Люк чувствовал себя в круговороте огромного количества противоречивых мыслей и эмоций, который затягивал его всё глубже и глубже.
«Звезда Смерти». Палпатин. Вейдер.
Он испытывал невыносимую боль от мысли, что где-то рядом находится Император — тот, по чьей вине Энакин погрузился во Тьму, и тот, кто жестоко надругался над самим Люком. Люк не мог избавиться от образов, ощущений и страшных воспоминаний, даже заставляя себя думать о чем-то другом.
Он целенаправленно вызывал в себе воспоминания об Энакине и о том, какой яркой и глубокой была их связь в Силе.
Сейчас Люк признал, что он чувствовал эту связь во время их поединка в Облачном Городе. Мысль о том, чтобы воссоединиться с Вейдером не только как отец и сын, но как равные союзники, партнеры, вызывала в нем дрожь.
Люк ушёл в свою каюту на борту командного корабля повстанцев и теперь лежал, комкая в руках подушку, отчаянно желая чувствовать ладонями не набитый синтетическим пухом предмет, а что-то живое и тёплое. Нельзя сказать, что он сдался депрессивным мыслям, однако и счастья он не чувствовал. Люк понятия не имел, как описать то, что поселилось в его сердце. И он не мог определиться, было ли это ощущение неприятным.
Мечты об Энакине не волновали его физически — тело было слишком измученным и уставшим, чтобы испытывать возбуждение. Его наполняло странное сочетание страха и тоски. Люку необходимо было выговориться, он нуждался в общении. В ком-то, кто сможет его понять.
Словно в ответ на его отчаянное желание раздался тихий сигнал зуммера дверной панели, и Люк, не вставая с койки, отключил запирающее устройство, воспользовавшись Силой.
В каюту вошла Лея.
— Люк, пожалуйста, откройся мне, — она села на край его койки, и Люк сел, опершись на подушку спиной. Лея протянула ему стим-чай, и он, благодарно улыбнувшись, принял из её рук дымящуюся чашку.
— Спасибо за заботу и беспокойство обо мне, — он попытался уклониться от разговора и отвлечь Лею от незаданных вопросов. — Это помогает мне больше, чем ты можешь представить.
— Увы, я не могу помочь, потому и беспокоюсь. Ты такой далёкий. Что с тобой произошло, Люк?
Он внутренне содрогнулся, но взял себя в руки.
— Лея, я уже говорил, что не готов рассказать это кому бы то ни было.
— Если это что-то, что верховное командование должно знать...
Он поднял руку в перчатке, призывая ее остановиться и качнул головой:
— Верховное командование не должно беспокоиться о моей личной жизни.
— Твоя личная жизнь? — в темных глазах Леи вспыхнуло удивление.
Люк усмехнулся и кивнул:
— Знаю, это может показаться неожиданным, но я влюбился.
Она протянула руку и накрыла его ладонь своей.
— Это замечательно, Люк! Кто эта счастливица?
Он покраснел и отвёл глаза.
— Это мужчина.
— О, — Лея хихикнула и потрепала Люка по волосам. — Надеюсь, он милый?
— По-своему да.
Люк обрадовался хотя бы тому, что Лея приняла этот факт спокойно. По всей видимости, она испытала некоторое облегчение, избавившись от подозрений, что он всё ещё влюблен в нее, храня смутное чувство, зародившееся при их первой встрече.
— Так кто же он?
Люк снова покачал головой и пробормотал:
— Он не любит меня. По крайней мере, он не хочет этого признавать. И вряд ли он хотел бы, чтобы я говорил о нём с другими людьми. Он думает, что это неправильное чувство.
— Ох, прости, — Лея посмотрела сочувственно, и Люк ободряюще улыбнулся.
— Со мной всё будет в порядке. Я должен рассказать тебе больше, но пока не готов, хорошо? — Люк положил руку Лее на плечо и слегка погладил. — Я не пытаюсь оттолкнуть тебя. Я просто пытаюсь найти правильный ключ, чтобы открыть запертую дверь.
Она встала и задумчиво нахмурилась.
— Надеюсь, в этом нет ничего опасного.
— В любви и на войне всё возможно.
Лея нежно обняла Люка и прошептала:
— Скажи ему о своих чувствах, как только сможешь.
— Я надеюсь, что смогу.
***
«Тайдириум» представлял собой трехкрылый и обтекаемый шаттл имперского производства. Его внешний вид, привычный имперцам, в сочетании с транспондерным кодом, который Альянсу любезно предоставили ботанские шпионы, вселял надежду, что их команде удастся благополучно высадиться на Эндоре.
Шаттл вышел из гиперпространства. Лея, наблюдая за Люком и Ханом, пришла к выводу, что Хан точно не был тем человеком, в которого влюблен Люк. Между ними не было ничего похожего на энергию любовников или тайных увлечений.
Она всё еще находила странным и немного забавным то, что Люк оказался геем. В некотором смысле она была даже рада. Это означало, что она не причинит ему боль, не заставит ревновать, выбрав Хана. И тем не менее, ее огорчало то, что Люк влюбился в человека, который не отвечает ему взаимностью.
Он несомненно был достоин того, чтобы быть любимым.
Когда «Тайдириум» приблизился к звездному суперразрушителю, глаза Люка расширились, и в них полыхнул страх. Он пробормотал:
— Вейдер на этом корабле.
Хан попытался подшутить и поднять настроение, но Лея понимала, что Люк прав. И когда он прошептал:
— Я ставлю под угрозу операцию. Я не должен был лететь с вами, — она почувствовала его уверенность в сказанном.
В глубине души, в самых дальних закутках шевельнулась мысль, пробравшая до костей ледяным ужасом. Что если её лучший друг влюблен в её злейшего врага? Она оттолкнула жуткую догадку и встряхнулась, словно пытаясь физически избавиться от нее.
***
Взгляд Лорда Вейдера блуждал в космическом пространстве, окрашенном в красноватые оттенки благодаря затемненным линзам визоров. Он видел небольшой челнок типа «Лямбда», однако не сосредотачивался на нём взглядом. Его внимание было направлено на другой объект. На мальчика.
— Куда следует этот челнок? — Вейдер знал ответ, но ему хотелось проверить мальчишку, было любопытно — какой ответ будет дан.
— Шаттл «Тайдириум», назовите свой груз и назначение.
— Запчасти и технический персонал для лесной Луны.
Голос принадлежал контрабандисту, Соло. Даже через искажающие звук передатчики Вейдер сразу его узнал. Значит, мальчишка был с друзьями. Адмирал Пиетт, некоторое время внимательно следя за реакцией Вейдера, наконец спросил:
— Их код просрочен, сэр. Однако он действителен. Нам задержать шаттл?
— Нет. Оставьте их мне. Я сам с этим разберусь, — отрезал Вейдер. Да, он хотел сам разрешить эту проблему.
— Отлично. Продолжайте, — приказал адмирал офицеру-технику.
Вейдер вернулся на свое излюбленное место напротив смотрового иллюминатора и погрузился в Силу, чтобы коснуться сына. Его сердце болезненно желало более полного и мощного контакта, но он подавил это желание, приказав себе не думать. Не чувствовать.
Дыхание Люка застыло в горле, когда он почувствовал присутствие Вейдера в его сознании. Он применил все самообладание, чтобы не реагировать на едва ощутимую ментальную ласку. Люк взял эмоции под контроль. Он очистил свой разум и свое сердце, сосредотачиваясь на кончике носа, погружаясь в полутранс.
Мальчишка скрывает эмоции. Вейдер был доволен. Несмотря на то, что он ясно ощущал Люка в Силе, он понял, что способность закрываться ментальными щитами у сына была достаточна, чтобы скрыть свои чувства от Палпатина. Возможно, они могли бы использовать это в своих интересах.
Вейдер давно понял, что мнимая мудрость Палпатина была ничем иным, как манипуляциями и обманом. Он тщательно хранил свои мысли от Императора, ожидая, когда ему представится удобный момент для бунта. Он сосредоточил свою ярость на других целях, таких, как Оби-Ван. Его бывший наставник был весьма подходящим объектом для ненависти. Оби-Ван был предателем.
Оби-Ван научил его сына игнорировать мораль.
Вейдер перенаправил свою ярость с Люка на Оби-Вана.
