем, по венам же, вместо крови будто неслась с удивительной скоростью, чуждая организму странная субстанция, обладающая очень и очень высокой температурой. Сердце билось так тяжело и быстро, что казалось, грозит не выдержать и остановиться в любую секунду и все тело словно буквально сгорало изнутри.       Существо вновь чуть приподнялось и из его плотно сжатых в оскале зубов раздалось тихое болезненное рычание, которое вскоре перешло в жуткий крик ужаса и боли. Потом, сам не зная зачем, мутант сделал попытку подняться, но приступ усилившейся боли, мгновенно полностью лишивший сил, заставил его вместо того, чтобы принять вертикальное положение, опуститься обратно в горизонтальное и судорожно впиться кистями рук в собственные предплечья, словно пытаясь найти в этом хоть какое-то спасение.       И вот валяясь на грязном тротуаре, впившись окаменевшими пальцами в собственные руки, плотно сжав челюсти, Типтон уже приготовился пасть смертью храбрых, когда агония начала постепенно отступать, давая понять, что страшный исход был отсрочен на неопределенный срок. Даунинг же подошел к весьма жутко выглядящему парню, казавшемуся таким измождённым и беззащитным, склонился к нему и, положив руку ему на плечо, встревоженно спросил, зачем-то, чем он может помочь?       — Отнеси меня к Альберту, Кен, — еле выговорил Гленн, ощущая, как тело его начинает постепенно бить мелкой дрожью. — Ему нельзя доверять… но он единственный, кто может помочь.       Кеннет отнял руку от плеча блондина и сдержанно кивнул.       По идее, для него в тот момент наиболее разумным было бы оставить это зловещее существо в черных очках и немедленно смыться, не собираясь брататься ни с Альбертом, ни хоть в какой-то мере принимать участие во всех странных вещах, которые ему, Даунингу, могут стоить очень и очень дорого. Но то, что красноглазому существу удалось заставить его усомниться в том, кем он на самом деле являлся, заставило парня поступить наперекор здравому смыслу, и К.К. осторожно поднял с пыльного тротуара ослабленное дрожащее тело блондина и понес его прочь.