«И пусть ты не хочешь говорить, в чем дело, я все равно люблю тебя. ♥♥♥ Макс».
Я не могла не улыбнуться, в конце концов, мне было очень приятно. Я просидела на балконе еще с полчаса, попивая чаек с конфетками, пытаясь успокоиться. Понемногу меня начало клонить в сон, я уже хотела было пойти спать, но сил совсем не осталось. Я услышала, как открылась балконная дверь, почувствовала, как Макс, заботливо укутав в плед, взял меня на руки. Из последних сил я обвила его шею руками и тихо сказала: – Я тоже люблю тебя…***
– Риа, просыпайся, мы приехали, – ласково потрепал меня по плечу Макс. – Что? – я сладко потянулась. За окном было темно, а машина Соколовского стояла возле автобусной остановки. – Мы на плотине, в центре города, куда ехать дальше? – парень сделал глоток кофе, что он видимо недавно налил в термокружку из термоса, что-то я упустила этот момент. –Прости, пожалуйста, – я посмотрела на него, – из-за моей прихоти ты уже двое суток за рулем. Сегодня мы проехали через Ижевск, но решили там не останавливаться, дабы потратить на дорогу меньше времени. Путь мы держим в Воткинск, точнее, мы уже тут. Я оглянулась по сторонам в поисках чего-нибудь знакомого. Вот собор, Аллея Славы, пруд… – Если я правильно все помню, – я потерла кулачками заспанные глаза, – то нам прямо по улице Мира, туда, – я махнула рукой, указывая направление, – вдоль набережной. Оказалось, что помню я все верно. Мы добрались до Березовки и отыскали нужный дом. Это было типичное для этого города четырехэтажное здание, состоящее из пяти подъездов. Оно было в точности таким, каким я его запомнила, только деревянные подъездные двери теперь были заменены домофонами. Мы припарковались возле здания, Макс взял все сумки, а мне позволил лишь прихватить его гитару, которую, к слову, я заставила его взять и мою сумку. – Черт, – выругалась я, подойдя к подъезду. – Что? – молодой человек резко дернул за ручку двери, отчего она открылась. – Проблема решена? – Думаю, да. Мы поднялись на третий этаж, я вынула из сумки бабушкины запасные ключи, что она хранила в их с дедушкой тайном местечке, соображая, как же открывается эта дверь… Ну вот хоть убейте – я не помню! Уж очень тут хитрый замок. – Эй, молодежь, чего это вы тут делаете? Я сейчас милицию вызову, – на лестничную клетку вышла пожилая женщина, смутно напоминавшая мне кого-то. –Евгения Ивановна, – признала я в ней бабушкину подругу и по совместительству соседку, но вот о том, что милиция давно уже полиция, я решила умолчать, – это я – Марианна. – Ой, внученька, как же ты выросла, такая красавица стала…– Евгения Ивановна крепко обняла меня. – А кто это с тобой? – Это Макс – мой… молодой человек… – Хм…– скептично бросила бабушкина подруга. – Вы не переживайте, у меня планы серьезные, даже очень, – вставил слово Соколовский. – Ой, да что это я, – спохватилась женщина, – вы тут чего стоите-то? Чего не заходите-то? – Я не помню, как дверь открывается, – опустила я глаза. – Давай я открою, я ж по просьбе Аделины, после ее смерти-то за квартирой приглядывала, – она начала отпирать дверь. – Там все чистенько, я каждые две недели прибираюсь, вот только в субботу все прибрала да перестирала, – Евгения Ивановна отворила дверь и пропустила нас вовнутрь. – Да, что это я, вы, наверное, с дороги устали? Голодные, небось? Чаю с пирогом хотите? – я вспомнила пироги, что пекла эта добродушная женщина и улыбнулась. – Вспомнила? – я кивнула, продолжая улыбаться. – Ну, вы тут тогда располагайтесь, а я скоро вернусь с пирогом. – Спасибо, Евгения Ивановна, – женщина также улыбнулась мне и махнула рукой, а затем скрылась за дверью. Мы сняли верхнюю одежду и обувь, а затем прошли на кухню. В квартире было немного душновато, поэтому я попросила Макса открыть форточку. – Устал? – поинтересовалась я у него. – Немного, – я подошла к парню и обняла. – Врешь, – констатировала я факт, когда он обнял меня в ответ, он ужасно устал, хоть и пытался скрыть это. – Как ты догадалась? – Будет банально, если я скажу, что просто почувствовала? – Соколовский отрицательно покачал головой и по-доброму усмехнулся. Хлопнула входная дверь и в кухню, немного шаркая ногами, вошла бабушкина соседка. –Так, давайте я тут вам все покажу, а потом пойду, время позднее, а вы с дороги устали. Максим, вот смотри, – она обратилась к моему бывшему преподавателю, не сговариваясь, мы не стали поправлять ее из-за имени, – так газ перекрыт, а так открыт, – она повернула какой-то вентиль за плитой. – С водой, думаю, ты сам разберешься. Кстати, лет то тебе сколько? – Двадцать четыре, – ответил Макс. – Двадцать четыре? – удивленно повторила женщина. – Да. У нас шесть лет разницы, – ответил парень. – Мне восемнадцать, – поспешно внесла я свою лепту. Нет, ну мало ли, что она подумала. – Вы мне завтра все расскажете, – заговорчески подмигнула она мне, – уж больно мне любопытно, простите старую. Зайду часиков в десять. – Хорошо, до свидания, Евгения Ивановна, и спасибо за пирог, – я проводила ее и заперла дверь на замок. – Я воду открыл, чайник поставил, – Макс обнял меня за талию. – Только вот чай… – Я взяла с собой, правда пакетированный. – Какая ты предусмотрительная, – с улыбкой проговорил молодой человек, а я рассмеялась. – Пойдем, – я потянула его за руку в сторону гостиной. На полу большой разноцветный ковер, диван, два кресла, фортепиано, на нем вязаная салфетка и ваза с сухостоем, шкаф-стенка с книгами и посудой, балкон, деревянный кофейный столик – все, как раньше, как я запомнила… Перед глазами пронеслись воспоминания: бабушка читает мне книжку, а я упрямо пытаюсь повторить некоторые слова за ней… бабушка играет на фортепиано, мама кричит и бьет все, что попадается ей под руку... бабушка говорит мне свои последние слова… Бабушка с дедушкой жили здесь какое-то время, а потом уехали. После смерти дедушки, бабушка вернулась сюда, а через несколько лет умерла и она. Они любили этот маленький городок, отдыхали в нем душой… Макс поцеловал меня в висок, отчего я резко дернулась, выскользнув из воспоминаний. – Все в порядке? – осведомился мой молодой человек. – Да, конечно, – мы вернулись на кухню, где как раз начал закипать чайник. Максим Андреевич разливал чай по чашкам, а я разрезала пирог. Насладившись вкуснейшей выпечкой и горячим вкусным чаем, я вымыла за нами посуду. – Ты пойдешь в душ? – спросила я бывшего классного руководителя, получив едва заметный кивок. – Ладно, тогда иди первый. Соколовский ушел в душ, а я прошла в спальню. Где была несколько удивлена, увидев две полутороспальных кровати по обе стороны от стен, а межу ними прикроватная тумба с лампой на ней. Я открыла шкаф, что стоял рядом с одной из кроватей, и нашла в нем два комплекта постельного белья, понимая, что вдвоем нам вряд ли поместиться на одной кровати. Когда Макс вернулся из душа, обе кровати были перестелены, а я ушла в ванную, где наслаждаясь горячими водными струями, совершенно потеряла счет времени. Когда я вышла из душа, парень лежал на кровати и читал какую-то книгу. В комнате царил полумрак. Я взяла крем для рук из сумки и, выключив везде свет, зашла в комнату и, сев на кровать, начала мазать кремом руки. Неожиданно молодой человек отложил книгу в сторону: в его руках оказалась небольшая фотография. Он довольно долго смотрел на нее с улыбкой, а потом спросил: – Можно я оставлю ее себе? – Сначала покажи мне, – парень протянул мне снимок: моя фотография, сделанная на пруду. На снимке мне около четырех, я лежу на животе в воде и смотрю в камеру с широченной улыбкой: этот снимок сделала бабушка Деля. – Зачем тебе мой детский снимок, где я с голым задом? – я вернула ему фотографию. – Ты тут такая милая, такая радостная…– он с интересом разглядывал снимок. – А сейчас, значит, я не милая? – Нет, сейчас ты восхитительно красивая, – я почувствовала, как кровь приливает к моим щекам, а улыбка расплывается от уха до уха. – Так можно? – Бери уже, – отмахнулась я, падая на кровать назад себя. Я лежала на спине на кровати, глядя в потолок, стараясь избавиться от любых мыслей, но вместо этого, с каждой секундой мне все больше и больше хотелось посмотреть на моего бывшего учителя. Я повернулась на бок и стала смотреть на то, как Максим Андреевич переворачивает страницы, как его глаза бегают по строчкам. Как каждую секунду меняется выражение его лица, как вздымается его грудь, когда он делает вдох… Соколовский чуть приподнялся, я прикрыла глаза, притворяясь спящей. В ту же секунду щелкнул выключатель настольной лампы, и стало совсем темно. «Один, два, три… триста» – посчитала я, а затем открыла глаза, столкнувшись с изучающим взглядом черных пронзительных глаз. – Не спишь? – чувствую его улыбку. – Нет, не спится, а ты почему не спишь? – Ну… - он поднялся с кровати и сел возле меня. Я подвинулась к стене, благодаря чему молодой человек смог лечь рядом со мной. – Не могу уснуть, когда тебя нет рядом…– я хихикнула, спрятав лицо на груди бывшего классного руководителя. Коснувшись ладонью тела Макса в области сердца, я потерлась носом о его ключицу, а затем коснулась ее губами, после чего прижимаюсь щекой к его груди. Соколовский пододвинул меня ближе к себе, подхватив под бедра. Я закрыла глаза и усмехнулась, улыбаясь от уха до уха, когда руки Максима Андреевича скользнули выше, к ягодицам. – Даже так? – он стал поглаживать мои ягодицы, совершая небольшие круговые движения. Вместо ответа я хихикнула, вновь поцеловав его ключицу, а руки Соколовского скользнули выше, снимая с меня его футболку, под которой, соответственно ничего не было. Молодой человек перекатился на спину и сел на кровати, вынуждая сесть и меня. Мои волосы крупными кудрями упали на обнаженную грудь. Макс потянул меня за руку, усаживая к себе на колени. Я почувствовала, как краснею, отвожу глаза, опустив голову. Максим Андреевич приподнял мое лицо за подбородок и мягко и нежно накрыл мои губы поцелуем. Я обняла парня за шею и чуть приоткрыла рот, позволяя Соколовскому углубить поцелуй. Он был сладким и искренним, как мне кажется, хотя я не знаю, может ли поцелуй быть таким, но постепенно он становился все более ярким, чувственным, страстным… Одной рукой я продолжала обнимать Макса, а другой, кончиками пальцев, пробежалась по его торсу вниз, вверх и снова вниз, чуть надавив в области паха. Соколовский прикусил мою нижнюю губу, а затем провел по ней кончиком языка. Я обмотала собранные в хвост волосы Максима Андреевича вокруг своего предплечья, заставляя его тем самым запрокинуть голову назад, привстала на коленках. Молодой человек усмехнулся, легонько шлепнув меня по попе. Я взвизгнула от неожиданности, но поцелуй не прекратила. Бывший классный руководитель сжал мои ягодицы, отчего я простонала ему в губы, а затем и вовсе, запрокинула голову назад, отпуская волосы бывшего преподавателя. – Ты сверху, – услышала я его шепот, приправленный яркими нотками желания. – Что? – испуганно пискнула я, уставившись на молодого человека во все глаза. – Ты боишься? – удивился он, я потупила взгляд и сбивчиво кивнула. – Уверен, тебе понравится, – от такой наглости я даже поперхнулась, а он лишь ухмыльнулся. Я судорожно вздохнула, а Соколовский встал с кровати и, взяв подушку, откинул ее к стенке. Я подступила к Максу и, встав с кровати, встала возле него. Парень не скрывал своего искреннего удивления, на что я хитро улыбнулась и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губами его подбородка, спускаясь поцелуями к ямочке между ключиц, к груди, чуть покусывая иногда кожу. – Что ты делаешь? – его голос был хриплым и чертовски соблазнительным. Я опустилась ниже, продолжая целовать его обжигающе горячую кожу. Дойдя до резинки плавок, я стянула их, что, по правде говоря, было сделать достаточно трудно, учитывая, что на моей руке до сих пор гипс. Я взглянула на парня, который, в свою очередь, удивленно смотрел на меня. Я стояла перед ним на коленях, полностью обнаженная: естественно он был удивлен. Если честно, то я вообще пребывала в шоке от собственных действий. Нет, ну раз уж я решилась играть, то играть нужно по крупному. Я обхватила рукой его возбужденную плоть и провела здоровой рукой несколько раз от основания к головке и обратно. Остановившись на секунду, поцеловала головку, а затем продолжила движения рукой. – Риа, ты мне обещала, – с укором произнес Макс, хоть в его голосе и сквозило наслаждение. «Речь шла только о сперме», – подумала я, пряча глаза. Руки опустились, пришел стыд, пришла обида, пришло разочарование. Соколовский схватил меня за подбородок. Больно. Молодой человек заставил меня подняться на ноги. Я отвернула голову, не желая смотреть ему в глаза, но Максим Андреевич все еще держал меня за подбородок. – Риа, посмотри на меня, – по щекам предательски потекли слезы, что-то в последнее время я стала слишком часто плакать. – Посмотри, – я закусила губу, стараясь подавить слезы. – Марианна, посмотри на меня. – И я посмотрела, посмотрела без всякого сожаления. Черные глаза прожигали меня взглядом насквозь. Я замерла. – Ну что ты смотришь на меня как кролик на удава? В отличие от удава, я вижу тебя превосходно. А по щекам предательски текли слезы, как бы я не пыталась сдержать себя. Макс наклонился ко мне и грубо поцеловал. Я судорожно начала колотить его кулачком по груди со всей яростью и злостью, на которую только была способна в данный момент, но меня лишь крепче прижали к себе. Поцелуй стал несколько мягче, нежнее, я перестала отбиваться. Максим Андреевич, сцепив руки в замок, приподнял меня за ягодицы. Обнимая моего парня за шею, я сидела на его сцепленных руках, отвечая на поцелуй. Соколовский разорвал поцелуй. Прижимаясь лбом к моему лбу. Жаль, я только начала входить во вкус. – Риа, ты же знаешь, что я это делаю не потому, что мне неприятно, а потому…– он смотрел мне в глаза с такой нежностью, что я не знала, как поступить. – Я не могу объяснить… – Макс опустился на постель, держа меня так, чтобы я, стоя на коленях, смотрела на него сверху вниз. – Я просто не знаю… несомненно, как и любому другому мужчине, мне приятны такие ласки, но… ты такая красивая, такая чистая и невинная…– он погладил меня по щеке и обнял меня за талию. – Я не хочу портить тебя, хочу, чтобы ты всегда была такой, какая ты сейчас… Я хочу создать с тобой семью, хочу прожить с тобой всю жизнь… но я не знаю, как объяснить… Риа, как мне объяснить то, что я чувствую... – я вновь заплакала, а вроде только успокоилась…– Ну, ты чего плачешь? – я улыбнулась сквозь слезы, сквозь слезы счастья. А как вы думали? Любой девушке приятно, как я думаю, слышать такие слова от их молодого человека, их возлюбленного. Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала Макса, вложив в поцелуй все чувства и эмоции, что обуревали меня. Молодой человек прижал меня к себе, выпрямился и, приподнявшись на одной руке, пересел ближе к стене, отчего я осела… –Х-х…– резко втянула я воздух, отпрянув от бывшего преподавателя. – Ты… Ты! Ты…– я начала тыкать в него пальцем, но меня перебил смех Максима Андреевича. – Что? – Ты сама опустилась, – сквозь смех проговорил он. – Ну конечно! – всплеснула я руками. – Ты же у нас физик, должен знать, что такое инерция!!! – Тихо, тихо, – продолжал он смеяться. – Не затыкай мне рот, – продолжала возмущаться я, тыкая в него пальцем. – Даже не думал, – Макс вдруг перестал смеяться и откинул мои волосы, что прикрывали мою грудь. Я тут же прикрылась руками. Молодой человек недовольно цокнул и мягко опустил мои руки вдоль тела. Я прерывисто вздохнула и прикусила изнутри нижнюю губу. – Ой да прекрати ты, – Соколовский положил свои руки мне на талию, я вновь попыталась прикрыть грудь руками. – Нет. – Я обреченно уронила руки на колени. – Многие девушки мечтают о такой фигуре, как у тебя, в особенности о такой груди, – его правая рука скользнула вверх, к ранее названному им объекту, я перехватила его руку. – Ну, нет, отпусти, – я удивленно посмотрела на него. – Как я должен тебя от твоих комплексов избавлять, если ты сопротивляешься? Да не смотри ты на меня так! – его рука достигла пункта назначения. А пальцы чуть сжали мою грудь, я непроизвольно выгнула спину. –Хм…– насмешливо произнес он, приподнимаясь и целуя меня меж грудей. Я обхватила его голову руками, прижимая молодого человека к себе. Почувствовав его улыбку, я засмеялась, опуская руки. Макс уперся подбородком мне в грудину и с улыбкой смотрел на меня. Я снова засмеялась, поглаживая большими пальцами его лоб от середины к линии роста волос, опускаясь к скулам. Его руки скользнули вниз к моей талии, а потом легли на ягодицы, чуть сжимая их. Я закусила губу, но счастливый смех пробирал меня, не желая отпускать ни на секунду. – Я люблю тебя, – я перестала смеяться и просто с улыбкой смотрела на него. – Люблю, люблю, люблю, – вместо ответа я поцеловала его. Макс приподнял меня за ягодицы, затем опустил. Я простонала ему в рот, он еще раз приподнял меня и вновь опустил. – Господи…– я хихикнула и опустила голову. – Давай сама, – я испуганно посмотрела на него, – давай. – Я не могу…– тихо сказала я, после того, как попыталась сделать то, что от меня требовалось. Мне было ужасно стыдно. – Давай, все в порядке. – Нет, я не могу… – Ладно, – он потер переносицу двумя пальцами, – давай по-другому, просто плавно покачивай бедрами, – я нахмурилась, все-таки скрестив руки на груди. – Нет, такими темпами мы далеко не уедем, – я закатила глаза. – Объясни мне, пожалуйста, что не так? – Просто помоги мне развернуться к тебе спиной, – такого ответа он явно не ожидал, но помог-таки мне развернуться. Несмело я начала двигаться, понемногу приобретая уверенность. Макс целовал мои губы, шею, плечи, поглаживал бедра, живот, груди… Я накрыла его руки своими, переплетая наши пальцы, касаясь своей кожи вместе с ним. Соколовский целовал меня за ухом, покусывая кожу. Я вытянула шею и закусила губу. В конце концов, соседи тоже люди, а на дворе уже давно за полночь. Одна рука Макса опустилась мне на бедро, поглаживая внутреннюю сторону, а другой он плавно повернул мою голову за подбородок и поцеловал меня. Я вздрогнула от нахлынувшего наслаждения и, через доли секунды молодой человек последовал за мной. Я расслабленно откинулась назад, на грудь Максима Андреевича, он продолжал целовать меня. Разорвав поцелуй, я попыталась встать, но моя попытка не увенчалась успехом и я рухнула на кровать, чуть не ударившись головой об стенку. – Черт, – выругалась я, прикрыв лицо руками, и засмеялась. Соколовский усмехнулся и лег рядом со мной, обнимая меня за талию. Я тут со стыда сгораю, а он усмехается! Вот ведь наглость! Макс положил голову мне на плечо, а ладонью правой руки накрыл мою грудь. – Ты ничего не попутал часом? – Нет, – ответил он и погрузился в сон, оставив меня ловить ртом воздух, словно рыбу, выброшенную на сушу прибойной волной. Я проснулась рано утром, но на удивление, чувствовала себя абсолютно выспавшейся. Выскользнув из объятий Макса, я направилась в ванную и, увидев себя в зеркале, пришла в ужас: на подбородке несколько синяков, на шее засосы, на бедрах синяки, на талии синяки, не говоря уже о том, как же у меня болит низ живота и ноги… Приведя себя в более-менее божеский вид, я решила, что стоит приготовить что-нибудь на завтрак, но для этого необходимо сходить в магазин. На часах половина восьмого утра, но вчера мне посчастливилось разглядеть неподалеку круглосуточный магазинчик. Надев джинсы, футболку, пальто и сапоги, я взглянула на себя в зеркало вновь, решая, как бы мне повязать шарф, дабы спрятать шею. Несколько минут мучений и я получаю необходимый результат. Взяв из бумажника Макса карточку, я поспешила в магазин, дабы скорее вернуться. На завтрак я приготовила гренки и, пока Макс пребывал в царстве Морфея, я решила немного позаниматься, как-никак у меня ЕГЭ на носу. Взяв из сумки задачник по алгебре, я принялась решать задачи из части C. Видимо, сказались двое суток за рулем, ибо мой молодой человек спал как убитый. В районе десяти к нам зашла Евгения Ивановна, как и обещала, благо я догадалась волосы распустить, иначе мне было бы очень стыдно. Я пригласила ее попить чай. Пока мы ждали, когда вскипит чайник, я продолжала решать задачу, над которой билась последние сорок минут. – Доброе утро, – поприветствовал нас парень. – Доброе, – ответила я, не отрываясь от вычислений, а затем начала судорожно зачеркивать на листе все, что написала. Соколовский сунул в рот гренку и наклонился ко мне. Проведя пальцем по странице задачника, он нашел номер, что я выполняла, прочитал его, посмотрел мои записи, а потом посмотрел на меня. – Что? – Ты издеваешься? – я непонимающе посмотрела на него. – Так бы и треснул чем-нибудь, – буркнул он себе под нос. – Что не так? – поинтересовалась я. – Ну ладно, ты приравняла функции, а производные? Производные ты нашла, хорошо, а приравнять их не судьба? – А? – Нет, ты серьезно издеваешься? За что только тебе все пятерки ставят? – решил поддеть меня Макс. – Эй! – я пихнула его в бок. – Шучу я, успокойся. – Он взял у меня из рук ручку и быстро аккуратным почерком написал мне решение. – Так просто? – удивилась я. Он кивнул. – Спасибо. Чайник закипел. Я налила всем чай и убрала со стола задачник и тетрадь. – Мммм, кстати, – я вынула из заднего кармана джинсов карточку, что я брала у Максима Андреевича. – Я, это… в магазин ходила, – я потупила взгляд. Соколовский усмехнулся. – Положи откуда взяла, – с улыбкой сказал он. Я сделала, как мне было сказано. – Марианна, а ты кофе не купила случайно? – с надеждой поинтересовался молодой человек. Я отрицательно покачала головой. – Жаль. – Марианна, я звонила своему сыну, он приедет к трем, – оповестила меня Евгения Ивановна, я непонимающе посмотрела на нее. – Ну, он нотариус… – Я все равно не поняла, к чему вы клоните. – Он заверял завещание твоей бабушки. – Ааа, понятно… –Ну, а теперь расскажи мне, как у тебя дела, что новенького? – поинтересовалась бабушкина подруга. – Да вроде нечего рассказывать, – отозвалась я. – Ну, как же, а как Рейна с Александром? Как школа? Как вы с Максимом познакомились? Как…– так и сыпала вопросами она. – Я не знаю, как родители, мы не виделись уже…– я подсчитала в уме, – полтора месяца, наверное. Школу я в этом году заканчиваю, вроде не плохо. С Максом я познакомилась в интернете, живу у него. – Соколовский поморщился, когда я сказала «у него», в чем дело?***
Вот и настал заветный день моего выпускного. Мы с Наталией проверяем все ли готово к проведению последнего в нашей жизни школьного мероприятия. Так странно чувствовать, что все закончилось, что больше не будет школы, что больше не будет всего этого… Эти месяцы были самыми трудными в моей жизни: подготовка к экзаменам, подготовка к выпускному, экзамены… Боже… Я посмотрела на себя в зеркало, застегивая ярко красное платье на боку. Странно, когда я покупала его, оно сидело по-другому, кажется, я располнела. В кабинет, где я находилась, вошла Катя. Она указала на кресло, я села, девушка стала заплетать мне дракончики справа на височной области и, заводя их за ухо, закрепила их маленькими силиконовыми резиночками, отчего образовалось несколько маленьких хвостиков, остальные волосы девушка завила еще сильнее и залила лаком. А в зале уже начал собираться народ: выпускники, их родители, друзья, учителя… – Марианна, – в кабинет вошел Макс. Он был одет в черные брюки и приталенную рубашку цвета спелой вишни, – прекрасно выглядишь… – Маришка, выручай, – в кабинет ворвалась Наталия. Девушка кинула в меня короткие джинсовые шортики, топ, джинсовую жилетку на пуговицах и маску, точно такие же, как были надеты сейчас на ней. Я знала, что вечер открывает танец труппы Антона, а Нати танцует вместе с ними. – Что? – не поняла я. – Танцевать вместо Риты будешь… – Что?! – взвизгнула я. – Нет! – А что ты мне предлагаешь? Она тут в гипсе, говорит, что об диван утром запнулась…– тараторила подруга. – Бред какой-то!!! – Марианна, ну правда, если ты знаешь движения, выручай подругу, – подначила меня Катя. – Марианн, ну, правда, помоги ты Свиридовой, – вставил свои пять копеек Макс. – Обещай, что ты меня не убьешь, – на полном серьезе сказала я ему, расстегивая платье. – Обещай. – Обещаю. – Только у нас одна проблема, у Риты тридцать восьмой размер ноги, а у тебя тридцать пятый… нужны кеды или кроссовки, хоть что-нибудь. – Попрошу у Сашки, у нее здесь кроссовки, – бросила Катя и скрылась за дверью. – Ладно, я пошел аппаратуру и инструменты перепроверю. – Максим Андреевич также удалился. – Блин, Наташ, как ты представляешь, я танцевать буду? Там же вся женская партия – тверк!!! – негодовала я, переодеваясь. – Некогда причитать, давай бегом, – Нат завязала маску, а прибежавшая Катерина протянула мне кроссовки. Как только мы добежали до сцены, заиграла Major Lazer - Watch out for this, Наталия вытащила меня на середину сцены, делать нечего – пришлось танцевать. Краем глаза я взглянула на бывшего классного руководителя, он находился в полнейшем шоке: ну а как тут в шоке не быть, когда твоя девушка трясет задницей перед толпой в две сотни человек. Танец закончился, и я убежала переодеваться в кабинет, а следом за мной и Нати. Девушке сегодня предстояло вести вечер на пару с Антоном, поэтому она быстро переоделась и убежала, а я рухнула в кресло: мне было очень плохо, меня мутило и кружилась голова. Здесь была относительная звукоизоляция, я могла посидеть спокойно, приходя в себя. – Риа, – в кабинет вошел мой молодой человек, – ты вся бледная, все в порядке? – я отрицательно покачала головой. – Может воды? – я кивнула, не открывая глаз. – Держи, – Макс подал мне стакан, я сделала несколько глотков и вернула его парню обратно. Просидев так минут пятнадцать, я немного, но пришла в себя и решила переодеться. Застегнув босоножки, я поправила платье, Соколовский обнял меня за талию, мы вышли из кабинета. – Ой, Максим Андреевич, – Диана…–А что вы тут делаете? – Действительно, ты читать совсем не умеешь? – осведомилась я у одноклассницы, указывая на табличку на двери. – Ой, Аверкиева, ты что ли? – как же она меня достала! – Я, – я бесстрашно смотрела на нее, ведь рядом со мной стоял мой Макс. А нос у этой курицы теперь и вправду кривоват. – Ммм, так ты типа учительская подстилка? Тогда понятно, почему у тебя одни пятерки, – вот позвольте спросить, где тут логика? Нет, мне даже обидеться то не на что! Я рассмеялась. – Ты же в курсе, что у него девушка есть, а ты ему и вовсе не нужна! – продолжала плеваться ядом Исаева. Нет, ну точно блондинка. Я стояла и смеялась, не в силах остановиться. – Марианна, пойдем, – парень потянул меня за руку. – Подожди, – я посмотрела на него взглядом «не обламывай мне кайф». – Дианочка, глянь ка на мою ножку, – я показала ей родинку на щиколотке. – Да и вообще, шлюха здесь не я, а ты. Оставив одноклассницу в шоке, я потянула Максима Андреевича в зал, где гремела музыка. Вечер шел без единой заминочки, все как по плану. Мы с Максом даже танцевали пару раз. Пришло время завершать концертную программу: сейчас на сцену выходит Арина, одна из пешек Дианы, и поет какую-то песню. После, Макс и Антон устанавливают ближе к краю сцены клавишные, пришла моя очередь. Я выхожу на сцену и начинаю играть, пусть и банальную, на первый взгляд песню, но она так много для меня значит:« I will not make The same mistakes that you did I will not let myself Cause my heart so much misery I will not break The way you did, you fell so hard I've learned the hard way To never let it get that far»
Я не знаю, как воспринимали эту песню, но я пела ее так, словно мои мама и папа могли меня услышать. Мне было страшно, но я пела.«Because of you I never stray too far from the sidewalk Because of you I learned to play on the safe side so I don't get hurt Because of you I find it hard to trust not only me, But everyone around me Because of you I am afraid»
Я услышала, как кто-то начал аккомпанировать мне на ударных, увеличивая напряжение. Обернувшись, я увидела Макса.«I lose my way And it's not too long before you point it out I cannot cry Because I know that's weakness in your eyes I'm forced to fake A smile, a laugh, every day of my life When it wasn't even whole to start with»
Я вкладывала в каждое слово частичку души.«Because of you I never stray too far from the sidewalk Because of you I learned to play on the safe side so I don't get hurt Because of you I find it hard to trust not only me, But everyone around me Because of you I am afraid»
Мне так хотелось сейчас увидеть моих родителей, я соскучилась по ним, но я понимала, что это полнейший бред, они не придут, я им не нужна.«I watched you die I heard you cry every night in your sleep I was so young You should have known better than to lean on me You never thought of anyone else You just saw your pain And now I cry in the middle of the night For the same damn thing»
На некоторых моментах мой голос стал срываться на крик… Я начала плакать, я совсем не смотрела на руки, не смотрела, на руки, играла с душой, пела с душой…«Because of you I never stray Too far from the sidewalk Because of you I learned to play On the safe side so I don't get hurt Because of you I try My hardest just to forget everything Because of you I don't know how to let anyone else in Because of you I'm ashamed of my life because it's empty Because of you I am afraid Because of you»
Я закончила играть, в зале раздались аплодисменты. Макс наклонился к Саше, та ему что-то шепнула. Соколовский кивнул и взял гитару и стал наигрывать какую-то песню, насколько я поняла Nickelback – SEX. Он подошел ко мне и, перекинув через меня гитару, обнял и передал гриф в мои руки. – Продолжай играть, – шепнул он. – Какая-то зараза залила ноут, сейчас Сашка все переподключит… – Что? Нет, Макс, пожалуйста, – он коротко поцеловал меня и вынырнул из-под ремешка, шепнув «все получится». Я так и осталась стоять, наигрывая мелодию. Соколовский нашел в толпе Антона и, что-то сказав ему, вернулся ко мне, забрал гитару и подтолкнул меня к клавишным. На сцене показались Антон и Наталия. Погорельцев сел за ударные, а Нати взяла в руки гитару, не знала что она играет. Как только мы закончили играть песню, за исполнение которой взялся Антон, я краем глаза заметила Катю, которая с разбегу спихнула из-за установки Антона и уселась на его место. – Катя, только не…– тут раздался знакомый мне бит. – Ну спасибо! – Всегда пожалуйста, – улыбнулась девушка. Макс взял из рук Саши беспроводной микрофон и прикрепил его к уху, а затем подсоединил электрогитару и запел:«Kann man Herzen brechen Können Herzen sprechen Kann man Herzen quälen Kann man Herzen stehlen Sie wollen mein Herz am rechten Fleck Doch seh ich dann nach unten weg Da schlägt es links Können Herzen singen Kann ein Herz zerspringen Können Herzen rein sein Kann ein Herz aus Stein sein Sie wollen mein Herz am rechten Fleck Doch seh ich dann nach unten weg Da schlägt es links Links zwo drei vier Kann man Herzen fragen Ein Kind darunter tragen Kann man es verschenken Mit dem Herzen denken Sie wollen mein Herz am rechten Fleck Doch seh ich dann nach unten weg Da schlägt es in der linken Brust Der Neider hat es schlecht gewusst Links zwo drei vier»
А народ то не ожидал, однако, что петь будет наш «красавчик» и в шоке замер. Кроме меня из класса то никто и не знал, что Соколовский поет. А Катька продолжает отрываться, начиная отбивать Градусы – Голая, провоцируя Макса, у которого в прочем нет выбора.«Нравится мне, когда ты голая по квартире ходишь И несомненно заводишь, Нравится мне, когда ты громко хохочешь — Неважно, днём или ночью — это нравится мне! Нравится мне, когда мы смотрим с тобою фильмы, Хоть они и дебильны. И даже во сне Нравится мне, что ты с меня одеяло стянула И меня даже продуло. Но мне...»
После, Катя уступила место за ударными Антону, мы сыграли еще несколько песен, что-то нас, однако, совсем не в ту степь понесло: Catch my breath, Warrior, Radioactive, Warriors… А потом еще и к великому счастью, упороло не только нас, а еще и Максима Андреевича:«Запишу своё сердце на секцию плавания, Оно же слабое! Сдам в ремонт свою крышу, Чтоб больше не ехала, как у Чехова. Сейчас ещё раз напьюсь, а завтра возьмусь за свою голову, Перечень прост: Машина, квартира, пять детей и ноль идей.»
А он, зараза, пел, глядя на меня, а потом и вовсе опять поцеловал прямо на сцене. К счастью, Саша сообщила, что все подключила, и мы можем быть свободны. Я облегченно вздохнула и убежала в туалет, где меня вывернуло наизнанку. Надо мне прекращать психовать, иначе меня тут не только полоскать со страху будет, а еще и задыхаться начну! – Риа, а ты случаем не беременна? – поинтересовался мой молодой человек, подходя ко мне со стаканом воды в руках. – Нет, – ответила я. – Просто перенервничала. Я умылась и вышла из туалета, где, собственно, меня и застал Макс. В зале ко мне подошла женщина и сказала, что ей очень понравилось наше выступление, и поинтересовалась, не интересует ли нас музыкальная карьера. – Ма, ну что ты тут пристаешь опять ко всем? – к нам подошел Соколовский, что несколько минут назад покинул мое общество, дабы оставить где-нибудь стакан. – Ни к кому я не пристаю, – отмахнулась дамочка. – Марианна, познакомься с моей мамой – Ольгой, мама, познакомься с моей девушкой – Марианной, – представил нас друг другу бывший преподаватель. К слову, Ольга оказалась воистину замечательной женщиной. Мы разговорились, она мне очень понравилась.***
Через пару дней Максу позвонили, и он уехал, как он выразился, примерно на месяц, ничего не объяснив мне. Он обещал звонить мне каждый день, что, впрочем, и делал. Сегодня я узнала, что поступила в университет, но мне нужно будет сдать биологию в середине августа, следовательно, у меня только полтора месяца, чтобы подготовиться, ибо июнь подходит к концу. А еще я сегодня узнала, что на втором месяце беременности, шестая неделя… Я уже попросила врача записать меня на аборт, когда вспомнила слова Макса о том, что он хочет семью со мной, и решила, будь, что будет, оставила ребенка. Но как сказать об этом парню, что уехал неделю назад? Нет, это не телефонный разговор… Приедет, тогда и разберемся, а сейчас, пожалуй соберу вещи и уеду за город. To be continued…