Часть 10.
- Джей, твою налево, поставь это на место! – орал Чад с другого конца комнаты. В ответ Джаред лишь плечами пожал и положил странной формы предмет обратно на полку. В доме Мюррейев чего только не встречалось, и за почти две с половиной недели проживания здесь Джаред достаточно привык к странным предметам и явлениям в этом доме. Да, с момента, когда он в последний раз видел Дженсена Эклса, прошло почти две с половиной недели. Две, блять, с половиной гребаные недели. Джареда мучили странные сны, от этого он часами мог проваляться в кровати, не смыкая глаз. И если раньше он спокойно мог списать свою бессонницу на боли внизу живота и пояснице, то теперь эти ощущения отступили, осталась лишь периодическая головная боль, но она совершенно не мешала сну. Скорее наоборот, подталкивала к кровати. Но Джареду совершенно не спалось. Мешали образы, что появлялись в голове Падалеки. Они были настолько яркими, красочными и живыми, что хотелось в голос застонать, хотелось выбраться оттуда. Потому что в жизни Дженсен никогда не был с ним ТАКИМ. А сейчас его и вовсе рядом не было. Джей вздохнул, отворачиваясь от полки, уставленной различными штуковинами, применения которых Джаред не знал, но, безусловно, понимал – для Шеннон они представляют огромную значимость. Парень снова вздохнул, опуская руку на свой чуть прибавивший в размерах живот. Джаред улыбнулся. Ребенок был еще очень маленький, но парень уже полюбил его всем сердцем, сам не признаваясь себе в истинных причинах такой огромной любви к еще даже не родившемуся существу. Он любил эту маленькую частичку Дженсена в себе, не понимая этого. На осознание положения парню потребовалось чуть больше четырех дней. Сначала он истерил, круша все вокруг, или же наоборот устраивал себе маленькие праздники голодовки. Чад смотрел на все это сквозь пальцы. Парень сам предложил Джареду остаться у них, потому что юноше, действительно, некуда было податься. К родным? Он уже почти три месяца как официально вышел из зоны их воздействия и находился в подчинении Эклса. Так что ехать «домой» не было ни какого смысла. Его бы вряд ли смогли защитить: если бы приехал Эклс, они были бы обязаны отдать Джареда новому хозяину. А Дженсен приезжал, Джаред был в этом уверен на каком-то интуитивном уровне, будто они с Дженсеном были на одной волне, будто точно знали мысли друг друга и просчитывали поступки один другого. Джаред еще раз вздохнул. Сегодня они с Чадом должны будут ехать в гипермаркет за некоторыми вещами для Джея. Падалеки долго сопротивлялся, но спустя неделю смиренно принял предложение: брюки, что были на нем, уже изрядно жали и причиняли немалый дискомфорт. Нужна была другая одежда. И Джаред согласился поехать с Чадом в магазин, предварительно пообещав тому вернуть все деньги. Как только сможет. Парни договорились ехать не в магазин для беременных, а найти какой-нибудь простой бутик с просторной одеждой. Все-таки Джаред пока не походил по размерам на колобка или гадюку, съевшую за раз целого кролика. Живота пока не было даже видно. Шеннон сказала, что это из-за высокого роста Джареда, чему парень неимоверно радовался: он не очень хотел, чтобы на него все смотрели как на восьмое чудо света в зоопарке. Пока все шло своим чередом. Джаред прилег на идеально застеленную кровать: он любил чистоту. Ну, или, скорее, полюбил ее совсем недавно. Он прикрыл глаза лишь на секунду, а на веках уже отобразились поразительной яркости зеленые глаза. Они смотрели с осуждением, они смотрели с глубокой скорбью, они смотрели с разочарованием. Джаред встрепенулся, тяжело переводя дыхание, подтянул к груди ноги, пару раз приложившись головой о подушку. Когда же эти чертовы глаза покинут его сознание? Когда это, наконец, случится? Когда он перестанет ежеминутно думать о своем хозяине, о своем бывшем «будущем муже»? Когда его уже, наконец, покинет желание прижаться к крепкому мужскому телу и вдохнуть невероятный запах? «Один на миллион. Таких парней не бывает», - постоянно думал Джей, вспоминая зеленые глаза, вспоминая завораживающую улыбку, вспоминая размеренные толчки, ощущение наполненности, счастья, радости, вспоминая руки, нежно блуждавшие по телу, вспоминая губы творившие невероятное. Просто вспоминая. Падалеки потер лицо руками, садясь на кровати. Он не смог поспать и тридцати минут, слишком был ярок образ Эклса, слишком он мешал думать. - Джей, ты как? Может, сходить сейчас, чтобы потом ты хоть немного поспал, как думаешь? – Чад подошел к кровати Падалеки. – Ты как вообще? Видок у тебя… - Я в норме, спасибо, Чад, - Джаред потянулся, отчего край футболки задрался, оголяя чуть пополневший, едва заметный животик. – И нечего пялиться, - огрызнулся Джаред, проследив направление его взгляда, и нервно одернул футболку. Вот еще, Чад будет пялиться! Не дождется! - Ладно, значит выезжаем через полчаса. Сказано – сделано. Ровно через час они уже бродили, выбирая подходящий бутик, с которого они могли бы начать свои поиски. Спустя еще четыре, они, уставшие, а в случае Чада еще и довольные, плюхнулись на пластмассовые стулья маленькой кафешки. «Чад – это чудовище, - думал Джаред, спихивая кучу бумажных пакетов рядом со столом и поудобней устраиваясь на стуле, - вообще не знает, что такое время, если дело касается одежды». – Мюррей таскал его по различным магазинчикам, по сорок минут выбирая идеальную, на его скромный взгляд, вещь. А Падалеки всего-то было нужно пару штанов да футболку. В итоге у него теперь есть пара полок штанов, одна – футболок, и еще пара прочей дребедени. Джаред еще раз устало вздохнул. - Джей Ти, ну чего ты корчишь из себя недовольную барышню, признайся, тебе ведь понравилось! – весело ухмылялся Чад, подмигивая официантке, попутно жестом прося ее подойти. Выглядел он при этом непринужденно, будто каждый день совершает такие уморительные набеги на гипермаркеты. - Чад, мне это не просто не понравилось, мне это чертовски не понравилось, - грустно усмехнулся Джаред, отпивая из бутылочки, что он держал в руках, воду. Невероятно, но факт: шестым чувством Джей ощущал чье-то присутствие. Может дело в таком скоплении народа и его новом положении? – На кой мне все это? – Джаред неопределенно махнул куда-то в сторону бумажной кучи, сваленной у их столика, оглядываясь по сторонам. - Чтобы было! - Чад кивнул сам себе. – Ну что ты как пенсионерка из СССР: пока не порвется – не выброшу. Будь проще, Падалеки! - А я итак вроде не сложный, - пожал плечами Джаред, продолжая глазами обыскивать огромное помещение на предмет подозрительных личностей. - Ну да, сейчас ты и вовсе составной, аки матрешка, - заржал Чад, бросая в Джареда скомканной салфеткой. – Что ты там постоянно высматриваешь? – он с подозрением посмотрел на Падалеки, по-прежнему улыбаясь. - Ешь уже! – отмахнулся Джей. Принесли еду, и стало не до разговоров. Кушать хотелось зверски, и Джаред жадно принялся за трапезу, изредка поглядывая по сторонам: ему все казалось, что что-то не так. Что-то здесь не так. Кто-то здесь не тот. - Джаред, я давно хотел тебя спросить, что тебе по ночам снится такого, что если ты и засыпаешь, то обязательно стонешь, м? – Джаред даже соком апельсиновым подавился. А Чад лишь заулыбался еще шире, хотя шире, уже казалось бы, некуда! - Ты что дрочишь на сонного меня? Ну, все теперь с тобой понятно, - вернул Джей шпильку. Пришла очередь Чаду давиться собственным напитком. - Извращенец! – громко заорал он. - Кто из нас, кто из нас, дорогой… - Джаред лишь сильнее распалился от потерянного вида Чада, но позже рассеяно добавил: - И ничего я не стону. – И зря… - Стонешь-стонешь, еще как стонешь! Хрипловато так. Ты даже не представляешь, какой ты мега-сексуальный в этот момент, - Чад уже взял себя в руки и сейчас откровенно насмехался над ним, но каким-то чудом сохранял серьезное лицо и голос, хотя в последнем нет-нет, да и всплывали насмешливые нотки. - Я так и знал, что ты дрочишь на меня! Фу-у-у, извращенец! Не смей больше ко мне прикасаться своей правой рукой! Все! – насмешливо кричит Джей, запуская в друга брошенной им же скомканной салфеткой и, поднимая глаза, сталкивается взглядом с майской зеленью. И вот тут он понял, что такое действительно «все».***
Такого напряженного времени на памяти Дженсена в его жизни не было еще никогда! Он просто не знал, куда себя девать, когда вернулся домой с оклахомской конференции, посвященной двадцатипятилетию компании Роберта Сингера, с которым у Дженсена были особенно хорошие отношения на американском рынке. На конференции все было замечательно: и дела, и настроение, но как только самолет совершил посадку в Далласе, Дженсен понял – все очень плохо. Домой он торопился, но долго стоял у входной двери, нервно переминаясь с ноги на ногу: мужчина боялся зайти в собственный(!) дом. Отчего-то было невероятно страшно, и сердце болезненно ударяло о грудную клетку с бешеной скоростью. Эклс сам не понимал, почему так страшился заходить в здание. В конце концов он просто оперся одной рукой о косяк и склонил голову, простояв в такой позе минут пятнадцать для собственного упокоения. И только лишь через четверть часа он решился войти, глубоко вздохнув. Дом его встретил удивительной тишиной, будто вся прислуга вымерла. И, если бы это было, допустим, три часа ночи – все было бы понятно. Но нет, было три часа дня и очень пасмурный, что странно для Далласа, денек. Все должны быть под крышей, но дом молчит. Даже Женевьев не грохочет на кухне своими кастрюлями. А Миша не носится по дому со своими бумажками, пугая новичков. Дженсен недоуменно хмыкнул и направился на третий этаж – прямиком в комнату Джея. Сегодня он собирался сделать своему будущему мужу предложение как подобает – кольца, сопливые признания, просьбы о «долго и счастливо» - и заявить, наконец, о своих чувствах в открытую. До этого случая не представлялось. Он хотел сказать Джареду, что категорически против отношений хозяин-раб, что хочет равноправия и, в принципе-то, согласен на «побыть снизу». Конечно, говорить это мужчина собирался не прямым текстом – нужно было как-нибудь мягко намекнуть. Пусть непонятно, но хотя бы попытаться. «Джаред поймет!» - уверенно заявлял сам себе Эклс, тут же воссоздавая в своем сознании любимый образ длинноволосого парня. За почти два месяца Джаред стал для него важнее любого человека на этой планете, и отпускать его Дженсен не намеревался ни при каких обстоятельствах. Дженсен постучал костяшками пальцев по белой поверхности двери три раза. Было тихо. Он постучал еще раз – и вновь на уши давила тишина. После третьего методичного постукивания Дженсен набрался смелости и легонько толкнул дверь. Он чувствовал, что что-то не так, с самого начала чувствовал, но, зайдя в комнату, окончательно убедился в этом: помещение было девственно чисто – ни единой пылинки, не говоря уж о постоянно разбросанных шмотках Падалеки. За каких-то тридцать минут Дженсен совершил невозможное – он обежал весь дом в надежде найти Джея, но присутствия Падалеки так и не обнаружил. Парня не было ни в столовой, ни в комнате Дженсена, ни на его излюбленном подоконнике. Его не было нигде! Дженсена охватила паника. Он не хотел терять Джареда и до последнего отказывался верить, что Джей просто от него сбежал. Мужчине до ужаса хотелось верить, что с Джаредом у них есть будущее. Что они смогут прожить вместе целую жизнь. Как оказалось не судьба. Дженсен не знал, куда себя девать; он начал пить. Было плохо, как не было никогда. Дженсен никогда не приписывал себя ни к заядлым алкоголикам, ни к законченным пессимистам, но за время «без Джареда» он начал сомневаться в собственном существовании, не то, что в восприятии мира. Так прошло полторы недели. Из запоя его вытащила Дани – подруга детства. Она отвесила ему таких люлей, что Дженсен, не задумываясь, спрятал все бутылки в доме - не без помощи Харрис, конечно, - подальше и закрыл на десять замков, заколотив дверь для верности. Дани была довольна. Сегодня Харрис решила устроить день шоппинга и, конечно, что неудивительно, потащила Дженсена с собой. Она считала, что Дженсу, непременно, нужно было развеяться. Она думала, что это вытащит его из недельного запоя или хотя бы на пару часов отвлечет. - Господи, Эклс! Ты скоро станешь вообще как пятидесятилетний старик! Я серьезно! Пока я тебя не нашла, ты сидел бухал. Потом от тебя бутылки пришлось прятать, а теперь и вовсе не вытащишь никуда! Это уже слишком! – Харрис скакала по его кухне, как кролик из рекламы «Энерджазер». Она уже пару дней пыталась растолкать Дженсена, выбить из него хоть какие-нибудь эмоции. Дженсен сидел за столом, бездумно глядя в одну точку. - Дани, все хорошо. Не начинай сначала, пожалуйста! – Дженсен опустил голову, пряча взгляд от настырных глазок Харрис. Она его уже достала! С пропажи Джея прошло лишь две недели, а он уже хочет удавиться. - Вижу я, как у тебя все хорошо! Черт, что это за парень? Такого, - она неопределенно махнула рукой в сторону Эклса, - раньше не было никогда, сколько тебя знаю. А сейчас… щет, Эклс, ты обязан мне его показать. Я точно его хочу увидеть! Каков он? Сто процентов мега-красавчик, раз ты так запал. - Не говори о Джареде, прошу, - Дженсен застонал и опустил голову на руки. - Значит его зовут Джаред! Я от тебя, хоть что-то добилась! – Харрис оживилась. – Он мне уже нравится! Я хочу его видеть. – Она прошлась от стола до раковины. – Все, хватит убиваться. Сегодня мы едем в маркет. И точка. Если Данниль Харрис что-то решила, значит, так тому и быть. И никак иначе. Через час они уже спокойно прогуливались вдоль рядов фирменного бутика «Nike», направляясь к небольшому кафе. Дани несла парочку бумажных пакетов, остальные спихнув на Дженсена. Они лениво брели, изредка обмениваясь парочкой ничего незначащих фраз. - И все-таки, Дженсен, - Дани слегка ускорилась, чтобы быть напротив мужчины, - он настолько красив? – Дженсен теперь шел чуть позади и, поудобнее перехватывая пакеты, он ответил: - Дани! Не. Начинай. Пожалуйста, – отрывисто проговорил он. И остановился. «Чад, мне это не просто не понравилось, мне это чертовски не понравилось», - откуда-то из глубины кафе донесся поразительно знакомый голос. - Дженсен! Черт, Эклс, слушай меня, - Данни смотрела на него поразительно большими глазами, пытаясь заставить взглянуть на себя, а Дженсен смотрел совершенно в другую сторону и слушал он совершенно другое. Знакомый голос почудился лишь на секунду. Эклс прислушался, но вокруг было столько голосов, столько посторонних звуков, что послышалось это или нет, уже даже и не определишь. - Что мы встали? – Дани вопросительно приподняла свою тонкую бровь. – Второго пришествия ждем? - Ты проголодалась? – кое-как проговорил Эклс, вслушиваясь в какофонию звуков – родного по прежнему не было. – Мы можем зайти в кафешку, - сказал он это на автомате. Он совершенно не думал куда-либо заходить. - Отличная идея, но заказывать из спиртного мы ничего не будем, - она заговорщически подмигнула и, взяв Дженсена за руку, потащила к кассам. «Ты что дрочишь на сонного меня…» Сердце подпрыгнуло в груди и заколотилось часто-часто. Знакомый, такой знакомый голос. Дженсен резко затормозил, Харрис от удивления выпустила его руку так, что Дженсен застыл аккурат напротив столика, где сидел человек, своим исчезновением разбивший Дженсену сердце. - Извращенец! – громко заорал светловолосый парень, тыча в Джареда картошкой-фри. - Кто из нас, кто из нас, дорогой… - Джаред весело рассмеялся и что-то тихо добавил. - Стонешь-стонешь, еще как стонешь! – серьезно ответил парень, кивая сам себе. - Хрипловато так. Ты даже не представляешь, какой ты мега-сексуальный в этот момент. - Я так и знал, что ты дрочишь на меня! Фу-у-у, извращенец! Не смей больше ко мне прикасаться своей правой рукой! Все! – засмеялся Джаред и кинул в блондина скомканной салфеткой, смеясь еще громче, но внезапно Джей поднял взгляд и замер. В его глазах отразилось все: страх, скорбь, любовь. Последнего Дженсен не заметил, он, прикрыв глаза, глубоко вздохнул и, секунду думая, направился в сторону ненавистного столика с ненавистным, с этого момента, парнем. Дженсен хотел разбить ему морду. Так вот к кому сбежал от него Джаред. Он ведь не обязан был любить Дженсена, но почему-то мужчине именно этого хотелось больше всего – чтобы Джаред любил его. Харрис в непонимании застыла позади, а Дженсен уверенно подошел к столику вплотную. - Мужчина, Вы, кажется, столиком ошиблись… - как ни в чем не бывало начал молодой нахал, но Дженсен одним ударом уложил его на пол. - Дженсен! – заорал Джаред, бросаясь к своему «приятелю». А Дженсену стало противно и он отвернулся, но, натолкнувшись на недоуменный взгляд Харрис, лишь рукой махнул, мол не начинай. И она не начала лишь с интересом смотрела на разворачивающуюся сцену: один симпатичный парень помогал другому, не менее симпатичному, подняться, а третий зло смотрел на все это счастье. Девушка мечтательно вздохнула, направляясь к компании. - Дженсен? – блондин был в шоке лишь пару минут, а после, придя в себя, возбужденно затараторил: – Тот самый распрекрасный Дженсен? Нет, это правда-правда он? Господи, Джаред! Ты не говорил, что он у тебя такой прекрасный! Джаред нервно закашлял и наступил парню на ногу, по прежнему пряча глаза от Дженсена. - Чад, заткнись. - А что заткнись? – блондин возмущенно взглянул на Джареда, а потом на подошедшую Харрис. – А вот и прекрасная дама. Скажите, миледи, ну разве эта пара не прекрасна? – Он подтолкнул Джареда к Дженсену так, что тот оказался прижат к боку мужчины. А Чад не обращал на это никакого внимания, полностью поглощенный прекрасной дамой: - Как Вас зовут, мадам? Не хотели бы Вы со мной прогуляться? Девушка изящно вскинула бровь, отвечая: - Нахальный молодой человек. Но мне нравятся такие, - она подмигнула ему. – Меня зовут Данниль, а тебя, как я понимаю, Чад. Ну что ж. Пойдем прогуляемся, Чад. – И выделив последнее слово, она взяла парня под руку и увела куда-то в сторону выхода из кафешки. А Дженсен, строго посмотрев на Джареда, проговорил одними губами: - На выход. Живо.