Принц Х Царевич - 5 (Второй том)

Сбежавшую по лестнице принцессу внизу подстерегал улусовский князь. Старая служанка, кипятившая на кухне воду для ванны, сунулась было отогнать навязчивого поклонника от своей юной госпожи. Но Лиан-Ай сделала знак не вмешиваться. В конце концов принцессе самой хотелось понять, враг им ордынец или друг.       — Разреши мне объясниться? — неожиданно застенчиво попросил Ашк-Ягмур.       Принцесса милостиво кивнула. Взмахом руки предложила пройти в гостиную, где можно было разговаривать с удобством, рассевшись на низеньких диванчиках, пусть и видавших лучшие времена и лучшую обивку, однако… Однако зря она рассчитывала, что так хотя бы не позволит ордынцу нависать над собой — вместо этого он тут же уселся рядышком, соприкасаясь коленками, да еще попытался наглым образом взять ее за руку! Лиан-Ай не поднимала на него глаз, но всё же по сжатым в ниточку губам он понял, что обращаться с женщинами совершенно не умеет. Пришлось ему чуть отодвинуться и сцепить руки в замок, дабы избежать соблазна.       Он вновь удивил ее, не подумав искать себе оправдания. Не стал извиняться, что втянул их в эту битву. Что по его (пусть и косвенной) вине Ёшихиро получил страшные раны, от которых не смог бы оправиться без вмешательства колдовства.       — Я решил, что должен всё-таки сказать тебе: я полюбил тебя. Безумно влюбился, если угодно.       Признавшись, теперь Ашк-Ягмур прятал от нее глаза под опущенными ресницами. Лиан-Ай сама не осознавала, как неприлично пялится на молодого князя, шокированная его откровенностью и прямотой.       — Я не прошу твоего ответа. Просто… просто решил, что тебе будет чуть-чуть интересно узнать об этом.       — Извини, я… — открыла было рот принцесса.       Но Ягмур, не глядя в глаза, сдержанным жестом попросил ее ничего не говорить.       — Пожалуйста, просто выслушай. Я знаю. Ты подозреваешь меня в предательстве. Я во всём честно признался нихонцу, потом, если захочешь, можешь выспросить у него. Я только скажу, что действовал не со зла, а преследуя собственную выгоду. Можешь назвать это жизненной необходимостью. Если бы я хотел причинить вред твоим любимым женихам, то легче всего мне было бы убить сперва русича. Там сегодня, во время боя, моего предательства никто даже не заметил бы. Тогда я не стал бы прикрывать ему спину, не стал бы предупреждать нихонца… Впрочем, я не о том. Ты ведь не выйдешь за меня замуж, да?       Он полоснул ее коротким взглядом и вновь потупился, сделав моментальный вывод:       — Нет, не согласишься. Значит, завтра мы расстанемся и никогда больше не увидимся. И да, я помню обещание: я не нарушу мирный договор с Тридевятым, — твердо произнес он. Неожиданно быстро заговорил, негромко, но убедительно, пусть и улыбаясь уголками губ, словно предлагал это в шутку: — Знаешь, если вдруг царство падёт от козней моего брата — приходи? Возьму тебя своей княгиней. Уж точно не отправлю тебя к женщинам, не заставлю пасти овец и коз. Будем с тобой вместе ходить в походы, будем отрезать по кусочку от кадайской земли, сражаясь клинок к клинку. Я видел, как ты дралась вместе с нихонцем. Ты была его щитом. Его духом-хранителем. Его удачей. Я сегодня влюбился в тебя еще сильнее — просто, знаешь, до колотящегося сердца! — Он с видимым трудом подобрал объяснение. Лиан-Ай улыбнулась, ведь прежде ему, похоже, нечасто приходилось объясняться в любви с девушками.       — Я не прошу взаимности, — повторил Ягмур. — Просто знай, что я буду тебя ждать.       — Прости, — мягко отозвалась Лиан-Ай. — Даже если бы я смогла приказать своему сердцу…       — Я знаю, твое сердце занято, — невесело улыбнулся ордынец. — Оно переполнено — двумя другими. В нем нет места для меня.       — Даже если бы я захотела тебя полюбить, — продолжила принцесса, — я не смогла бы пойти против моей судьбы. Мне предсказано иметь в мужьях светловолосого чужеземца с глазами цвета льда. Ты сам знаешь, что против предначертания человек бессилен.       — Раз так, — вздохнул Ашк-Ягмур, — мне действительно не на что надеяться.       Теперь уже Лиан-Ай сама положила свою ладонь поверх его стиснутых в замок рук.       — Прости, но я хочу, чтобы ты знала еще кое-что, — сказал он, с грустью глядя на ее изящные пальчики, но не делая попыток взять ее ладонь в свои руки. — Вместе с лошадьми кадайцы захватили моего отца. Похоже, они посчитали его простым табунщиком. Если б они узнали, что это — бывший правитель Улус-Орды… Загвоздка в том, что, пусть титул правителя теперь принадлежит мне, но именно ему до сих пор подчиняются большинство семей. Без его слова я не смог бы собрать большое войско. Не смог бы выручить его самого из плена. Вот поэтому я был вынужден просить Тыгыдым-бея… Вернее, не хан, а... В общем, мне повезло, вы трое согласились мне помочь.       — Почему ты не сказал сразу?       — Этого никто не должен был знать, — он покачал головой.       — Теперь я знаю.       — Ты скоро уедешь. Далеко. И никому не расскажешь о том, какой я оказался скверный правитель и плохой сын. Сейчас мне сказали, что отец умер два дня назад. Твой отец убил моего.       — Прости. — Она только и нашла, что ответить, это одно слово. Больше ничего не подходило, слишком уж сух был тон его рассказа.       — Мне до сих пор кажется, что это какая-то злая шутка, — вырвалось у князя. — Нет, ты меня прости. Сейчас извиняться должен я.       — Тогда казни моего отца.       — Ты уверена? — наконец-то он поднял на нее глаза.       — Нет, не уверена, — она опустила голову. — Но я прекрасно помню, как он обходился с моей матерью, так что нам приходилось скитаться по монастырям, лишь бы не возвращаться к нему… Помню, как жестоко он бил моих младших братьев, хотя те были тогда еще совсем детьми… За то, что он ранил Ёшихиро-саму… Я просто хочу никогда больше его не видеть.       — О, это не большая проблема, — усмехнулся Ягмур. — Не увидишь.       — Обещаешь?       — Мне не сложно. Хотя убить я его не смогу. Ведь он дал жизнь тебе.       Ашк-Ягмур ушел. Она же еще долго просидела в пустой комнате. Только решила, что плакать нет смысла.              _________              На следующий день Ашк-Ягмур распорядился увести из крепости всех лошадей, и своих украденных, и гарнизонных; оставшимся в живых кадайцам выдал немного провизии и отпустил восвояси (кто-то отправился к своим семьям вглубь страны, кто-то выбрал дорогу короче, но опаснее — вдоль границы, до соседних застав, где продолжат службу). Всё сколько-нибудь ценное из вещей и все продуктовые запасы из крепости улусовцы также вывезли, не пропадать же добру. А саму дозорную башню ордынский князь собственноручно поджег. Получился огромный факел, огонь весело взметнулся к серому небу, моросящему ледяным дождем.       Лиан-Ай не спрашивала, но старая служанка проговорилась: бывшего начальника заставы Ашк-Ягмур захватил с собою пленником, сославшись на то, что обязан представить убийцу своего отца перед советом старейшин. Саму служанку с дозволения Пересвета принцесса решила забрать к себе. В царском тереме всегда найдется место для верного человека. Нарочито жизнерадостный Кириамэ же тут же начал строить планы: опытная служанка должна будет поделиться с дворцовыми поварихами секретами восточной кухни, это несомненно разнообразит царский стол. За что тут же получил море насмешек от Ясмин, уже слыхавшей о хрустящих сверчках, дико перченой утке и прочих изысках.       Распрощались с Ягмуром и Тыгыдымом, и те отправились со своими войсками каждый своей дорогой.       Стараясь развеселить друг друга подначками и шутками, всей компанией (не забыв и огненных змеев) вернулись в Тридевятое. Благо путь не занял много времени — Серапион-Ужос без труда открыл магический проход, переместивший всех прямиком в тронный зал.       Встречать их, долгожданных путешественников, из всей семьи вышла лишь царица. Пояснила, что Войслава с Дарёной по очереди дежурят у постели Берендея Ивановича, который по мере выздоровления сделался совершенно невыносимым, капризным и вредным от безделья и скуки. Только девчонки и могли с ним сладить, развлекая целыми днями игрой в шахматы или чтением вслух, под которое государь благополучно похрапывал с присвистом в усы. Придворная же свита была на время распущена, так что дворец погрузился в непривычную унылую тишину.       Царица перецеловала всех по очереди, начала со смутившегося дракона, даже старуху-служанку сердечно обняла. Но когда добралась-таки до любимого зятя, (побледневшего и по обыкновению попытавшегося улизнуть от горячих материнских объятий), и узрела шрам в пол-лица, Василиса Никитична вскричала страшным голосом, заругалась на сына, не смущаясь присутствующих:       — Да что ж ты за собственным мужем-то не следишь, оболтус?! Никуда вас отпустить нельзя! То Ёжик возвращается седой, теперь в шрамах! Скоро совсем его убитым привезешь?!       Пока парочка пыталась унять разбушевавшуюся родительницу, Ужос вежливо тронул Лиан-Ай за рукав и негромко попросил разъяснить:       — В каком смысле «за собственным мужем»? Твои женихи замужем друг за другом?       — Так получилось, — кивнула принцесса.       Дракон нахмурился.       — Политический брак — хитрая штука, что поделать! — вмешалась Ясмин, обняла своего суженного покрепче, прижалась пышной грудью, чтобы о чужих союзах меньше думал.       — Как же мир изменился за эти века, что я проспал, — растерянно покачал головой Ужос.       ____________