Внешне и внутренне

Победа была безоговорочной: сборная Украины порвала противников всухую. Коноплянка, забив последний, решающий гол буквально на последних секундах, сразу же после свистка бросился в объятия капитана. Слишком уж дружеские объятия, грозившие перейти в нечто большие. Ярмоленко раздосадовано отвернулся, неожиданно попав на собственную порцию объятий. Руслан Ротань закружил парня, беспрестанно выкрикиваю «Ты забил!!!». Андрею было явно не до того. В его поле зрения вновь появились счастливые Шева с Коноплянкой. Ярмоленко негромко, но забористо выругался. Удивленный Руслан слегка потянул парня за волосы, заставляя посмотреть на себе. Он знал, каково это – каждый день видеть любимого человека в чужих объятиях. Вернее, догадывался. Реакция на такой невинный жест была не вполне предсказуемой – Ярмоленко с силой оттолкнул Руслана, пробормотав что-то нелестное в его адрес. Глаза Андрея странно блестели. Нападающий почти бежал с поля, отшатнувшись от изумленно вратаря. - Андрюха! Ты куда это?! – Ярмоленко, не ответив, перепрыгнул через заграждение подальше от журналистов и направился в сторону раздевалок. В раздевалке одиноко валялась форма Тимощука. Андрей так торопился в душ, чтобы хоть чем-то отвлечься от обжигающих, словно раскаленное железо, мыслей, точно подтверждающих его подозрения. Он только под холодными струями обнаружил, что забыл снять обувь. Ярмоленко в сердцах выругался и, наскоро обвернув полотенце вокруг бедер, вышел в узкий коридор, буквально налетев на Коноплянку. Тот негромко вскрикнул от удивления, но через долю секунды широко улыбнулся. - Красивый гол, дружище, круто! У Андрея все плыло перед глазами. Ощущая дыхание Жени кожей, он смог только пробормотать что-то невразумительное, уставившись в пол. - Все нормально, а? «Нет» сорвалось с языка, прежде чем Ярмоленко вообще успел что-либо подумать. - Ну что ты так? – Коноплянка подошел поближе, заключив Андрея в объятия. - Не расстраивайся, один гол – очень-очень замечательно! У нас еще столько игр впереди, точно успеешь забить больше! Но внешний мир окончательно потерял для Ярмоленко свое значения. Слова, будто бы начертанные изящной рукой, плыли сквозь него, не задевая мозга. Он неловко обнял Женю в ответ, вдыхая его запах, и уже не думаю ни о чем, ни о чем. Все тонуло в тумане. - Женя, ты где? – внезапно раздался громкий голос Шевченко. Андрей моментально очнулся. Прошло всего пару секунд, а не целая вечность, как ему показалось. «С небес на землю», не к месту вспомнилось ему. - Ну, не раскисай, - так ничего и не заметивший Коноплянка похлопал товарища по плечу и, одобрительно улыбнувшись, вышел. Из коридора донеслось удивленное «Ты весь мокрый!», затем послышался беззаботный Женин смех, вдруг стало совсем тихо. - Прекрати, мы же здесь не одни… - голос подрагивал. - Мне плевать. Я хочу тебя. В бессильной ярости Ярмоленко ударил кулаком по стене. Он продолжал быть, пока костяшки пальцев не окрасились ярко-красным. Красная пелена спадала с глаз. Андрей всегда боялся этого момента. Первые мысли – самые страшные. Задумавшись, Ярмоленко по привычке провел ладонью по лицу. Терпкий привкус крови разъедал тонкую кожу на губах. Парень закусил губы, но стало только хуже. Он встал и нетвердым шагом направился в сторону своего шкафа, расположенного с краю, возле шкафа Пятова. Андрей жадно пил, когда в коридоре вновь заслышались шаги. Отбросив бутылку, Ярмоленко натянул на окровавленные кисти вратарские перчатки, случайно замеченные на соседнем шкафу. Не осознавая, насколько у него глупый вид, Андрей начал быстро одеваться. Через пару минут он ушел. Яркие отпечатки алели на дверце. Жарко, неясные образы быстро сменяют друг друга. Андрей дышит хрипло и прерывисто. Холодная рука ложится на лоб. Коротко вздохнув, Ярмоленко тенят что-то вроде «Еееняяя». Пальцы на лбу дрожат, и он вновь проваливается в забытье. - Ты что, упал? - Упал. - Поскользнулся? - Поскользнулся. - Идиот. Ярмоленко молчит, он чуть было не повторил за Шевой очередную фразу. Неожиданно Андрей наклоняется и приобнимает больного. - Выздоравливай. Бегут мурашки по коже, внутри что-то ломается. Ярмоленко едва сдерживается, чтобы не спросить «Ты с ним так же нежен?». Наконец Шевченко отстраняется и, немного подумав, спрашивает: - А помимо этого, - кивает на перебинтованные кисти, - все нормально? Слишком уж неуклюжая попытка изобразить Правильного Капитана Команды. Тут Ярмоленко взрывается. Задыхаясь, он кричит что-то несвязное, необдуманное. Пытается встать, но Шевченко сам подходит ближе, присаживаясь на край кровати. Вид у него преглупый. Андрей говорит своему тезке-капитану все, что думает, все, о чем думал в последние дни, неожиданно срывается в слезы. Шева прижимает парня к себе, гладит по спине. Тот, не осознавая своего положения, продолжает шептать невнятные угрозы. Футболка на плече нападающего уже влажная от слез. Истерика заканчивается так же неожиданно, как и началась. Ярмоленко со злостью отталкивает капитана. Шева поспешно уходит. Андрей опустошенно откидывается на подушки и думает над тем, что лучше попросить у доктора: обезболивающие или снотворное? Ему хочется забыть все это, как страшный сон. Шевченко неспокойно. Он все обдумывает услышанное от тезки в лазарете. «Да, я часто обедал с Селиным, Женя постоянно опаздывает. Кто бы мог подумать, что на мальчишку это так повлияет. Нужно переговорить с тем Жекой, другим. Не нравится мне все это».