Свечи в темноте

Было странно смотреть на Большой зал с этого ракурса. Четыре длинных стола тянулись вдоль помещения, как и четыре факультетских флага. Альбус бросил взгляд на гриффиндорский стол, отмечая про себя присутствие многочисленных родственников, включая младших брата и сестру. Они, к слову, сидели рядом и переговаривались, чему молодой преподаватель незаметно улыбнулся. Страший из детей Поттеров отличался неким спокойствием и безмятежностью, но не был обделен такими качествами, как хитрость и изворотливость. Недаром он проучился семь лет на Слизерине (что не очень радовало его семью). Так или иначе, он всегда отличался от остальных и одновременно сливался с ними. Альбус хорошо умел адаптироваться в обществе, подстраиваться под того или иного человека, в зависимости от его предпочтений и целей. И все же он оставался обычным мальчишкой, которому не были чужды любопытство и искусство лезть-не-в-свое-дело. Но мальчишка вырос, а вместе с ним росли и его жизненные цели. И если раньше он мог одним движением палочки приклеить ботинки однокурсника к полу, то теперь он должен был предотвращать подобные выходки. Статус преподавателя и декана не позволял закрыть на это глаза. Минерва Макгонагалл подошла к кафедре, шелестя длинной мантией темно-серого цвета. Она обвела взглядом присутствующих, и те вдруг замолчали. Поттер всегда восхищался этой способностью нынешнего директора Хогвартса. Стоило ей только посмотреть — все затихали. Альбус не очень вникал в ее речь, только делал вид, что слушает. — Альбус, — раздался шепот где-то возле уха. Мужчина повернул голову влево и встретился глазами с профессором по Зельеварению, Скарлетт Морель. Она работала в школе не так давно, примерно около двух-трех лет, как говорила ему Лили. Сам Альбус познакомился с ней в Косом переулке, когда заходил во “Флориш и Блоттс”, чтобы купить кое-какую литературу для будущего учебного года. Он не дал ей больше тридцати лет на вид. Это была вполне симпатичная женщина с невероятными голубыми глазами и волосами цвета вороньего крыла. Не сказать, что Скарлетт была красавицей, но ее трудно так быстро выкинуть из памяти. Они мило побеседовали и разошлись. Теперь же сидели рядом за преподавательским столом и глядели друг на друга. — Ваша мантия, она... — Женщина кивнула на его руку и замолчала, наблюдая, как Альбус достает палочку и заклинанием высушивает рукав, который волшебным образом оказался в бокале с вином. — Я бываю неосторожен, когда о чем-то думаю, — рассмеялся он, от чего его изумрудно-зеленые глаза вспыхнули. — И о чем Вы думали, если не секрет? Альбус неопределенно пожал плечами и улыбнулся Скарлетт, которая, судя по всему, поняла, что на этом разговор окончен, послала улыбку в ответ и продолжила слушать речь директора. На другом конце зала Джеймс, ковыряющий вилкой тыквенный пирог, бросил короткий взгляд на преподавательский стол. Лили, заметив это, пихнула брата локтем в ребра и нахмурилась: ей совсем не нравилось поведение брата. Ни одного, ни другого. Потому что Джеймс был обижен на Альбуса: старший не сказал о том, что будет работать в Хогвартсе. Альбус же делал вид, словно все нормально. Беседовал с профессором Морель и улыбался чему-то в своей голове. Лили вздохнула и отправила в рот кусочек курицы. Эта новость с новым преподавателем по ЗОТИ в лице самого старшего из ее братьев совсем не радовала пятикурсницу, а наоборот, раздражала. Ей и так хватало опеки в школе, и присутствие Ала совсем не вызывало у нее никаких положительных чувств, как бы она ни любила его. — Нельзя быть такими скучными, ребята, — Луи наигранно зевнул. — Я похож на клоуна? — Джеймс приподнял левую бровь, глядя на кузена. — Самую малость, — он показал маленькое расстояние между указательным и большим пальцами, прищурившись. Джеймс кинул в Луи горошину, после чего их часть стола взорвалась смехом. Лили заметно расслабилась. Вот такая атмосфера ей нравилась куда больше. Девушка улыбнулась, наблюдая за шутливой перепалкой, к которой подключились Хьюго с Роксаной. Она перевела взгляд на молчаливую Розу и подбадривающе ей улыбнулась. Они никогда не были особо близки с ней, но все же сохраняли между собой родственные отношения. Поттер посмотрела на Джеймса, который уже порядком успокоился и смеялся вместе с остальными. Его каре-зеленые глаза ярко светились детским озорством, а темно-каштановые волосы были взъерошены, точно у отца. Отличался только цвет. Хотя Лили не видела особой схожести между ними. Может, Альбус был похож лет до двенадцати, но сейчас был совсем другим. Мама часто сравнивала Джеймса с его дедом и одновременно тезкой. И, судя по веселым приключениям мародеров, сравнение было весьма удачным. Сама Лили была похожа на своих родных только цветом волос и глаз. Никаких внешних общих черт у них не было, что немного огорчало. Она с детства мечтала о том, чтобы вырасти такой же красивой, как и ее мать, Джинни Поттер, но матушка-природа решила внести свои изменения, поэтому девочка унаследовала от матери только рыжие локоны, а от отца — глаза цвета изумруда. — Здравствуй, рыжее чудовище! Кто-то потрепал девушку по голове, будто маленького мальчишку. Лили скинула руку и, развернушись, нахмурилась. Скорпиус Малфой невозмутимо смотрел на нее около трех секунд, а затем обратился к ее брату, который к тому времени закатил глаза. — Ох, иди к черту, Малфой. — Ты такая вежливая, Поттер, — усмехнулся юноша и кивнул Джеймсу: — Ты совсем не воспитываешь свою сестру. — Мне напомнить о нраве твоей сестры? — Гриффиндорец улыбнулся краем губ и поднялся с лавочки, прихватив школьную сумку. Лили фыркнула и посмотрела куда-то мимо Скорпиуса; в нескольких местрах от них прошла Клементин, гордо выпрямив спину. Рядом шла ее верная свита —Забини. Большая половина зала обернулась вслед этой компании, точнее вслед Клементин, которая делала вид, будто присутствующие даже недостойны ее взгляда. Сколько Лили себя помнила, Малфои всегда ставили себя выше остальных. Но если Скорпиус был более раскрыт, то его младшая сестра оставалась загадкой абсолютно для всех. Многие ее за это недолюбливали — и восхищались ею. Ведь легче пустить непростительное себе в лоб, чем признать, что она до безобразия красива. Кто бы что ни говорил: Клементин Малфой никого не оставляла равнодушным. Васильковые глаза смотрели на всех свысока, — кроме брата, конечно же, — платиновые волосы струились за спиной, а единственная каштановая прядь была заправленна за ухо, как и всегда. Серебристо-зеленый галстук был идеально завязан под горлом белоснежной рубашки, а недлинная форменная юбка открывала вид на округлые коленки; расстегнутая мантия с гербом факультета шлейфом развивалась за спиной. Джеймс на мгновение задержал на ней взгляд и вновь вернулся к своему другу, который покорно ждал, пока тот соберет свои вещи. — Встретимся в гостинной, — бросил он напоследок и направился в сторону выхода. Через пару секунд они вдвоем скрылись за дверями Большого зала.

***

Клементин не очень любила ходить на Историю магии, называя этот предмет скучным и бесполезным. Может, Бинс говорил вполне интересные вещи, но вот только от одного его голоса клонило в сон. И Малфой изо всех сил пыталась не уснуть, уткнувшись лбом в предплечье или мягкую сумку, как это делал, например, Айзек, сидящий справа. Его сестра, Кассандра, сидела с другой стороны от Клементин и что-то рисовала, тихо напевая мотив себе под нос. Девушка сдула светлую прядь с лица и наклонилась ближе к однокурснице, с интересом заглядывая в пергамент. Губ ее коснулась мимолетная улыбка, а настроение мгновенно поднялось, стоило увидеть шедевры Блэквуд. Пергамент был измазан каплями чернил, но это совсем не мешало слизеринке вырисовывать на нем пером портрет своего брата-близнеца. Получалось очень похоже, если не считать банта в волосах и губной помады на левой щеке, чего не было на самом деле. Удар колокола эхом отразился от стен, заполняя все помещения Хогвартса. Шестикурсники в миг зашевелились, собирая свои вещи в сумки, при этом громко разговаривая. Клементин последовала их примеру, перекинув волосы через плечо и поманив головой Блэквудов, как бы говоря следовать за ней. Втроем они вышли из аудитории и направились в сторону башни: занятия на сегодня были окончены. — Клементин, — позвал Айзек, сворачивая к лестнице, — твой брат еще не решил, когда будет проводить набор в команду? Малфой неопределенно пожала плечами и нахмурилась, не желая отвечать на глупый вопрос. Сегодня только первый день в школе, а до матча по квиддичу — как до Лондона пешком. — А ты все надеешься, что он возьмет тебя в команду? — хихикнула Кассандра. — Может, когда перестанешь строить из себя капитана. Но это вряд ли, если вспомнить прошлогодний инцидент. Клем рассмеялась, вспоминая их со Скорпиусом драку. Вообще, брат сам напросился, когда заставил его кружить над полем в течении всей тренировки просто так. А Айзек слишком импульсивен и упрям, чтобы принять свои ошибки и проглотить наказание. И пусть драка была недолгой и малопродуктивной, последний ушел из команды, о чем пожалел уже через неделю. — Тебе нужно пить успокоительное, Ай, — заметила Малфой, улыбаясь. — Я поговорю с ним, если хочешь. — Нет! — тут же встрепенулся парень. — Сам справлюсь. — Конечно. Кассандра спрятала улыбку, отвернувшись от брата, и назвала пароль, стоя перед портретом. Гостиная была уже полна учениками; в основном, это были младшекурсники. В углу на просторном диване сидел Скорпиус, закинув ноги на низкий столик. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты; галстук развязан, повис на шее серо-зеленой змеей. В руках он держал книгу, но, видимо, о чем-то задумался, так как взгляд замер. Айзек, заметив его, сказал что-то об усталости и отправился в свою комнату. Его сестра же бросила сумку на одно из кресел и шагнула в сторону Скорпиуса. Клементин со стороны наблюдала, как девушка подошла к нему и присела рядом. Юноша отложил книгу и немного подвинулся, чтобы ей было удобнее, а после запечатлел на девичьей щеке поцелуй и закинул руку на ее плечо. Уголки губ Кассандры дернулись, и она что-то спросила; в ответ Скорпиус склонился к ее уху, шепча какую-нибудь нелепицу. Слизеринка тихо захихикала, а Клементин, не желая наблюдать за этой жалкой, как она считала, картиной, поднялась в свою спальню. На своей кровати расположилась Кристина Нотт. Она лежала поперек постели; ее черные волосы свисали с края, а ноги были прислонены к стене. Девушка вертела в руках свою палочку, с кончика которой слетали разноцветные искры. Клем странно на нее посмотрела, опускаясь в кресло. Ей не очень нравилась эта девушка. И тот факт, что они делили спальню между собой, совсем не радовал. Нотт училась на курс старше, но это не мешало директрисе поселить их вместе. Макгонагалл сказала, что девочек слишком много, а “смешивание” курсов никому не повредит. Ну, в целом, она была права: это никому не вредило. Кристина делала вид, что Малфой не существует, и последняя была полностью с ней солидарна. — Что ты делаешь? — спросила Клементин. Семикурсница, казалось, только сейчас заметила ее присутствие и посмотрела на девушку снизу вверх. Она согнула ноги в коленях, отталкиваясь ступнями от стены, и оказалась в вертикальном положении, стоя спиной к соседке. Кристина поправила футболку и джинсы, пригладила рукой растрепавшиеся смоляные волосы и повернулась лицом к Клементин. — Я живу, если ты не в курсе, — хмыкнула Нотт, на что Клем закатила глаза. — Вот только не нужно делать вид, будто тебя все на этом свете достало. Твоего братца хватает по горло. — Не нужно делать вид, будто ты сама Моргана, — съехидничала она в ответ. Кристина удивленно приподняла темные брови, а в карих глазах промелькнула насмешка: — По-моему, Моргана у нас — ты. Малфой открыла рот, чтобы ответить что-нибудь колкое, но промолчала, наблюдая, как Кристина натягивает тонкую кожаную куртку. Она не стала ей мешать разговорами, надеясь, что та поскорее покинет комнату. Нотт сунула палочку в задний карман и вышла из спальни, прикрыв за собой дверь. Гостиная заметно наполнилась людьми и голосами, от которых в ушах начинало звенеть. Она огляделась, будто выискивая взглядом кого-то, и громко фыркнула, когда ее взгляд остановился на небольшой компании, расположившейся на диванчике возле камина. На первый взгляд они совершенно не отличались от всеобщей массы, но тот, кто знал их не первый год, уже давно научился видеть эту прозрачную фальшь. Хотя, сама Кристина ничем не отличалась от них, ее все равно разражала наигранность и ложь, сочившаяся из каждого представителя факультета Слизерин. Даже эти двое, что, казалось, мило щебетали друг с другом и открыто заигрывали, были ненастоящими. Ну, Скорпиус уж точно. Он говорил с Кассандрой так, будто отвечал на уроке у профессора Макгонагалл, — незаинтересованно и монотонно. Девушка же совершенно не замечала этого, или же делала вид, что не замечает. Кристина вновь фыркнула и толкнула портрет, покидая гостиную. Во дворе людей было в несколько раз больше: погода была солнечная и каждый хотел поймать последние лучи уходящего в осень солнца. Нотт приметила скамейку чуть дальше, где народу было не так много, и решила провести остаток дня именно там. Дерево, что склонилось над этой самой скамейкой, создавало огромную тень, которая защищала от слепящего глаза солнца. Ярко-зеленые листья шумели, создавая какой-то купол из звуков, а Кристина, прикрыв глаза, вытянув ноги и откинувшись на спинку скамейки, блаженно улыбалась, наслаждаясь природной тишиной. К сожалению, летом не хватало именно этого — тишины. Недолгий покой был нарушен быстро и достаточно больно. Резкий удар куда-то в область шеи заставил девушку вскрикнуть, а после свалиться на землю. Перед глазами все расплывалось. Сзади раздались чьи-то голоса, но Кристина сейчас была не в том состоянии, чтобы разбираться, кто говорил. Веки ее постепенно тяжелели, а потом и вовсе сомкнулись. Двое юношей стояли около нее, одновременно тихо переговариваясь. Ситуация их совсем не радовала, тем более “жертва” попалась не очень удачная. Они никогда не были в теплых отношениях, а сейчас, наверное, в бой могут пойти и кулаки. Причем именно со стороны Кристины, которая сейчас даже не двигалась. — Кажется, мы ее покалечили, — вынес вердикт юноша, склонившись на ней. — Вот так незадача! — Луи, стоявший сбоку, сделал трагичное лицо. — Эй, Нотт, — Джеймс слегка похлопал девушку по щекам. — Пора бы тебе очнуться, иначе меня выгонят из школы... — Поттер! — Глаза ее мгновенно распахнулись. — Я сама тебя покалечу! Уизли опасливо попятился назад, Джеймс решил последовать его примеру. Предстоящий разговор не предвещал ничего хорошего, но бежать уже было поздно, поэтому оставалось только отойти подальше от разгневанной девушки. — Два идиота! — буркнула она, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду. — Совсем ума лишились? Нашли место, чтобы заклинания практиковать. В классе места мало? — Да ладно тебе, Нотт, — вставил Луи и поднял руки вверх, встретившись с гневным взглядом. — В классе так не разрешают, а тут целая свобода действий. — Интересно, как ты заговоришь, когда я тебе все пальцы отрежу? — Пытки в Хогвартсе запрещены, — заметил Джеймс. — Будь проще. Мы же ничего такого не сделали. Подумаешь, вырубили тебя на пару минут. Сейчас жива и здорова, даже пальцы отрезать можешь. — Засунь свои шуточки... — Ругаться нехорошо. — Глупые гриффиндорцы, — прорычала она и зашагала в сторону замка. Девушка задела плечом Джеймса, когда проходила мимо, чем вызвала у него победную улыбку. Конфликт закончился довольно быстро. Джеймсу никогда не нравилась Кристина. Они не враждовали, нет, просто не замечали друг друга и тихо недолюбливали. Он всегда считал ее немного истеричной особой и совсем неженственной. Нотт все время дерзила, ввязывалась в перепалки, могла подраться. Джеймс считал это глупым. Было трудно сказать, что девушка происходит из семьи аристократов, таких же, как Малфои или Забини. На первых курсах она вообще походила на мальчишку с вечным черным гнездом на голове. Хулиганистая, злая и конфликтная. Ну, со временем эти черты характера не исчезли, но к ним присоединились другие. Гнездо на голове испарилось примерно на третьем курсе, а острый и длинный язык остался все тем же. Впрочем, Поттера это совсем не огорчало. Луи, молчавший до этого, толкнул кузена в плечо и улыбнулся. Джеймс в ответ фыркнул. День приближался к концу.

***

Библиотека нечасто могла похвастаться большим количеством учеников по вечерам. Пыльные полки и не менее пыльные книжки никого не привлекали в такое время: все спешили подняться в свои гостиные, чтобы провести остаток дня в кругу друзей. Бессмертная мадам Пинс, что проводила круглые сутки среди стеллажей, уже давно привыкла к тишине, царившей здесь, и, конечно же, легко могла услышать любой лишний шорох. Как и сейчас, когда двое второкурсников с Когтеврана о чем-то активно спорили, Ирма, не терпевшая шума и посторонних звуков в своей обители, раздраженно фыркнула и поднялась со своего места, чтобы разобраться с нарушителями тишины священного места. На стол с характерным хлопком приземлилась очередная книга, а мальчик, что до этого мирно дремал, опустив голову на сложенные руки, резко подскачил с места. Он гневно глянул на своего однокурсника и снова опустился на стул, стараясь удобно устроиться. — Мы должны закончить сегодня! — возмутился мальчишка, толкнув друга в плечо. — Нет, мы должны дать мне выспаться, — пробурчал тот в ответ. — Майк, мы оба получим Отвратительно, если не сдадим работу по Заклинаниям до четверга! — Но сегодня вторник, Питер. Мадам Пинс выскочила из-за поворота, хмуря поседевшие брови и уперев руки в бока. Она строго посмотрела на второкурсников, всем своим видом демонстрируя, что спорить с ней бесполезно. Мальчишки мгновенно притихли, не желая провоцировать библиотекаршу. Женщина несколько секунд буравила их взглядом, после чего развернулась на каблуках и вернулась к своему месту. Дождавшись, пока она скроется за поворотом, Питер снова толкнул друга в плечо и раскрыл перед ним книгу, ткнув пальцем в один из абзацев: — Начинай! Когтевранец только отодвинул увесистый том подальше и поднялся со стула. Он закинул на плечо свою пустую сумку, положил туда свое перо и пергамент и застегнул. — И где ты нашел эту рухлядь? — спросил Майк, кивнув в сторону книги. — Она же вот-вот развалится. Сомневаюсь, что Флитвик задал что-то, что можно в ней найти. Закончим завтра, — на последнем слове он круто повернулся, отчего его сумка прошлась по столу и задела книгу; та упала на пол с громким хлопком. Именно в этот момент, с опозданием всего лишь в долю секунды, дверь в библиотеке раскрылась, издав скрипуче-грохочущий звук. Мадам Пинс фыркнула в сторону пришедшего и несказанно удивилась, когда увидела в дверях Джеймса Поттера. Мимо него тут же пронеслись двое второкурсников, решивших побыстрее скрыться с места преступления. Гриффиндорец широко улыбнулся библиотекарше, чьи глаза напоминали два огромных блюдца. Женщина часто заморгала, надеясь на то, что юноша ей померещился. Но, к сожалению, Джеймс все так же стоял на своем месте и кого-то высматривал в глубине стеллажей. Он простоял так не больше десяти секунд, после чего отправился к книжным полкам. Они с Луи разошлись возле башни Гриффиндора, когда Джеймс вспомнил, что обещал Лили помочь с книгами. После небольшого инцидента с Кристиной Нотт во дворе кузены решили, что уже пора идти в гостиную. Хотя это решение пришло в голову Луи, который не мог ходить с листьями в голове, как это делал Джеймс. Последний, к слову, назвал его гребанным эстетом и взлохматил светлые волосы Уизли. Лили, как оказалось, возилась возле стеллажа с книгами по Трансфигурации и никак не могла запихнуть толстый фолиант в свою сумку, которая уже достигла таких размеров, что Хагрид бы давным-давно обзавидовался. — Если выпучишь глаза еще сильнее, то, возможно, в твоей сумке станет больше места, — заметил он, подходя к сестре. — Практикуй свои шуточки на Малфое, будь так любезен. — Она раздраженно сдунула с лица непослушную рыжую прядь и вручила брату свой портфель. — Ты обещал. — Поэтому я и пришел, — весело заметил тот, поправив широкую лямку на своем плече. Лили взяла в руки пару тонких книжек и, прижав их к груди, последовала к выходу. Джеймс не отставал, но и не спешил угнаться за ней, поэтому расстояние между ними растянулось на добрых семь метров, если глазомер его не подводил. Лили уже подошла к двери и открыла ее, когда Джеймс вдруг оступился. Она обернулась к нему, но, получив сигнал о том, что все в порядке, вышла в коридор. Гриффиндорец наклонился, чтобы поднять маленькое “препятствие”, коим оказалась толстая книга. Он повертел том в руках и, к собственному удивлению, открыл его на первой попавшейся странице. И он бы мгновенно ее закрыл, но что-то все же остановило его в этот момент. На первый взгляд страница была пустая, но если немного всмотреться, то можно было бы разглядеть там слова, выведенные бледно-желтыми чернилами. Джеймс зашептал себе под нос строчки, даже не замечая, что говорит вслух: — Черной слезой ваши раны омою, Адские боли я в вас разожгу. Темное сердце взойдет вместе с мглою, — Смертями я власть его стерегу. Он тряхнул головой и, захлопнув книжку, положил ее на столик. “Бред какой-то”, — подумал он, выходя из библиотеки. Лили ждала его возле лестницы. За окном уже сгущались сумерки. Ночь принимала свой пост у дня. Россыпь звезд на небе уже была ясно видна, а брат с сестрой шли к своей башне, даже не задумываясь о чем-то плохом. Как же они ошибались.