Объект-1210

Роза сидела в раздумьях, разговор с незнакомцем крепко засел в голове. Интересно, что за должность такая, что он годами сидит в подвале, не видя дневного света. Каково это? Она попыталась представить, что уже много дней не подымалась вверх, а ее утренние сборы были ни чем иным, как тяжелым сном, пригрезившимся прямо здесь. Только секунду назад она впустила эту мысль, но уже неуловимо изменилось восприятие: и без того опостылевшие стены начали давить на нее, а белесый свет лампочки вызывал головную боль и чуть ли не тошноту. Катастрофически не хватало воздуха, страшная сила самовнушения заставила ее задыхаться. Тайлер выбралась в коридор, ее недавнее наваждение понемногу прошло, она никогда не страдала клаустрофобией и начинать не собиралась, но все же потребность оказаться на свежем воздухе была непреодолимой. − Роузи вышла в коридор подышать, − окликнул ее веселый голос Томаса. − Я уже расправился со своей работой, так что могу подождать тебя и, возможно, ты на этот раз не будешь придумывать предлог, чтобы отказаться. Девушка выдохнула и повернулась к Томасу: − Я, возможно, даже соглашусь, если это будет на открытом воздухе, − она с улыбкой повернулась к голубоглазому парню. − Но ты же в курсе, какая там погода? − возразил он. Девушка уронила голову вниз, словно она марионетка и кто-то перерезал веревочку, поддерживающую эту ее часть. А потом вернулась в кабинет за оставшимися там вещами. − С тобой или без тебя, я получу свою порцию свежего воздуха, − собирая сумку, говорила она вошедшему вслед Блейку, а потом резко поднялась, внимательно изучая парня взглядом. − Так что, мистер пай-мальчик, хочешь замочить шевелюру? Он пожал плечами, дескать, раз уж Роза что-то вбила себе в голову, кто он такой, чтоб ей мешать? А девушка уже спрашивала себя, зачем тянуть Тома с собой. Разве не уютней будет сейчас одной? Они молча преодолели путь до выхода с нулевого уровня, на пороге ангара Тайлер застыла перед внезапно открывшейся красотой неба. Ветер немного разогнал тучи, и сквозь фиолетовые лохматые волны тяжелых облаков алым огнем вырывался вечерний солнечный свет. Он падал на истосковавшуюся по теплу землю яркими полосами. Зрелище просто захватывало дух, и Роза стояла, стараясь запомнить каждую деталь этого природного великолепия, впитать в себя каждое прикосновение прохладного ветра. В поисках чуда она зарылась под землю, а вот оно - висит над головой, а не пылится в душных коридорах под скупыми на слова бирками. − Мне разрешили оставлять машину в километре отсюда, на парковке без камер наблюдения, − в ее мир ворвался деловитый голос Томаса. − Идти минут пятнадцать, но так все равно будет удобней, чем на твоем мотороллере… − А? − девушка проморгалась и посмотрела на лицо парня, сейчас немного подкрашенное закатным солнцем. − наверное, ты прав, я про машину. Они шли по блестящему от сырости асфальту мимо безликих ангаров, шли в молчании, пока Роза не нарушила его: − Томас, вот ты постоянно крутишься возле меня, пытаешься добиться внимания, − она сделала паузу и остановилась, развернувшись к парню. − Чем же я тебе так понравилась? − Ты другая, − он помолчал и быстро добавил: − Я не хотел сказать, что ты… − Я поняла, − оборвала его Роза, пока Том не ляпнул лишнего. − И я просто подумал, что будет интересно взглянуть на мир твоими глазами, − он виновато улыбнулся, словно нашкодил где-то. Но это было самое милое из того, что этот нелепый пай-мальчик мог сказать. − Тогда тебе стоит посмотреть на ту красоту, что раскинулась над нашими головами, − игриво высунув кончик языка, она подмигнула парню, и тот медленно поднял голову к небу, небосвод уже потемнел и вместо торжественно яркого оттенка стал чуть угрюмым. Но, отражаясь в голубых глазах Томаса, свет снова приобрел нежно-розовый оттенок дня, который только начал задумываться об уходе. Пользуясь тем, что Томас отвернулся, и повинуясь внутреннему порыву, девушка быстро чмокнула того в щеку. Блейк комично вздрогнул, а потом, проявив неожиданную прыть, обхватил девушку и смял ее губы в неожиданном и немного наглом поцелуе. Роза даже не сразу поняла, что произошло, и потому не ответила парню, но и не стала вырываться. Потом все закончилось, перед ней стоял взъерошенный и раскрасневшийся совсем не от заката Томас. − Кто бы мог подумать, что ты такой, − странно, но Тайлер почему-то водило из стороны в сторону, хотя она могла поклясться, что произошедшее ее не тронуло. Томас умудрился смешать в улыбке самодовольство и смущение. − Закат сегодня действительно был великолепен. Вечер прошел просто отлично: дождь взял передышку, а они, захватив еду на вынос из ресторанчика по пути, обосновались на одном из холмов в пригороде. Вместе любовались на редкие звезды и болтали обо всем, то есть ни о чем. Просто сидели в обнимку и по очереди кормили друг друга бородатыми анекдотами и кусками из прочитанных когда-то книг. − Томас, у тебя же четвертый уровень допуска, − прижавшись к парню в поисках тепла, заметила Роза. − Уже год, − осторожно произнес Том, уже чувствуя, как снова ступает на тонкий лед серьезного разговора. − И ты иногда дежуришь там, − осторожно продолжила Роза. − Видишь разное. Томас немного нервно рассмеялся: − Я там шваброй махаю, не дадут же допуск обычному уборщику. Но я посуечусь, чтоб ты тоже прочувствовала гордость за свой вклад в борьбу с грязью на нижних этажах, − закончил он. − Жаль, это не от тебя зависит, − вздохнула блондинка. −А нам, похоже, пора прощаться. − Повторим вылазку как-нибудь еще? − испуганно встрепенулся парень, Роза улыбнулась - все-таки ей немного льстило, как пай-мальчик трясся над ней, боялся хоть немного обидеть. − Конечно, повторим, − она просунула кончик языка между зубами. − Ведь ты оказался не таким уж занудой. Я поеду на такси, не стоит тебе светиться возле дома начальника Торчвуда, − хмыкнула девушка, и их импровизированное свидание закончилось ловлей машины. *** Следующее утро было легким, после прекрасного вечера сердце пело. А еще впервые с первого дня службы хотелось идти на работу… Жаль только, мотороллер остался недалеко от ангара. Так что пришлось добираться с отцом на его машине, придумать что-то более нелепое было сложно. Но все же поездка продолжалась не вечно, а Пит, прекрасно понимая щекотливость положения, задержался для важного звонка в своем транспортном средстве. Ситуация очень напомнила, как отец раньше подвозил Розу в школу и высаживал ее за углом, чтоб дети не дразнили ее потом. Блондинку это только развеселило. Но вот все утренние приключения закончены, и Розу снова встретил кабинет с аккуратной стопочкой бумаг на столе. Унылую привычность картины скрасил только Блейк с чашкой ароматного кофе. − Я пришел не только с кофе, − наблюдая, как Роза греет руки о горячую чашку, оповестил он. − Стоило немного подсуетиться и вот - сегодня тебе предстоит освоить такое дело, как допрос. − Что? − девушка чуть не поперхнулась горячим напитком. − Да ничего особенного, оперативники поймали какого-то Рикки. Он пытался подключиться к нашей частоте. Это непросто сделать, сама знаешь, но ему почти удалось подобрать верный ключ. Вроде умный парень, но при этом полная каша в голове, − поймав выражение Розы, добавил: − Это твой первый шаг прочь от письменного стола. Девушка только кивнула, допрашивать какого-то бедолагу точно не входило в ее планы. Но раз так, она выполнит все на высшем уровне. Возле зеркального окна в комнату для допросов ее ждал Стилет, одного его вида было достаточно, чтоб стереть с лица девушки даже подобие улыбки. − Добрый день, сэр, − холодно поприветствовала она Бэйкера. − Будете наблюдать за тем, как я веду допрос? Мужчина кивнул. Девушка, выдохнув, сжала кулаки и вошла в комнату, где стоял простой стол и два стула, на одном из которых, уставившись в одну точку, сидел чернокожий парень. Его спокойствие было напускным - раздувавшиеся в неровном ритме дыхания ноздри выдавали его волнение. Роза уселась напротив и получила вместо приветствия огненный взгляд благородного презрения. − Добрый день, − холодно произнесла она. − Как вас зовут? − Зачем спрашивать, если вы и так знаете? − подавшись вперед, выпалил парень. − Отвечайте на вопрос, − девушка старалась сохранять хладнокровие, хотя и сама не понимала, к чему этот вопрос. На листке бумаги уже было написано "Рикки Смит". − Как вас зовут? Задержанный дернул скованными за спиной руками, Роза была уверена, что если б не наручники, парень, продолжая свою глупую браваду, сложил бы руки на груди. − Может, сначала сами представитесь? − надо отдать должное - голос Рикки почти не дрожал. − Линда Стенфорд, − Роза выдала первое имя которое пришло в голову. Точнее туда сначала пришли все имена ее знакомых, а потом уже выплыло это сочетание. − Энрике Смит, − наконец уступил он, а затем прищурился, смотря на Розу: − Я один из Проповедников, мы боремся с такими организациями, как ваша - что скрывают правду от людей и заставляют исчезнуть всех несогласных, − голос Рикки звучал, словно он читает речь на людной площади, а не сидит в застенках одной из самых засекреченных спецслужб. − И я не такой идиот, чтоб не знать твое имя, Роза Тайлер. − И что вам еще уже удалось сделать или узнать? − Роза почувствовала, словно допрашивает одного из тех парней, которые кричат о летающих тарелках и правительственных заговорах после первой же кружки пива, чистой воды издевательство. От того и тон стал холоднее стали. − Вы думаете, что хорошо скрываетесь, но правда все равно просачивается наружу, − шипел парень. − Мы многое знаем, например про объект 1210, вашего загадочного Доктора и про его злодеяния. Он много игрушек подарил Торчвуду, не так ли? Одни превращают людей в пускающие слюни овощи, другие в поджаристый стейк. Вы, верно, сегодня хорошо позавтракали, мисс? - задержанный задал вопрос с вызовом, гордясь своей наглостью, и в то же время отстранился и напрягся, опасаясь расплаты. − Доктор кто? − ошеломленно спросила блондинка, сама она ничего об этом не знала, даже если слова Рикки как-то сочетались с реальностью. − Да я все про вас знаю! − видимо, Рикки расценил реакцию Розы как испуг за раскрытую тайну, − и что вы сделаете со мной? Я не собираюсь молчать о том, что у вас творится. Даже если обнулите мне память, как моему брату, у нас найдутся ещё голоса и сторонники. Мы добьемся своего, так или иначе! Блондинка была готова остудить пыл паренька холодным тоном и она уже давно готовила себя к тому, что придется применить силу, но Розу прервали. − Прекращайте допрос, − из динамиков прозвучал голос Стилета, и Роза, нахмурившись, покинула комнату. "Проповедник" лишь фыркнул ей вслед: − Что, хозяин отзывает свою собачку? Может, я здорово ошибся, и вы все на самом деле просто игрушки Доктора? − Что-то не так? − обратилась она к Бэйкеру, едва дверь за ней успела захлопнуться. − Он слишком много знает, − мужчина покачал головой. − Сведения кажутся искаженными, но парень точно назвал номер объекта и его кличку. Нужно вычислить утечку, повесим жучок и пусть выведет нас на своего информатора. О встрече с нами мистер Смит не вспомнит. Кстати, одно то, что я вам сейчас это говорю, свидетельствует о повышении вашего уровня допуска до третьего. А насчет оперативной работы, вы знаете, почему я вас не допустил? Роза помотала головой, сочтя такой жест за лучший ответ и оставив свои догадки при себе. − Вы повели себя не по уставу, − вздохнул Стилет и впервые стал похож на обычного человека, − Вы должны были сообщить о травме. Так что получите допуск только после того, как подтвердите свои знания устава мне. − Я поняла, сэр, − медленно ответила девушка, так, словно вместо коренастого Бэйкера рядом с ней оказалась неведомая зверушка, зачем-то нацепившая его форму. Уж очень хорошо девушка себя убедила, что Стилет просто не хочет с ней связываться из-за Пита. Как-то странно, но жизнь продолжала медленно налаживаться. Только вот ожидаемая радость от карьерных успехов смешалась с тяжелым и неприятным чувством, словно Розе действительно поручили распиливание работающих инопланетных кораблей по кусочкам. Возле подсобки она остановилась в нерешительности. Стоит ли разговаривать с незнакомцем? И что она может ему рассказать? Перед глазами стояло грандиозное зрелище вчерашнего заката, и она испытала неловкий стыд за то, что у нее была возможность любоваться небом, а у него нет. Отчаянно хотелось поговорить с этим человеком, почему-то казалось, что он тоже ее ждал. *** После разговора с незнакомкой, которая приняла его за агента и чья ошибка позволила им просто поболтать, Доктор окончательно убедился, что потерял всякий счет времени. Оно перестало быть для него чем-то ощутимым и превратилось в один сплошной бесформенный комок, вызывающий тошноту. Не было ни дней, ни ночей или чего-то отдаленно напоминающего убаюкивающее безвременье ТАРДИС. Скорее похоже на прогулку по незнакомому городу, когда, слоняясь по улицам, ты уже потерял всякое представление о своем местоположении, но еще не смирился с тем фактом, что заблудился. Доктор постепенно начал забывать, каково там, за стенами его проклятой камеры. В этой регенерации он видел только четыре стены своей тюрьмы да кровать, прикрученную к полу, а от безвкусных каш давно уже хотелось выть. Только примитивный инстинкт самосохранения заставлял его ждать, пока неиспользованные знания предыдущих регенераций покрывались дымкой и медленно уплывали на задворки сознания, и без того испорченные неудачной регенерацией в больничных условиях. Он не уходил в контролируемую кому, просто боялся очнуться и обнаружить, что в его мире ничего не осталось, кроме маленькой комнаты в несколько метров с зеркалом в пол-стены, даже едва различимые призраки прошлого его покинули. Откуда-то сверху из вентиляционной шахты донесся уже знакомый голос, на этот раз бодрый и жизнерадостный. Доктор покосился в сторону зеркала - работники Торчвуда настолько боялись гипноза, что позаботились о звуконепроницаемости места его заточения. Когда же кто-то приходил для очередного интервью, они просто открывали небольшую задвижку под зеркалом, которая сейчас была закрыта. Очень примитивно и в то же время действенно, эти ребята очень быстро сообразили, что с таймлордом так и надо, что куда эффективнее дверь с тяжелым засовом, чем высокотехнологичная система безопасности. Зато Доктор всегда знал, когда его не слышат. Усевшись на пол спиной к людям за зеркалом, он поприветствовал незнакомку, и мечтательная улыбка сама заняла место на лице таймлорда. Доктор довольно долго учился вбирать в себя чужое настроение, еще тогда, когда был на свободе. Это удивление простым вещам и горящие глаза спутников были для него своего рода наркотиком, в такие моменты он мог взглянуть на мир их глазами. А теперь он отчаянно хотел посмотреть на мир взглядом незнакомой девушки, чей голос, до неузнаваемости искаженный системой вентиляционных труб, глухо отдавался в помещении. − Приятно слышать такой радостный голос, − отозвался Доктор, − Главное, не терять присутствие духа в любых обстоятельствах, у веселого человека вполовину лучше идут мыслительные процессы. Весельчаки умнее, тебе стоит это вспомнить, когда увидишь очередного профессора с кислой миной на лице. − Это правда? − голос стал серьезнее, похоже, она не совсем доверяла словам таймлорда. Интересно, какая она? Блондинка, брюнетка или, может быть, рыжая? Пусть будет рыжей. Доктору самому хотелось быть рыжим или, может, наоборот, он не хотел им быть, а ему просто нравилось возмущаться по поводу цвета волос. Ведь что может быть проще, чем перекрасить волосы? Конечно не в этот конкретный период его жизни, но это не первая его темница… просто здесь он задержался немного дольше, чем обычно. − В мыслительных процессах я эксперт, только ими и занимаюсь, − выпалил он, девушка замолчала. Доктор мгновенно испугался, что сейчас она просто прекратит беседу, так и не насытив его потребность в нормальном общении. Он слишком долго притворялся безумцем большим, чем был на самом деле. Теперь он отчаянно нуждался в том, чтобы побыть самим собой; может, вперемешку с веселым притворством, но это притворство, как чувствовал таймлорд, было лишь частью его нового я. С которым он все никак не мог познакомиться, ему просто не давали этого сделать. Где-то внутри заплескалась слабая ярость на глупых обезьян, заперших его в клетке, которая быстро потухла как догорающая свеча. Кричать на стены и не слышащих его охранников таймлорд больше не хотел, он устал. Эта усталость и бессилие сливались с усталостью и бессилием, оставшимися в качестве сувенира со времен войны времени, и превращались в неподъемный груз. − А вчера я увидела настоящий закат, − незнакомка не была уверена, что об этом событии стоит рассказывать. Но таймлорд замер, словно боялся спугнуть рассказчицу, по интонации он уже понял, что девушка собиралась все подробно описать, а это было лучшее из того, на что мужчина мог теперь рассчитывать. − Я знаю, что ты не можешь пока выбираться наверх, и подумала… Но тебе, наверное, будет неприятно об этом слушать, − начала мяться незнакомка. − Пожалуйста, расскажи мне, − вместо ответа выдохнул он. В этом желании услышать рассказ о закате было немного от самоистязания, но таймлорд отчаянно нуждался даже в той боли, что причинят ее слова, он нуждался если не в свободе, то хотя бы в ее отголоске. − Ох, ладно, хорошо, − девушку немного смутила такая бурная реакция собеседника, но она все же собралась и начала описание - сначала немного угловатое, а потом она перестала стесняться и продолжила рассказ вперемешку со своими мыслями и ощущениями. Мужчина закрыл глаза, он абстрагировался от металлического шума и эха вентиляционной системы и попытался представить алое небо, почувствовать запах мокрого бетона, ночной свежести и сырой травы. Он почти видел, как сидел на холме, смотря на звездное небо, когда вечер перешел в ночь, − … вот и все. Последняя фраза заставила вынырнуть Доктора из зыбких объятий иллюзий, он вздохнул. − Жаль, что меня там не было, − с тоской заметил таймлорд. − Знаешь, чем бы ты там ни занимался, они не имеют права держать человека в подземелье годами, − в голосе девушки зазвучало негодование, но она сопереживала не Доктору, а безымянному агенту, который из-за работы не может покинуть подвалы Торчвуда. Интересно, как бы она отнеслась, узнай, кто ее собеседник на самом деле? Доктору очень хотелось верить, что у нее взгляд куда шире, чем у большинства сотрудников этой организации. Может, она бы даже помогла бы таймлорду сбежать… мужчина вздрогнул, вспомнив о судьбе своей предыдущей сообщницы. Сразу после своей первой попытки побега Доктор спросил, что случилось с агентом, который попытался освободить его. Ответом было короткое: «Устранен»… Но, чем дольше он думал об этом, тем больше понимал, что готов пожертвовать еще не одной жизнью, лишь бы вырваться на свободу. Это же Торчвуд, здесь нет невинных. − Мне пора идти, но мы еще завтра поболтаем, − незнакомка решила закончить беседу. − Я буду ждать, − А что еще ему оставалось? *** Томас встретил Розу, выходящую из подсобки с глупой ухмылкой. Блондинка раскраснелась, увидев Блейка, словно ее застали без одежды. − Как насчет и сегодня устроить посиделки на мокрой траве? − парню совсем немного времени понадобилось, чтоб спокойно подымать такие вопросы. − Я только за, − со вздохом облечения ответила Роза, радуясь, что Томас даже не спросил, зачем ей понадобилось заходить в кладовку. А с чего, в сущности, это должно беспокоить пай-мальчика? Они разошлись в разные стороны, каждый по своим делам. И Тайлер не узнала, что несколькими часами раньше Блейк пытался разговорить ее «незнакомца», узнать о его взаимодействии с Донкером и прочих тайнах, что Томас около минуты подслушивал под дверью кладовки и что потом, раздобыв план вентиляционной шахты, только укрепился в своей догадке насчет того, с кем шушукалась Роза среди инвентаря для уборки полов. В таком раскладе он видел возможность продвинуться в расследовании, что поручил Питер Тайлер, а заодно прикрыть привлекательный зад блондинки, ведь та, не задумываясь, нарушала с десяток правил к ряду. Правила гласили, что Роза должна была сразу доложить старшему по званию о особенности вентиляционной системы и уж точно не должна была разговаривать с кем-то, не выяснив, с кем именно говорит. Все это попахивало скандалом. Инопланетянин-гипнотизер имеет возможность воздействия на сотрудника Точвуда. Томас цокнул языком: маленькая тайна, которая позволит поймать на крючок обоих Тайлеров. *** − Войдите, − отозвался Пит на деликатный стук, и у него на пороге появился голубоглазый юноша. − А, Блейк, есть какие новые факты по 1210? − спросил Тайлер. − Похоже, Донкер подписал распоряжение на предоставление ему оборудования для лечения памяти, − ответил Томас. − Что это значит? − Пит оторвался от документов и сосредоточил внимание на говорящем. − Там не написано, сэр. Но через некоторое время оборудование забрали, а это уже вполне закономерно, − парень пожал плечами, а потом улыбнулся, − Но я оценил ваш план. − Какой план? − не понял Пит. − Как же? Гениальная задумка, чтобы разговорить 1210. Вы поручили своей дочери втереться к нему в доверие, так называемой «случайной беседой» через воздуховод, − парень изобразил кавычки, − Это же ваш план? Иначе это было нарушением устава с ее стороны и халатностью с вашей. Он застыл в метре от стола босса, благосклонно позволяя тому переварить информацию, после неуверенного кивка Питера Тайлера, Блейк поставил точку в своих рассуждениях: − Думаю, пришло время к завершающему этапу, пусть она задаст пару вопросов 1210-му и нужно еще что-то сделать с вентиляционным радио Доктора, − парень продемонстрировал свою лучшую из услужливых улыбок. Питер вздохнул и махнул рукой, позволяя Блейку провернуть это. Тайлер прекрасно понимал, что это было скорее услугой со стороны парня: тихо замять инцидент, а перспектива, что Роза будет допрашивать инопланетянина, хоть Питу и не нравилась, но его дочь и так уже успела с ним пообщаться; одним разом больше, одним меньше. Томас, едва скрывая свое торжествующее выражение лица, покинул кабинет Тайлера. Сам Пит остался размышлять о том, зачем предыдущий глава Торчвуда дал доступ одному из самых опасных и изворотливых инопланетян к сложному оборудованию. Да они даже камеры в радиусе нескольких десятков метров от комнаты содержания не применяют, чтоб Доктор не использовал их для побега. Блейк немного сник, отойдя от кабинета начальника. Он вспомнил глаза инопланетянина, смотревшие прямо на него… Да, Томас знал, что на самом деле тот смотрел на свое отражение, но в его взгляде было что-то от хищника, пойманного в клетку. Глаза пустые, уставшие, и в тоже время темнота в них пробирала до костей, заставляя молиться, чтоб это существо никогда не выбралось на свободу. Если пламя в этих карих глазах зажжется хоть на мгновение - никто из людей, державших инопланетянина взаперти, не останется в живых. Ему было немного не по себе отправлять на допрос Розу, но, с другой стороны, Томасу нужны ответы, а кто как не 1210-ый мог их дать.