Свечи в темноте

Лили не стала противиться матери, когда та, многозначительно глянув на свою дочь, протянула подарочный свитер от бабушки. Мари-Виктуар сидела с недовольным лицом, шепнув Доминик, что это Рождество будет не самым веселым. Конечно, ведь Флёр и Луи за столом не было. Но остальные члены семьи всеми силами старались поддержать праздничное настроение. Джинни испекла любимый пряный мясной пирог своих сыновей, которые не могли дождаться, чтобы попробовать хотя бы кусочек. В этом ожидании с ними был солидарен Рон, сидевший рядом. Гарри обсуждал с Биллом предстоящий приём в Министерстве, который они оба не очень-то хотели посещать, а остальные Уизли занимались домашними хлопотами. От глаз Лили не ускользнула Лаванда, дающая Хьюго и Фредди подзатыльники за то, что сын и племянник попытались подложить в вазу с конфетами шоколадные батончики, вызывающие галлюцинации. Она свирепо зыркнула в сторону своего супруга и деверя, но те сделали вид, что всё в полном порядке. — У мамы будет приступ, — прошептала Роза. — А у Хьюго и Фредди — взбучка, если не перестанут, — поддержала её кузина. Роксана, что сидела с ними на диванчике, согласно кивнула и в очередной раз осмотрела внешний вид Лили. — Тебе идёт зелёный, — заметила она, отправляя в рот леденец. И правда, зелёный был ей к лицу. Почему-то в этом году бабушка связала свитер именно такого цвета, а не голубого или другого оттенка синего. У Альбуса тоже был зелёный, и его изумрудные глаза красиво играли в сочетании. Но у самой Лили зелёных глаз не было, так что мотивацию Молли в этом году проследить было затруднительно. — У Мари-Виктуар стресс из-за её розовой жилетки, — хохотнула Роза, кивая на по-прежнему недовольную кузину за столом. — Мне бы её проблемы. — Тедди в этом году встречает Рождество со своей бабушкой в Португалии, — напомнила Лили. — Так что отсутствие её настроения можно понять. В какой-то степени. Но, да, розовый и правда не очень. Девушки дружно рассмеялись. Дух Рождества всё же оставался в стенах маленькой и уютной Норы. Дедушка Артур сидел в кресле в своей новой шляпе с напитками, подаренной единственным зятем, и попивал содовую, восторженно называя маглов гениями технологий. Чарли стоял рядом и посмеивался, хотя по нему было заметно, что он тоже не отказался бы от подобного изобретения. Правда, пил бы он из подобной шляпы что-нибудь покрепче. Шум, заполнивший дом, совершенно не мешал Лили. Напротив, сейчас ей это даже нравилось, потому что шум Хогвартса отличался: не был таким равномерным и уютным. Её действительно согревали голоса родных, даже если с половиной из них она всегда была в школе. Но те редкие дни каникул, когда удавалось собраться всем вместе, ценились в особенности. Лили любила болтовню мамы с Лавандой, любила рассказы дяди Чарли о его путешествиях; ей нравились подарки от дяди Рона и дяди Джорджа из их магазина, потому что ей они дарили что-то особенное и важное, что бы она хранила с детским трепетом. И даже перепалки мальчишек звучали иначе — теплее. Нора обнимала своим запахом любви и заботы, не позволяя ничему дурному проникнуть внутрь. И этот дом всегда был рад гостям. Любым, даже не самым желанным кому-то. Возможно, поэтому никто даже не удивился, когда из камина вышла Гермиона. Её верные друзья тут же бросились её обнимать и целовать в щёки, а она рассмеялась, сказав, что они всё ещё противные. Следом из камина вышел её муж. Безусловно, никто не стал его обнимать, но мужчины подали друг другу руки. Драко Малфой всегда приносил с собой напряжение, которое, впрочем, вскоре улетучивалось. Спустя несколько секунд показались и две белокурые девушки, и Джеймс на мгновение дернулся вперёд, но остановился, поняв, что ошибся. — Какие люди! — воскликнул Альбус, подходя к ним. Жаклин и Леони Малфой широко ему улыбнулись и крепко-крепко обняли Поттера. Эти трое всегда ладили и проводили много времени вместе —особенно в детстве. Драко недовольно покосился в их сторону, но ничего не сказал, скрыв свою отцовскую ревность от чужих глаз. Малфои прибыли ненадолго и попросили прощения за то, что не составят им компанию за праздничным столом, но вручили всем подарки, как и положено по традициям. — Перестань, Малфой, не съест он твоих девочек, — закатил глаза Гарри. — Если бы мой сын вот так обнимался с твоей дочерью, я бы на тебя посмотрел, Поттер, — колко ответил тот. Лили, стоящая неподалёку, чуть не подавилась, услышав это. — У меня дочь одна, а у тебя три. — Уже две, учитывая, что кое-кто обнимается с ней по углам школы. Взгляды мужчин одновременно обратились к Джеймсу, который в ту же секунду развернулся на месте и поспешил ретироваться подальше от эпицентра возможных конфликтов отцов и детей. И стоило лишь подумать, что Малфой-старший не комментировал никак его отношения с Клементин… Гермиона в это время болтала с Джинни, обещая ей, что на Новогоднем балу в Мэноре будут некоторые члены французской команды по квиддичу, поэтому у последней будет шанс взять эксклюзивное интервью для своего журнала и даже уговорить игроков сделать снимки. Глаза миссис Поттер тут же заблестели азартом, когда она услышала такую новость из уст подруги. — Ох, чуть не забыла! — воскликнула Молли, стремительно перетекая гостиную. — У меня и для вас есть подарки! Гермиона вздохнула, предвкушая очередной шерстяной шедевр, который ей вручат через минуту. Старушка протянула сначала четыре свёртка Жаклин и Леони, которые с удовольствием приняли их, сразу же начав открывать те, что подписаны их именами. Остальные, похоже, были для Скорпиуса и Клементин. — А это для вас двоих, — она аккуратно погладила Драко по плечу. — Ты тоже часть нашей семьи. — Спасибо, миссис Уизли, — он даже улыбнулся ей, а взгляд как-то потеплел. Несмотря на внешнюю суровость, холодность и некую чёрствость, мужчина всегда принимал рождественские подарки Молли Уизли. Никто не знал, почему он так к ней благосклонен и даже никогда не подшучивает в своей немного жёсткой манере, но Гермиона, многозначительно улыбнулась ему, а он лишь незаметно для других дёрнул её за рукав. Молли поцеловала Гермиону в щёку и вновь продолжила заниматься своими делами. — Эти свитеры — находка! — восхищению Леони не было предела. — В Париже такое не купишь. — И не поспоришь, — согласилась Жаклин. — Миссис Уизли, вы — чудо! — Не перебарщиваете? — тихонько спросил Альбус. — Если бы тебе на все праздники дарили побрякушки и фамильные ценности, то я бы на тебя посмотрела. — А свитеры хотя бы полезные и тёплые! — заметила Леони. — Буду носить холодными вечерами в Швеции. Альбус прочесал затылок, искренне не понимая такого восторга двух белокурых сестёр, но всё же оставил это. Они жили другой жизнью, а с некоторых пор вообще редко бывали в Англии, поэтому подобное восхищение обыденными для него вещами можно было оправдать элементарной тягой к дому. В любом случае теперь его каникулы не будут такими уж скучными, потому что сёстры Малфой скрасят эти дни своим обществом. Они уже пообещали друг другу, что прогуляются по Косому переулку на днях и пропустят по парочке пинт сливочного пива. Они были немногими, с кем Альбус сохранял дружеские отношения на протяжении долгих лет. Возможно, дело было в том, что девушки приходились ему ровесницами. Отсюда и тесное общение, зародившееся ещё в детстве; да и Гермиона была его крестной. Конечно, был ещё Тедди Люпин, но он был на пару лет постарше, да и учился на другом факультете в Хогвартсе, так что с ним общение сровнялось с кузенами. Потому для Альбуса верными подругами стали именно Жаклин и Леони, которые всегда были рады его обществу и регулярно поддерживали связь даже будучи на другом конце света. — Как успехи в школе? — Леони отправила в рот одну из многочисленных конфет, что лежали в вазочке на её коленях. — Папа говорил, что ты очень хорош в преподавании. — И что очень удивляешь своими идеями, — подхватила Жаклин, перехватываясь конфету из рук сестры. — Ваш отец меня хвалил? — брови Альбуса поползли вверх от изумления. — Только ему не говори, — тут же сказала младшая. — На самом деле мы просто замучили его вопросами, поэтому он сдался нам. Кстати, тебя ждёт небольшой подарочек! — Правда? — Но пообещай нам, что никто не узнает о содержимом. — А вот с этого места поподробнее, — Альбус понизил голос, а девушки склонились к нему. — Там есть кое-что с чёрного рынка, — прошептала Леони. — Не рассказывай нашей матери, а то она разнесёт Мэнор, если узнает, что мы бываем в таких местах. — Драко, конечно же, в курсе, — догадался Поттер. Малфои многозначительно переглянулись, но не ответили. Конечно, их отец всё знал, даже поощрял подобное, но жене своей не рассказывал о том, как проводят досуг их старшие дочери, путешествуя по миру. — Нам показалось, что тебе это может пригодиться в случае чего. Ты ведь занимаешься тем же, что и папа, верно? Альбус нахмурился и молча кивнул. Девушки вновь переглянулись, будто общаясь друг с другом на ментальном уровне, не произнося ни слова. Они не переставали его удивлять даже спустя время. Малфои оставались в Норе ещё около часа. И всё это время Гермиона о чём-то переговаривалась с двумя своими лучшими друзьями, пока Драко, беседующий с Биллом неподалёку, периодически бросал взгляды на легендарное Золотое трио. Супруги покинули этот дом через камин, как и прибыли изначально, а семейство Поттер-Уизли продолжило свой вечер в кругу родных. Через несколько часов наступило Рождество.

***

Она не желала покидать комнату. Уже собранная, одетая в своё новое платье, стояла перед огромным зеркалом и искренне желала, чтобы сегодня отец забыл о ней и отправился на приём только в компании своей жены. Но тому не суждено было сбыться, так как мистер Бойд учтиво постучал в её дверь, напоминая о том, что девушку уже ожидают внизу. Кристина вздохнула и взяла в руки сумочку, которую заранее расширила при помощи заклинания, чтобы вместить туда всё необходимое и кое-что особенное. Сегодня она выглядела совсем иначе: конечно, вечерние платья разительно отличаются от однообразной школьной формы. Но даже в самом простом платье Кристина чувствовала себя слишком «слишком». Зная о достоинствах своей внешности, ей всё равно казалось чужим отражение в зеркале. Наверное, потому что на неё никто не смотрел, как на девушку, тем самым взглядом, каким смотрят мальчики на тех, к кому испытывают симпатию. Малфой как-то сказал, что она пугает парней своим длинным языком и ругательствами. В чём-то он, конечно же, был прав. И вот теперь, надев достаточно простое платье, что висело среди множеств роскошных в магазине, она ощущала себя кляксой на пергаменте. А ведь ей ещё не пришлось покинуть комнату. Розовые камелии в вазе смотрели на неё с какой-то необъяснимой печалью. По крайней мере именно так Кристина расценила уже опустившиеся цветы, которые сменят в её отсутствие на свежие. Уже спускаясь по лестнице на первый этаж, откуда ей предстояло путешествие по каминной сети в Малфой-Мэнор, она бросила разочарованный взгляд на белоснежные орхидеи, которые так и не убрали, хоть девушка и приказала прислуге сделать это в первый же день своих каникул в Ноттвуде. Судя по всему, отец убедил абсолютно каждого, что у неё просто «подростковый бунт» или что-то в этом роде, как уже было в случае с его бывшей женой, Лукрецией. Но в то время Кристина была намного младше, поэтому молча кивала, слушая наставления Теодора, желая хотя бы таким образом вернуть себе его внимание. В этот раз повиноваться отцу она не собиралась, поэтому как бы случайно взмахнула палочкой, едва ли сотрясая воздух этим движением, — фарфоровая ваза со звонким треском рухнула на пол, рассыпая по синему ковру белые лепестки. Ухмылка коснулась её губ практически незаметно, но так ощутимо внутренне. Такая детская шалость всё же доставила хотя бы капельку удовлетворения. — Крисси, почему ты в чёрном? — удивился отец, поправляя свой пиджак. — Марго Идрис заказала для тебе великолепное платье, ты должна была надеть его. Кристина закатила глаза, даже не желая взглянуть на мачеху, стоявшую по правую руку от своего супруга. Её оливковое атласное платье с широким шлейфом перетягивало талию, демонстрируя едва заметно выступающий живот, который можно было списать на плотный ужин, а не беременность. Никого никогда не смущало подобное, а Кристину и подавно. Но девушка (женщиной её назвать было невозможно) выглядела гораздо лучше, чем в обычные дни. Сегодня её наряд хотя бы не пестрил множеством ярких цветов, мозолящих глаза. Да и мантия чуть темнее самого платья скрывала расшитый бисером и камнями прозрачный рукав. — Я предпочитаю более сдержанные вещи. Вычурная вышивка привлекает лишь нюхлеров, — Кристина приняла из рук мистера Бойда свою бордовую мантию. — Я пойду первой. — Ты прекрасно выглядишь, милая, — Марго Идрис постаралась добродушной улыбнуться. — Как клякса на чистом пергаменте, — сухо бросила она в ответ. Теодор не стал обращать внимание на комментарий своей дочери и молча зачерпнул горсть пепла, взяв за руку свою жену. Они вдвоём шагнули в камин и скрылись в зелёных языках пламени. Кристина смотрела на угасающий огонь, ожидавший следующего пассажира, но она совершенно не хотела двигаться с места. Мистер Бойд подошёл к девушке и заботливо положил руку ей на плечо. — Вы привыкните, мисс, — произнёс он. Этот мужчина был в их доме всю её жизнь и относился к ней иной раз теплее, чем родной отец, поэтому Кристина позволила себе на какое-то мгновение расслабить выпрямленную спину и как-то вымученно посмотреть в тёмно-зелёные глаза дворецкого. — Новоиспечённая миссис Нотт не так уж и плоха, — продолжил он. — Не думаю, что она преследует деньги. К тому же, она искренне желает наладить с вами контакт. — Можно я не пойду? — Исключено! — тут же оживился мужчина. — Вы идёте на бал, мисс, как и полагается. Вы уже не в том возрасте, когда позволено пропускать светские мероприятия. Кристина благодарно улыбнулась мистеру Бойду и вновь выпрямилась, застёгивая на груди мантию. Она ступила в камин и позволила вихрю пламени утянуть себя, а дворецкий так и остался стоять на своём месте, провожая юную мисс. Она вышла прямо в центральную гостиную, где обычно и проводились крупные сборы Малфой-Мэнора. Уже достаточное количество гостей заполнило помещение, поэтому отсутствующим не придавали значения, как и прибытию следующим приглашённым. Верхнюю одежду Кристина отдала подошедшей волшебнице с именной вышивкой на груди. Должно быть, это была одна из нанятых на сегодня работниц, что обслуживали гостей на вечере. У Малфоев было мало прислуги в доме, а домовых эльфов и подавно из-за убеждений хозяйки поместья. Кристина осмотрелась, не находя знакомых лиц вокруг, что радовало и одновременно расстраивало её: провести вечер в одиночестве не являлось приоритетом. Но ей не пришлось долго стоять в ожидании, потому что она почувствовала чужие пальцы на своих. Отец. Теодор тут же положил её ладонь на сгиб своего локтя и молча потянул за собой. Он хотел представить её кому-то. Девушка шла рядом, даже не сопротивляясь. Постоять в компании бизнесменов и их отпрысков, чтобы у её семьи был доход в будущем. Что ж, не так уж сложно. Несколько мужчин стояли в кругу, обсуждая что-то интересное только им, а рядом с каждым молча присутствовали жены, шепчась о каких-то мелочах. Теодор подошёл к ним, учтиво улыбаясь, и прокашлялся, вставая возле Марго Идрис. — А это Кристина, — Нотт склонился к девушке, — наша дочь. Ей захотелось рассмеяться. Громко, заливисто, вымученно. Как же глупо она себя почувствовала сейчас, когда отец сказал эти слова. Она покосилась в сторону Марго Идрис, стоявшей слева от него, и поморщилась. — Твоя дочь, — раздражённо поправила его Кристина прежде, чем осознала, что стоит в кругу незнакомых ей людей. Но отступать было уже поздно. — Я только твоя дочь. Ей было лет десять, когда я родилась, если не меньше. Тео побагровел, внутренне борясь с негодованием, пока его наследница нагло улыбалась присутствующим, будто вовсе не позорилась на глазах важных людей. — У нас очень маленькая разница в возрасте! — вдруг рассмеялась Марго Идрис, привлекая к себе внимание. — Но я никогда не встречала таких талантливых подростков. Кристина делает огромные успехи в Зельеварении, даже числится одной из лучших студенток Хогвартса. И вы бы видели её в квиддиче — восторг! Мачеха не замолкала, перенимая на себя всё внимание, параллельно расхваливая свою падчерицу перед присутствующими. Низенький лысоватый мужчина вдруг стал интересоваться, какие же результаты в спорте у юной мисс Нотт, а Марго Идрис тут же подхватывала все вопросы, отвечая на них с такой точностью, будто действительно знала, о чём говорит. Но она ничего не знала. Это была лишь болтовня. Отец расслабился, вклиниваясь в разговор. Кристина лишь осталась стоять рядом, изредка кивая, когда обращались к ней. Странно было лишь то, что речь шла только о том, как она преуспевает в учёбе и квиддиче, как хороша собой. Теодор вместе со своей супругой так нахваливали Кристину, что на какое-то мгновение она почувствовала себя товаром на продажу, да подороже. Нет, слишком глупо. Нотт отгоняла эти мысли всё время, прибывая рядом с родителем и ища взглядом хоть кого-то знакомого, пока не наткнулась на рыжие локоны в центре зала. Либо Лили Поттер, либо Роза Уизли. А их нахождение означало лишь одно — Поттеры тоже прибыли на бал. Кристина тихонько ускользнула, скрываясь в толпе гостей, пока отец был занят разговорами. Она лавировала между множеством людей, надеясь увидеть именно его. Так глупо она ещё никогда себя не чувствовала. Искать взглядом Джеймса Поттера, потому что он практически единственный человек, чья компания не вводила её в тоску. Давно ли, Кристина, он стал тебе близок? — Эй, ты куда? — холодные пальцы вдруг обхватили ее локоть, останавливая. Девушка замерла, услышав этот голос, но не стала подавать виду. Медленно развернувшись на каблуках, она тут же высвободила руку и изогнула бровь. — Сбегаю от болтливой мачехи и отца. — Идём со мной? — тут же предложил Джеймс. — Куда? Но Поттер не ответил, а молча взял слизеринку под руку и потащил за собой. Наверное, ей следовало бы радоваться, что она нашла именно того, кого искала. Но чем дольше они шли, тем больше Кристина желала исчезнуть, потому что впереди её ждало разочарование: группа людей, к которой её вёл Джеймс, оказалась не самой приятной. — Смотрите, кого я нашёл! — радостно воскликнул он, из-за чего несколько пар глаз тут же перевели взгляд на пришедших. — Нотт хотела сбежать. — Я даже не удивлён, — протянул Скорпиус, явно чувствующий себя не совсем комфортно, хоть и не показывал этого. Кассандра, стоящая по левую руку от него, приветственно кивнула. Айзек отсалютовал бокалом, как и Кристиан Забини. Клементин же натянуто улыбнулась. Джеймс к этому времени уже подходил к последней. И эта звеняще-неловкая атмосфера давила на присутствующих с такой силой, что никто даже не мог вымолвить ни единого слова. Было очевидно, что Джеймс и Кристина тут явно лишние. Даже Скорпиус вписывался куда гармоничнее, хоть и терпеть не мог некоторых. — Красивое платье, — Кассандра улыбнулась, окинув семикурсницу взглядом. Та не ответила, лишь благовидно кивнула. Она была чуть ли не единственная в чёрном на этом мероприятии, не считая мужчин, облачённых в классические костюмы. Действительно клякса. Клементин и Кассандра на её фоне выглядели как самые настоящие нимфы. Расшитые юбки и рукава, обхватывающие руки, словно вторая кожа. Невероятно красивые и воздушные. — Когда твой отец скажет приветственную речь? — обратилась она к Скорпиусу. — Минут через двадцать, когда закроют камины для прибытия. Скорпиус выглядел скучающе. Он иногда бросал взгляд на сестру и друга, что обнимал её за талию и иногда что-то шептал на ухо. От Кристины не укрылся его взгляд, означающий нечто, понятное лишь ему. Но не увидеть там беспокойство было невозможно. Светлые глаза Скорпиуса будто ждали чего-то от этих двоих, но чего именно? — Видел твою сестрёнку, Поттер, — вдруг начал Айзек. — Следи за ней получше, а то украдут юную красавицу. — Блэквуд, тебе жить надоело? — голос Джеймса резко похолодел. — Брось, это всего лишь комплимент, — Айзек поднял обе руки вверх, явно насмехаясь над гриффиндорцем. — Закройся сам, пока я тебе не помог, — тут же встрял Скорпиус, испепеляя его одним лишь взглядом. — Неженки, — фыркнул юноша и глотнул немного шампанского из бокала. — Просто хотел пригласить её на танец, а она сбежала. — И ты удивлён? — вскинула брови Кристина. — Зачем ей танцевать с девчонкой? Ребята рассмеялись, оценившие шутку. Айзек и правда вёл себя хуже маленькой девочки; порой казалось, будто единственная представительница противоположного пола, которая его стерпит, — Кассандра. И только потому что являлась его сестрой. Слизеринец оскалился, но промолчал. Не место затевать споры. Тем более с Кристиной Нотт, чей язык не имел конца. Музыка постепенно стихла, а двери огромного зала закрылись с характерным глухим звуком, означающим официальное начало приёма. Малфоевская уловка, чтобы сильно опоздавшие гости не смогли попасть внутрь. Этакое молчаливое «Вам здесь уже не рады» от семейства, проявляющего уважение ко всем и требующего того же в ответ. Хитро и не слишком громко, чтобы избежать скандалов на первых полосах газет. Но способ всегда действовал. Иначе как объяснить тот факт, что абсолютно никто из гостей не опаздывал на праздники Мэнора? Другие дома не могли похвастаться тем же. — Нам пора, Клем, — Скорпиус отошёл от Кассандры и протянул руку сестре. Клементин кивнула и, улыбнувшись Джеймсу, взяла под локоть брата, последовав вместе с ним к импровизированной сцене у большого окна, открывающего вид на заснеженные владения, усыпанные множеством рождественских огней. Где-то в середине зала по правую руку от Скорпиуса появилась ещё одна девушка, которая так же, как и Клементин, захватила его локоть. Впереди шёл Драко Малфой со своей супругой и, судя по всему, самой старшей дочерью. Невероятно красивое зрелище: двое мужчин ведут по обе руки от себя своих самых главных женщин. Тёплые пальцы практически невесомо задели руку Кристины, отчего та вздрогнула и обернулась. Каким-то образом Джеймс оказался позади неё и всё так же задорно улыбался. А у неё в голове вдруг пронеслась та сцена в школьной библиотеке, когда он едва ли мог дышать. — Предлагаю ограбить стол с закусками, пока никто не напился и не съел мои любимые мясные рулетики. — Я не голодна, — она пожала плечами. Джеймс, закатив глаза, молча схватил однокурсницу за руку и потащил к фуршету, пока все присутствующие были увлечены речью мистера Малфоя. — Я не могу находиться в обществе слизеринцев, — юноша поморщился. — Учитывая, что твой брат, лучший друг и девушка как раз представители этого факультета, — съязвила Кристина. — Не-е-ет, — растянул он, подходя к столу с закусками. — Вы — другое дело. — Мы? — не поняла она. — Ты тоже в числе моих друзей, если вдруг забыла. Кристина улыбнулась. Не так широко и ярко, как улыбался Джеймс, но всё же губы её дрогнули в проявлении такой, как оказалось, приятной эмоции. Поттер тем временем набивал свой рот разными вкусностями, нахваливая повара и выглядя при этом совсем не мужественно. Раньше она и не замечала подобного, находясь на достаточном расстоянии от его компании, имея лишь возможность подсматривать украдкой на уроках во времена, когда они ещё учились на младших курсах. Но теперь образ солнечного парня рушился прямо на её глазах, и Кристина, сама того не замечая, прониклась к нему чем-то глубоким и трепетным. Настало время признать, что Джеймс Поттер нравился ей совсем не как друг. — У меня есть кое-что для тебя, — осторожно произнесла Нотт. Джеймс удивлённо на неё посмотрел и с силой проглотил остатки еды. — Хочешь меня заколдовать? — поинтересовался он. — Мне будет больно? — Я похожа на садистку? — Из всех присутствующих — да, похожа. Кристина подавила в себе желание ответить этому придурку оплеухой и притянулась к своей маленькой сумочке, чтобы извлечь оттуда маленькую коробочку. Юноша с интересом наблюдал за тем, как она взмахом палочки возвращает прежний размер предмету. Это была на вид обычная коробка, чуть продолговатой формы и без каких-либо опознавательных знаков, кроме перевязанной поперёк тоненькой золотой ленты, означающей, что содержимое не что иное, как подарок. — Я вдруг подумала, что тебе это пригодится, когда ты станешь аврором. Она говорила как-то даже неуверенно для самой себя, что Джеймсу на секунду показалось, будто девушка перед ним стесняется. Кристина Нотт не могла стесняться. Та самая Кристина Нотт, которая в прошлом году вошла в мужскую раздевалку пуффендуйцев и чуть не разнесла там всех игроков, потому что кто-то решил пошутить над её подружкой Астрид. Она не умела стесняться. Но что это? Алеющие щеки или румяна, нанесённые перед выходом? Слизеринка протянула коробочку Джеймсу, смотря куда-то сквозь него. Он принял этот подарок и с осторожностью стал открывать. Лента поддалась легко, как и плотный картон. И каково было его удивление, когда под обёрточным пергаментом оказался кусок кожи. — Это?.. — осторожно протянул юноша. — Мерлин! — Кристина раздражённо всплеснула руками. — Просто достань это из коробки, чтобы понять. Какой тугодум! — Подожди, ты ведь не хочешь сказать... — Джеймс аккуратно взял в руки неразличимым сначала предмет, а после удивлённо уставился на однокурсницу. — Ты шутишь? — Я похожа на шута? — Нотт, ты лучшая! — воскликнул Поттер и тут же заключил Кристину в объятия. Она не знала, куда деть руки. Обнять в ответ или продолжать мельтешить ими в воздухе где-то в районе его рёбер? Потому что такого она явно не ожидала. Она вообще не ожидала, что решится подарить ему подарок. Купила, потратив целый час у прилавка, проведя ещё столько же, стараясь упаковать не слишком старательно, чтобы не показалось, будто ей это важно. Джеймс отпустил её так же быстро, как и обнял. Он широко улыбался, рассматривая свой подарок, и достал свою волшебную палочку, чтобы примерить обновку. — Эта кобура зачарованная, — пояснила Кристина, вновь набираясь уверенности. — На дне коробки есть заклинание, которое поможет подогнать её под размер твоей палочки. Она крепится к бедру или к поясу, как тебе будет удобнее. А ещё драконья кожа не боится огня и… — Спасибо, — произнёс Джеймс, а взгляд его карих глаз стал тёплым и уютным, будто её укутали в плед. — Я ничего не приготовил для тебя, прости. — Всё в порядке, я и не рассчитывала на ответный подарок. Юноша продолжал восторгаться новой кобурой, рассматривая вещицу со всех сторон и строя мечты о своём аврорском будущем, где будет резво вскидывать руку с палочкой, что хранилась на бедре, чтобы поразить преступника каким-нибудь ловким заклинанием. А Кристина только лишь смотрела на него, запоминая этот щенячий восторг на его лице. Оказывается дарить что-то очень даже приятное занятие, и не обязательно получить что-то взамен. Да и как тут не радоваться самой, если этот юноша напротив настолько обаятелен и непосредственен в своей радости, что дух захватывает от одного вида. И Кристина Нотт, сделав большой глоток горького шампанского, не поморщившись, вдруг набралась откуда-то смелости и заглянула Джеймсу в глаза. Да так, что он перестал рассматривать узоры на драконьей коже. В случае провала свалю всё на алкоголь. — Слушай, ты нравишься мне. — Слова звучали как-то вымученно. — Мне кажется, это было достаточно очевидно. Мы столько времени проводили вместе, так что я… Джеймс замер, словно оказался по пояс в ледяной воде, хотя солнце нещадно пекло. Кристина вздохнула и отвернулась к сцене, не желая смотреть на него в этот момент — неловко. Такая быстрая смена эмоций для неё. Кто бы мог подумать, что она окажется на месте той самой девушки, которой не будет места в его сердце? По крайней мере в роли кого-то большего, чем просто друг. Забавно. Признаваться в чувствах не так уж сложно — сложнее принимать реакцию, чем произносить самые простые слова. — Ты прав, лучше просто молчи, иначе я заколдую тебя от злости, — Кристина усмехнулась. — Почему? — он потупил взгляд, смотря в её спину. — О, я знаю, что ты мне скажешь, и ничего хорошего в этом нет. Это будет что-то вроде: «Прости, но я люблю Клементин, а ты для меня скорее сестра». Я же не дура, понимаю, как работают человеческие чувства. — Тогда зачем призналась, если и так знаешь мой ответ? — Джеймс шагнул вперёд, а она обернулась к нему. Её глаза блестели. — Я эгоистка. Не хочу одна чувствовать. А теперь тебе будет хотя бы неловко, и ты будешь испытывать вину передо мной за то, что не можешь ответить взаимностью, — ещё одна усмешка. Поттер удивлённо выдохнул, явно поражаясь её словам. — Что ж, шляпа не ошиблась, распределив тебя на Слизерин. — Удивительно, что ты притягиваешь таких, как я. Скорпиус, Клементин… — Ты от них отличаешься, — пожал плечами Джеймс. — Я не вижу в тебе ни капли фальши. — Ты только что намекнул на фальшивость Малфоев. — Ну, — протянул он, — это общеизвестный факт. Они боятся ошибиться и придерживаются определённой тактики жизни, которая подразумевает капельку обмана. Нет ничего такого в крошечной лжи. — Ты так говоришь, потому что они не лгали тебе в глаза. Или лгали, но ты об этом пока не знаешь. — Я доверяю им. — Это лишь твой выбор. И, кажется, она никогда не была так рада появлению Клементин в поле зрения, потому что именно её присутствие охладило голову. Малфой подошла к ним ближе и встала слева от Джеймса, задевая того своим сверкающим зелёными камнями платьем. Самая младшая представительница своей семьи сегодня сияла пуще прежнего и выглядела так чертовски гармонично рядом с Поттером, что Кристину чуть не стошнило. Нет, не из-за них. Из-за себя. Из-за проявления слабости. Ей легко давались учеба и квиддич, но собственные чувства в какой-то момент стали личным проклятием. А Джеймс Поттер тому подтверждение.

***

Алкоголь его не радовал. Шампанское слишком горчило во рту, а пузырьки давили на него изнутри. Он ждал окончания этого вечера, потому что силы были на исходе. Устал улыбаться, устал танцевать и приносить напитки Кассандре. Устал стоять подле отца, пока тот беседовал с главой Отдела магических игр и спорта в Министерстве. Конечно, Скорпиусу нужно было присутствовать рядом, чтобы уметь устанавливать взаимовыгодные связи с нужными людьми. Мистер Аркарт оказывался в списке гостей уже не первый год, и Драко Малфой отправлял ему сову с отдельным пригласительным в числе первых, потому как этот человек мог поспособствовать успешной карьере его сына, который прямо сейчас искал причины сбежать от скучных разговоров. — Буду рад посмотреть на юного Малфоя во время игры! — мистер Аркарт вертел в руке свой бокал. — Это большая честь для нашей семьи, — Драко чуть склонил голову, а Скорпиус интуитивно повторил его жест. Юноша не был рад знать, что его отец договаривается о подобном, но выбора особо не было. Да и мать не позволила бы купить ему место, как и несколько лет назад, когда Скорпиус провалил отборочные второго курса на место ловца. Отец тогда был не на шутку так разозлён, что даже собирался прийти в школу и разобраться, потому что его сын не мог — какой вздор! — провалиться на отборочных. Кажется, тогда встряла мама, учинив скандал из-за этого. Сам Скорпиус не застал такую сцену, но ему во всех подробностях рассказала о ссоре Жаклин, не забыв уомянуть, что отцу понадобилось несколько дней, чтобы смириться с неудачей своего наследника. И вот теперь он налаживает «дружбу» с главой Отдела спорта, чтобы Скорпиус больше не оступился нигде. Мама, помоги! — Мистер Аркарт, рада, что вы сегодня нас посетили, — будто из ниоткуда рядом образовалась мама, к которой он взывал секунду назад. — Миссис Малфой, — мужчина растянул губы в омерзительной улыбке и потянулся к её руке, чтобы поцеловать. Но она лишь пожала его ладонь, улыбаясь в ответ. Драко чуть не подавился. — Как вам сегодняшний вечер? — продолжила Гермиона, беря под руку своего сына. — Скорпиус, не составишь мне компанию? Кажется, мы ещё не поприветствовали Блэквудов. — Конечно, — тут же оживился Скорпиус. — Мы разговаривали, Гермиона, — с нажимом протянул отец, одаривая испепеляющим взглядом жену. — Так продолжайте, — невинным голосом пролепетала она и утянула сына за собой. Женщина двинулась вперёд с самым невозмутимым видом, явно довольная тем, что оставила этих двоих позади. — Спасибо, мам, — Скорпиус слегка наклонился к ней. — У отца сдвиг на моём успехе. — Не осуждай его, оставь это мне. — Она тепло улыбнулась. — Как твои дела? — Мне скучно, — честно ответил юноша, останавливаясь. Гермиона поправила своё тёмно-алое платье, длинные рукава которого ей невероятно мешали, но уже поздно было что-либо менять. Скорпиус учтиво помог матери справиться с непослушной плотной тканью, за что она была безмерно благодарна. — Ты загруженный, будто думаешь о чём-то далёком, — тонкие пальцы коснулись его щеки. — Почему у тебя просыпается желание читать нотации в самые неподходящие моменты? — Потому что ты — сноб, как и твой отец. Скорпиус беззвучно рассмеялся, глядя на невозмутимую улыбку матери. — Что ты хочешь узнать, мам? — напрямую спросил он. — Почему Кассандра проводит время не в твоём обществе, а в обществе брата? — Брось, кто-то же должен это делать, иначе у этого придурка будет ещё больше комплексов. — Скорпиус! — она больно хлопнула сына по плечу. Юноша скривился, но не издал ни звука, пока мать наставляла его не выражаться хотя бы при ней. Он не стал ей перечить и просто слушал, но в какой-то момент его взгляд сместился в сторону. Всего на крошечное мгновение Скорпиус разглядел в нескольких метрах от самого себя рыжие волосы. И сердце как-то глухо стукнуло внутри. Такая красивая… Голос матери стал тихим, практически неразличимым, будто в его уши затолкали вату. И пока Гермиона что-то спрашивала, обеспокоенно глядя на единственного сына, тот не мог оторвать взгляда от Лили, что сейчас разговаривала с Альбусом. Оголённые плечи мерцали в свете мелких камней, усыпающих её светлое платье, такое простое и одновременно запоминающееся этим мерцанием. Увидь он её впервые — никогда бы не представил в квиддичной форме, настолько элегантно и нежно выглядела Лили сейчас. Что же ты смотришь, кретин? — Где ты витаешь? — Мама щёлкнула пальцами прямо перед носом Скорпиуса, и он тут же сфокусировался на ней. — Куда ты смотришь? — Никуда! — слишком резко ответил слизеринец, приводя мать в ещё большее недоумение. Он вновь посмотрел туда же, где стояла Лили, но той там не оказалось. Должно быть, ушла. Вот и хорошо. Несколько минут спустя на горизонте появилась обеспокоенная Леони, которая озиралась по сторонам. Оказывается, она оставила где-то свою сумочку и никак не могла её не найти. И это не беспокоило бы девушку, если бы не волшебная палочка внутри. А Леони без палочки чувствовала себя самым настоящим сквибом. Скорпиус вызвался помочь в поисках, желая хоть как-то отвлечь себя от мыслей о Лили, что появилась и исчезла так внезапно, но оставила за собой след в его мыслях и сердце. Уже поднимаясь по лестнице на третий этаж, он вдруг додумался применить стандартное Акцио — безуспешно. Должно быть, сумочка осталась в комнате. В коридоре им встретилась Жаклин, которая также занималась поисками — правда, в одиночестве. Шелестя своими платьями, сёстры уже вместе проследовали вперёд, а Скорпиус поплёлся за ними, иногда наступая на их подолы. — Ты можешь аккуратнее? Это платье сшили под заказ в Париже, — недовольно проворчала Жаклин, выдёргивая ткань из-под обуви брата. — Зачем вы вообще надеваете такие длинные платья? Неудобно же, — пробубнил он в ответ и поравнялся с девушками, чтобы не получить от них оплеуху. — Выпрямлять волосы тоже не шибко удобно, но ты же занимаешься этим ежедневно, — едко заметила Леони. Тут у Скорпиуса аргументов не осталось, поэтому он просто промолчал, давая сёстрам ощутить триумф. По дороге к спальням они заглянули в парочку гостевых, где вполне могла быть оставлена пропавшая сумочка, но ничего не обнаружили. Даже в своей комнате Леони ничего не нашла. Она обиженно села на край своей кровати, поджимая губы, пока Жаклин читала ей нотации о её безалаберности и легкомыслию, из-за которых сумочка с волшебной палочкой и пропала. И в какой-то момент Леони вспомнила, что в последний раз была в комнате Клементин, когда последняя забыла там что-то. Когда они поворачивали в сторону нужной спальни, у Скорпиуса вдруг возникло странное чувство внутри. Это не была тревога, не было дурное предчувствие. Скорее что-то отдалённо напоминающее неизбежность каких-то событий. Всё было бы в порядке. Если бы Леони не была такой рассеянной и не потеряла свою палочку. Если бы Жаклин не причитала всю дорогу о вопиющей безответственности, тем самым подгоняя брата и сестру. Возможно, в таком случае они не стали бы свидетелями чужой тайны, способной разрушить то, что уже существует. Поэтому, когда Скорпиус открывал дверь в комнату Клементин, он ощутил, будто ручка поддалась ему слишком легко, словно с другой стороны кто-то помог. И почему-то он совсем не удивился, увидев перед собой не свою сестру, не кого-то из родителей или домашнего эльфа. Даже злость так и не появилась внутри. Только укоренившееся разочарование. — Кристиан? — изумлённо произнесла Жаклин, видя перед собой юношу в синем костюме. Тот кривовато улыбнулся, оголяя белые зубы, и приветственно кивнул, после чего стремительно удалился прочь, очевидно сбегая. Нет ничего такого в том, что Забини был в спальне Клементин, потому что являлся её ближайшим другом, но смазанное пятно розовой глянцевой помады в уголке его губ говорило само за себя. Жаклин вошла в комнату первая, обгоняя Скорпиуса. Клементин стояла возле окна, лицом к ним и… растерянно смотрела на вошедших. Очевидно, её застали врасплох. Сверкающее множеством светло-зелёных камней платье сидело на ней как-то криво, практически оголяло одно плечо, которое долго было быть прикрыло прозрачной расшитой тканью. Потерянный взгляд, смазанный макияж, слегка потёкшая тушь говори о многом. Она плакала? Ругалась с Забини? Он обидел её? Тогда почему помада так пошло съехала с губ на кожу лица? — Объяснись, — потребовала Жаклин. Они никогда не ждала, всегда требовала и шла вперёд, видя в том необходимость. Мама шутила, что это характер бабушки Моники просачивался. Та тоже не отличалась терпеливостью и всегда ставила всех на место. И вот Жаклин сейчас действовала абсолютно так же. Стоя прямо и глядя в глаза своей младшей сестры, она требовала ответы на неозвученные, но вполне понятные вопросы. Она была самой старшей и самой строгой, несущей ответственность за своих сестёр и брата. Всегда помогала, защищала, направляла в правильную сторону и никогда не забывала ругать. И даже спустя годы, будучи взрослой девушкой со своей жизнью, когда все младшие уже выросли до того возраста, когда могут самостоятельно решить проблемы, Жаклин вновь стала самой рассудительной из всех. Она была примером для Скорпиуса сразу после отца. — О чём ты? — Клементин решила играть самую настоящую дуру. — Мы просто… — У тебя глаза красные, — осторожно заметила Леони. И вдруг Скорпиус, молчавший до этого, как-то совсем вынужденно произнёс фразу, от которой у Клементин сжались все органы внутри. — Лучше скажи им правду. — Он встал возле комода и лениво взмахнул палочкой. — Акцио, сумочка Леони! Атласный клатч тут же влетел в его распахнутую ладонь; секундой позже Скорпиус протянул его Леони. Та благодарна улыбнулась и облегчённо взяла свою палочку. — Мне нечего говорить. — Девушка вздёрнула подбородок. — Мы просто болтали. Крис часто бывал в моей комнате, в этом нет ничего странного. Жаклин оглядела её с ног до головы ещё раз, отмечая неряшливый вид и чуть алеющие щеки. Не всё так просто. — Вы ругались? — предположила старшая. — Он тебя обидел чем-то? — Нет! — Ты будто бы плакала, и… твоя помада, — Жаклин на секунду обернулась на брата, ища в его глазах хоть какую-то подсказку. И подсказка была найдена. Эта усмешка на его губах сказала всё сама. Он знал, что происходило в этой комнате несколько минут назад. Просто молчал, дав тем самым шанс Клементин признаться сёстрам в собственном провале. Но она этот шанс не использовала, стараясь растянуть время игрой в дурочку. — Вы целовались, — скорее утверждение, чем вопрос. — Он?.. Клянусь Мерлином, если он тебя принудил… — Жаки́, прекрати, — протянул Скорпиус. — Всё же очевидно. — Прости, что в первую очередь меня волнует её безопасность, — проворчала та в ответ. Клементин отрывисто поднесла свою ладонь к лицу в попытке стереть остатки помады с подбородка, но тут же попала под проницательный взгляд Леони. Она прищурилась, чуть склонив голову набок. — Разве не с Джеймсом ты проводила весь вечер? Младшая не ответила. Чувство стыда заполнило её тело до самой макушки, обжигая своим холодом. Она на мгновение взглянула на Скорпиуса, но тот лишь отрицательно покачал головой. Он спас её только один раз. Теперь увести сестёр на улицу полетать на мётлах не имело смысла. Клементин сама виновата. Как много раз ей приходилось прокручивать в голове эту фразу, когда разоблачение буквально облизывало лицо, усиливая заполняющую внутренности вину. Липкую, вязкую, оставляющую за собой следы, от которых невозможно отмыться. — Ты всё знаешь, Скорпиус? — Жаклин неверяще посмотрела на младшего брата. — Клементин, что ты творишь? — Н-ничего, — голос дрогнул под напором сестры. — Проводить время с одним парнем, а потом в другим нынче называется «ничего». Как я далека от английской молодежи! — Ты не знаешь всей ситуации! — ощетинилась Клементин. — А разве нужны подробности? — Леони шагнула вперёд. — Все говорят о том, что ты встречаешься с Джеймсом Поттером. Это же событие! Но выясняется, что ты запираешься в комнате с Кристианом, чтобы… явно не в плюй-камни поиграть. — Мы просто целовались… — Не оправдывайся, — строго бросил Скорпиус. — Как ты вообще дошла до этого? — Жаклин взмахнула руками. — Папа и дядя Блейз мечтали о том, что ты с Крисом однажды сойдётесь. А теперь, когда твой выбор пал на нашего Джима, ты вдруг решила воспрянуть чувствами к Забини? Где твоя голова? — Я не знаю, как так вышло! Хватит! — Будет скандал, если об этом узнают. Леони и Жаклин переглянулись, явно понимая, что подобное не будет упущено устами других. Всей семье вновь начнут перемывать кости. Стервятникам стоило дать малейший повод, чтобы о Малфоях заговорили в невыгодном ключе. — Почему все меня осуждают? — Голос был на грани срыва. — Хоть кто-нибудь из вас был на моём месте, чтобы судить справедливо? Вам легко смотреть и говорить, что я поступаю отвратительно, но никто не был в такой же ситуации. — Потому что мы думаем не только о себе! — вскипел Скорпиус, тут же ощутив пальцы Жаклин, сомкнувшиеся на его запястье, успокаивая. — Не перегибай, — предостерегающе сказала она. — Ты — чёртова избалованная девчонка, Клементин! — не унимался он. — Ты залезла в такое дерьмо только из-за собственной глупости и жажды внимания! Ты всегда хотела именно этого. Тебе мало, что за тобой и так все бегают, так почему бы не поиграть с чужим сердцем, да? Всего лишь Поттер, он добряк, ничего не случится. Ещё как случится, потому что ты злодейка в этой истории. Хорошо веселишься, сестрёнка? Клементин стояла, поджимая губы, и старалась всеми силами не расплакаться, глядя на старших сестёр и брата. Омерзительное чувство стыда топило её без шанса на спасение. Невозможно придумать начало года хуже, чем это. Да и чего она ожидала? Они ничем не отличались от Скорпиуса. Может, были характером не такие огненные, как он, но это никак не влияло на ситуацию. Все трое её осуждали, смотря сверху вниз, словно Клементин — мелкий красношап, пришедший на место преступления, чтобы окрасить свой колпак в алый цвет. Этакий злодей, радующийся чужой потере. — Тебе следует во всём сознаться, — кажется, Леони произнесла эту фразу дважды, прежде чем до Клементин дошла суть сказанного. — Как можно скорее. — И без тебя знаю, — огрызнулась она в ответ. Жаклин, уже отпустившая руку Скорпиуса, вдруг шагнула вперёд, заглядывая младшей сестре прямо в глаза, становясь похожей на их мать этим обеспокоенным выражением лица. — Ты с ним спишь? С Кристианом, — она звучала слишком спокойно, дико контрастируя с гонором брата. Клементин не отвечала, продолжала стоять и смотреть на своих родных и сдерживала подступающие горячие слёзы. Не плачь. Ты не должна плакать. А так хотелось разрыдаться, позабыв обо всем. — Я так и знала, — как-то слишком разочарованно прошептала Жаклин и отошла в сторону. — И что? — вдруг закричала Клементин, сжав пальцы в кулаки. — Что с того? Я знаю, что залезла в дерьмо; я знаю, что поступаю омерзительно! Но я люблю Кристиана Забини, и мне плевать, что вы об этом думаете! — Да люби ты хоть кентавра, — Леони провела пальцами по своим пепельным волосам. — Но не лги тем, кто любит тебя. Ответа не последовало. Жаклин взглянула на часы, которые показывали без десяти полночь, и посмотрела на остальных. Им нужно срочно спускаться вниз, чтобы вместе с родителями встретить Новый год, пока никто не хватился. Она подошла к Клементин и достала палочку. Несколько взмахов помогли ей поправить платье и даже реанимировать макияж вместе с потёкшей тушью. Леони тем временем молчала, стоя рядом со Скорпиусом, который пытался хоть как-то успокоиться. Сейчас не время выяснять подобное, нужно просто переждать. Хотя бы до завтра, когда люди покинут Мэнор, а у младших Малфоев появится возможность поговорить спокойно. А Клементин готова была провалиться. Выходя из своей комнаты, стремительно преодолевая коридоры и лестницы, её взгляд падал то на сестёр, то на брата, в чьих глазах она пала слишком низко. Они осуждали. Не понимали и не принимали. И были чертовски правы. Клементин Малфой сама себя не принимала и вряд ли простит то предательство, которое совершила собственноручно. Кем она была на самом деле? Чего хотела? Глядя на отважную, пусть и немного рассеянную Леони, ей хотелось быть похожей на неё: быть такой же легкой и непосредственной, говорить только то, о чём думаешь на самом деле. Но ей видится пример и в Жаклин, что всегда холодной головой оценивала ситуации, заступалась за всех в детстве, оберегала и умела сказать нужные слова. И Скорпиус был таким понимающим и добросердечным, хоть и пытался казаться другим. Клементин было на кого равняться с самого младенчества. Но в стремлении быть похожей на других, всегда выглядеть в глазах родителей Совершенством, она вдруг потеряла саму себя. А теперь у неё просто не было сил разобраться в себе. И пока Жаклин, Леони и Скорпиус становились рядом с отцом и матерью, беря в руки бокалы с шампанским, чтобы поднять тост за наступающий год, Клементин сжимала пальцами сверкающий хрусталь, стараясь не смотреть в толпу, где на неё с восхищением взирали карие глаза ничего не знающего Джеймса. И где-то вдалеке Кристиан Забини буравил взглядом макушку Поттера. Он тоже устал. Не меньше, чем Клементин. Устал делить её с тем, кто даже об этом не знает.