Милисса

Я старалась дышать ровно и глубоко, хотя сердце колотилось где-то в горле. Все смотрели на меня, лорд Патча слегка поддался вперёд, поставив локти на стол и положив подбородок на сложенные пальцы после того, как Момо представил меня новым членом группы и директор махнул рукой, разрешая начать. Громко отбив ногой ритм, Момо заиграл первым. Я, старалась сильно не двигаться, смотрев на него, ждала сигнала. Немного сбило с толку то, что сейчас флейта и скрипка играли каждый своё, а не отдельно всю песню полностью, поэтому Момо обещал подавать сигналы, когда вступать мне. Флейта замолчала и скрипач значительно подмигнул в мою сторону. Набрав в грудь побольше воздуха, я последовала своим голосом за скрипкой. Спокойствие холодным дождём пролилось на голову, и я совсем забыла, что стою перед множеством людей. Какое мне дело, что подумают остальные, если здесь и сейчас есть только мой голос, скрипка и флейта? В краю средь гор и цветущих долин – это же про наш Галарэн? А река, которая текла, исчезая вдали – Ирдина. А я в этом мире живу... Один из сыновей, возвратившись домой, добрый и милостливый, станет правителем. Интересно, что случилось с остальными двумя? Я пришла в себя под звук аплодисментов, не веря своим ушам, стояла и пыталась отдышаться. Оглянулась на Элая, тот улыбался и тоже хлопал ладонью об руку, в которой держал флейту. Им понравилось? Правда понравилось? С поднятой рукой директора постепенно наступила тишина. – Это первое твоё выступление, Милисса? – он с интересом наклонил голову. – Да, первое. – И ты отлично справилась! – лорд Патча поднялся со стула, а потом повернулся к зрителям лицом и сказал звонко и чётко: – Поприветствуем новенькую! Новая волна аплодисментов, свистов, подбадривающих выкриков «Молодец!», «Великолепно!» последовала незамедлительно. Группа старших ребят в середине зрительного зала энергично махала руками. Момо приобнял меня за плечи, в этот момент выбежала Кэри и бросилась мне на шею, Элай присоединился тоже. Что же со мной происходит? Я так давно не была так рада, так благодарна... Неужели мы за такое короткое время смогли стать друзьями? И я больше не буду одна? Тогда казалось, что никогда. И плевать, что это была просто случайность, совпадение, в которое сложно было поверить сразу. Кажется, я опять расплакалась. Нет, это не закончится никогда. Только вместо всхлипываний был смех. И не только мой. Момо с Кэри, глядя на меня, обнимали сильнее и смеялись тоже, удивляясь такой эмоциональности. Я понимала, ведь они не знают, какого со дна самого глубокого моря подняться и увидеть голубое небо. Так глупо, в любой момент могла сделать это, а страдала неделями. С того самого момента началась новая жизнь, и с первым же уроком я поняла, что всё не так радужно. Начать с того, что каждый день, кроме пятницы, нас, то есть меня, мучили упражнениями на распевку. Момо, и иногда Кэри, занимался со мной отдельно, чтобы как можно быстрее выучить и петь вместе. А вечерами, когда солнце клонилось к закату, друзья выступали в общественных местах. Иногда я ходила с ними, выбирала песни, которые нравились больше всего, и просила сначала научить этому. Собственно, с первым уроком Момо решил не тянуть и, спросив, есть ли у меня сегодня время, потащил в класс. Вернувшись домой к девяти, – решила не пропускать их выступление в таверне – Ширка я не застала. Он вернулся поздно, когда я уже спала. А утром проснулся раньше, поэтому, когда я спустилась вниз, уже завтракал яичницей. – Доброе утро... – я протёрла глаза и зевнула. – Угу, – мне ответили мычанием, чтобы не отвлекаться от еды. – Это что, мясо? – я с интересом вглядывалась в его тарелку, при этом принюхиваясь. – Угу, – и уже проглотив, махнул рукой в сторону кухонного шкафа. – Ветчина. Самый левый ящик я загерметизировал, поэтому там теперь всё, что быстро портится. Вот как, хорошо быть магом. Жаль, мне такого не дано. – А мне можно? – Можешь не спрашивать, – легко пожал плечами. Пока я жарила яичницу с ветчиной, которая некрасиво свернулась, превратившись в белую массу с розовыми кусочками, Ширк неожиданно позвал сзади. – Лис. – Мм? – решила ответить мычанием на мычание. – Что-то случилось? Что-то хорошее? – Ты как узнал? – Ты... выглядишь по-другому, – немного уклончиво сказал он. – И аппетит появился. – А, ну это долгая история... – Как он там говорил? – Короче, у меня, кажется, есть друзья и они все в музыкальной группе. А если ещё короче, я теперь... – закусила язык. Я ведь даже не спросила разрешения, а вдруг он не захочет, чтобы я училась в музыкальной школе? Ведь есть другая, которая куда важней какой-то там музыки. – Я же и сам могу узнать, забыла? – напомнил о себе маг, указав на мой лоб вилкой. – Я теперь учусь в музыкальной школе. Кажется, даже если бы я и выложила всё сразу, он всё равно полез бы в мою голову из-за интереса. Вот как сейчас заморгал на меня внимательно и улыбнулся. – Ну, тебе же нравится? – Очень. – Я рад. Удивлённо уставилась на него – и всего-то? Вроде приятно, а вроде... Мотнула головой, как он обычно делал, и выложила еду на тарелку. Да, жить стало легче и интересней, но кое-что не изменится никогда. Мне безумно, до боли не хватало мамы с папой. Я знаю, Ширк не такой, как они, к нему не подойдёшь просто для того, чтобы посидеть и помолчать рядом, он не погладит по голове, чтобы утешить, не обнимет, не поцелует. Да, он стал мягче и говорит со мной чаще, интересуется самочувствием, но это всё не то... Иногда появлялись мысли, когда видела его: «Почему ты не подойдёшь ко мне? Почему не обращаешь внимания?», но я не хотела об этом говорить. Проще думать и жалеть себя же про себя, чем перед братом унижаться. Так странно... а раньше я бы и не подумала о таком. Воровала еду прямо из тарелки, обстреливала карандашами, за одежду тянула, в бок пихала, говорила, не обращая внимание на то, что меня не слушают, даже на ноге висла, умоляя остаться ещё немного. В общем-то, что угодно, лишь бы увидеть, как он злится. А сейчас понимаю, что не нужна, что взял он меня только после того, как с дядей Дишандром поговорил, а до этого вообще был против. Интересно, что же такое директор магической школы мог сказать Ширку, чтобы у него резко поменялось мнение? Было ещё одно, что меня... обижало. Мы с Элаем особо не общались, а если и говорили, то только с дощечкой. Но тогда он писал очень коротко и по делу, тем более, что таскать, вынимать и класть это всё обратно было не очень удобно. Он вообще болтливостью не отличался, чтобы привлечь внимание, свистел или хлопал по плечу. Но Кэри и Момо как-то же его кривляния понимали? Обижало это потому, что кроме как со своей группой, я ни с кем и не дружила. Стояла в стороне и думала о своём, пока Кэри и Элай веселились с другими ребятами. Пару раз было острое желание подойти, чтобы тоже вот так улыбаться и смеяться, подшучивая друг над другом, но тогда я просто уходила. Взять и уйти, не сказав ни слова – такая привычка у меня теперь есть. Даже когда казалось, что Элай хочет мне что-то сказать, а Кэри куда-то позвать, я уходила. Сама точно не знаю, почему. Наверное, боялась ляпнуть что-нибудь и потерять то, что они относятся ко мне, как к равной. Мне безумно нравилось проводить с ними время, наблюдать за тем, как они подшучивают друг над другом, а такой добрый и смешной человек, как наш учитель, вообще выходил за рамки моих представлений об учителях в целом. Поэтому я буду дорожить тем, что есть и не навязываться. Уже месяц, как я начала ходить в галарэнскую музыкальную школу. Честно, мне безумно нравилось, хотя делать то, что просил учитель, не всегда давалось легко. Например, Кэри привыкла петь громко, а я, когда пыталась делать также, уже не чувствовала того звонкого ручья, что тёк по телу. Момо же я ответила просто – когда пою громко, мне не нравится. Он устало потёр лицо рукой, взглянул из-под пальцев и сказал: – В принципе, это приходит с опытом. Если петь каждый день во весь голос до того предела, который считаешь, нужным, постепенно найдёшь комфортный лично тебе тон. Вот, кстати, тебе домашнее задание. Каждый день минимум по часу этим и занимайся... если, конечно, хочешь поскорее выйти на сцену. – Хочу, – вздохнула я. Только после уроков я постоянно пила тайру или тёплое молоко, чтобы горло успокоить. Оказалось, кроме того, что он неплохо играет на пианино, у учителя тоже есть голос и довольно приятный и мягкий. А как иначе он учил меня петь, стремясь достичь попадания в ноты? Я спросила однажды, почему именно скрипка? – А ты считаешь, мне не подходит? – улыбнулся он тогда. – Нет, подходит... Просто, ну... голос тоже красивый, – окончательно замявшись и пряча глаза, промямлила я. Что меня удивило, он рассмеялся, запрокинув голову. По-доброму так, тем самым мягким голосом. – Хорошо, что Элай нашёл именно тебя, – отсмеявшись, сказал он. – Моя высокая самооценка теперь выросла в два раза. Как бы он не шутил, но Момо действительно был потрясающим.