Бешеный Тигр Кровавой Хабанеро

       Я разместился на крыше ворот, наблюдая за тем, как Саске, Сакура и Наруто стараются, чтобы попасть на территорию Торидэнэко. По-моему, коты-охранники бесстыдно развлекались за счёт мелких шпаноби, нацепивших ободки с кошачьими ушками. Саске, Сакура и Наруто на четвереньках весьма убедительно и забавно ловили «кошачьи травинки», предложенные им стражами ворот, изображая котят и мяукая. Я чуть живот не надорвал. Местных, как виделось мне, это тоже здорово забавляло, да и мой чуткий слух уловил перешептывания, что «снова началась Игра», и «смешные маленькие люди так потешно делают вид, что они кошки». В общем, «разводили» мою седьмую команду, как могли. Их появление вызвало ажиотаж среди населения. Из того, что я услышал: народу «надо было приготовиться к Игре». Пока не очень понятно, что за Игра такая, Папа-сан упомянул что-то про Игру, «которую придумал Нэкомата-сама», но уточнять не стал, а у Сагаши я спросить потом забыл. Но, в общем и целом, почему-то всё это напомнило фильм «Шоу Трумэна», когда один только Трумэн, которого ещё Джим Керри играл, не знал, что вокруг него — сплошная постановка. Толпы кошек, пока охрана отвлекала троицу у ворот, разбежались кто куда, словно занимая стратегические позиции. — Это так весело! — громко воскликнул Наруто, заставив меня снова обернуться к ним и посмотреть вниз. Я слышал, что сказал он это, как-то коверкая привычную уже речь, но смысл «перевёлся» мне нормально, создавая странный диссонанс в голове. А потом кот-охранник пощекотал ему нос, отчего Узумаки чихнул так, что чуть лбом не проломил каменный пол моста, который соединял замок в виде кота-сфинкса с берегом. А мы-то с Сагаши-саном, благодаря тому «кроличьему ходу», как-то сразу на острове очутились… Чудеса! — Это же человек! — очень натурально возмутился кот-охранник, как будто до чиха этого не понимал. Я сначала не врубился, в чём дело, а потом заметил, что Узумаки успел посеять свой ободок, видимо, так хорошо чихнул, что уши отлетели. Точнее, чихнуть его заставили. Саске схватил за руку Сакуру, и они пронеслись в ворота. — Тревога! Тревога! — завопили охранники и мгновенно со всех сторон, на ходу надевая кирасы, отовсюду выбежали большие и маленькие коты, которые держали какие-то затупленные копья в лапах. Кажется, если наконечники открутить, то там и будут те самые травинки, которыми мои ребятки играли, показывая, что они «настоящие кошки». Я замешкался, не зная, за кем мне бежать: за Саске и Сакурой, которые пронеслись мимо толпы и скрылись среди коридоров, или за Наруто, которого дружно выгнали от ворот. Да ещё врубили сирены и начали по земле водить прожекторами, словно в фильме про тюрьму и сбежавших преступников. В конечном итоге я пошёл искать Саске. Мне его ещё надо было привести к Мама Васей и Папа Васей, с ним они точно будут разговаривать, как с представителем клана Учиха.

* * *

Наблюдать за Игрой было на самом деле весело. Коты нагло поддавались, большинство даже когтей не выпустило. Саске «шёл по телам поверженных», которые тихо хихикали вслед и шёпотом обсуждали свои самые красивые поддавки Игры. Парня осторожно и хитроумно направляли: он «смог выяснить», что Нэкомата-сама в центральной башне, и пройти «кордоны охраны». Я по теням скользил за Учиха, который поднялся в «голову» кота-сфинкса. По разговорам котов я понял, что все дети, которые пришли на Игру, в Торидэнэко в безопасности, и перестал беспокоиться за Наруто и Сакуру. — Всё-таки ты добрался сюда? — раздался вкрадчивый голос из-за занавески-жалюзи в глубине огромной комнаты с высокими потолками и факелами, в которых горел необычно синий огонь. Тень за этой занавеской была очень крупной, она шевельнула ушами: — Кто же ты, храбрый мальчик? — Я — Учиха Саске, — представился мой «игрок». — А ты Нэкомата? Отдай мне отпечаток своей лапы по-хорошему, иначе я получу его силой! Тень дрогнула, сгорбилась, словно подтягиваясь, раздался мягкий смех, от которого у меня встала дыбом шерсть. Видимо, для людей местный воздух тоже является пьянящим. Или Саске вскружили голову предыдущие «победы»? — И тебе хватило смелости явиться ко мне и сказать такое? Я уловил движение воздуха за занавеской, словно складывали печати. Саске задрожал и замер. Ого! Похоже, что Нэкомата-сама наложил гендзюцу. — А ты что там прячешься, мелкий? — вкрадчивый голос заставил меня подпрыгнуть. — Я почуял тебя, выходи. Я осторожно прорысил через весь зал и встал возле дрожащего Саске, который где-то в своей голове, если судить по мелкому сокращению мышц и циркуляции чакры, с кем-то сражался. Жалюзи открылись, и с огромной подушки сошёл здоровенный кот. Раз в сто больше меня. У него клыки были длиннее моего хвоста! А ещё он поднялся на две задние ноги и я заметил, что его хвост, начиная с середины, раздваивается. Нэкомата-сама не был в полной мере котом, больше походил на помесь кота и тираннозавра — полный рот острейших зубов, серебристо-белая шерсть с тонкими тёмно-серыми полосками, огромные толстые когти на лапах, которые не втягивались. Уши были странными, слишком мохнатыми и не такими остренькими, как у большинства кошек. Глаза — жёлтые и огромные, причём шерсть вокруг век имела своеобразные чёрные росчерки, и казалось, что тонкий узкий зрачок, прочерчивающий глаз, продолжается выше и ниже. — Здравствуйте, Нэкомата-сама! — я ещё и поклонился на всякий случай, всё же не совсем уверенный, что гигантский «кошачий бог» меня поймёт. — Клан Васей? — удивлённо протянул тот. — Не так давно у меня просил аудиенции Папа Васей, но мне было некогда. Семь лет я ждал новой Игры. Почему на этом парне твои метки? — Потому что это мой мальчик, — ответил я. — Про него говорят, что он последний Учиха. Клан Учиха вместе с теми Васей, кто жил у них, не далее, чем полгода назад, был уничтожен. Об этом хотел рассказать вам Папа Васей. — Так значит ты — Хранитель? — задумчиво почесал подбородок когтями Нэкомата. — Ладно, расскажешь ты, пойдём. — А как же Саске? — я посмотрел на Учиха, который начал дёргаться более активно, пыхтел и потел. — Минут двадцать, до того, как он сбросит иллюзию с помощью шарингана, у нас есть, — успокоил меня Нэкомата, — мне этого хватит, чтобы просмотреть твою память. От его слов у меня под шерстью пробежали мурашки. Но не время волноваться за себя, тут на кону стоит слишком многое. Если Саске и Шисуи с Итачи помогут… Да и что мне сделают, если узнают, что когда-то я был человеком из другого мира? Я же не виноват, что стал котом, верно? Ни о чём не жалею, всё вроде бы делал правильно, ни за один поступок в моей жизни не стыдно. Я был достойным человеком и хорошим котом и буду продолжать им быть, чтобы спасти людей, которые мне дороги.

* * *

— Спокойно, малыш, всё уже кончилось, — протянул Нэкомата, когда довольно неприятный сеанс чтения моего прошлого закончился. Всё вместе было похоже на те ощущение, когда я глючил в Лесу Смерти, после отравления, и когда Ино захватывала моё тело. Маленький кошачий «страшный суд». Всё такое яркое и одновременное. Хорошее и плохое, весёлое и грустное, смерти людей, пережитое мной отчаяние, грусть и печаль, то, что успело позабыться или затёрлось и потускнело со временем. Словно взболтали всё внутри и смахнули пыль с воспоминаний. Хорошо ещё, что до самой прошлой жизни как-то не дошли. Нэкомата словно «отматывал» назад и завершил «просмотр» примерно на том моменте, когда я начал учиться у Кобо-сана ниндзюцу вместе с Сано. — Полежи, — меня, выжатого, как тряпочку, положили на подушки за ширмочкой, а сам Нэкомата вернулся к Саске. Голова кружилась, и спать хотелось неимоверно. А ещё все потревоженные мысли и воспоминания никак не хотели укладываться обратно, и я провалился в тягучий сон, в котором мне снилась и кричащая Кушина, и плачущий Наруто, и Саске, смотрящий пустыми глазами на Итачи, и гигантский рыжий лис, который щерился и превращался в белого кота с раздвоенным хвостом.

* * *

— Попей, малыш, это поможет, — когда я очнулся, то оказалось, что очень удобно лежу, зарывшись в белую шерсть на спине Нэкомата-сама, а он свернулся клубочком на своей огромной подушечке. На кончике когтя мне протянули мисочку с молоком, а сам Нэкомата-сама пил что-то красноватое из огромного бокала, диаметром с комнату Наруто. — Где мои люди? — я учуял, что в комнате пахнет и Наруто, и Сакурой. — Они были здесь? — Да, были и получили свой отпечаток, за которым пришли, — хитро прищурившись, Нэкомата показал свою лапу, подушечка которой по краям была в красноватой краске. А потом захихикал: — Ты бы видел, сколько разрушений они нанесли в иллюзии, даже крышу замка мне проломили взрывными печатями, негодники. Пока они тоже спят, там, в соседней комнате. Время так быстро летит... Но не волнуйся за них. Я оторвался от молока, которое правда восстанавливало силы. — В иллюзии? Вы можете управлять иллюзиями? — Конечно, — хихикнул Нэкомата. — А теперь пойдём искать Шисуи-куна и Итачи-куна, я их так давно не встречал… не терпится их увидеть. Наверное, уже выросли, пострелята. Человеческие детишки так быстро растут. — Вы знакомы? — удивился я. — Конечно, они оба играли в Игру, — Нэкомата встал, а я скатился по его шерсти на подушку. Затем я наблюдал скоростное складывание печатей. А потом гигантский кот начал стремительно уменьшаться. — Ну, как? Пойдём, прогуляемся, ня? — хитро прищурился светло-серый кот моей комплекции. У нового Нэкоматы были чёрные, чуть висячие уши, возле глаз остались те вертикальные отметины, которые были у гигантской версии, а наполовину белый, наполовину чёрный хвост стал обычным и не раздвоенным. Ещё на этом коте была одежда: короткое серое кимоно с тонким белым поясом. Я тут же почувствовал себя неприлично голым. А ещё, кроме общего офигевания, я учуял, что метки именно этого кота были на той мастерской в Рю.