***
Как оказалось, убийство Конни Принц было подстроено с помощью некого Мориарти, который устроил для Шерлока и Джона марафон по всему Лондону. Откуда Мориарти брал идеи для убийств — вопрос, конечно, риторический, ведь они появлялись постоянно, как и чёртовы зёрнышки апельсина, присылаемые жертвам. Итог: у людей со взрывчаткой испорчена психика, семь человек погибло, пять преступников отправлены в гости в Скотланд Ярд на пончики и тюремное заключение, Джон счастлив, как феечка, а у Шерлока недосып. Глобальный такой недосып. В последнее время Шерлок боролся со сном на работе, на преступлениях и лишь в кровати мог расслабиться на два-три часа. Мориарти был до ужаса вежлив, поэтому звонил лишь ночью, а днём позволял Шерлоку трудиться на работе, как пчёлке Майе. Раньше ему хватало времени и на работу, и на эксперименты, и на просмотр сериалов и кино, и даже на сон. А сейчас: встал, выпил кофе, оделся, пошёл на работу, порылся в бумагах, вернулся домой, съел яблоко, пошёл на убийство, вернулся домой, заснул и всё по кругу. — Шерлок, давай бегом, у нас сообщение от Мориарти! — разбудил его Джон в три ночи. — Даже, если премьер-министр убит, пропала сто двадцать первая шляпка королевы и Майкрофт похудел, я всё равно не встану, — пробурчал Шерлок, утыкаясь носом в подушку, вцепляясь в любимое одеяло. — Джон, пожалуйста, хватит! Я очень устал. Я работаю с восьми до шести! Я уже неделю сижу на диете из кофе и яблок! Диета — это хорошо, но, если бы я попал в средневековье, то меня сожгли бы, потому что ещё немного и я буду весить меньше, чем грузоподъёмность метлы, то есть пятьдесят килограмм. Просто дай мне поспать, раскрой преступление без меня, прошу! Джон покачал головой, о чём-то раздумывая, и Шерлок принял это, как знак неизбежности и был уже готов отправиться на встречу преступлениям, а утром страдать и пить кофе, думая о неизбежности того, что сердце однажды зайдёт без стука. Но Ватсон, видимо, решил, что на этот раз справиться без Шерлока. Джон подошёл к постели, мягко провёл по кудрям и, пожелав выспаться, направился прочь из комнаты.***
Шерлок сидел на работе, старательно печатая не пойми что. Нещадно клонило в сон — Джон лишь раз разрешил оставаться в постели, а в остальные ночи заставлял помогать раскрывать убийства. То есть, стоять рядом, изредка вдохновляя и часто тупя, при этом мечтая спать до скончания веков. Теперь на местах преступления Шерлок старался держаться, как можно ближе к Джону, а лучше держать его за руку, чтобы китайцы снова не похищали. — Шерлок, ау! Земля вызывает! Вернись на нашу грешную Землю и озари её своим присутствием, — весело произнёс знакомый голос, вырывая Шерлока из сладкой дрёмы. — Если ты сейчас не проснёшься, я начну петь «I am sexy, and I know it». По-ирландски! Не заставляй меня идти на крайние меры. Я буду петь по-русски! Ладно, Шерлок, ты меня вынудил. Идёт твой начальник. Шерлок тут же взбодрился и поднялся со стула, затем вновь сел под смех Джима. Холмс тут же изобразил старательность и начал стирать не пойми что из документа, потому что оказалось, что он час тут цитировал стихи Маяковского. Прелестно, но к химии отношения не имеет. Начальника не было, и Шерлок вздохнул, радуясь, что на этот раз всё обошлось. Нужно было очень срочно что-то делать с Мориарти и убийствами. Но что именно делать Шерлок не представлял. Возможно, стоило твёрдо раз и навсегда сообщить Джону, что он не заинтересован в убийствах, но как сказать это вежливо? Шерлок с сомнением посмотрел на Джима и принял решение. Пожаловаться на свою нелёгкую судьбинушку лучшему другу-гею-программисту. Джиму можно доверять, хотя иногда его интерес к Майкрофту пугает. Кто, в конце концов, закачивал последнему гей-порно, чинил ноутбук и во время самой первой встречи проводил до кабинета начальника? — В сто сорок солнц закат пылал, в июль скатилось лето, была жара, жара плыла — на даче было это, — усевшись на стол, прочитал Джим начало стихотворения, которое Шерлок ещё не успел стереть. — Оригинально. Не думаю, что кто-нибудь оценит, но я на твоей стороне. Долой химию, да здравствуй Маяковский! — Просто недавно убили человека книгой со стихотворениями, — пояснил Шерлок, потягиваясь и оправдываясь. — Не помню как, помнить не желаю. Так вот это был сборник стихотворений Маяковского. И что-то со стихом связано. И, кажется, с сатанистами. Или с гомосексуалистами? Или с гадами? А нет, это моя работа связана с сатанистами, гомосексуалистами и гадами. Джим расхохотался и изложил свою теорию о том, кто есть кто. Сатанист — Молли, у неё неограниченный запас жертв Сатане. К тому же, Люцифер — явно типаж Хупер. Гей — конечно, милашечка Джим собственной персоной, который прямо сейчас намекнул Шерлоку о возможности сношения. И сам Холмс - гад, потому что сделал вид, что не понял намёка. И он до сих пор не догадался, что Молли в него влюблена. Слоупок, однако. — Я не знаю, как тебе ещё не надоело слушать мои жалобы, — честно сказал Шерлок Джиму. — Но я предупреждаю, что буду этим безвозмездно пользоваться. Заранее прошу прощения. — Давай уже жалуйся, — легкомысленно ответил Джим, размахивая руками. Ничем хорошим это не кончилось — он зарядил Шерлоку по скулам. — Ты всё время просишь прощения, ей-виски! Что на этот раз? Как в позапрошлом месяце, когда Майкрофт сказал тебе хранить супер секретную информацию, потому что на ничего большее не был способен, но ты на него обиделся и рассказал всё мне. Или как ты полчаса делал вид, что всё хорошо, а потом сорвался из-за того, что яблоки порезаны не по-химически. И Шерлок решил воспользоваться добрым советом Джима и начал изливать ему душу. Он рассказал, как достал его Майкрофт, как постоянно хочется спать, даже во сне, как появилось желание убить кого-нибудь, желательно рыжего и толстого, как его достали эти убийства и как начал бесить Мориарти. — А вот с этой части поподробней! — оживился Джим, чрезвычайно заинтересованный мнением Шерлока об его скромной консультирующей, королевской душе. — Мориарти. Вот, что ты о нём думаешь? — Я предпочитаю о нём вовсе не думать, — пробурчал Шерлок, ничуть не обеспокоенный интересом Джима. — Мне кажется, у него есть довольно оригинальное чувство юмора, богатая фантазия, самооценка у него высокая, чувство собственного достоинства имеется, хотя он там с нами чуть ли не флиртует. Меня он называет «красавчиком». Если хотел впечатлить, мог не лгать, а просто сказать, что он может называть нас, как душа пожелает. А ещё он мне прислал нечто странное, но оригинальное. И Шерлок достал из кармана (Джим чуть не всплакнул от сентиментальности) и показал ему. Джим начал читать, хотя прекрасно знал, о чём там написано. Это писал его киллер — Моран. «кудряхи норм, скулы круты. люди — корм, а боги — коты мы стараемся жить в мире обмана и лжи, но я буду правдив — ты ничего так на вид. большие буквы надоели и вообще не царское это дело писать стихи без ритма и смысла, зато с рифмой. и с точками, запятыми. я непостоянен отныне. пошли твоего босса убьём? лишь мы вдвоём.» — Просто знаешь, я не люблю убийства и недосып. А Мориарти делает и то, и то!***
Джон и Шерлок сидели в кабинете Майкрофта, пили чай (англичане же) и обсуждали смерть Эндрю Уэста. Шерлок не видел в его кончине ничего загадочного. Прыгнул под поезд и всё, это не такая уж и редкость. Но Джон заинтересовался этим самоубийством и расспрашивал Майкрофта о погибшем. Шерлок лишь закатывал глаза и недоумевал, зачем его вообще с собой взяли. — Значит, вы думаете, что это убийство лишь потому, что у Уэста не было с собой билета, было мало крови и у него не было причины приходить на ту железную дорогу? — решил уточнить Шерлок. Получив кивок в качестве ответа, он продолжил. — Но это глупо. Не обязательно нужно находиться в поезде, отнюдь не всегда бывают литры крови и мало ли, захотелось человеку закончить жизнь самоубийством именно на железной дороге, причём только на этой. Впечатлила она его, быть может? — Шерлок, не вмешивайся в разговор умных людей, раз сам таковым не являешься, — мягко предложил Майкрофт, вертя в руках зонт. — Твои предположения глупы и лишены всякого смысла для любого умного человека. И Шерлок вспыхнул. Как спичка, которую раз за разом терли о коробок, надеясь изготовить огонь. И в конце концов это получалось, хоть и не всегда. Так и с Шерлоком. Споры и пикировки с Джоном, душевные разговоры с Джимом, обсуждение и осуждение с миссис Хадсон, недосып, работа с кучей недоделанных дел. И всё безуспешно. Но один ехидный комментарий от Майкрофта, и Шерлок вспыхнул. — Ах, ну конечно! Я же ещё маленький! Куда же мне — скучному, заурядному Шерлоку — разговаривать с вами, гениями среди удобрений. Зачем ты вообще позвал меня с моими заурядными мозгами?! — под конец голос Шерлока сорвался на крик. Шерлок встал, едва не опрокинув чашку с чаем, резко развернулся и гордо прошествовал к выходу. У самой двери его окликнул Джон. — Куртка. — Что «куртка»? — непонимающе переспросил Шерлок, чувствуя, как злость потихоньку покидает его. — Надень мою куртку, на улице дождь. Холодно. А ты в одном джемпере, который согреет только в +20 градусов. Конечно, моя куртка не защитит тебя от дождя, но она снизит риск получить заболевание, к примеру, простуду, — безмятежно сказал Джон. — О, — только и смог сказать Шерлок. Он чувствовал комбинацию из жгучего стыда, искренней благодарности и преданности. Ему стало неловко, что он так быстро вышел из себя, словно до этого он никогда не получал оскорблений. - Эм, спасибо, — очень тихо поблагодарил Шерлок. Он весь залился краской от смущения, что, конечно, не укрылось от взгляда его братца, который уж слишком довольно улыбался. Шерлок вышел на улицу и раздражённо посмотрел на небо. Ватсон оказался прав, действительно было холодно, моросил мелкий, противный дождь, ветер завывал так громко и оригинально, словно собирался выступать на «Евровидение». Шерлок поёжился и застегнул куртку Джона. Она была ему велика, но зато в ней было не так холодно. Шерлок пошёл искать такси, попутно мечтая о том, как придёт домой, залезет в тёплую постель и будет спать. Пусть Майкрофт делает, что хочет. Хоть худеет, хоть толстеет, хоть на всю Бейкер-стрит голосит. Шерлок сильно сомневался, что сможет игнорировать Майкрофта так долго, но всё равно от этой мысли стало легче на душе. Шерлок пошёл искать такси, но никого не было. Серьёзно. Ни одной даже самой старой машины не было на трассе. Лишь пройдя два дома, Шерлоку удалось обнаружить потрёпанного вида такси, стоящее в гордом одиночестве. Разумеется, если в старой подворотне можно чувствовать себя гордо. — Можно ли мне сесть? — Шерлок постучался в стекло, и ему открыл мужчина лет тридцати. Тот показал на дверь и сообщил, что работает. — Отлично. На Бейкер-Стрит, пожалуйста! Шерлок уселся на заднее сидение. А затем вспомнил, что таксистам ни в коем случае нельзя доверять. И когда его кудрявой головы коснулось нечто тяжёлое, он в самый последний момент успел подумать, этой мыслью выражая страдание и презрение к самому себе. «Ну в кого я такой дебил?», — спросил себя Шерлок и вырубился. Очнулся он уже в странном помещении, лёжа на скамейке. Всё тело болело, пахло хлоркой, а в куртке ощущалось нечто инородное. Присмотревшись, Шерлок узнал ту самую взрывчатку, что пользовалась популярностью у жертв загадочного Мориарти. Шерлок не сдержал вздоха разочарования и прислушался к ощущениям. Несмотря на то, что тело нещадно болело, он чувствовал себя вполне не плохо, но жаждал спать, как британец в пять вечера хочет чай, как путник в пустыне желает воду и как Бэрримор нуждается в «овсянка, сэр». Дверь отворилась, и в комнату зашёл тот самый мужчина лет тридцати. Шерлок присмотрелся к нему, но перед глазами всё расплывалось и хотелось спать. Единственное, что Холмс понял, так это то, что ему конец, а этот мужчина его сейчас прикончит. Но он ошибался. Это был Себастьян Моран — помощник Мориарти, бывший военный, наёмный убийца, превосходный снайпер и просто хороший человек. Но Шерлоку об этом знать не следовало. — Очнулся? — голос у него был хриплым и грубым, как у военного, простуженного и алкоголика вместе взятых. — Ходить можешь? Эй, ты меня слышишь? — Ага, — пробурчал Шерлок, слегка приподнимаясь и разглядывая своего похитителя. — Вы ведь работаете на Мориарти? Если так, то у него есть чувство юмора и вкус, — сказав столь загадочную фразу, которая оказалось тонким холмсовским юмором, Шерлок внезапно посерьёзнел. — Кстати, простите за столь нескромный вопрос, я Вам в данный момент нужен? — Не особо, — честно не понял Моран. — Только в полночь, когда твой дружок заявится. А что? — Просто, если я вам не нужен, то можно я посплю, пожааалуйста? — протянул Шерлок, который даже будучи похищенным Мориарти хотел спать. Моран немного понял, а потому кивнул. — Спасибо огромное! Себастьян, слегка офигев, грубо говоря, смотрел, как Шерлок пытается устроиться поудобней на узкой скамейке. Когда тот наконец вздохнул, он выглядел спокойно и расслаблено и, несмотря на свой рост, был мало заметен, свернувшись, как кот в кресле. Моран ещё слегка поофигивал и вышел из раздевалки. Он прошествовал в другую раздевалку, где его уже ждал Джим. Тот, весело улыбаясь, протянул ему наушники, какие гаджеты, название которых Себастьян не знал и не собирался, винтовку и диски с гей-порно. Такие диски Мориарти всегда носил с собой. Себастьян на это лишь закатил глаза и обнял любимую винтовку.***
Джон задумчиво брёл по бассейну, дожидаясь, когда объявится загадочный Мориарти. Но тот не зря был назван загадочным, поэтому не выходил тем самым, отказываясь приоткрывать завесу тайны, окружавшей всю его сущность. Джон пригласил Мориарти в бассейн, в полночь, но не романтики ради, а для того, чтобы Шерлок не вмешивался, а спокойно сопел в одеяло, чтобы с утра не ныл о том, что среднестатистическому человеку требуется больше двух часов для сна. Наконец другая дверь, находящаяся на противоположной стороне, отворилась с тихи скрипом. Джон хотел уже было вытащить пистолет, но не смог заставить себя пошевелиться, когда увидел кем же является Мориарти. Чёрные кудри, ярко выраженные скулы, глубокие глаза цвета, а-ля Мэри Сью, длинные конечности и тяжёлая куртка, которая по-прежнему была на нём. Ошибиться было трудно. — Шерлок? — это был скорее вопрос, чем утверждение, словно Джон не мог поверить собственным глазам. Но те к окулисту не просились и в целом ни на что не жаловались, хотя Афганистан пришёлся им не по хрусталику. — Здравствуй, Джон, — даже голос у Шерлока как-то изменился. На самом деле ему просто хотелось пить, но для непосвященного это звучало иначе. — Неожиданный поворот событий, не правда ли? Прямо-таки в духе Стивена Моффата. Как бы то не было, я рад тебя видеть. Кажется, ты разочарован. Безусловно. Но у меня есть вопрос. Ты разочарован из-за того, что не смог догадаться о моей истинной сущности или из-за того, что дедукция тебя подвела? Хотя, это по сути одно и тоже. Я, конечно, не могу утверждать со стопроцентной гарантией, но надеяться на то, что я был тебе дорог, я не могу, верно? — теперь и он скорее не спрашивал, а утверждал. Эстафета, прямо-таки. Джон молчал. Он никак не мог в это поверить. Он был в таком же шоке, как и большинство фанатов «Шерлока» при просмотре серии «Его последний обет». Джон не мог поверить в то, что Шерлок, тихий, спокойный и до жути неуверенный в себе Шерлок, который даже оскорблял после солнышка в Петербурге, мог оказаться Мориарти. Чёрт возьми, его Шерлок не мог быть предателем. — Что ж, ты, вероятно, всё ещё удивлён. Я просто надеюсь, что в твоём кармане не пистолет, хотя надеяться мне не на что? — неловко пошутил Шерлок, нервно поправляя куртку. — А что ты, спрашивается, хотел? Ты когда-нибудь фильмы смотрел? Все дети, над которыми издевались в школе, становились убийцами, к примеру кинговская Кэрри. Все нелепые и восхищающиеся люди на самом деле предатели, вспомни Питера Петтигрю. Да почитай некоторые детективы, там человек, которого даже заподозрить ни в чём нельзя, часто оказывается преступником. А я хочу сказать кое-что напоследок… Шерлок трагично тянул паузу. Кто-то мог подумать, что он издевается, но на самом деле Холмс искал в своём словарном запасе те слова, которые помогут доказать Джону, что из него Мориарти, как из Майкрофта балерина, а самого Шерлока за эти слова не застрелят. — Я просто считаю, что… — Шерлок тянул паузу, пользуясь советом батончика «Твикс». — … мне, чёрт возьми, должны выдать Оскар за такую шикарную актёрскую игру. Атмосфера тут же была нарушена. Шерлок пожал плечами в ответ на недоумённый взгляд Джона, который секунду спустя нахмурился, хотя на лице было написано облегчение. Холмс напряжённо всматривался на красные точки, украсившие его одеяние, но выстрела не последовало, и они вздохнули от облегчения. Джон достал из кармана пистолет (Шерлок разочарованно понял, что это действительно был пистолет), однако всё было тихо. Внезапно Шерлок сморщился и указал на своё ухо. — Мориарти, если это его голос, больно уж громко говорит, — пояснил Шерлок, потирая голову и обещая себе, что, если выживет будет сидеть дома, смотреть телевизор, во всём слушаться Джона и готовить пирожки. Хотя, уровень его готовки оставлял желать лучшего и противогаз, Джона он и так слушал, как и телевизор, а вот сидеть дома нельзя, потому что нужно на что-то жить. — Что он говорит, Шерлок? — спросил Джон, мягко проводя по волосам Холмса. Тот напрягся и сам удивился от своей реакции. Но в ещё больший шок его приводил этот почти отеческий, заботливый жест Джона, который в обычные дни нежности не проявляет. Может, стоит чаще попадать в плен к Мориарти, раз уж это так действует на сурового соседа. — Он называет меня такими нелестными эпитетами, что эти оскорбления займут весь мой блокнот, — ответил Шерлок, прислушиваясь. — Он говорит, что убьёт нас, если мы не выполним его просьбу. Господи Боже! Сатана Люцифер! Майкрофта мне в братья, почему именно я? — Что там, Шерлок? — Джон в последнее время очень часто начал задавать вопросы. Возможно, что это связано с тем, что он не имел прямого доступа к мыслям Шерлока и голосу Мориарти у того в голове. А выражение лица у Холмса был такое-де, как у Сэма из «Сверхъестественного», когда Люцифер во весь голос орал «доброе утро, Вьетнам», но в роли Сатаны выступал никто иной, как очаровашка Мориарти. — Он хочет, чтобы мы… — пока у Джона в моду входила задавать вопросы, Шерлок медленно, но верно делал паузы везде, где следует и где не рекомендуется. — … ну, в общем, поцеловались. Тогда он нас отпустит и всё будет хорошо. Он сказал такое странное слово «отп». Джон, только не бей, прошу! Шерлок закрыл глаза, потому что был уверен, что Джон его ударит за такое. Всё же армия не приветствует нетрадиционную ориентацию. Возможно. Так, по крайней мере думал Шерлок, а он, как известно, вполне может ошибаться и делает это раз десять на дню, дабы разнообразить свой досуг и список оскорблений, адресованных ему. Но Джон не спешил его бить. Напротив, он немедленно подошёл и резко притянул Шерлока к себе за воротник куртки. Тот от удивления открыл глаза и густо покраснел, заметив лицо Ватсону в непосредственной близости к своему. Он отшатнулся, но Джон держал крепко, не давая вырваться. Лицо Шерлока по расцветке напоминало о младенцах, красной краске с белилами, розовой пони и зефир. Ватсон едва не расхохотался, увидев оригинальную цветовую гамму Шерлока. Хорошо, что он удержался. Его смех был бы нелепым в данной ситуации. — Ну, что ты как семнадцатилетняя девственница, — тихонько рассмеялся Ватсон почти в ухо Шерлоку, обжигая его горячим дыханием. Тот покраснел ещё сильнее, хотя, казалось больше уже невозможно. Скоро Шерлока запишут в книгу рекордов Гиннеса, как самого смущающегося человека на планете. — Погоди, ты серьёзно? Ты двадцатичетырёхлетний девственник? — Мориарти передаёт, что он также может взорвать бомбу, что висит на мне, — недовольно пробурчал Шерлок. Его недовольство выглядело бы более реалистичным, если бы он не задерся, как маков цвет. Джон уставился на куртку, что-то анализируя, а затем подался вперёд и впился в губы Шерлока совершенно не целомудренным поцелуем. Его невероятно раздражало, что тот выше его, поэтому Ватсон, вместо того, чтобы подняться на носки, опустил Холмса. В отличие от прошлого раза, когда вся ответная инициатива Шерлока была стёрта, разрушена и выкинута в ТАРДИС, на этот раз он решил не оставаться в дураках и ответил на поцелуй, забыв, что именно он несколько секунд назад сопротивлялся. Наконец он оторвался от Джона, но лишь из-за банальной и досадной потребности человека в воздухе. Шерлок отошёл ближе к бассейну, стараясь успокоиться и глядел на воду, которую не колышело, что здесь сейчас, произошло. Шерлок хотел бы поучиться у неё равнодушию, хотя это невозможно. Вода, как известно, души не имеет, и её Ватсоны всякие не целуют под предлогом того, что некий убийца ему угрожает. — Мориарти растроганно плачет, — прошептал наконец Шерлок, выровняв дыхание. — Кстати, Джон, а ты знаешь, что друзья и соседи, даже очень близкие, не целуется в полночь в бассейне. Зачем ты этого сделал? — Я-то знаю, а ты зачем с языком? — насмешливо спросил Джон. Шерлок смутился и отвернулся к воде, выражая обиду непонятно на что. Но Джону было не привыкать, у него была буйная юность и сестра, поэтому он лишь усмехнулся и отошёл поближе к Холмсу. А того, как героиню дамского романа, преследовали тяжкие муки философских размышлений. Он рассуждал о том, о чём обычно рассуждают миссис Хадсон, весь Ярд и Майкрофт. А что за хрень происходит у них с Ватсоном? «С одной стороны мы уже дважды целовались. Но сейчас всё из-за Мориарти, а в первый раз из-за чего? Что между нами происходит? Мои органы все, как один (причём этот один орган детородный) утверждают, что я в него влюблён, но, Майкрофт сожри, я же не пещерный человек и не животное, чтобы прислушиваться к этим инстинктам. Да и вообще, я не представитель нетрадиционной сексуальной ориентации, как, впрочем, и традиционной. Мне не интересно сношение, а также женщины и мужчины. Ладно, я пришёл к выводу, что Ватсон — не мужчина и не женщина. Чёрт. Подстригусь и уйду в монахи», — решил Шерлок, радуя своими оригинальными умозаключениями. А вот Джон напротив не рассусоливал почём зря. Несмотря на всеобщее мнение, его логика была проста. Что-то нравится? Забрать это себе. Зачем лишние волнение и нытьё, если можно просто принять это, как должное и наслаждаться этим? Но Шерлоку это было неясно — он был человек сложный и любил рассуждать, хоть и не отличался особым умом. Если, конечно, не считать высшего образования. И отличных оценок. И идеального знания химии и биологии. В общем, вы поняли. Наконец Джон предложил Шерлоку снять куртку со взрывчаткой. Ну, как предложил, скорее, просто стянул и отбросил куда подальше, как и наушник. Шерлок едва не упал в бассейн, но его поддержали руки Джона. Так и стояли. Шерлок в объятиях Ватсона, Джон, держащий Холмса. Тот наконец отстранился, пытаясь сделать вид, что счастлив выбраться из его рук и отошёл. Джон не обиделся. Момент молчания, рассуждений и нытья разрушил голос Мориарти. — Хей, Шерлок, когда ты научился целоваться? Прошло всего две недели со времён того расследования с китайцами. Или это были японцы? Или корейцы? Боже, босс, Вы, уж определитесь, — Шерлок узнал тот сухой голос военного, что привёл его сюда. Но Холмс не сумел быстро среагировать, поэтому, когда он повернулся, Джон уже искал источник звука. Сам Шерлок поскользнулся на сыром полу, споткнулся о собственную ногу, прокатился и, резко покачнувшись, упал в бассейн. Джона, стоящего рядом, окатило водой. — Эй, он там не утонул? — продолжил Моран, который всё ещё повторял за Мориарти. Шерлок развёл руками, оттолкнулся ногами ото дна и всплыл, к счастью, живой. Он пробурчал что-то невнятное и попытался выжать свои кудри, которые уже не были такими кудрявыми и липли к скулам. Вода стекала обратно в бассейн, ноги уже замёрзли, но на лице у Шерлока был написан триумф, словно он только что выиграл олимпийские игры. — Не дождётесь, я вам не Карл Пауэрс! — наконец сумел выговорить он, смирившись с тем, что волосы больше никогда не отлипнут от лица. Джон протянул руку. — Меня, чёрт возьми, с четырёх лет учили плавать, так что не надо мне тут ля-ля, про то, что я утонул. — Шерлок принял помощь от Джона и попытался выбраться. Наконец ему это удалось, и Ватсон прижал его к себе. Шерлок грелся в его объятиях, Джон о чём-то рассуждал, всё ещё сжимая пистолет, Мориарти тихо смеялся, а Моран был очень одинок и обнимался со своей винтовкой. — В общем, Мориарти передаёт вам привет и желает приятного времяпровождения, — Моран устал любоваться чужим счастьем и перешёл сразу к делу. — Через пять минут бомба в вашей куртке взорвётся. Пока, ребят.