Милисса

– Ты где пропадала?! Ночью тебя не было, утром тоже, одеяло на полу валяется, обувь на месте. Что за фигня, а?! – Я на выступление сегодня, давай потом, – спокойно отмахнулась рукой и продолжила идти вперёд по пустынной улице босыми ногами по-утреннему влажному камню. Не знаю, как Ширк меня нашёл, но на полпути от дома мы встретились. И я тут же получила выговор. Взбешённый братец, впавший в ступор от такого тона, сначала замолчал, а потом пролетел над землёй, мгновенно зависнув передо мной, преграждая дорогу. – Ну, и куда ты в таком виде собралась? Тебе только сопли вытирать, да горячее пить, пока не лопнешь. Слова пролетели мимо ушей, когда мой взгляд поднялся с висящих в воздухе ног до рассерженного лица. – Покатаешь? – Что? – опешил Ширк. - Покатай меня, давай полетаем! Ну, пожалуйста... - кинулась вперёд, обняв его руками и попыталась дотянуться до плеч, чтобы получше ухватиться. Ширк машинально поддался назад и опустился вниз, а я осталась висеть на его талии. – Да отцепись ты! Я тебе не лошадь, – он старательно отдирал мои руки, но у него плохо получалось. – Нет! – Почему? – Боюсь снова пропасть! – в сердцах выкрикнула я, не выдержав, и сжала кулаки на ткани его верхней тёплой накидки, спрятав лицо на его животе. Ширк перестал сопротивляться. – Не хочу пропадать и появляться в другом месте... – хлюпнула я носом, стараясь спрятать слёзы. – Я устала, нету сил... Забери меня домой... – совсем слабо проговорила я, чувствуя, как лицо наливается жаром. И голова разболелась опять. Зря я расплакалась. – А у тебя нет выбора, – сказал совсем другим голосом. – Сегодня ты останешься дома. Плохо помню, что было потом. Только то, что очень хотелось зарыдать, вылить всё, что накопилось за последние дни, прижаться, попросить, чтобы он освободил меня от всего этого. Взрослые ведь всегда проблемы решают на раз, которые мне кажутся катастрофой. Но вместо этого я просто размякла и уснула. Целый день я провалялась в постели, под тяжестью душного воздуха и внутреннего жара. Кашляла и чихала. Ну вот, а я думала, драконы не болеют... Как и обычно, Ширк появился под вечер, пихнул в бок задремавшую меня. – Дурак, – заныла я, вяло отбиваясь от него руками. – Только получилось уснуть! - Ну, раз уж ты всё равно проснулась, ответь мне на вопрос. Что с тобой вчера было? Ты на меня орёшь, Санита на меня орёт, а я без понятия, где прокололся, – по-невинному обиженно произнёс он, разводя руками. – Просто ты дурак, – тихо буркнула я, прячась от него под одеялом. Но он услышал. – А ты типа умная, да? Ну, расскажи мне тогда, какими способами ты пытаешься утихомирить свою Бурную Реку? – Уже никакими, – ещё тише сказала я, и опять он услышал. – И это всё? – как-то разочарованно произнёс он после недолгого молчания. – Ты сдаёшься? Я не шевелилась, тупо смотря на рассеянный свет, проходивший через одеяло. На миг внутри всё неприятно сжалось от этих слов. Что он имеет ввиду? Что я иду на поводу у своей сущности? Ширк сказал, мои силы растут, и мне кажется, она тоже становится сильнее. Если поддамся, позволю ей быть сильнее меня, моё тело может не выдержать. – А я ожидал от тебя большего. Его, казалось бы, равнодушный вздох заставил угли, на которых меня всё это время коптила Бурная, сейчас вспыхнуть жалящим красным пламенем. Я вскочила с постели, как от ожога, голова была полна решимости, пересиливая то, что заставляло сердце испуганно биться. Правильно боишься, потому что моё терпение лопнуло! Помня обиду на его слова, пихнула Ширка, встала, не спеша, но неумолимо, спустилась по ступенькам, открыла дверь, впуская в дом такой по-осеннему серый холодный воздух, глубоко вздохнула и закашлялась. Больное горло, слабые ноги, раскалывающаяся на куски голова, это всё мнимо. Сделала два шага на морозную землю, ещё и ещё. Перешла на бег, прыгнула с булыжника, схватилась за дерево, чтобы не потерять равновесие, проскользила по траве, острая галька под ступнями, обжигающе ледяная вода, сначала ноги, затем всё тело и голову. Теперь мне не было холодно, мне не было жарко. Чувствовала себя и дурно и хорошо в одно и то же время. Или лучше сказать, настолько плохо и болезненно, что это переросло в нечто очень горячее и приятное. А потом всё пропало. Только я, и глухая тяжёлая тишина давит ласково так. Странное чувство. Наверное, это из-за того, что я слишком долго горела в огне и резко нырнула в лёд. Жаль, целый день под водой находиться не выйдет, дышать чем-то надо. Подставила лицо небу, закашлялась, хватая ртом воздух и зажмурилась – редкие капли падали вниз из серых туч. Перед глазами сбоку медленно проплыло красное дерево. Течение унесло аж за мост. – Мозги есть?! Простуженной в горной реке купаться? Мы же вроде с тобой договорились, никакого суицида! Больная! – сверху, наклонившись ко мне головой, парил Ширк, следуя за мной по течению. – Руки давай, – сердито прорычал он, – полетаем. Подняла руки вверх, на миг уйдя под воду с головой, меня крепко сжали в районе локтей, и не успела я моргнуть, как оказалась на берегу. Мы стояли друг напротив друга, он, нахмурившись, смотрел на меня. Я тоже задумчиво нахмурилась, не понимая его злобы, а потом вспомнила Элая, неловко потопталась на месте, подняла глаза и широко улыбнулась. Ширк, видимо, до этого собиравшийся что-то сказать, опешил, брови взлетели к мокрым коротким волосам. Затем опять задумался. – Знаешь, – первым подал он голос, – твоя аура стала спокойней. – Я чувствую себя лучше. А ты, – потупилась я, – ты этого от меня ожидал? – Конечно, нет. С тобой с ума спятить можно, – тяжело вздохнул, жмурясь от дождя на тучи. – Знал бы, что мои слова так зацепят тебя... Хотя, может, оно и к лучшему, – мотнул головой и улыбнулся мне тоже. Эй, Ширк, а ты знал, что твои серые глаза стали добрее? Или это я изменилась?