Королева

Боги не знают милосердия, в очередной раз думала Сараби, глядя на Эланну. Они играют нашими судьбами бесцеремонно и жестоко, разрушают нас до основания, чтобы посмотреть, какими мы станем. Благодаря стараниям Рафики Эланна выжила и вернулась к другим. Со временем она переборола хромоту, в ее походку вернулась плавная львиная грация. Но это была уже совсем другая львица. Молодая и нежная мечтательница вошла в королевскую пещеру со светом в глазах, но вышла оттуда, едва переставляя лапы, сломленная и опустошенная. В ее глазах больше не было света – они блестели, но это был холодный безразличный блеск отчаявшейся львицы. Многие не понаслышке знали, какого это – терять детеныша. Чудо рождения всегда сопровождалось тревожным ожиданием смерти. Каждая львица в глубине души боялась потерять новорожденного. Один из нескольких львят часто оказывался слишком слабым и умирал, едва успев попробовать материнского молока. Но потерять всех… при одной мысли об этом львицы приходили в ужас Потом говорили, что ничего не предвещало беды. Эланна уединилась в пещере, как делали все львицы, ее боль и слабость выглядели вполне естественно. Но затем пошла кровь – так много крови, что сиделок помутило от ее количества. Узнав о смерти детей, Скар ворвался в пещеру и подошел к Эланне. Узури первый раз в жизни видела взрослого льва таким напуганным, его буквально трясло от ужаса и горя. Не сказав ни слова, Скар схватив мертвого сына зубами и против воли матери унес его прочь. Оповестив о своем горе всю округу, он убежал в сторону слоновьего кладбища. Несколько дней о нем было ни слуху – беспокойство витало в воздухе, гиены втайне ликовали, пока львицы, обеспокоенные исчезновением льва оплакивали смерть детенышей Эланны и заботились о ней самой, таская мясо с охоты и помогая Рафики искать нужные травы. Король вернулся на четвертый день, но это был другой король. Детеныши, на коих он возлагал столько надежд, которых клялся любить и оберегать, погибли, как и его вера во что-то лучшее. Проклятие, довлеющее над Скаром, окончательно сломило его, унеся то немногое, что оставалось от молодого и амбициозного льва, каким он был давным-давно. В один из холодных дождливых дней Сараби дремала, свернувшись клубком, когда к ней в пещеру влетела Сарафина. Взъерошенная, с широко открытыми от ужаса глазами она быстро разбудила подругу. - Сараби! Сараби, проснись! - Что случилось? – та рывком встала на лапы, озираясь. - Внизу переполох! Эланна убила одну из гиен! - Что? – опешила Сараби. – Буди остальных. Шустро отряхнувшись от сна, Сараби бросилась вниз по тропе. Еще сверху она увидела причину беспокойства – несколько львиц стояли внизу, окруженные двумя десятками гиен. Сараби почти не заметила, как оказалась у основания Скалы. Тяжело дыша, обогнула последний поворот и вышла навстречу четырем гиенам. Бесцеремонно сдвинув их с дороги, вклинилась в самую гущу толпы. Гиены выли и ругались, сбившись большой пятнистой кучей. В центре ее, низко пригнувшись, кружили Киная и Узури, а за их спинами, сгорбившись от ужаса, сидела Эланна. Ее морда замаралась в крови, возле лап лежала убитая гиена с разодранным на шее мехом. Гиены пытались пробиться к ней и укусить – две львицы отгоняли их рыком, гвалт недовольных голос и тявканья иногда нарушался клацаньем зубов и криками боли. Эланна с трудом стояла на лапах – ее бедра и бока алели от крови, и на шкуре проступали укусы. Одна из крупных самок попыталась достать ее сзади и получила страшный удар когтями от Узури. Две других одновременно кинулись на Кинаю и завалили ее на землю. Сараби бросилась вперед, - ударила одну из гиен плечом и полоснула когтями другую. Место пострадавших тут же заняли три другие. - Хватит! – гневно зарычала Сараби, пятясь к израненным, тесно прижавшимся охотницам. – Что происходит?! - Убийца! – взревели гиены, тыкая кривыми когтями в Эланну. – Ashai убийца! - Я не хотела, - жалобно простонала львица, прижимая мертвое тело гиены к груди, будто в попытке оживить его. – Он говорил, что я испорченная… - ее шепот едва был слышен за визгом окружившей их своры. – Он говорил, что я должна была оставить ему детей, потому что мне они больше не нужны, - горькие слезы катились по ее щекам, падая на мертвое тело. - Ashai! Проклятая! Ты убила моего мужа, – одноглазая самка со шрамами на щеке вышла вперед, скалясь. – Она убила его! Я видела, как она порвала ему шею! Смерть ей! - Пошла прочь! – прошипела Узури, пряча Эланну за спиной. – Он сам напросился! - Смерть убийце! – гиены наступали со всех сторон, и только слаженные действия львиц, ограждающих сестру, не давали им возможности начать расправу. Сараби воспряла духом увидев, как по скале со всех лап мчатся их сестры – нескольких львиц рыком и когтями разогнали гиен и стали в защитный круг, другие обступили их со всех сторон, блокируя пути отхода. А следом торопливо бежал Скар. Осторожно пройдя в гущу боя, он остановился перед Сараби. Заметив Эланну с мертвой гиеной у лап, лев глубоко вздохнул. - Что же ты творишь? Решила разрушить не только мою жизнь, но и мой прайд? Эланна подползла к нему, пригнувшись в мольбе. - Така, мой милый… - начала шептать она, но Скар прервал ее ударом лапы. Узури тут же прыгнула навстречу, огородив ее собой. - Только посмей еще раз поднять лапу, - прорычала она. - Ты угрожаешь королю! – напомнил лев бешено. - Король без прайда таковым недолго будет, - отчеканила Сараби, став между ними. - Останови это безумие, Скар! Она твоя львица! - Была ей когда-то, - сухо проговорил лев. - Мы хотим правосудия! – воскликнула одноглазая гиена, клонясь его лапам. – Они не смеют безнаказанно убивать наших братьев и сестер. Велите отдать львицу, или мы убьем их всех! - Кишка тонка, - перекричала общий гвалт Киная. – Тебя я убью первой! - Она убила нашего самца! – Шензи, крупная гиена, ударила лапой о землю. – Мы требуем правосудия, мой король! - Вы вправе его получить, - тихо заявил Скар. - Правосудие? – горько рассмеялась Сараби. – Отдать им нашу сестру на растерзание? Пусть грызут себя, сколько хотят, мы в этом не участвуем. Скар стоял, нерешительно переминаясь с лапы на лапу, его зеленые глаза торопливо сновали между гиенами и львицами. - Почему я должен сохранить ей жизнь? – спросил он злобно. – Она загубила наших детей. Она проклятая. Испорченная. Назови мне хоть одну причину оставлять ее в живых. - Оглянись, Скар, и ты увидишь дюжину причин, - промолвила Сараби. Сарисса и Арвина сидели на валунах у основания скалы, готовые в случае чего прыгнуть в самую гущу своры. Ксаро, Лиана и Шейла прикрывали отход, Узури, Сарафина и Киная стояли рядом с Сараби, несколько львиц помоложе наблюдали за ними с небольших выступов. Скар оглядел их всех ненавидящим взором и тяжко вздохнул. - Забирай ее, и катитесь прочь в свою пещеру, - с рыком приказал он. – Отныне я не отвечаю за ее жизнь. - Кто б сомневался, - фыркнула Узури. – Мы отвечаем. И больше не говоря ни слова, со всех сторон окружив плачущую, все еще шокированную Эланну львицы начали подниматься по тропе. На них смотрели и скалились полсотни гиен, но даже самые свирепые их крики не могли напугать сплоченных охотниц. Сараби строго нарекла львицам ходить парами, даже в пределах Скалы Прайда. Сестры постоянно охраняли Эланну. Ее временно отстранили от охоты, еду для нее приносили прямо в пещеру. Дни полные тревоги и нервного предчувствия беды полностью измотали Сараби. На четвертый день после конфликта с гиенами она вернулась в пещеру, не чувствуя лап и завалилась прямо у входа, свернувшись клубком. Спустя минуту чей-то нежный язык коснулся ее лба и ушей. Она открыла глаза и увидела Эланну. Львица горячо поцеловала ее в губы и положила голову поверх ее загривка. - Я никогда не забуду того, что ты сделала, - прошептала она с дрожью в голосе. – Пожалуйста, прости меня за все. - Мне не за что тебя прощать, - искренне ответила Сараби. – Ты одна из нас. Ты моя сестра по охоте. Ничего не бойся. Они заснули, тесно прижавшись. Сараби поразилась, как приятно ощущать чужое тепло на боку за столь долгое время.