the day we died

*POV Тиберий* – Нет сильнее уз между мужчинами, чем те, что закалены в бою, – голос отца был словно из стали. – И нет большей славы, чем пасть на поле битвы, защищая Рим. Каждый из вас принес клятвы: выполнять приказы командира, не воровать и соблюдать гражданские законы, защищать штандарт легиона и никогда не нарушать строй, и не бежать от врага. Те, что стоят передо мной, покинули поле битвы. Они сбежали от мятежника Спартака и его армии рабов… – мой взгляд встретился с взглядом Сабина, который стоял «по ту сторону». В них было столько боли и отчаяния. Я боялся за него. Боялся за нас. Юпитер, молю, смилуйся над нами. – …которых боялись больше, чем своего командира. Эта ошибка сегодня ночью будет исправлена, чтобы впредь вы боялись другого имени - Марк Лициний Красс. – Кто-то подал сигнал, и слуги кинули дубинки к ногам тех, кто стоял во главе строя. Ты смотрел на них с опаской. – Тот, кто переживет децимацию, будет переведен в лагерь сопровождения и будет жить среди рабов и шлюх… – мои колени дрожали. На лице Сабина читался страх. – …пока я не сочту вас достойными лучшего общества, – я был в ужасе. – Отец… – мне стало все равно на то, кем он будет меня считать после этого и как начнет ко мне относиться. Я не хотел, чтобы моя любовь подвергалась риску. Не хотел, чтобы страдал невиновный. – Можно слово? – Я не твой отец сейчас – я твой император! – он обернулся, и посмотрел на меня с такой ненавистью… Этот взгляд я запомнил на всю жизнь. Впрочем, с тех пор я и сам ненавижу Красса. – Я слишком долго считал тебя ребенком, Тиберий, прости, – я не понимал его. – Теперь ты солдат и достоин такого же обращения, как и они. Иди к своим людям. Выполняй приказ. До меня не сразу дошел смысл сказанного. Уже не ребенок? Выполнять приказ? Что? Неужели он готов пожертвовать сыном ради своей репутации? Неужели я, его сын, буду рисковать своей жизнью с мятежниками? Не уж то ли он меня действительно так ненавидит? Конечно. Всем сердцем Красс желал, чтобы я вытащил «камень смерти». Ну, ничего, я не боялся. Главное, чтобы Сабин вытащил черный. Я шел к нему, по пути снимая с себя доспехи. Я шел играть со смертью. – Тяните жребий, – мятежники начали подходить уже к открытым мешочкам и брать по камню. – Пусть эта ночь навсегда запомнится, а поступок – не повторится. – Очередь Сабина. Я надеялся, что он вытянет черный. Внутри меня разгорался пожар. Теперь подошла и моя очередь. Отец смотрел на меня с презрением и, вероятно, молился, чтобы я вытащил «камень смерти». Взяв жребий, я вытянул трясущуюся руку перед собой и встал напротив того, кому был обязан своей жизнью. Юпитер, спаси его… Его рука заметно дрожала, он смотрел мне в глаза. Как же мне хотелось тогда обнять его, прижать к себе и никогда не отпускать. Как же мне хотелось сказать ему, что я люблю его больше всего на свете и что я отдал бы все на свете за то, чтобы он не испытывал судьбу. Все это я попытался передать в своем взгляде. Мне показалось, что он понял это, – покажите жребий. Я раскрыл ладонь и увидел черный камень. В мгновение, все мои дурные мысли улетучились и я поверил в чудо. Вот, думал я, сейчас Сабин увидит в своей ладони черный камень и мы спасены. И все будет хорошо. Юпитер смиловался над нами. Но посмотрев на своего возлюбленного, я увидел в его ладони камень смерти...