***
— До сих пор поверить не могу, что Джон попросил Майкрофта об услуге, — буркнул Шерлок, поплотнее кутаясь в пальто. — Он ведь теперь об этом мне будет до конца жизни напоминать. — Ну это для тебя же лучше, — пожал плечами Джим, борясь с желанием поправить шарф, конец которого под особо сильным порывом ветра ударил Мориарти по лицу. — Тебе бы все равно пришлось поехать, а так тебе ничего за это не будет. Наверное. А ты бы лучше купил себе нормальное пальто, а то ты выглядишь так, словно в Сибирь приехал, а сейчас только осень. — Я думал об этом, — грустно сказал Шерлок. — Я даже заметил одно отличное пальто в магазине. Я смотрел на него. Мне казалось, что я нашел именно то, что всегда искал. А потом мой кошелек сказал мне: «Какое тебе пальто? Засунь свои мечты о нем туда же, где у тебя хранятся мечты о новом микроскопе, костюме и ноутбуке.» Ну, не так прямо и сказал, но это был подтекст. — Да, нелегко тебе, — посочувствовал Джим, искусно скрывая зевок. И едва удержался, чтобы не добавить: «Настолько, что начинаешь с кошельком говорить», — но к счастью, удержался. Шерлок, не подозревая, что творится у друга в мыслях, вздохнул и взъерошил свои и так запутанные волосы. Из какого-то кафе была слышна романтическая музыка, а очередной порыв ветра каким-то таинственным образом добавил образу Шерлока мечтательности, и это стало походить на кадр из мелодрамы. Джим задержал дыхание. Он не знал, какой дьявольской силой пользуется Холмс, чтобы выглядеть эффектно даже в ветреную погоду. -…, а потом он говорит мне: «Почему в моей спальне пингвин ест спагетти?», а я ему говорю… Джим, Джим, ты слушаешь? — а Шерлок, оказывается, все это время что-то говорил. — Да-да, конечно, продолжай, — улыбнулся Джим. — Обычно, это значит, что тебе на самом деле плевать и ты совершенно меня не слушаешь, — с подозрением произнес Шерлок. — Как ты мог так плохо обо мне подумать? — спросил Джим, изображая оскорбленную невинность. Шерлок не выдержал и рассмеялся. Что бы Джим не говорил, а актер из него действительно паршивый. Даже Майкрофт играл правдивее, когда клялся маме, что пирожные с заварным кремом просто в один миг поняли, что они не желают лежать на тарелке и мечтают бороться за свои права, поэтому объединились и устроили революцию, измазав при этом действии Майкрофта заварным кремом, чтобы свалить всю вину на него. Это были чудесные времена. — Джим, ты плохой актер, — со смехом сказал Шерлок. — У тебя все на лбу написано. Кажется, ты вообще ничего не можешь скрывать со своими актерскими способностями! Честно, тебе стоит немного поработать, потому что тебе даже ребенок не поверит. — Ну да, конечно, — притворился Джим обиженным, но не выдержав, рассмеялся в ответ. — Ничего ты не знаешь, Шерлок Холмс. Ему не было обидно. В конце концов, Шерлок был не прав. Он вообще мало, о чем догадывался. Любому человеку, который решил бы посмеяться над Джеймсом Мориарти мгновенно пришлось бы пожалеть о своем решении. Но Шерлоку это почему-то прощалось. Возможно, то был слишком наивным и грустным, чтобы на него злиться. И да, он не представлял, насколько ошибался.***
Шерлок забавно ворчал во сне на Майкрофта, пока они с Джоном приближались к Дартмуру. Бедный Холмс использовал любую свободную от работы секунду, чтобы как следует выспаться. Джон ни слова против не сказал. К тому же, Шерлок был запретно-очаровательным, когда спал. Не было той привычной напряженности, что преследовала его во время бодрствования, а волосы путались еще сильнее, отчего Шерлок с самого утра начинал материться, пытаясь расчесаться, при этом оставаясь милым каким-то неведомым образом. — Потому что я предпочел, чтобы пес был моим братом, а не Майкрофт, — пробормотал Шерлок и попытался перевернуться на другой бок, что в машине было весьма затруднительно. — Ножницы здесь, чтобы подстричь… И он снова замолк, уткнувшись носом в Джоново плечо. Тот не удержался и аккуратно провел по его волосам. Шерлок что-то фыркнул, но продолжал мирно спать. Сейчас, находясь так близко к своему помощнику, Джон наконец смог во всех подробностях рассмотреть его лицо. От него не укрылись ни залегшие под глазами темные синяки, ни чрезвычайная бледность, ни почти болезненная худоба — наверное, опять не ел несколько дней подряд — отчего его скулы еще сильнее заострились. Джон почувствовал вину за то, что вез Шерлока в таком состоянии в Дартмур. Но он сам бы потом обижался, что его не взяли, так что Ватсон правильно поступил. Джона это не слишком успокоило. — Шерлок всегда говорит во сне? — поинтересовался Грегори. Поскольку у Шерлока срок у прав давно истек, а Джону никто в этом плане не доверял («Ты водишь так, словно до сих пор в Афганистане», — сказал ему Холмс), они попросили Грегори, который помимо очевидного преимущества в виде прав и умения водить машину, обладал автомобилем, на котором вполне можно поехать в Дартмур. Правда, Джону пришлось смириться с тем, что теперь он не единственным, кто занимается этим расследованием, но он не имел ничего против инспектора Лестрейда. А Шерлок так вообще, при каждом появлении Грегори начинал улыбаться и утыкался в телефон. Джон изредка бросал на него ревнивые взгляды, но больше ничем свое недовольство не выражал. Сам Грегори понятия не имел, почему его скромная персона вызывает такую реакцию у Шерлока. — Я не привык наблюдать за спящими людьми, — отметил Джон. — Так что, увы, не могу ответить на твой вопрос. — Ну наш отдел считает, что вы с Шерлоком, — ехидно произнес Грегори. — Очень часто наблюдаете друг друга в разных местах и позах в исключительно платонически и гетеросексуальных целях, так что я считаю тебя экспертом в этой области. — Если бы ты не сидел за рулем, я бы врезал тебе, — буркнул Джон, который, несмотря на свои слова, почти нежно поправил прядь волос Шерлока, спадающую ему на лоб. — Да вы просто прелесть, — рассмеялся Грег. — Пригласите меня на свадьбу? — Обязательно, — пообещал Джон. — Ты будешь сидеть на самом лучшем месте. Справа мы посадим Майкрофта, а слева — Салли Донован. Посмотрим, как ты справишься с двойной порцией нытья и недовольных комментариев. — Ну спасибо, — добродушно фыркнул Грег. Он прямо представил себе эту картину. Только почему-то без Салли. Чтобы каким-то образом оправдать этот факт, Грег быстро решил, что она решила не сидеть с такими занудами, как он и Британское правительство, поэтому переместилась к, ну допустим, Андерсону или… может, Молли? А он, скромный инспектор Лестрейд, тихонько пытается споить само Британское правительство. Зачем? Ну Грег вообще стал странным человеком с тех пор, как познакомился с семейкой Холмсов. — А теперь давай поговорим серьёзно, — выпрямился Джон, стараясь не потревожить Шерлока. — Ты взял с собой пистолет? — Давай рассуждать логически, — произнес Грег. — На мне надеты джинсы. Если на мне есть джинсы, значит, у меня есть ремень. Если есть ремень, значит, есть кобура. А если она есть, значит, она не пустая. * — Аргумент, — согласился Джон.***
— Напомните мне, почему нам с Джоном всегда достается одна кровать, а? — устало поинтересовался Шерлок, после того, как его разбудили неласковыми пинками в бок и заставили встать, а затем объявили, что он будет жить в одном номере с Джоном. В номере с одной двуспальной кроватью и двумя тумбочками. — Без понятия, — пожал плечами Грег. — Возможно, таким образом Вселенная хочет вам что-то сказать? — Что? — озадаченно поинтересовался Шерлок. — Что я недостоин спать один? Что-то вроде, фабрики — рабочим, землю — крестьянам, а кровать — всем людям? — Ты странный, — ошеломленно сказал Грегори. — Ты либо идиот, либо экстраординарный. — Да нет, наверное, — неловко улыбнулся Шерлок. — Во мне нет ничего необычного или экстраординарного. Немного наивности, немного нытья, немного усталости, капля везения, куча окружающих меня всяких гениев и совсем немного адекватности. В этом весь я. Пока Грегори пытался осмыслить эту определенно философскую фразу, Джон успел кинуть свои с Шерлоком чемоданы в номер. Вещи Грега он трогать не стал. Тот вообще поселился в другом номере, последнем. С Шерлоком ему, конечно, строго запретили жить, но он и сам не рвался. Он ценил одиночество и свободную кровать. — Сейчас разложим вещи, — распорядился Джон. — Потом идем к Генри Найту, а в полночь — искать собаку в овраге. — Этот план настолько глуп и примитивен, что тебя бы взяли в злодеи в Марвел, — буркнул Шерлок. — По ночам ходить в овраги, особенно когда рядом минное поле, опасно для жизни. Я не боюсь собак, но все равно как-то не хочется быть разорванным в клочья. Кстати, это самый идиотский план, из выдуманных тобой, за все наше время знакомства. — Так ты со мной? — нетерпеливо поинтересовался Джон. — Разумеется.***
Шерлок успел трижды пожалеть о своем решении. Ему было темно, холодно и довольно-таки страшно. Он поежился — в полночь температура упала до отметки «сиди дома» — а новое пальто так и не купил, оставаясь в своем старом, которое могло защитить разве что от легкого ветра. Фонарик освещал слишком мало, и Шерлок думал, что где-то здесь есть болото, и что он умрет прямо здесь. «Как это грустно, — думал он. — Умереть в Дартмуре, утонув в болоте, когда твой главный враг — Мориарти. А уж для него какое разочарование!» Грег шел впереди и думал о том, что все сущее рождено без причины, продолжается в слабости и умирает случайно и как бессмысленно то, что люди рождаются, бессмысленно, что умирают. ** А потом он вспомнил, что купил пончики, и они до сих пор лежат у него в номере, и настроение мгновенно улучшилось. Как мало, однако, нужно человеку для счастья! Джон следовал прямо за Шерлоком. Ему не было холодно, ведь от Мориарти ему досталась очень теплая, растянутая куртка непонятного размера и цвета, которую Холмс с отвращением ему передал. Провалиться он не боялся — перед ним ведь уже прошли Грег и Шерлок, которые к тому же, освещали дорогу своими фонариками. От Джона не укрылось ничего. Ни подозрительные следы на земле, ни дрожание Шерлока, ни чей-то громкий протяжный вой. Хотя, последнее довольно сложно было пропустить. Из-за него Шерлок застыл на месте. Джон подошел к нему. — Ты можешь мне объяснить, Шерлок, — вкрадчиво произнес Джон. — Какого черта ты одет так, словно сейчас июнь? — Я всегда говорил, что я человек вне времени и погоды, — пробурчал Шерлок, стараясь закутаться в свое пальто сильнее, хотя от этого не было никакой пользы. Джон вздохнул. Шерлок уже хотел съязвить по этому поводу, как Ватсон начал расстегивать молнию на куртке. Холмс недоуменно взглянул на него. Джон снял куртку и накинул ее на плечи Шерлока, вызвав у того самый настоящий ступор. Он улыбнулся и аккуратно поправил его кудри. — Эй Вы, влюбленная парочка, — крикнул им Грег, успев сфотографировать их и отправить Майкрофту и всему своему отделу. — Идите сюда, смотрите, что я увидел. И Джон пошел к нему. Шерлок поправил куртку и просунул руки в рукава. И лишь потом он внезапно обнаружил, что смотрит в пустоту и улыбается как полнейший идиот. Он встряхнул головой направился вслед за Джоном. От куртки пахло тем самым дешевым одеколоном, который Шерлоку почему-то нравился. Возможно, дело было в том, что он не нравился Майкрофту. Или в том, что он принадлежал именно Джону. Он подошел к Джону и Грегу, которые неотрывно следили за мигающими огнями вдалеке. Грегори решил, что это азбука Морзе и записывал получившие буквы в блокнот. Джон смотрел на это с изрядной долей скептицизма, но с интересом. Шерлок со скукой взглянул в блокнот. Для него в буквах У, М, К, которые были написаны, смысла не было, но он давно знал, что нельзя критиковать человека за работой. Если рядом окажется гений, вас опустят на самое дно, перечислят все ваши секреты перед окружающими и растопчут остатки самооценки в пыль. — У.М.К.Р.А, — прочитал Шерлок, когда Грег и Джон закончили. — Ну и что это значит? — Без понятия, — пожал плечами Грегори. — Может, это какая-нибудь тайная организация, которая передает сигналы таким образом? Уникальная Марксистская Команда Радикальных Аборигенов? Уважаемые Мстительные Коварные Разрушительные Актеры? — Бред, — тут же отмел эту идею Джон. — Может быть, — предположил Грег, ни капли не расстраиваясь из-за первой неудачи. — Это группа или объединение, названные в честь имен своих основателей? Или их прозвищ? Или фамилии. Или инициалы одного человека?! — Бред, — снова не согласился Джон. — Тогда это первые буквы вещей, которые нужно купить, — выдал новую идею Грег. — К примеру, это может быть еда: Утка, Маршмеллоу, Карамель, Рыба, Ананас. И не советуй мне поесть! Кстати, может это собрание филологов? И это просто зашифрованные слова, которые сегодня будут разбираться. Утконос, Мелиорация, Конденсация, Радиолокатор, Ассоциация! — Бред. Пока длился этот импровизированный диалог, они уже успели дойти до самого оврага Дьюера. Густой туман застилал все окружающее пространство. Здесь было еще холоднее. Изо рта вырвалось облачко пара, и Джон сам замерз, но не абсолютно не пожалел, что отдал свою куртку Шерлоку. Будь его воля, он еще бы ему и свой свитер отдал. Вряд ли Шерлок принял бы такой подарок, а сам Джон, наверное, окончательно заморозился бы, но так он был бы уверен, что Шерлоку не холодно. Но ничто в этом мире не могло остановить спор Грегори, вошедшего в раж и предлагающего все более дикие идеи, и Джона, который сегодня был готов раскритиковать каждую из версий инспектора. Шерлок считал, что это глупо и по-детски, но в спор не вмешивался. Ему и без того было холодно, чтобы вступать в ожесточенные дебаты. Вместо этого, он уткнулся в воротник куртки Джона и просто дышал, ожидая, пока эти двое закончат. Он нервно переминался с ноги на ногу, пытаясь хоть как-то согреться. Он взглянул вверх и не смог удержаться от нервного крика: — Извините меня, но у нас проблемы посерьезней, чем ваша У.М.К.Р.А, — он, в конце концов, был британцем. Грег и Джон посмотрели на него, и тут до них донеслось утробное рычание. На склоне стояла огромная собака, ее глаза горели красным огнем, железные когти прорезали в земле глубокие борозды, а изо рта капала горячая слюна. Шерлок издал какой-то нечленораздельный звук и крепко схватил Джона за руку. Тот сжал ее даже сильнее. Грег уже собирался бежать, но Джон остановил его движением свободной руки. — Какого черта? — прошипел Грег. — Ты хочешь, чтобы нас сожрали?! — Это невозможно, — прошептал Джон. — Это противоречит логике. Идиотизм. — Это здесь причем? — почти заорал на него Грег. — Тут огромная адская собака, которая вовсе не хочет пожелать мне хорошего времени суток, и мне плевать противоречит это логике или нет! Бегом! Но Джон продолжал стоять на месте, словно завороженный необычайным зрелищем. А огромная собака медленно прошла мимо деревьев, и ее утробный рык зазвучал на весь овраг. Грег раздраженно потянул Джона обратно, к нему присоединился Шерлок, но даже они вместе они не смогли сдвинуть доктора с места. Он резко вырвался из их захвата, едва не врезав инспектору по лицу. Тем временем хаунд, сверкнув оскалом острых зубов, завыл. Грег в отчаянии ударил Джона по ноге, тот едва не упал и попытался ударить в ответ. Инспектор увернулся. — Шерлок, сделай что-нибудь! Сейчас же! — крикнул он товарищу по несчастью, справедливо решив, что от Шерлока пользы будет больше. — Что? — озадаченно спросил Шерлок. — Что я могу сделать? Если у тебя не получилось, то у меня тем более. — не на шутку задумался Шерлок, похоже, забыв о смертельной опасности. — По-моему, я ничем не могу помочь. Разве что… — ЖИВО! — крикнул Грег. Шерлок непроизвольно вздрогнул, но на его лице появилось выражение решительности, когда он подошел ближе к Джону. В такие минуты, он казался на двадцать процентов умнее и пятьдесят увереннее в себе. Грег затаил дыхание, когда Шерлок, откинув несколько непослушных прядок назад, наклонился к Джону и замер, словно чего-то ожидая. Но ничего не происходило. Даже хаунд, казалось, не решился испортить такой момент. Шерлок вздохнул, собрался с силами и прикоснулся своими губами к губам Джона. Он не услышал ни сдавленного вздоха Грега, ни своего дыхания, ни воя собаки — ничего. Он почти рефлекторно схватился за Джонов свитер и углубил поцелуй, не надеясь на ответную реакцию. Поэтому для него стало полнейшим сюрпризом, когда сильные руки приобняли его за талию, он даже тихо вскрикнул. Джон со смехом прижал его крепче, явно забыв о том, что они находятся в овраге, в котором, помимо них, есть еще Грег и хаунд, которые предпочитает на ужин человечину. Они просто стояли и целовались, обнявшись. Когда они оторвались друг от друга — раскрасневшимися, с дурацкими счастливыми улыбками — Шерлок на всякий случай отошел подальше. Он неловко взглянул на Грега, но тот как-то странно улыбался, и Холмс поспешил перевести свой взгляд на что-то более нейтральное. Шерлок вспомнил о хаунде, но того уже не оказалось на месте. Холмс несколько секунд пытался отыскать собаку, но та словно сквозь землю провалилась. — Что ж, похоже, хаунд ушел, — решил Шерлок, почти пренебрежительно отряхивая куртку, будто ничего не случилось. — Думаю, нам стоит идти обратно в гостиницу. Уже светает, а этот туман меня напрягает, если честно. Джон и Грег с удивлением на него посмотрели. Помимо того, что Шерлок вел себя так, словно общается с коллегами по работе, так он еще и быстрее всех пришел в себя. На самом деле он не был уверен, что сможет после такого зрелища спать спокойно. Причем он думал и про поцелуй, и про собаку. Но он не мог показать им свои эмоции, особенно Джону. Шерлок не знал, как будут развиваться их отношения, поэтому предпочел делать вид, то ничего не произошло. У него было слишком много печального опыта, связанного с отношениями, чтобы так легко довериться новому чувству. — Ладно, — несколько озадаченно произнес Грег. — Пошли, Джон. И они направились к гостинице в полном молчании, каждый погруженный в свои мысли. Шерлок вспоминал все свои предыдущие отношения. Все они заканчивались одинаково — его бросали. Почему он никогда никого не бросал? Он не считал нужным вступать в отношения, в которых способен был кого-то бросить. Он вообще плохо сходился с людьми. Шерлок мог легко подстраиваться под любого человека, просто чаще он предпочитал этого не делать. Он не желал притворяться перед кем бы то не было. Сначала Шерлок хотел найти человека, который будет его ценить таким, какой он есть. Сейчас он несколько снизил планку. Примерно до «да пошло оно все к черту». Его всегда бросали. В конце концов, с Шерлоком оставался только Майкрофт, неизменно критикующий каждое его движение. Зато он всегда был рядом. Шерлок никогда этого не говорил, но был очень благодарен ему. Джон впервые в жизни не знал, что думать. На первый взгляд Шерлок казался обычным человеком, пусть и очаровательным. Он казался прозрачным, как стекло, все его эмоции читались с легкостью. Впоследствии, Джон изменил свое мнение о Шерлоке. Тот был по-своему умен, хоть это не так и бросалось в глаза на фоне окружающих его людей, обладал некоторой хитростью и отличным чувством юмора, хорошо воспитан, отлично справлялся со своей работой, умел скрывать свои эмоции (но не румянец) и всегда был готов дать совет или раскритиковать. Порой он чем-то напоминал Майкрофта. Слишком мало, чтобы испортить свой образ. По правде сказать, Шерлок был великолепен. Джон считал его великолепным. Со всем его вечным недовольством, придирками, затаенной печалью во взгляде, позерством, усталостью, смехом в морге или на месте преступления, постоянным недосыпом и неуверенностью в каждом движении. Джон был готов прикончить любого, кто плохо отзовется о Шерлоке. Он редко испытывал такие сильные эмоции по отношению к человеку. Джон мог точно сказать, что Шерлок ему нравился. Неудивительно — он был молод, хорош собой, талантлив, он много кому нравился, например, Молли или Ирен. Но Джону казалось, что это чувство глубже, чем простая симпатия и серьезнее, чем одержимость. Что-то сложное и странное. Кто-то называет это любовью, кто-то взрывом мозга, кто-то болью, кто-то amare, кто-то с презрением скажет, что это просто чушь. Шерлок предпочитал вариант химическая реакция, ведущая к проигрышу. Джон называл это любовью. И они оба не знали, что думает другой об этом. Грег думал, что он идет с двумя самыми недогадливыми влюбленными идиотами во Вселенной.***
Когда они добрались до гостиницы уже рассвело. Джон с азартом пошел за кофе, явно планируя продолжить свое расследование. Шерлок едва сдержал зевок, собираясь весь день спать. Но Грег остановил его, не давая заняться этим благородным делом. — Что? — буркнул он. — Слушай, раз уж вы оба об этом молчите, буду говорить я, — сказал Грег. — Почему ты ведешь себя так, словно у тебя только что не было поцелуя с Джоном, мать его, Ватсоном, и вы просто сходили на пикник? — Грегори, — мягко произнес Шерлок. — Это просто поцелуй, а не свадьба. Я оказал Джону услугу, не требуя ничего взамен и пытаясь побудить его к отношениям, просто пытался растормошить его по твой, кстати, просьбе. Это нормально. Я помог другу, и наши отношения по-прежнему сохраняют дружеский характер. Я читал, что поцелуй может помочь, и я оказался прав. Ты понимаешь меня? — А я думаю, что ты придурок, — просто ответил Грег. Шерлок неловко улыбнулся ему и пошел обратно в номер. Он виновато взглянул на спину Джону, сосредоточенно что-то пишущего. Шерлоку бы хотелось «побудить его к отношениям», как он сам выразился, но он боялся возможных последствий. Поэтому он ничего не сказал и поплелся в номер, где его ждала холодная постель. Шерлок и понятия не имел, что Джон слышал весь его разговор с Грегом. И Джону тоже отчего-то стало грустно.