Сокрытое

Руки двигались в бешеном танце, пытаясь как можно скорее высушить мужчину и как-то дотащить его до кровати. Из раздумий девушку вывело сдавленное шипение, и ее взгляд утонул в холодной синеве его глаз. Их глубина поражала и завораживала. Они манили своей необузданной силой, что клокотала в них словно бушующая стихия, заключенная в искусной оправе. Девушка никогда раньше не встречала других таких глаз, ровно как и их обладателя. - Ты так и будешь на меня пялиться?- раздраженный голос мужчины вернул девушку в реальность. - Ох, прости пожалуйста, - хлопая глазами, затараторила Хесс, возвращаясь к упущенному темпу. - Очень больно? - Нет. Осторожно, но быстро закончив с просушкой, Лахесис отбросила мокрое полотно в угол и, опустившись на колени рядом с гномом, начала осматривать рану. Относительно ровный, довольно глубокий порез с темными краями расчерчивал левый бок, проходя чуть выше линии штанов. Рана, видимо, уже начинала заживать, но от горячей воды снова открылась. И в этом была полностью ее вина. Обреченно вздохнув, Хесс набросила на мужчину теплый плед и направилась быстрым шагом в кладовку за травами, смаргивая по дороге непрошеные слезы. Ведь если начнется заражение, ей не спасти этого гордого чужеземца. Могли бы помочь эльфы с их удивительной медициной. Но она не была эльфом. У нее не было их способностей и знаний. Она была просто Лахесис, человеческой девушкой, только перешагнувшей грань совершеннолетия. Правда она в детстве часто пропадала в доме одного старожила. Чудаковатый старик, который раньше, по рассказам соседей, был странником. Говорили даже, что он прошел многие земли в Средиземье. Врали наверное. Хотя никто точно этого не знал. Как и не знали того, почему он остался именно в этой деревне. Единственной страстью и отрадой старика были книги. Много книг. Они, казалось, были хозяевами его двухэтажного добротного дома. Они стояли на бесконечных стеллажах, лежали на его огромном письменном столе, подоконниках, тумбах. Иногда высились башнями стопок до самого потолка. Соседи сторонились его, по причинам, что Лахесис до сих пор не могла понять, ведь старик удивительно добродушно всегда встречал ее. А она бегала к нему, как только возникала такая возможность. И читала, читала с упоением, впитывая в себя легенды неизвестных ей земель и знания, что таили в себе книги. Больше всего она любила книги про растения и травы. Уже много позже, когда она осталась одна, эти знания прокормили ее. В деревне, стали называть ее травницей, а к ее дому потихоньку начал приходить народ. Лечебные травы, помогающие, ставящие на ноги, возвращающие к жизни. Приправы, что придавали даже самой простой похлебке удивительный вкус и аромат, пробуждая аппетит и помогая насытиться. Растения, отгоняющие беды, что вешали над изголовьем или прятали, в мешочках, по углам или полкам. Она знала, кажется, их все. А главное для чего каждая из них в отдельности, и что дает в связке с другими. Закусив нижнюю губу, она быстро растирала в ступке сушеные травы. Дать волю слезам она успеет и потом, а сейчас надо держать себя в руках, чтобы спасти. Сохранить. Не дать глазам потухнуть, закрываясь навсегда. Терпкий аромат наполнял маленькую, но уютную кухню, окутывая девушку, безмолвной поддержкой запутываясь в янтарных волосах. Верные руки, отточенными движениями порхали над столом, не ломая порядка. Последним в миску она добавила топленого барсучьего жира и мазь была закончена. Схватив миску и нарезанное полотно, Хесс, резко развернувшись, врезалась плечом в дверной проем, но, лишь теснее прижав ценную ношу, бросилась в спальню. Слишком непривычно было заботиться о ком-то. Слишком странно было осознавать, что он нее вот так напрямую зависит чья-то жизнь. Слишком. Вот именно то самое слишком, свалившееся на нее. Не на кого-то другого, а на нее: маленькую вынужденную затворницу Хесс. От этого было дико до такой степени, что девушка чуть ли не запутывалась в собственных ногах. Но это все было не важно, да и размышления были совсем не к месту. На них еще будет время, а пока, маленькая хозяйка вернулась к своему нежданному гостю. Вид судорожно вдыхающего мужчины с полуприкрытыми глазами заметно напугал девушку. На его щеках играл нездоровый румянец, а руки Торина были сжаты в кулаки так, что побелели костяшки. Лихорадка набирала обороты, сжигая измученного воина изнутри, а жизнь понемногу покидала его тело вместе с кровью. Сосредоточившись Хесс в пару легких шагов достигла кресла, преклонив колени рядом с гномом. Миска и бинты заняли свое место на тумбе, рядом с кувшином воды. - Потерпи, будет больно, - голос прозвучал слишком внезапно в затянувшемся молчании, привлекая внимание мужчины к девчушке. - Я постараюсь быть осторожнее. Получив в свою сторону легкий кивок, она отогнула одеяло и принялась за работу. Смочив водой самый маленький отрезок, она, как можно более аккуратно стала вытирать кровь около потревоженной раны. Мужчина сдавленно зашипел, сделав вдох, больше похожий на приглушенный стон. Но Лахесис упрямо продолжала свою работу. На сомнения времени больше не было. Отбросив ненужный окровавленный лоскут в сторону, она запустила руки в холодную мазь. Быстро разогрев ее в руках девушка нежно и как можно более осторожно прикоснулась к воспаленной коже. Как только ее пальчики дотронулись до обжигающей кожи она почувствовала, как мышцы воина дернулись, непроизвольно сокращаясь от боли. Подняв испуганный взгляд, она заметила, как его губы едва разомкнулись, приоткрывая плотно сжатые зубы, а руки вцепились в подлокотники. Повинуясь какому-то внутреннему порыву Хесс накрыла его напряженную кисть своей, поглаживая влажными пальцами подрагивающую кожу. Шершавая, мозолистая и удивительно загорелая - она выдавала в путнике человека, который не чурался работы даже под палящим солнцем. Только почувствовав на себе пытливый взгляд, девушка вскинула голову и замерла. Ее вновь затянула едва знакомая синяя бездна. И в ней Лахесис поглотил водоворот стремительно меняющиеся эмоции. Холодная безразличность сменилась удивлением и нарастающим любопытством, преображаясь в нечто теплое. Она не успела понять, что это: еще только благодарность или уже нежность. Сердце бешено билось где-то в висках, и Хесс, завороженная удивительным зрелищем, неосознанным ласковым жестом убрала выбившуюся прядь волос. Когда осознание того, что именно она сделала, накрыло ее, щеки Лахесис запылали огнем, а сама она, вздрогнув, лихорадочно вернулась к своему занятию. Зачерпнув побольше мази, она закончила обрабатывать рану на боку под хриплое дыхание Торина и принялась за мелкие царапины на лице мужчины, усердно стараясь не встречаться с ним взглядом. Но Эсте милостевая, как мучительно краснела Хесс, чувствуя на себе полузатуманенный, но сохранивший пытливость, взгляд чужестранца, а под пальцами ощущать тепло его тела. Совсем чужого. Так близко... Вытерев руки от остатка мази, смешавшейся с кровью, девушка встала. Мужчина все так же судорожно сжимал подлокотники кресла, запрокинув голову теперь уже уставившись невидящим взглядом в потолок. Все так же было видно через скривившиеся полуоткрытые губы, что воин продолжал стискивать зубы. Подавив щемящее чувство в груди, девушка стащила с него плед, в очередной раз ловя на себе его взгляд. - Рану надо перевязать, но без твоей помощи мне не справиться, - отвернувшись к тумбе произнесла девушка. - Прошу, сядь на край. Когда девушка повернулась, Торин, прикладывая заметное усилие, уже переместился ближе к краю. Слишком хорошо было видно, что на эти не хитрые движения уходят последние силы, но по-другому было никак. А впереди было еще самое сложное. Стараясь думать только о том, что происходит сейчас, Хесс, заняв привычное уже положение, стала быстро перевязывать гнома. Особенно волнительно отзывалась в ней близость полуобнаженного мужчины, разливаясь внутри горячими волнами. Пробрасывая бинт за его спиной, она чуть ли не утыкалась носом в его широкую грудь. И чем больше оборотов делал бинт, тем непослушней оказывались пальцы, а щеки предательски жгло, выдавая ее смущение. Первый раз она оказалась настолько близко к мужчине, не говоря уже о том, что он был почти обнажен. Вот это "почти" пугало ее особенно сильно. Оставить его в мокрых штанах было равносильно подписанию ему смертного приговора, ну или как минимум добавлению массы других серьезных проблем со здоровьем. Но представить себе, что придется его раздеть! О, милостивые Валар, она даже не могла вообразить такого! А между тем бинт закончился... Завязав уже абсолютно дрожащими пальцами узелок на повязке, Хесс облегченно вздохнула, давя в себе судорожный смешок. Оглядев придирчивым взглядом свои труды, она осталась абсолютно довольной и гордой собой. В таких обстоятельствах она сделала все максимально аккуратно и быстро. Да и если брать во внимание, что это первый ее пациент. Обычно же она только готовила мази, а обрабатывал кто-то другой. Хотя часто видела, как это делают, но это же совсем другое... - Холодно... - полувздох-полушепот вывел девушку из созерцания. - А? - только и смогла глубокомысленно изречь Хесс. - Может, хотя бы одеяло вернешь? Или, на худой конец, скажешь, где мои вещи? - А! - продолжила череду гениальных изречений Лахесис. - Я же тебе кровать постелила! Только вот до нее еще добраться надо... Я помогу! - твердо добавила девушка. - Вставай. Она провела кончиками пальцев по кисти воина, поднимаясь наверх и подхватывая под локоть, потянула на себя. Дождавшись, пока Торин встанет, Хесс перекинула его руку через шею и обняла за талию. Маленькими, осторожными шагами они дошли до кровати. Усадив мужчину, она взглянула в его побледневшее хмурое лицо и чуть надавила на плечо, призывая откинуться. - А ты можешь... - замялась румяная дувушка, накрывая воина теплым одеялом и смотря, как блаженно растягиваются уголки его губ от соприкосновения с твердой горизонтальной поверхностью. - Ну, это... - Спеть? - с усталой насмешкой поинтересовался Торин. - Нет, - краснея еще сильнее пробормотала девушка, поправляя подушку. - Ты, главное, сознание не теряй. - И все? - беззлобно поинтересовался воин. - И еще это... - отворачиваясь, чтобы спрятать свое смущение, пролепетала девушка. - Штаны мокрые сними. Под одеялом. За спиной послышалась усмешка и звуки возни. А после сдавленного стона все оборвалось... В панике обернувшись, Хесс поняла, что Торин потерял сознание. Ужас от осознания того, что ему стало хуже, смешался со страхом, что его усилия были напрасны... Он все еще оставался в мокрых штанах, которые надо было снять... Борясь с накатившим, почти удушающим смущением, она присела на край кровати, впервые отмечая про себя, что мужчина был не только хорошо сложен, но и удивительно красивым. Хоть и не высок. Но ведь и она тоже никогда не могла похвастаться ростом. Маленькая, худенькая, со светло-рыжими волосами и веснушками под карими глазами. Рядом со своими сверстницами она чувствовала себя малышкой. Тряхнув головой, отгоняя непрошеные мысли, Хесс начала судорожно соображать, что ей делать. Оставлять его в мокром было нельзя, но снимать самой... О, великие Валар...отвернитесь. Боясь передумать, Лахесис быстро засунула руки под одеяло. Теперь обратного пути не было и, отчаянно краснея и жмурясь, она прошлась кончиками пальцев по забинтованному животу. Каждое касание отзывалось в ее собственном теле обжигающей волной, но девушка упрямо пыталась нащупать край влажной материи. Наконец, искомая была найдена: оказывается Торин выгнулся в спине, чтобы стащить их со своей...кхм...пятой точки. И такое беспечное растяжение раны не осталось без последствий. Хорошо еще, что пальцы гнома были расслаблены, а не цеплялись мертвой хваткой в край штанов. Иначе вся эта ее затея была изначально обречена. Резко потянув вниз материю, Хесс поняла, что все очень плохо. Мокрая ткань цеплялась к ногам хозяина, плотно облегая рельефные ноги. Утешало, что гному удалось немного приспустить штаны: оставался призрачный шанс, что у нее хоть что-то получится. Находясь в крайне пикантном положении, девушка начала понимать, что стоило бы, по хорошему, сначала попытаться привести в чувство самого гнома. Вот только в его состоянии это могло затянуться до рассвета, поэтому, тяжело вздохнув, Хесс продолжила свои попытки. Что-то спереди настойчиво мешало стянуть мокрые штаны, цепляясь и тормозя ткань. Мысленно взвыв от бессилия, Лахесис вскинула левую руку к источнику неудобства, в попытке прекратить эту затянувшуюся муку, и только спустив освобожденную ткань ниже, она осознала, до чего она дотронулась. В голову тут же ударила кровь, а в глазах неотвратимо начало темнеть. Нет, откуда берутся дети она знала. Ну как знала? Слышала обрывки перешептываний замужних девушек. Мельком, оттого, что всегда, краснея и выдавая себя чем-то, девушка убегала. И вот сейчас она. Она!!! Спокойствие, вдох-выдох. Дальше подлая материя пошла удивительно легко, будто решившись наконец-то сжалится над бедной девушкой, поэтому, быстро выдернув из-под одеяла, она отбросила мокрые штаны куда-то за себя. Замотав дрожащего гнома в кокон из теплых покрывал и пледов, Хесс сползла на пол, опираясь спиной на бок кровати и пряча все еще пылающее лицо в складках юбки, упираясь лбом в согнутые коленки.