Белладонна

Здесь было чертовски холодно, а выданный подбитый мехом плащ не спасал от пронизывающего все тело ледяного ветра. Иней хрустел под ногами, под моими мягкими кроссовками, и уже в который раз я пожалела, что не выпросила себе сапоги с мехом. Да и шапка, если честно, не была бы лишней. Но мне сунули только плащ, чтобы совсем не околела. Я шла уже не первый час, и ноги подгибались. Боль пульсировала в стопах и икрах ног, а плечо онемело и жутко чесалось. Но почесать его я не могла. На моем плече, вцепившись остренькими коготками, восседала крупная летучая мышь. Мышь была черной, вертлявой и очень цеплючей. Отодрать ее от моего плаща не представлялось возможным. И не только из страха исцарапать руки об остренькие зубки и коготки, нет. Мышь могла обернуться и более опасным существом. Саурон стремительно собирал силы, и мог обернуться не только Трандуилом или мышкой, но и принять свой истинный облик. То ли сказывалась близость кольца, то ли он всегда был гораздо сильнее, чем о нем думали — я не знаю. Но он был опасным противником, и становился все сильнее, пока я, обессиливая, шла в сторону Одинокой горы. Отряд орков на варгах подвез меня достаточно близко, чтобы дальше я смогла добраться пешком, но недостаточно, чтобы я к концу этого пути не валилась с ног от усталости. Мышь на моем плече лишь усугубляла ситуацию периодическими резкими подбадривающими укусами за мочку уха. Когда Саурон так делал, я останавливалась, отдирала его от своего уха, потом вытирала кровь с разодранных рук об плащ и снова шла. Хотелось упасть и отключиться, но припорошенная снегом земля не выглядела уютной постелью, да и холод пробирал до костей. Пальцы с трудом гнулись, я шмыгала носом и вытирала сопли рукавом. Некрасиво? Ну да, но носового платка мне не выдали. Тут, в Средиземье, видимо какие-то проблемы с носовыми платками. Вот и у Бильбо его не было, кажется… Когда ноги все же подломились, ослабевшие колени больно ударились об землю, и я повалилась на мерзлую желтую траву, мышь с воплем сорвалась с моего плеча, задев крылом щеку, и взлетела на ветку ближайшего дерева. Снова пронзительно крикнула. Я мысленно пожелала Саурону долгой и мучительной смерти и прилегла на землю, прикрывая глаза. В ногах пульсировала боль. Я не усну. Не здесь. Я могу только замерзнуть и уже никогда не встать. Да ну и к черту все… Мышь сорвалась с ветки быстро и внезапно, вцепилась когтями мне в волосы, так что я закричала от боли, но мышь увернулась от моих рук и отлетела подальше. На пальцах, которыми я провела по затылку, остались следы крови. — Да хоть задери — не пойду никуда… — огрызнулась я. — Я не могу больше! Мышь яростно зыркала на меня черными глазками-бусинками, но мне на миг показалось, что в глубине черных глаз светятся алые точки пламени. Мне захотелось ударить мучителя, и я потянулась за палкой. Саурон метнулся ко мне, как стрела. Когти и зубы яростно вцепились в мою руку, и я закричала от боли и принялась отбиваться. Но мышь была проворнее. Он взвилась в воздух, накидывалась сверху, царапала руки, голову, плечи. Я с яростным визгом каталась по земле, швыряла палки, шишки, камни, пока мышь просто не исчезла с моих глаз, чтобы обернуться черным туманом, вдруг окутавшим меня со всех сторон. В глазах потемнело, в голове помутилось, и я провалилась в беспамятство. Когда очнулась, я обнаружила, что лежу под деревом, сжимая в руке палку, а мышь сидит на дереве и смотрит на меня с яростью и злобой. Все тело окоченело и с трудом поддавалось моим попыткам встать. Саурон мне помогать отнюдь не рвался, но когда я поднялась и с трудом, преодолевая головокружение и тошноту, побрела вперед, знакомая тяжесть снова опустилась на плечо и вцепилась когтями. — Будь ты проклят… — пробормотала я и получила сильный укус за ухо. *** Путь к Одинокой горе был непростым, но еще сложнее оказалось пробраться внутрь. Петлять долго не пришлось, вход я нашла быстро. Я и еще очень много народу. Армия эльфов под предводительством Леголаса встала лагерем совсем близко от Эребора. Двое эльфийских стражей признали меня еще издалека. Не знаю, как им удалось это сделать, ведь после долгого путешествия с мышом на плече я была похожа на замаранное всклоченное чучело. Впрочем, я, должно быть, в их глазах всегда была чучелом. Во всяком случае, мне эти двое заулыбались как старой знакомой. Но выразили удивление, что со мной нет Трандуила. Мышь на моем плече нахохлилась и старалась показаться маленькой и невинной. Я злобно зыркнула на своего навязчивого спутника, но тот отнюдь не пожелал исчезнуть. А когда меня вели к шатру Леголаса, он и вовсе пробрался мне на грудь, вцепился коготками в одежду и повис, что-то яростно запищав. А потом принялся кусать застежку на рубашке. Да иди ж ты лесом! Я незаметно, как я думала, протянула руку и попробовала отодрать теплую мышиную тушку от одежды. Как бы ни так! Саурон запищал громче, вцепился крепче и грозил оставить от моей рубахи только жалкие клочки. — Кажется, твоя мышка замерзла, — добродушно заметил один из стражей. — Погреться хочет. — Перехочет… — пробормотала я, но возня мыша привлекала слишком много внимания, так что я вынуждена была расстегнуть рубашку, чтобы капризная тварь вцепилась в мою майку, давая мне прикрыть его рубахой. Теперь снаружи торчала только маленькая головка, а все остальное спряталось под одеждой и царапало через тонкую майку. Я болезненно морщилась и поддерживала сползающую мышь. Но даже так мой неожиданный питомец не мог не привлечь внимания Леголаса. Когда встревоженный принц крепко обнял меня, яростный писк стиснутого двумя телами мыша привлек его внимание, а у меня широко распахнулись глаза от боли, когда коготки прорвали майку и распороли до крови кожу на груди. — Кто это? .. — Это… мышь, — проворчала я. — Цеплючая гадкая мышь. Он… просто ранен был, — сочиняла я, пока Саурон внимательно следил глазами за принцем и настороженно сжимался, стоило тому протянуть руку, чтобы погладить его. — Он нравится тебе? — Мммм… Ну вроде как да. Он… меня провожал. Дорогу показывал, как мог. Это объяснение удовлетворило Леголаса, и он переключился на тему жадных гномов, которых отец приказал атаковать, если они не согласятся на их условия; на самого Трандуила, который отправился за мной и не вернулся до сих пор; и на сомнения принца, стоит ли выполнять приказ отца. Я невнятно бормотала что-то в ответ, а мышь раздраженно сопела под рубахой, явно изнемогая от желания поторопить меня с основным вопросом. Но я не спешила. Как я уже успела узнать, Эсгарот не был сожжен, и дракон отнюдь не вылетал из горы, а значит, он либо скончался там, либо все еще жив, но тогда непонятно, как могут быть живы гномы и Евгения. И мне очень требовался как можно скорее вестник из горы, который принесет важные известия и небольшой подарок. По моим подсчетам именно сегодня ночью один маленький хоббит вынесет из Эребора камень короля. Следовало дождаться Бильбо, а уж потом соваться в пасть к дракону. С другой стороны, если Смауг жив, то камень, может быть, еще у него. И тогда я жду напрасно. Но все же когда Леголас предложил с ним отужинать, я не стала отказываться. Мышь все так же сидел у меня на груди, и все места, где прошлись ее когти, ужасно болели. Пока Леголас разговаривал с советниками, я, скромно сидя в уголке, подсунула одолженную у Леголаса рубашку и отодрала мышь от себя вместе с майкой, от которой остались лохмотья. Теперь мы ужинали, сидя за небольшим столиком, а мышь яростно сопел у меня с колен и покорно жрал кусочки мяса с моих рук. Он не смел в присутствии Леголаса показывать характер. Конечно, принц не противник такому могущественному существу, как майа. Но и Саурон не желал выдавать себя преждевременно. И потому он сжался в комок и затих, когда в шатер шагнул Гендальф. У меня сердце подпрыгнуло в груди от радости и ужаса одновременно. Я совсем позабыла, что маг тоже здесь, что он тоже майа, и осознание того, что он может мне помочь, ужасно меня приободрила, но в то же время я и испугалась: Саурон известен своей силой, и ловкости ему не занимать. Если его разоблачат, он вырвется на свободу, и уже через несколько минут будет в Дол Гулдуре. И тогда никакие силы на свете не спасут лесного короля от неминуемой и мучительной смерти. Я содрогнулась от таких мыслей и накрыла ладонями мышку. Но пронзительный взгляд Гендальфа все равно пристально впился в мое побледневшее растерянное лицо. — Приветствую тебя, Белладонна, — проговорил маг, наклоняя голову. Я проикала какое-то приветствие и хотела уже было убраться из-за стола и из шатра вообще, когда мышь впился мне в палец зубами и заставил остаться на месте. Говорили о завтрашней атаке. Гендальф уговаривал Леголаса повременить с выступлением, и принц только рад был послушаться мудрого совета. Гораздо больше, чем сокровища Эребора, его тревожила судьба его отца. О которой знала только я и, скорее всего, догадывался Гендальф. И он уже начал поглядывать на меня все чаще и прикидывать, кажется, как подвести разговор к моему «питомцу», и я не стала дожидаться развязки. Я поднялась, заворачивая мыша в ткань, прижала сверток к груди и убрала в выделенную мне небольшую палатку неподалеку от шатра Леголаса. Меня немного пошатывало от усталости, ужасно раздражал вертящийся в руках кусачий сверток, и я, не раздеваясь, повалилась на жесткую походную постель, спихнув Саурона на пол. *** Когда я проснулась, сквозь неплотно закрытый полог палатки пробивался утренний свет. Слышно было голоса эльфов и ржание коней, бряцанье доспехов и шаги множества ног. Я лихорадочно заметалась, собирая свою болезную тушку с постели, чуть не повалила палатку, пока выпутывалась из одеяла. Но все мои метания прекратились, стоило наткнуться на высокого рыжеволосого незнакомого типа, который сверлил меня презрительным взглядом желтых злых глаз. — Саурон? .. Тип фыркнул, скривился и кинул мне куртку. — Одевайся. Мы отправляемся сейчас же. — Это куда же? — зевнула я. Саурон метнулся ко мне. Желтые глаза оказались совсем близко, и я инстинктивно выставила руки вперед, упираясь ладонями в грудь майа. — Пока ты спала, я узнал, где Оно! — прорычал он мне. — Моя армия уже на подходе. И Гендальф знает об этом. Нужно торопиться. Вставай! Мы идем к горе! Да вот подскочила и побежала, конечно! Все тело у меня болезненно ломило, мышцы скручивало болью, жгли раны от когтей Саурона. — Сам иди. Меня за шкирку, как котенка, поставили на ноги, я даже пискнуть не успела. Саурон подтолкнул меня к выходу из палатки, на ходу преобразуясь в мышь, и вскоре уже снова сидел у меня на плече, яростно зыркая черными глазками. Я повернулась в сторону горы. Было сильно искушение найти Гендальфа и рассказать ему все. Но Трандуил… Я стиснула зубы и зашагала к гномьему королевству.