Свечи в темноте

Этим утром он не сел за слизеринский стол. Этим утром он опустился на скамейку рядом с Розой и устремил свой взгляд в пустую тарелку. Кузина удивлённо на него посмотрела, но промолчала, решив не лезть не в своё дело. А Джеймс даже не обратил на неё никакого внимания, продолжая пялиться в белый фарфор до тех пор, пока на нём внезапно не появился сэндвич. Юноша прикрыл глаза. Есть совершенно не хотелось, как и находиться здесь, но что-то он в себе всё же переборол, проснувшись в своей постели от холода, потому что одеяло свалилось на пол. Странно, что ему вообще было дело до смены температуры: вчера Поттер едва ли чувствовал пальцы своих ног, пока возвращался в башню под конвоем молчаливого Скорпиуса. Они не разговаривали с тех пор, как друг обнаружил его в том коридоре рядом с Кристиной Нотт. Малфой шёл по левую сторону, отставая всего на пару сантиметров, будто готовясь к тому, что Джеймс сбежит у него из-под носа. Но он и не думал сбегать, просто ковылял в свою башню, медленно передвигая замёрзшими ногами. Скорпиус ушёл лишь тогда, когда портрет Полной Дамы закрылся, впустив в гостиную гриффиндорца. А когда Джеймс спустя полчаса заставил себя раздеться и лечь в кровать, то услышал короткий стук в окно. Сонный Итан на соседней койке пробормотал что-то недовольным тоном и накрыл голову подушкой, а Поттер с неохотой подошёл к окну, чтобы увидеть за стеклом ястребиную сову, хмурящую свою морду. Он открыл створку, впуская поток холодного воздуха, который ничуть его не смутил. Итан вновь недовольно простонал, а птица протянула лапу с подвязанным к ней сосудом. Бодроперцовое. Вот почему Джеймс не чувствовал озноба во всём теле, хотя ожидал этого, просыпаясь. Роза ещё раз покосилась на него. Рядом присела Лили и вопросительно взглянула на кузину, но та в ответ лишь пожала плечами. — Ты в порядке? — Лили положила руку на предплечье брата. Он не отреагировал, продолжая смотреть на сэндвич, что по обыкновению подложила ему Роза. — Джеймс! — уже громче позвала Лили. Юноша оторвал свой взгляд от тарелки и перевёл его на обеспокоенную сестру. Что-то внутри рухнуло. У обоих. Карие глаза предательски потухли, будто где-то рядом плясали дементоры, медленно высасывая всю радость из этого лучезарного парня. Он смотрел прямо на Лили, но почему-то ей казалось, что он не видел её вовсе. Она вглядывалась в родное лицо и никак не могла понять, что же произошло за эту короткую ночь, что так переменило её брата. Девушка сглотнула, ощущая подкатывающую к горлу тревогу, зародившуюся в солнечном сплетении. Покорное чувство, от которого не так уж просто избавиться. Лили быстро бросила взгляд на соседний стол, где бушевали слизеринцы, предвкушая сегодняшнюю игру. Малфой лениво доедал свой завтрак, не поднимая головы, пока Кассандра, одетая в зелёный свитер, что-то ему говорила. Подозрительно. Всё было слишком неестественно правильно. Джеймс не должен был сейчас сидеть рядом с Лили за факультетским столом. Если Слизерин играл не против них, то её брат всегда обвивал свою шею изумрудным шарфом болельщика и весь завтрак донимал Скорпиуса, которому предстояла игра. Джеймс был верным другом, что всегда поддерживал его. Он веселил всех вокруг, подбадривая и скандируя слизеринские кричалки, выглядя при этом до жути смешно, пока Малфой пихал его в бок, призывая успокоиться, но украдкой позволял себе улыбку. Кассандры в такие моменты рядом не наблюдалось: она оставалась в стороне в дни матча. Вот такую картину Лили ожидала увидеть сегодняшним утром. Но Джеймс не был облачён в зелёное и не донимал Скорпиуса, вставая на скамейку возле него, поднимая боевой дух остальных. Он лишь безучастно смотрел сквозь сестру, пытающуюся понять, в чём же дело. Лили вновь попробовала спросить, что случилось, но ответа не последовало — он лишь покачал головой. — Чёрта с два! Смотри под ноги, принцесса! — возмущённо воскликнула Кристина Нотт, привлекая внимание. Джеймс лениво повернул голову на голос. Слизеринка стояла в проходе между столами, злобно сжимая свою челюсть. И юноша замер на полувздохе, когда заметил перед ней растерянную Клементин в компании Айзека. Она потирала ушибленное плечо. Должно быть, девушки столкнулись. — Не истери, Нотт, — тут же нашёлся Блэквуд, — сама виновата. — А тебя не спрашивали, идиот, — Кристина фыркнула. Джеймс напрягся, что не укрылось от Лили, потому что его пальцы под столом вдруг сжалось в кулаки. Не к добру это, ох, не к добру. — Идём, Айзек, — Клементин потянула друга, стараясь поскорее покинуть проход, но он не сдвинулся с места. — Я серьёзно, идём. — Плохо выдрессировала, Клементин: он тебя совсем не слушает. — Желчь сочилась из каждого слова. — Какая жалость. — Я не намерена быть жертвой твоего плохого настроения, — Клементин вскинула подбородок. — Спускай пар на поле, а не здесь. — Интересно, а где же спускаешь пар ты? Джеймс дёрнулся. Кристина стояла прямо, облачённая в свою квиддичную форму, с туго заплетёнными колосками, и выглядела агрессивно по сравнению с утончённой и непривычно поникшей Клементин, безрезультатно пытающейся дать отпор старшекурснице. Да что с ними такое сегодня? Кроме Лили, кажется, никто и не замечал происходящего. Слизеринцы и когтевранцы были заняты обсуждением предстоящей игры, из-за чего в Большом зале стоял гул. Никого не интересовала перепалка двух девушек посреди прохода. Но Лили видела, что что-то происходило между ними. Они не ладили, это все знают, но реакция Джеймса наводила на определённые мысли. И когда она решилась вновь спросить у него о произошедшем, брат вдруг опрокинул кубок с соком прямо на стол. В эту же секунду на горизонте показалась белобрысая макушка Скорпиуса. Он подошёл к своей сестре и встал прямо перед ней, будто загораживая её от агрессивной Кристины. — Брось, — как-то обречённо бросила она, взмахнув рукой, — ты же не серьёзно. — Не время, — жёстко отрезал он. Кристина напрягалась ещё сильнее. — Поверить не могу! Как можно быть таким спокойным? — Не трать себя на это. Кристина нахмурила брови и как-то нервно дёрнула головой, словно сдерживая саму себя. Лили, наблюдавшая за развернувшейся сценой, вдруг почувствовала руку Джеймса, задевшую её бедро. Он встал. Резко. Шумно. Привлекая тем самым к себе внимание рядом сидящих гриффиндорцев. Кристина резко повернулась в их сторону, из-за чего её тугие косы хлестанули по острым плечам, обтянутым квиддичной формой. Скорпиус повернулся с секундным отставанием, а Клементин продолжила смотреть перед собой. И на какое-то мгновение Лили почудилось, что слизеринка дёрнулась, но будто заставила себя не двигаться, продолжая стоять на месте, по левую сторону от Айзека, за спиной своего брата, загородившего её от воинственной Кристины. Что-то явно происходило, потому что Джеймс вновь уткнулся носом в тарелку с сэндвичем. — Вы поругались? — тихо поинтересовалась Лили. Юноша отрицательно покачал головой. — Ты в порядке? Он повторил свой жест и, кажется, впервые за всё утро посмотрел на сестру. Не мимо неё, не сквозь, не утопая в собственных мыслях, а именно на неё. И ей захотелось расплакаться. За одну крошечную секунду ком подобрался к горлу. Джеймс смотрел так, будто умирал. Может, где-то неподалёку и правда прячутся дементоры, решившие выкачать счастье из самого жизнерадостного человека в замке? Иначе как объяснить эти потухшие, молящие карие глаза напротив? Пазл в голове собирался по мере того, как менялась окружающая среда. Отвлекаясь от созерцания брата, девушка снова обратила свой взор на проход, где Скорпиус сомкнул свои тонкие пальцы вокруг локтя Кристины, глядя прямо и сурово своими пронзительными глазами, в то время как Айзек, по-дружески закинув руку на плечо Клементин, будто бы утягивал её в противоположную сторону. Блэквуд выглядел сконфуженно, но даже до него дошло, что в этой сцене скрыт потаённый смысл, будто участники общались не только словами, но и взглядами. — Моя вина, — совсем тихо сказал Джеймс, глядя на удаляющуюся Клементин. — Расскажешь? — Нет. Не сейчас. Лили кивнула. Может, всего лишь поругались? Джеймс мог плохо пошутить, обидев Клементин своими словами. Вполне в его стиле. Но в таком случае он бы не выглядел так подавленно, а Клементин вряд ли стала бы избегать его взгляда. Она вообще не похожа на человека, которого легко можно обидеть чем-то. И причём тут Кристина? Или она просто неудачно оказалась в том месте? Слишком много вопросов в голове, но ни одного ответа. За спиной проходили галдящие когтевранцы. Слизеринцы поднимали боевой дух своей команды. Лили постаралась вернуться к завтраку, но аппетит на фоне кислой мины брата куда-то испарился. Она продолжила наблюдать за столом напротив. Игроки, уже облачённые в форму, бурно обсуждали что-то (скорее всего, стратегию команды), а вратарь Лейн Роудс взял на себя временное лидерство, потому как Скорпиус был слишком занят в этот момент: он активно что-то доказывал хмурой и молчаливой Кристине. Вряд ли кто-то поблизости мог разобрать его слова, но по выражению лица оппонентки вполне можно было решить, что беседовали они явно не о погоде. Нотт вдруг снова резко повернулась в сторону гриффиндорского стола и встретилась взглядом с самой Лили, из-за чего та, покраснев, опустила голову, будучи пойманной за наблюдением. — А вы чего такие кислые? — напротив приземлился взъерошенный Хьюго, загораживая весь обзор. Оно и к лучшему. — Не выспались, — пробормотала Лили. Роза фыркнула. — Если и наш любимый профессор придёт с такой же мордой, то могу смело сказать, что это — семейное, — прокомментировала Уизли, подразумевая Альбуса, которого пока не было видно. Джеймс не отреагировал, а Лили едва заметно дёрнула уголком губ, будто бы посмеявшись над словами кузины, чьё настроение было вполне приподнятым. Она выглядела, казалось, как обычно, но позволила себе выделиться сегодня. Будучи гриффиндорской загонщицей, болельщицей она всегда была ещё более рьяной. И теперь, завязав волосы синей лентой, выказывала своё уважение когтевранской команде. — Для Флинта стараешься? — усмехнулся Хьюго. — Вообще-то, — деловито начала Роза, — между Слизерином и Контевраном я всегда выбираю последних. По понятным причинам. — И имя этой причины Максимус, — продолжал веселиться Хью. Роза закатила глаза и оставила его комментарий без ответа. — Лилу, ты сделала домашку по Травологии? — обратился он к молчаливой Лили. Та кивнула, вспоминая, как провела вечер пятницы в библиотеке, чтобы выходные оставить полностью свободными. Вообще, она проснулась в хорошем настроении, полностью выспавшись и предвкушая интересную игру. Джиа к этому времени уже облачилась в синий свитер с символикой Когтеврана, потому что считала слизеринцев главными противниками для всех. Лили посмеивалась над соседкой, собираясь на завтрак. Ничего не предвещало беды до тех пор, пока ей не пришлось увидеть поникшего брата. Стол Слизерина взорвался хохотом и очередной нарастающей кричалкой. Кто-то начал скандировать: «Нотт!» — и Кристина, услышав, как слизеринцы выкрикивают её фамилию, будто призывая, отсалютовала всему столу кубком с соком. Монтегю присвистнул. Атмосфера перед матчами всегда была именно такой, но слизеринцы отличались особым настроем. А Кристина Нотт являлась чуть ли не звездой команды. Все сразу же забывали про её скверный характер и длинный язык, стоило девушке взять в руки свою биту и застегнуть пуговицы на форме. Она была отличной загонщицей. Беспощадной, жестокой и быстрой. Если она отбила бладжер в твою сторону — очнёшься в Больничном крыле. И пока Тиберий вместе с Лейном оглашали имена команды под аплодисменты и улюлюкание софакультетников, Кристина постепенно расслаблялась, как и Скорпиус, расправивший свои плечи. Капитан выглядел сосредоточенно, оглядывая ребят. И, возможно, он прокручивал в голове свою очередную стратегию. — Поговаривают, — раздался шёпот Хьюго, — отец Малфоя приведёт кого-то из Министерства на одну из игр Слизерина. Хочет продвинуть его в квиддич на международной арене. — Это тебе мистер Малфой сказал? — усмехнулась Роза, даже не удостоив брата взглядом. — Если бы ты отвлекалась от созерцания Флинта в перерывах между чтением модных журналов, то была бы в курсе событий, — поддразнил её юноша. — А ты-то откуда знаешь, Хью? — тут же подключилась к диалогу Роксана, навострившая уши для новых сплетен. — Я навещал Луи и услышал, как он с Макгонагалл обсуждал предстоящую игру. Говорил что-то про спонсоров для школы и всё такое. — Все знают, что Малфои спонсируют школу уже много десятилетий, — подала голос Лили. — Не думаю, что это такая уж новость. — А мне кажется, что он хочет продвинуть Скорпиуса. — Не думаю, что Скорпиусу нужна помощь, чтобы показать, что он лучший. Роза вопросительно уставилась на Лили. — Болеешь за Слизерин? — она изогнула бровь. — Кто-то же должен, — вдруг пожал плечами Хьюго, переманивая сестру на себя. — Вон, у Джимми депрессия. Неужели наша принцесса сломала ноготь, и ты решил разделить с ней эту утрату? Уизли искренне веселился, подшучивая над кузеном, но блеск его озорных карих глаз постепенно потух, а Джеймс обратил на него свой пустой взгляд, мысленно прокручивая сказанные слова. Хьюго бегло глянул на Лили, не решаясь ничего говорить. Атмосфера накалилась. — Я наелся. Джеймс встал со скамьи под взглядами рядом сидящих ребят. Поттеры даже не переглянулись, потому как юноша просто поспешил к выходу. Он прошёл сквозь небольшую группу болельщиков с разрисованными сине-бронзовыми лицами и кричащими: «Вперёд, Когтевран!». Никто даже внимания не обратил на обычно весёлого гриффиндорца. — Хьюго! — Лили с укором взглянула на сконфуженного кузена. — А я-то что? — Тебе поучиться бы манерам, — деловито добавила Роза. — Подумаешь, всего лишь с девушкой поругался. Очевидно же, что мелочь какая-нибудь, например… Лили уже не услышала окончание фразы, так как устремилась за ушедшим братом, напрочь забыв про свой недоеденный завтрак. Она прошмыгнула сквозь толпу когтевранцев, стараясь не задеть никого, но увидеть Джеймса так и не смогла. Он ушёл, скрывшись где-то в толпе студентов. Разочарованно вздохнув, Лили опустила руки. Нужно было вернуться и закончить завтрак, потому что если она не поест, то пожалеет об этом уже через час, когда будет сидеть на трибуне и мёрзнуть, вспоминая упущенный приём пищи. А игра обещала быть долгой. Девушка расстроенно вздохнула, разворачиваясь в дверях Большого зала, но тут же остановилась, вперевшись в чью-то мужскую грудь. В нос ударил знакомый аромат терпких духов вперемешку с запахом старых книг. Лили подняла взгляд и встретилась глазами с Альбусом. — Ты в порядке? — поинтересовался он. — Доброе утро, профессор. — Она отошла в сторону, пропуская выходящих в коридор ребят. — Ты говорил с Джеймсом сегодня? — Забавно, — он почесал затылок, — хотел спросить у тебя то же самое. Он не заболел? — Понятия не имею, — Лили пожала плечами, размышляя о поведении брата. — Мне кажется, с Клементин поссорился. — Сомневаюсь, — Альбус нахмурился, повернувшись к слизеринскому столу. — Может, снова корит себя за проклятие? — Я думала, что он уже успокоился. — Я тоже… Поттеры выразительно друг на друга посмотрели, словно негласно договариваясь позже отыскать Джеймса и поговорить с ним о его состоянии. Джеймс был самым нестабильным из них троих. Младший сын, но средний ребёнок. Оберегаемый, но не настолько, как сестра. Талантливый, но не как брат. И пусть он никогда не говорил об этом вслух, но ему было действительно тяжело находиться посередине. Альбус видел его стремление добиться чего-то, чтобы не остаться позади других. Признаться, он не гнался за Лили, он гнался за ним. За братом, который всегда пробовал что-то новое и старался преуспеть. Всегда весёлый и беззаботный Джеймс тоже имел свои внутренние заботы, о которых не говорил, но Альбус всё прекрасно понимал и без слов. Но он никогда не видел его настолько опустошённым, не считая того вечера, когда был приведён Кристиной Нотт в кабинет директора школы. Напуганный, дёрганный и потерянный. Сегодня же Джеймс выглядел примерно так же, словно случилось что-то необратимое, с чем ему не справиться. Альбус подозревал, что причиной тому может быть проклятье. Но почему так внезапно? Новостей никаких не было. Уже долгое время в Больничном крыле не прибавлялось пациентов за злосчастной широкой ширмой, что разделяла помещение на две части. Прошедшей ночью также не было изменений. Утром, к сожалению, когда Альбус заглянул в лабораторию к Драко, тот сделал вид, что разговора между ними не было. Вполне ожидаемо. Гермиона всё ещё была в Министерстве и даже не подозревала о том, что её крестник намерен действовать самостоятельно, получив отказ её мужа в помощи. Поттер немного злился на Малфоя. Да, совсем малость, где-то на уровне подсознания, потому что понимал, что этому человеку ни в коем случае нельзя рисковать репутацией — даже спустя десятки лет. Альбус кивнул сестре, и та засеменила к своему столу, где её ожидала Роза, обеспокоенно вглядывающаяся в толпу, где она скрылась несколько минут назад. Профессор решил тоже вернуться к трапезе, но он понимал, что перед этим нужно было заглянуть к юным слизеринцам. Члены команды совсем разошлись, предвкушая победу, в которой были уверены. Альбус иногда ностальгировал по временам, когда сам играл в команде, пусть и недолго и весьма плачевно. — Уже готовы побеждать? Студенты тут же обернулись на своего декана. — Доброе утро, профессор Поттер! — Монтегю, стоявший на лавке, сразу же соскочил на пол. — Вы будете праздновать с нами? — Я выпью за вашу победу кубок тыквенного сока за ужином, — Альбус снисходительно улыбнулся. — И всё? — Тиберий разочарованно вздохнул под смех собравшихся. — А вечеринка в подземельях? — Никаких вечеринок, Монтегю. Я надеюсь на вас, ребята. Не подставляйте меня перед директором. Конечно, он знал, что никто его не послушает. Все любили эти вечеринки после одержанных побед, когда в одной гостиной собирались не только представители своего факультета, но и друзья из других. А слизеринцы никогда не отличались скромностью, сколько бы лет ни прошло. Каждое новое поколение студентов было таким же, как и предыдущее. И даже в годы учёбы самого Альбуса дела обстояли примерно так же. — Я на вас рассчитываю, — сказал он серьёзно. — Праздновать нужно тогда, когда вас объявят победителями. — Мы всегда побеждаем, — деловито произнес охотник Кейси Бейн, за что получил одобрительные возгласы сокурсников. — Меня радует твой настрой. А теперь я просто хочу пожелать вам удачи! Не подведите меня, я всё же поставил несколько галлеонов. — Профессор! — воскликнула Кристина, не веря в услышанное. — Да вы шутите! — Монтегю удивлённо раскрыл рот. — Или не шутите? Альбус неопределённо пожал плечами, пока студенты шокированно на него смотрели. Скорпиус, сидевший прямо напротив, рядом с Кристиной, весело хмыкнул и отправил в рот кусочек поджаренного бекона. — Наш профессор тоже может расслабляться, верно, профессор Поттер? — съехидничал юноша. — Кажется, капитан сегодня настроен оптимистично? Скорпиус неопределённо пожал плечами, почти вторя своему декану, а Альбус, ещё раз пожелав хорошей игры, удалился. Малфой проследил за его скрывающейся в толпе спиной и обратил свой взор на гриффиндорский стол. Лили сидела в компании Розы и лениво ковыряла свой завтрак. Внутри кольнуло. Он выпрямился, отгоняя это странное чувство, которые было похоже на волнение. Может, предстоящий матч так сказывался на нём, может, бессонная ночь рядом с сестрой. А может, вид рыжеволосой девушки, печально опустившей свои плечи... Она выглядела сбитой с толку и, казалось, совсем не слушала свою кузину. Джеймса там не наблюдалось. В какой-то момент Скорпиус упустил его, отвлёкшись на Клементин, а после на гомон однокурсников. Клементин, к слову, сидела чуть поодаль в компании Оливии, листающей какой-то журнал. Он собственноручно усадил сестру именно туда, где было больше незаинтересованных в квиддиче. Такой своеобразный способ отгородить её от Кристины, готовой сейчас пойти на убийство. Остаётся надеяться, что она применит свою злость на поле, а не на своей соседке. Кристина, между тем, отвлеклась довольно быстро, благодаря ребятам, выкрикивающим её имя на весь Большой зал. Она, хоть и была ворчливой, но внимание в такие минуты любила. Девчонка и есть девчонка, пусть и не крутится перед зеркалом, а начищает по утрам свою именную биту загонщицы. Завтрак подходил к концу, и студенты под общий гул постепенно стали выбираться на улицу. Погода, как и ожидалось, не стала никого щадить: снег оседал на макушки ребят, не успевая растаять от их тепла. Визги со всех сторон и кричалки сопровождались дружным смехом. Кто-то делал ставки, кто-то буквально бежал к трибунам в надежде занять лучшие места, а кого-то нешибко желающего мёрзнуть тащили под локти друзья, заряженные настроем на отличное времяпровождение. Скорпиус проверил свои ботинки, закрепляя последние ремешки на голени, и размял шею. В холод летать всегда сложнее, особенно ловцам, которым предстоит среди миллиона сверкающих снежинок обнаружить золотой снитч. Где-то сбоку Роудс застёгивал свои перчатки, а Айзек, сидевший на скамье посреди раздевалки, натирал свою биту специальным тальком, чтобы его снаряжение не выскользнуло из рук. Шум доносился с трибун, а Скорпиус ощутил привычное волнение, которое сопровождало его перед каждым матчем. Дверь резко распахнулась, впуская уже полностью готовую Кристину, державшую в одной руке биту, а в другой одну из последних моделей Нимбуса. — Научись стучаться! — возмутился Кейси, делая вид, что прикрывает тело руками, хоть и был одет так же, как и она. Девушка скривила гримасу в ответ. — Птички уже готовы, пора на выход, капитан, — она обратилась к Скорпиусу. Тот кивнул и выпрямился. Пора. Юноша вышел первым, а за ним последовали остальные. Кристина и Айзек шли по правую и левую сторону от него, но чуть позади; за ними с самыми серьёзным видом вышагивала троица загонщиков, а замыкал команду Роудс, вратарь. Команду Слизерина встретили громко, да так, что уши на какое-то мгновение заложило. На другой стороне поля в таком же порядке выстроилась команда Когтеврана во главе с их капитаном, охотницей Эбигейл Спот, не отличающейся жестокостью в игре, но достаточно стратегически подкованной, чтобы занимать лидерское место. Спустя несколько секунд игроки обеих команд взмыли в воздух. Скорпиус осмотрел трибуны, выискивая там знакомые лица. Клементин сидела рядом с Оливией и другими слизеринцами. Правее трибуна гриффиндорцев пестрила синими светами. Лили смотрела прямо на него. Малфой глубоко вздохнул, а внутри что-то дёрнулось. Снова это волнение. Он отвернулся, вглядываясь в преподавательскую ложу, где с горящими глазами сидел Альбус Поттер, всегда болеющий за свою команду так, как не подобает преподавателям. Но ему это, конечно же, прощалось. Ниже сидел он. Отец. Но не один, даже не в обществе мамы, которую Скорпиус всегда был рад видеть. С ним, чуть склонив голову набок, сидел незнакомый мужчина. Чуть седой, в серой мантии и крупных очках. Мама сегодня в министерстве. Отец привёл этого человека не просто так. Скорпиус усмехнулся. Кажется, сегодня у него самые настоящие смотрины. Звук свистка пронзил его перепонки. Что ж, игра началась.

***

В тот же самый момент, когда Скорпиус Малфой обхватил своими длинными пальцами снитч, Лили сбежала с трибун, слыша лишь отдаляющиеся оклики непонимающего Хьюго, сидевшего рядом на протяжении всей игры. Она стремительно спустилась по деревянной лестнице и, пока гомон выигравшей команды и болельщиков заполонял всё поле, забежала внутрь замка. Все её мысли были заняты Джеймсом, который вёл себя утром слишком странно и подавленно, чтобы просто пропустить это мимо себя. И поговорить об этом ей было не с кем. Возможно, Скорпиус помог бы, но она решила для самой себя, что не будет к нему подходить, что бы ни случилось. Держаться на расстоянии от слизеринца — лучшая идея, что когда-либо приходила в её голову. И теперь Лили неслась в гриффиндорскую башню, надеясь застать там брата. Хотя в сердце закрадывалось сомнение, что его и вовсе там нет. Ступенька за ступенькой оказывались позади до тех пор, пока перед девушкой не показался уже родной портрет. Полная Дама, лениво и высокомерно взирающая на каждого обитателя башни, пропустила её после названного пароля. Гостиная пустовала. Здесь не было даже первокурсников, которые и вовсе редко ходили на матчи чужих команд, потому что пока ещё не успели сдружиться с однокурсниками из других факультетов. Но тут было тихо, лишь поленья потрескивали в камине, ожидая прибытия студентов, которых следует согреть после морозного дня. Лили обвела общую комнату взглядом и уверенным шагом направилась к мальчишеским спальням. Она была здесь множество раз, поэтому найти нужную дверь не составило никакого труда. Постучалась. Аккуратно и тихо. Три глухих удара дрожащего от холода кулачка о деревянную дверь. Тишина. Лили обхватила пальцами ручку и нажала на неё, чтобы услышать характерный щелчок предохранителя. Дверь подалась легко, впуская незваную гостью внутрь спальни. Две пустых кровати: по центру и слева от окна. Вокруг небольшой бардак: несколько джемперов накинуты на спинку стула; разбросанный пергамент по столу; заляпанное пальцами зеркало и скомканные бумажные самолётики под ногами. Тут живёт трое мальчишек — это видно. Полог над койкой справа задёрнут, не оставляя за собой и крошечной щелочки для света. Лили тихо подошла и чуть отодвинула тяжёлую свисающую ткань вбок. И каково же было её удивление, когда она обнаружила там Джеймса, сидящего у изголовья с книгой в руках и палочкой за ухом. Девушка растерялась. — Джеймс? — тихонько позвала она. Юноша кивнул, не отрываясь от страниц. Ей почудилось, будто он нарочно не поднимал лица. — Слизерин выиграл, теперь нам нужно усерднее искать ловца, — Лили сказала это просто так, чтобы привлечь хоть какое-то внимание. Она села на край кровати и осторожно заглянула в раскрытый на коленях брата учебник. — Что ты читаешь? — Зелья. Кристина дала мне её пару дней назад. — он перелистнул страничку. — Я намерен хорошо сдать экзамены. — Не хочешь спуститься к Альбусу? — Зачем? — Просто поболтать… — Лили, уйди, пожалуйста. Она вздрогнула. Неприятный холодок пробежался по спине своими колючими пальцами. Разве могла она уйти, когда Джеймс выглядел вот так? Было ли это в её силах? Конечно, нет. Смотреть на своего брата в таком состоянии — чистая пытка. — Тогда посидим тут. Лили лёгким движением задёрнула полог обратно и сняла с себя уличную мантию, а после уселась поудобнее на кровати, поджав под себя ноги. — Серьёзно, Лили, — выдавил Джеймс чуть громче. — Уходи. — Да ну, — будничным тоном произнесла она, хоть голос и дрожал. — Все веселятся в подземельях. С тобой веселее. — Я читаю. — Я рада, что ты умеешь читать. — Лили! — Джеймс! — Что за представление?! — он захлопнул книгу. И в ту же секунду поднял на сестру свой взгляд. Мерлин тому свидетель, она никогда в жизни не видела эти глаза такими. Карие радужки побледнели, белки окутывали паутинки красных капилляров, а под глазами залегли тёмные пятна. Сердце закололо от одного только вида. Лили протянула руку к его лицу, коснулась пальцами чуть колючей щеки и ощутила, как он отрывисто вздохнул. Ну же, улыбнись! Не смотри так замученно! Но он только молчал, пронзая сестру своим взглядом прямо насквозь в сердце. — Не нужно тебе знать, — вдруг произнёс юноша, убрав её руку от лица. — Ты не сможешь делать вид, что всё нормально, поэтому лучше не знать. Лили на секунду поджала губы, повторно воспроизводя его слова в своей голове. — Знаешь, ты тоже не мастак создавать вид абсолютной нормальности. На лице же написано. — Пусть только на моём. — Это не выйдет за пределы твоего полога, — прошептала Лили, накрывая пальцами ладонь брата, что покоилась на уже закрытой книге. — Я обещаю. Джеймс прикрыл глаза, будто собираясь с мыслями. И она стала покорно ждать. Он думал о том, стоит ли сестре знать всю историю или следует оставить подробности при себе. Лили не отличалась кротким нравом, поэтому могла по-разному отреагировать на его слова. Куда проще было бы рассказать всё Альбусу, чей холодный ум не позволял поддаваться эмоциям слишком сильно, хотя и старший брат мог в порыве чувств сделать лишнего. Джеймс вообще не планировал рассказывать. Думал, что сам справится. Но он не справлялся. Выйти утром на завтрак — пытка. А провести несколько часов в одиночестве, читая одну страницу учебника раз за разом, — пытка не меньше. Буквы не складывались в слова, оставаясь лишь мазнёй чернил на новой бумаге, расплываясь перед глазами от периодически подкатывающих слёз обиды, которые никак не прекращали стекать по щекам. Он ничего не мог поделать, заставлял себя остановиться и не возвращаться во вчерашний вечер, но мозг упорно подкидывал ему воспоминания, а потом добавлял красок, рисовал продолжение, придумывал, что было до и после той сцены в классе. Как долго они там были? Как часто? Только с Забини? Или на его месте бывали и другие? Ни одного ответа. Зато воображение работало с заметным упорством. И этот жалостливый взгляд сестры добивал Джеймса. Её тёплые пальцы, казалось, единственное тепло, которое он смог получить за столько часов. Единственное настоящее человеческое тепло. — Я выгляжу тряпкой, — недовольно заскулил он, выпрямляя спину. — Вовсе нет! — запротестовала Лили. — Ты на меня смотришь, как на побитого гиппогрифа. — Ты не похож на побитого гиппогрифа. Может, на чуть-чуть хромого? — она постаралась улыбнуться брату. Джеймс хмыкнул. — Тебе не стоит переживать обо мне так сильно. Думаю, это не смертельно. — Хотя бы скажи, о чём речь. С Клементин поссорился? Джеймса бросило в дрожь от упоминания этого имени. Удивительно, но он всегда реагировал на неё мурашками. Правда теперь это чувство было не из приятных. — Я накричал на неё, — начал он. Начал с середины, но это не столь важно. — Накричал? Ты? — брови Лили поползли вверх от удивления. — Да. После того, как застал её за… поцелуями с Забини. И в ту самую секунду, когда он произнёс это вслух, его сердце на какое-то мгновение остановилось, а после возобновило свой обычный ритм. Ком в горле провалился вниз. — Я забыл в аудитории галстук – пришлось вернуться в кабинет, — продолжил он. — Зашёл туда, а там эти двое в не самом дружеском взаимодействии. Может, поэтому она не очень хотела, чтобы мы встречались открыто? Лили промолчала. Она ждала, что Джеймс скажет дальше. Его голос уже не был надломленным, как утром за завтраком. Он говорил вполне спокойно, что даже слегка пугало её. — Может, ей не хотелось, чтобы Забини нас видел. — Юноша пожал плечами. — Ну, знаешь, чтобы не делать ему больно. Хотя, если так подумать, то… — Погоди, ты оправдываешь её? — изумилась Лили, округлив глаза. Новость шокировала, да. Но ещё больше её шокировали слова Джеймса, который очевидно, находил оправдания своей уже бывшей девушке. Немыслимо! — Я просто… — неуверенно протянул он. — Джеймс Сириус Поттер! — воскликнула она. — Как ты можешь оправдывать её?! Надо же, как похожа на маму. — Я не хочу говорить плохо о той, кого люблю. И он был прав. Лили понимала, что оскорблениями ничего не исправить. А поливать грязью, пусть и был повод, совершенно бесполезно. Но она сделает это чуть позже. Да, сделает. Потому что никто не вправе так поступать с Джеймсом. Абсолютно никто. Будь Клементин хоть самой Морганой — она не вправе. — Хорошо, — согласилась Лили, внутренне успокаиваясь. — Спасибо. — И что теперь? — Не знаю, — он пожал плечами. — Проведу тут остаток дней своих, чтобы снаружи лет через сто повесили табличку с надписью «Джеймс Поттер. Умер от разбитого сердца на своей кровати», а снизу мелким шрифтом даты рождения и смерти. — Я серьёзно. — Я всё ещё не знаю. Лили не стала ничего говорить, просто наблюдая за братом. Ей показалось, будто цвет его лица приобрёл более живой оттенок, однако глаза по-прежнему оставались красными от недавних слёз. Пусть Джеймс шутил, боль его вряд ли так быстро испарилась. Но ему и правда стало легче. Произнести вслух хотя бы десятую часть того, о чём думал, помогло. Груз обиды и предательства свалился вниз. И он был безмерно благодарен Лили за её настойчивость. Хорошо, что она не ушла, когда он просил. Перед ней не так страшно выглядеть побитым гиппогрифом. Может, настал тот самый момент, когда не Джеймс и Альбус оказывали поддержку младшей сестре при любых обстоятельствах, а она сама оказалась готова протянуть свою руку помощи? — Что ты читаешь? — вновь задала она тот же вопрос, что прозвучал минутами ранее. — Зелья. Какое-то новое издание, — гриффиндорец покрутил в руке увесистую книгу. — По словам Кристины, его трудно достать, так что она поделилась своим экземпляром. Прислала на Рождество её бывшая мачеха из Испании. — Ого, какие подробности. — Да, — он усмехнулся, — Нотт любит поболтать, если ей что-то интересно. — Жаль, ты не увидел, как она чуть не убила когтевранского ловца. Джеймс улыбнулся. — Иногда я её побаиваюсь. — Думаю, её стоит бояться, — кивнула Лили. — Но она вполне милая. — А ты откуда знаешь? — встрепенулся Джеймс, заинтересованно глядя на сестру. — Мы немного поболтали с ней в поезде, когда возвращались с каникул. Признаться, не ожидала, что Кристина Нотт может вести диалог без угроз и сжатой палочки в руках. — Поверь, она очень даже душевная. — Юноша расслабленно откинулся на изголовье кровати. — Правда иногда колючая, но это не так уж и страшно. — Зря ты не пошёл на матч. Тебе бы понравилось. Он не ответил. Отвернулся и, протянув руку влево, отодвинул полог, впуская в их уютное пространство немного света. Комната всё ещё пустовала. Лили неловко поджала губы, будто боялась испортить этот хрупкий момент спокойствия и умиротворения. А Джеймс тем временем вытянул свои длинные ноги и опустил ступни на пол, чтобы встать и окончательно разрушить своё убежище. Тяжёлая ткань полога оказалась собрана взмахом палочки, пока юноша подходил к столу, чтобы положить туда книгу, с которой просидел кучу времени, но которую так и не смог прочитать. Он стянул с себя джемпер, оставаясь в одной футболке, и бросил его на пол. Лили закатила глаза и заставила себя встать, чтобы поднять за братом его одежду и аккуратно повесить на стул. Он фыркнул и бросил взгляд на её валяющуюся у кровати мантию. — Ты прямо с улицы сюда прибежала? — Да, — честно ответила Лили, слегка сжимая спинку стула пальцами. Она хотела сказать, что переживала и не могла усидеть на месте, пока шёл матч, но не успела, потому что раздался глухой звон стекла. Поттеры одновременно обернулись к окну, за которым восседала знакомая обоим сова. Джеймс отворил створки, впуская птицу, которая вальяжно уселась на стол и, будто приветствуя каждого, склонила голову. — Привет, дружище! — Юноша аккуратно отвязал от лапки тканевый мешочек и открыл ящик стола. Порывшись в нём несколько секунд, он достал крошечное печенье и протянул сове. — Не мёрзни, Сапфир. Сова ухнула и, схватив клювом лакомство, устремилась на улицу, а Джеймс закрыл окно. — Это ведь малфоевская, — обронила Лили прежде, чем осознала сказанное. — Ага, Сапфир, — кивнул брат, развязывая мешок. — Принёс шоколадку и бодроперцовое. Лили улыбнулась. Почему-то стало тепло внутри. Наверное, оттого, что у Джеймса есть друг, который хоть и молча, но поддерживал его. Даже такой мелочью. А учитывая, что матч не так давно закончился и за окном вьюга, Скорпиус не поленился отправиться в совятню. — Откуда ты знаешь, чей он? — Что? — Сапфир, — уточнил Джеймс. — Откуда ты знаешь, что он Малфоя? Стоило ли знать ему о том, что Малфой уже присылал ей письма? Сказать ли и без того расстроенному Джеймсу, как относится его лучший друг к его сестре? Вряд ли в этом есть необходимость. Но так предательски застучало сердце под заинтересованным взглядом Джеймса, что Лили едва ли не выложила всю правду, просто испугавшись такого, казалось бы, безобидного вопроса. — Видела летом, — тут же нашёлся ответ. — Он присылает тебе письма, я же не совсем слепая. — Точно, — согласился Джеймс. — А то я уже подумал, что вы ведёте тайные переписки за моей спиной. — Скажешь тоже! — Лили махнула рукой и нервно рассмеялась. Хорошо, что Джеймс был занят собственными переживаниями, ведь она совсем не умела лгать. — Мне кажется, он всё знал. Скорпиус, — меж тем вымолвил гриффиндорец, опираясь на край стола. Смех девушки стих. Джеймс упёрся взглядом в пол, размышляя, а потом продолжил: — Я думаю, он всё знал с самого начала. Может, не точно, но догадывался. Было что-то в нём такое отстранённое в те моменты, когда Клементин находилась рядом со мной. Мне казалось, что это просто братская ревность. Теперь понимаю, в чём дело. — Злишься на него? — Не-а, — он завертел головой. — Я бы тоже был на твоей стороне, будь ты не права тысячу раз. Малфой молчал, потому что это его сестра. — Ему следовало сказать. — Только он один знает, как поступать правильно. Это же Малфои, а Малфои сами себе диктуют правила. И тут тоже была абсолютна правда. — Не замыкайся в себе, Джеймс, — Лили подошла ближе. — Пожалуйста, не превращайся в призрака. Он молчал. Немного виновато опустил голову, а она, поддавшись порыву, крепко обхватила руками торс брата и прижалась щекой к груди. — Не могу смотреть на тебя в таком состоянии, как сегодня утром. Джеймс обнял её в ответ, да так крепко, что можно было сломать кости. Он ценил её. Ценил то, что она не ушла, даже когда он гнал её прочь, что осталась и заставила рассказать. И это было действительно невероятно важно. И плевать, что кто-то сделал больно. Больно делают всем и всегда. Какая разница, если придёт его маленькая Лили и окутает своей поддержкой? Своеобразной, но поддержкой. — Пообещай! — Обещаю.

***

Скорпиус схватился за угол шершавой стены и выдохнул. Гостиная сейчас полнилась людьми, из-за чего дышать стало практически невозможно. А ещё алкоголь. Жидкий дурман, заполонивший тело и разум с непреодолимой скоростью. Скорпиус пьянел быстро, с трудом заставляя себя остановиться. Его отрезвлял Джеймс, который всегда был рядом в праздные дни, но не сегодня. Малфой не злился. Понимал. Даже затуманившимся разумом поддерживал это глупые решение спрятаться в башне и не вылезать оттуда весь день. Пусть отдыхает. Но без верного друга справиться с алкоголем оказалось куда сложнее. Монтегю притащил в подземелья немалое количество бутылок огневиски, вызывая восторг собравшихся старшекурсников. Кристина Нотт первая опрокинула в себя стакан терпкого напитка под выкрики слизеринцев, скандировавших её имя, как утром в Большом зале. Если однажды эта девчонка выиграет чемпионат по квиддичу — ни один из присутствующих даже не удивится её успеху. Следом за ней стали выпивать и остальные. И в какой-то момент Скорпиус даже не понял, как в его руке сжался стакан огневиски, а после горячо коснулся горла. Вот так и напиваются подростки — бессовестно. Позор семьи. Бредя по коридорам замка, Малфой старался отогнать от себя этот липкий дурман, цепляющий его за руки и ноги и тянущий обратно в подземелья, где был шанс напиться до самого настоящего забвения. Но он упрямо шёл вперёд. Ковылял, передвигал ноги мучительно медленно, пока перед его глазами вращался коридор, завлекая точно калейдоскоп. Надо бы прилечь. Точно. Просто полежать, тогда-то всё и пройдёт, а пространство перестанет кружиться. Но здесь не было кровати. Даже дивана. Даже самой просто лавочки. Скорпиус, качаясь из стороны в сторону, желал поскорее окунуться в тепло постели в своей мэнорской комнате. Там, в Мэноре, всё такое светлое и уютное. И пахнет пергаментом и деревом. А здесь лишь камень и восковые свечи. Никакой романтики. Нет ни тёплой постели, ни объятий, ни образа, что мог бы его отрезвить. Приходилось довольствоваться тем, что имел. Пить было не лучшей идеей. Но общество слизеринцев никогда не приходилось по душе Скорпиусу. Привилегированный принц, как его прозвали давным-давно, не горел желанием оставаться среди, казалось бы, ближайших софакультетников, разделявших с ним все его победы. Почему-то внутри Малфоя с годами не исчезло ощущение, что он не вписывается сюда. Перешагнув порог Хогвартса ещё на первом курсе, ему пришлось столкнуться с немалым давлением со стороны не только учителей, но и однокурсников. Выбивать место среди остальных и не дать себя смешать с грязью — сложноватая задача для одиннадцатилетки. И пусть он с ней справился, заручившись поддержкой своего лучшего и единственного друга, чувствовать себя в своей тарелке так и не вышло. Слизерин так и остался чужим для Скорпиуса. Малое количество ребят входило в тот самый круг, с которым он хотя бы как-то общался. Потому напиваться до беспамятства стало неплохой идеей. Во всяком случае, уж лучше быть пьяным в коридоре, чем трезвым в компании тех, кто всегда будет смотреть с презрением, хоть и не таким очевидным для посторонних. И вот теперь, волоча ноги по полу, Скорпиус упорно убеждал себя в том, что сделал всё правильно. Быть пьяным не так уж и плохо. Точно. Это даже хорошо. Можно не думать о лишнем. В затуманенной голове нет места мыслям о Кассандре, отказавшейся даже от шампанского, чтобы в случае чего подстраховать Скорпиуса; нет мыслей о Клементин, сбежавшей в свою комнату сразу после матча и рыдающей там в одиночестве из-за совести, решившей её съесть заживо; нет мыслей об отце и том мужчине, который, нетрудно догадаться, скорее всего, являлся представителем какой-нибудь квиддичной команды. Мама придёт в ярость, когда узнает. Ужасно хотелось спать. Крутящийся перед глазами коридор только усугублял это чувство подкрадывающегося сна. Но закрывать веки было категорически нельзя — рухнешь на пол. И ничего не оставалось, кроме как привалиться к подоконнику. Интересно, какой это этаж? За окном виднелся внутренний дворик школы в снегу. Может, третий или второй? Как он вообще тут оказался? — Скорпиус? — послышался тихий оклик за спиной. Должно быть, он слишком пьян, раз ему уже голоса мерещатся. Точно. Иначе откуда он мог слышать Лили? А ведь это была именно она. Её он везде узнает, даже если будет отключаться перед смертью. Почему именно она? — Тебе плохо? — вновь за спиной, но уже ближе. Скорпиус зажмурился и тряхнул головой, но после этого всё вокруг стало кружиться ещё быстрее, и его пальцы сильнее ухватились за выступающий холодный подоконник. — Почему именно она? — простонал он, стараясь справиться с вихрем внутри и снаружи. Кошмарное чувство. — Кто? — недоумевающе спросила Лили, наконец обходя сгорбленного юношу и вставая перед ним. Скорпиус поднял голову. Мир перестал вращаться, остановившись на лице девушки напротив. — Ты, — шумно выдохнул он, а сердце его провалилось. Провалилось же? Он его не чувствовал. Совсем. Будто и не было этого сердца, будто оно и не нужно вовсе, если есть Лили. Девушка застыла, уперев в него изумлённый взгляд голубых глаз. Малфой постарался выпрямиться, и у него вполне неплохо получилось, учитывая общее состояние, но руку от стены он не убрал — так надёжнее. Лили же стояла достаточно далеко, как ему показалось. Между ними значилось расстояние в полтора метра, что вполне безопасно. Безопасно. Она боится его? Нет, не может. Он никогда бы не сделал ей ничего плохого, даже если бы был по Империусом. Знает ли она об этом? Конечно, знает! Это же очевидно! Но почему она так далеко? Скорпиус не мог себе обьяснить, почему его так беспокоил этот вопрос, но ему было так по-детски обидно видеть Лили настолько далеко от себя. Нет, наверное, она ему просто мерещится в пьяном дурмане. Или же нет? — Празднуешь победу? — поинтересовалась она. — Ты стоишь далеко даже в моём воображении, — недовольно произнёс Скорпиус. — Ч-чего? — Лили нахмурилась, подозревая неладное. — Почему ты так далеко? — не унимался он, возмущённо хмуря брови, точно ребёнок. — Почему даже когда ты мне мерещишься, ты всё равно так далеко? — Скорпиус, ты до безобразия пьян. И я тебе не мерещусь. — Не мерещишься? — Его глаза шокированно распахнулись на секунду, а после на лице расплылась довольная улыбка. — Настоящая. Лили не знала, как поступить в такой ситуации. Пьяные мальчишки не были чистыми гостями в её жизни. Альбус не переносил алкоголь и вырубался после первого глотка, оставаясь на весь вечер лежать под пледом на диване. Джеймс тоже не особо любил баловаться спиртным, не считая тех редких летних дней, когда они оставались вдвоём со своим лучшим другом в доме совершенно одни, не считая самой Лили. Но её мало заботил брат и его верный спутник в лице Малфоя. До некоторых пор. И сейчас видеть Скорпиуса в подобном состоянии, всё равно что встретить Хагрида в туалете для девочек. Не лучшее сравнение, но… Юноша в очередной раз выпрямился, упорно продолжая держаться за подоконник. Его лицо в свете луны выглядело не таким розовым, как должно было под воздействием градуса. А вихри светлых волос походили на снег за окном, что отражал собой каждый блик. Даже сейчас бессовестно красив. Он сделал шаг вперёд. Лили сделала шаг назад. Скорпиус отправил ей свой самый оскорблённый взгляд, какой только можно было сделать будучи пьяным настолько, что ноги заплетаются. — Лили Поттер, — протянул он, точно смакуя каждую букву имени. А по её спине мурашки. Пугающие и колючие. Вечер. Пустой коридор. Пьяный Скорпиус и она. И ей страшно. Не оттого, что он может навредить. Она себя боялась. Боялась встречаться с ним взглядом, приближаться, видеть пульсирующие вены на шее и лбу, капельки пота над губой. Даже эти волосы — боялась. А он всё приближался. Упрямо шёл вперёд, придерживаясь за каменные стены, пока Лили трусливо отступала. Голова не работала. Лили шла сюда отвлечься от переживаний о Джеймсе, а ввязалась в кое-что посложнее. Теперь стало ещё больше проблем. И неизвестно, что делать, чтобы не попасться в собственную ловушку. Решение избегать Малфоя оказалось невыполнимым, потому что прошли всего лишь сутки с тех пор, как они разговаривали на трибунах. Так мало. И вот она вновь в плену юноши, не отдающего себе отчёт в действиях, следующего лишь порывам. Лили не представляла, что он может натворить под воздействием алкоголя. И пока он шёл, медленно, чуть покачиваясь, она придумывала план побега. И вполне удачный план, если бы не одно маленькое, но ощутимое «но» в виде стены, оказавшейся прямо за её спиной. В темноте девушка не смогла ориентироваться и в итоге упёрлась лопатками в выступающие каменные бугры. А Скорпиус в считаные секунды оказался в полуметре от неё. Он вновь блаженно улыбнулся и протянул руку к её лицу, чтобы коснуться тёплой щеки. Лили вздрогнула, но руку убирать не стала. — Ты точно мне мерещишься, — выдохнул он практически неслышно. Кожа под его пальцами казалась самой мягкой из всего, что он когда-либо чувствовал в своей жизни. Розоватый румянец манил к себе, будто требовал дотронуться, что Малфой и сделал, идя на поводу своих желаний. Лили отрывисто вздохнула, чувствуя это невинное касание на своём лице. — Я отведу тебя в подземелья, — тихонько начала она. — Нет-нет-нет, — запротестовал юноша, отрицательно завертев головой. — Я не хочу! — Ну же, Скорпиус, — нежно позвала Лили, чуть отталкиваясь от стены. — Идём. Может, если она будет действовать по его правилам, то ей удастся вернуть блудного слизеринца на место? Но Малфой упрямился. — Тебе нельзя в подземелья, Лили Поттер, — изрёк он. — Почему же? — Там ты исчезнешь, а я останусь один со своими чувствами. В солнечном сплетении закололо от подступившего волнения. Скорпиус говорил медленно, растягивая каждую букву имени, и склонялся всё ближе к ней, обдувая своим дыханием. Алкоголь, снег и мокрая земля. Так он пах сейчас. И это манило. Манил такой дурацкий аромат самого дурацкого парня на свете. Он оказался слишком близко. Настолько, что из носы могли соприкоснуться, если бы он на миллиметр двинулся навстречу. Стало жарко. Обоим. От близости, от алкоголя, от темноты и света луны. — Я так хочу поцеловать тебя, — обжигающий шёпот коснулся её полураскрытых губ. Лили шумно вдохнула, ловя ртом его слова. Так мучительно близко. Как долго ты продержишься, Лили Поттер, прежде чем позволишь себе непоправимое? Ошибка, которую не следует совершать. — Но я не посмею больше пытаться. Попытайся. Будь Скорпиус менее пьян, то понял бы, что в этот раз Лили бы не оттолкнула. Увидел бы в глазах поражение и поцеловал бы её. И она бы сдалась, разрешив ему делать всё, что он хочет. Но, увы, огневиски внутри не позволяли переступать черту, о которой он грезил уже давно. И всё, что он мог позволить себе в эту хрупкую минуту близости, это нежный поцелуй в её алеющую щёку. Его сухие губы на её тёплой коже. Табун мурашек по её спине и замиравшее сердце. Он был так близко, что его ресницы щекотали висок. Малфой отстранился на пару сантиметров и уткнулся лбом ей в плечо. Руки медленно обвили тонкую талию, пока Лили пыталась совладать с собой и своим чувствами, накатившими так неожиданно. Скорпиус обнимал крепко, но нежно. Не сжимал, не позволял своим ладоням напугать её. Просто стоял, положив голову на её плечо, горячим дыханием обжигая шею. — Я отведу тебя… — Не хочу в подземелья. — Тебе следует поспать, — настаивала Лили. — Отведу вниз, там Кассандра, она поможет тебе прилечь и не покалечить себя. Ты на ногах едва стоишь! — Как же ты не поймёшь, — устало пробормотал Скорпиус. — Я хочу, чтобы это была ты. Она бы пропустила это мимо ушей. Нарочно. Но оказалось слишком сложно игнорировать его слова: in vino veritas. В душе всё содрогнулось, и эти чёртовы бабочки, о которых твердили все подружки, встрепенулись, расправляя свои крылья, чтобы защекотать внутри живота. — Не хочу туда, — не уставал бормотать он, — хочу стоять тут с тобой. Но ты устанешь. Тебе надо спать. Почему ты не спишь, Лили? Где ты ходила? Ты была у Альбуса? Я думаю, что он много работает, но мне нравится у него учиться. Ты же была у него? Или ты решила погулять перед сном? Почему ты гуляешь одна по замку? Уже поздно, Лили, не ходи одна. Где твой Скамандер? Почему он не сопровождает тебя? Кретин бесполезный… Даже не может обеспечить безопасность своей девушки. Он не замолкал. Слова срывались с его губ неуловимым потоком, и Лили едва могла разобрать смысл, улавливая лишь отрывки фраз. Скорпиус оказался разговорчивее, чем она себе представляла. И звучал смешно, потому что его язык чуточку заплетался, из-за чего окончания некоторых слов исчезали вовсе. Она улыбнулась. Позволила себе лёгкую улыбку, ведь он не видел. А если бы увидел, то понял бы неправильно. Нет, всё бы он понял правильно. И это самое страшное. Малфою нельзя было знать о том, что она ему улыбалась, пока он нёс откровенный бред. Нельзя было даже догадываться о порхающих бабочках в её животе, когда ему удаётся сократить расстояние между ними. — Спать хочу. Лили вскинула брови. — Так идём, я отведу тебя в спальню, — она попыталась аккуратно по поднять его голову, обхватив её ладонями. Скорпиус поддался слишком охотно. Дёрнул головой и устремил на девушку самой серьёзный взгляд. А её ладони так и остались на месте — легко прижимались к его щекам. — Не пойду! — упрямо и по-детски смешно. — Хорошо, — осторожно сказала Лили, сдаваясь. — Давай выберем другое место, ладно? То, которое ты захочешь. План возник в её голове молниеносно. Если уж Скорпиус не желает отправляться спать в слизеринские подземелья, то можно найти другое вполне подходящее место для отдыха. Правда, придётся подняться на несколько этажей выше, но что-то ей подсказывало, что Малфой справится, хоть и валится с ног. Юноша что-то прорычал в ответ, и Лили приняла это за согласие. Она осторожно отодвинула его от себя и услышала недовольное бормотание, но слизеринец вполне подчинялся её манипуляциям. Так, оказавшись на небольшом расстоянии, она протянула ему свою руку. Скорпиус нахмурился, глядя на раскрытую перед ним ладонь, будто не доверяя до конца действиям девушки. Лили закатила глаза. Что за ребёнок? — Ты идёшь? — достаточно очевидный вопрос. Малфой аккуратно протянул руку в ответ и сжал её пальцы своими. Кожу закололо. Или это воздействие алкоголя? Но в любом случае ее ладонь был тёплой и мягкой. Странные ощущения внутри него затормаживали разум, поэтому Скорпиус не сразу понял, что уже движется в сторону лестниц. Лили тянула его за собой. Шаг за шагом они преодолевали расстояние, минуя коридоры и лестницы, которые давались ему с особым трудом. Но эти распущенные волосы в нескольких сантиметрах от него служили самым настоящим маяком. Он шёл, не отдавая себе никакого отчёта, сосредоточившись на тёплой ладошке и рыжей макушке. Весь остальной мир всё так же кружился, но не она. Лили шла прямо, чуть впереди, и тянула Скорпиуса за собой, желая привести его в какое-то место, о котором он не догадывался. Пусть ведёт хоть на крышу, чтобы столкнуть. Пусть. Ей можно всё. А Лили к тому времени неимоверно устала. Идти на восьмой этаж было не лучшей идеей. Хотелось лечь и уснуть. Но тяжело дышащий за спиной Скорпиус не позволял остановиться. Нужно всего лишь довести его до нужного места, и на этом всё закончится. Она отправится в свою башню и вырубится в тот же момент, когда голова коснётся мягкой хлопковой подушки. Минутами спустя они наконец-то остановились. Прямо перед огромной стеной, в которой постепенно проявлялись очертания двери. Скорпиус с трудом фокусировал взгляд, видя лишь затылок Лили, и не сразу сообразил, куда они пришли. Выручай-комната. Ну, конечно! Лучшее место, где можно укрыться от других. — Давай же, — девушка обернулась, потянув руку на себя и почувствовав сопротивление. — Ты такая умная, Лили Поттер! — восхитился он, едва вороча языком. Лили вновь закатила глаза. Слизеринец последовал за ней внутрь, попадя в небольшую, но уютную комнату. Здесь был уже зажжённый камин и тёплый пушистый ковёр с множеством подушек. В углу стоял просторный коричневый диван, а по центру — кровать, как те, что обычно есть в спальнях их общежитий. Комнатка чем-то напомнила ту, в которой жил Альбус сейчас, но чуточку меньше. Что ж, тоже сойдёт. — Думаю, сам справишься, — произнесла она, отпуская его ладонь. И этот жест побудил в нём невероятное желание схватить Лили за руку снова, чтобы она осталась здесь, осязаемая им. Но она уже сделала несколько шагов к выходу. Скорпиус возненавидел себя за свою заторможенность, потому как не мог сделать то, чего хотел. Ему оставалось лишь смотреть в удаляющуюся спину Поттер. Смотреть и сгорать внутри. Момент был упущен. Лили повернула ручку двери, которая издала характерный щелчок. Щелчок в голове Скорпиуса, рванувшего к ней, словно это было на грани жизни и смерти. Она испуганно обернулась на звук его шагов и замерла. Он стоял, обхватив деревянную стойку кровати, зажмурившись и протянув к ней одну руку. — Подожди, — выдохнул он сдавленно. — Я тоже хочу спать, — прошептала она. — Останься… ненадолго. Пожалуйста… Лили поджала губы. Отпустила ручку, позволяя двери закрыться. Ох, она пожалеет об этом. Найдёт тысячу оправданий сейчас, но завтра — пожалеет. Скорпиус улыбнулся. Он оставил стойку в покое и отступил к дивану, на который шумно плюхнулся. Лили замялась, стоя посреди спальни, но всё же решила последовать его примеру и присела рядом. Но не так близко, чтобы сойти с ума от контакта. — Я безбожно пьян. — Знаю, — её пальцы сжали край джемпера. — Не хочу быть пьяным в такой момент, — его голос тихий и едва различимый, но она всё понимала. Задержала дыхание. — Хочу быть трезвым и сидеть рядом с тобой. Забыть о том, что происходит за стенами и наслаждаться моментом. — Скорпиус… — Не произнеси моё имя, — он повернулся к ней. — Я умираю каждый раз, когда слышу его из твоих уст. Я тоже умираю. Она подняла на него свой взгляд, встречаясь с ним глазами. И что-то было в этом моменте — что-то необъяснимое и манящее, сокровенное. Лили столько раз удавалось давать отпор Скорпиусу, выставлять границы и отталкивать его от себя, и он всё равно находил способ приблизиться. Это набирало обороты и заходило слишком далеко. И когда его пальцы в очередной раз оказались возле её лица, она позорно сдалась. Прикрыла веки, делая судорожный вздох, чувствуя, что юноша всё ближе, что расстояние сократилось до такой степени, что она почувствовала его бедро своим коленом. — Я так боюсь, — его шёпот где-то возле её губ. Она чувствовала его дыхание. — Я тоже. — Останься со мной. Всего одна ночь. Он коснулся губами её щеки и прислонился лбом к виску. Тишина. Треск поленьев в камине и биение их сердец. Скорпиус вновь шумно вздохнул и уткнулся носом в её шею, заставляя девушку покрыться мурашками. Разум кричал, молил её, чтобы она уходила прямо сейчас, чтобы не позволяла себе сдаваться. Но её сердце… Сердце билось часто, отрывисто, вибрируя в грудной клетке точно в такт дыханию слизеринца. Оно давно сдалось. Лили сдалась, позволив себе остаться в Выручай-комнате этой ночью. И пусть она пожалеет об этом. Она обязательно пожалеет. Но это будет уже завтра. А сейчас она разрешит себе чувствовать тепло человека, который, кажется, уже украл её сердце.