***
Но ничто не может продолжаться вечно. Придя однажды в кабинет-галерею Шики, Изая обнаружил того сидящим на диване. Шики задумчиво курил, и по его лицу Изая с первого взгляда заподозрил неладное. Тесно общаясь с Шики, он хорошо научился улавливать малейшие перемены в спокойном хмуром лице. Чтобы удостовериться, Изая в своей обычной манере забрался к нему на колени, фамильярно обняв вместо приветствия. Шики потушил сигарету и проговорил, настойчиво отстранив Изаю: – Я сегодня не хочу, Орихара-кун. Тебе нужны деньги, я могу дать просто так, – Шики потянулся за бумажником, но Изая перехватил его руку, цепко сжав запястье. – Шики-сан… – его пальцы дрожали. В глазах Изаи светилась решимость, с какой подростки его возраста идут к своим сомнительным целям, и Шики понял, что ему проще дать, что он хочет, чем отказать. Ведь если он не удовлетворит своего информатора, тот пойдет к кому-нибудь еще, и Шики даже знал, к кому. Добавит синяков на теле, но свое возьмет – гормоны жестоки, стоит только раз пойти у них на поводу, и устоять перед соблазном повторить станет просто невозможно. Шики было бы жаль потерять своенравную, но послушную игрушку. – Будь по-твоему, – Шики достал телефон, – Акабаяши, зайди-ка ко мне. Изая поднял на Шики недоверчивый взгляд. – Акабаяши… сан? Но как же… – Все в порядке, для всех у нас рабочее совещание. – О, теперь это так называется? – Изая оживился, понимающе ухмыльнувшись. – Это так называлось, когда тебя еще в проекте не было. Будь хорошим мальчиком, и он даст тебе то, чего ты хочешь. – Но… – Не спорь. Шики ловко поймал Изаю за талию и, притянув к себе, расстегнул на нем брюки и приспустил их, попутно огладив ягодицы. Изая весь поджался, ища точку опоры, и как раз в этот момент в просторное помещение вошел Акабаяши. – О, я смотрю, вы тут зря времени не теряете, – хохотнул он, покрывая разделявшее их расстояние широкими шагами. – Чем могу помочь? Акабаяши приблизился вплотную и небрежно положил руку на поясницу Изаи, будто тот был предметом искусства или просто вычурной мебелью. – Наш информатор хочет, чтобы с ним поиграли, займи его. – Шики притянул Изаю к себе, заставив прогнуть спину и выставить ягодицы. – Вот как? – Акабаяши обеими руками огладил узкую поясницу и поджарые половинки, недвусмысленно потираясь о них сквозь собственные брюки и давая Изае понять, что о таком тот и не мечтал. Одной рукой расстегивая ремень, другую Акабаяши протянул к лицу Изаи, вталкивая кончики пальцев в теплый рот. – Оближи хорошенько. – А ты затейник, Акабаяши-сан, – Шики откровенно веселился, обнимая за верхнюю часть торса застывшего между ними Изаю. – Смазку лучше возьми, наш мальчик еще очень тесный, а ты – большая шишка. В верхнем ящике стола лежит. Акабаяши взял флакон и стал лить смазку на поясницу Изаи, наблюдая за тем, как она вязкими розовыми каплями стекала в ложбинку между ягодиц. Смазка была холодной – это только Шики согревал ее для него – но в новых ощущениях была своя прелесть. Изая переступал с ноги на ногу от щекотного ощущения, как вдруг Акабаяши вставил в него сразу два пальца. Изая вскрикнул – больше от неожиданности, чем от боли, но тут же замолк, поводя бедрами из стороны в сторону и самостоятельно насаживаясь на пальцы. Сгибая их, Акабаяши тянул Изаю вверх, и он послушно привставал на цыпочки, подаваясь назад и тихо поскуливая от возбуждения. Как вдруг Акабаяши резко повернул кисть и выпрямил пальцы, надавив на нащупанный им бугорок. Изая захлебнулся криком: удовольствие било через край, плавило его тело. Изая был готов умолять, чтобы тот не останавливался. Но пальцы Акабаяши тут же покинули его нутро, а им на смену пришел член, недлинный, но толстый. Одним движением он заполнил Изаю до отказа, растянув так, что тот забыл, как дышать. Акабаяши выдохнул у него над ухом. Почувствовав, как по щеке течет слеза, Изая стыдливо уткнулся лицом в милостиво подставленное плечо Шики. Ему было неловко за свою несдержанность, смущало присутствие постороннего, то, что тот делал, и особенно степень его посвященности в маленькие секреты их с Шики отношений. – Ну, ну, Орихара-кун, ты должен быть мужественным, – шепнул Шики ему на ухо, опаляя кожу дыханием, – сейчас Акабаяши оттрахает тебя так, что ты пару дней не сможешь нормально ходить, и люди на улице будут коситься на тебя. Ты же сам этого хотел? От жаркого шепота Изая возбудился так сильно, что мог только зажмурить глаза и неопределенно помотать головой, чтобы не кончить тотчас. Он цеплялся за пиджак Шики как кот, ищущий опору, и прогибался сильнее под натиском Акабаяши, чтобы устоять на дрожащих от возбуждения и напряжения ногах. Шики целомудренно поцеловал его в висок, с наслаждением втянув носом запах его волос. Изая тихо застонал, когда Акабаяши ускорил темп. Каждое его движение бедрами вперед подталкивало Изаю к Шики, вжимало в его грудь. Шики протянул руку под свисающую водолазку и накрыл ладонью пах Изаи, начав поглаживать жмущийся к животу член. Он то сжимал его с боков, двигая тонкую кожицу, то клал себе на ладонь и позволял скользить по запястью в такт толчкам, а сам при этом обхватывал пальцами потяжелевшие яички и перекатывал их, как шары Гантань. – Ааах! – хрипло вскрикнул Изая. Теперь он метался между двумя мужчинами, полностью потерявшись в том, кому отдает предпочтение, заполнявшему его Акабаяши или ласковым и умелым рукам Шики. Казалось, оба делали все, чтобы доставить ему удовольствие. Но подняв голову, Изая увидел такое, от чего земля резко ушла у него из-под ног. Трахая его и дроча ему, мужчины увлеченно целовались. Так, будто бы его здесь просто не существовало! Изая бурно кончил и разрыдался: Шики никогда, никогда, никогда не целовал его! Разве что в тот раз, когда заставил проглотить горькое лекарство, да в тот дождливый вечер, когда впервые лег с ним. Но этих двух недо-поцелуев Изае было до обидного мало. Эти взрослые совершенно не считались с ним…***
И тем не менее, через несколько дней Изая оправился от обиды и пришел снова. На этот раз Шики ему не отказал, будто ощущая вину. – Шики-сан, жестче… – Хм? – Вы так глубоко внутри… Аах! – Изая дрожал, жмурился от восторга и выгибался в его руках, упиваясь тем, что в этот день безраздельно завладел Шики. – Хаа… Он лежал на спине, обвивая ногами пояс Шики. Тот обхватил ладонями его лицо, будто бы для поцелуя, но вместо этого стал гладить по влажным вискам, стер большим пальцем нечаянную одинокую слезинку, пристально посмотрел и отстранился. Изая сбился со счета, сколько раз он кончил в этот вечер, плавно перетекший в ночь. Казалось, Шики решил наверстать упущенное или выдать все мыслимые авансы. Поначалу Изая однозначно предпочел бы первое, но постепенно склонился ко второму: он и не думал, что Шики мог быть настолько вынослив. К двум часам ночи Изая лежал на скомканной и влажной постели безвольной тряпичной куклой, позволяя делать с собой все, что угодно. После того, как все закончилось, в душ его Шики нес. Но… – Лицом к стене, ноги раздвинь, – услышал Изая, когда его стопы коснулись холодного пола. – Ш-шики…сан, я… я больше не выдержу, – Изая рефлекторно привстал на цыпочки, когда в его растянутый соитиями анус бесцеремонно вторглись чужие пальцы. – Выдержишь, я же просто мою тебя, – Шики двигал пальцами внутри, вычищая сперму и при этом ненароком (или намеренно?) касался простаты. Изая вжимался грудью в кафель. На уровне его глаз маячили и плавились красные лотосы. Шики лукавил. Он ревновал Изаю, ревновал с самой первой встречи, ревновал ко всем. Он видел, как Изая таял под прикосновениями Акабаяши, слышал его стоны и чувствовал, как тот дрожал в его руках. – Вам интересно найти предел? – Изая натянул на лицо улыбку, хотя по щекам катились крупные слезы эмоционального истощения. – Тогда возьмите меня снова, используйте все игрушки, которые прячете в нижнем ящике стола, позовите своих людей и прикажите им насиловать меня, я знаю, вы можете! Изая запрокинул голову и зашелся истерическим торжествующим смехом. Шики нахмурился и резко выдернул пальцы из податливого ануса. Выдавив на ладонь гель для душа, он принялся намыливать плечи Изаи. – А? – тот вдруг прекратил смеяться и растерянно оглянулся через плечо. – Мне нужно, чтобы завтра ты смог работать, Орихара-кун. И поздравляю с днем рождения.***
– Шики-сан, у вас кто-то появился? – поинтересовался Изая, невинно заглядывая в прищуренные серые глаза. Они сидели на диване в кабинете последнего. Вернее, Шики сидел, изучая какие-то документы, а Изая настырно пытался пролезть тому под руку и занять причитавшееся ему по праву место. По крайней мере, Изая считал именно так. – Орихара-кун, – интонация Шики была предупреждающей, но Изая не внял укору. – Вы отказали мне на прошлой неделе, отказываете сегодня, стало быть, у вас появился другой способ разрядки. Что это? Я перестал возбуждать вас или старая любовь разгорелась с новой силой? – Орихара-кун, я тебя накажу. Изая впервые заметил на блеклом лице Шики легкий румянец и усмехнулся взросло, понимающе. На что Шики резко, без замаха залепил ему подзатыльник и опрокинул к себе на колени. – Я предупреждал. – Он ловко расстегнул брюки Изаи и спустил их до колен, после чего крепко перехватил его запястья одной рукой, заломив их ему за спину и надежно удерживая. – Что вы собираетесь— В ответ в гулкой тишине на его ягодицы опустилась карающая ладонь. – Ай! Рука у Шики была тяжелая: однажды попавшись, Изая прекрасно знал это. И теперь место удара горело и пульсировало. «От одного единственного удара, – подумал Изая, – что же будет, если Шики-сан продолжит?» Как ни странно, эта мысль не пугала, а скорее интриговала его. Изая думал так вплоть до десятого шлепка, после чего понял, что на этот раз крупно попал, не на шутку разозлив Шики. Когда жесткая горячая ладонь опускалась на его пунцовый зад, – а Изая видел краем глаза, какого цвета стала его светлая кожа, – он уже едва сдерживал вскрики. – Шики-сан… Вы никогда не рассказывали, что у вас… с Акабаяши-саном… В-вы… Ах! В университете познакомились? Или еще в школе? А может… Ммм! В любом случае, вы… неплохо смотритесь вмест-аах! Изая отчасти нарочно провоцировал Шики, отчасти действительно пытался утолить свое любопытство, но в большей степени забалтывал сам себя, чтобы отвлечься от боли, которая из маленького злого огонька разрослась в полыхающее пламя. Шики шлепал его по заднице, как провинившегося ребенка, и это было обидно, но с той лишь разницей, что от шлепков с оттяжкой было еще и больно. Не в состоянии вывернуться из крепких рук, Изая кусал губы, чтобы не разреветься. Лежать вниз головой и кверху задом было унизительно. «Некуда бежать, – с горькой усмешкой думал Изая, уже даже не вздрагивая от ударов. Мало того, он почувствовал, что возбужден. – Ах, как низко я пал!» «Ничего ты не понял», – думал Шики, водя ладонью по горящим ягодицам. У Изаи были узкие бедра, и половинки идеально помещались в ладонь. Шики поочередно захватывал их и мял пальцами, оттягивая, а потом вжимал всей ладонью, ощущая исходивший от них жар. Но стоило только ему почувствовать, что в его бедро недвусмысленно уперся член Изаи, он тут же бросил свое занятие и ссадил того с колен. – Маленькие мальчики не должны дерзить старшим, Орихара-кун, – сдержанно сказал на прощание Шики и вышел из кабинета, оставив Изаю обессилено лежать на диване и решать проблему своего стояка самостоятельно.***
Дело было слишком срочным и не терпело отлагательства, только поэтому Шики снизошел до того, чтобы прибыть на указанное информатором место. Машина стояла за углом ограды, чтобы не смущать своим лоском простых прохожих, но в просвет в живой изгороди, повторявшей очертания стальной, Шики мог видеть, что творилось на площадке перед входом в школу. Мало что изменилось с тех пор, как он сам покинул эти стены. Неужели он был таким же, как эти дети? Шики не помнил себя таким. Сверстники Изаи напоминали ему стайку обезьян, бестолково подвижных в группе и робеющих поодиночке. Мальчишки постоянно хихикали и пихали друг друга локтями, демонстрируя что-то особенно, по их мнению, остроумное на экране телефонов. Изая держался особняком. Нет, он тоже хихикал, тоже задирал соседей, тоже провожал взглядом жеманно проходивших мимо девчонок, но только человек взрослый мог понять, насколько на самом деле тот был скрытен и себе на уме. Сверстники же ничего не подозревали. По собственным наблюдениям Шики знал, что в любой группе подростков всегда находился уникум, который отличался. Такие дети сторонились шумных игр, предпочитали избирательное общение, чаще других выглядывали за ограду, иногда попросту висели на ней, созерцая Большой Мир. Шики запоздало понял, что вот он был, легкий способ отобрать группу кандидатов в информаторы, однако – он был уверен – единицы из этих уникумов на самом деле подходили для такой работы. С Орихарой Изаей ему просто повезло. И Шики ценил выданный ему Провидением шанс. Задумавшись, он упустил момент, когда этот самый шанс вприпрыжку выскочил за ворота Райдзин, оборачиваясь и на ходу корча кому-то рожи. Вслед за ним чинно вышли еще двое. – Шики-сан, позвольте мне представить вас моим одноклассникам, – Изая подбежал к машине и услужливо распахнул заднюю дверь, выпуская Шики. «Этого только не хватало», – пробормотал про себя Шики. Изая тем временем повис у него на локте, фамильярно прижавшись щекой к плечу и счастливо зажмурив глаза. «Интересно, он только за этим меня сюда вызвал? Хотя… в его возрасте всем хочется быть крутыми», – Шики раздраженно выдохнул, глядя в сторону. Изая что-то весело болтал, отчего лица его товарищей синхронно вытягивались все сильнее. Шики не вслушивался: в любом случае его репутации ничто не могло повредить, пока его деятельность приносит пользу клану, а мнение этих детей его не волновало. – Садись в машину, Орихара-кун, – наконец сухо проговорил Шики, развернувшись и стряхнув Изаю на сидение. – Пока-пока, – извернувшись, Изая махал рукой своим друзьям. – Ну и зачем весь этот цирк? – Я рассчитывал, вы меня до дому подбросите, – весело ответил Изая и тут же состроил страдальческую гримасу: – Я на физкультуре ногу подвернул. «На физкультуре, как же».***
И если раньше в школе думали, что Шики из Авакусу приходился Изае отцом, то на другой день после сцены возле ворот поползли слухи, что Изая оказывает ему услуги за деньги. Какие именно услуги, каждый домысливал в меру своей испорченности. Изая же с торжествующим видом наблюдал за шушукавшимися группками, собирая мнения и греясь в лучах славы. Он тогда и подумать не мог, чем для него обернется его маленькая шалость. Ведь правдой было все из этого. В чем-то Шики заменил Изае отца, но и воспользоваться им он не брезговал, видимо, успокаивая себя тем, что союз их – взаимовыгодный. И даже если Изая кричал от боли или тихо и, думая, что незаметно, стонал в подушку, то Шики знал, что тот позволял делать это с собой осознанно и после получал желаемое. Аппетиты Изаи были прямо пропорциональны затратам, физическим и эмоциональным, все честно. Шики никогда не жалел его, но и Изая не нуждался в жалости. Слухи стали обрастать подробностями, когда он начал засыпать на уроках. Однако преподаватели его не трогали: успеваемость Изаи по-прежнему была на высоте, а занятия в Райдзин так часто прогуливали, что им оставалось радоваться тому, что кто-то вообще пришел. Изае же ничто не мешало просыпаться к закату и снова приходить к Шики. Но были два человека, которые смотрели на него заинтересованным взглядом: Кишитани Шинра, не понаслышке знавший, насколько Изая не такой, как все, и Кадота Кёхэй, беспокоившийся за него. И если Шинра быстро переключался на мечты о своей таинственной возлюбленной, то встревоженный взгляд Кёхэя Изая постоянно ощущал спиной. – Изая, у тебя синяки под глазами, – скептически нахмурившись, в очередной раз сообщал Кёхэй. – Просто не выспался, Дотачин, – щурясь, мило улыбался Орихара. – Не называй меня так, – ворчал Кёхэй, но, тем не менее, не стряхивал с рукава мимолетно прижавшегося в объятиях Изаю. За каких-то несколько месяцев Изая резко отстал в росте от одноклассников, и парни стали дразнить его, опасно подбираясь к правде. – Да он просто пидор! – прозвучало однажды за спиной у Изаи. – Я сам видел вчера, как он лип к Кадоте. Раздался дружный хохот. Изая озадаченно обернулся, но тут же нацепил на лицо беззаботную ухмылку, пожал плечами и продолжил свой путь. Однако Райдзин не была бы собой, и выпускные классы не отрывались по полной, если бы слухи и смешки не переросли в открытый конфликт. Однажды после уроков, когда большая часть народу уже разошлась по домам, а Изая, совершив круг почета в бегстве от Шизуо, вернулся в здание забрать вещи, его поджидал неприятный сюрприз. Влетев в класс, он оказался сначала окружен, а затем зажат в угол решительно настроенными парнями – одноклассниками и учениками из параллели. – Чем обязан? – улыбчиво поинтересовался Изая, не показывая ни малейшего намека на страх, несмотря на то, что над ним нависали явно не с благими намерениями. Поняв, что влип, Изая честно смотрел в глаза парням, а сам на ощупь набирал сообщение Кёхэю. Вдруг ему повезет, и Дотачин окажется еще в школе… – Мышка на хвосте принесла, что ты, Орихара, спишь с мужиком, – оскалился самый агрессивно настроенный из парней, его одноклассник Шимидзу Тэкеши, известный задира и хулиган. – Что, переключился с Хэйваджимы на перцев из якудза? Упоминание Шизуо в этом контексте Изаю ничуть не задело, ведь в таком случае перепало бы и самому Шизуо, и поэтому он только хмыкнул, нажав на «отправить», после чего горделиво вздернул голову и выплюнул ему в лицо: – А что, если и так? Скажешь, что тебе противно марать об меня руки, и мы разойдемся? В коридоре мелькнула знакомая тень в бандане. – Дотачин!!! – завопил Изая, воспользовавшись замешательством Тэкеши и его шайки. Кёхэй поспешил на, как ему показалось, полный отчаяния крик и, увидев, что его маленького и сравнительно слабого физически одноклассника зажали в угол, молчаливо засучил рукава и раскидал парней. Изая одним прыжком оказался у него за спиной. – И не стыдно толпой на одного наваливаться? – спокойно предупредил Кёхэй, уводя за собой Изаю. Он, разумеется, был в курсе слухов, хотя и старался не верить им, не понаслышке знакомый с богатой фантазией Изаи. Но происходившее вокруг Орихары все больше и больше настораживало его. «Когда-нибудь он плохо кончит», – думал Кёхэй, прощаясь с Изаей возле его дома. На несколько дней все успокоилось. Но буквально через неделю Изаю на последней перемене подкараулили в туалете. Тэкеши позаботился о том, чтобы Кёхэя поблизости не оказалось, отправив к нему парочку особенно языкастых товарищей. С оставшимися он снова прижал Изаю к стенке. – В тот раз мы не договорили, Орихара-кун, не находишь? Зато мы все имели удовольствие убедиться, что ты ведешь себя как гей. Да и одеваешься ты как гей, – Тэкеши просунул руки под укороченный пиджак Изаи, похлопав того по бокам, и вынес вердикт: – А значит, ты и есть гей! Пока Изая перебирал в памяти, в чем этаком можно было бы изобличить Тэкеши, промеж его ног врезалось колено, опасно вжавшись в пах. Изая распластался по стенке, приподнявшись на цыпочки. Несмотря на всю свою ловкость, от пяти пар цепких рук ему уйти точно не удастся. Понимая это, Изая решился на капитуляцию. В конце концов, близился выпускной, а за ориентацию еще никого не отчисляли. Да и в том, что его развлечения с Шики имели какое-то отношение к его ориентации, Изая сильно сомневался. – Ну да, я сплю с мужчиной, – выдохнул он, согласно опустив голову. Но страдать один Изая был не намерен: – Идите и спросите у Шизу-чана! – Спросим, даже не сомневайся, – ухмыльнулись сбоку. Изая торжествующе оскалился, но тут же задохнулся кашлем: в солнечное сплетение врезался увесистый кулак. В следующий миг его ослепило вспышкой – один из парней, который был послабее, достал телефон и решил запечатлеть событие на память. Изая знал, что кричать бесполезно – все равно сквозь двери со звукоизоляцией его никто не услышит – и поэтому сосредоточил усилия на защите, но поскольку заметно уступал в силе, его быстро повалили на пол, продолжив бить и осыпать оскорблениями. Все длилось каких-то пять минут, но за эти пять минут он узнал о себе столько нового и в таких подробностях, что и представить не мог. – В унитаз его обмакните, в унитаз! – визжал от восторга парень с телефоном, вот он был пострашнее Тэкеши. И Изаю уже потащили было за перегородку, больно ухватив за волосы, но тут на его счастье прозвенел звонок, и одноклассники, толкая друг друга и весело гогоча, убежали. Сидя на холодном кафельном полу, Изая заплакал навзрыд, захлебываясь обидой и злостью на себя. Ведь он же взрослый, как так? Почему он не смог просчитать подобное развитие событий? Чтоб его, этого Тэкеши, и его утырков! Внезапно всхлип оборвался на вдохе, а мокрое лицо прорезала острая ухмылка: Изая понял, что может им отомстить. Не сейчас, нет, но в будущем, когда они меньше всего будут ожидать. В этом определенно что-то было. Урок пролетел незаметно, и в туалет заглянул слегка запыхавшийся Кёхэй. Занятия закончились, и он держал в руках сумку Изаи. Судя по всему, до этого он оббежал все здание в поисках. Растрепанный, в порванной водолазке Изая сидел на полу в уборной и сокрушался больше над осколками своего нового мобильника, чем над собственной разбитой губой. Он ожидал, что Дотачин снова начнет охать и хлопотать вокруг него, но Кёхэй замер в дверях с некоторой неприязнью во взгляде. Или Изае показалось? Медленно, очень медленно он положил его сумку на подоконник. – Умойся, – бросил Кадота и ушел. Изая стал размышлять, поверил Дотачин или нет, и на чьей он теперь стороне. Изая успокаивал себя мыслью об отсроченной мести. Ожесточенно плеская в лицо холодную воду, он хотел отомстить всему миру, заставить Шики ревновать, ведь это из-за него его сегодня унизили…