Хороший, плохой, злой

Пейзажи за окном менялись слишком быстро, чтобы маленький Фрэнк мог хоть что-то разглядеть. Он смотрел в никуда, думал ни о чем. В поезде было холодно и пахло сигаретами. Можно было уловить даже слабый аромат алкоголя. Кассирша не обманула. Контролер действительно позаботилась о безопасности поездки. Фрэнка посадили в пустое купе, куда контролер приходила, чтобы выпить кружку чая. Она все продолжала что-то рассказывать. О сыне, возраста Фрэнка, о том, что никогда не позволила бы своему сыну добираться одному в такую даль, в общем, она просто не прекращала расхваливать себя и осуждать мать Фрэнка. Знала бы она всю правду. Но ребенку было совершенно все равно на её слова. Они не имели значения, но он продолжал молчать, потому что принимал это, как должное. Мысли путались в его голове. Их либо не было вовсе, либо было слишком много. Они были схожи с паутиной. Любое его решение вело к одиночеству. Он один. Он ничто. Одна пылинка в мировой свалке. Но пути назад нет. Есть только он. И он должен помочь себе. Если не он, то больше никто. Неудобные кресла не давали мальчику расслабиться, из-за чего тот невольно ёрзал, чтобы задница обрела комфорт. Время длилось мучительно долго. Но пока он был в поезде, он знал, что всё ещё в безопасности. *** До Атланты они добрались через 12 часов. Фрэнк лишь тяжко вздохнул. Теперь он предоставлен сам себе. Немного денег, много проблем. Что может сделать со своей жизнью маленький мальчик, который сутки назад убил свою мать, в большом городе? За четыре года здесь не слишком все изменилось. Он видел те же здания, как и ранее. Появились новые, но не настолько много, чтобы он затерялся здесь. Он шёл и оглядывал все вокруг. Решил экономить деньги и не захотел потратить их на такси, имея целые ноги. Шаг за шагом, в его памяти восстанавливались моменты из прошлого. Тогда мать привезла его к бабушке из-за того, что должна была уладить какие-то проблемы со своим бывшим. Его не волновало, что именно. Тогда он любил свою мать. Тогда она ещё была хорошей, тогда ещё она не мучила маленького ребёнка. Страх пронзил его. Он просочился в каждую клеточку его тела. Бабушка была единственной надеждой на спасение. Несколько раз он позвонил в звонок, постучал кулаками. Никто не открывал. Колени дрожали, и все его хрупкое тельце пошатывалось в такт ветру. Присев на крыльце, он лишь надеялся, что пройдёт немного времени и его любимая бабушка откроет ему. Но никто не открывал. Время шло, на улице смеркалось, а маленький мальчик все также сидел на крыльце и думал, думал, думал. И никто не открыл, и никто не пришёл. Поняв, что смысла сидеть здесь нет, он просто пошёл, куда глаза глядят. Осенний воздух ударил в голову. Он почувствовал свободу, а вместе с тем - беспомощность.