Remember me

Медленно открываю глаза в слабой попытке вдохнуть глоток воздуха. Мне очень жарко и в памяти мгновенно пролетают причины того, почему могла подняться температура окружающей среды. Только Кристиан дарил такое тепло, но, увы, он сейчас не со мной… Мирное сопение над ухом побуждает меня ошеломленно посмотреть по другую сторону и увидеть самого прекрасного в мире мужчину. События прошедших дней прокручиваются в голове в обратном порядке, рисуя на моем лице широкую улыбку. Это не сон. Он с нами. Теснее прижимаюсь к источнику тепла и с наслаждением вдыхаю его аромат. Боже, как я по нему скучала! Эти пять лет были для меня самыми счастливыми, но не полными, — я не могла понять, чего мне не хватает, а теперь все стало на свои места. Лежать с ним в одной постели, чувствовать его крепкие объятья, любоваться его непревзойдённой красотой, воспитывать его детей — наивысшая награда. Медленно провожу пальчиком по слегка нахмуренным бровям, очерчиваю скулы, прикасаюсь к губам… Сложно оторваться. Подсознание требует, чтоб я оставила беднягу, но невозможно оторваться. Я, как наркоман, получивший очередную дозу. Как слепой, увидевший солнце. Как голодающий, вкусивший кусок хлеба. Он и дети — мое все. За своими мыслями не замечаю пристального взгляда серых глаз и только страстный шепот приводит меня в себя: — Доброе утро, малышка! Встречаюсь с пронзительными омутами и улыбаюсь. В следующую секунду снова безрезультатно пытаюсь вдохнуть, но настойчивые губы и стальные оковы объятий не дают вырваться. Остается лишь наслаждаться моментом, что я и делаю. Знакомые руки скользят по телу, даря долгожданные и такие знакомые ласки. Больничная рубашка медленно поднимается вверх, а мужские ладони опускаются все ниже. Как я изголодалась по нему! И только мы собираемся отдаться нахлынувшей страсти, как раздается стук в дверь. Разочарованные вздохи и Кристиан, быстро приведя себя в порядок, идет отпирать замок. Злость моментально сменяется радостью. С громким возгласом: «Папа!» на Кристиана прыгает наша дочь, обнимая его за шею. Тео и мама (неважно, что она не родная для меня) медленно проходят ко мне, но внезапно сынишка поворачивается к отцу и тоже прижимается к нему. Я перевожу взгляд на маму и встаю с кровати, чтоб поприветствовать ее: — Мамочка! Миссис Грин ласково улыбается и целует меня в щечку: — Доброе утро, дорогая! Я вижу, у тебя хорошее настроение! Не могу сдерживать свои чокнутые улыбки, поэтому просто киваю, приглашая присесть на постель: — Ну как они? Вчера не сильно бушевали? — Да они сходили с ума! Фиби вчера еле спать легла, все о папе разговаривала. Она даже Теда расшевелила — всю ночь обсуждали поездку в Диснейленд, правда, что они имели ввиду, я не знаю. — Детишки обсуждали наше Рождественское путешествие во Францию, да малышня? — Кристиан взял обоих на руки и вопросительно взглянул на двойняшек. — Дааа! — раздалось в ответ, и мужчина попал под атаку благодарственных поцелуев. Мама вопросительно на меня посмотрела, на что я лишь пожала плечами — у миллиардеров свои способы развлечения. Кристиан опустил детей, и они кинулись ко мне на руки. Теперь, когда наша семья была в сборе, я сразу увидела, какой эффект произвел на детей отец. Особенно на Тео. С самого детства сын считал себя ответственным за жизнь сестры, бабушки и мамы, а теперь позволил себя немного расслабиться и побыть обычным ребенком. Для матери нет большей радости, чем видеть свое дитя счастливым и беззаботным ребенком. Подхожу к Кристиану, оставляя детей с бабушкой рассматривать новые книги, которые привез Тейлор. Сажусь на колени к мужу и слышу осторожный шепот: — Через пять минут они будут здесь. Сразу понимаю, о ком идет речь. Медленные поглаживания должны успокаивать, но я слишком напряжена перед встречей со своим прошлым. Пять лет — не пять дней, недель, и даже не месяцев. Захотят ли они со мной общаться после моей «гибели»? Одна часть подсознания утвердительно кивает, накрывая стол для гостей. Вторая — медленно строит отдаленное жилище. Меня окликает дочь, и мы с Кристианом подходим к троице. С интересом обсуждаем очередную сказку и вместе вздрагиваем от шумных возгласов… Я нерешительно поднимаю взгляд на новоприбывших и непроизвольно ахаю, при виде стольких людей: Кейт, Элиот, Итан, Миа, Хосе, Каррик, Грейс, Боб, мама, папа. Все взгляды направлены на меня с детьми, и шокированное удивление моих близких достойно «Оскара». Станиславский бы точно поверил. Встаю с кровати, поддерживаемая Кристианом, и осторожно делаю шаг вперед. В то же мгновение оказываюсь сжатой со всех сторон, а по щекам начинают катиться слезы — они меня приняли. Кейт что-то восклицает, то и дело дергая Элиота, Итана, Грейс или Карлу. Миа прыгает возле детей, словно хоровод вокруг елки водит. Родители же просто держат меня в объятьях, шепча о том, как сильно скучали. Я стою посередине этого дурдома и чувствую себя безгранично счастливой. Боже, что я хорошего сделала? Эта радость — она ошеломляет и сводит с ума. И в данные секунды я чувствую, что все мои желания сбылись… Следующие несколько часов проходят в бесконечных разговорах. Я не знаю, сколько Кристиан заплатил больнице, но к нам даже не заходили медсестры, с просьбой вести себя тише, хотя вряд ли на это кто-то обратил бы внимание. Я заново рассказываю о событиях прошедших лет, умалчивая о причине нашей с мужем ссоры, потому что ему уже и так несладко будет. Рей, Элиот, Хосе уничтожали Кристиана взглядом, и я уже обдумывала, как бы позвать Тейлора. Фиби и Тео были окружены таким вниманием, что уже начали прятаться за спиной папы, на что мужчина лишь благосклонно улыбался, крепче прижимая к себе малышню. Но кульминацией дня стало воссоединение Рея и Кассандры. Как оказалось, мама — старшая сестра отца, которая отказалась переезжать вместе с родителями и братом в Портленд, и осталась здесь жить из-за своего будущего мужа. Так что, можно сказать, что долгожданное воссоединение семьи состоялось. Наблюдая за присутствующими в палате, я понимала, что они — залог моего существования. Оставалось лишь молить Бога о том, чтобы это счастье не заканчивалось…