Выбор

Остро вставшая проблема поиска пропитания пришла неожиданно: Саурон упал в обморок, чем перепугал назгулов, а вслед за ним в обморок упал и Кхамул. Остальные держались чудом, но спазмы голодного желудка, столь для них непривычные, сообщали о необходимости найти пищу. В пещерах древней крепости ее, увы, не нашлось, хотя и найдены были тайники. Ценного, что можно было бы обменять у гномов, ничего не было. Перед восемью назгулами встала едва ли не непосильная задача: найти пропитание. Стоит опустить сам процесс их поисков, ибо прост он и скучен: бравая команда под предводительством ангмарца выдвинулась в ближайшие поселения людей, в которых своим видом они всех перепугали и унесли с собой хлеб с прилавков и овощи-кукурузу с полей. Угнали они и лошадей, и даже хотели взять козу, но то оказался козел, и уж больно сильно он боднул четвертого из них. Так, едва не "потеряв" Ильмарена из Арнора, они поскакали обратно в свои пещеры. Кони слушались неохотно, пытались повернуть обратно и сбросить всадников. Это даже почти удалось им, однако назгулы, ведомые голодом, жаждой и беспокойством за своего хозяина, продолжали их гнать до самых гор. Там, едва они ступили на землю, животные унеслись обратно. Решив, что потеря, в общем-то, невелика, назгулы пошли к свои пещерам. Мертвенно-бледный, скорее даже посеревший Саурон лежал на гранитном постаменте. Он уже не морщился, как было до этого - только легкая складка залегла между бровями и тихие хрипы то и дело вырывались вместе с воздухом из легких. Назгулы, достигшие наконец-то пещер, вперились взглядом в своего хозяина - никто не хотел рисковать и будить владыку, хотя это и было необходимо. Ар-Фаразон, тайно восхищающийся Сауроном и всей душой ненавидящий его, с мстительным удовольствием вылил воду из фляги на лицо своего господина - тот словно вынырнул из-под толщи воды, теперь жадно хватая воздух бескровными губами. Яростный взгляд вперился в бывшего короля, и на выдохе послышалось хриплое, режущее слух: "Ты". Фаразон стушевался, неловко подал руку Саурону и замер, ожидая чего угодно: заливистого хриплого смеха, удара магического, спокойствия холодно-брезгливого, - только не прохладной сухой ладони в своей. Руки у искусителя, он помнил, были приятно-теплыми, мягкими и нежными, всегда ухоженными и хранящими на коже едва уловимый запах и вкус майа. Он как зачарованный следил за тем, как плавно, хотя и с ощутимым усилием, Саурон спустился с постамента и встал на гранитный пол. Рука от его хватки приятно ныла, даря забытые ощущения человеческой плоти. Это напомнило пленение давнего врага, точно так же сходившего с корабля на землю Нуменора: с бесцветными глазами, сам тонкий и бледный, с нечеловеческой силой сжавший руку своего пленителя. Теперь, когда воспоминание прорезало сознание яркой вспышкой, Фаразон был уверен - его предупредили. И не раз предупреждали потом. Это осознание проникло в него и укреплялось с каждым шагом властелина - резким, тяжелым от усилия. Король понял, что попал под власть майа в тот самый момент, когда заставил его встать на колени и посмотрел в глаза. Ар-Фаразон спешно отвернулся. Рядом усмехнулся ангмарец - один из тех, кто отдал себя во власть Саурону осознанно, прекрасно зная, чем заплатит за знания и вечную не-жизнь. Хрипло смеющийся майа пугал, кривя губы в безумной улыбке. - Как оно все вывернулось любопытно, - прохрипел Саурон, подаваясь к стоящим назгулам и утыкаясь в грудь ангмарца, предварительно царапнув того когтем по руке. - Владыка, - обратился пятый назгул к майа, - присядьте. Мы добыли пропитание - этого должно хватить на первое время, чтобы вы восстановили силы. Из складок плаща некроманта блеснул янтарный глаз, когтистая рука наугад потянулась к слугам - яблоко под когтями сочно хрустнуло, обдавая пальцы сладковатым соком. Опираясь на ангмарского колдуна, майа грыз сочный плод, при этом говоря и забавно шепелявя: - Фы тоже ефте, Кхамула постафьте на ноги. Назгулы под капюшонами заулыбались и поспешили выполнять указания повеселевшего Саурона. Таким он им нравился гораздо сильнее, навевая приятные воспоминания минувших времен.