Выбор

      Впервые за долгое время Манвэ не видел сгущающихся над Средиземьем теней и был по-настоящему счастлив. В Валинор вернулся Олорин, вернувший себе истинный облик, а эльфы, не бывавшие за пределом благословенного края, с неподдельным интересом расспрашивали путников о том, что же происходит там, в Средиземье. Но более всего их внимание привлекали двое хоббитов и гном, недовольно бурчавший себе в бороду что-то про остроухих.       Махтан умилялся, однако должен был наблюдать со стороны — скоро ему предстояла встреча с его лучшими учениками. И пускай сердца тех обратились во Тьму, Ауле верил, что остался еще в их фэа свет, заложенный Творцом.       Курумо выглядел постаревшим и уставшим от войны: он стоял в стороне, ссутулившись и не смотря на своего учителя. Да, ему было стыдно за то, что он так глупо попался в сети врага, помог ему во многих темных делах и загубил немало деревьев (хотя этим, по правде сказать, была возмущена Йаванна).       Олорин, прибывший с ними, улыбался и расправлял сотканные из света крылья. Являясь майа Манвэ и учеником Ниэнны, он был рад видеть, как Тень исчезла с лица Арды, а его старый друг вернулся в ряды света.       — Не стоит так переживать, мой друг, — обратился он к кузнецу, — мы дома, в безопасности. Власть Саурона пала.       — Мастер Ауле будет огорчен, — смущенно улыбнувшись, ответил Курумо и поспешил скрыться среди жителей Валинора. Он знал, как сильно любил вала Майрона, и было за что. Искуснейший кузнец, способный ученик, который иной раз практически губил свое хроа, увлекаясь работой. Тот, кто делал все как надо, но всегда не так.       Курумо старался быть похожим на него, стать таким же значимым для Мастера, но так и не смог. Ауле по-привычке звал Майрона, а его рабочее место пустовало. Отчего-то возвратившийся кузнец был уверен, что оно пустует и сейчас, спустя эпохи.       Великий кузнец с тоской проследил, как скрывается в улочках медная макушка его ученика. «Когда-нибудь, — подумалось ему, — он все поймет и вернется»       Однако не было среди прибывших того, кого он ждал более всего. И это тревожило сердце вала, ждавшего этой встречи не одну эпоху.       — Он не вернется, — Йаванна мягко коснулась руки супруга, — его тень так и будет скитаться по Средиземью, ища покоя. Это его наказание.       Ауле вздохнул и отвернулся от кораблей. Следовало посоветоваться с Намо, но тот не станет говорить без дозволения Манвэ.       «Конечно, можно попробовать убедить Круг Судеб в необходимости возвращения Майрона. Но как? К тому же… тогда его точно ждет развоплощение, — горестно подумал один из Сильнейших, — но его необходимо вернуть».       Майрон рассеяно улыбался, а глаза его светились неподдельным интересом в смеси с восторгом. Он наблюдал за работой Ауле и хотел научиться так же. Бессмертное хроа страдало от неловких поначалу попыток майа сотворить то же, что и Мастер.       — Начни с малого, — посоветовал ему вала, — и тогда ты сможешь превзойти меня.       — Как скажете, Мастер. Могу я использовать Ваши инструменты?       — Все здесь и твое тоже, Майрон, — Ауле улыбнулся и растрепал волосы майа. <tabСаурон очнулся, резко поднялся с кровати, вызвав головокружение, и провел рукой по разбитому зеркалу. Да, это он, вполне живой и цельный. А вокруг не Валинор, а вполне обыкновенное Средиземье. Кажется, уже начала четвертой эпохи.       «Конечно, все верно, они заметили мое отсутствие. Но здесь они не додумаются искать, даже если и отправят кого-нибудь в мир. Нет, они не столь глупы. Это всего лишь сон. Очередное навязчивое воспоминание. Ничего необычного», — в это время он активно мерил шагами комнату, поднимая с пола клубы многолетней пыли.       «Глупое видение. Всего лишь. Ничего необычного. Надо дождаться Владыку. Да. Несомненно. И отстроить крепость. Послать назгулов в мир. Да, именно так и надо поступить», — черно-красный вихрь вылетел из комнаты, пронесся по коридорам и добрался до главного зала. За столом, едва дрожа от холода, сидел эльф.       Тот самый эльф, который, по разумению Саурона, должен был быть мертв. А если каким-то чудом этот остроухий и смог выжить, то не должен был сейчас сидеть за столом с пустой кружкой в руках.       Как можно дружелюбнее улыбнувшись, майа подошел к Лаурэ и склонился над ним бледной тенью.       — Ты хочешь знать, так? Тебя терзают сомнения, а душа полна страха. Ты боишься, сильно боишься за свою ничтожную жизнь, — он хрипло рассмеялся, — это так эгоистично. Так… по-людски. Знаешь, когда-то давно я был знаком с одним эльфийским королем. Он мнил себя равным МНЕ. Глупец! Ты ведь помнишь историю, эльф? О, тебе должны были рассказывать о прекрасной принцессе Тинувиэль.       Костлявые пальцы сжали плечо Лаурэ.       — Только вот они совершенно ничего не знают. А ты верил, ведь так? Ответь мне, — но гость не отвечал, оставаясь таким же неподвижным, — Я-то знаю, что ты веришь во всю эту чепуху о силе Света, о стойкости, мужестве и дружбе. Но я чую в тебе кое-что еще… Любопытство. Восхищение? Кем, мой друг? И все-таки ты боишься. Беспокоишься о своем друге, Моро? Для этого нет причин. Он мой слуга, один из Девяти. О, ему уже ничего не страшно. Глупый-глупый эльф. Но, так и быть, я не буду тебя убивать.       Саурон отступил, выпрямился и в тот же миг тени, заполнившие зал, расступились, а в камине заполыхал огонь. Эльф старался не обращать внимания ни на странное поведение наместника этих земель, ни на необычную «одушевленность» пространства крепости. Складывалось ощущение, что она пропитана какой-то древней магией, так и не нашедшей выхода.       Он был удивлен открытой тайной, однако факт того, что его друг — один из Девяти, объяснял многое.       — Значит, тебя зовут Саурон? — уточнил эльф. Он понимал, что даже ослабленному майа ничего не стоит убить его. Но что, если рассказы о злобном приспешнике Моргота — преувеличение? Эльфы ведь так любят восхвалять сородичей и преувеличивать могущество и злобу Темных.       — Ты выжил? Но Единое ведь…       Саурон улыбнулся, наполнил кружку собеседника горячей травяной настойкой и мягко заговорил: — Аннатар, мой друг. Не называй меня этим мерзким прозвищем, — этот голос звучал как будто на грани слов и осанвэ, — Что же до кольца… То оно не уничтожено, как вы, светлые, наивно полагаете. Оно у меня, и ты уже видел его.       Лаурэ смотрел с недоверием, не веря своим ушам. Война с Сауроном велась в первую очередь для того, чтобы Средиземье не оказалось под его деспотичной властью и гнетом. Все знали, что стоит майа заполучить кольцо, миру и свету придет конец.       — Почему ты скрываешься здесь, имея Единое?       — Можно сказать, что я пересмотрел свои планы на Арду. К тому же… — он развернулся на каблуках и театрально раскинул руки в стороны, чуть запрокинув голову, — если я начну действовать сейчас, то привлеку внимание валар. Не для того я за кольцом гонялся, чтобы так глупо расстаться со своим существованием. А ведь я даже не врал тебе. У этих земель есть правитель, но кто-то должен заменять его, пока он не в состоянии. Угощайся, это и твой дом теперь. Хочешь ты того или нет, но это место владеет тобой. Можешь считать, что ты в плену. Саурон захохотал.       В Валиноре, с тоской глядя на звездный купол, Эонве вслушивался в голос ветра. Ему показалось, словно он услышал знакомые ноты в музыке мира. Но этого не могло быть. Вайре выронила иглу из рук, Ниэнна тихо охнула у окон Ночи.