Нити времени

Доктор не знал, что происходит, но, судя по движению воздуха вокруг, что-то изменилось. Еще с полгода назад он бы попытался воспользоваться ситуацией, чтобы оценить свои шансы на побег, но он уже выучил то, что подобные попытки всегда оказывались тщетными. Что выхода отсюда не было. Что любые попытки вели только к большей боли. Он не знал, чего ожидать на этот раз. Его затуманенное сознание отказывалось мыслить ясно – он не спал так давно, что его мозг решил заменить сон галлюцинациями. Кошмарами из прошлого. Перед его глазами вставали образы тех, кто погиб ради него. Тех, кого погубил он сам – вольно или невольно. Даже если бы не постоянная боль, он бы не смог заснуть – последнее время они не позволяли ему этого, постоянно следя за ним. И наказание за мгновения сна было слишком сильным, чтобы Доктор мог себе это позволить в данный момент. К тому же… он мог еще немного потерпеть. На самом деле он понимал, что уже давно перешагнул порог своей способности восстанавливаться, и что его силы были на исходе… он даже не был уверен, хватит ли ему сил на регенерацию, если они в конце концов доведут его до смерти… и не хотел это выяснять. О регенерации они не догадывались, иначе они давно использовали бы это знание в своих целях… но скоро это произойдет, так или иначе. Регенерация или смерть. И Доктор не знал, после прошлой попытки, удастся ли ему первая. ТАРДИС была мертва, а значит, помочь ему было некому. Регенерация вне ТАРДИС была опасна сама по себе, а в его ослабленном состоянии процесс может закончиться трагично. Укол электроплетки одновременно с криком Виктора заставили Доктора отмести от себя эти мысли и сделать попытку повернуться лицом к решетке двери. Это ему, наконец, удалось, и он увидел две фигуры, стоящие у его клетки. Одной из них был, кажется, Виктор… вторая же… Доктор попытался сосредоточиться, но разум опять играл с ним злую шутку, потому что это была девушка со знакомыми чертами, до боли похожая на Розу. Доктор попытался убедить разум, взывая к его логике. Розы не могло быть здесь. Не в этом ужасном месте. Она или была мертва, или в преклонном возрасте. Его двойник был абсолютно точно мертв – Доктор почувствовал это в тот момент, как прибыл сюда. Но Роза, если она была еще жива, должна была быть намного старше. Его разум играет с ним, вызывая в памяти ее образ именно такой, какой он ее видел в последний раз – та же кожаная куртка и джинсы. Нет, когда он видел ее в последний раз, на ней была смешная шапка и кофта с капюшоном… Доктор моргнул, но образ остался прежним. Как и голос. Настолько похоже, что Доктор забыл на мгновение, где находится, и только когда пришедшие удалились, он вновь рывком вернулся к реальности. Ее не могло быть здесь. Он не мог себе позволить даже вызвать в памяти ее образ в этом ужасном месте – настолько кощунственным это казалось. Он устало прикрыл глаза, когда, спустя полчаса после первого визита – а был ли он вообще? – вновь раздался гневный оклик вновь возникшего перед ним Виктора: “Открой глаза!” – Мы не позволяем ему спать, – услышал Доктор голос Виктора, доносящийся словно издалека. – Он обладает потрясающими восстановительными способностями и может впасть в состояние, близкое к коме, позволяющее ему полностью обрести силы. И он страшен в полную силу. Доктор поразмыслил о том, что Виктор был неправ: он никогда не был способен восстановить свои силы полностью здесь – заживление ран было максимумом, что ему удавалось. К тому же он уже давно был в состоянии, слишком близко подошедшем к смерти, чтобы простой сон мог исцелить его. Даже у организма повелителя времени были свои пределы. Доктор открыл глаза, хотя и с большим усилием, не дожидаясь еще одного укола электрического шипа. Боль, голод и жажда, а также смертельная усталость были его постоянными спутниками здесь, но он не хотел навлекать на себя гнев Виктора. Это могло кончиться еще хуже, чем в прошлый раз. … Виктор открыл дверь в клетку и вошел туда. Роза последовала за ним. Казалось, они заняли собой все небольшое пространство камеры. Виктор присел на корточки и заставил Доктора сесть, прислонив его к стене клетки. Затем он ухватил Доктора за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Роза изо всех сил стиснула зубы, еле сдерживаясь. Взгляд Доктора был затуманенный, веки покрасневшими, а радужная оболочка была испещрена сеткой кровяных сосудов. Доктор перевел взгляд на Розу, но та не поняла, узнал ли он ее. В его взгляде были только отражение боли и страха, и изнеможение. – Он… у него действительно два сердца? – спросила Роза, надеясь, что Доктор узнает ее голос, и в то же время ища повода прикоснуться к нему. – Именно так, – Виктор оттолкнул голову Доктора так, что тот ударился о стену, прислонившись к которой сидел, и отодвинулся, насколько позволяло пространство. – Можете убедиться. Хотя у вас будет еще достаточно времени для опытов в вашем Торчвуде. Доктор резко вздрогнул, когда Роза прикоснулась к его груди, и попытался отдернуться, вжавшись в стену. Она почувствовала, как его бьет мелкая дрожь, словно от холода. Биения сердец были неровными, левое почти отсутствовало. – Все в порядке, не бойся, – прошептала Роза, но он ничего не ответил. Роза вопросительно взглянула на Виктора. Тот пожал плечами: – Он может говорить по-английски, но мои ребята редко позволяют ему разговаривать… Его слова… они производили странный эффект на некоторых сотрудников… они начали испытывать к нему сочувствие и даже захотели помочь ему бежать… Мы все прошли психическую подготовку против гипноза, обманывающих фильтров и прочего, но, видимо, она оказалась недостаточной. Безопасней было заставить его молчать, хотя это и потребовало усилий. Какой-то человек прервал его, остановившись снаружи камеры и протянув папку с документами. Виктор вышел из клетки и сделал знак Розе следовать за ним. – Бумаги, все, что нам удалось узнать о нем… Копии, конечно… – Роза молча взяла папку, пролистала, не вчитываясь. Ей совсем не хотелось изучать подробности заключения Доктора, но выбора у нее не было. – Вы можете идти, вам доставят пленника. Роза покачала головой. – Я предпочитаю лично довезти его, – она и представить себе не могла, чтобы оставить Доктора с этими людьми хоть на минуту. – Как скажете, – пожал плечами Виктор. Он снова присел перед Доктором и четко произнес, глядя в глаза: – Тебя переводят в Торчвуд. Думаю, там с тобой будут получше обращаться, а то мои парни плохо за тобой следят, ты не находишь? Впрочем, ты не заслуживаешь даже этого. Запомни, – Виктор повысил голос и нагнулся поближе, – никаких выходок или попыток к бегству. Помнишь, что было в прошлый раз? Мы знаем, где тебя найти, и мы сможем получить тебя обратно, когда им надоест возиться с тобой. Доктор смог поднять голову и выдержать его взгляд, хотя это явно потребовало огромных усилий с его стороны, и проговорил по-английски, хриплым голосом и с паузами, но на удивление четко: – Я… думаю… тебе… уже… надоело… Виктор наотмашь ударил его по лицу с такой силой, что Доктор не удержался и сполз вниз. – Мне надоело! Мне надоело видеть этот взгляд! Мне надоело видеть, как ты считаешь нас преступниками! Это ты преступник, убийца и завоеватель! Ты знаешь, что это правда, ты этого не можешь отрицать! Мне надоело, что после стольких лет мы не смогли сломать твой дух! Если это не сделает Торчвуд, то мне будет проще вернуться за тобой и задушить собственными руками! Виктор встал, глядя с такой ненавистью, что Роза содрогнулась. Доктор попытался снова привстать, но эта попытка вызвала у него приступ сильнейшего кашля, и он повалился обратно на свой матрас. И все же ему удалось прошептать напоследок: – Посмотрим… получится ли… у тебя… … Когда девушка, так похожая на Розу, склонилась над ним и прикоснулась к его груди, его первым инстинктом было отшатнуться. Прикосновения означали боль уже так давно, что он почти забыл, что это не всегда так; и даже если они не приносили боль немедленно, то боль следовала в скором времени. Это он хорошо запомнил за время пребывания здесь. Они столько раз заставляли его верить в освобождение, что это уже почти стало рутиной. Даже те, кто однажды помогли ему бежать, оказались частью сговора. Доктор почти потерял надежду на то, что когда-нибудь выберется отсюда. Почти. Может быть, когда-нибудь… Но в этот раз все выглядело так, словно они придумали новый трюк, новый эксперимент. И упоминание Торчвуда… Торчвуд, ставивший своей целью защиту Земли от Доктора, так же как ОЗИВ Виктора ставил своей целью подчинение всех инопланетян… впрочем, это был Торчвуд в его вселенной, здешний же Торчвуд… когда-то Пит был его главой, и, насколько Доктор помнил Пита Тайлера, тот был неплохим человеком… может быть… но тогда они не смогли бы сотрудничать, эти две организации… мысли путались, и Доктор не знал, кому верить. Опыт последних лет показывал, что никому. И все же Доктор заставил себя взглянуть Виктору прямо в глаза, произнося последние слова. Он понимал, что это были тщетные попытки, но все равно не мог заставить себя прекратить бороться. Как и не мог отказаться от надежды донести до них всю чудовищность их действий. – Вставай! – громкий окрик Виктора, не желавшего больше сдерживать свою ненависть, не заставил себя ждать. Доктор попытался подчиниться, но тело слушалось его с трудом. Его способности подчинять себе время, и без того ослабленные в чужой вселенной, не работали. Казалось, потребовалась вечность, прежде чем он смог сесть и, держась за стену, начал подниматься. Он чувствовал, как его трясет – ослабленный организм не справлялся с переутомлением – и если бы в его желудке хоть что-то было, то его бы вырвало. – Быстрее! – Виктор хлестнул его шипом, послав слабый разряд, но этого было достаточно, чтобы Доктор повалился на колени. Он вытянул перед собой руки, чтобы не упасть окончательно, и взмолился про себя, чтобы Виктор не трогал его больше – еще один удар просто приведет к тому, что он уже не сможет подняться с пола. Желудок скрутило в тугой комок, и дыхание перехватило. Доктор ловил ртом воздух, пытаясь отдышаться и перевести дыхание, но ему это плохо удавалось, несмотря на обходную дыхательную систему. Девушка, так похожая на Розу, бросилась к нему, присев рядом на колени, и он чуть не отпрянул в сторону в панике, но она только положила руку ему на плечо, едва касаясь, и произнесла: – Все будет хорошо, просто постарайся дышать. … Роза повернулась к Виктору с гневом: – Как вы можете? Вы разве не видите, в каком он состоянии? Если он умрет, мы расторгаем все контракты! – Однако, однако! Не волнуйтесь, у нас все под контролем, – но в голосе Виктора не было прежней уверенности. Он присел рядом и с брезгливостью взглянул на Доктора. Вытащил небольшой фонарик, посветил тому в зрачки и хмыкнул. – Вот увидите – позволите ему отлежаться пару дней, дадите что-нибудь поесть и попить, и он еще даст вам фору. – Я так не думаю, – огрызнулась Роза. Она была поражена жестокости Виктора. Но еще более – молчанию Доктора. Казалось, он не только не узнавал ее, но ему было абсолютно безразлично все происходящее. Кроме нескольких слов, обращенных к Виктору, он не произнес ничего, не выразил даже жестом, что знает ее, и явно боялся ее прикосновений. Сейчас, сидя рядом с ним, она чувствовала, что если бы он не был настолько слаб, то он бы отшатнулся от нее так же, как и в первый раз. Впрочем, видя, как тут обращались с пленниками, это было неудивительно, особенно если он не узнал ее. Но как он мог ее не узнать? Сидя рядом с Доктором, Роза вбирала в себя его внешний вид, и увиденное все больше ужасало ее. Он был грязен, волосы свисали спутанными прядями, и очевидно, их уже долгое время не касалась расческа. Его одежда – если это можно было назвать одеждой – висела мешком на его явно изможденном теле. Запястья Доктора были перевязаны грязными, явно замотанными кое-как, бинтами, так же как и лодыжки. Руки и ступни (Доктор был босиком) были израненными, и кожа на руках была сильно покрасневшей и покрытой ранками – как если проведешь время на морозе и забудешь смазать потом руки кремом, причем многократно. Губы его были пересохшими и потрескавшимися. Его руки, опиравшиеся о пол, заметно дрожали, и было очевидно, что он с трудом удерживается, чтобы не рухнуть на пол. Зная силу Доктора и то, что он был способен перенести намного больше того, что вынес бы обычный человек, Роза не могла представить, что потребовалось для того, чтобы довести его до такого состояния. Пытаться казаться отстраненной и безразличной к происходящему было тяжело. Роза за многие годы работы в Торчвуде привыкла ко всякому – она уже давно не была той наивной девочкой, которая встретила Доктора в подвале магазина с манекенами. Жизнь закалила ее. Ей пришлось заново пережить смерть отца (хотя Пит не был ее отцом… не совсем… но все же она любила его), похоронить мать (Джеки ушла в тот же год, что и Пит, и они были похоронены вместе на небольшом семейном кладбище). Доктор… Джон… Роза потеряла его слишком быстро. У них так и не было детей, и хотя Роза и огорчалась, что у нее не осталось от Джона совсем ничего, она понимала, что если бы у них даже были дети и ничего бы не случилось с ними при том опасном образе жизни, который они вели, то ей, скорее всего, было суждено пережить их всех, и эта мысль страшила ее. Нет, она не была неуязвимой – она была смертной, но что-то произошло в ее организме, что замедлило процесс старения. Когда они стали подозревать, что что-то с ней не так, Джон провел все необходимые исследования и анализы, закрылся в своей лаборатории на несколько дней. Потом он вышел оттуда, побледневший и осунувшийся, и сообщил ей результаты. Она старела очень медленно, и скорее всего, ей предстояла жизнь как минимум в несколько столетий. Облучение, которому она подвергала себя при прыжках через вселенные, замедлило старение ее клеток в несколько раз. Джон казался полностью убитым этой новостью, и Роза понимала, почему – он не хотел, чтобы ей пришлось пережить и потерять всех своих близких. Он винил себя в том, что не догадался раньше, и она была уверена, что он жалел о том выборе, который Доктор заставил ее сделать. Последний год своей жизни он работал над проектом, о котором не говорил ей, но она догадывалась, что он искал способ, благодаря которому она сможет вернуться в свою вселенную… Хотя Роза не могла заставить себя даже посмотреть результаты его исследований – ей казалось, что этим она предаст память Джона. Она не была нужна Доктору… он ясно дал это понять тогда. Он оставил ее, и у нее была неплохая жизнь. Она работала в Торчвуде, помогала спасать мир… Ей не нужно было ничего менять. Она не была бессмертна – ее тело в конце концов постареет, жизнь подойдет к концу, так что просто нужно было стараться прожить ее… она точно не знала, как именно. Нет, знала, – так, чтобы Джон… Доктор… гордился бы ей, если бы узнал об этом. И вот сейчас, встретив Доктора спустя столько лет, Роза вновь почувствовала, как весь ее тщательно выстроенный мир медленно начал рушиться. Стена, которую она возвела вокруг себя со смертью Джона, начала давать трещину. Чувства к Доктору, которые она, казалось, давно поборола в себе, рискнули вылезти на поверхность. Она не могла с точностью проанализировать свои чувства сейчас, но это было похоже на то время, когда она была еще такой молодой и путешествовала в ТАРДИС… Когда ее единственным желанием было помочь Доктору, спасти его, не оставлять его одного. Она слишком хорошо знала теперь, что такое одиночество… … Доктор изо всех сил старался сохранять сознание. Он слышал, как девушка, похожая на Розу, разговаривала с Виктором, но слова доносились до него словно сквозь шум. Голова кружилась, и уши были словно забиты ватой. Он попытался привстать, потому что ему это приказали, но ноги отказывались его слушаться. Он почувствовал, как двое подчиненных Виктора подошли и подхватили его с обеих сторон, поставив на ноги, но его колени подгибались и дрожали. Впрочем, это не имело значения, потому что люди, особо не церемонясь, довольно грубо поволокли его по коридору. Доктор не пытался сопротивляться, да и не был в состоянии. Он только отмечал про себя, куда его волокут. Они прошли комнату пыток… затем подошли к медицинской лаборатории, и у Доктора от ужаса перехватило дыхание… Но они прошли мимо, к выходу. Солнечный свет ослепил Доктора, заставив крепко зажмуриться. Он ненавидел свою вынужденную слабость. Не церемонясь, подручные Виктора бросили его сквозь заднюю дверь грузовика и захлопнули дверь. Доктор услышал, как девушка, похожая на Розу, забралась в машину и, переговорив с водителем, пробралась назад и склонилась над ним, и впервые за долгие годы он услышал свое имя. Роза осторожно провела рукой по волосам Доктора: – Доктор, все хорошо, ты в безопасности. Мы едем домой.